Текст книги "Клетка для соловья"

Глава 4

Бабушка и внучка молча вернулись в дом. Клеточке хотелось вопить и прыгать от радости – от недавней хандры не осталось и следа, а вот Маргарита Александровна кидала на внучку обеспокоенные взгляды. Опасность пришла откуда она не ждала. Мужчины. Ведь и с дочерью так же получилось! Ну кто бы мог подумать, что серьезная, умная и тонкая старшеклассница настолько потеряет голову от парня?!

Да и у зятя наверняка есть свои планы на дочь. Марк Трунов стал бизнесменом, а наследников у него нет. Самый удобный вариант – выдать Клеточку замуж за того, кто сможет удержать его «империю». А Секлетинья совсем девчонка – юная, наивная, доверчивая. Общалась только с одноклассниками да чуть-чуть с преподавателями. Ее помани чем-то ярким и «взрослым», и она тут же позабудет об образовании, согласится на замужество, а там и бабуля останется коротать дни в одиночестве.

Вздохнув и понурившись, немолодая женщина поставила чайник, и еще раз погладила пышную крышку альбома.

– Ба! – Секлетинья пританцовывая вышла на кухню, и чмокнула бабушку в щеку, – я все собрала, давай чаю попьем!

– Переезд не скоро еще, – качнула головой Маргарита Александровна, – еще десять раз все переложишь.

– Значит переложу, – безмятежно улыбнулась девушка.

Она заметила и альбом, торопливо убранный на полку, и резче обозначившиеся морщинки на лице единственного дорогого человека. И даже понимала тревогу бабушки, но… Клеточке было интересно! Она же никогда не видела своего отца! Была лишь одна фотография, спрятанная под общей фотографией класса. Секлетинья нашла ее нечаянно, когда рассматривала альбом одна. И очень обрадовалась, догадавшись кто тот очень светлый блондин на фотографии рядом с ее матерью. Марк. Марк Трунов. Они очень здорово смотрелись рядом – ее молодые родители. Влюбленные, нежные, немного смешные. Девочка часто гладила эту фотографию, когда оставалась одна, а потом снова прятала ее туда, где нашла. Почему-то знала, что бабуля не захочет видеть это изображение.

А теперь у нее есть шанс познакомиться с отцом. Сравнить черты лица, цвет глаз, волос и кожи. Да что там говорить, Секлетинья готова была порхать от осознания того, что на свете есть еще один родной человек!

Выпив чаю и поболтав с бабулей о геранях, Клеточка ушла к себе – готовиться к консультации. На самом деле она завалилась на кровать, и принялась искать того пугающе огромного мужчину, которого отец прислал «присмотреть» за ней. Антон Горецкий. На карточке, которую он ей протянул под тяжелым взглядом бабули было написано имя и фамилия, безо всяких отчеств. Еще был номер телефона и мейл, но, возможно, это корпоративная почта? В любом случае – туда лучше не писать. А вот поискать этого мужчину в соцсетях…

Информация появилась, но довольно скупая. Родился… Так, он моложе Марка Трунова, но ненамного, лет на пять. Много фотографий с байкерских слетов, прохватов и фестивалей. Прозвище «Соловей» – а вот это интересно! Почему «Соловей»? Он хорошо свистит, или… разбойник? Хихикнув над своим дурацким предположением, Клеточка с огорчением поняла, что в соцетях Антона Горецкого нет. То есть там, конечно, много Горецких и еще больше Антонов, но именно этого огромного байкера на черно-алом мотоцикле – нет.

Девушка откинулась на подушку удобнее и задумалась – как это, наверное, здорово сидеть у костра, петь под гитару, и слушать шёпот ночного леса. Бабуля на такие мероприятия ее не отпускала. Стращала простудой «по-женски», комарами, пауками и всем, что могла придумать. Секлетинья сдавалась под яростным напором родственницы, но где-то в глубине души всегда мечтала, что однажды она пойдет в поход, и познает всю ту романтику, о которой шептались девчонки, которых родители отпускали.

Незаметно Секлетинья задремала, и не слышала, как бабуля вошла и накрыла ее пледом. Убедившись, что внучка крепко спит, Маргарита Александровна ушла к себе в спальню, и вынула планшет. Она искренне считала, что старость наступает, когда мозг становится ленивым, теряет любопытство. Поэтому не только внучке купила ноутбук для занятий, но и себе вот такую удобную игрушку приобрела. Карточку с контактами байкера Клеточка оставила на тумбочке. Вбить номер в поиск – дело минуты. Потом бабушка сосредоточенно листала фотографии, читала скупые строчки официальной биографии на сайте фирмы, покусывая карандаш делала заметки в блокноте. Все говорило о том, что Марк всерьез озаботился безопасностью дочери. Только вот почему? Потому что стал сентиментален? Или блюдет свою выгоду?

Отложив планшет Маргарита Александровна подошла к окну, приоткрыла его, вдохнула вечерний воздух. Она не оставит Клеточку одну, но да поможет Бог Марку Трунову и Антону Горецкому, если они посмеют обидеть ее девочку!

Утром, едва открыв глаза, Секлетинья принялась собираться. Ну что за ерунда – сходить на консультацию почти летом? Но это не годилось, то путалось, это полнило… В общем к восьми часам растрепанная, красная, едва не плачущая девушка вышла на кухню выпить воды. Есть от волнения совершенно не хотелось. Бабушка молча поставила на стол чашку мятного чая, пиалку с творогом и яблоко. Сначала сам собой выпился чай, потом ковырнулся творог, а яблоко Клеточка догрызала в комнате, решив наконец, что мешковатые брюки, кроп-топ и рубашка будут отлично выглядеть и на мотоцикле, и в школе! А еще кроссовки и… бандана! Да, красная в огурцах! Вот!

Маргарита Александровна молча смотрела, как внучка запихивает в маленький рюкзачок тетрадь, документы, телефон и пару батончиков мюсли. Теперь, когда спешить было некуда, она легко считывала с лица выпускницы волнение, предвкушение и робость. Да, этот странный мужчина на ревущем мотоцикле зацепил внучку. Теперь нельзя и слово против сказать – будет отращивать колючки, как Милена в свое время.

Нет уж, теперь Маргарита Трауб такой ошибки не совершит! Хочет Клеточка лететь мотыльком на огонь – пусть летит. А бабуля пока приготовить запасной аэродром. Благо деньги есть. Счет Секлетиньи все еще под ее управлением. Отец ведь не позволит девочке голодать или ходить пешком? А значит деньги можно использовать иначе!

Едва Клеточка вышла к воротам, и радостно улыбаясь вышла навстречу мрачному байкеру, Маргарита Александровна взялась за телефон:

– Алло! Галочка! Давно не виделись. Скажи мне, дорогая, твоя мама еще продает тот домик? Да? Отлично! Хочу приехать, посмотреть…

* * *

Секлетинья вышла к воротам и опять невольно восхитилась огромным прекрасным мотоциклом и таким же огромным мужчиной в черной коже с алыми вставками. Он окинул ее взглядом и кажется одобрил брюки, рубашку и тяжелые кроссовки.

– Держи! – в руки девушки опустился мотошлем.

Она, благоговея и восторгаясь немного запуталась в незнакомой конструкции, но ей тут же помогли сильные пальцы, пахнущие кожей и железом. Потом ей вручили потертые перчатки:

– Надевай! Без них никак.

Следом на плечи упала кожаная куртка:

– Застегивай до самого горла!

Клеточка подчинилась. Куртка была новой – ее размера, и со специальными вставками на спине, на груди и в рукавах.

– После занятий заедем, купим тебе ботинки, штаны и «черепашку», – еще раз взглянув на ноги девушки пробубнил Соловей.

– Это обязательно? – Секлетинья оценила скованность движений в новой непривычной одежде и попыталась отказаться от обновки.

– Обязательно! Под них можешь шорты надевать или юбку в рюкзаке возить, но на байк садишься только в экипировке! – строго сказал Антон, в который раз проклиная поручение Финна.

Девчонка закивала, как китайский болванчик.

– Теперь смотри сюда! – Горецкий объяснил, как правильно садится на байк, как держаться, куда наклоняться, и почему в шлеме есть встроенные микрофон и динамик. Потом закинул маленький рюкзачок девчонки в короб и кивнул головой: – садись!

Первая поездка запомнилась Клеточке ощущением небывалого восторга, смешанного с ужасом. Точнее ужас был основной эмоцией. Полная зависимость от пилота. Встречный поток воздуха бил так, что девушке хотелось влипнуть в широкую спину. Соловей не гнал – вел байк плавно, избегая резких поворотов и узких промежутков между машинами. Опасался за девчонку, да и сам нервничал. Погонять он сможет вечером, когда пигалица будет видеть десятый сон. А вот приглядывать за той машиной, что «приняла» их на выезде из поселка – это надо сейчас.

Отдав голосом, приказ сменить канал, Соловей быстро перекинул информацию с номером преследователей службе безопасности Финна, потом подумал и набрал знакомого байкера из клуба:

– Алехан, привет!

– На связи, – серьезным тоном отозвался мужчина.

– Финн попросил присмотреть за его девчонкой, и нам на хвост упали какие-то мутные типы. Скинуть бы их и слегка помотать. Любопытно, кто это такой смелый…

– Ни вопрос, – в голосе Алехана прорезался азарт, – ты сейчас где?

– Из «Домостроя» в «Солнечный» качу без поворотов. Девчонке в школу надо, и очень мне этот шлейф не нравится…

Старый друг, услышав про школу запнулся, потом осторожно уточнил:

– Девчонка Финна – школьница?

Соловей с трудом удержался от крепкого словца. Их клуб составляли бывшие военные, поэтому мат во время операции они не одобряли. Вот потом если надо – отойди в сторонку и поливай бурьян как хочешь. А на связи будь короток и корректен.

– Это его дочь, – мрачно буркнул Антон, аккуратно проезжая мимо поста ГАИ на въезде в город.

– Дочь? Тогда понятно, – в голосе друга послышалось облегчение, а потом довольство: – вижу вас! Давай чуток ускорься и вильни, счас все будет!

Глава 5

Сердце Секлетиньи бухало как барабан. Поездка на мотоцикле напоминала полет – плавно, быстро, волшебно и дико страшно!

Иногда Горецкий бормотал себе под нос нечто короткое и экспрессивное, потом динамик щелкнул, отключаясь, а через несколько минут байк рванул с места, вильнул между машинами, и юркнул к заправке. Какая-то неприметно-серая машина тут же заметалась в потоке, но мотоцикл проскочил заправку, и рванул по дороге назад. Неизвестный автомобиль развернулся через двойную сплошную и помчался в догонку. Однако был тут же остановлен выскочившим откуда-то экипажем ГИБДД и дальнейшего, Клеточка уже не видела – Горецкий вернулся на нужную им дорогу и через две минуты остановился возле ее школы.

– Сколько часов длится консультация?

– Обычно два часа, – Секлетинья медленно сползла с сидения, чувствуя, как трясутся руки и ноги. Как ни старалась она говорить ровно, голос все равно дрожал. Сняла шлем и куртку, стянул перчатки, отдала все пилоту, и получила взамен свой рюкзак.

– Через два часа жди здесь! – приказал мужчина, захлопнув кофр, и в доли секунды умчался из школьного двора.

Клеточка посмотрела ему вслед, вздохнула и вошла в здание.

Одноклассники уже собрались возле кабинета. Сидели на подоконнике ожидая «Мимозу», так прозвали Милану Мстиславовну между собой.

– Клетка, привет! – к девушке подскочила бойкая Алинка и потянула к подружкам.

Еще две девушки стояли у окна и с любопытством смотрели на Секлетинью:

– Привет!

– «А кто этот накачанный красавчик?» – спросила Катя, тряхнув стильной ассиметричной стрижкой с выбритым виском.

– Какой красавчик? – решила немного потянуть время Клеточка.

– Который тебя привез на крутом байке, – не дала подружке «соскочить» Алина. – Мы все видели! Неужели ты себе бойфренда нашла? Такого крутого?

– Или это твой брат? – с надежной уточнила Лилька, поправляя разложенные по плечам светлые локоны.

– Не брат и не бойфренд, – понимающе хихикнула Секлетинья, – друг отца. Присматривает за мной до переезда.

– Ты уезжаешь? В Москву? В Питер?

– Куда?

– Когда?

– Тихо-тихо! – снова улыбнулась девушка, делая вид, что шутливо отбивается от подруг. – Не уезжаю, а переезжаю. К отцу. Куда точно пока не знаю. У него дом в нашем городе. Поступать буду туда, куда собиралась – на филологический. У меня бабуля уже старенькая, так что ни в Москву, ни в Питер я точно не поеду.

– Кто же у тебя отец, если у него такие друзья? – с легкой завистью вдруг спросила Алинка, глядя в окно.

– Его зовут Марк. Марк Аркадьевич Трунов, – ответила Секлетинья, не подозревая какой эффект вызовут ее слова.

– Чтооо? Финн твой отец? – Алинка чуть не свалилась с подоконника, а следом и Катя с Лилькой сделали огромные глаза, подчеркивая свое изумление.

– Финн? Кажется, Антон его так называл.

– Антон? Какой Антон?

– Этот, который меня привез, – кивнула на школьный двор девушка.

– Держите меня семеро! – схватилась за голову подружка, и тут же наехала на Клеточку: – ты почему не сказала, что Финн твой отец?

– Ты что? – удивилась такой агрессии Секлетинья. – Да я и сама не знала! Мама же умерла. Я у бабули жила. А как отца зовут только в школе узнала, из документов. Прозвище только вчера услышала!

– То есть ты реально не знаешь кто такой Финн? – Алинка вытаращила глаза.

– Да откуда? – пожала плечами Клеточка, – вот кто сейчас режиссер в нашем театре – знаю! И кто будет дирижировать в филармонии тоже!

– А, ну да! – Синельникова приняла чуть высокомерный вид, давая понять, что сейчас будет просвещать глупенькую одноклассницу. – Финн, это же владелец сети «Финиш»!

Клеточка хлопнула глазами. Ого! Выходит ее отец владелец той самой сети туристической одежды? Финские куртки, туристические ботинки, рюкзаки, и что-то там еще?

– У меня же маман в администрации работает! Она мне рассказывала, что «Финиш» – это только вершина айсберга. Что на деле Финн давно уже половину города скупил!

– А я слышала, что отец очень доволен контрактом с «Финишем», – прибавила Катька, нервно дергая длинную прядь, – они там что-то перевозить для них будут!

Отец Катерины еще в начале двухтысячных выкупил разорённую автобазу, и теперь все грузоперевозки в городе и частично в области производились его фурами и «газельками».

В общем через пять минут Секлетинья поняла, что ей во многом завидуют не потому, что в ее жизни появился давно потерянный отец, а потому, что он весьма влиятельный и состоятельный бизнесмен. В какой-то момент ей стало неприятно, но тут по коридору быстро пролетела «Мимоза» и застрекотала:

– Бегом-бегом, сейчас разберем основные положения к экзамену, потом зададите вопросы!

Выпускники неохотно потянулись в класс.

Глава 6

За окном сияло солнце, легкий ветерок шевелил листву, а в кабинете было душно, пахло мелом, книжной пылью и перегретым компьютерным блоком. Клеточка тоже сморщила нос и устроилась на любимой третьей парте.

– Итак, достаем тетрадки, нужно будет записать…

Не успела закончить фразу, как дверь открылась, впуская Каменского.

– Милена Мстиславна! Простите за опоздание! – бодро прокричал он, ныряя в ряд между партами и моментально прячась за спиной Секлетиньи.

Девушка вновь поморщилась. Егор был слишком ярким и шумным парнем. Ей всегда казалось, что он чрезмерно красуется, лезет вперед, словно боится, что про него позабудут. Парень шумно рухнул за парту, и вынул из папки тонкую тетрадку и карандаш, приняв при этом самый деловой и комичный вид.

Учитель тоже поморщилась, но вернулась к изложению особенностей экзамена:

– Итак, повторяю еще раз! На весь экзамен отводится три часа пятьдесят пять минут. Ни минутой больше! С собой можно шоколадку и бутылочку воды. Маски обязательно. Ручки гелевые, черные. Обязательно берите запасные!

Секлетинья делала пометки, прикидывая, как все это собрать, уложить и не потерять в той суматохе, которая воцарилась в их доме.

– Трауб, эй! – Каменский воспользовался тем, что «Мимоза» повернулась к доске, чтобы записать что-то и ткнул Клеточку карандашом в плечо.

– Чего тебе, – слегка обернулась девушка.

– Пойдем после тягомотины в кафешку? Угощаю!

– Не могу! – довольно ответила Секлетинья, – меня сразу заберут.

Каменский нахмурился:

– Кто еще заберет? Отец сказал, чтобы я тебя привез к нам на шашлыки!

– Камень, ты не понял? – зашипела Клеточка, которой одноклассник мешал слышать учителя, – меня сразу после занятий заберут домой! Я теперь под охраной!

Парень начал шепотом выяснять что изменилось в ее жизни, но ему неожиданно громко ответила Алинка:

– Каменский, отвали от Трауб! Ее отец нашел, тебе ничего не светит!

– Какой еще отец, – отмахнулся местный ловелас, – она ж с бабкой живет!

– А вот такой! Про Финна слышал?

Клеточка как раз повернулась, чтобы возмущенно шикнуть на болтунов, и потому заметила озадаченно-задумчивое лицо одноклассника. Камень дураком не был. То, что его толкали сблизиться с Секлетиньей, принимал за желание отца «стать ближе к городской культуре». Но услышав об отце, парень иначе взглянул на девчонку. Прежде он предполагал закрутить легкий романчик. Возможно, продинамить ее полгода-год, посещая всякие выставки и премьеры. Сыну уважаемого человека нужно увлекаться культурой и активно участвовать во всяких студенческих мероприятиях. Милая воспитанная спутница, имеющая влиятельную в культурных кругах бабулю, вполне годилась на роль «золотого билета». Ну и маман будет довольна, ее до сих пор качает при упоминания аристократического происхождения Маргариты Александровны.

Но Финн. Это меняет расклад. Динамить нельзя. Нужно хватать в охапку и тащить в ЗАГС, а если будет сопротивляться – трахнуть, да так, чтобы забеременела, а потом прийти к папаше с повинной головой и желанием создать ячейку общества.

Камень осклабился, и склонившись к увлеченно писавшей что-то в тетрадке Секлетинье прошептал с придыханием в самое ухо:

– А давай сбежим? Я знаю клевый суши-бар неподалеку!

Клеточка лишь нервно дернула глазом в сторону тяжело дышавшего парня. Какие суши? Ей надо определиться с темой! И Розенталя вечером почитать!

– Камень, отстань! Экзамены скоро!

Каменский разочарованно вернулся на стул и задумался. Ладно, не прокатило. Надо будет у Алинки узнать, что нравится этой Трауб. Может она любительница оригами, или экзотических бабочек? Схема давно известная – девушку надо удивлять, дарить подарки, и вести себя чуть нахальнее, чем она позволяет. Конечно, он уже не пятиклассник, тискать девчонку в коридоре, давно есть куда привести симпатичную тянку, но похоже придется вспомнить былые подвиги и для начала зажать Летку на лестнице. А там видно будет!

Девушка о планах одноклассника не догадывалась. Сидела, строчила, а когда выдалась передышка посмотрела в окно. Погода радовала. Сейчас бы на реку, или в лес! Сразу за их поселком вставал красивый сосновый бор, а к нему подступало не менее прекрасное озеро. Жаль, бабуля занята, а одной на озеро идти глупо. Всякие папенькины сыночки, вроде этого Каменского обожают приезжать на берег, ставить мангалы и цеплять проходящих симпатичных девчонок. Лучше уж не привлекать к себе такое внимание!

Секлетинья так задумалась о том, что еще нужно сделать, что на Егора и внимания не обратила. Едва объявили, что на сегодня – все, девушка закинула письменные принадлежности в рюкзачок и двинулась к двери. А расслабившийся Камень – опоздал! Он правда кинулся догонять пропажу, но легконогая девчонка выбежала на улицу, и радостно вдохнула свежий воздух. Даже пустая школа давила ей на плечи. Клеточка любила и умела учиться, но атмосфера их престижной школы порой казалась ей слишком напыщенной.

Каменский вылетел на крыльцо как раз в тот момент, когда рядом с девушкой остановился роскошный байк черного цвета, расписанный языками огня. Парни, с шумом вывалившиеся вслед сначала замерли, оценивая хищный дизайн мотоцикла и офигительную защиту пилота, потом оценили то, как смотрится на фоне «железного коня» хрупкая, но изящная фигурка их одноклассницы. Девчонки просекли этот выгодный контраст еще раньше, и теперь смотрели с откровенной завистью.

Мужик поднял забрало шлема, повернулся, что-то сказал и щелкнул замком кофра. Вынул шлем и подал Секлетинье, потом вручил куртку и перчатки. На освободившее место сунул ее рюкзак и терпеливо вынес ее попытку сесть на мотоцикл в шлеме. Тяжелый зеркальный конус изрядно мешал, так что девушка пару раз стукнула пилота по спине. Алинка и Катька фыркнули. Им казалось, что уж на высоченное седло байка можно было сесть изящнее и даже сексуальнее. Пусть непривычный шлем сбивает с толку, а куртка, хоть и подобрана по размеру, но своей жесткостью сковывает движения. Не важно! Есть же еще ноги – длинные и красивые, и танцевальная растяжка! Надо постараться превратить этот момент в шоу! Главное ведь – очаровать и соблазнить взрослого мужчину. Того, кто может открыть дорогу в мир больших денег и связей.

Правда одноклассницы Клеточки не ведали, что на всевозможно «красиво закинутые» ножки «Соловей» уже насмотрелся. Видывал он и профессиональных моделей, и простых девчонок, приезжающих на байкерские слеты. Давно не ловился на слезы, гримасы, поджатые губки и сладкие улыбки. А вот на эту естественную неловкость и смущение – вдруг дрогнуло сердце.

Секлетинья же садясь в седло байка и не помышляла о красивых движениях или соблазнительных улыбках. Она предвкушала полет! И «Соловей» не обманул ее ожиданий. Мотоцикл сорвался с места, вылетел на дорогу и помчался так, что девушке пришлось приникнуть к широкой спине пилота, чтобы ветром не отбрасывало назад.

Они выехали за город, промчались по трассе и остановились возле огромного молла. Клеточка была тут только один раз, когда торговый центр только открылся. Они приехали на специальном автобусе, который ходил из города, и долго бродили между бутиков, «островов» и магазинов, любуясь новенькими сверкающими витринами. Теперь же мотоцикл привез ее на подземную стоянку.

Оставив байк под камерой, и щелкнув брелоком охранной системы, Горецкий повел девчонку в магазин товаров для мотоциклистов. Куртку он выбрал сам, но уже видел, что сидит она на Клеточке не совсем так, как нужно. Да и шлем лучше подобрать точнее.

В магазине девушка с интересом крутила головой. Здесь пахло пластиком и кожей, металлом и красками. В углу притулился маленький прилавок, за которым расположился длинноволосый парень, аккуратно зашивающий кожаную куртку. Увидев Горецкого, он радостно вскочил и пожал ему руку:

– Соловей! Барышню привез? Что надо?

Антон не спеша озвучил пожелания, и указал на две скромные примерочные кабинки, скрытые пирамидой шлемов. Клеточка взяла охапку брюк задернула занавеску и долго рассматривала себя в зеркале. Как удивительно одежда ее меняла! Вот ее джинсы – красиво обрисовывают фигуру, но без излишеств, а плотные кожаные брюки с какими-то специальными ремешками и карманами в один миг превращают скромную школьницу в оторву! Но нет, штаны Горецкому не понравились. Вместо них он выдал ей джинсы с запредельной ценой на этикетке.

– Кевлар, – со знанием дела почти пропел продавец, – при падении примут на себя удар и сохранят ноги!

Секлетинье понравилась куртка с лихой росписью, но Горецкий опять поморщился:

– Летом будет жарко. «Черепашку» принесите!

Через минуту девушка примеряла водолазку-сеточку с жесткими пластинами в стратегических местах. Куртку выбрали ту, которая налезла на «черепашку».

Потом долго подбирали новые перчатки с защитными пластинами и мотоботы. Тяжеленные ботинки тридцать пятого размера не нашли, пришлось брать тридцать шестой плюс какие-то специальные носки, отводящие пот.

Финальной покупкой стал шлем. К этому моменту Клеточке хотелось упасть и умереть, однако она сразу приободрилась, когда длинноволосый присвистнул:

– Ну, Соловей, если с такой куколкой на фест приедешь, придется травмат таскать! – пошутил продавец.

Горецкий только дернул щекой, бросил на Клеточку короткий взгляд и лениво ответил:

– Не пугай малышку, на фестах к малолеткам не клеятся!

– Да я так, – смутился парень, – больно уж хороша!

Соловей мрачно глянул на болтуна и катнул по прилавку карточку:

– Берем!

Когда они вышли из магазина с парой больших пакетов, друг отца мельком глянул на часы и спросил:

– Есть, пить, в туалет?

Клеточка хотела было возмутиться – она не дитя! Но потом поняла, что да, надо бы все это, только в обратном порядке! Мужчина, к ее удивлению, неудовольствия не высказал. Довел до ближайшего фуд-корта, сгрузил пакеты на столик и кивнул на значок с синенькой женской фигуркой:

– Беги, куда надо, потом перекусим, у тебя аллергии нет?

Вот теперь Секлетинья удивилась очень сильно. По ее опыту мужчин такие «мелочи» вообще не интересовали.

– Есть, на речную рыбу.

Горецкий поднял брови, но от вопросов воздержался, а Клеточка не стала делиться историей поездки в деревню, рыбалки, ухи и длительного отравления. Аллергия на речную рыбу и точка!

Пока девушка мыла руки, Антон осмотрел ближайшие закусочные и остановился на палатке, в которой предлагали вок. Взял себе порцию стеклянной лапши в устричном соусе, дополнительную порцию рыбы и кофе с десертом в соседней палатке. Девчонка успела вернуться вовремя, чтобы одобрить лапшу и красную рыбу, а вместо кофе и чизкейка взять молочный коктейль с вишневым сиропом.

Потом они молча ели – сказались усталость и голод, да и говорить не хотелось. Когда коробочки опустели, Клеточка собрала все на поднос и унесла к мусорке, оставив мужчине перенос тяжестей. Горецкий без лишних слов подхватил пакеты и двинул к лифту. Во второй половине дня ему нужно было заехать в офис, проверить работу своей службы, ну а пока следовало доставить девчонку домой и узнать, что она делает завтра.