Текст книги "Не более чем тень"

Глава 10

Тамара бродила в окрестностях больницы, шаркая ногами и не поднимая головы. Заглянуть в палату номер двадцать семь она не смогла. Может, это и к лучшему. Сейчас было такое ощущение, будто она наказана за то короткое время, что чувствовала себя хорошо, избавившись от зверя. Казалось, что годы жизни в покое, словно пирог, от которого девушка откусила слишком много, и теперь ее схватили за волосы и окунули обратно в ужасы настоящей жизни. «Такое всегда случается, если заводить друзей?» Слезы текли только первые четыре часа, потом, видимо, просто закончились. Это горе останется с ней навсегда. Конечно, у нее будет своя жизнь, другие проблемы и радости, но память об Ане никуда не денется. Еще не один раз она заплачет по ней.

Так, блуждая в горьких мыслях, Тамара не заметила, что перевалило за полночь. В реальность ее вернул глухой звук удара. Первое, что пришло в голову Зоркой: «Ой, хорошо, что дом рядом». Она действительно была в своем районе. Но странная возня в темном дворе уже завладела ее вниманием.

Двое сцепились, как дикие звери. Не издавая никаких звуков, кроме хриплого дыхания, мужские фигуры довольно высокого роста дрались, отбросив все человеческое. Здесь не было места ни для морали, ни для чести, ни для сомнения. Пугает именно это. Когда кто-то во время борьбы перестает думать о последствиях, ведь, надев эти шоры, неизвестно, до какого предела он может дойти. Драка не прекращалась ни на секунду. Ночь была темная, двор, со всех сторон окруженный трехэтажными домами, освещали всего несколько окон, зашторенных плотными занавесками. Рассмотреть что-либо подробнее во мраке было сложно. Только черные тени, охваченные яростью, с невероятной легкостью швыряли друг друга. Разлетелись на куски пластиковые мусорные баки, и никто не посмотрел в их сторону. Один мужчина швырнул другого на несколько метров, и тот влетел в стену (Тамаре даже показалось, что она услышала треск ломающихся костей). Но, не успев упасть на землю, он снова оказался в плену. Его схватили за лицо. Так в мрачном дворе стояли трое. Девушка, выглядывающая из-за угла и двое мужчин. Один держал другого на вытянутой руке за голову, прижимая к стене, (опять этот ужасный хруст) медленно поднимая так, что ноги проигрывающего оторвались от земли, а тело повисло безвольной куклой. Тамара поняла, что сейчас кто-то умрет.

Тодор почувствовал, как рвется его плоть, холод чужих пальцев, которые прошли практически под грудину. Резким движением красный зверь запустил руку под ребра преследователя и вырвал кусок. Как ни странно, страха в Тодоре не было, но внезапное смирение, облегчение: «Сейчас? Наконец-то». Боль отошла на задний план, а сознание провалилось в мир иллюзий. Перед глазами зацвели картины, залитые заходящим солнцем, лучи которого путались и прятались вместе с теплым ветром во вьющихся крупными локонами рыжих волосах. Синие глаза, в которых горели страсть и женское лукавство, наконец, улыбались только ему. Полностью обездвиженный, он ждал, когда будет нанесен смертельный удар.

Но внезапный вопль вырвал его сознание на поверхность. «Пошел вон, падлюка», – истерично заорала внезапно появившаяся девушка, толкнув ссоперника с такой силой, что тот не просто потерял равновесие, а откатился метра на три. Но, поскольку Христоф был еще в его руках, кубарем покатились оба. Красный зверь вскочил на ноги и, бросив недоуменный взгляд на обидчицу, скрылся в соседнем дворе.

Тамара кинулась к парню, оставшемуся лежать на земле. Навстречу ей хлынула волна зловония, такая сильная, что резало глаза. Приподняв край рубашки, она поняла, что смрад источала огромная гниющая дыра в его животе. Во мраке двора рана казалась бездонной. Девушка в ужасе отпрянула. Донесся тихий хрип, и Тамара, увидев, что грудь мужчины поднималась дыханием, обрадовалась: «Живой!» Сидя на коленях рядом с пострадавшим, она судорожно пыталась набрать телефон скорой. Складывалось ощущение, что этот тошнотворный запах накрыл все вокруг, оседая чем-то липким на ее руках, лице. Смрад становился сильнее. Казалось, с каждым вдохом он растекался по легким – сладкий и густой, проникал в каждую клеточку. Ледяная рука схватила ее за локоть. «Скорая не поможет», – обессиленная кисть упала на асфальт, как тряпичная кукла.

В голове у девушки мелькали сотни мыслей, но они проносились с такой скоростью, что основательно их обдумать, просто не получалось.

«Кошмар, какой он страшный. Что-то эта история не про живых. А если его кто-то увидит его такого? Нельзя. Надо его спрятать. Вдруг он умрет, я же должна ему помочь. Темно-то как. Вдруг он уже умер? Тогда оставлять тут тело тоже нельзя, наверное. Может, забрать его домой? И что я буду там с ним делать? А какая мне разница, я вообще мимо проходила, и никто не видел, что я тут была. Вот блин, нет, тот, второй видел. Интересно на нем остались мои отпечатки пальцев?! А если я его подниму, и он умрет тогда, я буду убийцей? Нет, я же не виновата, я его вообще спасала! Но, если он умрет, то спасение не считается. Жесть. Как же воняет, интересно у него в этой дыре есть черви? Если я притащу его домой, они расползутся и останутся там жить, а по ночам будут лезть мне уши! Оххх, что я несу…»

Последнюю фразу Тамара произнесла уже вслух. По какому принципу была выбрана самая умная мысль – неизвестно, но барышня (хорошо, что не совсем уж хрупкого телосложения), провозившись несколько минут, подняла пострадавшего на ноги. Перекинув одну его руку через свою шею, она поволокла парня к себе домой. Раненый, конечно, старался самостоятельно переставлять ноги, но пользы от этого было не много. Каждый шаг давался с большим трудом. Пройти надо было пару кварталов, и всю дорогу девушка радовалась, что живет на первом этаже. А еще Зоркая все время прислушивалась, дышит ли ее ноша.

Во дворе всегда было светло, и Тамара боялась, что их кто-нибудь увидит. Заметит, что она тащит домой раненого мужчину с дырой в животе. И точно! Возле подъезда сидели парень с девушкой с пятого этажа. Они медленно осмотрели странную соседку (в это время от страха внутри все замерло) и, поздоровавшись, опять занялись друг другом. «Что не заметили?! Странно, а может, он тоже тень? Такая очень большая и тяжёлая тень. И вижу его только я?» Подойдя к двери, девушка прислонила Тодора к стене, и, чтобы он никуда не укатился, прижала плечом. Свободной рукой открыв дверь, Зоркая втащила парня в квартиру.

Уложив гостя на кровать, Тамара закрылась. Не только на ключ, но и на цепочку, чего не делала никогда с момента заселения. Оставив ночные улицы за стенами, она оказалась наедине с незнакомым возможно даже не человеком: «Что я натворила? Зачем? Что делать с ним сейчас?!» Мужчина открыл глаза:

– Где я?

– У меня дома. Я Тамара. – Девушка неуверенно подошла к кровати, словно это она оказалась в гостях у незнакомого человека. – Чем я могу тебе помочь?

Только сейчас она смогла рассмотреть, кого именно привела в свой дом: «Он?!» Тот леденящий душу взгляд, который сравним с лезвием ножа, намертво отпечатался в ее памяти, как и страх перед этим человеком.

– Ничего, просто посиди рядом, скоро мне полегчает. – Страшный взгляд зеленых глаз опять промелькнул, но лишь на секунду. И смягчился. – Сядь рядом, пожалуйста, я не хочу оставаться один.

– Да… Конечно. Мне несложно. – Тамара, покорно опустив взгляд, присела на самый край, а в голове гуляли совсем не покорные мысли: «Столько на горбу тебя перла… Я и на улице могла просто рядом посидеть. Еще после тебя постельное белье стирать придется. Или сжечь… Вместе с квартирой… Вонь, наверное, впитается до самой штукатурки».

Кривясь от боли, парень приподнялся:

– Извини, я правда не хотел, чтобы все так обернулось.

От этих слов хозяйка дома несколько насторожилась. Нефритовые глаза из-под длинных черных ресниц, смотрели прямо на нее, не давая возможность отвести взгляд. Хищным и в тоже время плавным движением широкая ладонь с длинными пальцами пианиста и бархатно-оливковой кожей опустилась на запястье девушки. Сейчас его руки были горячими. Тамара не двигалась. Тело стало ватным, в груди защемило, а в голове ничего кроме одной мысли: «Какой же он красивый…»

– Меня зовут Тодор Христоф. Теперь мы будем часто видеться.

Глава 11

Поскольку кровать была в квартире одна, и занял ее гость, то Тамаре ничего другого не оставалось, как лечь на полу. Мысленно она в очередной раз поблагодарила маму, которая уговорила ее купить ковер. Девушка очень долго отбрыкивалась от него, утверждая, что это «прошлый век». Завернувшись в красный шерстяной плед, Зоркая пыталась уложить в голове все, что с ней произошло за сегодня. «Этот Тодор странный. Вроде красивый, но пугает, особенно когда в глаза смотрит. Я ведь совершенно ничего о нем не знаю. Вдруг он ночью меня убьет? Зачем надо было меня трогать? Аж мурашки по телу бегут. И чувство от этого теперь такое странное, очень знакомое, только не пойму откуда». Несмотря на все обилие важных мыслей и неудобность постели, девушка очень быстро провалилась в сон, но не прошло и двух часов, как она резко открыла глаза. Не было никакого плавного перехода и невнятной дремы. Только сон, и сразу не сон. В комнате раздавалось животное рычание, глухое низкое, временами переходящее в сдавленные стоны. Свет в комнате она не выключала от страха перед гостем, часы на стене показывали три ночи. Встав с пола, девушка подошла к кровати Тодора. Все его тело вытянулось в напряжении, на лбу проступил пот. Стиснутые зубы сдерживали крик, который казалось, бесновался в груди мужчины, беспокойно ее вздымая. «Сепсис!» – опешила Тамара. Схватив телефон, она принялась набирать скорую: «Плевать, что он там говорил, вызываю врачей. Он не может умереть в моей кровати». Второй рукой девушка аккуратно приподняла рубашку, чтоб посмотреть на рану. «Не поняла, как она так быстро затяну…» Резким, как щелчок хлыста, движением, Христоф схватил ее за горло, телефон выпал из рук. Широкая мужская ладонь почти полностью обхватила тонкую шею. Боль в сдавленной гортани обездвиживала, выступили слезы. Хотелось откашляться, но воздух не шел ни внутрь, ни наружу. Теперь к боли прибавилась паника. Тамара забилась в тщетных попытках освободиться. Упираясь ногами в пол, она колотила маленькими кулачками по жилистой руке, до лица она не доставала. Христоф пришел в сознание, тиски разомкнулись. Тамара, сделав шаг назад стекла на пол. Воздуха не хватало, но из-за боли сделать глубокий вдох не получалось – только частые поверхностные. От малейшего движения гортани текли слезы.

– Прости! Прости, пожалуйста! Ты цела?! – Тодор испуганно вскочил с кровати. Говорить девушка не могла и вместо «да» только утвердительно махнула рукой. Через несколько секунд она тихо прохрипела, проглатывая окончания и аккуратно подталкивая Христофа к кровати

– Ложись. Все нормально. Я знаю, что такое кошмары.

Укрыв мужчину одеялом, она села рядом и взяла его за руку. От этого прикосновения внутри Тодор почувствовал волнение и радость. Эта незнакомая девушка взяла его за руку не потому, что он состоятельный красавчик с большой квартирой и шикарным торсом, и не потому, что великая магия этого мира заставляет ее подчиниться воле зверя. Тамара протянула руку ему настоящему. В секунды, когда он держал хрупкую жизнь в своих руках, он не прятался, не лицемерил, а показал свою уродливую изувеченность, но она, бог знает почему, переступила через свой страх и приблизилась к нему. Чувство покоя, которого не было уже несколько десятков лет, окутало зверя теплым и уютным, погрузив в сон. Тамара, напротив, сидела до самого рассвета. Воспоминания из детства накрыли ее с новой силой, не так просто опять спрятать их в глубинах памяти.

Вечерами в доме всегда было полно народу, девочка привыкла, что постоянно появляются новые люди, с которыми она проводил много времени. Мама только иногда заглядывала в дверной проем и, закрывая рукой рот, пряталась за стеной. Баба Рая сквозь детские истеричные вопли держит маленькую Тамару: «Тише, тише, тш-ш-ш». Ребенок выламывает руки и с диким криком пытается содрать со своих ног кожу, ведь под ней кишат черви! Почему никто их не видит?! Но после первого раза ногти спилены под ноль. Девочка выбивается, ей надо бежать, но Баба Рая каждый раз перехватывает тонкие ручонки: «Тише, тише, тш-ш-ш». Обхватив одной рукой узенькие плечи, второй, гладила ребенка по голове: «Тише, тише, тш-ш-ш».

Девушка просидела у постели Тодора до самого рассвета, и под тяжестью мыслей заснула, свернувшись калачиком на углу широкой кровати.

Проснувшись, первые несколько секунд Тамара соображала, почему в ванной шумит вода. Вспомнилось вчерашнее приключение. Но сейчас ее больше всего волновало не убийство, которое она предотвратила, не сверхъестественная рана, которая волшебным образом затянулась. Сейчас самым важным было то, что в ее квартире находится мужчина. Чего не случалось никогда. С тех пор, как ее «болезнь» прошла, девушка старалась убрать из жизни всех, кто что-либо об этом знал, и делала все, чтобы не подпустить никого, ведь любой мог оказаться демоном. Единственная близкая подруга – Анна, но даже с ней Тамара держала большую дистанцию. Они никогда не встречались вне работы.

А теперь все перевернулось вверх дном меньше чем за сутки. «Интересно, как его рана, как с таким вообще можно шевелиться?» В комнату вошел вчерашний гость, голый по пояс, в одном полотенце. Испугавшись то ли самого мужчину, толи оголенного рельефа его торса, Тамара резко накрылась пледом с головой, притворившись, что ещё не проснулась. Она не поняла, фыркнул Христоф или усмехнулся, так как выражения его лица не увидела. Зашуршали вещи, и парень вышел из комнаты. «Он одевается. Вдруг сейчас уйдет, и я его больше не увижу!» Почему-то эта мысль волновала ее сильно, и девушка попыталась быстро придумать важную тему для разговора.

– Кофе готов!

– Иду, – моментально ответила Тамара, не успев вообще ничего сообразить. Маленькая надежда на то, что гость не заметил, как она смутилась при виде его наготы, растаяла.

Тамара вышла на кухню в том же, в чем и спала – в огромной зеленой футболке и в пижамных штанах. Взгляд на Христофа она не поднимала, очень хотелось, чтобы и он не смотрел на нее. Неуверенно сев за стол, девушка выдавила из себя невнятное:

– Здравствуй… те. – Парень поставил перед ней чашку кофе.

– Ты бы хоть причесалась. – От неожиданной прямоты и стыда Тамара подскочила, задев ногами стол. Чашка с кофе перевернулась, залив скатерть и пижамные штаны. Теперь к и без того яркой палитре чувств девушки присоединилась боль от обожжённых коленок. Тодор кинулся к ней с полотенцем, но та смущенная убежала в ванную и закрыла за собой дверь.

– Если сильно обожглась, могу сходить в аптеку за пентанолом.

Девушка не выходила уже минут десять. Тодор подошел к двери и не громко постучал. Приглушенный голос ответил:

– Все нормально.

Тамара вышла. Теперь на ней был темно-синий банный халат поверх футболки. А волосы аккуратно заплетены в косу. Вернувшись на кухню, она села за чистый стол, и перед ней возникла еще одна кружка кофе.

– У тебя синяк на шее. – Голос мужчины прозвучал как-то сжато.

– Забудь..те, Я вот тут на днях нос сломала. – Тамара еще не разобралась, как обращаться к новому знакомому.

– Хм, еще один харизматичный мужчина, которого ты спасла и привела домой ночевать, сказал таким образом спасибо?

– Я упала в подъезде.

– Как? Ты же на первом этаже живешь. Там три ступеньки и стена.

Возникла неловкая пауза. Тамара тихонько начала краснеть.

– А я, – голос запнулся, – я лететь начала еще перед подъездной дверью, и как раз лицом об эти ступеньки.

Тодор смотрел на девушку, приподняв одну бровь. В историю ее он точно не поверил. Черные пряди его густых волос были еще мокрыми и немного вились. Тамара поймала себя на том, что беспардонно таращится на них и на черные брови. Она почувствовала, как щеки понемногу начинают гореть.

– А ты тень! – Мысль, что надо срочно поменять тему разговора у девушки возникла, но додумать ее до конца она как-то не успела. «Язык мой – враг мой».

У Тодора в этот момент возникло очень много вопросов: «Она обо всем знает? Она видела рану? Кто она? Никогда о таких людях не слышал. Но передо мной определенно человек. Теперь это мой человек. Надо быть осторожным». Но, в отличие от Тамары, он умел превосходно себя контролировать, поэтому внутреннее волнение не имело вообще никаких внешних проявлений.

– Нет. Я такой же, как и ты. – Это была серьезная ставка, ведь кто она, он понятия не имел. Но точно знал, что правду говорить нельзя.

– Ооо! Ты тоже Зоркий?! – Враждебность и отстраненность, которые чувствовал парень со стороны Тамары все это время, отступили.

– Вообще я такого слова не слышал, – а про себя подумал: «Прямо по лезвию ножа». Он снова на охоте, и это прекрасное ощущение.

– Так баба Рая меня называет.

– Ну, раз уж баба Рая так говорит…

Но Тамара пропустила сарказм мимо ушей, сейчас ее волновало только то, что рядом есть человек такой же, как и она сама. Это очень важно, ведь получается что она не одинока и не такой уж и урод. Конечно, у нее была старуха-подруга, которая ей верила, но сама-то она этих ужасов никогда не видела и понять, что происходит на душе у девочки, не могла.

– Ну, это те, кто видит тени. А ты тоже можешь их рассеивать? Вот же круто! Я тут на днях такую медузу одолела. – Активно жестикулируя, девушка описывала подробности последнего посещения, со всеми последствиями в травматологии. – Вот же дура! И чего я полезла на эту кровать! Там же и ежу было понятно, что она панцирная! Видел такие?! У них еще спинки, как решетки в тюрьме.

Девушка настолько увлеченно рассказывала, что не заметила, как лицо собеседника вытянулось и на нем проступило удивление. Такого он однозначно не ожидал услышать. Но быстро сообразив, что к чему, ответил:

– Да. Я так тоже умею. Как же хорошо встретить кого-то, похожего на себя.

На работу Тамара не пошла: позвонив директору, она попросила отгул, и поскольку, такого раньше не случалась, ни у кого не было сомнений, что повод серьезный. Так и было.

Новые знакомые весь день провели в разговорах, а когда солнце зашло за горизонт, решили пить вино. Сидели на полу, облокотившись на кровать, в комнате, где плотные шторы отгородили от всего мира двоих и их секрет. У каждого было полно историй, которые никогда до сегодняшнего дня никем не были услышаны. И обоим было радостно. Тодор впервые за много десятков лет говорил правду. Пусть и не всю, но это все равно в сотни раз больше, чем за все то время, что он был зверем.

– Так, а ты родилась «Зоркой»! – Слово конечно непривычное, но уж очень удобное.

– Нет… – Тема для девушки была сложная, ведь чтоб об этом говорить, надо было извлечь все страхи, которые она столько лет пыталась засунуть как можно глубже.

– Не хочешь – не рассказывай. – Классический ход, чтобы вытянуть информацию, но Тамара, конечно же, этого не заметила.

– Ты же слышал про зверей? – Тодор невольно напрягся. – Это паразиты. Они приходят в твою жизнь под личиной друзей, возлюбленных или лечащего врача… Одним прикосновением они пускают корни в душу. Связывают себя с жертвой и начинают сводить человека с ума. Привязанного называют куклой, потому что зверь может заставить ее делать все, что захочет: видеть галлюцинации, причинять себе боль. А когда душа полностью изуродована, он ее съедает, а человек, конечно же, умирает. В детстве… семь лет я была привязана к зверю. – Повисла тишина. Тамара замолчала. Никакой магии не надо было, чтобы понять: еще слово, и девушка разрыдается.

– Так, а как же ты избавилась от него! – мужчина пытался осторожно подтолкнуть Тамару к продолжению. Христоф понимал: одно неверное движение, и девушка никогда больше об этом не заговорит. Но ее история, была уж слишком для него важна. Ведь еще сутки назад он не знал, что существуют люди способные рассеивать тени, а сейчас, перед ним сидела девчонка, оказавшаяся сильнее демона.

– Авария. Мы с папой ехали от очередной ведьмы. Он тоже был с нами, мой участковый педиатр… Я не знала… никто не знал, что это он все со мной сделал. Со встречной полосы на нас летел микроавтобус, и папа свернул на обочину. Я тогда чуть не погибла. А врач сидевший на переднем сидении умер, тогда я и узнала, что это он зверь. Он весь светился красным. Конечно, мне никто не поверил, и если честно, я сама не совсем поняла, что тогда случилось. Но связь между нами разорвалась. Он умер, и я почувствовала, что на моей стороне, если можно так выразиться, осталось что-то лишнее. С тех пор я… такая.

– Ты великолепная! Выжить после такого! – Христоф был в восторге, такой силы душу он еще не встречал. – Хотя восхищение тут же сменилось опасением. – Ты говоришь, тебе клиентов баба Рая находит? Если хочешь, могу тебе помогать вдвоем же легче.

– Конечно, хочу. А ты сегодня останешься? Я лягу на полу.

– Ну, если ты настаиваешь.

Тодор понимал, что вляпался основательно. Он связал себя печатью с девушкой, чья душа настолько сильна, что смогла убить зверя, разрушавшего ее в течение семи лет. Конечно, он отдавал себе отчет, что на краю гибели у него другого выхода и не было. Но что делать теперь, Христоф не знал. Оставаться рядом с ней опасно, ведь если она узнает, кто он и что с ней сделал, быть беде. Но и бросить ее как Майю, в надежде, что при естественной смерти он не сильно пострадает, идея не очень удачная. Тамара, постоянно ищущая приключения, рано или поздно найдет такие, что будут ей не по зубам, и в итоге они оба погибнут.