Текст книги "К дзену на шпильках. Как создать новую жизнь и дело мечты с нуля"

3.3
Доктор Стрингер

На втором году учебы в Наварро Линда и Дэвид попросили нас переехать жить в общежитие. Это стало для меня ударом. Во-первых, моральным. До этого у нас были настолько теплые отношения, что я почувствовала, будто моя родная семья выгнала меня из дома. Но знакомые объяснили мне, что они просто очень устали. Во-вторых, это был финансовый удар. Теперь мне нужно было где-то найти денег на жилье и питание. Целый месяц я не знала, вернусь ли я в Техас, пока мама вела переговоры и искала финансовую помощь. Ее поддержали друзья, они поднажали и вывели 3000 долларов из своего бизнеса на годовую оплату жилья в студенческом городке. Два моих Фея. Спасибо вам, Владимир Игоревич и Дмитрий Алексеевич! Но наличными везти такую огромную сумму нам не рекомендовали, поэтому мы положили их на банковский счет, чтобы по приезде я смогла сразу снять деньги и оплатить проживание.

17 августа 1998 года, в день моего рождения, спустя несколько дней после того как я вернулась в Техас, в России случился дефолт. Экономика была в тотальном коллапсе, рынок ценных бумаг в хаосе, банки закрывались по несколько штук в день. Банк, где лежали мои 3000 долларов, заморозил все вклады, чтобы не рухнуть вслед за теми, кто уже ушел в финансовую могилу.

От нашего вуза на второй год в Наварро приехало уже 10 человек, и половина из нас стали жертвами экономического инсульта нашей страны. Наличными у меня с собой было всего $500, по плану эти деньги я должна была растянуть хотя бы на семестр, пока не заработаю новые.

Моя жизнь, которую мы так тщательно проектировали и на которую по кусочкам собирали финансовую помощь, в один момент рассыпается:

1) Семья переселяет меня в общежитие.

2) Денег на оплату проживания и питание нет.

3) Других ресурсов в США у меня нет. Вы можете спросить, почему я не обратилась к своим калифорнийским семьям? Потому, что их дети тоже пошли учиться в колледжи, и я понимала, что им так же трудно, как и моей маме. Все жили от зарплаты до зарплаты.

4) Нет денег даже на учебники. Учебники для вузов – громадный бизнес в США и громадная статья расходов для студентов.

5) Все это усугубилось тем, что администрация колледжа ужесточила условия, при которых иностранным студентам можно было работать. Было разрешено работать только на территории колледжа, но все вакансии к тому моменту были заняты – предпочтение отдавалось американцам, получившим финансовое пособие на учебу.

Я оказалась в западне.

И вот я иду по коридору, смотрю в пол и думаю: наверное, мне придется вернуться в Россию. Переносить дату билета и уезжать. Навстречу мне идет доктор Стрингер – декан колледжа. Годом раньше я училась у него (хорошо училась) на курсе социологии, и поэтому он тепло ко мне относился.

– Что случилось, Лиза? – спросил он. – Я впервые вижу тебя без улыбки на лице.

– У меня большие проблемы, доктор Стрингер, – ответила я.

– Зайди ко мне в офис, поговорим.

Я зашла, присела, и из моих глаз брызнули слезы.

– Talk to me1515
  Поговори со мной.


[Закрыть], – сказал декан, – может быть, я смогу как-то тебе помочь.

Я рассказала о том, с чем столкнулась. Про необходимость жить в общежитии, про дефолт и замороженный счет, про отсутствие работы на кампусе.

– Думаю, доктор Стрингер, что мне надо менять билет, – закончила я с очередным всхлипом.

– Да, сложная ситуация. Но нет ничего нерешаемого, – оптимистично настроился доктор Стрингер. – Домой ты не поедешь – это первое. – Он поднял трубку и позвонил президенту колледжа, и за несколько минут объяснил ситуацию с банком. Когда он повесил трубку, с улыбкой посмотрел на меня и сказал:

– Первую проблему решили. Вам всем дадут необходимую рассрочку. Можете оплатить обучение, как только банки разморозят ваши счета.

Это было большим облегчением, это означало, что мы могли жить и питаться. Но это не решало всех остальных проблем.

– Какая вторая самая срочная проблема? – спросил меня декан.

– Работа и учебники.

– По работе мне надо подумать, а вот по поводу учебников… – замолк он на секунду и продолжил: – А дай-ка мне список твоих предметов.

Я дала ему официальную распечатку моей академической нагрузки.

– Посиди здесь и попей воды, – сказал он и дал мне пластиковую бутылку со своего стола.

Я знала, что сотрудник колледжа мог купить любой учебник со скидкой 50%, так делала для нас Линда в прошлом году. И я подумала, что если он сделает это для меня, то мои $500 можно будет растянуть. Правда, ни на что другое денег у меня не останется.

Через 10 минут декан вернулся с большой стопкой новых учебников.

– Вот, держи, – это тебе от декана. – Он хотел подчеркнуть, что это помощь не от него лично, а от должности, которую он занимал.

– Когда мне нужно будет вам вернуть деньги? – уточнила я, еще не осознавая, что это подарок.

– Никогда, – сказал декан и улыбнулся еще шире. – У декана есть право выписать себе любой учебник, вот я тебе и выписал. Может быть, это лучшее, что я сделаю за этот семестр, – пошутил он и продолжил:

– Я посмотрю, что у нас еще есть по работе на кампусе, но, по-моему, все места уже заняты. Но ты ведь активно участвуешь в UCF с доктором Проктор-Смитом, да?

– Да, конечно, я думаю, что меня вот-вот изберут вице-президентом.

– Подожди еще минутку, – он поднял указательный палец вверх, снял трубку телефона и набрал номер.

– Доктор Проктор-Смит, а не найдется ли у вас стипендии для очень особенной леди, – произнес он в трубку. – У меня тут сидит Лиза Бабанова, и нам надо ей помочь, – он замолчал и слушал ответ.

– Ага, хорошо, сейчас направлю ее к вам, – продолжил он в трубку. А когда повесил ее, снова обратился ко мне:

– Он сказал, что у него есть пара идей. Иди в UCF, возможно, доктор Проктор-Смит что-нибудь придумает, а я пока разузнаю насчет работы.

Я вышла из темного офиса декана, постепенно осознавая, что только что случилось. За какие-то двадцать минут тупиковая ситуация из отчаяния перешла в надежду. Я вышла на улицу и пошла по открытому коридору, который связывает два корпуса, и мне вдруг стало так ярко, что я зажмурилась от солнечных лучей жаркого техасского лета. В этот момент я поняла, что мой ангел-хранитель, которому всегда молилась моя бабушка, действительно, рядом. «Спасибо, спасибо, спасибо!» – воскликнула я.

Доктор Проктор-Смит организовал мне стипендию $200 в месяц, а доктор Стрингер спустя неделю устроил на работу репетитором математики. Эти деньги позволили мне просуществовать до тех пор, пока нам не разморозили счет.

Эта история еще раз зафиксировала…

Правило жизни №5.

Никогда не оставайся наедине со своими проблемами.

Ты можешь о них подумать в одиночестве, чтобы придумать план выхода, но если проблема больше, чем твои возможности, ищи поддержку. Самые страшные истории случаются с женщинами, которые пытаются самостоятельно выкарабкаться из трудностей.

Да, для того, чтобы попросить помощь, нужны смелость и решимость. Нужно заклеить рот эго и связать по рукам гордыню.

Важно! Когда другие люди приходят на помощь, оставаться благодарной и не подводить их. Я хорошо училась и выполняла все свои обязательства. Ответственность перед людьми, которые протянули тебе руку помощи, я считаю одной из самых главных человеческих добродетелей.

3.4 Вызовы

В жизни любого человека, после того, как он принимает вызов, неизбежно происходит откат. Иногда откат становится таким большим, что возникает подозрение: может быть, все хорошее, что случилось в моей жизни, было лишь временным явлением, а жизнь на самом деле вот такая. Сложная и серая.

В этот момент важно развить эмоциональную хватку и каждый день напоминать себе: если однажды у меня получилось, значит, получится еще, и еще, и еще. Может быть, это звучит тривиально и даже глупо, и у вас появляются ассоциации с нелепым аутотренингом «Я самая обаятельная и привлекательная» в культовом фильме. Но наука показывает, что это работает. И мой личный опыт тоже.

С помощью откатов жизнь хочет нам сказать: я не гарантирую тебе, что ты закрепишься в том месте, ради которого так настойчиво трудилась. Потому что, детка, ничего никому не дается легко. И чем раньше ты поймешь, что «легкий успех» – это мифическое понятие, тем лучше.

Скорее наоборот, жизнь гарантирует нам, что если мы однажды получили долгожданный результат, значит, за ним последуют все новые и новые вызовы.

Моя американская мечта делала вызов многому в моей жизни.

1) Во-первых, характеру.

От природы я интроверт, но, оказавшись в США, я быстро сообразила, что внутренняя закрытость и внешняя изоляция никак не помогут мне состояться в новой стране.

Как только я наладила бытовые и финансовые дела, я приняла самый большой вызов, на который была способна в 1998 году. Я решила баллотироваться в студенческое правительство.

Жизнь на кампусе открыла для меня новые возможности. Во-первых, я гораздо глубже соединилась с другими студентами и поняла их проблемы. Во-вторых, мне хотелось продолжить осваивать азы лидерства, которым меня начали обучать в «Дон Луго», но теперь на практике. Moя кампания была незатейлива. Главным рычагом стали самодельные плакаты, на которые я наклеила свои фотографии, написала призывы голосовать за меня, со списком сомнительных, но, по моему мнению, достойных причин, и расклеила их по всему кампусу.

Я рассчитывала на голоса моих друзей из хора, UCF и иностранных студентов.

Для того, чтобы мне войти в члены АСП (Ассоциация Студенческого Правительства), мне нужно было познакомиться с еще несколькими сотнями студентов и убедить их за меня проголосовать.

Я рассказывала им о том, как мы заживем, когда я доберусь до АСП. Я очень хотела попасть в число десяти самых влиятельных студентов колледжа не только потому, что мне было скучно в маленькой Корсикане. Я хотела общаться с администрацией и посещать интересные мероприятия, доступные только членам АСП. Моя кампания сработала, и я стала первой иностранной студенткой за всю историю колледжа Наварро, кто вошел в студенческое правительство.

Это была веселая, интересная молодежная группа, и, как обычно во время моего обучения в США, я оказалась там самой младшей. Поначалу мне было сложно, но я подтягивала навыки общения и старалась как можно чаще брать инициативу в реализации проектов, которые мы придумывали. Мы честно окунулись в работу и за год подняли спортивный и творческий дух колледжа, улучшили взаимопонимание между студентами и администрацией, организовали несколько благотворительных проектов, а в конце учебного года отправились на национальный конгресс АСП. Мы хотели привезти колледжу «Оскар» за лучший АСП Техаса, который ежегодно вручают самому эффективному студенческому правительству. И мы это сделали. Впервые за историю колледжа Наварро.

2) Второй большой вызов, который мне сделал Наварро, – нравственность.

Здесь я начала задаваться вопросами этики и обретать свою позицию относительно морального кодекса.

Жизнь на кампусе заставляла меня выбирать: веселье, совместное проживание студенческого опыта или следование букве закона? Хорошенько оторваться в пятницу вместе с друзьями, чей голос я представляла в правительстве, и еще больше соединиться с ними, или отказаться от алкоголя во имя закона, но рисковать потерей общности? Эта общность мне давалась с таким трудом, что любая позиция, отделяющая меня от моих друзей, могла привести к дистанцированию.

А когда у тебя нет ни одного родного человека, ни одной близкой подруги, это больно.

Мне еще не было 21 года, когда употребление алкоголя в Америке становится легальным. А нарушение грозило депортацией, так как это был федеральный закон. Однажды полиция колледжа устроила настоящий рейд, прямо как в кино. После той вечеринки я зареклась: до 21 года, пока это не будет для меня легально, никакого алкоголя.

Другая нравственная дилемма касалась учебы. Делать ли шпаргалки на зачетах и экзаменах, чтобы получать лучшие оценки, или учиться своими силами? В России это было вполне приемлемо, а вот в Наварро это грозило исключением из колледжа. Но при этом за нами почти никто не следил.

Но Джордж объяснил мне: если ты будешь обманывать профессора на экзамене, это станет привычкой, и ты потом всю жизнь будешь кого-то обманывать. Нечистая совесть – очень неприятное чувство.

3) Способности. Это третье, что постоянно получало вызов.

Вроде бы маленький, ничем не примечательный двухгодичный колледж, но он дал мне огромные возможности, чтобы развивать мои способности.

В конце года вместе с дипломом с отличием я получила награду «Top Dawg». Ее давали десяти студентам, принесшим наибольшую ценность в жизнь колледжа за год. Среди Топ Догов были лучшие спортсмены, лидеры студенческих движений, победители академических конкурсов и несколько членов АСП.

Как и прежде, я не была лучшей ни в одной из этих категорий. Но я была достаточно активной, с достаточно хорошими оценками, достаточно узнаваемой.

Уже тогда я начала замечать одну важную тенденцию, которая мне потом пригодится в жизни. Очень часто вперед выходят не самые лучшие в чем-то одном, а те, кто проявляет сразу несколько способностей.

Это станет моим Правилом жизни №6.

Правило жизни №6.

Если тебе интересно многое, развивай все одновременно.

Теперь нам известен термин «мультистрастность», но тогда это было чисто интуитивное понимание, каким образом получать лучшие результаты.

Можно стремиться стать №1 в чем-то одном и посвятить этому жизнь, а можно попасть в топ 5% в разных направлениях. Именно на пересечении различных категорий человек часто становится более заметным и реализованным, чем если он всю жизнь бьет только в одну точку.

Практика №6.

А какие способности вам интересно было бы развить в себе? И от чего вы сейчас отказываетесь, полагая, что не нужно отвлекаться от главного?

Возможно, именно развитие ваших дополнительных способностей выведет вас на совершенно новый уровень профессиональной и личностной реализации.

3.5
Откат

Я чувствую себя на новой вершине. На мне выпускная мантия, и мне только что вручили диплом с отличием. Но это только лишь промежуточный итог, и все самое интересное у меня впереди. В моих руках – официальное приглашение в лучший вуз Техаса – Southern Methodist University. Здесь учился Джордж Буш-младший, теперь их главный попечитель. Меня приняли в бизнес-школу и выделили стипендию за хорошие оценки. Это важно, потому что учеба здесь стоит больше $40 000 в год.

Осенью начнется новая стадия моей жизни. Большой город, крутой вуз, новые возможности. Я предвкушаю саму учебу, ведь здесь работают лучшие педагоги штата, а некоторые предметы преподают лучшие преподаватели страны. Приезжают известные политики, экономисты и мыслители. Я буду жить в культурном центре Далласа, самого современного города Техаса. И моооожет быть, у меня появится бойфренд.

С этим чувством победы и предвосхищением новой главы я возвращаюсь на два месяца в Иваново. Экстерном сдаю экзамены и подаю документы на получение визы. У меня есть две недели, чтобы повидаться с родными и передохнуть, прежде чем начинать новый учебный год.

В конце июля, в 12 часов ночи, мы садимся в машину и едем в Москву, чтобы в 5 утра встать в очередь в посольство. По приезде мы оказываемся уже не первыми. Мы занимаем место и следующие 3,5 часа до того, как откроют двери, мы с мамой чередуемся: то я стою в очереди, а она досыпает, то наоборот.

Наконец посольство начинает работу и нас приглашают в зал. Проходим охрану, сдаем документы и два часа, пока их изучают, мы ждем интервью. Молимся и надеемся на лучшее. И вот начинается драматический спектакль. Одного за другим желающих поехать в США приглашают к окошку для интервью, чтобы за несколько минут определить нашу судьбу. Мы смотрим на эмоции людей – никто из них не уходит из зала нейтральным. На лице либо восторг, либо трагедия. Это 1998 год, и возможность свободно выезжать за границу появилась в нашей стране не так давно, поэтому мы кожей чувствуем остроту переживаний.

Вот и меня приглашают к окну, спрашивают, как всегда, о цели визита в США, о моей семье в России и о том, почему я хочу учиться именно там.

Но внезапно, вместо ожидаемой путевки в новую главу жизни, на мою анкету резко наносится красный штамп ОТКАЗ.

Как отказ? Как ОТКАЗ?

За что? Почему?

– Следующий! – кричит вершитель судеб, и я медленно уплываю от его окошка с ощущением, что штамп ОТКАЗ поставили не на анкету, а мне на лоб.

Мой мир, ради которого я так много работала, внезапно разбился вдребезги. Я отрезана от моей новой судьбы одним решением безразличного человека. Он уже перевел внимание на следующую жертву, но я набираюсь смелости, возвращаюсь к окну и мягко спрашиваю:

– Сэр, почему вы отказываете мне в визе?

– Я не обязан давать никаких объяснений, – отвечает мне палач моей мечты.

Мама сидит в зале ожидания и внимательно смотрит на меня. По моим слезам она уже все понимает.

Я подхожу к ней и подтверждаю: «Отказ».

Мне кажется, что это приговор.

Теперь все точно разрушено, понимаю я. Мне никогда повторно не дадут визу в этот вуз, нам это хорошо известно. А значит, все было зря – тесты, которые я сдавала, чтобы поступить в SMU, поездки в вуз, ходатайства на стипендию. Все это теперь аннулировано, шлагбаум в новую жизнь закрылся, и изменить ничего невозможно.

Мама обнимает меня и тихо говорит: «Ну и хорошо. Отдохнешь один год дома, поучишься здесь, а потом мы что-нибудь придумаем».

Но я не хочу ничего придумывать!

Вот мое приглашение, вот моя стипендия, почему, почему этот человек решил, что я не могу там учиться?

Я в отчаянии. Это гораздо, гораздо хуже, чем остаться без денег, как случилось со мной год назад. Деньги можно найти. Но вот как повлиять на получение визы? Это вообще не в наших руках.

Мы возвращаемся в Иваново, и меня охватывает чувство поражения и страха. Три года, которые были лишь подготовкой к SMU, ничего не значили.

Всю дорогу я оплакивала свою мечту. А когда мы приехали домой, тут же написала Линде и Джорджу об отказе, чтобы предупредить их, что я не вернусь. На следующий день Линда предложила идею: приехать в колледж Наварро еще на один год. И она была готова написать ходатайство в посольство. Это был мой единственный шанс вернуться в США, но третий год в двухгодичном колледже? Это же какой-то позор.

Конечно, некоторые там учатся и по четыре, и по пять лет, постепенно набирая часы для диплома, но я за два года все успела. И еще один год в Наварро казался мне страшной потерей времени. Но Линда, чтобы у меня был какой-то стимул, предложила мне получить еще один диплом по английскому языку. И когда я прикинула все «за» и «против» Иванова и Корсиканы, я решила попробовать ее вариант.

Мне назначили новое собеседование в день моего рождения. Мы снова приехали в Москву, уже на поезде, и, как только открылось метро, поехали в храм Вознесения Господня. Мы успели на утреннюю службу, а после мама нашла батюшку и попросила его меня благословить. Он спросил у нас, куда я еду. «Если дадут визу, то в Америку», – ответила я ему.

Мы поехали в посольство и снова повторили уже знакомую нам процедуру. На этот раз интервью было быстрым. У меня попросили документы, посмотрели их несколько секунд и попросили вернуться после обеда за готовой визой.

Через неделю я снова приехала в Наварро. В стране был кризис, поэтому спонсорская помощь была на нуле. Я больше не могла позволить себе жизнь на кампусе, поэтому по приезде нашла самое дешевое жилье: квартиру с маленькой гостиной и тремя спальнями, в которую я въехала вместе с пятью африканками. Это была ужасная дыра, граничащая с гетто, но зато стоила она всего $100 в месяц.

С работой на кампусе по-прежнему было туго. Но мне надо было найти денег, и я не останавливалась в своих попытках. Спустя неделю поисков директор ТВ-студии колледжа предложил мне техническую должность на нашем кабельном канале. Единственное условие, которое меня попросили выполнить, – взять хотя бы один курс в департаменте коммуникаций.

Я загрузила себя классами по писательству и литературе. А в «Отделе коммуникаций» мне, по большому счету, делать было нечего. Я выбрала курс «Radio and TV production». Его обещали как прикладной курс, где мы научимся азам создания программ.

В продакшн-классе было всего 6 человек, и у нас была задача создать новостную программу о жизни колледжа и выпускать ее в эфир раз в неделю на нашем кабельном телевидении. Пятеро из нас были иностранцами, и все, кроме меня, мечтали о карьере на ТВ. Я училась неохотно, но хорошо – мне все еще были важны оценки. Сначала мы прошли теорию, а через месяц пришло время практики. Класс превратили в продакшн-бригаду, и нас самих попросили распределить роли. Кто-то хотел писать тексты для программы (не я, я уже и так была завалена эссе на курсах по писательству), кто-то хотел осваивать работу видеооператора (не я), кто-то хотел в будущем быть продюсером и организовывать весь этот процесс (не я). Ничего из того, что предлагалось, меня не увлекало. Я собиралась работать в корпорации, а не на радио или телевидении.

Поэтому я выбрала то, что:

А) требовало меньше всего обучения и подготовки;

б) никто не хотел делать.

Я стала ведущей программы только потому, что моя единственная задача была читать с экрана новостную ленту. Никакой подготовки и домашней работы. Оказалось, что все боялись экрана и хотели работать за ним, и, когда я согласилась принести себя в жертву группе, все испытали огромное облегчение.

И весь год, пока я читала новостную ленту, я была уверена, что просто зарабатываю себе на жизнь. Но только когда я получу новый диплом, я осознаю, что этот курс сделал для меня. Во-первых, он научил не бояться камеры. Я начала естественно улыбаться и не комплексовать перед человеком за черным экраном. Курс научил меня говорить в маленькое окошко, силой мысли визуализируя аудиторию, которая находится по ту сторону экрана. Я научилась гораздо лучше говорить, делая паузы и расставляя акценты. А главное, я научилась соединяться с аудиторией, которую даже не вижу.

Пока я этого не знаю, но это все даст мне грандиозную фору в будущем.

Практика №7.

Жизнь часто сама ведет нас к цели самым коротким маршрутом. Но часто мы настолько уверены, что лучше знаем оптимальный путь, что отчаянно сопротивляемся потоку.

Вспомните, был ли у вас подобный опыт. Наверняка был, когда вы считали, что судьба ведет вас не туда. А на самом деле спустя какое-то время вы оказывались в нужном месте.

Случалось?

Запишите здесь эти ситуации. Чтобы, когда в следующий раз вам покажется, что жизнь ведет вас не туда, вы могли вспомнить об этом и довериться потоку.