Текст книги "Тайна радости"

2

Она присела передохнуть на семьдесят пятой каменной ступеньке.

Мягкое утреннее солнце придавало местности нежный золотистый оттенок. Внизу замерла блестящая лазурная гладь залива, в котором Кейси только что искупалась. Слева от нее, между заросших сочно-зелеными кустами холмов, все еще спало селение Теспан-де-Галеана. Оно было совершенно не похоже на суетливый Бостон, покинутый ею пять дней назад.

После бесконечно длинного перелета Кейси прибыла в Акапулько как раз во время феерического фестиваля. Яркие мексиканские сеньориты в пышных платьях задорно танцевали, страстно отбивая такт каблучками. Экзотические наряды, великолепные танцоры и веселые музыканты на целый час захватили ее внимание.

Оставшиеся сорок миль до виллы она проехала в шевроле компании "Хуан", основанной в 1955 году. Путешествие на такси, которое могло вместить целое пианино и потускневший медальон Святого Кристофера вдобавок, оказалось более утомительным, чем перелет. Кейси буквально без ног рухнула в кровать и проспала до полудня. Следующий день был посвящен осмотру нового обиталища и живописного городка, который словно прилепился к подножию холма. Вилла Мэтта стояла на высоком утесе, откуда открывался великолепный вид на весь Плата Рада, или Серебряный залив. Белый оштукатуренный дом с красной черепичной крышей был окружен кустами разноцветных роз, пойнсеттиями и жасмином. Все слепило глаза и благоухало.

Ровно сто пятьдесят ступенек, прыжок через волнорез – и вот уже теплые волны залива. Предупрежденная о сильных приливах и отливах в этом уголке Тихого океана, Кейси вела себя осторожно и не засиживалась на пляже.

Интерьер виллы ее приятно удивил. Огромная, с низким потолком гостиная была уютно обставлена светло-коричневой кожаной мягкой мебелью и мексиканскими столами ручной работы. Большой ковер ярким пятном выделялся на медно-бронзового цвета полу, выложенном камнем и кафелем. Индейская резьба и ритуальные маски украшали кремовые стены.

Из гостиной двери вели в две аквамариновые спальни. Кейси выбрала меньшую – очевидно, для гостей. Каждая спальня имела ванную и раздвижную стеклянную дверь, которая вела во внутренний мексиканский дворик – патио – и далее к широкому деревянному балкону.

Кухня, хотя и небольшая, была оборудована по последнему слову техники, включая холодильник с автоматическим режимом и вместительной морозильной камерой. Новая нержавеющей стали раковина блестела меж столов для разделки мяса; бежевые стены и пол придавали кухне некоторую воздушность. Огромный буфет отделял от кухни столовую, в которой Кейси решила поставить свою пишущую машинку: широкий дубовый стол очень подходил для работы.

Кейси еще не совсем пришла, в себя после утомительной пыльной дороги. Почувствовав слабость, она остановилась, чтобы посмотреть на стайку женщин, плескавшихся в небольшой реке, протекающей на окраине чистого городка. Узкие булыжные мостовые Теспана больше подходили для осликов и хуарачи[3]3
  Мексиканские сандалии.


[Закрыть], нежели для припаркованных около тротуаров старых автомобилей. Игрушечные кафельные, с красной черепичной крышей дома разделялись неровными переулками. Большинство домов были окружены приятными дворовыми садиками. Два городских отеля принимали мексиканских спортсменов, рыболовов и охотников. Парикмахерская служила и местом общих собраний. В центре городка возвышалась каменная барочная церковь Святой Марии, возведенная еще в конце 17 века.

Жизнь в городке мало изменилась с колониальных времен. Жители проводили большую часть своей жизни в рыбной ловле или занятиях различными ремеслами, создавая великолепную керамику и медную чеканку, которые продавались затем на открытом рынке.

Кейси купила на рынке большую плетеную корзину и наполнила ее овощами, фруктами, моллюсками и свежими цыплятами. Местные торговцы совали ей под нос разных птиц и тканых игуан. Смеясь, она отталкивала сувениры, собираясь серьезно поторговаться насчет красочного саронга[4]4
  Индонезийское платье.


[Закрыть], окованного серебряными обручами колосьев, пары кожаных хуарачи и роскошно вышитой хлопчатобумажной блузы.

В Теспане продолжался мексиканский карнавал, приводивший Кейси в восторженное состояние. Два дня она бездельничала – только купалась, ела и спала. Затем она перешла на строгий режим, планируя провести уик-энд в Акапулько.

Поднявшись с рассветом и насладившись свежестью уединенной бухты, она засела за машинку до позднего вечера.

Умиротворяющая жизнь на вилле была истинным бальзамом для ее уставшей больной души. Ежедневное изнуряющее напряжение, лихорадочный график и цейтнот были забыты. Ни телефон, ни газеты, ни телевизор не тревожили ее. Вокруг не было ни души.

Кейси всегда ощущала себя одинокой, даже в многолюдной толпе. Теперь же она именно в Одиночестве обрела себе компаньона. Встретившись с ним тет-а-тет, она перестала тяготиться им и даже находила некоторое очарование в своем уединенном существовании.

Она как будто родилась заново и вдруг открыла для себя великолепные рассветы и закаты, трепетно-нежные цветы, мистический магнетизм луны, властвующей над приливами и отливами; даже крик чаек казался ей мелодией, а сами морские птицы – маленькими волшебниками. Кейси все вдохновляло. Она была полна жизни и спокойствия, радуясь возрождению своей души.

Какие-то плещущие звуки нарушили ее мечтания. Она просияла, обнаружив трех дельфинов, выделывающих кульбиты и с ритмической четкостью ныряющих в зеркальную гладь океана… Наловившие рыбы пеликаны направлялись к своим скалам. В их огромных клювах-кошелках билась еще живая кефаль. Ее собственный желудок подавал недвусмысленные сигналы голода. Кейси подставила свою высокую стройную фигуру под солнечные лучи, наполнив легкие терпким соленым воздухом. Сердце учащенно забилось, она чувствовала себя необычайно легко и свободно в своем купальнике, который сменил обременительные зимние свитера. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она быстрым шагом преодолела оставшиеся семьдесят пять шагов.

На кухне она вновь загляделась на прелестный пейзаж. Если она поддастся очарованию этой природы, оставшиеся часы до сна она проведет у окна, ничего не успев сделать. "Нет, моя дорогая, – пожурила она себя мысленно. – Кофе, гренки – и марш переписывать третью главу!"

Она наполнила кофейник холодной водой и положила несколько ложек свежей заварки в металлическое ситечко. Кофейник зашипел, кофе вскипел почти тотчас. Вскоре она взбодрилась ароматным напитком, который мог поддержать ее до ланча.

Кейси перебралась в столовую и начала быстро править написанные ночью страницы. Она чувствовала странное возбуждение. Ее внутренняя энергия казалась безграничной, она просто пылала от вдохновения. Это не было использованием фактов для преображения их в читабельный газетный материал. Это было ее собственное творение. Характеры, события и сюжет, как по волшебству возникавшие на недавно еще чистых листах бумаги.

Она рассмеялась над собой, размышляя над полузаконченной, оставленной в машинке страницей, показавшейся ей более выразительной и удачной, чем предыдущие. Страница была испещрена синими редакторскими исправлениями. Кто-то успел устранить синтаксические и орфографические ошибки. Кейси нахмурилась. Она не делала этой корректуры. Должно быть, приехал Мэтт! Она вскочила, ее мокрый "конский хвост" на затылке подпрыгнул над голыми плечами, Кейси ринулась в гостиную и рванула дверь в большую спальню.

Солнечные лучи косо падали через прикрытые шторы на тонкую хлопчатобумажную простыню, под которой кто-то громко и самозабвенно храпел. Виднелись лишь одна сторона темноволосой головы и половина голой атлетической спины.

Кейси по синему шерстяному ковру бесшумно подошла к кровати, протянула холодную руку и дотронулась до горячего плеча.

– Мэтт… – позвала она шепотом, слегка тряся мужчину. – Почему ты не разбудил меня, когда приехал?

Он глубоко вздохнул и перевернулся. Вместо серых глаз Мэтта Грэнгера Кейси с удивлением увидела два сонных карих глаза на совершенно незнакомом ей лице!

Волосы неожиданного гостя были такими же темными, как у Мэтта, но этим сходство и заканчивалось. Ему было под сорок, строгое скульптурное лицо – скорее интересное, чем красивое. Белая простыня упала, обнажив широкую мощную грудь, покрытую легкой зарослью темных вьющихся волос. Вдруг до изумленной Кейси дошло, что кроме простыни на нем ничего не было.

У нее зашевелились волосы, тревожно забилось сердце, но она была скорее смущена, чем испугана. Она попыталась что-то произнести, чем только вызвала вялую улыбку и глубокие складки, образовавшиеся в углах губ незнакомца. Кейси так и замерла, уставившись на него в оцепенелом, завороженном молчании.

Поначалу он подумал, что девушка возвышается над ним, стоя на невообразимо высоких "платформах", но, приглядевшись, увидел голые ступни с маково-красными ногтями, в замешательстве переминавшиеся на мягком ковре.

Откинувшись на подушки, он неспешно разглядывал Кейси – длинные стройные ноги, изящные округлые бедра и тонкая талия, мучительно соблазнительные полные груди, просвечивающие сквозь зеленый купальник… Он внимательно всмотрелся в ее лицо и остановил взгляд на чуть выдающихся скулах, вздернутом носе и широченных изумрудных глазах.

Незнакомец лениво улыбался, но его хищный волчий оскал заставил Кейси встряхнуться, удивление ее переросло в беспокойство.

– Вы, вероятно, ошеломлены, обнаружив здесь меня… – пробормотал он. Голос его звучал необыкновенно спокойно и хрипло.

– Я… Я думала, что вы Мэтт, – растерянно пролепетала она.

– Нет. Я Трэвис, но я вижу, что подмена вас здорово напугала.

Кейси решила повернуться и бежать, но ноги словно приросли к полу. Вдруг Трэвис левой рукой схватил ее за руку, другой – за талию – и Кейси, не успев опомниться, оказалась в просторной кровати, прижатая к мускулистой груди мужчины.

Сдавленный крик застрял у нее в горле. Она замотала головой, яростно сопротивляясь его губам, тянущимся к ней. Но сильный язык уже пробовал свежую влагу ее рта. Их дыхания слились, чувственный поцелуй почти лишил Кейси сознания, странно опьянив ее. Тело расслабилось, подчиняясь его властным ласкам.

Пальцы его медленно скользили по гладкой голой спине, опустились к талии и замерли, ощутив под тонкой тканью купальника бархатно-нежные ягодицы.

Тяжесть мощного тела вдавила Кейси глубоко в пушистый уют матраца. Его опытные руки жадно ласкали ее бедра, плоский живот, скользнули к нежной чаше полной груди. Она почти не могла сопротивляться. Он прижался щекой к ее щеке, слегка оцарапав щетиной гладкую нежную кожу. Девушка перестала чувствовать собственное тело, горячая волна захлестывала ее.

Но мозг Кейси настойчиво подавал сигналы тревоги. Почувствовав, что Трэвис уже пытается расстегнуть ее купальник, она вдруг поняла, что скоро ситуация окончательно выйдет из-под контроля. Собрав все силы, Кейси высвободила руку и локтем резко ударила его в солнечное сплетение. Тело Трэвиса сразу обмякло, и она легко выскользнула из-под него, издав победный клич.

– Ну, насильник, – схватив его за горло и придавив к матрацу, прорычала она, – а теперь говори, какого дьявола тебе здесь надо?

– Не насильник, – бесстрашно усмехнулся Трэвис. – Я здесь на отдыхе.

Он повернулся к ней, чтобы получше рассмотреть ее возбужденное лицо.

– Это частная вилла, а не Хилтон, – язвительно возразила Кейси.

– Совершенно верно, – вежливо согласился он, – и владелец этой виллы Майк Грэнгер…

– Майк? – переспросила она, удивленно заморгав. Облегченный смех прорвался из ее горла. – О нет, – быстро сообразила она. – Ты, должно быть, и есть тот сюрприз, о котором писал Майк. Но ты должен быть в Бостоне.

– Я… Прошу прощения? – возразил он со смущением.

Кейси скатилась с его груди на матрац.

– Не стесняйся, – весело сказала она, ошибочно принимая его смущение за стыд. – Майк всегда подсылает к своему отцу ученика, который собирается стать журналистом.

– Понимаю, – медленно произнес он, подвинувшись на локоть к ней. – И с этой целью ты здесь, в ожидании, что… Мэтт возьмет тебя на работу?

– Я уже и так репортер в его газете, – с усмешкой сказала она. – Во всяком случае, была им до прошлой недели. Если бы ты свернул налево и приземлился в Бостоне, то мог бы получить мое место.

– А тебе самой оно уже не нужно, что ли? – чересчур ласково спросил он, смело проведя пальцами по большому декольте ее купальника.

– Боюсь, я не разделяю твои желания. – Она нахмурилась, отгадав его намерения.

– Конечно, ведь эту кровать должен был занять не я, а Мэтт, и… – Он многозначительно замолчал.

До нее медленно дошел смысл сказанных им слов.

– О, ты полагаешь, что Мэтт и я… что я с ним сплю?! – От его бестактности Кейси даже запнулась.

Он кивнул, терпеливо ожидая потока жалоб, слез, даже звонкой пощечины. Может быть, она из тех "свободных" дамочек, что не прочь заменить одного мужчину другим?

Но ему ничего не обломилось – она ответила радостным взрывом смеха и широкой улыбкой.

– Трэвис, так? – Он кивнул, а она рассмеялась, и на ее правой щеке заиграла кокетливая ямочка. – Трэвис, это самый милый комплимент, который я когда-нибудь слышала.

Она импульсивно склонилась над ним, чмокнув в кончик носа, а затем, соскользнула с кровати.

– Давай, одевайся, я соберу тебе поесть, а потом ты уберешься отсюда, – радостно проворковала Кейси. И все то время, пока она кружилась по спальне, Трэвис слышал заливистый смех.

А еще спустя четверть часа он уже склонялся над кухонным столом, лениво наблюдая за двумя чашками дымящегося кофе, который разливала Кейси.

– Я не совсем понял, почему ты-то здесь и за кого ты меня принимаешь, – спокойно сказал он. – Кстати, я не знаю твоего имени.

– Кейси, – ответила она, поднося ему горячую чашку. – Все очень просто. Майк подослал тебя сюда для переговоров с его отцом по поводу работы в "Бостонском приложении". Но он не знал, что Мэтт, катаясь на лыжах, сломал ногу. Так что если ты по-прежнему хочешь быть репортером, отправляйся в Бостон. Не желаешь ли яиц?

– Солнце встало, – рассеянно пробормотал он. – А что с твоей работой?

– Я не хочу возвращаться в газету, – откровенно призналась Кейси, вынимая из холодильника миску с яйцами и доставая из шкафа сковороду. – Мне уже пора заканчивать с репортерством.

Трэвис отхлебнул кофе.

– Почему ты так решила? – спросил он с любопытством.

– Я десять лет работала в журналистике – по-моему, хватит.

– Десять! – Он слегка покачал головой. – Но выглядишь ты неплохо…

– Мне почти тридцать, хотя мы не становимся старше, мы становимся лучше… У нас впереди долгий путь, малыш. – Она задумчиво вздохнула. – Беда в том, что меня не устраивает отдел новостей. Я была курьером, стала репортером – хорошим, говорят, репортером, – но для всех сотрудников я так и осталась девочкой девятнадцати лет, которая спешит выполнить поручение каждого и приготовить ланч. – Она разбила яйцо в сковородку.

– Короче говоря, в редакции я вроде кандидатки на значок герлскаута. – Она грустно улыбнулась, рассеянно следя за тем, как желток разливается по сковородке. – Твоя яичница готова.

– Прекрасно, – он примостился на деревянный табурет. – Так ты пробудешь здесь, пока не найдешь новую работу?

– Да, я съеду отсюда, только если Мэтт решит, что это место больше не вызывает во мне вдохновения.

– Судя по всему, море действует на тебя благоприятно. – Я читал твой роман ночью, он ничего.

– И поэтому ты решил испортить его редакторской правкой… Или тебя мучит зуд новоиспеченного издателя?

Трэвис засмеялся.

– Ошибок-то раз-два – и обчелся. И ты права, они случайные. Прости.

– Ерунда. – Она помялась.

– Мэтт, наверное, очень любит тебя, раз позволил тебе здесь остановиться, – беззаботно заметил Трэвис.

– А тебе не дает покоя тобой же выдуманная любовная связь? – съязвила Кейси, перекладывая яйца на тарелку.

– Признаться, мне крайне любопытно.

– Ну что ж, придется придумать какую-нибудь сентиментально-сладострастную сказку с подробностями, которые вгонят тебя в краску, – она весело подмигнула Трэвису. – Но ты ведь все равно не поверишь!

Кейси придвинула ему тарелку.

– Почему же?

– Издеваешься? – Кейси присела к столу. – Ты часто видел роковых женщин ростом метр девяносто восемь? Или ты считаешь, что у мужчин кружится голова от вожделения при виде такой амазонки?

– Об этом было бы, по-моему, приятно вспоминать. Экзотика!

– Неужели? Ты почти спал, так что, думаю, оценил меня неверно. К тому же ты замучил меня своими вопросами и шуточками.

– Насчет тебя и Мэтта? – поддразнил ее Трэвис.

– Мэтт Грэнгер – мой дядя. Его первая была сестрой моей матери. Мама умерла сразу после моего рождения, и первые пять лет я жила у них.

– Теперь понимаю.

– Нет, не понимаешь. Ты думаешь, что благодаря этому я получила работу в газете. Дело в том, что тогда Мэтт не был владельцем "Приложения". Он приобрел его лишь пять лет назад, и никто даже не подозревает, что он мой дядя. Правда, – задумчиво сказала она, – с тех пор как после тети Хелен он поменял еще двух жен, называть его своим дядей – некоторое преувеличение.

– В этом я с тобой согласен, – сказал он, отодвигая опустошенную тарелку.

– Сколько ты учился с Майком в Мичигане?

Трэвис поперхнулся кофе.

– Да я-то знаю Майка не более трех месяцев…

– Тебе не повезло, что ты не заполучил одну из этих заморских учебных командировок. Майк как раз сейчас кайфует в Греции. – Она потянулась за кофейником и наполнила чашку Трэвиса.

– В самом деле? – спросил он неуверенно. – Вообще-то я не имею отношения к колледжу с тех пор, как потерял работу.

Она сочувственно погладила его по руке.

– Жаль… Это, наверное, страшно – остаться без работы, и стыдно обращаться по объявлению. – Ее лицо погрустнело. – У меня тоже туман впереди. Конечно, обидно проделать такой путь в Мексику – и ради чего? К тому же эта глупая идея Мэтта о продаже издательства синдикату Маршалла… Я убеждена, что они захотят взять в штат своих людей, а наши останутся на улице.

– А что, если это судьба? – легко отозвался он. – Не выношу начинать работу в неблагополучной газете!

– "Неблагополучной"?! – В голосе Кейси прозвучало неподдельное негодование. – "Приложение" выиграло двух Пульцеров и кучу других премий! Мы – респектабельная сильная газета. Именно поэтому группа Маршалла собирается прибрать нас к рукам!

– Тогда извините… – Трэвис заинтересованно взглянул на нее.

– Ты не представляешь, что такое эти синдикаты! Они хотят иметь свою опорную базу в каждом крупном городе: тогда они получают возможность побеждать на выборах, проталкивать свои идейки… или и того хуже. Они тут же превратят достойное издание в дешевую бульварную газетенку!

Трэвис хотел ей что-то возразить, но вместо этого потер своей большой рукой темную щетину подбородка.

– Мэтт Грэнгер считает так же?

Кейси вздохнула и отрицательно покачала головой.

– Мэтт наивно думает, что синдикат собирается лишь вложить деньги в модернизацию газеты. Он хочет заменить пишущие машинки, ввести компьютерный набор, отремонтировать помещение и превратить "Приложение" в ежедневную газету.

– А ты не думаешь, что это возможно лишь при участии синдиката?

– Нет.

– Ну, тогда не усложняй себе жизнь. Увольняйся.

– Ты прав, – сказала она и рассмеялась. – У меня теперь есть свое дело. Надеюсь, хоть какой-нибудь ушлый издатель ухватится за мой роман.

Кейси подхватила пустую тарелку Трэвиса и направилась к раковине.

– А ты что? Собираешься лететь в Бостон?

Кейси мыла посуду, а он внимательно рассматривал ее высокую стройную фигуру, прикидывая, что она совсем не глупа, и после тщательной шлифовки из этого крупного алмаза может получиться изумительный бриллиант. Трэвис встал и вышел через раздвижные стеклянные двери на балкон. Засунув руки в карманы брюк, он любовался изумительным видом зеленых гор и сверкающего моря.

– Зачем мне теперь собираться в Бостон, если газету собираются продавать. – Он откашлялся и удрученно опустил плечи. – Я, конечно, не могу загадывать далеко вперед…

– И давно ты без работы? – с сочувствием поинтересовалась она.

Он кивнул. Вдруг частый сухой кашель потряс его. Прошло несколько мучительных минут. Когда кашель прекратился, голос его ослабел и стал отрывистым.

– Я болен. Майк позаботился обо мне, устроив меня сюда на несколько недель, чтобы я прогревался на солнце и восстанавливал силы.

Ее босая ступня чертила круги на линолеуме. Кейси коснулась его руки.

– Мне правда очень жаль тебя, Трэвис. Что-нибудь серьезное?

Он заглянул в ее полные сострадания глаза, затем отвернулся.

– Болезнь легионеров[5]5
  Смертельно опасное легочное заболевание, вызываемое специфическими микроорганизмами, размножающимися в системах кондиционирования воздуха. Возбудитель его обнаружен сравнительно недавно в результате исследований массовых случаев неизвестной болезни, поражающей людей, которые большую часть времени были вынуждены проводить в закрытых помещениях с разветвленной сетью кондиционеров, в условиях большой скученности.


[Закрыть].

– Боже мой! – изумилась она и всплеснула руками. – Тебе повезло, что ты вообще остался жив!

– Знаю. Но кризис уже миновал. – Он возвратился к столу и налил себе третью чашку кофе. – Я так ждал этого отдыха! Замечательно – лежать на пляже и впитывать солнце. Я замерз в Мичигане. – Трэвис вздохнул и покачал головой. – Конечно, репортерская работа в респектабельной газете – это то, что надо. Но похоже, я опять все потерял.

Кейси виновато смотрела на ослепительно-голубое небо и мерцающие воды залива.

– Почему бы тебе не прокатиться до Акапулько и не остановиться там в отеле? – неожиданно предложила она.

Трэвис покачал головой.

– Разгар сезона. Сомневаюсь, что я вообще найду хотя бы комнату, а если и найду, то цена будет бешеной. Я не могу больше тратиться. В самом деле. – Он поколебался и сказал упавшим голосом: – Мне не на что вернуться домой.

– У тебя нет даже туристской карточки? – Кейси недоуменно сморщила лоб.

– Я приобрел один из этих сверхльготных билетов, и мне придется жить здесь по крайней мере две недели, или я буду должен уплатить полную стоимость билета, – мрачно сообщил Трэвис. – Я полагаю, что можно, конечно, найти какую-нибудь комнатенку здесь, в селении. Но она, скорее всего, окажется сырой, и потом… я не смогу себе позволить правильно питаться. – Снова раздался ужасный кашель. – Но ты не беспокойся об этом. – Он, задыхаясь, понуро опустился на табурет.

– Трэвис, мне жутко от всего этого. – Кейси с сокрушенным видом стояла у него за спиной. – Если бы Мэтт был здесь, ты мог бы оставаться на вилле, но…

– Я и не рассчитываю… – медленно произнес он, повернувшись и посмотрев на нее печальными глазами. – Нет. – Трэвис быстро отвернулся, покачав головой. – Нет, глупо даже думать об этом.

Кейси коснулась его вспотевшего горячего плеча. Она закусила губу, опасаясь, что у него начинается лихорадка.

– Послушай, если я чем-то могу тебе помочь…

– Да… Я думаю, что этот дом очень большой. Спальни находятся далеко друг от друга, и у каждого есть своя ванная. Может быть, я мог бы остаться? – Трэвис уставился на дно своей кофейной чашки.

– Как это "остаться"?! Ты имеешь в виду жить в доме вместе! – она запнулась от неожиданности.

– Кроме того, Майк разрешил мне пользоваться виллой, – спокойно напомнил ей Трэвис.

– Да, разумеется, но…

– Мы ведь уже провели ночь в одном доме.

– Но… но я же не знала, что ты здесь! – запротестовала она.

– Зато я о тебе знал.

Казалось, кровь с бешеной скоростью понеслась по ее телу. Ноги у нее странно ослабли, Кейси стремительно придвинула к себе табурет.

– Но это очень неудобно, особенно для меня, – промямлила она.

Кейси вдруг вспомнила, что только пять дней назад она жаловалась на свое скучное и утомительное существование; вспомнила, как хотела жить, рискуя и пренебрегая условностями. Итак, ей выпал крупный шанс. На самом же деле она почему-то чувствовала себя пойманной в ловушку.

– Полагаю, все будет в порядке. Я имею в виду, что тебе, возможно, удастся устроиться в студенческое общежитие. – Голос ее звучал неуверенно.

Трэвис закрыл лицо руками, успешно спрятав самодовольную улыбку.

– Я тебе очень признателен. Но мне необходим настоящий отдых, иначе я, больной и разбитый, не смогу найти работу, когда вернусь домой.

Он положил руку на ее колено и благодарно сжал его.

– Мы цивилизованные взрослые люди. Я уверен, что мы сможем совместно существовать на вилле, не нарушая приличий.

– Но без всяких глупостей! – предупредила Кейси, не глядя на своего неожиданного соседа.

Он миролюбиво кивнул.

– Тебе не о чем волноваться.

– О, надеюсь, что нахожусь в достаточной безопасности. – Девушка криво усмехнулась. – Другие женщины возбуждают мужчин, а я успокаиваю их.

Кейси не нуждалась в компаньоне, хотя они уже непринужденно болтали, как будто знали друг друга десятки лет. Но что-то все-таки угнетало ее. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась.

– Кстати, по сравнению со мной ростом ты явно не удался. Так что бояться мне нечего.

– Маленький я, только когда сутулюсь, – неохотно парировал он.

Трэвис поднялся. Кейси не успела понять, что происходит, как его руки уже мягко обняли ее и крепко прижали к сильной груди.

Он нежно целовал ее. Через одежду Кейси ощущала, как нарастает его возбуждение. На миг она забыла обо всем. Затаив дыхание, Кейси вся отдалась во власть его поцелуя, не замечая, что сама невольно отвечает на его требовательные ласки.

Руки Трэвиса скользнули вверх от талии и принялись ласкать грудь, вздымающуюся под эластичным купальником. Жар между бедер почти обжег ее. Кровь билась в висках.

– Конечно, я буду беречь свою жизнь, помня о твоем черном поясе по каратэ, – пробормотал он, тяжело задышав.

– Да, забывать об этом не советую. – Кейси отступила, пытаясь обуздать охватившие ее чувства. – Пожалуй, пояс как нельзя лучше подойдет к летнему платью, купленному мною для отдыха.

Низкий раскатистый хохот Трэвиса наполнил кухню. Он протянул к девушке руку и дернул ее за "хвост". "Смех необыкновенно ему идет, он кажется еще более мужественным", – подумала Кейси. Она снова превратилась в доброго маленького скаута, всегда готового протянуть руку помощи.

– Ладно. Но мы установим четкие правила совместного существования, чтобы все было справедливо, – раздраженно заявила она, злясь на собственную мягкотелость. – Я не собираюсь готовить тебе и убирать дом за двоих. Я работаю над книгой и не хочу слышать никаких жалоб на шум от машинки. К тому же я не желаю отказываться от своих привычек в угоду кому бы то ни было.

– Это мне подходит, – вежливо согласился Трэвис. – Мне пока не нужна опека. Пока я сам вполне в состоянии обслужить себя.

– Потом, я не хотела бы, чтобы мне надоедали рассказами о жене, невесте или приходящей любовнице.

На его лице появилось напряженное выражение.

– Этого не будет.

– А что, кто-то у тебя уже был? – с любопытством спросила она.

– Невеста, – отрезал он. – Но это было давно.

– Прости, – смутилась Кейси.

– Ничего… Я не был женат. А у тебя?

– В последний раз это был мой сосед по отелю на уик-энде, – неохотно сказала она. – Мужчины не понимают, что высокие девушки тоже нуждаются в защите, что их тоже могут обидеть, а вообще-то меня совсем не интересуют случайные знакомства.

– Я даже не знаю твоего полного имени.

– Рейнольдс. Кейси Рейнольдс.

– А твой отец?

Она печально покачала головой.

– Его уже нет. Мой отец был спортивным комментатором в "Новостях". В день, когда я родилась, он брал интервью у Кейси Стинджил, не расслышал, что сказала ему кормилица по телефону, и решил, что родился сын. Поэтому когда он в первый раз пеленал меня, то так изменился в лице, что все испугались за его здоровье.

Трэвис фыркнул.

– Скажи, его случайно звали не Камерон Рейнольдс?

Она кивнула, и он уважительно посмотрел на нее.

– Я учился на его репортажах. Кажется, он несколько лет назад погиб в авиакатастрофе?

Кейси отвела взгляд.

– Отец взял напрокат маленький частный аэроплан, когда отошел от журналистской работы. Он никогда не стартовал со взлетной полосы… – Девушка на мгновение примолкла. – А кем ты работаешь?

– Я Трэвис Крэйг, – замялся он.

– Звучит многозначительно, – не поняла она, виновато глядя в его карие глаза.

– Ну и все…

– О, я вспомнила! – Кейси даже подпрыгнула. – Известный доктор философии, верно?

Трэвис повернулся и поднес к губам чашку кофе.

– Верно, – согласился он. – И этим все сказано.

– Не понимаю. – Она пожала плечами. – Докторскую заработать нелегко, с твоими привилегиями вдруг оказаться на мели, потерять здоровье и впридачу остаться без работы обидно. – Кейси поморщилась, взглянув на стенные часы. – Ладно, сосед. Мне пора за машинку. Ланч за тобой, а я позабочусь об обеде.

– Да ну?

– Я, так и быть, буду готовить, – предложила она, – если ты продолжишь редактировать мою рукопись.

– Идет! – Трэвис протянул ей руку. Кейси, не колеблясь, уверенно пожала ее.

– Мисс Кейси Рейнольдс, это означает начало чудесного отдыха!