Текст книги "Любовь не выбирает"

И еще он точно знал, что Али не интересует связь с ним.

А его – связь с ней.

То, что происходит у них сейчас… должно закончиться. Сегодня.

Но так получилось, что к концу дня дело не было закрыто. Неожиданные сбои электроэнергии насторожили службу безопасности, и из здания всех дважды эвакуировали, на что ушло три часа. Заключительные спорные вопросы пришлись на конец рабочего дня, и судья решила отложить вынесение решения до утра.

У Али тошнота подступала к горлу, она не знала, что делать – плакать или топать ногами, когда встала вместе со всеми при уходе судьи. Она психологически подготовилась к судьбоносному решению, и оно было сорвано.

Ей предстоит вернуться в суд завтра и снова все это выносить.

Макс повернулся к ней.

– Мне очень жаль, – сказал он.

Она бессильно опустилась на стул:

– Ты здесь ни при чем.

– Завтра все закончится очень быстро, – заверил он. – Ты даже не должна появляться.

Али подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза:

– Должна.

Макс понимающе кивнул. Она сильная женщина.

И мужественная, раз высидела столько дней в суде, где стоически слушала, как ее жизнь выворачивают наизнанку, и не дрогнула.

Ни одна женщина не вызывала у него такого восхищения.

Через пятнадцать минут Али и Макс спускались вместе в лифте. Лифт был наполовину заполнен людьми, кабина двигалась рывками, и Макс ухватился за перила, чтобы случайно не задеть Али. Он старался не вдыхать сладкий ванильный аромат. Но лифт был старый, как и само здание, и опускался очень медленно. Макс боялся, что не сможет долго задерживать дыхание.

К несчастью, лифт останавливался на каждом этаже, впуская людей. На пятом этаже вошла большая шумная группа, и Макс с Али оказались прижатыми к задней стенке подобно сардинам в банке.

Своим телом Макс закрывал Али от людей, в ноздри лез миндально-ванильный запах, ее упругие локоны задевали ему лицо, и он прикрыл глаза. На четвертом этаже лифт, подпрыгнув, остановился, и они с Али ударились бедрами. Он обхватил ее за талию, чтобы поддержать.

У Али стянуло живот, жар быстро разлился по ногам. Она смотрела на узел его галстука, рука Макса жгла ее, он прерывисто дышал.

Макс опустил голову, и тогда его губы оказались на уровне ее уха. Коснувшись ее волос, он прошептал:

– Я хочу тебя поцеловать. Знаю, что не должен, но хочу. – Ему нужно было сказать ей, что он поговорил с судьей, и та уже договорилась о визите к своему лечащему врачу, но слова вылетели совсем другие.

Али благодарила Бога за шум вокруг них. Она закрыла глаза. Голос Макса возбуждал, каждая клеточка ее тела жаждала его прикосновений.

– После той ночи я каждый день хочу целовать тебя, – тихо застонал он прямо ей в шею. Туда, где так умопомрачительно пахло. Какая пытка быть рядом с ней ежедневно и соблюдать дистанцию, в то время как воздух между ними шипит от страсти.

Али качнулась. Она хотела впиться в его рот, обвить ему шею руками, плотно прижаться бедрами.

– Завтра, – прошептала она.

Лифт со стуком остановился. Люди толкались, пробиваясь вперед, и Макс не сразу сообразил, что завтра для него не наступит.

Не будет того, что она имела в виду. Даже если его тело этого требовало. Завтра они покинут суд. И это будет последний раз, когда они видят друг друга. Лучше поставить точку и забыть их кратковременную страсть. Повторение не нужно ни ему, ни ей.

Толпа вынесла Макса из лифта. Он прижимал Али локтем.

– Значит… я увижу тебя завтра в девять? – спросил он.

– А… о’кей, конечно…

Макс подавил желание схватить ее в охапку. Чтобы не сделать этого, он вцепился одной рукой в портфель, а другую засунул глубоко в карман. Ему надо держаться от нее подальше. И от ее духов с ванильным ароматом. Он кивнул:

– До свидания. – Развернулся и ушел.

* * *

Телефон зазвонил в половине десятого, как раз когда Макс вылез из-под душа и вытирался полотенцем. Он не сразу ответил на этот звонок. В конце концов, он знает, кто ему звонит, а он битых два часа бродил по городским улицам и вокруг скал Кангару-Пойнт, пытаясь выбросить из головы все мысли об Али.

Макс обмотался полотенцем и все-таки взял трубку телефона со столика у кровати.

– Я подумала, а не стать ли мне инженером-конструктором по лифтам.

Макс не удержался от смеха, а его решимость быстро прекратить разговор улетучилась в одну секунду. Он уселся на край кровати.

– Я серьезно. Эти лифты в помещении суда ужасно медленные.

Макс вспомнил про те несколько минут в лифте, когда он совсем потерял голову. Помимо воли тело под полотенцем напряглось.

– Эти лифты к тому же чертовски тесные, – хрипло произнес он.

Али не донесла до рта тортеллини[5]5
  Тортеллини – итальянские пельмени.


[Закрыть] с телятиной. Господи, что бы случилось, будь они в лифте одни?

– Согласна – там очень тесно, – пробормотала она в телефон.

Наступило молчание. Али все же донесла тортеллини до рта и прожевала, хотя есть расхотелось.

– А что, Кэт дома? – Макс не знал, о чем безопасно поговорить, а присутствие подруги Али в квартире было подходящим сдерживающим фактором и помогло бы ему набросить узду на свою разыгравшуюся похоть.

– Она намеревалась остаться дома, ведь мы думали, что сегодня суд вынесет свое решение. Она приготовила мою любимую пасту, но ее младший брат Деймиан, который, как бы это сказать, загулял, сейчас сидит в полицейском участке за то, что напился и буянил. Он просил ее приехать и вытащить его оттуда. Кэт была в ярости и заявила, что пусть он посидит там часок-другой, потому что я для нее важнее, но я ей сказала не дурить – Деймиан не заслуживает того, чтобы сидеть в камере предварительного заключения с ворами и наркоманами, и поэтому она должна… – Боже, что она несет? – Поэтому… Кэт уехала. Боюсь, что на этот раз она пригрозит ему все рассказать родителям…

Макс сжал телефон. Итак, она в квартире одна. Вероятно, в пижаме. Лежит на кровати. Али, не услышав ответа, поморщилась:

– Прости. Я несу околесицу… – Она подцепила на вилку тортеллини, но не донесла до рта, и жирный комочек упал на ярко-розовую майку. – Черт, – выругалась она и села, уставившись на большое красное пятно от соуса.

– Что такое? – спросил Макс.

– Я измазала соусом пижаму. Не вешай трубку – я только сниму майку.

– Алейша?

Ответа не последовало. Макс тупо смотрел на телефон, потом трижды поколотил себя трубкой по лбу. На другом конце он услышал шорох. Она что, хочет его смерти?

Али прошлепала по квартире, на ходу стягивая через голову майку, бросила ее в корзину для грязного белья и снова уселась на кровать. Она взяла в руку телефон и одновременно выдвинула ящик прикроватной тумбочки, ища, что ей надеть.

– Прости, – сказала она, прижимая плечом к уху телефон. – Я снова здесь.

Макс закрыл глаза:

– Только, пожалуйста, не говори мне, что ты без майки.

Руки Али замерли внутри ящика. От хриплого голоса Макса горячие струйки потянулись куда-то в глубь живота. Она бросила взгляд на свою голую грудь. Соски мгновенно закололо. Желание захлестнуло все тело.

Али убрала руки из ящика.

Кому навредит, если она поговорит с ним полуголая? В спальне никого нет. Мысль была заманчивой. Соблазнительной. Озорной.

И очень, очень неприличной.

– Боюсь, это так, – прошептала она в телефон. – А что надето на тебе?

– Полотенце, – ответил он, отчетливо представляя, как она лежит в его постели, грудь у нее обнажена. Каждый мускул в теле напрягся.

Али прикрыла глаза:

– Выходит, что мы оба… не очень-то одеты.

Макс судорожно искал слова, которые вернули бы их разговор в безопасное русло. Но в голову пришло лишь следующее:

– Да. Я собирался лечь в постель… Я имею в виду, что собирался спать…

Али улыбнулась:

– Мне бы тоже хотелось. Но боюсь, что поспать не удастся – со сном у меня проблемы. С тех пор как начались судебные слушания, я спала не больше двух-трех часов за ночь.

Макс знал, что бессонница мучила ее все это время. Он тоже этим страдал после ухода Тори. Отсюда и его марафонские забеги. Он доводил себя бегом до изнеможения. Единственный раз, когда он крепко заснул не из-за усталости за последние полтора года, – это та ночь, когда он спал вместе с Али. Да, нет ничего лучше глубокого сна после сексуального удовлетворения. Прочь запретные мысли! Черт, прошлой ночью ему это удалось, и сегодня удастся.

Но тогда она не лежала с голой грудью…

Слова вылетели сами собой:

– Я знаю отличный способ, чтобы ты заснула.

Глава 9

Сердце у Али чуть не выпрыгнуло из груди. – Это… прилично? – Нет.

Это было очень, очень неприлично. Но… он ведь не будет спать с ней. Он просто… немного отойдет от правил.

Али сглотнула слюну:

– Что ты задумал?

– На тебе есть белье?

У Али сердце колотилось так громко, что гул отдавался в ушах. Как будто рядом играл духовой оркестр.

– Да, – ответила она.

Макс почувствовал, как под махровым полотенцем горячие струйки желания поднялись вверх по бедрам к паху.

– Сними все. Али была поражена:

– Я не думаю… Я не знаю…

Ее смущение разожгло его еще сильнее.

– Я хочу всю тебя погладить. И мне нужно, чтобы на тебе ничего не было надето.

– Но… – Али пыталась сохранить хоть остатки воли, но и эти капли быстро растаяли в порыве сладострастия. – Но тебя же здесь нет.

Макс засмеялся. Она старается совладать с собой, но ее выдает прерывистый голос – она так же возбуждена, как и он.

– Ты сделаешь это для меня.

Али едва не задохнулась. О господи. Он предлагает… секс по телефону. Секс по телефону с Максом… Осмелится ли она? Одно дело лежать топлес и разговаривать с ним. Но совсем другое – быть голой, разговаривать с ним и… касаться себя.

Макс слышал в телефоне ее хриплое дыхание.

– Сними все, Алейша, – снова произнес он. У Али исчезли последние остатки сопротивления.

– О’кей, – прошептала она.

Она встала и, прижимая телефон плечом, дрожащими руками спустила бриджи с бедер и колен, потом переступила через них и откинула в сторону.

У Макса кровь стучала в ушах – он слышал, как Али раздевалась. Она сделала это!

– Что теперь? – спросила она.

– Ляг на кровать.

Али опустилась на матрас. Лампа около кровати бросала на ее тело приглушенный свет. Она включила громкую связь на телефоне и положила телефон в изголовье.

– О’кей, – сказала она.

Макс закрыл глаза и представил, как он лежит на постели рядом с Али. Тело мучительно заныло.

– У тебя потрясающей красоты грудь, – прошептал он. – Мягкая и в то же время упругая. И большая. Мне нравится такая большая грудь. Я касаюсь твоей груди, Алейша. Чувствуешь? Твоя грудь в моих ладонях. Я смотрю на твою грудь. Грудь такая нежная, а руки у меня шершавые.

Голос Макса нарисовал такую яркую картину, что у Али сдавило живот.

– Ты трогаешь грудь? Потрогай, Алейша.

Руки Али сами собой, покоряясь его команде, потянулись к груди, а когда пальцы задели соски, то кончики тут же напряглись. Она вскрикнула.

– Что с тобой происходит? – шептал он в телефон.

Али дрожала.

– У меня руки холодные, но кожа… кожа горячая. У меня… мурашки.

Макс почти стонал, представляя себе ее набухшие соски.

– Соски похожи на твердые ягоды?

– Да.

– Потрогай их, – потребовал он жарким шепотом.

Али слегка провела пальцем по плотному кончику. Горячая струйка желания ручейками потекла вниз по телу, разливаясь по животу и бедрам.

– Тебе приятно, да, Алейша? Соски такие же сладкие, как и ты вся. Я прямо сейчас облизываю один из этих твердых маленьких бутончиков. Потом беру в рот этот бутончик. А ты при этом так мило похныкиваешь.

Али услышала собственный стон. Подушечкой большого пальца она стала нажимать на соски. Кончики покалывало.

– Мне нравится слышать твои стоны. Нравится смотреть, как набухают эти бутоны. Алейша, оближи пальцы и смочи кончики.

Али была не в состоянии не подчиниться. Мокрые соски тут же напряглись.

– Тебе это нравится, да, Алейша?

Али ерзала по постели, глаза были закрыты, голова металась по подушке.

– Да, – с трудом выдохнула она, представляя, как руки Макса сжимают ей груди.

Он услышал ее чувственное дыхание.

– Чего тебе еще хочется, Алейша? Скажи мне.

Она хотела ощутить его губы на своих губах, ощутить его плоть внутри себя.

– Я хочу… коснуться тебя, – пробормотала она.

У Макса стянуло пах. Конечно, он мог бы дотронуться до напрягшегося члена – тело этого требовало. Но как раз это он себе не позволит – это завело бы его далеко.

– Нет, – ответил он. – Только ты. Я делаю это для тебя.

Али открыла глаза. Она не понимала: если он может играть в эту игру, то почему она не может? Но тут же услышала:

– Алейша, раздвинь ноги.

Она едва не лишилась чувств.

– Называй меня Али, – попросила она.

– Нет.

– Пожалуйста, Макс, – молила она, водя кончиками пальцев по животу.

Не обращая внимания на ее мольбу, он продолжал:

– Ты готова? Я все еще помню, какая ты сладкая.

Али обдало жаром, она тяжело дышала. Между ног кололо и жгло, это ощущение становилось невыносимым.

– Потрогай себя, – требовал Макс и явственно представил, как бы это сделал сам. Он вцепился в покрывало, чтобы не сорвать с себя полотенце. – Ты влажная? Ты готова?

Али покорно следовала его командам. Дрожа, она несмело коснулась нежной точки внутри своего лона.

– Нет, – прошептала она.

– Я тебе не верю. Я слышу по твоему голосу, Алейша. Ты готова.

Али колебалась. Прошло столько лет с тех пор, как она ублажала себя подобным образом. Теперь же, слыша дьявольски неприличные указания, она ощущала себя юной девушкой.

– Алейша, сделай это, – прохрипел в телефон Макс. – Ты ведь сама этого хочешь.

Али вздрогнула. Господи, помоги ей, но она действительно этого хочет. Она будет проклята, но в эту минуту чувственность затуманила ей разум.

Объятая дрожью, она просунула палец внутрь, туда, где было тепло и влажно. Мышцы сжались, и у нее вырвался непроизвольный стон.

– О да, – выдохнула она.

– Я же тебе говорил, – шептал он. – Я же говорил, что ты готова… готова для меня. А теперь снова погладь грудь.

Али последовала его указаниям.

– Я хочу взять в рот эти дивные тугие кончики, – почти промычал Макс.

Низкий глухой голос Макса породил у нее новый чувственный прилив.

– Я хочу тебя… у себя внутри, – прошептала она.

Макс громко застонал, представляя, как это могло бы происходить.

– Погладь себя. Я хочу услышать, как ты выкрикиваешь в восторге мое имя.

Али была готова. Все тело пульсировало в предвкушении взрыва. Пальцы легко нашли маленький бугорок. Побуждаемая Максом, она погладила этот чувствительный шарик и почти в ту же секунду ощутила сильнейшее наслаждение вкупе со сладкой болью.

– А-ах! – вырвалось у нее.

– Тебе хорошо? Ты чувствуешь, что это я?

Она продолжала вскрикивать.

– Тише, Алейша, – уговаривал ее Макс. – Не спеши. Я хочу смаковать каждый твой стон.

Али послушно замедлила свои движения, сладострастный водоворот ослаб, и она смогла дышать свободнее.

Макс это понял.

– Хорошо, – произнес он, отчаянно сдерживая собственное учащенное дыхание. – У нас есть время. Вся ночь.

Али расслабилась. Он бормотал ей в ухо ласковые слова, говорил, как хочет целовать ее всю, как она ему снится, как запах ванили и ее юбка сводили его с ума и как он представлял, что овладеет ею прямо на своем письменном столе. Вскоре шквал желания вновь накрыл Али. Но она была к этому готова и с радостью отдалась этому шквалу.

– О господи, Макс, – со стоном вырывалось у нее из груди.

– Все хорошо, Алейша. Не останавливайся.

Али качала головой, глаза у нее были зажмурены.

Ей необходимо, чтобы он произнес ее имя. Ее настоящее имя.

– Али! – выкрикнула она, сопротивляясь новому эротическому приливу. – Я – Али!

Макс молчал.

– Черт возьми, Макс, – задыхалась она. – Скажи это.

– Нет.

– Я не… Я не могу. Иначе у меня не получится…

– Получится. – Голос Макса звучал твердо. – Ты сможешь. Да, у тебя получится.

– Макс!

Он услышал в ее голосе отчаяние.

– Алейша, не отступай, – подгонял он ее.

– Нет… я не могу, – твердила она, подавляя сильнейшую пульсацию внутри. – Нет.

Макс чувствовал, как она из последних сил сопротивляется тому единственному, что он может ей сейчас дать – достичь пика удовольствия.

– Алейша, не бойся.

– Черт возьми, Макс! – крикнула она, не в состоянии больше сдерживаться. Сил сопротивляться, сопротивляться желанию Макса, уже не осталось.

Макс в ее голосе услышал то, что хотел, – она сдается.

– Да, Али, да!

Его слова прорвались в ее затуманенный мозг. И, разорвавшись на тысячу обломков, она достигла пика… того пика наслаждения, к чему он ее призывал.

Крики Али, нарастая, долетали до уха Макса, сотрясая все его тело.

Крики постепенно утихли, но низкие горловые хрипы преследовали его. Она совсем близко, прямо около его уха. Кажется, что ее можно коснуться, словно она лежит с ним в постели.

Али медленно возвращалась с небес на землю, ловя ртом воздух и пытаясь осознать, что же она только что позволила с собой проделать. Руки бессильно упали на постель, тело обмякло.

– Макс… Я… Это было…

Она была ошеломлена и смущена, и Макс это услышал.

– Я знаю. Все хорошо, – успокоил ее он.

– Ты назвал меня Али, – прошептала она.

Только после этого она вознеслась туда, куда он ее направлял.

Макс сморщился. Как он мог проговориться? Но ее крики довели его до крайности.

– Макс, спасибо, – зевая, сказала она. – Это то, что мне было нужно.

– Спи, Алейша. Желаю сладких снов.

Али не сразу поняла, что телефон молчит. Через минуту она уже спала.

А Макс так и не уснул. В четыре утра он оставил попытки погрузиться в сон. И снова отправился бегать по улицам.

Али встретилась с Реджинальдом Эймзом на следующее утро по пути в суд. Они разговаривали в фойе, ожидая остальных, когда сзади подошел Макс. Али покраснела – от мысли об их телефонном любовном свидании ее бросило в жар.

К тому же она нервничала из-за своего намеренно выбранного наряда. Прошлой ночью она приняла дар от Макса, сегодня хотела преподнести ему свой дар.

А Макс старательно избегал смотреть куда-либо, кроме ее глаз. Он успел полюбоваться сзади на ее соблазнительную юбку в сочетании с черными прозрачными чулка ми, туфлями на шпильках и белой обтягивающей блузкой, под которой угадывались бретельки бюстгальтера. Фантазия дорисовала все остальное. Но он не допустит, чтобы вид спереди в этом облачении лицезрел только Редж.

– Выглядите… отдохнувшей, – вежливо заметил он, возбуждаясь от запаха ванили.

– Спасибо. Мне в этом помогли, – невозмутимо ответила она.

Макс вопросительно изогнул бровь:

– Вняли моему совету относительно снотворного?

Она покачала головой:

– Оказались другие… нетрадиционные способы, как уснуть.

– Массаж, глубокое дыхание… Что-то вроде этого?

У Али по коже пробежали мурашки. Рядом стоит Редж, который не улавливает подтекста. Она кивнула:

– Что-то вроде этого.

У Реджа зазвонил мобильный телефон, он извинился и отошел в сторону. Макс окинул взглядом Али с головы до ног и тихо спросил:

– Алейша, как это понимать? Опять юбка? И ваниль. Ты хочешь свести меня с ума?

– Я считаю, что после прошлой ночи это справедливо.

– Считай, что сработало.

Она улыбнулась:

– И на мне нет… стрингов.

Одеваясь сегодня утром, она подумала, что поступает довольно дерзко, но это щекотало нервы и, вероятно, поможет пережить предстоящий трудный день.

Макс прищурился. Гореть ему в аду, но он ляжет с ней в постель.

– Сегодня ты чувствуешь себя лучше?

– Я прекрасно выспалась.

– Это хорошо. Потому что, когда через час, или около этого, мы выйдем из зала суда – и не важно, выиграем мы или проиграем, – то отправимся прямо в постель. И не жди, что мы быстро оттуда выберемся.

У судьи Дейвис ушло двадцать минут на то, чтобы подвести итог и вынести решение: Брисбенский мемориальный госпиталь и доктор Алейша Грегори не несут ответственности за смерть Натаниэля Каллена.

Али, которая все время сидела как на иголках, вдруг почувствовала слабость, словно из нее вынули стержень. Люди вокруг повскакали со своих мест, зааплодировали и закричали.

Все закончилось. На самом деле закончилось.

Кто-то схватил ее за локоть, поднял на ноги и обнял, потом еще кто-то, и еще. Кто-то чмокнул в щеку. Она увидела перед собой Макса – он был последним, кто ее поздравил.

– Мы выиграли, – улыбнулся он.

Али кивнула. Сердце вот-вот разорвется от облегчения, от того, что ее оправдали, от благодарности. И от чего-то еще, что очень трудно определить в такой волнующий момент.

– Спасибо. Спасибо тебе. – Она тоже улыбалась ему.

Она посмотрела на родителей Натаниэля Каллена. Они беззвучно плакали, их юрист негромко что-то им говорил. Радость Али померкла. Главное то, что восемнадцатилетний мальчик умер. И поэтому победителей в этом деле нет.

Но тут вокруг нее разом заговорили об отмене ее временного отстранения от работы и о том, что надо немедленно связаться с советом по медицинской регистрации, чтобы восстановить ее прежний стаж и пресс-релиз. Али буквально вынесли из зала суда.

– Прошу прощения, господа. – Макс ухватил ее за руку. – Алейша берет отпуск на уик-энд, чтобы обдумать свои следующие действия. Редж, она встретится с вами в понедельник. Моя секретарша договорится о времени.

Он потащил Али за собой. Лишь подойдя к лифту, он отпустил ее руку. Нажав на кнопку, он достал из кармана мобильник.

– Валери, – не сводя взгляда с Али, произнес он, – скажите Хелен отменить на сегодня все встречи и перенести их на другие дни. Я буду вне зоны доступна.

У Али пересохло во рту, видя, какой у него хищный блеск в глазах.

– Да, – продолжал он, глядя прямо в глаза Али. – Весь день. И пусть меня не беспокоят.

Старый лифт, звякнув, подъехал, и Али вошла внутрь, Макс – за ней. В лифте никого не было.

Как только двери закрылись, Макс бросил на пол портфель и притянул Али к себе. Он опустил голову, впился ей в рот и прижал к стене. Вот о чем он мечтал прошлой ночью!

В тишине лифта особенно громко разносилось их прерывистое дыхание. Макс нащупал край юбки и задрал ее вверх. Он с трудом просунул ладонь под плотно облегающую бедро ткань. Пальцы задели кружево на чулках, и тогда он переместил руку назад и, наконец, стиснул ладонью ягодицу.

– А ты на самом деле не надела белья, – просто нал он прямо ей в губы.

У Али кружилась голова, она вцепилась в лацканы его пиджака.

– Ты думал, я тебе обману?

– Я надеялся, что не обманешь. – Он терся носом о ее шею, вдыхал ванильный запах и сжимал обнаженную упругую выпуклость.

Лифт с подскоком остановился, и они отпрянули друг от друга. К счастью, двери в лифте открылись не сразу, так что у Макса было время поднять с пола портфель, а у Али – одернуть юбку.

– Иди за мной к машине, – сказал Макс, выходя первым из лифта.

* * *

Уже через десять минут Али сидела в спортивном автомобиле Макса на подземной парковке. Запах кожаной обивки был похож на запах ее любимых лайковых перчаток. И еще ее окутывал мужской запах – запах Макса.

Он раскрыл дверцу, она увидела, как мелькнуло его бедро, и… желание теплом разлилось у нее по животу.

Али так стремительно рванулась к нему, что он даже не успел завести мотор, как она оказалась верхом у него на коленях. Несмотря на до невозможности узкую юбку, ему удалось просунуть руки под ткань и, задевая пальцами кружевные края чулок, задрать юбку как можно выше, чтобы добраться до обнаженного тела.

Али дотянулась до его галстука и, пока они терзали друг другу губы, распустила узел. Затем пришел черед пуговиц.

Дыхание со свистом вырывалась у Али из груди. Макс припал к отчаянно бьющейся жилочке у нее на горле, ладонью задел ручку тормоза, а коленом – приборную панель. Каждую минуту кто-то мог появиться и увидеть, как блестящий адвокат Макс Шеррингтон занимается в машине любовью со своей бывшей свидетельницей. Но от кремово-миндального запаха Али он возбудился до такой степени, что не мог насытиться ею.

Он облизывал ей шею, и ему казалось, что она такая же вкусная, как сладкий горячий рогалик.

Али едва могла что-либо соображать, когда ощутила глубоко внутри своего лона его палец. Ей хотелось, чтобы сейчас все произошло по-настоящему, а не так, как прошлой ночью, поэтому она протянула руку к молнии на его брюках. Молния расстегнулась под ее пальцами. Макс почувствовал, как ладонь Али сжала ему член, и застонал. Он не помнил, когда так сильно возбуждался. Даже в прошлую ночь, слушая в телефонную трубку ее чувственные вскрики, он не доходил до такого сумасшедшего состояния.

Макс высвободил одну руку, чтобы ощутить в ладони ее грудь. Прошлой ночью он прожил все в своем воображении, но сейчас наслаждался наяву. Он торопился и не мог справиться с пуговицами на блузке Али.

Она же упивалась тем, что сжимает его член, напрягшийся и твердый. Но ей этого мало – ей надо ощутить его внутри себя. Ночью она отчетливо это себе представляла. А сейчас не надо ничего представлять – Макс с ней рядом.

– Макс! – вскрикнула она, когда он спустил с ее плеч наполовину расстегнутую блузку и, оттянув чашку бюстгальтера, припал ртом к тугому набухшему соску. Али откинула назад голову, ее крики разносились по машине. Она ерзала на его коленях, ища более удобное положение.

– Нет, Али, подожди. – Макс очнулся. – Презерватив, – выдохнул он.

Али едва не зарыдала. Она хочет его сию же секунду! Закусив губу, она замерла:

– У тебя есть?

– Нет. Все оставил дома.

Али, не мигая, смотрела на него.

– Черт побери! – Она неуклюже съехала с его колен, опустила юбку и поправила бюстгальтер.

Макс дрожащими руками также привел себя в порядок.

– Твой дом далеко отсюда? – спросила она. Взгляд Макса был прикован к ее незастегнутой блузке.

– Четверть часа.

Али посмотрела прямо ему в глаза:

– А если я не застегну блузку?

Он, не отрываясь, смотрел на белые кружевные чашечки бюстгальтера.

– Тогда десять.

Она кивнула:

– Я позволю тебе все что угодно, если ты сможешь доехать еще быстрее.

Макс доехал за восемь минут.