Текст книги "Игра в дракошки-мышки"

Эльвира Плотникова
Игра в дракошки-мышки

© Плотникова Э., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Выражаю благодарность и посвящаю эту книгу всем своим друзьям!

Отдельное спасибо

Евгению Владимировичу Щепетнову, который подвигнул меня на написание этой книги и дал рекомендацию в издательство.

Стасу Пелевину,

вместе с которым мы придумывали мир и героев.

Татьяне Богатырёвой,

которая терпеливо учила меня секретам писательского мастерства.

Благодарю моих читателей – за советы, поддержку и за простое «спасибо», которое вдохновляло и заставляло работать.

Часть I
Преступление и наказание

Когда делаешь шаг с обрыва, жизнь моментально принимает очень четкое направление.

Терри Пратчетт

Глава 1
Преступление

Малыш тихонько сопел во сне. Он лежал на животе в кроватке, похожей на гнездышко, – круглой, с высокими плетеными краями. Лапки поджаты, а хвостик вытянут и забавно подрагивает.

Я стояла рядом, не шевелясь и почти не дыша. Никогда раньше не видела новорожденных. Какой же он хорошенький и милый! Аккуратная мордочка, крохотный гребешок, бугорки на месте крылышек. Светлая чешуя слегка отливает сиреневым.

Браслет жег запястье, напоминая, зачем я здесь. Зябко повела плечами. Потерла ладони, пытаясь их согреть.

Надо торопиться, мать оставила малыша ненадолго.

Надо ли?

Сглотнула, борясь с подступившей тошнотой. Отступила назад, и тут же острая боль ударила в висок. На глазах выступили слезы. Шаг вперед – и боль отпустила, оставляя во рту горечь.

Надо.

– Маленький, иди ко мне.

Словно в тумане, я потянулась к дракончику и взяла его на руки, осторожно придерживая головку. Теперь активировать телепорт и бежать. Рука потянулась к браслету. Пальцы коснулись ледяной поверхности кристалла.

Нет! Не сейчас.

Голову словно стянуло раскаленным обручем.

Не сейчас!

Я разозлилась, настаивая на своем. Непослушание тут же было наказано приступом боли. Безумной, мучительной, слепящей.

Не сейчас!

Я пошатнулась и вцепилась одной рукой в край кроватки.

Не отдам!

И жар неожиданно сменился приятной прохладой. Боль исчезла.

Отдышавшись, прислушалась, не идет ли мать. Погладила малыша по спинке, лаская мягкие, бархатные чешуйки. Нежно прикоснулась губами к основанию гребешка.

Малыш сладко чмокнул губами, завозился, а потом доверчиво уткнулся носом в плечо. От него пахло молоком. Как он похож на сына! Конечно, не внешне. Ян – обычный человеческий ребенок.

Я уже поняла, что не смогу обменять одну жизнь на другую.

Прости, сынок. Мне тебя не спасти.

– Положи. Его. На место.

Наконец-то! Я медленно развернулась на голос. По меркам драконов Мира считалась миниатюрной: я запомнила ее изящной милой девочкой, примерно одного роста со мной. Чешуя цвета топленого молока, гребешок кокетливой завитушкой, почти прозрачные крылья. Сейчас же она возвышалась надо мной, грозно сверкая глазами. Побелевший от гнева гребень топорщился, ноздри раздувались, вбирая воздух, расправленные крылья подрагивали от напряжения. Когти в боевой готовности – выпущены из мягких подушечек пальцев на всю длину. Длинный хвост нервно постукивал по полу.

– Туда. Быстро.

Не отрывая от меня взгляда, Мира ткнула лапой в сторону кроватки. Меня зазнобило от ее тона, яростного и безжалостного.

Я осторожно положила так и не проснувшегося дракончика в кроватку и не удержалась, погладила пальцем его хвостик. Будь счастлив, малыш.

Снова повернулась к Мире и сделала два нетвердых шага в ее сторону. Драконица схватила меня за шиворот и поволокла из детской.

– Мира, я не…

– Убью! – пообещала драконица, выталкивая в соседнюю комнату мое обмякшее тело.

Первый же удар подтвердил, что она намерена исполнить угрозу. Передней лапой наотмашь по лицу. Я чудом успела отклониться, но когти все же пропороли щеку. И тут же удар хвостом по ногам, с захватом, и резкий рывок. Я не удержалась и упала, закричав от боли. Мира орудовала хвостом, как кнутом, нанося резкие удары, разрывая одежду, рассекая кожу. Я давилась криком, не делая попыток встать или уползти, только машинально прикрывала руками голову.

– Мира! Прекрати немедленно!

– Остановите ее!

– Мира, Лесс проснулся!

– Мира, она всего лишь человек! Подумай, что будет с ребенком, если ты забьешь ее до смерти!

Сквозь боль я едва различала испуганные голоса. Папа? Мама? Олле? Нет, не останавливайте ее! Я хочу умереть! Я… хочу…

Голоса, резкие и раздраженные. И слов не разобрать. Я с трудом приходила в себя, собираясь воедино, как будто во время обморока рассыпалась на тысячу осколков. Прислушалась, цепляясь за обрывки фраз, как за якорь.

– …место в тюрьме… Я настаиваю…

– Замолчи, Ренни!

– …предупреждала, ваша любовь к человечке…

Жива. Лойи всемогущий, почему мне не дали умереть?

Навряд ли мне мерещится противный голос тетушки Ренни, сестры мамы Али. Только она всегда называла меня «человечка».

В ушах шумит, и звуки кажутся приглушенными. Открывать глаза было страшно, шевелиться тоже. Я прислушалась к ощущениям – боли нет. Зато тут же скрутило от воспоминаний: беспомощный Ян, которого уже никто не спасет.

– Ренни, ее поступок не останется безнаказанным, – пробасил папа Кир, – если тебя это успокоит. Но девочку нужно вылечить, прежде чем…

– Зачем? – взвизгнула тетушка. – Зачем ее лечить, если ее казнят? Немедленно сообщить о преступлении! И пусть ее забирают!

– Да за что ее казнить? – возмутился Олле. – За глупость?

– Она нарушила закон, сынок, – устало ответил папа Кир. – Ты же знаешь, людям запрещено приближаться к нашим новорожденным. И мы вправе казнить любого, кто нарушит запрет. Причина не важна.

– Но она же только хотела посмотреть, – растерянно произнес Олле. – Мира вспылила, и ее можно понять. Лессу всего два дня от роду! А Дженни…

– Мерзкая человечка! И ее казнят! Казнят!

– Киррон, уведи отсюда Ренни, – велела вдруг мама Аля. – Дженни очнулась.

И как она узнала? Я неловко пошевелилась и открыла глаза.

– Пей, – мне протянули чашку с отваром. – Олле, помоги ей приподняться.

Вопреки ожиданиям боль не нахлынула, когда Олле поддерживал мою спину, помогая сесть. Я попыталась отказаться от лекарства.

– Не капризничай, детка. Кора закрыла раны и избавила тебя от неприятных ощущений, но ты потеряла много крови.

Пришлось подчиниться и пить, медленными глотками опорожняя чашку. Я наблюдала за мамой исподлобья и не могла понять, как она теперь ко мне относится.

На вид все та же драконица – крупная, уютная, мягкая. Все та же ласковая улыбка. Только во взгляде грусть и тревога. Из-за меня? Или она переживает за внука? Но я не причинила ему вреда.

Лучше бы Мира меня убила.

– Спасибо, госпожа Алинари. – Я отдала маме пустую чашку, настороженно ожидая ее ответа.

– Принесу еще, Кора велела давать тебе много питья. – Она погладила меня по руке и вышла из гостиной.

Не поправила. Я расплакалась, уткнувшись в подушку. И на что я надеялась? Целых шесть лет прошло! Приемные родители давно вычеркнули меня из семьи. Почему же я так хотела назвать драконицу мамой? Не смогла. А она не поправила, ей все равно!

– Дженни, тебе больно? Где?

Совсем забыла, Олле все еще тут. Он присел на краешек кровати и взял меня за руку.

– Все в порядке. – Я вырвала руку и вытерла мокрые щеки.

У меня не было причин злиться на Олле. Зато раздражала его жалость. Да он меня ненавидеть должен!

– Ты же только посмотреть хотела? – помявшись, спросил он. – На маленького?

Меня словно обдало жаром. Соврать? Притвориться глупой? Ради Яна! Может, простят? И я успею что-нибудь придумать, спасти его!

Олле ждал, с надеждой заглядывая мне в глаза.

Вспомнила – драконы чувствуют ложь. Мне не удастся никого обмануть. А если сбежать? Браслет все еще у меня, одно движение – и я окажусь далеко отсюда.

И что дальше? Это не спасет Яна. А если схитрить? Сдать драконам заказчика и попросить о помощи.

– Нет, Олле. Я хотела украсть вашего сына.

Олле потрясенно молчал.

– Дженни, ты… – наконец выдавил он, но запнулся и отвернулся.

– Всего лишь гнусная мелочь? – усмехнулась я и облизала сухие губы. – Если хочешь, убей меня прямо сейчас.

– Нет. – Он покачал головой. – Будет суд. Если все так, как ты говоришь, и это не бред больной девочки…

– Я давно уже не девочка, Олле. Вот, забери, – я сняла браслет и отдала его дракону, – кристалл активирует телепорт в замок заказчика. У него мой…

– Сынок, просила же, никаких разговоров, – недовольно произнесла мама Аля, входя в комнату с новой порцией лекарства. – Пей, детка.

– У меня есть…

– Пей, – снова перебила мама, поднося чашку к губам. – Потом расскажешь.

Не успела. Наверное, в отвар было подмешано сонное зелье. Едва сделав последний глоток, я устало зевнула и уснула.

Глава 2
Искушение

– Мама! Ма-а-а!

Тонкий голосок сына выдернул меня из забытья. Ян захлебывался в плаче. Я бросилась на зов. В густом тумане ничего не видно.

– Ма-а-ама!

Луч света разрезал туман, выхватив дверь, которую я узнала. Вход в донжон, самую высокую башню замка. Быстрее! Внутрь!

– Ма-а-а!

Бегом наверх, по каменной лестнице, вьющейся внутри башни. Сердце колотится от страха. Ступени крошатся под ногами. Быстрее! Выше!

– Ма-ма-а-а!

Узкий проход затянут паутиной – липкой, толстой, упругой. Пальцы тонут в паучьем кружеве. Вырываю прелые куски и швыряю на пол. Быстрее! Уже можно пролезть!

– Ма-а-а!

По крыше донжона гуляет ветер. Небо затянуто низкими темными тучами. Вспышка молнии. И тут же раскат грома. Гроза прямо над башней. Снова вспышка. Успеваю разглядеть фигурку ребенка между зубцами галереи.

– Ян, нет!

Хлынувший дождь смывает его вниз.

– Ма-а…

– Не-е-ет!

Я проснулась от собственного крика, судорожно хватая ртом воздух. Села рывком, отбрасывая одеяло. И замерла.

Где я? В помещении темно, лишь немного света попадает в комнату через окно. Судя по звукам, снаружи идет сильный дождь. Ветер швыряет капли в стекло. Босые ступни чувствуют ледяной пол. Камень? Пахнет неприятно: затхлым, кислым, тоскливым. И еще лимонным и медовым. Лимон и мед? Нет, наверное, показалось.

В голове прояснилось, и вернулись воспоминания. Последнее – пью отвар и пытаюсь рассказать о Яне. Не успела. И где я теперь?

Еще раз попыталась разглядеть, где нахожусь. Сижу на кровати, жесткой и узкой. Справа окно, под ним небольшой ящик. Сундук? Чуть дальше у стены стол, рядом – два табурета. Напротив – дверь. Остальное скрывает темнота.

Пошатываясь, подошла к окну. Ноги ватные, звуки приглушены. Я все еще сплю? Сквозь плотные струи дождя едва различима серая кирпичная кладка. Где-то наверху горит фонарь, он и дает скудное освещение.

Полыхнула молния, раскатисто прогремел гром. Я отпрянула от окна и вернулась на кровать. Вероятно, это тюрьма. Драконы избавились от меня, пока я спала. Просто и быстро. Спасибо, вылечили. Чувствовала я себя вполне сносно, только слегка кружилась голова и подташнивало от голода и жажды.

Картинки из страшного сна вернулись и смешались с безнадежной реальностью. Но Яна еще можно спасти! Еще есть время! Я сорвалась с кровати и всем телом припала к двери. Конечно же, заперта!

– Кто-нибудь! Пожалуйста! Откройте!

Звала, пока не охрипла. Плакала громко, в голос. Стучала кулаками и ногами, насколько хватило сил. Тишина. Никто не отозвался.

Всхлипывая, сползла на пол и села, привалившись боком к двери и обхватив колени. Холодно. Пусто. Горько.

– Терпеть не могу плакс.

Фраза прозвучала неожиданно. Я вздрогнула и обернулась на шум. Никого. Померещилось?

– Все еще хуже, чем я ожидал, – посетовал тот же мужской голос.

Раздался хлопок в ладоши, и в комнате стало светло.

Я зажмурилась и прикрыла глаза рукой. Щурясь, выглянула из-под ладони. На кровати сидел мужчина. Поздравляю, Дженни. Ты уже тронулась умом. Стоп! Сейчас же ночь. Навряд ли кто-то благоразумно позаботился об освещении, чтобы я смогла рассмотреть галлюцинацию. Значит, он настоящий?

Постепенно глаза привыкли к свету, и я разглядела ночного гостя.

Мужчина был молод и хорош собой: фиалковые глаза, нос с горбинкой, легкая улыбка на чуть припухлых губах, смуглая кожа, растрепанные смоляные волосы, длинная челка. Одет во все черное: кожаные брюки, наглухо застегнутая рубашка, жилетка, высокие сапоги и перчатки. Он небрежно опирался локтем о спинку кровати, закинув ногу на ногу.

Я ущипнула себя за ухо. А вдруг снова сплю? Больно! Рейо его побери, и как он тут оказался? Или я не в тюрьме?

– Где я? – На всякий случай лучше уточнить.

– Тебе и этого не сказали? – легко рассмеялся гость. И снисходительно объяснил: – В тюрьме у драконов, девочка.

Логично. А он тогда кто? Может, у них тут стражники дверью не пользуются? Не верится что-то. И не спрашивает же, зачем звала. Я вытерла лицо руками, шмыгнула носом и встала с пола. Вот и пусть сам объясняет, с чем пожаловал. Устроилась на табурете, отодвинув его подальше от кровати, и выжидающе уставилась на гостя.

– И долго будем в гляделки играть? – чуть обиженно поинтересовался он.

Я неопределенно пожала плечами.

– Скучная ты, – пожаловался он. – Могла бы удивиться посильнее, повизжать для порядку. Совсем не страшно?

– А должно быть страшно? – Я поджала пальцы на ногах и поежилась. Пол ледяной, и в комнате прохладно, а на мне только ночная рубашка, длинная, но тонкая. – Давай пропустим визги. И говори уже, кто ты и что тебе от меня нужно.

Гость встал и широко развел руки. Прямо на глазах его облик стал меняться: кожа почернела и пошла буграми, на голове выросли два закрученных рога, глаза полыхнули огнем, туловище увеличилось в размерах, ткань лопалась и опадала клочьями, обнажая черное чешуйчатое тело.

Сердце екнуло: я узнала гостя. Черный бог Рейо, один из братьев-близнецов Двуединства. Точно, умом тронулась!

– А так? – спросил тот, кто только что был человеком. – Страшно?

Это и стало его ошибкой. Изменив внешность, гость не позаботился о том, чтобы изменить голос. Он не подходил божественному облику, и у меня мелькнула мысль об иллюзии.

– А где хвост и копыта? – наугад брякнула я.

В некоторых источниках упоминались и эти отличительные особенности черного Рейо, хотя официальная религия наличие хвоста отрицала. А если я ошиблась и он на самом деле бог? Сейчас как испепелит! И даже не узнаю, зачем приходил.

– Тьфу на тебя! – в сердцах сказал гость, разваливаясь на кровати.

Так и знала! Иллюзия исчезла, и я опять лицезрела молодого и наглого парня.

– Хорошо, я не он, – признался гость, – но я – его посланник. И, смотрю, хозяин в тебе не ошибся.

– Хозяин? – Сердце екнуло от нехорошего предчувствия.

И куда только делась расслабленная поза. Гость подобрался, с лица исчезла улыбка, взгляд стал жестче, брови словно срослись над переносицей. Даже двигался он теперь иначе: резко, отрывисто, скупо.

– Вижу, ты осознала важность момента.

Его снисходительный тон раздражал. Хочет, чтобы я боялась? Обойдется!

– Послушай, как тебя там, – если уж наглеть, то хоть с пользой для себя, – ты не представился, извини. Если ты посланник бога, то наверняка умелый маг. Может, наколдуешь мне стакан воды? Пить очень хочется.

В замешательстве он взъерошил пятерней волосы.

– Потом тебе захочется поесть? – Теперь это был сарказм.

– Уже хочется, – я поскребла пальцем столешницу, пряча невольную улыбку, – но голод можно и перетерпеть. А вот жажда замучила. И еще я замерзла, потому что кое-кто занял мою кровать.

– Зови меня Бесом, – произнес гость ледяным тоном. – Загляни вот сюда. – Он ткнул пальцем в сундук, стоящий под окном.

И исчез. Пожалуй, это удивило меня сильнее, чем сам визит.

Я потерла глаза и зевнула. Гроза стихла, но дождь все еще стучал в стекло. Подошла к окну, зябко переступая с ноги на ногу. Вот бы открыть его и хоть дождевой воды напиться! Может, посланник намекал, что в сундуке вода?

Откинула крышку и закусила губу, борясь с эмоциями. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Сверху лежала моя любимая шаль. Та самая, из пушистой белой пряжи, связанная много лет назад мамой Алей. Драконы отобрали шаль вместе с другими вещами, когда выставили меня из дома. А теперь вернули. Хоть согреюсь.

Накинув шаль на плечи, я стала копаться в вещах, сложенных в сундуке. Только одежда: нижнее белье, пара рубашек, юбка, платье, чулки, кофта. На самом дне – башмаки из тонкой мягкой кожи. В отдельном мешочке – разные мелочи вроде расчески и зубной щетки. И маленький незапечатанный конверт.

Я натянула теплые носки и забралась в кровать. Повертела конверт в руках. Очень хотелось выбросить его, не читая. Но все же открыла и вытащила сложенный вдвое листок.

«Милая Дженни! На аресте настояли представители власти. Прости нас, мы не смогли тебя защитить. Верь в лучшее и поступай так, как велит тебе сердце. Твои мама и папа».

Я несколько раз перечитала послание, а потом скомкала листок и швырнула его прочь. Милая Дженни? Не смогли защитить? Мама и папа? Звучит как насмешка! Почерк отца, а вещи, несомненно, собирала мама. Зачем? Какое им до меня теперь дело? Чувствуют вину?

Или хотят поддержать? Помочь?

Я не успела рассказать им о сыне!

Снова заметалась по комнате. Быстрее бы утро! Надо было просить посланца о том, чтобы он разбудил кого-нибудь из стражи. Есть же тут стражники! И требовать разговора с представителем власти. Как же я сглупила! А теперь посланец исчез. Приходил ли он? Скорее, привиделось в бреду.

И на розыгрыш не похоже. Кому понадобилось шутить таким образом? Это тюрьма, и тут наверняка есть защита от магии. Значит, просто так ко мне не попасть. Я слышала немало историй о том, как к людям приходят посланники. От Лойи, светлого бога, чтобы наградить за что-то хорошее или защитить в беде. От Рейо, черного бога, чтобы покарать. Говорили еще, посланники предлагают людям службу во имя своего покровителя. Я смеялась над этими сказками. Никогда всерьез не верила в существование братьев-близнецов Двуединства.

Точно привиделось. Не мог же этот Бес исчезнуть, так ничего и не предложив.

Я еще раз осмотрела комнату, заглянув и под кровать. С водой пожадничали, так хоть бы ведро оставили или горшок какой-нибудь. Не в углу же присаживаться, в самом деле! А до утра, пожалуй, и не дотерплю.

Это что за полоска? Я подошла к стене напротив кровати и обнаружила в ней щель, через которую пробивался свет. Часть стены легко отошла в сторону, открывая спрятанный за перегородкой санузел. Чуть не подпрыгнув от радости, я кинулась за самым необходимым.

– Умыться можешь, а пить не советую.

Очень вовремя! Хорошо, хоть оправиться успела. Тщательно вымыв руки и лицо, я вытерлась полотенцем, висевшим на крючке, и выглянула в комнату. Так и есть. Посланец по имени Бес вернулся.

– Это еще почему? – Я с трудом боролась с желанием напиться прямо из-под крана.

– Принес то, что ты просила.

Широкий жест в сторону стола. Высокая кружка и тарелка, накрытая салфеткой. Подошла поближе. В кружке – молоко с желтой масляной пенкой. А под салфеткой – хлеб и нарезанное ломтиками холодное мясо. Я чуть слюной не подавилась, только сейчас осознав, насколько голодна. Хотелось припасть к кружке и пить огромными глотками, а потом вцепиться зубами в хлеб и…

– Это мне? – Глупее вопроса не придумать.

Вместо ответа Бес закатил глаза и снова сделал приглашающий жест.

– А взамен?

Если бы он был посланцем Лойи, то я поверила бы в искренность намерений. Но Рейо ничего не дарил просто так.

Беса перекосило.

– Взамен ты меня выслушаешь.

И что его так рассердило?

– Как будто у меня есть выбор, – пробурчала я исключительно из вредности.

Отказаться от угощения я бы не смогла. Присев на табурет, первым делом напилась, стараясь не пролить ни капли. Потом чинно отщипнула хлеба и положила в рот вместе с ломтиком мяса. Как вкусно!

Бес расположился на втором табурете, напротив, боком ко мне. И уставился в сторону, нервно постукивая пальцами по столешнице.

– Можешь начинать, – предложила я, прожевав второй кусок.

– Спасибо, – съехидничал Бес, разворачиваясь ко мне лицом.

– Тебе спасибо, – искренне поблагодарила я. – Ты мог бы просто подсказать, где искать воду.

– Какова же будет благодарность, когда я скажу, что могу освободить твоего сына?

Я замерла, а потом аккуратно положила обратно на тарелку очередную порцию.

– Уже не просто так.

Это был не вопрос, но Бес кивнул, подтверждая мои слова.

– Хозяин велел передать тебе следующее… – И правильно, сколько можно откладывать. Мне бы раньше догадаться, что речь пойдет о сыне! – Свобода Яна в обмен на службу. Пожизненную. Вместе с фамилиаром.

– С кем? – Я растерялась.

Собиралась спросить о службе, но последняя фраза прозвучала неприятно.

– Ты приручила дракона, теперь он твой фамилиар. Хозяину нужны вы оба.

Вот это поворот. В замешательстве я глотнула из кружки и вытерла молочные «усы» рукавом. Бес брезгливо поморщился и протянул мне салфетку. Я скомкала ее и бросила на стол.

– Нет, ты ошибаешься. Я не могла! Приручить может только маг.

– Не кричи. Ты маг. И ты приручила дракона. Или ты не знала, почему людям нельзя подходить к новорожденным детенышам?

– Но я не маг! Шейор… Он выбрал меня, потому что я не маг и приручения не будет!

– И ты ему поверила?

– А у меня был выбор?

– Выбор есть всегда.

Это прозвучало резко и хлестко, как пощечина.

Да что он знает? Кто дал ему право судить? Или он думает, что купил это право за кусок хлеба и кружку молока?

Я отодвинула тарелку, с трудом проглотив вновь подступившие слезы.

– Зря, – с досадой произнес Бес. – Ты же голодна, поешь. А я пока расскажу о службе.

Послушалась, но только чтобы успокоиться. Лучше бы этот разговор оказался кошмарным сном!

– Я сразу же заберу тебя отсюда. Перенесу в тихое спокойное место, где тебя никто не найдет. Ни Шейор, ни драконы. Ты будешь жить там вместе с сыном. Да, Ян будет освобожден и вылечен.

Он и про это знает? Что ж, похоже, все серьезно.

– Вы ни в чем не будете нуждаться, – продолжал Бес, все так же постукивая пальцами по столешнице. – Если пожелаешь, у вас будут новые имена и даже новая внешность. Ян будет учиться в любой школе, которую ты для него выберешь. К тому времени, как он повзрослеет, повзрослеет и дракон. Вот тогда и начнется твоя служба.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Деньги, спокойствие, благополучие. Драконы-фамилиары настолько ценны, что даже черный бог готов платить за них высокую цену?

– Ты пройдешь обучение и станешь профессиональным магом. И вы с драконом будете выполнять личные поручения хозяина. Не такой уж и сложный выбор, верно? Я все сказал, теперь ты решаешь. Можешь подумать, но недолго. До рассвета.

Бес встал и отошел к окну.

– О каком выборе ты говоришь? – Слова получались горькими, как полынь. – Между жизнью сына и службой у черного бога?

– Если выбор очевиден, то не будем тянуть время, – бросил Бес, не поворачивая головы.

– Ты не сказал ничего конкретного, – продолжала я, игнорируя его ответ. – Что мы должны будем делать?

– Выполнять любой приказ. Скажут прыгать – будете прыгать. Скажут убивать – будете убивать.

– Нет! – воскликнула я, испугавшись до мурашек на коже. – Я не буду никого убивать!

– Ты хорошо подумала? – Он говорил спокойным и ровным тоном, продолжая смотреть в окно. – А собственного сына готова убить? Только чтобы самой остаться чистенькой?

Вот как он все повернул! Чуть ли не рыча, я вскочила и запустила в Беса кружкой с остатками молока. Он небрежно махнул рукой, кружка отлетела в сторону и разбилась о стену. У него глаза на затылке?!

– Глупо. – Он наконец-то развернулся. Холодный, равнодушный и бледный. – Успокойся и прими правильное решение.

– Правильное решение?! – взвилась я, вцепившись в край стола. Руки чесались швырнуть в посланца еще что-нибудь. – По-твоему, правильное решение – это преподнести в подарок твоему богу живое существо? Или, думаешь, я не понимаю, что вам нужен дракон, а не я?!

– А хоть бы и так, – обронил Бес. – Тебе-то что?

– Чем твой хозяин лучше Шейора?!

– Он предлагает тебе выбор. А также богатство и благополучное будущее для Яна. Кстати, могу дать совет. Если не хочешь пачкать руки убийством, всегда можно приказать это фамилиару. Ты же не будешь жалеть какого-то там дракона? Вспомни, как они с тобой обошлись.

Бес скривился и снова отвернулся к окну. А я вдруг пошатнулась и осела на табурет. Буянить дальше не было ни сил, ни желания. На душе мерзко. Мне даже показалось, что по комнате поплыл запах гнили.

Соблазн велик. Ян будет жить. Но какова цена? Снова та же! Распорядиться жизнью и судьбой малыша из рода Сиреневого Аметрина. Рода, к которому принадлежат мои приемные родители. Пусть они поступили со мной нехорошо, но они не продавали меня в рабство. И хорошее тоже было! Легкое счастливое детство. Прекрасное образование. Они платили за мое обучение, позволяя получить выгодную денежную профессию. Нет, я уже приняла решение. Там, у кроватки новорожденного. И менять его не буду. Он говорит, я – маг? Тем более. Маг, имеющий в подчинении дракона? На службе у черного бога? Лойи всемогущий, спаси и сохрани!

– Нет. Я отказываюсь от предложения.

Тишина. Упорно разглядываю пятнышко на столешнице. Бес уже ушел? Нет, я не жалею. Это правильный выбор. Одна жизнь взамен многих. Пусть он уходит! Еще немного, и я не выдержу. Соглашусь. Я хочу, чтобы Ян жил!

– Я спрашиваю третий раз. Последний. – Голос звучит совсем рядом, и я поднимаю голову. Наши взгляды встречаются. И мне вдруг кажется, что там, за ледяным равнодушием, прячется сочувствие. Конечно, кажется. – Ты согласна поступить на службу к хозяину вместе с фамилиаром, выкупив жизнь своего сына?

– Нет.

Я понимаю, что больше не смогу произнести ни слова. Горло сжимается. Из глаз снова текут слезы.

Замечаю, как дрогнули губы Беса. Он протягивает руку, касается пальцем щеки, берет за подбородок.

– Ты сказала. Я услышал, – произносит он с трудом. – Прощай.

Я зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, его уже нет. В комнате снова темно, но не так, как ночью. Скоро рассвет.