Текст книги "Пациент #13"

Лиам Тёрнер

Я иду размеренным шагом в кабинет главного врача. Наверняка сейчас я получу очередную порцию дерьма на свой счёт. Зачем я вообще здесь работаю? Уехал бы в другую клинику, где с пациентами обращаются, как с людьми… Но нет, я не могу оставить своих подопечных. Я не могу бросить эту больницу, так как тогда я не буду уверен, что им хорошо. Это всё моя доброта, она когда-нибудь меня погубит. Разве люди виноваты в своих изъянах? Они больны, и я должен им помочь, хотя отсюда никто никогда не выйдет, это лишь бесполезные попытки. Среди больных есть особенный пациент, мой фаворит. Ему повезло, что я его врач, иначе парня убили бы и не вспомнили, как звать. Джонни Мур – серийный убийца. На его счету тысячи жертв, тысячи похорон и миллион материнских слёз. Я не могу добраться в глубь его мозга. Бесполезные разговоры лишь веселят его, а мои слова для него пустое место.

Я не заметил, как уже стоял перед тем самым кабинетом. Легонько постучав в дверь, я услышал приглашение войти внутрь. Мои нервы давно расшатаны, а ведь я как-никак психиатр. В этой больнице творится хаос, он убивает всех, кто находится в ней.

Зайдя в кабинет, я увидел Дэйва. Он сидел за столом, перебирая документы. Его взгляд тщательно просматривал каждое слово, будто хотел найти ошибку.

– Слушаю… – тихо произнёс главврач. Его голос напоминал мне моего отца. Он всегда говорил тихо и с укором, будто я натворил что-то плохое.

– Я по делу Софии Гербер, – замешкался я и немного прокашлялся. Ангина вернулась ко мне с приходом осени, я уже привык болеть в этот сезон.

– Кого? – Дэйв посмотрел на меня с непониманием в глазах. Ну конечно, зачем ему знать имена новых прибывших. Ведь главврач не занимается такими мелочами, его дело – забирать деньги и сокращать бюджет.

– Новый пациент. Вчера вечером привезли, ты звонил мне насчёт неё, – объяснился я. Мои слова заставили его отложить бумаги в сторону. Он ждал полезной информации, но я пришёл совсем с другим.

– А-а-а-а… Да, ну и что ты хочешь? – Дэйв ответил немного раздражённо, будто собираясь уволить меня в случае бесполезной информации.

– Я хотел бы провести встречу, вызвать её мать. Может, тогда мисс Гербер что-либо вспомнит? – мне пришлось сказать так, как есть, я делаю это для блага пациента. Может, София и вправду не имеет никаких психических расстройств.

– Ты пришёл только за этим? Тёрнер, да ты самоубийца! Я решаю более важные дела, чем возня с твоей пациенткой, – он указал на документы, в то время как его лицо изображало ужасное недовольство. – Ты отвлекаешь меня! Выйди вон отсюда!

Я крепко сжал кулак и представил, как он впечатывается в лицо Дэйва Митчелла, но… Я не могу этого сделать, не время для агрессии. Что тогда будет с моими пациентами, Муром, Гербер? Их просто напросто убьют, либо же отдадут на эксперименты. Врачи говорят, что пациенты должны проходить различные новые методы. Они дают верный и проверенный путь к лечению, но это не так. Ещё никто не выжил после них…

Выйдя за дверь, я осмотрел коридор. Он раздражал меня своим видом, никто не хотел добавить недостающую плитку на полу, либо перекрасить стены, которые давно потрескались. Кто-то спросит: «Почему?», а я отвечу лишь одной фразой: «Не выделили бюджет». Как говорил Дэйв: «Стоит больница? Стоит! Пациенты живы? Живы. Что ещё нужно?» Мою мысль разделяет лишь один человек – Оуэн Уайт. Я учился с ним в университете, и по счастливой случайности он пришёл работать именно сюда.

Я почти подошёл к своему кабинету и заметил, что возле него тёрлась миссис Тейлор. Она пыталась вычистить это место, делая его лучше, но сил одной престарелой женщины недостаточно…

– Боже, дай мне сил вытерпеть эти муки, за что мне это всё? – сказал я, шагая в свой кабинет. Я никогда не жаловался, но сегодня просто не мог не высказаться.

– Надейся всегда на свои силы, а не на Божьи. Тебе никто не поможет, кроме себя, – миссис Тейлор сморщилась, словно съела лимон. От этого и так глубокие морщины ещё больше проявили себя, уродуя когда-то прекрасное лицо.

– Спасибо, миссис Тейлор, – ответил я только из-за уважения к её возрасту и неблагодарной работе. Родители воспитали меня хорошим парнем, я всегда стараюсь помогать другим, пытаюсь посвятить себя работе на все сто процентов.

– Мисс Тейлор, я не замужем, дурень! – исправив меня, женщина плюнула и, развернувшись, ушла прочь.

Мне нужно посоветоваться с Николь. Эта девушка лечит других пациентов, её методы прекрасны, хоть и немного банальны. Николь нравится мне своей открытостью и честностью. Она каждый день желает мне удачи, при этом искренне улыбаясь. А другие врачи только и ходят с одного кабинета в другой, никто не желает заниматься важными делами, например, лечить пациентов, они только делают вид, что работают. Им наплевать, всем наплевать, кроме меня и Харт. Я не стремлюсь прославиться как Николь, я желаю большего – быть полезным для других. Теперь моя задача – вылечить и освободить мисс Гербер, чего бы мне это не стоило!

София Гербер

Я только и делала, что бродила из одного угла в другой. Мне надоело сидеть на одном месте, я хочу чувствовать себя живой. Мысли потоком шли в голову, но все они были бесполезны. «Никто не поможет мне,» – именно эта мысль оставалась и никуда не уходила. Я старалась отвлечься, но здесь это сложно сделать. Комната давила на мозги, создавая другую реальность. Где моя свобода? А главное, кто её забрал? Вдруг я поранила свою мать? Тогда я ужасный человек и мне здесь самое место!

Звук открывающейся двери прервал мои мысли, и я подпрыгнула от неожиданности. В палату зашёл санитар, он заметил меня и начал подходить ближе. Я начала испуганно отходить назад. С чего бы ему заходить внутрь? Что ему нужно от меня? Его пугающий взгляд веял холодом, он смотрел на меня, как на свою цель, которую нужно уничтожить.

– Пациент #29, не дёргайся и не пробуй сбежать, на выходе стоит ещё один санитар. К тебе пришёл посетитель, так что лучше стой смирно, пока я надеваю смирительную рубашку, – его голос прозвенел в моих ушах то ли от пронзительного звука, то ли от неожиданности. Последнее время я как на иголках, жду беды с каждого угла.

– Ко мне? – озадаченно спросила я, повернувшись к нему. Кто бы мог прийти? Джозеф или мать? Вопросы заставили меня стоять в ступоре, я размышляла над ними и пыталась угадать.

– Да! Шевелись! – крикнул санитар, толкнув меня. Его сильные руки больно отпечатались на моей спине. Я немного скривилась, но не издала ни звука.

– Как вас зовут? – спросила я, медленно шагая к двери. Меня интересовал этот вопрос, ведь я вижу его пару раз на день.

– Зачем это тебе? – удивлённо спросил он. Санитар не понимал моего вопроса. Он не привык слышать такое от пациентов.

– Хотя бы для того, что вы знаете, кто я, – мой тон слишком грубо прозвучал, будто это я санитар, а он пациент.

– Роберт Уильямс, – мужчина всё-таки ответил мне. Он ждал моей реакции, немного замедлив шаг.

– Хорошо, Роберт Уильямс, я последую за вами.

Мы шли по длинному коридору, в то время как смирительная рубашка сковывала мои движения и жутко мешала. Санитар, он же Роберт, шёл совершенно спокойно, наверное, привык водить психов из одного кабинета в другой. Я уважаю его работу и ненавижу одновременно. Он выглядит грубым и жестоким, хотя мог бы быть немного мягче на радость пациентам. Мы и так сидим в палате словно в клетке, и не видим доброты со стороны незнакомцев. Я также понимаю и Роберта, он боится, что ему нанесут вред. Например, если бы я атаковала его сейчас, он бы со спокойным лицом блокировал меня своей дубинкой, а после применил бы успокоительное. Всё-таки он мог бы говорить «Доброе утро», либо желать спокойной ночи, от этого ещё никто не умер.

Я заметила, как санитар открыл дверь. Он стал ждать, пока я не войду первой, наверное, так положено по технике безопасности. Мне пришлось пройти, но я страшно боялась увидеть лицо своего посетителя. Я заметила, что в комнате было достаточно светло. Три окна освещали её, заставляя превратиться из пугающей обстановки в милую и достаточно спокойную. Радость запылала в моих глазах, я чуть ли не заплакала от увиденного. Солнце светило прямо на меня, лаская кожу своими лучами.

– Садись на стул и не рыпайся, иначе будет больно, – Роберт отвлёк меня от мыслей, и я резко повернула голову в его сторону. Он указал на шокер, который был прикреплён к ремню.

– Я поняла, – со страхом в глазах ответила я, при этом кивнув для большей убедительности.

Стул оказался совсем неудобным, но это меня мало волновало. Главный вопрос был в том, кто пришёл ко мне. Кто этот посетитель, он или она? А может, оба? Кто хочет поговорить со мной и спасти, освободив из этого ужасного здания? Огонёк надежды горел, пока я не увидела самого посетителя. Это не спаситель, а мой губитель. Она зашла, смеясь мне в лицо, её улыбка означала победу надо мной. Сколько она ждала этого момента? Год? А может, два? Как она могла так поступить со мной? Мать… Она заперла меня в этом аду и только сам Бог знает, что у неё на уме. Женщина присела напротив меня, она не пыталась скрыть радость, даже наоборот. В её глазах прыгали чёртики, которые праздновали моё поражение.

– Привет, София, – её голос болезненно впился в мою душу. Я сдерживала слёзы, чтобы не заплакать. Передо мной сидит мать, которая отдала свою дочь, выбросила, словно ненужную вещь.

– Зачем? – спросила я, и на глазах выступили предательские слёзы. Она ухмыльнулась, показав своё превосходство. Женщина немного отвела взгляд, чтобы осмотреть комнату, а затем меня.

– Ты мешала мне всю жизнь, София, – безэмоционально ответила мать. Она прожигала меня своим взглядом, я хотела отвернуться, убежать, лишь бы не видеть её.

– Чем? Я хорошо училась, поступила в университет, подрабатывала в кафе. Чем я тебе мешала? Я старалась быть примерной дочерью! Ты всю жизнь меня ненавидела. За что?! – мой голос сорвался на крик, я боялась услышать ответы на вопросы, но всё-таки задала их. Станет ли мне легче? Не знаю, но теперь я вижу, что мои старания никому были не нужны.

– Продать квартиру. Я давно решалась, но тогда бы я была плохой матерью для знакомых и соседей. Все бы осудили меня за такой поступок. Репутация – вещь тяжёлая. Если её потерять, можно и вовсе не вернуть на прежнее место. Как ты знаешь, у меня есть Боби, он зовёт меня к себе, в другую страну, но ты в мои планы никак не входишь. Ты мешала мне всю жизнь, с того момента, как решила поселиться у меня в животе! Из-за тебя нас бросил отец! Дорогая, я заплатила крупную сумму, чтобы тебя оставили здесь на всю жизнь. Будь примерной девочкой, как ты умеешь, – она скривилась, показав всю свою подлую личность. Мой разум не верил в происходящее. Я желала выбросить её слова из головы, забыть этот день и ждать свою маму, как спасителя.

– Это ты сумасшедшая, а не я! Я ненавижу тебя! – закричала я, встав со стула. Мои эмоции бушевали. Мне хотелось причинить ей вред, чтобы она запомнила меня на всю свою жизнь, но я была скована.

Вдруг мои чувства остыли, и я хотела сесть на место, но было уже поздно… Санитары прибежали ей на помощь. Меня били дубинками, словно дикого зверя, избивали со всей силы по хрупкому телу. Я упала на пол и закричала, но не от физической боли, а от душевной. Мне было настолько плохо, что я вмиг осознала свою ничтожность. Теперь меня никто не освободит… Никто! Надежда пропала, исчезла и испарилась в воздухе… Я здесь навсегда. Это слово резало мои уши, мой разум. Мой дом теперь там, где ад на Земле. Вокруг меня одни бесы, и я скоро стану как они. Безумной Софией… Безумной Гербер…

Глава 4

Лиам Тёрнер

Моё спокойствие прервал крик девушки. Мне пришлось вскочить с кресла и подбежать к двери. Я приоткрыл её и вышел в коридор. Передо мной стояла страшная картина: София кричала и проклинала собственную мать. Крик у неё был словно у сумасшедшей, она вырывалась из цепкой хватки санитара, стараясь укрыться от ударов второго. Её волосы снова были взъерошены и торчали во все стороны, лицо в крови, впрочем, как и всё тело. Может, тело и не сильно сопротивлялось, но дух вырывался, пытаясь освободиться. Она крутила головой, хотела найти помощь и встретилась с моим взглядом. Я ничего не сделал, только стоял в ступоре и смотрел в её глаза. Девушка поняла, что ей уже никто не поможет, она расслабилась и отключилась, её организм перестал бороться…

Сандра Гербер медленно и уверенно вышла из кабинета. Она поправила своё красивое платье, надела дорогие перчатки со шляпой и направилась к выходу. Женщина выглядела спокойной, будто это была вовсе не её дочь, а мерзкая грязь из-под ногтей, от которой она наконец-то избавилась. Пройдя мимо меня, она улыбнулась и пошла дальше по коридору, в сторону выхода. Я со страхом смотрел на неё, если и есть здесь монстр, то это только она. Сущий дьявол, который отравил жизнь своей дочери и кинул на произвол судьбы в эту больницу. Все в городе прекрасно знали, что здесь не церемонятся с пациентами. За каждое непослушание – удары дубинкой и шокером. За каждую оплошность – эксперименты. Что может быть хуже для больного, чем эксперименты? Они говорят, что это им на пользу, но всё не так. Врачи убивают разум пациента, пичкая их таблетками и используя свои новые запрещенные методы лечения. Я видел много раз, как пациент шёл на поправку, но вдруг, после очередного эксперимента, в его глазах пропадал огонёк жизни. Они становились мутными и безжизненными. Для них больше не существовала прежняя жизнь, только отрывки воспоминаний. Жизнь имеет свойство терять всякий смысл, когда ты теряешь себя, свой разум. Я никогда не лечил своих пациентов таким методом. Может, мои разговоры и не сильно помогают, но это безопасно для них. Я не калечу людей, я их лечу, всегда стараюсь выбирать менее агрессивные таблетки, которые не причиняют вред.

Собравшись с мыслями, я направился в палату к Софии. Мне хотелось взглянуть на её состояние и показать, что она не беспомощна, но мой путь прервал тихий смех из палаты #13. Подойдя к ней, я попросил санитара открыть дверь. Я прекрасно знал, кто там находится, это палата самого дьявола, которого я пытаюсь вылечить уже год. Он не поддается ни одному методу лечения. Николь предлагала эксперименты, но я отказывался. Сначала мне пришлось довольно тяжело, ведь я долго добивался, чтобы этот пациент стал именно моим. Для доктор Харт и остальных он всего лишь слава, но для меня – что-то особенное…

– Привет, Джонни, – я тихо сказал связанному пациенту, дабы не спугнуть.

– Кто пришёл проведать старого друга, а, доктор Тёрнер? Хм… Тёрнер… – засмеялся он, смакуя мою фамилию. – Давно я не произносил твою фамилию вслух.

– Как твои дела?

– О-о-о… – он удивился, или просто хотел показать удивление. – Дела отлично. Обдумываю план побега. Хочу сжечь это чёртово заведение со всеми вами.

– Ты как всегда безумен. Я обещал тебя вылечить и сдержу своё слово, – мне было неприятно, что он снова начинает шутить со мной.

– Вылечить? Я здоров, Лиам, ты безумнее меня, как и все врачи здесь. Это вы нездоровы! – Мур смеялся, будто его слова были чистой правдой, а мои – наглой ложью.

– Тогда почему ты не снимешь свою маску, Джонни? Зачем скрывать лицо за ней?

– А почему ты не снимаешь свою? – спросил он, подняв голову и посмотрев прямо на меня.

– У меня нет маски. Это ты уже год не снимаешь её. Я же помню твоё лицо, от кого ты скрываешься?

– Я доверил это только тебе, так как ты обещал мне не снимать её. И у меня одна маска, а у вас их множество, миллион… Вы надеваете их, не покидая постель. Притворяетесь, что вам всё нравится, и этот мир не потерян. Он давно сгнил, он противен мне. Его нельзя спасти, можно только разрушить! – Джонни снова перестал адекватно отвечать мне, рассказывая о своей миссии и о том, для чего он рождён.

– Я больше не хочу слушать этот бред. Всё ещё надеюсь, что ты осознаешь свою ошибку, – сказал я и направился к выходу. Он засмеялся мне в спину диким и сумасшедшим смехом. Моё тело сжалось скорее от неприятного ощущения, чем от страха. Я давно не боюсь его…

После такого посещения я уже не хотел заходить к Софии. Мои мысли нельзя собрать воедино. На сегодня Мур убил моё хорошее настроение, и теперь я нуждаюсь в отдыхе перед ночной сменой.

София Гербер

Я очнулась на кровати, моё тело болело, голова кружилась, и меня тошнило. Сотрясение налицо. Зачем было бить меня по голове? Я же не сделала ничего плохого, просто подошла к ней, к своей… Матери…

Злость бушевала внутри меня, я хотела рвать и метать, но тело содрогалось в болезненных судорогах. Мне было жутко холодно, может быть, это простуда, а, может, я начинаю сходить с ума. Вдруг я умру? Хотя им же лучше, меньше пациентов – меньше проблем.

Почему Лиам не подошёл и не остановил их? Он же смотрел на меня, я видела его, видела, как он смотрел, когда санитары тащили мое избитое тело в палату. Может, он не такой уж и хороший? Может, он такой, как все?..

Голова раскалывалась от очередной порции вопросов и мыслей. Я не могла больше думать ни минуты и провалилась в сон.

***

Утром ко мне забежали санитары, просто ворвались в мою обитель. Они снова схватили меня за руки и ноги. Я кричала и вырывалась от боли до тех пор, пока не увидела кровь. Она была везде: на моих руках, на моей одежде… И нож… Он лежал на моей кровати, прямо под подушкой. Откуда это всё здесь взялось? Это не моё, оно чужое!

– Пациент #29, вы находитесь под строгим режимом. Сегодня ночью вы убили пациента #13, – строго сказал мужчина.

– Я никого не убивала! Кто вы, чёрт возьми, такие, чтобы обвинять меня? – закричала я.

– Я – главный врач этой больницы, Дэйв Митчелл. Ты убила Джонни Мура, пациента #13. Теперь эта кровь на твоих руках! – крикнул он мне в ответ. Его лицо выражало недовольство. Я чувствовала, как он желал придушить меня прямо здесь.

– Мы должны выяснить подробности, а уже потом наказать виновного, – мягко произнёс второй мужчина за спиной. На вид ему около тридцати пяти, а может, и больше. – Я следователь, Гарри Джонс.

– Я никого не убивала! – слёзы полились по моим щекам, я не хотела верить во всё это. – Всю ночь я спала!

– Вы не в себе, поэтому с вами поговорит ваш лечащий врач, а после – я, – сказал следователь и вышел из палаты.

– Что со мной будет? – я смотрела на главного врача, он задумался, а после немного улыбнулся.

– Если признают сумасшедшей – отдадут на эксперимент, но если здоровой – в тюрьму. Поверь, в таком случае тебе лучше умереть, – мужчина засмеялся, выходя из палаты и забирая всю надежду с собой.

Санитары оставили меня, швырнув на пол. Я осталась одна, смотрела на кровь, которая была повсюду, и не могла поверить в услышанное. Меня обвинили в убийстве человека!

Это место никогда не будет мне приятным, оно пропитано плохими воспоминаниями и сумасшествием. Я не могла убить человека, просто не могла. Как я вышла из своей палаты? Ведь её запирают, всегда запирают! Или нет? Я боюсь, что у меня была возможность совершить убийство… Но я ведь снова ничего не могу вспомнить!..

Глава 5

Гарри Джонс

Мне позвонили в пять утра. Снова кого-то убили ночью. Почему все преступления совершаются именно в это время суток? Я не могу поспать до утра вот уже неделю. Моя работа надоедает не только мне, но и моей жене, она всю ночь переживает за меня. Мария боится оставаться в одиночестве, я её очень сильно понимаю, ведь пережить такое – самое страшное, что есть в этом проклятом мире. Я присел на кровать. Руки автоматически потянулись в глазам, организм больше не мог вынести ночных событий этого города.

– Снова? – спросила Мария сонным голосом.

– Да, спи, я надеюсь, что к ужину вернусь, – засмеялся я, но шутка, видимо, не удалась. Жена лишь с грустью взглянула на меня.

– Дорогой, закрой за собой дверь, – тихо попросила она и лениво легла на другой бок.

– Ладно, – ответил я, чмокнув её в щёку, отчего она улыбнулась.

У нас не было детей, и это немного облегчало жизнь. Я не стремился их завести, а Мария просто не могла. Она боялась за их будущее, жила в страхе. Наша пара может считаться идеальной, я её не нагружаю своими проблемами, а она не волнуется, что я уйду к другой, которая сможет родить детей, ведь я объяснял ей много раз, что не стремлюсь к этому. Меня больше интересовали преступники, которые отравляют наш мир. Таким был Джонни Мур, я ненавидел его. Он использовал людей в качестве мебели, больной ублюдок. Зачем его лечили? Лучше бы убили и кинули как собаку разлагаться среди улицы на потеху остальным. Мура прозвали Садовником, из-за его «творчества». Джонни кромсал своих жертв на части, отдельно ноги, руки, пальцы… Он вешал их на деревья, кустарники… Первый раз увидев эту картину, я чуть не упал в обморок. Его загородный дом был «украшен» частями тел… Там были не только взрослые, но и дети… Как он мог? Но теперь всё изменилось, на одного урода в обществе стало меньше. Я сиял от счастья от одного лишь факта, что он мёртв. Жаль только девчонку, ей придётся несладко. Закон не приветствует убийств, даже если жертвой окажется самый ужасный преступник века. Я попытаюсь её спасти, ведь она сделала то, что никто не мог. Девушка решилась покончить с ним, облегчая жизнь каждому в этом городе.

Я надел свои любимые ботинки, пальто, которое Мария подарила мне на нашу годовщину, и взял зонт. Погода сегодня была дикой, порывистый ветер срывал со всех головные уборы, а дождь противно моросил, указывая на сезон. Мне не доставило труда добраться до больницы, я сел в первое попавшееся такси и через несколько минут был на месте. Там меня уже ждали коллеги, которые раздражали своей ленью. Никто не желает работать на полную мощь, все лишь делают вид.

Поприветствовав их, я зашёл в саму преисподнюю. Веяло смертью и сумасшествием, впрочем, это не первый раз моего пребывания в этом жутком месте. Я уже приходил к Джонни Муру, пытая его различными методами, даже оставил пару глубоких порезов в области плеча. Я бы убил его, но не хотел марать свои руки. Мне так и не довелось видеть его лицо, а всё из-за Тёрнера. Он, словно адвокат, обеспечивал неприкосновенность этой мрази.

Пройдя дальше, я увидел Дэйва. Он ждал меня почти у входа, его лицо сияло от улыбки. Главный врач наконец-то избавился от трудного пациента!

– Детектив, – подал мне руку Дэйв Митчелл.

– Доктор, – пожал я её.

– Вы, наверное, неимоверно рады, как и я, – улыбнулся он во все свои тридцать два зуба.

– Да, немного рад, – я скрыл свою радость от него. Я ему не доверял, так как знал, что он здесь творит, какой хаос бушует в этой больнице.

– Ну, не скрывайте, я-то знаю, что вы ждали этого больше всего.

– Я хочу поговорить с подозреваемой.

– Убийцей, что ли? – усмехнулся он.

– Нет, именно с подозреваемой. Вдруг это не она? Мне не положено кидать обвинения без доказательств, – я посмотрел на него своим испепеляющим взглядом.

– Ладно, детектив, – он сделал акцент на последнем слове. – Идёмте за мной, я покажу вам её.

Мы шли длинным коридором. Краска на стенах уже давно потрескалась, но никто не собирался и цента выделить на ремонт. Плачевное состояние больницы только ухудшало её вид и показывало отношение к больным. Не удивлюсь, если здесь до сих пор кормят овсянкой. Иногда мне жаль пациентов, они не заслужили такого обращения, но я ничего не могу сделать, у меня недостаточно сил, чтобы повлиять на сложившуюся ситуацию.

Перед палатой девушки стояли санитары, их было трое. Вид у них, конечно, туповатый, не зря они работают санитарами, а не докторами. Эти парни крепкие, вряд ли пациенты рады их видеть, особенно если в их руках находятся дубинки.

– Детектив, не бойтесь, мы сможем её удержать, – улыбнулся мне один из них.

– Я не боюсь за свою жизнь, я боюсь за вашу.

– Почему? – удивился санитар.

– Если она убила Джонни Мура, значит, очень опасна. Джонни не дал бы себя убить просто так.

На их лицах появилась тревога, сами санитары напряглись, словно сейчас войдут в логово зверя. Наверное, так и есть, но я до сих пор не понимаю, как девушка смогла справиться с Джонни. Может, это не первое её убийство? Кто вообще она такая?

Санитары влетели в её комнату, и она начала кричать, очень громко и испуганно, судя по всему, её слишком напугало увиденное. Вся её палата была в крови, как и одежда. Санитары нашли под подушкой нож, орудие убийства, кончину Джонни. Девушка с шоком смотрела на всё, из её глаз полились слёзы. Через несколько минут она немного успокоилась и со страхом смотрела на всех нас. Дэйв что-то кричал ей и смеялся, как будто был рад, что застал врасплох. Он обвинял её в убийстве, но она, судя по всему, не понимала. Мотала головой и пыталась что-то ответить.

– Мы должны выяснить все подробности, – сказал я, перебив Дэйва. Мне надоело слушать его обвинения. – Я – следователь, Гарри Джонс.

– Я никого не убивала! Сколько можно повторять? – кричала она в истерике.

– Вы не в себе, поэтому с вами поговорит доктор, а после – я.

Я вышел из палаты, мне стало жаль эту девушку. Смотря на неё, сложно представить, что она способна на убийство. Я должен довести это дело до конца, я же лучший детектив в нашем городе! Если я не раскрою это дело, Дэйв погубит девчонку, пошлёт её душу прямиком к дьяволу. Она такая юная и растерянная… Почему она здесь? Мне нужно её дело! Я должен взглянуть на её диагноз, проверить информацию о девушке с самого начала её жизни.

– Здравствуйте, детектив, – поприветствовала меня Николь Харт на выходе из палаты.

– Здравствуйте, Николь. Вы лечащий врач юной девушки?

– Нет, это доктор Тёрнер.

– Тёрнер? – удивился я.

– Да, я не знаю, как он будет её лечить. Ведь она… Вы сами понимаете, – вздохнула она. – Он так боролся за Джонни, а теперь всё насмарку.

– Да… Я немного удивлён. Может быть, я уговорю его прекратить опеку над ней.

– Надеюсь, я смогу забрать её к себе. Тем более, это очень интересный случай. Я хотела бы узнать подробности убийства, если вы не против, – ответила она, словно уже знала, какую книгу напишет о ней.

– Тогда я пойду к Тёрнеру, а позже свяжусь с вами.

– Удачи, детектив, – Николь улыбнулась мне напоследок.

Кабинет Тёрнера находился неподалёку, по телефону мне сказали, что он дежурил этой ночью. Вдруг он слышал что-либо? Лиам должен подсказать мне, ведь мы давно знаем друг друга. Я подошёл к его кабинету и легонько постучал.

– Тёрнер? – я позвал его.

– Входите, – ответил он.

Лиам сидел на диване и держал голову руками. Ему было плохо, эта потеря для него была самая тяжелая. Он плакал? Вовсе нет, лишь немного бубнел себе под нос что-то неразборчивое. Мне было неловко вспоминать при нём о Джонни, ведь Лиам может ничего не ответить мне и закрыть свой рот навсегда. Тёрнер скрытный человек, он никогда не рассказывал о своей жизни, никто не знает, чем он живёт.

– Лиам, – позвал я его.

– Детектив Джонс, оставьте меня в покое, – попросил он.

– Я должен задать пару вопросов.

– Тогда быстрее! – приказал он.

– Вы дежурили этой ночью?

– Да, я сегодня дежурил! Всё из-за Дэйва, он вечно пытается доказать своё превосходство.

– Может быть, слышали или видели что-то странное? – спросил я, смотря на него.

– Нет, – тихо ответил он, не поднимая голову.

– Расскажите о своём пациенте.

– Котором? О пациенте #13? Вы знаете о нём столько же, сколько и я! – он посмотрел мне в глаза.

– О девушке…

– София Гербер? А, чудная девушка. Она сумасшедшая, напала на свою мать, теперь убила Джонни. Что вам ещё нужно? Узнать её вкусы или где жила? Этого я не знаю!

– Дайте её досье, и на этом мы разойдёмся.

– Оно на столе, берите, что хотите, и уходите, – прошипел он.

– И ещё одно… Отдайте её на лечение доктору Харт.

– Харт? Нет, детектив, она моя пациентка и больше ничья! – тихо сказал он, словно уже зная план действий.