Текст книги "Мертвый и Похороненный"

– Кувшины, – проговорил Каца. – Взяли и налили разного вина в один кувшин. Если оба вина белые, то все получится. А если белое и красное, то будет отвратительная смесь. Иначе – безумие.

– А умерли они отчего? – спросил я.

– А зачем они нам живыми? – Каца сплюнул на пол. – Все равно изгнать этих паразитов уже не получится.

– У тебя не получится? – уточнил я зачем-то.

Каца посмотрел на меня так, что у меня похолодела спина.

– Ни у кого не получится, – он снова сплюнул. – Не знаю я таких колдунов ни единого. Гаро Проклятый, наверное, смог бы. Он был большим специалистом по промыванию мозгов.

– Кстати… – вообще-то мне хотелось закончить разговор и уйти по своим делам. Но Гаро… – Ты сам его видел?

– Видел, – хмуро буркнул Каца. – Я тогда был пацаном совсем, но меня отец водил к нему на прием. Урод был этот Гаро. Но силен невероятно.

– А может быть мертвый советник царя Гаро Проклятым? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Хм… – Каца замер и задумался. – Не думал над этим вопросом. Вроде этот труп ниже ростом, хотя царь меня никогда к нему близко не подпускал. Но думаю, нет… Хотя идея интересная. А почему ты так решил?

– Вряд ли это просто труп, – вздохнул я. – Просто трупы так себя не ведут. Они лежат и тихонько гниют. Ну или на первую ночь поднимаются и кусают своих обидчиков, как те пигмеи. Значит это не просто труп. А еще этот мертвый очень уж хорошо осведомлен о наших местных делах. Будь это какой-то деятель из тех краев, где вы его взяли, он вряд ли бы так срочно отправил царя домой…

Каца почесал лысый затылок.

– Я помог бы тебе, если бы знал побольше, – сказал он. – Только, думаю, это все же не Гаро, хотя лица трупа я не видел. Надо поискать еще. Может быть, какой-нибудь колдун из народа моря? Крисста-Облако? Или Лукрей-Помощник… Хотя нет, этот утонул точно. А может кто-то из более ранних тармских… Глупец-Бун или Движитель Мысли. Кстати, тут в Лулии есть один чудак…

Лулий вообще не был городом, пока рядом с ним не случилась верфь. А до этого тут была простая рыбацкая деревенька… Хотя нет, конечно. Не простая деревенька, и вовсе даже не маленькая. В Лулии самый большой рыбный рынок на всех Отмелях. Но до города это место все равно не дотягивает. Даже сейчас, когда здесь понастроили трехэтажных бараков для срочно понаехавших работников верфи. Местный бейлиф раздулся от гордости и немедленно увеличил штат городской стражи, которую срочно переименовал в гвардию. Иногда мне кажется, что разведенное в империи вольнодумие не идет нам на пользу. Именно из-за этого бейлифа у меня сорвались поставки строевого леса из Груды, потому что тамошний тан отверг дочку бейлифа, видишь ли. И теперь ни одно судно со знаком Груды не имеет право войти в порт Лулия. Я с ним долго ругался, даже один раз съездил в челюсть, но ничего не помогло, и пришлось искать обходной путь. А насчет дочери – отлично понимаю тана. Она, скорее всего, колдунья. Потому что если нет, то ей в жизни совсем не повезло.

* * *

Вообще-то его звали Корнеттой, но никто к нему так не обращался. Прозвище Крыса прилипло к нему еще во времена мятежа побережья. Отмели тогда взяли в глухую блокаду, как с суши, так и с моря. Царь очень удачно выбрал момент: ни в одном из городков-поселков не оставалось достаточно припасов, а рыбацкие суденышки совершенно не годились для военных действий против Остаха-Рубища, блокировавшего Отмели с моря. В общем, хорошая получилась осада, ни один человек там не пал от оружия, зато от голода вымерло едва ли не половина населения. Так вот этот самый Крыса занимался тем, что торговал едой за всякое разное. Откуда он брал еду, так никто и не понял, зато очень скоро все прочухали, что у Крысы страсть к бумагам. Не только древним летописям и пиратским картам, а вообще всяким бумагам – письмам, черновикам стихоплетов, договорам, распискам и прочему. Главное, чтобы бумага была настоящая, а не написанная специально для того, чтобы снести ее Крысе и обменять на кулечек ячменя и связку вяленой рыбешки.

– Здорово, Крыса!

– И вам здравствуйте, господин каптер! – Крыса мелко кланялся, глаза воровато бегали, и весь он был какой-то скользкий, даже склизкий, хотелось сразу же вытереть руки. – Чем могу услужить?

– Можешь– можешь, настало и твое время!

С Крысой пришлось рядиться долго. Он отнекивался, умолял не трогать его любовно собранный архив, плакал даже. В конце концов, мы сошлись на том, что я иногда буду приходить и читать, но ничего с собой не заберу. Переписать, если вдруг мне что-то понравится, Крыса, так и быть, поможет. За деньги.

Когда я вышел, уже стемнело. Я мимоходом подумал про ленивых фонарщиков, которые так до сих пор и не наладили нормальное ночное освещение. Прошел несколько шагов и замер. Из-за колючих кустов, выполнявших в Лулии роль городской стены, раздавались тихие голоса. Сначала мной двигало обычное житейское любопытство, а потом оказалось, что остановился я не зря…

– Марка не придет, – сказал женский голос. – Его схватили.

– Он опять проворовался? – отвечал мужчина, похоже, совсем молодой, почти подросток.

– Нет, – всхлип. – С ними пришел колдун. Лысый. Воровство здесь ни при чем. Сначала этот урод сделал вид, что пришел купить клей, потом как-то спровоцировал Марку. Он начал колдовать. А ты же знаешь, что настоящий Марка никогда не был колдуном…

– Говорят, магия может проснуться в любом возрасте…

– Не в этом случае! Надо спасти его! – истерических ноток прибавилось.

– И что ты предлагаешь?

Любопытная беседа продолжалась. Из недомолвок, косвенных указаний и вовремя выдержанных пауз, я понял, что некто Марка, торговец клеем в какой-то момент неожиданно стал колдуном. И что у него теперь есть еще одно имя, которое двое собеседников не назвали. И что именно этот, второй, привлек их для каких-то тайных дел, давал поручения и неплохо за них платил. И что Каца этого Марку раскрыл и схватил.

* * *

Озабоченный разными мыслями я направился к особняку, выделенному для имперских чиновников. Сейчас все и узнаю.

– Веселенькое дерьмецо! – Каца был пьян, но еще ясно мыслил. Угрюмый Лето стоял возле окна.

– Где-то я уже это слышал, – буркнул я. – Что там с клееделом? Он раскололся?

– Как бы ни так! – Каца снова приложился к бутылке, не утруждая себя наливанием жидкости в стакан. – У него оказался хренов брюлик доверенного лица царя. Пришлось отпустить. Я отправил гонца в северную столицу, царь сейчас там. А никакого карт-бланша на расследование двуличия у нас с тобой нет. Вот и Лето говорит… Что ты там сказал, Лето, я записать не успел!

– Пусть тебе гиены продиктуют, выползок жучий, – Лето тоже был пьян, сначала это было незаметно. – Жаба, сгоняй кого-нибудь за выпивкой, не самим же идти. А прислуга твоя отказывается нам подчиняться, говорит… ик… сверх необходимого давать не велено. Тобой.

– Вам и так уже хорошо, – буркнул я. – Давайте в подробностях, что случилось?

Каца в сопровождении трех головорезов из Оторв Бугастиса, наемников на службе царя, пошел вынюхивать и выглядывать. Нашел Марку, хозяина клеевой лавки. Поскольку уверенности в том, что он именно раздвоенец не было, Каца его разозлил. Тот принялся разбрасываться огненными заклинаниями, знать которые торговец клеем ну никак не мог. Не работают колдуны в мастерских и магазинах! Его схватили, притащили сюда, заперли в подвале. Каца вызвал дознавателя. И тут этот Марка, без тени страха на лице, демонстрирует Кольцо Особого Доверия, получить которое можно или от самого царя, или еще от пары-тройки человек особо приближенных. Подделать невозможно. Украсть невозможно. Можно только получить за какие-то особые заслуги. И до тех пор, пока не вина не доказана абсолютно, хозяин цацки должен находиться на свободе. Каца пришел в бешенство и хотел, было, наплевать на все традиции и допросить этого Марку. Оторвы Бугастиса будут молчать, Лето тоже… Но тут выступил дознаватель. Номер восемнадцатый сказал, что, во-первых, не будет участвовать в противозаконном допросе, а во-вторых – доложит обо всем царю. Они чуть было не подрались, а потом, прежде чем уйти, дознаватель порекомендовал послать царю письмо-вопрос про этого Марку и его миссию. Что Каца с Летом и сделали, прежде чем напиться.

Надо же, и все эти драматические события развернулись, пока я торговался с Крысой насчет его бумаг, которые непонятно пригодятся или нет. Я вызвал местного старшего слугу и приказал принести вина.

* * *

Меня с утра злило все – необязательные поставщики, высылающие вместо себя мальчиков на побегушках, идиоты-слуги, снова закупившие кислое красное вино вместо сладкого. И у старшего слуги еще хватило ума оправдываться тем, что вино из Подковы дешевле вина с острова Книдда! Но самое противное этим утром было то, что вместо прямых обязанностей, работники верфи приводили в порядок Лулий. Распоряжение бейлифа, видите ли. Перед визитом царя. «Вы же понимаете, что мы не можем не представить наш замечательный город в лучшем виде?!» Кретин трижды. И дочь его кретинка. Я скривился, вспоминая вчерашний вечер. Не настолько я был пьян, чтобы тащить эту каланчу в спальню! Она плела мне всякие глупости про коллекцию древних статуэток, а я из вежливости пошел посмотреть. Потом она повисла на мне, а я не проникся важностью момента. Ну она возьми и заори… Я покраснел от одних воспоминаний. Вот ведь позор, теперь не отмоешься. Вообще не понимаю, зачем я ей понадобился. Она меня вдвое моложе. И выше на полголовы.

Я отхлебнул кислятины. Сегодня прибывает царь. Уже совсем скоро. Каца и Лето предусмотрительно уехали, придумав себе срочные дела. А я же должен пока оставаться здесь, до тех пор, пока все не наладится.

Не знаю, что меня спасло. Никогда не был умелым воином, да и заметил этого человека с ножом случайно. В тот самый момент, когда он бросился к царю. Я прыгнул, мы покатились по земле, а в это время убийца рьяно размахивал ножом. Я чувствовал, что он по мне попадает, но несерьезно. Потом подбежали солдаты и нас растащили.

– Оставьте его в живых! – раздался голос царя.

Меня трясло. Кто-то поднес к моим губам стакан. Я отхлебнул, и чуть сразу же не выплюнул жидкость на землю. Пиво!

– Осторожно, не шевелитесь, господин каптер! – голос доктора доносился будто издалека. Как будто я был на дне глубокого колодца, а он бормотал что-то на самом верху. Навалилось небытие.

Я пришел в себя в пышной постели под алым бархатным балдахином. Злорадно отметил, что никто и не подумал снять с меня окровавленную одежду и сапоги, прежде чем притащить в спальню бейлифа. Вообще-то я там не был раньше, но вряд ли в этом городе два красных балдахина…

– Ты спас мне жизнь, Жаба, – царь сидел на стуле рядом с кроватью. – Ты отлично справляешься с работой, как всегда, впрочем, а теперь я у тебя в большом долгу.

– Не надо, – я поднялся на локтях. В голове прояснилось окончательно. – Я сделал то, что должен. Это же спальня бейлифа?

– В Лулии не нашлось более просторных покоев, – кивнул царь. – И бейлиф уступил мне свои.

Я хмыкнул.

– Кое-кто хочет с тобой пообщаться, – сказал царь после недолгого молчания. – Не удивляйся. Думаю, ты понимаешь, что содержание вашей беседы нужно хранить в тайне?

Ну вот и началось.

–Ты можешь встать? – царь нахмурился. – Врач сказал, что ни одной серьезной раны ты не получил.

– Возраст, – я сел на кровати. Голова не кружилась. Саднили порезы на руке, ребрах и болезненно ныла колотая рана в бедре. – Я не воин, царь, тебе ли этого не знать.

Царь грустно улыбнулся. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то… родное? знакомое? Но миг закончился, и в комнату вернулся прежний царь – величественный, властный, с суровой складкой между бровями и резким очерком губ.

Это был труп, и он лежал в гробу. Роскошный прямоугольный ящик был изукрашен позолотой, самоцветами и замысловатыми узорами. Рисунки были сплошь незнакомые – быки с крыльями, не то медведи, не то собаки, птицы с длинными загнутыми клювами. В рисунках не было ничего особенного, кроме манеры изображения. Впрочем, гроб доставлен издалека, неудивительно.

– Расскажи мне про Чурило, – голос трупа был бесцветным и бесплотным. Я даже не был уверен, звучит он на самом деле, или я его только в своей голове слышу. Я принялся рассказывать про крушение баржи и последовавший за этим допрос. Мертвый советник перебил меня дважды – спросил про стоимость повреждений, нанесенных баржей, и переспросил прозвище второй личности. Когда я перешел к рассказу про Марку, труп меня остановил, сказав:

– Он выполняет свою миссию, не трогайте его больше. Сколько человек сошли с ума?

– Трое.

– Есть ли кто-то, кого вы подозреваете в двуличности, господин каптер?

– Нет.

– Какому богу поклоняются в этом городе?

– Ракию. Обезьяне.

– Прикажите им выстроить храм Луда.

– Как прикажете, советник.

– Сколько времени вы планируете здесь оставаться еще?

– Не больше десяти дней. За это время я успею все наладить.

– Сколько кораблей спущено на воду с верфи Хромая Собака?

– Четырнадцать, завтра будет пятнадцать.

Мне никто не приказывал стоять на месте возле дверей, так что я подошел поближе. Тело в гробу не производило впечатления длинного и тощего. Скорее уж там лежал человек обычного роста. Лицо его было гладким, без единого шрама. Это был не Гаро.

* * *

Библиотека Корнетты Эша

Раздел «Народ моря»

Обрывок безымянных мемуаров

Мы взяли его на борт только потому, что он заплатил большие деньги. Капитан так решил, а я не стал возражать. Мы всего-то должны были довезти его до порта на острове Книдда, там он обещал отдать нам вторую половину денег и больше не показываться у нас на борту.

Я с самого начала знал, что капитан ошибся. Ведь Криссту осудил не человеческий суд. Да и вообще нечего колдунам делать на кораблях. Морского волшебства не существует, что бы там ни говорили. И клеймо это вовсе не означает благословения морской пучины.

Крисста сразу направился к нашему капитану, будто знал, что у него долгов столько, что в следующее прибытие в Белафорт у него заберут корабль. Может быть, он и взял его, потому что не собирался возвращаться.

Колдун домчал нашу Корзину до Книдды на попутном ветре и сошел на берег. На этом наша удача закончилась.

* * *

Библиотека Корнетты Эша

Раздел «народ моря»

Протокол допроса

Дознаватель.

Вы украли этот предмет из магазина уважаемого Ло?

Обвиняемый.

Да.

Д.

Для чего вам была нужна эта вещь?

О.

Она была нужна не мне.

Д.

Вы совершили кражу по заказу?

О.

Да.

Д.

Что заставило вас пойти на это? Деньги?

О.

Нет. Мой заказчик обещал вернуть мою мужскую силу при помощи своей магии.

Д.

Вы молоды. Когда и как вы лишились мужской силы?

О.

Это имеет отношение к делу?!

Д.

Отвечайте на вопрос!

О.

Был ранен у уличной драке.

Д.

Причина разногласий?

О.

Ну какое это имеет значение?! Я защищал девушку от насильников. Один из них попал по мне отравленным кинжалом. Я едва не умер. Этого достаточно?

Д.

Да, благодарю. Вы хотели украсть именно этот предмет или вам было все равно?

О.

Мне нужна была золотая подвеска в форме буквы «С» островного алфавита. Я нашел ее и взял.

Д.

Назовите имя заказчика?

О.

Облако. Колдун-пария, что живет на окраине.

Д.

Почему вы решили, что он колдун?

О.

Он мне так сказал. И я видел, как он колдует. Люди говорят…

Д.

Какую именно магию использовал при вас Облако?

О.

Всякую… Он писал огненными буквами на стене, зарастил при мне резаную рану у одной женщины…

Д.

Вы хотели сказать, шлюхи?

О.

Это ее профессия.

Д.

Как именно должно пройти ваше исцеление?

О.

Не знаю.

Д.

Где вы должны были встретиться?

О.

Как всегда, в его доме.

Д.

Вы знаете, откуда родом колдун по прозвищу Облако?

О.

Откуда-то с запада, с островов, точно не знаю.

Д.

Есть ли еще какое-нибудь имя, которым можно назвать вашего заказчика?

О.

Да, есть. Крисста.

* * *

Библиотека Корнеты Эша

Раздел «народ моря»

Письмо

Не спрашивай, как я стал колдуном, ты знаешь, что я всегда им был. Только боялся своего дара до полусмерти. А мой учитель показал мне, что бояться нечего, что я особенный, и скрывать этого не следует. Теперь я точно знаю, что не сын моего отца, что мать ему изменила, хотя признаваться в этом не хочет. Просто тот заезжий колдун был похож на нее. Или на отца. Вот я и получился с фамильными чертами.

Учитель Крисста поселил нас в большом доме, всего нас двадцать восемь человек. У учителя есть любимчики, но я не в обиде, мои способности скорее средние, хоть некоторые и говорят иначе.

Три дня назад Крисста устроил нам испытание. Мы научились некоторым боевым заклинаниям и должны были показать, что умеем их использовать. Нас посадили в крытые повозки и повезли куда-то. Остановились мы в горной долине, переходящей в узкое ущелье. Крисста вышел перед нами и сказал, что мы должны будем пройти этим ущельем, одолеть заставу, которую там увидим, дойти до укрепленного места, взять его штурмом и пленить этого человека. Он показал нам картинку высокого длиннобородого человека. Сначала он мне показался стариком, но потом я понял, что он только кажется таким из-за бороды и белых волос.

Харра набросил на нас покрывало грез, и мы пошли. На заставе был частокол и небольшая башенка. На башенке сидело два человека. Их убил ядовитым плющом Зука. Воротца выбивал я – каменным вздохом. Потом Харра заметил еще одного защитника. Он убегал, скрываясь. Харра не умеет бросать заклинания далеко, я тоже. Так что убивал его тот рыжий парень, про которого я тебе писал раньше. Который всем говорит, что имени у него нет, что он раб и к нему положено обращаться «эй ты!» Беглец загорелся малиновым пламенем, и мы про него больше не вспоминали. Теперь нам надо было идти дальше.

Крисста предупредил, что защитники укрепленного места сквозь покрывало грез видят, так что нам нужно как-то по-другому скрывать свое присутствие. Я предложил пробираться ползком, навесив на головы пучки травы и веток. Зука предложил залезть на гору и пробираться по верху. В конце концов, мы решили, что просто очень быстро пойдем и ударим первыми.

Харру убили стрелой, рыжего парня, кажется, тоже убили. Но насчет него я не уверен, потому что ему скользом попали по голове камнем, он мог быть просто без сознания. За стену смогли прорваться только четверо, остальные завязли в каком-то невидимом болоте. Я успел увидеть тот человека с бородой, но тут появился Крисста, протянул ко мне руку, и я потерял сознание.

Оказывается, мы штурмовали храм, жрецы которого становятся колдунами, становясь жрецами. То есть, они не рождаются колдунами, их наделяет магией их бог. Что это за бог, Крисста не сказал.

* * *

Библиотека Корнетты Эша

Раздел «народ моря»

Отрывок из безымянных мемуаров

…их содрогающиеся в корчах трупы. Они были уже мертвы, но все еще шевелились. Крисста заставил их ходить по улицам. Каждого мертвеца хватало не больше, чем на час. Они не могли сражаться или связно разговаривать, они просто переставляли ноги. В глазах их отражалось такое страдание, что хотелось кричать и убегать. Страшно было то, что с ними не было никаких солдат. Фигура предводителя двух десятков колдунов была скрыта серой дымкой. Было видно только, что под ней человек о двух ногах, двух руках и что на голове у него высоченный головной убор вроде островерхого колпака. Его последователи были очень молоды, двое вообще выглядели как дети.

Крисста прибыл на Книдду под видом жреца-учителя со своей паствой, прибывшего поклониться священным скалам Шагги. Никому не пришло в голову останавливать эту безобидную на вид компанию по пути к фонтанам Круглой площади. А там все и началось…

Мне повезло, я выжил после первой волны. Они будто бы сливали свою силу в единый поток, и сила эта накатывалась на город, как цунами. Попавшие в эти потоки вели себя по-разному, умирали далеко не все. Женщины просто падали на землю, закрыв уши, а дети будто и не замечали льющегося по улицам перламутрового сияния. Некоторые из взрослых мужчин вспыхивали невидимым огнем и сгорали дотла, некоторые просто умирали, некоторые кричали от нестерпимой боли. Я упал в колодец, меня туда случайно столкнул обезумевший и ослепший от боли солдат. Получается, что он спас мне жизнь…

* * *

Библиотека Корнетты Эша

Раздел «Колдуны»

Крисста-Облако

Настал рассвет, но дух не просветлел. Отныне

Безбрежный океан не примет снов твоих и песен

Останься там, где дух твой обречен на муки. Проверь,

Не стал ли ты фантомом, как твой предок. Умри!

Пусть прах смешают с глиной и дождем, а из него

Построят новый замок, обреченный на забвенье

И муки новой жизни.

Ответ придет, откуда ты не ждешь. Из океана

Или неба звездного, а может из холмов, в которых

Когда-то бегал ты мальчишкой. Иль первый поцелуй

Свой вспомни, доставшийся тебе обманом. Страх

И ненависть храни в душе, не открывай. Но помни,

Что мудрость там, где нет тебя. Уступи свой слог

Младенцу, юноше иль отроку.

Коросты сбрось с рассудка. Выпей яд до дна и не умри!

Когда глаза откроешь, будет день. И сыновья твои

Петь будут песню песней свету и добру. Перед тобой

Бессилен будет меч, стрела, копье и камень. Ножа

Ты не почувствуешь. Слепые первыми умрут, потом

За ними вслед отправятся, кто глухи. Не верь пророкам,

Приносящим дурные вести…

* * *

Царь отбыл три дня назад и забрал всю свою свиту. Зато вернулся Лето, на мое счастье, без Кацы. Я понимаю, что он неплохой человек, а главное – полезный. Но поделать с собой ничего не могу. Не по себе мне, когда этот лысый отморозок находится в опасной близости от меня. Мне всегда казалось, что колдуны занимаются каким-то своими делами, отличными от дел простых смертных, что им открыто нечто такое, что мы не видим своим убогим взглядом. Мне все пытались доказать обратное – и сам Каца, и его предшественник Лупа, ради которого наняли настоящего ассасина. Не думал, что они вообще еще где-то остались, очень удивился, когда увидел. Хотя, скорее всего, это была дешевая подделка. Обычный убийца. Ассасин бы не попался. А еще про колдунов мне говорил Бат. Он знал, о чем говорил. Именно храм Агталы устроил в свое время настоящую резню среди тех, кому не повезло родиться колдунами. Правда это было давно, и Бат вряд ли сам все видел. Он под стол пешком ходил тогда, хотя в Тарме и не едят с таких высоких столов, предпочитают возлежать…

Лето приехал не просто так. На Кленовом тракте засела банда разбойников, что царю очень не понравилось. Еще бы! И мне бы не понравилось, если бы второй по значимости караванный путь моей империи оккупировало какое-то отребье! В общем, Лето прибыл, чтобы взять Рваных Ласточек и речной транспортник, пройти Италой, высадиться в урочище Слоновий гребень, и напасть на лиходеев с неожиданной стороны. Рваные Ласточки – наемники. Я не очень-то им доверял, но это был тот самый случай, когда наемники подходили лучше всего. Грабить разбойничье логово и убивать всех на своем пути – самое для них задание. Ха! Это сейчас они пыжатся от гордости и служат царю, а когда-то были такими же разбойниками. Не знаю, откуда они в те времена взяли колдуна. И не хочу знакомиться с колдуном, который служит в подобном отряде.

Когда-то из любопытства напоил одного из их боссов и выспросил подноготную. К ночи даже вспоминать не хочется. Не представляю, сколько денег они отвалили, чтобы им забыли все их грехи.

Я напросился в этот поход случайно. В общем-то, мои дела в Лулии были завершены, я находился здесь просто для острастки, не более. Чтобы местные не забывали, что за ними следит бдительно царево око. Надоел мне этот город, хуже вонючей кучи. Вместе с бейлифом, его дочкой, Хромой Собакой и кабаком «Три восьмерки». А тут Лето со своими разбойниками.

– Зачем тебе? – недоуменно спросил он. – Это простая карательная миссия, совершенно не по твоей части…

– Надоело мне здесь, вот что, – я сплюнул на крыльцо дома бейлифа. – Мои дела все равно закончены, а твоя экспедиция может оказаться веселой.

– Ну ладно, считай уговорил, – как-то быстро согласился Лето. – А потом ты куда?

– На север. В Улла-Кутта.

– В северную столицу? Хм…

Я пожал плечами.

* * *

Лето обрядил меня, как царского наследника, не меньше. Не по роскоши, разумеется, а по защите бренного тела от случайных неприятностей, вроде стрел или брошенных ножей. А я уже лет десять доспехов не носил, поэтому чувствовал себя упакованной в бочку рыбой. Если бы каждой рыбе выделяли собственную бочку, ей было бы так же плохо. Как я и подозревал, колдун в Рваных Ласточках ужасен. Во-первых, это женщина. Как всегда, уродливая. Хотя, может быть я и несправедлив. Если конкретно эту колдунью отмыть, отрастить на ее голове волосы нормальной длины и одеть в платье, она будет ничего так. В том же виде, в котором она сейчас – это ночной кошмар любого пьяницы. Грязно-рыжие патлы обрезаны очень коротко, такое впечатление, что стрижку эту она делала себе сама тупым ножом. Или вообще мечом. С севера, где железо очень плохое. На лице – раскраска из синих и красных разводов, оценить миловидность нет никакой возможности. А вот что касается признаков женственности, то тут как раз все нормально. Даже балахонистые лохмотья, в которые она была одета, не смогли скрыть внушительных округлостей в тех местах, где они у женщины должны быть.

– Так ты каптер, ннда? – колдунья подсела ко мне, поставив рядом уродливый корявый посох. Я кивнул. Не убегать же было от нее, в самом деле! – Никогда не видела настоящих имперских служащих. А почему ты не в армии?

– Я в армии, мое звание называется старший офицер по провианту и снабжению, – ответил я терпеливо. – Что на класс выше, чем у Лето, так что по правилам он мне должен подчиняться.

– А вы друзья, ннда? – глаза у нее были ярко-синие. Я бы даже сказал, болезненно-синие, я таких никогда не видел у обычных людей.

– Друзья.

– Ты же не любишь колдунов, ннда?

Я промолчал, сплюнув за борт.

– А ты симпатичный, ннда, – колдунья встала. Наверное, решила оставить меня в покое. – Хоть и почти старик. Когда-нибудь у нас все получится.

Дерьмовая блевотина тридцати трех гиен, отравившихся мясом тухлого носорога! Симпатичный я, видите ли!

Раздался посвист дудки, возвещающий о скором прибытии. Я вздохнул и поднялся. Наверное, не стоило мне ехать, без боя ведь в этой экспедиции не обойдется, так?

Я шел со второй группой, которая при удаче в бой не вступала. Приказ для первой группы был очень простой – убить всех. Если в этих местах окажется ни в чем не повинный охотник, то он неудачник, и его все равно бы задрал медведь или волки бы сожрали, так что ничего страшного не будет, если вместо дикого зверья с ним расправятся дикие наемники. Немилосердно, но логично. Что у них, документы, что ли, спрашивать?

Я устал, как собака, дурацкие доспехи терли под мышками, а шлем весил, казалось, как бык, не меньше. Лето усмехался в усы, но ничего не говорил. Я тоже шел, молча, хотя множество всяких слов крутилось у меня в голове. Правда, я сам не понимал, к кому обращался в своих пылких мысленных монологах – сам же напросился, никто не тянул, в общем…

Конечно, все пошло не по плану. В лагере передовой отряд обнаружил всего семь человек, это точно были не все. Главарь Рваных Ласточек как раза докладывал Лету, как все получилось, когда я подошел. Трупы разбойников были сложены в сторонке. Непонятно. Трое явные беглые каторжники со следами кандалов и ошейника, а остальные выглядят обычными селянами или небогатыми горожанами. Лето отдал приказ засесть в засаду. Тела оттащили в кусты, чтобы они случайно не попались на глаза вернувшимся домой разбойникам, меня Лето отправил на пригорок и вручил связку метательных ножей.

– У тебя есть шанс стать героем, – съязвил он. – Когда-то ты неплохо кидал эти штуки…

Я пробормотал в ответ, где именно я видел такое геройство, кроме того, совсем недавно я был спасителем царя, о чем Лето не мог не знать.

Солнце клонилось к закату, на лагерь начали опускаться сумерки. Это было совсем нехорошо, потому что пришедшие могут заметить отсутствие костра. Лето, видимо, подумал о том же, и по лагерю принялись шнырять наемники, создавая иллюзию нормальной жизни. О том, что нас могли заметить, пока мы тут трупы перекладывали, я старался не думать.

Все произошло неожиданно и быстро. Пронзительно заверещала колдунья, но сначала я не понял, что это она, думал, дикая кошка какая-нибудь. Потом лагерь накрыла светящаяся фиолетовая сеть, продержавшаяся несколько секунд и распавшаяся на искры. Трое из наших попали в их гущу и страшно закричали. Опять!

Над поляной всплыл яркий бело-голубой шар. Он медленно двигался, освещая неестественным, зато очень ярким светом все вокруг. Есть! Вжикнула стрела и проткнула горло одному из нападавших. Ласточки полезли из своих укрытий, в лагере сразу стало тесно. Я видел мечущиеся тени, слышал хрипы, азартные выкрики, предсмертные стоны. Там шел бой, но я в него не торопился. Кто-то плюхнулся со мной рядом.

– Меня зовут Лока, – сказала колдунья. – Я же не успела тогда представиться, ннда? Смотри, что сейчас будет!

Она напряглась, подалась вперед и принялась тихонько не то напевать, не то нашептывать. Светящийся шар распался на два шара, потом каждая половинка тоже раздвоилась, потом еще и еще. Целый рой светящихся шаров принялись плавать над поляной, выискивая цели. Я не понимал, что именно должно произойти. Потом понял. Шарик повисал над головой одного из разбойников, освещая его и следуя за ним по пятам. За несколько секунд шары нашли своих хозяев, и я понял, что разбойников как-то многовато. По нашим расчетам, их должно было остаться не больше двадцати, а хозяев нашли двадцать девять шариков, и еще три болтались неприкаянными.

– Обожаю свою работу, – пробормотала Лока и снова подалась вперед и зашептала.

Ближайшие четыре шара заискрили и опустились на головы «хозяевам». Не убили, как я надеялся, но зато они отвлеклись от боя с Ласточками.

Наши потери после этого боя – трое убитых, восемь раненых. Всего разбойников оказалось сорок один, вместе с теми семью трупами, которые погибли первыми. Главарь Ласточек хотел, было оставить несколько пленных, но Лето этот благородный порыв пресек. Вообще, конечно, неразумно убивать всех. Эти разбойники грабили имперские обозы и караваны, а добычу куда-то девали. Вряд ли награбленное ожидает нас здесь…

– Эй, Жаба! – Лето стоял в стороне от основной поляны. – Иди сюда, тебе будет интересно!

Я подошел. Лето освещал факелом капище. Толстый уродец стоял на круглом постаменте, переделанном из старого пня. Перед ним камень-жертвенник, вымазанный какой-то дрянью, может даже кровью. Вся композиция высотой мне по пояс.

– Веселенькое дерьмецо, как сказал бы Каца, – я хмыкнул. – Ну и зачем ты меня сюда привел? Можно подумать, я соскучился по уродливым идолам и их шизанутым поклонникам. Знаешь, сколько этого добра в Тарме?