Текст книги "Любовь не выбирает"

Глава 10

Небо только-только начало светлеть, когда Макс проснулся. Было раннее воскресное утро. Он посмотрел на Али. Она лежала на животе, щекой на подушке. Одна нога вылезла из-под простыни, которая едва прикрывала ей бедро.

Взгляд скользил по обнаженному телу, по прелестной ямочке у копчика и наверх – по мерно поднимавшимся и опускавшимся ребрам, по нежной линии лопаток.

Он снова ее хотел. Стоит провести ладонью по ее спине, легонько поцеловать в плечо, шепнуть ей в ухо, что он ее хочет, и она сонно улыбнется, перевернется и уютно прижмется к нему теплым телом.

Он даже поднял руку, чтобы дотронуться до нее.

Чем дольше она оставалась в его постели, чем чаще он касался ее, тем сильнее он ее хотел. После восемнадцати месяцев одиночества его тревожила мысль о том, как быстро она стала частью его существования.

Два дня назад он собирался порвать с ней. А сейчас, черт возьми, его спальня окутана ванильным запахом. И от этого запаха он, скорее всего, никогда не избавится.

Он опустил руку.

То же самое произошло у него с Тори. А каким несчастьем это обернулось для него! Может, пора проявить сдержанность? Стать более дальновидным?

Осторожно, чтобы не разбудить Али, он встал с постели, прошел в ванную и надел тренировочный костюм. Ничто так не взбадривает, как утренняя пробежка.

Али пошевелилась, когда Макс встал, словно шестое чувство подсказало ей, что он уходит. Она потянулась к нему и, не обнаружив рядом, открыла глаза и разочарованно хныкнула. Однако звуки из ванной ее успокоили, она укрылась одеялом и зажмурилась. Тело приятно поламывало. Али улыбнулась, вспоминая, что стало тому причиной.

Услышав шаги Макса, она открыла глаза:

– Доброе утро.

Он стоял перед ней в спортивном костюме, держа в руке кроссовки.

– Прости, я не хотел тебя будить.

– Кажется, раньше тебя это не беспокоило. – Али удивленно на него посмотрела.

Макс усмехнулся и сел на край кровати, чтобы надеть кроссовки.

– Собираешься на пробежку? – Она бросила взгляд на часы. – В такое время?

– Но ты ведь не жаворонок? – Он натянул носок. – Так что тебе не понять.

– Я работаю по сменам, – пожала плечами Али. – Сплю, когда есть возможность поспать.

Но она больше не работает по сменам! Ей нужно прекратить думать о прежней жизни.

Макс надел кроссовки, завязал шнурки и, старательно избегая смотреть на нее, встал:

– Если хочешь, я могу купить круассаны к завтраку. И воскресные газеты.

Взгляд Али скользил по его потрясающей фигуре. А он стоял и смотрел на нее сверху вниз, упершись руками в бедра. Спортивные штаны плотно обтягивали ноги. Широкие плечи, плоский брюшной пресс. Гладкие загорелые бицепсы выделялись на белой майке с эмблемой прошлогоднего чемпионата по марафону.

У Али налилась и отяжелела грудь, жар спиралью прокатился по животу.

– А тебе известно, – прошептала она, – что ты сжигаешь то же самое количество калорий, занимаясь сексом, как и за время пятикилометровой пробежки? – Она окинула его взглядом и облизала губы.

У Макса перехватило дыхание. Он чувствовал, как она раздевает его глазами.

Он не должен так возбуждаться. Не должен!

– Я пробегу десять, – сказал он, вонзившись ногтями в бока.

Али улыбнулась и откинула одеяло:

– Хорошо. Я позволю тебе двойной секс.

Макс едва не задохнулся, когда его взору предстало ее бесподобное тело. Он скинул кроссовки и стянул майку. У него ушло на это доли секунды. К черту запреты!

Прошло несколько часов. Они пили кофе на крыше пентхауса и просматривали газеты. Квартира Макса выходила на реку Брисбен, и они любовались солнцем, бросавшим блики на воду. Легкий ветерок шуршал газетными страницами.

Али сквозь ресницы смотрела на голую грудь Макса. На ней был его халат, а ноги она положила ему на колени, задевая пальцами трусы-боксеры. Макс читал спортивную хронику и рассеянно гладил ей ступни и подъем.

А она наслаждалась уютом. Это походило на домашнюю обстановку, и она уж и не помнила, когда ей было так хорошо. Стресс судебного разбирательства остался позади, впереди – новые возможности. И они провели два замечательных дня вместе.

Завтра – понедельник, и все, без сомнения, изменится. Макс отправится на работу, а она должна решить, что ей делать дальше. Но сегодня… сегодня она получит удовольствие от этого умиротворенного состояния, насладится покоем семейного уюта. Завтрашние заботы будут завтра.

Макс поднял голову и заметил внимательный взгляд Али. Он улыбнулся.

– Пока ты была в душе, я проверил свои сообщения, – сказал он, поглаживая ей ступню и лодыжку.

Трудно поверить, что он провел почти сорок восемь часов, не проверяя сообщений. Он никогда прежде так не поступал. Но… его никогда никто так сильно и не отвлекал.

– В пятницу позвонила Хелен. Она договорилась о встрече с Реджем на завтра, на одиннадцать часов.

Али недовольно поморщилась. Завтра… Опять это слово.

Макс ждал, что ответит Али. Она ничего не сказала, и тогда он спросил:

– Ты подумала о том, как скоро вернешься к практике?

Али вздохнула. Он никак не может взять в толк, что она не собирается возвращаться в медицину!

– Макс, пожалуйста, давай не будем об этом говорить. Благодаря тебе я провела два восхитительных дня. Только ты и я. Я знаю – это не то, что каждому из нас нужно в жизни и что это несерьезно. Знаю, что просто двое взрослых людей немного расслабились, отвлеклись и получили удовольствие. Но у нас обоих был ужасный год, и, как мне кажется, мы заслужили немного радости. Ты согласен?

Макс кивнул:

– Полностью.

Она улыбнулась:

– Вот и хорошо. Я подумала, что могла бы скинуть халат и снова тебя отвлечь.

Он засмеялся:

– Я не стану тебя останавливать.

Желание огнем пробежало между ними, и Али мгновенно почувствовала напрягшимися сосками мягкую махровую ткань халата. А Макс не сводил глаз с ее рук. Она развязывает пояс, немного распахивает отвороты халата, и вот уже ее голая грудь, освещенная утренним солнцем, предстала перед его взором.

Макс облизал губы и наклонился к ней.

– Само совершенство, – промычал он. Громкий стук в дверь остановил его, и он выругался. Али рассмеялась:

– Ты спасен.

– Не двигайся, – приказал он и встал. – Это, наверное, курьер с какими-то документами.

В дверь снова постучали.

– Подождем, – сказала Али, запахивая халат.

– Искусительница. – Макс поцеловал ее в губы.

Али с улыбкой смотрела, как он направляется к входной двери. Черные боксеры обтягивали его, словно вторая кожа. Это он само совершенство. Вздохнув, она взяла газету и стала просматривать раздел книжных рецензий.

Макс с довольным видом через кухню прошел к входной двери. Утренние сомнения его больше не тревожили. Али, судя по всему, такого же мнения, как и он. У них приятный уик-энд. Никаких привязанностей. Никаких обещаний. Никаких обязательств.

Превосходный уик-энд. Все превосходно.

За исключением Пита, который стоял на пороге, когда Макс открыл дверь.

– Ну и ну, – присвистнул Пит, увидев друга в одних трусах.

– Пошел вон. – Макс хотел было захлопнуть дверь.

– Да ни за что на свете, – усмехнулся Пит, ухватился за дверь и протиснулся в квартиру. – Ну и что у нас здесь происходит? – спросил он, заприметив женскую ручку, державшую кружку.

– Ничего особенного.

Появление Пита вывело Макса из равновесия. Он сам пока не знал, что происходит у них с Али, а тут еще Пит…

– Пит! – остановил приятеля Макс, видя, что тот направился на веранду.

Но тот уже стоял перед Али.

– Привет, Пит, – беспечно поздоровалась она, хотя готова была провалиться сквозь землю.

Макс со вздохом подошел к ним:

– Пит, ты ведь помнишь Али?

– Конечно, – заулыбался Пит. – Как поживаете? Знаю, что вы выиграли дело в суде.

Али кивнула:

– С помощью моего… – Она посмотрела на Макса. Что сказать? Моего адвоката? Который стоит без штанов, в одних трусах? Черт бы побрал Пита, который ввалился сюда! – С помощью друзей, – вышла из положения она.

Макс увидел, что Али опять замкнулась, укрылась в раковину, где пряталась, когда он впервые с ней встретился.

– Тебе что-нибудь нужно, приятель? – спросил он у Пита.

Тот как ни в чем не бывало улыбался.

– А, да. Но ты, очевидно… занят, так что это может подождать.

– Вот и чудесно. – Макс хлопнул Пита по плечу.

– Нет-нет. – Али встала. – Вы пообщайтесь, а я уйду.

Макс открыл было рот, чтобы возразить, но Али уже собрала посуду со стола и направилась на кухню. Он с раздражением повернулся к Питу – друг с восхищением смотрел вслед Али, явно любуясь покачивающимися бедрами. Макс сжал зубы.

– И думать забудь, – процедил он.

Пит был удивлен тем, каким тоном Макс это произнес. Таким безапелляционным тоном его приятель говорил исключительно в суде. «Али что-то для него значит», – подумал Пит. Выходит, новости, которые он собирается сообщить, как нельзя кстати.

– Ты и Али… интересно, – произнес Пит, убедившись, что Али его не слышит.

– Что тебе нужно? – огрызнулся Макс.

– О, Макс, давай выкладывай. Какова она?

У Макса не было ни малейшего желания делиться их с Али эротическим праздником, теми радостями, которые он испытал за последние два дня.

– Она мешает моим пробежкам, – с загадочной улыбкой сообщил он и отчеканил: – А теперь что тебе нужно?

– Я узнал кое-что сегодня утром, и, как мне кажется, тебе это не понравится. Поэтому я хотел, чтобы ты услышал это от меня. Тебе лучше сесть.

Али не собиралась подслушивать. Но окно около раковины выходило на крышу пентхауса и было открыто, поэтому мужские голоса отчетливо доносились до нее.

– О’кей. Я сел. И что дальше?

Пит извлек из кармана мобильник:

– Сегодня утром я просматривал последние сообщения онлайн. И прочитал новости… про Тори.

Макс нахмурился. Ему наплевать на светские сообщения. И на Тори тоже.

– Я думал, Тори тебя не жалует.

Пит покачал головой:

– Нет, только тебя.

Макс хмыкнул:

– И что там?

Пит не сразу ответил, раздумывая, как бы смягчить удар. Он передал Максу смартфон, открытый на личной страничке Тори в социальной сети.

– Она беременна.

Макс смотрел на экран у себя в руке, не совсем понимая смысла прочитанного.

«Это официальное сообщение – я беременна. Удивительно, как все меняется, когда ты встречаешь того человека, который тебе нужен. Я давно не чувствовала себя такой счастливой. Я люблю ребенка. Я люблю вас обоих».

– Ты в порядке? – спросил Пит.

Макс стиснул челюсти. Тори беременна. Тори, которая не хотела детей, беременна. И явно от этого в восторге. Он вспомнил их разговоры о беременности. О ее нежелании заводить детей. Как она сердилась на него, как негодовала. Как говорила, что не хочет, чтобы внутри ее зрела новая жизнь. А ее угрозы сделать аборт!

Макс стиснул мобильник и, не говоря ни слова, посмотрел на Пита.

Али затаила дыхание, стоя у раковины. Застывший профиль Макса был у нее перед глазами. Он все еще любит свою бывшую жену. Но это не самое страшное. Самое страшное то, что она его любит. Она в него по-настоящему влюбилась.

А он до сих пор влюблен в свою бывшую жену.

У Макса побелели костяшки пальцев – так сильно он сжимал смартфон. Пит даже испугался, как бы друг не повредил его новый дорогой гаджет.

– Макс, она вела себя по-свински. Она тебя не заслуживала.

– Нет, Пит.

Он знал, чего ему стоили эти полтора года ненависти к Тори. Он ненавидел ее за связь, за то, что ушла, за то, что отказала ему в праве стать отцом. Но он также знал, что по своей сути она не была плохой. Иначе он не влюбился бы в нее. Просто их мечты были разными, и в глубине души он это всегда чувствовал.

– Она просто… не хотела ребенка от меня.

Али словно ударили молотком в грудь. Она ожидала услышать его гневные слова. Она помнила боль от измены Тома – и как глубоко проникала эта боль, – а Макс… Его предали дважды. Но в его голосе она услышала только сожаление, одиночество и покорность судьбе.

Сердце ее было разбито. Из-за него. Из-за себя. Она уже любила одного человека, который бросил ее ради другой. Она не настолько глупа, чтобы повторить ошибку.

Надо отсюда убираться! И поскорее.

* * *

Пит уже у двери столкнулся с Али.

Али, полностью одетая, искала в холле свою сумочку – она смутно помнила, что оставила ее то ли около двери, то ли в спальне.

– Вы уходите? – спросил он, с интересом оглядывая ее.

– Да. – От Али не укрылось его любопытство – она сама чувствовала неловкость от своего наряда, того самого, что был на ней в суде в пятницу.

– Вы слышали?

Али кивнула:

– Да.

– Пожалуйста, не уходите. Вы ему сегодня необходимы. Вы останетесь?

Али прикрыла глаза. Даже Пит думает, что Макс все еще любит Тори. Пит, его ближайший друг, человек, который знал Макса, вероятно, лучше, чем кто-либо другой.

Она кивнула:

– Конечно.

– Обещаете?

Али снова кивнула. Кивнула, хотя знала, что это обещание она не выполнит. Она не сможет оставаться здесь ни секундой дольше, чем это необходимо. Жизнь достаточно ее потрепала. Зачем ей дальнейшие страдания? Если она уйдет сейчас, не оборачиваясь, то, возможно, ей удастся этого избежать.

Быстрое прощание… и она исчезла.

Макс был на крыше, когда вошла Али. Он невидящим взглядом уставился на реку. Брови были хмуро сдвинуты. Он даже не услышал стука ее каблуков по деревянному полу.

– Макс?

Он обернулся – Али стояла перед ним в тот самой юбке. Завитки цвета жженого сахара, прозрачная блузка… Яростный порыв желания тайфуном налетел на него. Двадцать минут назад он рассердился на Пита за его расспросы о том, чем они с Али занимались. Теперь все встало на свои места. Али – та женщина, которую он хочет. Только Али важна для него. Он стремительно шагнул к ней, обнял, уткнулся ей в лицо и припал губами к ее губам.

Ее ответ был мгновенным. Он со стоном прижал ее к себе, дернул пуговицы на блузке, потом расстегнул молнию на юбке.

Голова у Али шла кругом, она чувствовала слабость во всем теле.

– Макс… – выдохнула она. Пит уж точно не имел в виду, чтобы она таким образом утешила его друга. – Ты хочешь со мной поговорить?

Макс водил языком ей по мочке. Он не хотел говорить. Он хотел погрузиться в нее. Потеряться внутри нее. Просто быть с ней. Лучше бы ему этого не хотеть. Но он хотел.

– Нет, – ответил он.

Али вцепилась ему в плечи, а его жаркие, отчаянные поцелуи выветрили решение убежать. Остатки разума заставили ее произнести:

– Я знаю, что это такое, Макс. Хотеть ребенка. И что бывает, когда это желание у тебя отнимают.

– Замолчи, – прохрипел он, уткнувшись ей в шею и оттягивая в сторону чашку бюстгальтера, чтобы завладеть ее грудью.

Когда его большой палец погладил ей сосок, она вскрикнула.

Она не могла не поцеловать его в ответ и долго не отрывала губы от его губ.

Страсть затмила все. Тори и ее ребенка. Обещание Питу. Ее несчастную любовь к Максу, которая с каждой секундой становилась сильнее и глубже. То, как она практически отдается ему на крыше, где их могут увидеть.

Макс подхватил Али на руки и понес в спальню. Али не помнила, как очутилась лежащей на кровати. Она задыхалась и ловила ртом воздух, глядя, как он срывает с себя трусы. Она должна остановить его. Где же ее гордость? И с ней ли он хочет заниматься любовью? Но она так безумно его хотела, что сопротивляться бурлящей в жилах крови и охваченному любовью сердцу было выше ее сил.

Выше ее сил отказать ему. И не так уж эгоистично взять то, что он ей предлагает. Потому что уже завтра у нее останутся лишь воспоминания.

Юбка обвилась у нее вокруг бедер, белья на ней не было, и она лежала бесстыдно обнаженная под его горящим взглядом.

Макс вытащил презерватив из коробки и в мгновение ока влился в нее, в ее горячее, влажное лоно.

Спустя полчаса, в смятой одежде, Али осторожно встала с кровати. Макс погрузился в сон почти сразу же, а она еще полежала немного, прислушиваясь к его дыханию.

Но пора уходить. С ролью жертвы покончено. На этом была поставлена точка в пятницу в суде. Больше жертвой она не станет. Она уцелела. Пережила этот кошмар.

Рыдание вырвалось у нее из груди. Сколько потерь может вынести человек? Сколько еще сможет вынести она? Макс. Натаниэль Каллен. Том. Ее неродившийся ребенок. Эта мысль вонзилась ей между ребер подобно раскаленному ножу. Радость от победы в суде и радость быть рядом с Максом затмила ее горе о своем ребенке.

Ее крошечный беззащитный малыш. Маленький, но ощутимый комочек жизни, который был с ней лишь несколько недель.

Боль и тоска того страшного дня вновь прострелили ее. Али подавила слезы. Она прижала ладонь к животу. Там было пусто, а боль, которая не уходила от нее целый год, усилилась.

Она посмотрела на спящего Макса, и слезы заволокли глаза. Он тоже потерял ребенка. Хотя ребенок не был зачат, но он хотел ребенка не меньше, чем она.

Али казалось, сердце у нее треснуло пополам. Сколько потерь оно вынесет? Сначала ее ребенок, а теперь вот этот мужчина, в которого она по глупости влюбилась.

Мужчина, любимый ею, любит другую.

У нее внутри все оборвалось. Она должна уйти. Али отвернулась от Макса и, не оборачиваясь, вышла из комнаты.

Глава 11

Прошло три недели, с тех пор как Макс проснулся в пустой постели, а на скамейке в кухне лежала записка – Али поблагодарила его за выходные и… ушла. И все. Она написала, что у них еще не зажили раны после предыдущего печального опыта, поэтому то, что было, – это не больше чем мимолетная встреча, чтобы отвлечься. Ей необходимо решить, как жить дальше, и «отвлекаться» она не может.

Замечательно. Просто превосходно.

Он не ожидал, что будет так сильно по ней скучать.

Во время заседания в суде он вдруг поймал себя на том, что думает о ней, а не о разбираемом деле. Дома каждую ночь он ждал, не зазвонит ли телефон. Безумно хотелось самому позвонить, услышать ее голос, услышать, как она протараторит в трубку очередной дурацкий план своего трудоустройства.

И еще была спальня. Запах ванили пропитал простыни и преследовал его в снах. Ванилью пахли полотенца, даже кабинка душа пахла ванилью.

Она была везде, и ему ее не хватало.

Это не было похоже на то, что с ним творилось, когда ушла Тори. Тогда он был вне себя от злости, а если быть честным, то в глубине души испытывал облегчение.

Но сейчас постоянная тяжесть в груди изводила его.

Он не оставлял надежды придумать какую-нибудь причину, чтобы позвонить Али, увидеть ее.

И на третьей неделе его молитвы были услышаны. Хотя лучше бы этого не произошло.

Просматривая входящие документы, он обнаружил уведомление об апелляционной жалобе на решение суда о неправомерности обвинений против Брисбенского мемориального госпиталя и доктора Алейши Грегори.

Когда он прочитал это сообщение, сердце у него упало. Все что угодно, но не это.

Возможность апелляции существовала, но он не думал, что Каллены на такое пойдут. Неужели его встреча с Али будет обусловлена таким неприятным обстоятельством? Но ей необходимо сообщить об апелляции.

Он сделает это сам, потому что не хочет, чтобы сообщение исходило от кого-то другого.

* * *

Макс бежал вдоль набережной Южного берега, направляясь к кафе «Ривер Бриз». В десять часов вечера вторника набережная была пустынна, так как рестораны и открытые закусочные заканчивали обслуживание.

Что он здесь делает? Он не собирался сегодня ничего ей говорить. Но чем дольше он сидел один в квартире, переваривая новости, тем сильнее ситуация представлялась ему бомбой замедленного действия.

В конце концов он больше не смог держать это в себе. Он позвонил ей домой, но никто не ответил. Тогда он позвонил в «Ривер Бриз» и застал Кэт, которая – слава богу! – сказала ему, что Али сейчас работает и будет в кафе до закрытия. Макс тотчас вышел из квартиры, решив, что дополнительная пробежка ему не помешает.

Спустя полчаса, увидев впереди огоньки «Ривер Бриз», он замедлил бег. Все время, пока бежал, он искал нужные слова, но в голову так ничего и не пришло.

Хорош адвокат! Не может сформулировать основную мысль!

Он задержался у входа в кафе, переминаясь с ноги на ногу на ступенях лестницы.

Тяжело быть рукой судьбы.

Макс чуть не передумал и уже готов был развернуться и бежать обратно. Он поручит Хелен позвонить Али завтра днем и договориться о встрече. Но тут сквозь стеклянные двери он заметил Али с ее непослушными кудряшками и понял – дальше откладывать нельзя.

Али вытирала стол, когда затылком почувствовала неладное. Она обернулась, чтобы посмотреть, в чем дело. Но интуиция подсказала ей то, что она уже знала.

Он стоял перед ней в спортивном костюме, такой мужественный, энергичный. Она не могла отвести от него глаз. Он выглядел точно так же, как в то утро, когда она убедила его использовать секс с ней вместо пробежки. Уже две недели прошло с тех пор, как она поцеловала его в последний раз. Каждый нерв в ее теле болью отозвался на его появление.

– Макс, – сказала она, не справившись с дрожью в голосе.

– Привет.

Они стояли как две статуи, уставившись друг на друга. Его взгляд прострелил ее насквозь подобно лазеру – она почувствовала это напрягшейся грудью, бедрами, животом.

Рядом суетилась Кэт, и Али взяла себя в руки.

– Что-нибудь закажешь? – спросила она.

Макс отрицательно покачал головой. Али такая деловая, в черной футболке, черных брюках и длинном темно-бордовом фартуке с фирменной эмблемой «Ривер Бриз».

– Я бы хотел с тобой поговорить.

У Али подскочило сердце. О чем еще говорить? Господи, какая же она глупая. Он до сих пор любит свою бывшую жену.

– Я занята, – натянуто ответила Али. Она не вынесет этого! Быть с ним так близко и в то же время так далеко.

Макс оглядел полупустое кафе и пожал плечами:

– Я могу подождать.

Али разозлилась. Он стоит такой на вид непоколебимый и смотрит на нее. Она ведь все написала ему в записке, так почему он не оставит ее в покое?

– Подожди, – сказала она и ушла в кухню.

К своей работе. К своей очень незамысловатой работе, где нет стрессов.

Следующие полчаса Макс провел, сидя за столиком и наблюдая за Али, за тем, как она порхает между столиками, принимая заказы и унося посуду. Она смеялась, шутила и обменивалась репликами с посетителями. В общем, весьма успешно исполняла роль официантки. Но когда он увидел, как она осмотрела ногу у одной дамы, а затем ушла и вернулась с тюбиком то ли крема, то ли мази, то закатил глаза к потолку.

Даже дураку ясно, какое у нее призвание.

Наконец, когда посетителей почти не осталось, она подошла к нему с дымящимися кофейными чашками в руках. Небрежно поставив одну чашку перед ним, она села напротив. От кофе тянуло приятным ароматом. Макс смотрел, как Али размешивает сахар в своей чашке, и ждал, чтобы она хоть что-то сказала.

Али положила ложку на блюдце и подняла на него глаза:

– Чего ты хочешь, Макс?

Он открыл рот, чтобы сказать ей, что на них подали апелляцию, но… испугался.

– Я скучал по тебе, – прошептал он.

У Али кольнуло в сердце, душа готова была воспарить, но голова осталась ясной.

– И ты пришел, чтобы сказать мне это?

Он помолчал.

– Я…

Неожиданно послышались крики, звон разбитой посуды. Они оба повернулись в ту сторону, откуда доносился шум. Кучка людей столпилась вокруг мужчины, лежащего на полу.

– Али! – позвала Кэт. Она бросилась из-за кассы к столику, где студенты отмечали день рождения.

Но Али уже бежала туда, Макс – за ней.

– Что с ним? – истерически кричала девушка.

– Он сейчас проглотит язык… Вот, засуньте ему ложку между зубов, – посоветовал кто-то.

– Не волнуйтесь. – Голос Али перекрыл панические крики. – Отойдите в сторону, – приказала она властным тоном, отстранила руку с ложкой и протиснулась вперед. – Я врач. – Она опустилась на колени около лежащего на полу молодого человека, повернула ему голову набок и немного приподняла, чтобы язык не преградил доступ воздуха. – Макс, пожалуйста, заметь время, когда начался приступ. Кэт, принеси мою сумку. – Али улыбнулась девушке, стоящей рядом, та плакала. – Все в порядке. У него припадок, но это скоро закончится. Освободите место, расступитесь. У него бывают эпилептические припадки? – спросила она.

Все хором ответили, что нет.

– Он играл в футбол сегодня днем и в борьбе за мяч упал и сильно стукнулся, – вспомнил один из студентов. – Он не мог встать несколько секунд.

Али продолжала улыбаться, хотя это сообщение ее насторожило.

– Макс, вызови, пожалуйста, скорую.

Макс быстро раскрыл телефон. Пока набирал номер скорой помощи, припадок кончился, но Али не отходила от молодого человека, ровным голосом успокаивала всех, сказав, что Джош – так его звали – какое-то время будет в сонном состоянии. Это она заключила после того, как посветила ему в глаза крошечным медицинским фонариком, который извлекла из своей сумки.

К счастью, через несколько минут раздался вой сирены, и в кафе вошли два фельдшера. Макс наблюдал за тем, как Али помогала положить полусонного Джоша на тележку и установить ему капельницу. При этом все трое быстро переговаривались на своем медицинском жаргоне.

Только сейчас, наблюдая за ее методичными и умелыми действиями, за тем, как она полностью контролировала ситуацию, Макс наконец понял, каким страшным ударом стала для Али смерть Натаниэля Каллена. И каким ужасным будет известие об апелляции.

Разбирая медицинские случаи, Макс не обращал внимания на эмоциональные аспекты. Для него все было ясно – в этом огромном, несправедливом, спорном мире врачам предъявляют иски. И каждый врач должен быть к этому готов. Но если Али отдавала всю себя каждому пациенту, вот как сейчас Джошу, – а наблюдая за ней, как он мог думать иначе? – тогда смерть Натаниэля стала для нее личной трагедией.

Доктор Алейша Грегори – врач до мозга костей, и Макс даже представить не мог, что будет, если у нее отнять профессию.

И как же ей будет тяжело пережить апелляцию.

«Скорая» отъехала спустя пятнадцать минут, оглашая сиреной окрестные улицы. Али стояла на верхней ступеньке у входа в кафе и смотрела вслед удалявшейся красной мигалке. Она потерла плечи – после пережитого напряжения ей сделалось холодно.

В то же время она уже давно не чувствовала себя такой… живой, нужной.

Макс смотрел на нее через стеклянные двери кафе. Подождав минуту, он подошел к ней и остановился сзади. Он положил руки ей на плечи и стал осторожно массировать.

Он боялся, что Али запротестует, но, когда она этого не сделала, осмелел, и движения его сделались более уверенными. Они оба молчали.

– С ним все обойдется? – спросил Макс, когда «скорая» исчезла из виду.

Али пожала плечами:

– Как сказать. Если это просто сотрясение, то да. А если что-то более серьезное… Трудно сделать заключение без компьютерной томографии.

Макс повернул Али лицом к себе:

– Ты в порядке?

От его ласкового голоса Али охватил такой прилив любви к нему, что она едва смогла вымолвить:

– Да.

Макс отвел непослушный завиток с ее лба. И был вознагражден – она еле заметно подалась в его сторону и прикрыла глаза.

– Ты была просто потрясающа, – сказал он ей.

– Я ничего особенного не сделала, – ответила она.

Макс покачал головой, не соглашаясь:

– Нет, Али. Ты сделала то, что сделал бы врач.

Али знала: он прав. Она – врач, и это заложено в ее ДНК. Знала, что чем бы она ни занималась, спасение человеческой жизни всегда будет для нее на первом месте. И это сводило ее с ума.

Вдруг, к своему ужасу, она расплакалась.

– Эй, эй! – Макс сдвинул брови, глядя на Али, – ее лицо исказилось, изо рта вырвалось сдавленное всхлипывание. Она была похожа на покалеченного котенка.

Он прижал ее к себе и стал утешать, целуя в голову. А она плакала так горько, как будто близился конец света.

Любовь, чистая и простая, волной поднялась у него в груди, пробежала по всем жилам. Он не был готов к этому. Бог свидетель – ему это не нужно. Его сердце все еще не зажило после развода, и он хотел защититься от стрел и ударов новой любви. Но каким-то образом Али удалось сделать так, что разбитое сердце у него срослось и снова стало целым. Факт остается фактом – он любит доктора Алейшу Грегори. Любит всем сердцем.

– С ней все в порядке? – Голос Кэт нарушил мысли Макса.

Он вздрогнул. Относительно Али он не был уверен, но что касается его самого, то он точно знал – он далеко не в порядке!

Али отодвинулась от Макса.

– Прости, – пробормотала она, избегая смотреть на него. Она провела ладонью по мокрым щекам. – Со мной все хорошо.

– Зайдите же внутрь, – позвала Кэт. – Вам обоим надо чего-нибудь выпить.

Но Али совсем не хотелось сидеть напротив Макса и говорить неизвестно о чем. Ей достаточно пары минут в его объятиях, чтобы понять, что все, чего она хочет, – это затащить его в кладовку прямо здесь, в кафе.

Она должна уйти от него, уйти как можно дальше.

– Нет. – Али покачала головой. – Я поеду домой спать, если мой босс разрешит. Я уж и забыла, как изматывают несчастные случаи.

Уехать домой намного безопаснее, чем заливать спиртным неудовлетворенную чувственность.

Макс смотрел на ее рыжеватые локоны и думал о том, как было бы хорошо ему поехать с ней, но он очень сомневался, что она пустит его в свою постель после того, как узнает, что за новость он ей принес.

Тем не менее сказать придется.

– Не могла бы ты подбросить меня до дома?

Али стрельнула в него тревожным взглядом. Господи, ну почему он не оставит ее в покое, чтобы она страдала от неразделенной любви в одиночестве!

– Разве тебе не нужно еще потренироваться? – натянуто поинтересовалась она, глядя на его костюм.

Майка без рукавов обтягивала широкую грудь. Плоский живот и твердые мышцы вырисовывались под плотно облегающими спортивными штанами. Ничто из увиденного ею не нуждалось в тренировке. От него не укрылось то, как она посмотрела на его фигуру. Ее интерес подбодрил Макса, и он улыбнулся.

– Нет, не нужно, – ответил он.

Али боролась со своим нечестивым желанием толкнуть его в тень деревьев во дворе и поцелуями снять эту самодовольную улыбку с его губ.

Почему она вечно влюбляется в совершенно неподходящих мужчин?

– Хорошо, – фыркнула она.

Невозможно отказать в такой простой просьбе человеку, который добился ее невиновности.

– Так мы едем? – спросил он, видя, что она стоит и сердито смотрит на него.

Его улыбка обволакивала, бархатный глубокий голос был подобен звукам саксофона и отдавался у нее где-то в низу живота.

– Хорошо, – повторила она.

Макс подождал несколько минут, прежде чем снова завести разговор о несчастном случае в «Ривер Бриз». Безопаснее говорить об этом, чем о другом, что взволновало его не меньше. Но как быть, если она молча сидит с ним рядом, словно каменная?

– Ты почувствовала себя на своем месте тогда, с Джошем? – спросил Макс.

Али передернуло. Вот чего она совсем не хотела, так это обсуждать свое будущее с человеком, который не станет частью этого будущего. Безумно больно это сознавать. Но то, что она оказала медицинскую помощь Джошу, грело душу. Али кивнула:

– Да, я снова почувствовала себя на месте. – Она прижала ладонь к груди, чтобы унять бешено заколотившееся сердце. – Снова почувствовала себя врачом. Я, конечно, нервничала, но… я знала, что занимаюсь своим делом.