Текст книги "Все не так просто..."

Элла Уорнер
Все не так просто…

– Кэтрин говорит…

Эйд Стивенсон скрипнул зубами. Томас Хорд, его приятель и клиент, продолжал что-то болтать, совершенно не обращая внимания на то, какой убийственный эффект произвела эта брошенная невзначай реплика: «Кэтрин говорит». Эйд уже был не в состоянии слушать дальше – он весь кипел от злости.

Сколько раз его бывшая жена начинала ссоры с подобных ссылок на мнение своего эмансипированного начальства, как будто Кэтрин Бакст была кладезью премудрости во всем, что касалось брака. «Кэт считает то, Кэт думает се», – настоящая проповедь феминистской чепухи, зато Алине это давало возможность вволю наслаждаться собственным эгоизмом. Под влиянием Кэтрин Бакст всякое понятие о том, что брак накладывает на женщину определенные семейные обязательства, испарялось как дым.

В недобрый час эта девчонка оказалась в редакции «Эври дэй», где референтом сектора рекламы работала Алина. Зачем такому прожженному дельцу, как Генри Флэтчер, генеральный директор издательского концерна «Стронг», понадобилось приглашать какую-то пигалицу, заезжую авантюристку заведовать престижным отделом, Эйду было невдомек. Впрочем, по слухам, Кэтрин Бакст была настоящим динамитом – блистательным специалистом в своей области. И, судя по всему, ей было до лампочки, кого и когда взрывать.

Эйд нехотя был вынужден признать, что к тому времени, когда Алина дозрела для развода, он в глубине души и сам был не прочь с ней расстаться. Его патриархальный идеал супружества – сочетание любовных отношений с дружескими – уже был разбит в пух и прах. И все же, когда Том нечаянно напомнил о дурацких рассуждениях ушлой столичной выскочки, посмевшей судить человека, хотя она его даже не знала, у Эйда возникло отчаянное желание послать эту стерву Бакст с ее декларацией прав женщин куда подальше.

Как же, пошлешь такую – кишка тонка!

Даже думать об этом – пустой перевод энергии Крошка Кэт, судя по тому, как она обработала Алину, изощренная, фанатичная мужененавистница, не признающая ни элементарной житейской логики, ни доводов рассудка. И стоит Хорду хоть на дюйм отступить от линии поведения, которую эта кукла спрограммировала ему на время турне, она наверняка проест бедняге печень. Парень, даже если он отличный писатель, но любит за обедом пропустить стаканчик, решительно не в ее вкусе.

Эйд заставил себя расслабиться и снова послушно настроился на, восторженные излияния Тома по поводу его ближайших интервью на радио и телевидении. У Хорда и впрямь были основания гордиться тем, как пресса, зависимая от «Стронга», благодаря усилиям Кэтрин Бакст, старалась разрекламировать его новый приключенческий роман среди читающей австралийской публики. Эйд надеялся, что книга хорошо разойдется, причем не только потому, что Томас был его другом, но и из честолюбия – ведь уже почти два года он был литературным агентом Хорда.

Стивенсон втихомолку поздравил себя с тем, что добыл для книги Тома первоклассное издательство, хотя и предпочел бы, чтобы самое выгодное предложение исходило от кого угодно, только не от проныр из «Стронга». Однако бизнес есть бизнес. Интересы клиента превыше всего. Это был один из принципов, составивших Эйду Стивенсону репутацию агента, чьему суждению можно было доверять безоговорочно.

Эйд разбирался в книгах, знал закулисные особенности литературного рынка. Динамичный роман Томаса Хорда, повествующий об авантюрах первых колонистов, беглых каторжников, был просто бесподобен и имел все шансы стать настоящим бестселлером. Единственное, что здесь требовалось, – это толчок в нужном направлении, чтобы привлечь внимание публики.

– Эйд, мне нужна твоя помощь.

Радостное возбуждение Тома неожиданно сменилось озабоченностью. Эйд поднял брови, предлагая другу поподробнее объяснить, что его так тревожит. По-видимому, это и была скрытая цель сегодняшнего визита Хорда, ибо поездка с южного побережья, где он недавно купил фешенебельную виллу, до квартиры-офиса Эйда в самом центре Мельбурна была делом долгим, и восторги по поводу рекламного турне вряд ли могли служить основанием для столь длинного путешествия.

Что-то тут не так… налицо были все признаки бурных внутренних переживаний. Грузный Томас пыхтел, нервозно оглядывался по сторонам и без конца теребил свои и без того непослушные вихры. Зрелище весьма интригующее. Да и вообще своим круглым лицом и большими, темными, проникновенными глазами старина Томми частенько напоминал Эйду неуклюжего и добродушного мишку-коалу. Однако несмотря на некоторую нескладность, Томас Хорд нравился женщинам. В нем была какая-то притягательность, а ясный ум и доброжелательность всегда вызывали симпатию.

– Ты не мог бы взять небольшой отпуск и поболтаться со мной по старушке Австралии? – выпалил наконец Том с явно наигранной шутливостью.

– Мне вовсе нет нужды водить тебя за ручку, дружище. Не маленький… Сам прекрасно справишься. Ты так естественно и живо говоришь о своем шедевре.

– Да не в этом дело. Интервью я не боюсь, – поспешно заверил Том. И умоляюще улыбнулся, как бы призывая друга понять его. – Это из-за Дианы. Стоит ей увидеть Кэтрин, как она станет бешено ревновать.

Эйд опешил.

– Кэтрин Бакст?

– Ну, ты же знаешь, какая она обалденная красотка. А мне каждый раз придется останавливаться с ней в одном отеле.

– Это… Бакст-то красавица? – Эйд не верил своим ушам. Он мысленно представил, на что могут походить мощи вертлявой Кэтрин. Этакое бесполое существо, щепка какая-то без малейшего намека на женственность.

Томас озадаченно уставился на приятеля.

– Ты разве с ней не знаком?..

Черта с два, мрачно подумал Эйд, я бы пристрелил эту сучку на месте. А вслух произнес:

– Боюсь, что не имел такого удовольствия.

– А я-то думал, ты знаешь всех, кто занят в издательском деле.

Удивление бедолаги Хорда выглядело настолько комичным, что Эйд невольно улыбнулся.

– Я знаю самих издателей и главных редакторов. Но с их подчиненными мне как-то не приходилось сталкиваться.

– Но Кэтрин… А, ладно, ты ее все равно увидишь сегодня вечером. Я вас познакомлю. И тогда ты сразу поймешь, зачем я зову тебя с собой в турне. Я понимаю, что прошу о большом одолжении, Эйди, но…

– Я не собираюсь идти сегодня на прием, – насупившись, оборвал его Эйд.

Это был общий банкет всех редакций «Стронга», посвященный презентации книг. Там непременно будет Алина со своим вторым мужем, который, как язвительно отметил Эйд, подходил ей идеально. Само по себе присутствие бывшей жены мало его волновало, но каждый раз, когда они встречались, Алина устраивала назло Эйду такой спектакль, что тому становилось просто жаль попавшегося в ее сети мужика. Это отдавало дурным тоном, как все козни, вызванные мелочным самолюбием.

Эйд гордился своей воспитанностью. Большей частью он действительно вел себя по-джентльменски. И даже слишком. Однако одна мысль о том, что ему придется столкнуться с редким сочетанием: тщеславной Алиной, пытающейся выставить его в дурацком свете, и этой стервой Кэт, с ее феминистскими выступлениями, – отчаянно будила в нем зверя. А Эйд не любил, когда необузданная игра страстей лишала его внутреннего равновесия.

Томас, между тем, разобиделся:

– Я ведь буду там выступать, а тебе, похоже, и дела нет до этого…

– Извини, Томми, но для того, чтобы аплодировать, я тебе явно не требуюсь.

– Нет, требуешься, малыш. И даже очень… Причем не для того, чтобы аплодировать. Если бы ты сыграл роль буфера между Дианой и Кэтрин, я был бы избавлен от кучи хлопот. Ди и в голову не придет строить всякие дурацкие предположения, если ты будешь рядом. Можешь не сомневаться, любая баба, если у нее есть глаза, выберет не меня, а тебя.

Совсем не обязательно, подумал Эйд. Хотя, конечно же, на первый взгляд он вполне вписывался в романтический образ высокого, смуглого красавца, однако в мрачном расположении духа мог скорее отпугнуть, чем вызвать симпатию.

– А если ты поедешь со мной в турне, у Ди вообще не будет поводов для беспокойства, – настаивал неугомонный Хорд.

Его настырное нытье вконец вывело Эйда из себя.

– Послушай, Том, твои сладкие семейные проблемы – это не мое дело. Не умеешь убедить жену в своей нерушимой верности, так возьми ее с собой.

– Но ты же знаешь, Диана на девятом месяце беременности, – заскулил Том. – Как ты себе представляешь, она влезет в крошечное кресло нашего местного самолета, да еще в экономическом классе? Не говоря уже о том, что врачи строжайше прописали ей покой и осторожность. Мы не можем рисковать этим ребенком после двух выкидышей!

Эйд нахмурился. Он совсем позабыл про деликатное положение женушки Хорда. Ей действительно не легко доносить ребенка до положенного срока. Том прав – рисковать глупо. Если бы речь шла о беременности его жены, Эйд знал, что сам носился бы с ней как с бесценной антикварной вазой.

Это было еще одно разочарование – Эйд очень хотел иметь детей, но Алина обманула его ожидания, а теперь он вообще не знал, станет ли когда-нибудь отцом. Ведь сначала надо было найти подходящую женщину. Эйд твердил себе, что в конце концов ему всего тридцать четыре года, вся жизнь впереди, да и выбор у него огромный. И времени еще сколько угодно.

– Неужели Диана до такой степени тебе не доверяет? – слабо возразил он. – Это же всего на несколько дней, Томми…

Хорд вздохнул и с неподражаемой беспомощностью развел руками:

– Конечно, доверяет, старина, но сейчас у нее такое неустойчивое настроение – ей кажется, она такая толстая и некрасивая. Нам приходится воздерживаться от секса, потому что… Ладно, не хочу об этом распространяться, – вспыхнул он. – Короче, Ди будет не в восторге, узнав, что я лечу в турне с такой роскошной сексуальной особой, как Кэтрин Бакст.

Облезлая кошка – сексуальная особа?.. Это еще что за новости?! Эйд покачал головой. Разумеется, при желании в любой женщине можно найти какую-то изюминку. Но у этой бесполой актрисы все так неестественно…

Однако глядя на подавленное, встревоженное лицо друга, Эйд не мог ему не посочувствовать. Том и Диана переживали не лучшие времена.

Ухлопали все деньги на этот роскошный загородный дом, залезли в долги. В финансовом отношении для них было крайне важно, чтобы книга имела успех, так что отказаться от рекламной поездки Хорд никак не мог. В то же время такой увалень способен все испортить, ибо, будучи в расстроенных чувствах, мог свалиться под стол от одного коктейля.

– Ну пожалуйста! – взмолился Том. – Мне просто не к кому больше обратиться. Если ты мне не поможешь…

Его настойчивость неожиданно навела Эйда на новую мысль.

– Она тебе нравится, старина? – напрямик спросил он.

– Кто? Кэтрин? – с невинным видом отозвался тот. – Она премилая девочка, но я человек женатый, Эйди. Я люблю свою кошечку и не собираюсь ходить на сторону.

– А ты ей нравишься?

Том снова беспокойно заерзал.

– Ну-у разве что по-дружески. Просто я не хочу, чтобы Диана что-нибудь неправильно поняла. А если рядом будешь ты, все будет в порядке.

Ах ты, маленькая дрянь, возмущенно подумал Эйд, развлекаешься тем, что встреваешь между женами и мужьями! Но на этот раз, тощая красотка, философ в мини-юбке, ничего у тебя не выйдет. Премилая девчушка, как же! Что тебе надо от нормальных людей? Только и можешь, как нахальная оса, отравлять жизнь другим.

И тут Эйду пришло в голову, что ему доставило бы колоссальное удовольствие немного свести счеты с этой сопливой суперзвездой «Стронга». Кроме того, Диана в такое трудное время заслуживала того, чтобы ее оградили от беспокойства. Страшное напряжение – беременность почти на исходе, да еще, не дай Бог, под угрозой – это для них с Томом уж чересчур. Надо поступить как порядочный человек и защитить доверчивого толстяка от посягательств «очаровательной Кэтрин».

– Так и быть, Томми, согласен, – отозвался Эйд, и на его губах заиграла коварная усмешка.

Физиономия Хорда просияла чисто детской радостью.

– Сегодня на приеме? И в турне? Правда, Эйди?

– Да. Можешь на меня рассчитывать.

И ко всем чертям Алину и ее дурацкое сюсюканье со вторым мужем! В конце концов один вечер он перетерпит. Ведь это во имя доброго дела. А что касается Кэтрин Бакст, что ж, Эйду уже не терпелось скрестить с ней шпаги.

Том вскочил с кресла, ухватил руку Эйда и встряхнул ее так, будто они не виделись сто лет.

– Ты настоящий друг, и я благодарен тебе от всего сердца. Теперь я могу расслабиться, кутнуть вечерком как положено… А уж Диана… Моя птичка так ждала приема у Флэтчера. Для нее это целое событие.

– Что ж, надеюсь, Диана проведет приятный вечер…

Том широко улыбнулся.

– Выпивки у этого пройдохи Генри всегда хоть отбавляй.

– Не забудь, что тебе потом вести машину, – строго напомнил Эйд.

– Ну уж нет. Мы остаемся в городе на ночь. Возьмем такси туда и обратно.

– А в каком отеле? Я мог бы захватить вас. Будет лучше, если мы явимся вместе, как считаешь?

– Отлично! – Том даже прижмурился от удовольствия. – Я этого не забуду, Эйди. Если понадоблюсь, можешь всегда рассчитывать на меня.

– Буду знать… Ты захватил с собой программу турне – даты, время, номера рейсов, отели?

– Ну, конечно. С телефонами впридачу, чтобы ты мог все заказать.

Спустя несколько минут Эйду пришло в голову, что Том пожалуй и впрямь был в безвыходной ситуации. Большинству людей такая благотворительная поездка влетела бы в копеечку, и они вряд ли смогли бы себе ее позволить. А для Эйда деньги никогда не были главным, и Том знал это. Зато дружба имела значение, и еще какое. Такого ни за какие деньги в мире не купишь. И если пара сотен долларов помогут оградить Тома и Диану от вмешательства в их жизнь Кэтрин Бакст, что ж, Эйд будет только рад помочь. Эта дамочка с длинными ножками еще не знает, что ее ждет.

Эйд решил, что он как раз тот самый человек, который сумеет ее хорошенько проучить.

Он снова ощутил, как в нем зашевелился некий первобытный дикарь, и на этот раз не стал подавлять свои инстинкты. Наоборот, Эйд наслаждался необузданным приливом энергии. Пора отряхнуть прах цивилизации со своих ног. Он уже ощущал пьяняще сладкий вкус мести.

***

– Кэтти, поторопись! – пробасил Эбнер Айзекс. – Не забудь, сейчас ведь час пик. Наверняка пробки жуткие, а я хочу попасть на место к шести.

– Иду! – Кэтрин завизировала последнюю страницу нового рекламного проспекта. Уверенная в том, что дежурный по редакции с утра отнесет подборку документов в машбюро, она повернулась к своему столу, схватила сумочку и ослепительно улыбнулась Айзексу. – Готово, босс.

Эбнеру уже стукнуло сорок пять, он был очень привязан к жене, детям, к своим картотекам и всегда очень трогательно опекал Кэтрин. Она была уверена, что Айзекс не усмотрел ничего интригующего в просьбе подбросить ее на прием. Это было в порядке вещей для их приятельских отношений. С Эбнером она всегда чувствовала себя уютно. Это было по-своему очень милое, теплое и вместе с тем совершенно невинное ощущение.

– Пояс просто сногсшибательный, мэм, – одобрительно заметил Айзекс.

Кэтрин улыбнулась, польщенная комплиментом. Это было одним из ее недавних приобретений – большой золотой лук на широкой черной эластичной ленте.

– Хорошо подобранные аксессуары лучше всего превращают повседневный костюм в парадный.

Эбнер с мягким укором покачал головой.

– Похоже, у тебя вся жизнь в вечном движении…

– Что поделаешь, шеф, такая уж у меня работа.

– Не могу понять, как ты выдерживаешь такой темп. Не присядешь ни на минутку. Я бы уже давно схлопотал сердечный приступ.

– А мне нравится.

Бешеный ритм заполнял жизнь Кэтрин, и это ей было просто как воздух необходимо. Она не любила передышек – ведь тогда слишком заметными становились пустоты в ее жизни. Хорошо крутиться с утра до вечера. Кроме того, Кэтрин занималась делом, получавшимся у нее особенно хорошо: организовывала рекламные кампании, заботилась о людях, старалась разобраться, что они собой представляют, и встраивала все и вся в наиболее эффективную схему. Кэтрин казалось, что она занимается этим сколько себя помнит, и неудивительно – ведь она была старшей дочерью в семье, где было девять детей.

Когда-то она мечтала, что настанет день и придет человек, который сумеет позаботиться о ней самой. Однако она жестоко ошиблась. У Кэтрин сжалось сердце при воспоминании о том, в какую тюрьму для нее превратился брак по вине бывшего мужа. Никогда такое не повторится, клялась она себе. Гипертрофированному чувству собственничества не было места в представлениях Кэтрин о любви. Так можно лишь разрушить все самое чистое, светлое…

В лифте, направляясь с Эбнером вниз, Кэтрин сознательно постаралась выбросить эти мысли из головы. Теперь она строила свою жизнь по собственным меркам и на сегодняшнем приеме собиралась развлекаться вовсю. У Кэтрин почти не было никаких обязанностей – разве что перекинуться парой слов с несколькими авторами, выборочно познакомить их с другими гостями, обеспечив тем самым приятное общение. Шампанского будет вдоволь, и еще – лучший мельбурнский джаз, специально нанятый, чтобы гости могли всласть порезвиться после торжественной части. А Кэтрин очень любила танцевать.

***

Она поправила пояс так, чтобы золотой лук располагался ближе к линии бедер. Пояс прекрасно смотрелся на ярко-фиолетовом вязаном свитере, и Кэтрин осталась довольна общим впечатлением. Все отлично гармонировало с черной юбкой, колготками, изящными, классически строгими туфельками с золотым ободком.

Оставалось только уложить волосы, немного спутанные после рабочего дня. Кэтрин усмехнулась про себя, вспомнив определение, данное ее гриве парикмахером, – «дикий зверь». Броский рыжеватый оттенок «зверя» был совершенно естественным, как и локоны, буйными кудрями спускавшиеся по плечам до середины спины.

Как только они сядут в машину, она зачешет наверх непокорные пряди и наденет черно-золотые клипсы. Это будет последним штрихом к костюму для коктейля.

Эбнер заставил ее почти бежать до служебной стоянки автомобилей, явно стремясь поскорее отправиться в путь. По подсчетам Кэтрин, от офиса редакции «Эври дэй», где они сейчас находились, по прямой через Грин-стрит на мост и дальше – туннелем к Северо-Западному округу – даже в час пик дорога занимала от силы сорок минут. Прием же начнется не раньше шести, а сейчас едва пробило пять.

– К чему такая спешка, дядя Эбби? – маскируя шутливым тоном невольное раздражение, поинтересовалась она. Привыкнув путешествовать строго по расписанию, Кэтрин терпеть не могла терять время попусту и приезжать куда бы то ни было слишком рано.

– Хочу проверить, как смотрится экспозиция до того, как все придут.

– Я думала, это поручено Алине…

Утром Алина сама с гордостью сообщила об этом Кэтрин, польщенная тем, что ей доверили ответственное задание – разместить на столиках каталоги новых изданий, а также подарочные сувениры.

– Да, но наша козочка умудрилась там кувыркнуться с лестницы и вывихнула ногу, – обронил Айзекс, резко выруливая на проезжую часть.

Кэтрин многозначительно закатила глаза. Вот тебе и новая драма в жизни Алины, о которой она прожужжит все уши каждому встречному и поперечному.

– Причем мне не известно, успела ли она при этом завершить работу, – с легкой гримасой закончил Эбнер.

– Насколько я понимаю, Алина собиралась появиться на приеме в обществе нового мужа, – сухо сказала Кэтрин.

– В жизни каждого человека рано или поздно выпадает ненастье… – почти продекламировал Эбнер с напускным пафосом.

Услышав это ироническое изречение, Кэтрин не могла удержаться от смеха. Насколько ей было известно, с тех пор как Алина стала работать в редакции, Эбнер чаще, чем кто-либо другой, оказывался жертвой ее доверительных излияний. Мудрый Эбби неизменно ограничивался короткими сочувственными ответами, но большую часть словесного потока Алины попросту пропускал мимо ушей.

Нехорошо так злорадствовать, мысленно осекла себя Кэтрин. Вывих – дело нешуточное, обычно в таких случаях принято выказывать сострадание. Однако беда была в том, что Алина и без всяких травм постоянно требовала к себе сочувствия и поглощала его, словно вампир, в таких количествах, что естественный запас любого нормального человека очень скоро иссякал. Весь прошлый год Кэтрин занималась тем, что старательно избегала выслушивать доверительные монологи Алины, ее стенания по поводу реальных или вымышленных бедствий. Страдать несчастненькая Алина просто обожала.

Кэтрин мрачно припомнила, как, едва появившись в редакции, возглавив сектор рекламы, она поневоле оказалась самой подходящей кандидатурой на роль наперсницы хорошенькой миссис Стивенсон. На нее обрушился непрерывный поток жалоб на необоснованные требования первого мужа Алины. Теперь, задним числом, Кэтрин понимала, что тогда в ее душе были еще свежи раны, оставшиеся от собственного неудачного брака, и поэтому-то она так легко попалась на удочку и, сочувствуя Алине, старалась хоть как-то утешить и поддержать бедняжку.

Тогда она еще не знала, что советы были Алине, в общем-то, не нужны. Требовался лишь повод, чтобы привлечь к себе внимание, сыграть на элементарной человеческой отзывчивости, лишний раз поговорить о своей бесценной персоне. Кэтрин отродясь не встречала никого, кто был бы поглощен собой столь эгоистически, самовлюбленно, как эта свистушка.

Так или иначе, но, похоже, Алина счастливо отделалась от первого мужа. У того, по-видимому, был тот же пунктик, что и у «большой ошибки» Кэтрин. Мужчины, стремящиеся целиком завладеть женщиной, явно страдали комплексом неполноценности. Их бедой было полное отсутствие доверия и бешеная ревность. Они требовали отчета за каждую минуту, проведенную женой вне их драгоценного общества, и навязывали свою волю в любых мелочах.

Кошмарное существование, подумала Кэтрин. Какое счастье, что она от этого избавилась. Хотя ей очень не хватало Сиднея, ведь там жила вся ее семья. К сожалению, там же обитал и Ричард, а Кэтрин вовсе не была уверена, что сможет жить спокойно в одном городе с таким психопатом. Уехав в Мельбурн, она окончательно порвала с Диком, что было необходимо для ее душевного равновесия. И все же иногда Кэтрин чувствовала себя очень одинокой.

По крайней мере будет возможность повидаться с матерью во время поездки с Томасом Хордом. Она улыбнулась при мысли о предстоящем рекламном турне. Авторы бывали разными – то слишком обидчивыми, то чрезмерно темпераментными, но Томми Хорд был настоящей лапочкой – жизнерадостный, приветливый увалень, он всегда ценил то, что Кэтрин для него делала. Не мужчина, а милый, теплый, неуклюжий мишка. Жаль, что ей самой такой пушистик не попался.

Внезапно раздались позывные редакционной радиосвязи, и Кэтрин немедленно приглушила музыку.

Эбнер лукаво подмигнул.

– Это, конечно, тебя, детка… Ты бы не злоупотребляла телефонной болтовней, не то, глядишь, скоро трубка вообще прирастет у тебя к уху.

– Так будет даже удобнее, – отшутилась Кэтрин.

Она знала, что Эбнер не собирался задеть свою любимицу, однако на фоне мыслей о Ричарде замечание коллеги ударило по больному месту. В тот вечер, когда Кэтрин ушла от мужа, Дик вырвал у нее из рук телефонную трубку и в припадке беспричинной ревности швырнул аппарат о стену. И сейчас, когда Кэтрин отвечала на звонок, это воспоминание всплыло в ее памяти.

Ее разыскивал продюсер дневного ток-шоу. Кэтрин пыталась дозвониться до него в течение дня, но тот был слишком занят и не мог подойти к телефону. Теперь он добрался до машины Айзекса благодаря диспетчерской службе «Стронга». Так часто бывало с публикой, работавшей на телевидении. У них вечно ни на что не хватает времени, вечно все горит и сыплется со всех сторон, пока не закончен какой-нибудь очередной монтаж. Поэтому они обычно звонили, когда у нормальных людей рабочий день заканчивался.

Это, кстати, являлось одной из причин, почему Кэтрин была готова к деловым контактам днем и ночью. Ведь необходимо получать реальные результаты от предпринятых усилий. И вкалывала она не для собственной мелкой выгоды, а ради достижения максимального эффекта в издательском бизнесе. Тут надо ловить и просчитывать каждый шанс. Иначе легко ошибиться, проиграть, иначе самые блестящие ходы будут упущены.

Рекламную кампанию следует всегда проводить с предельной энергией, в строго ограниченный срок. Интерес средств массовой информации к новой книге зачастую напоминал цепную реакцию и, кроме того, был преходящим. Не станешь ковать железо, пока горячо, – ничего у тебя не выйдет. Проще простого.

Нельзя сказать, что Ричард не знал, как Кэтрин любит свою работу, когда они поженились. Поэтому для молодой женщины было настоящим шоком, когда она обнаружила, что муж ждет, чтобы она бросила работу сразу после медового месяца. Если бы это было единственной их проблемой, Кэтрин, может быть, так бы и поступила, но отношение Дика к ее работе было лишь одним из многочисленных звеньев в цепи. Создавалось впечатление, что она выходила замуж за Ричарда Льюиса, привлекательного, темпераментного парня, преуспевающего врача, а живет с каким-то деградирующим пациентом его клиники. К тому времени, когда Кэтрин обговорила все с продюсером, Эбнер уже проскочил туннель, теперь было совсем близко. Кэт достала косметичку, а потом швырнула ее обратно в сумочку, решив, что приведет себя в порядок, когда они приедут в ресторан. Гораздо удобнее сделать это в дамской комнате – все равно времени до гостей будет хоть отбавляй.

– Когда ты отправляешься с Томом Хордом? – поинтересовался Эбнер.

– На следующей неделе в среду.

– Тебе удалось здорово подогреть к нему интерес.

– У него благодарная тема.

– И сам он хороший парень…

– О, он очень славный, – тепло отозвалась Кэтрин. – По-моему, у него все пойдет хорошо. Надеюсь, в магазинах имеется достаточный запас его книг, Эбби.

– Как и полагается бестселлеру.

– Вот и прекрасно!

Айзекс бросил любопытный взгляд на свою подопечную.

– Томми Хорд – тот тип мужчины, который тебе нравится, девочка?

– А почему ты спрашиваешь? – лукаво поинтересовалась Кэтрин, которая уже давно подозревала, что по поводу ее личной жизни строил догадки чуть ли не весь персонал «Стронга».

Эбнер пожал плечами.

– Я знаю, что ты иногда принимаешь приглашения, но ни с кем подолгу не встречаешься.

– При моей работе трудно поддерживать с кем-то длительные отношения.

– Я заметил, что ты отшиваешь самых красивых парней.

– Разве?

– Да. А для такой хорошенькой девушки, как ты, это кажется странным.

– Может быть, мне хочется чего-то большего, чем то, что лежит на поверхности.

– Поэтому я и спросил о нашей восходящей литературной звезде.

– Но он женат, Эбби…

– В наше время это мало кого останавливает, – отозвался Айзекс, мельком покосившись на свою спутницу.

– И у него жена беременна. Думаешь, я смогла бы уважать мужчину, который резвится на стороне, когда жена носит под сердцем его ребенка?

– Ах, уважать! Ну, конечно, уважение – это важно, – серьезно кивнул Эбнер, а потом наградил ее одобрительной улыбкой. – Следует отдать тебе должное, Кэтти. Головка у тебя что положено… Правильно работает.

Надо надеяться. Ведь когда-то она совсем потеряла голову из-за Дика. Он был таким красавцем, что женщины таяли на месте. И фигура у него была потрясающая – сплошные мускулы. Его обаяние ввело Кэтрин в заблуждение, и теперь она настороженно относилась к красивым мужчинам. Однако каков папаша Эбнер… Похоже, ее поведение находится под постоянным надзором. Ведь она действительно всем красавчикам давала от ворот поворот.

Может, это и несправедливо, размышляла Кэт. Нельзя всех причесывать под одну гребенку только из-за того, что тебе один раз не повезло. И Кэтрин решила, что в следующий раз, когда к ней проявит интерес по-настоящему привлекательный мужчина, она даст ему хотя бы слабенький шанс доказать, что кроме внешности у него есть за душой еще кое-что.

Проехав через старинную монументальную арку, они оказались в огромном парке, где в красивом местечке на берегу озера располагался ресторан «Кондор». Совет директоров «Стронга», решил провести прием на высшем уровне. У Кэтрин вдруг возникло какое-то радостное предчувствие. Может быть, сегодня она встретит наконец загадочного принца – таинственного незнакомца среди привычной толпы дельцов и литературной богемы.

Кэтрин задумчиво улыбнулась.

Неужели надежда никогда не умирает?..