Текст книги "Любовь не выбирает"

Макс улыбнулся, глядя на ее профиль:

– Ты никогда не переставала быть врачом, Али.

– В глубине души перестала.

– Нет, не перестала. В мыслях, возможно, но не в душе. Каждый день ты кому-то помогала. Ты жила этим, дышала этим, Али. В этом вся ты. И ты слишком хороший врач, чтобы забыть профессию и стать официанткой или кем-то еще, что ты себе напридумывала.

У Али на глаза навернулись слезы. Он прав.

– Я знаю, – вырвалось у нее.

Макс коснулся ее плеча.

– Слава богу, – пробормотал он.

А она улыбнулась ему сквозь слезы.

Подъехав к дому Макса, Али выключила зажигание. Всплеск эмоций после эпизода с Джошем угас, и теперь ей придется вернуться к себе и остаться наедине со своими невеселыми мыслями.

Но ее поджидала другая встряска. И весьма некстати.

Рука Макса легла ей на плечо, теплая и тяжелая. Вихрь самых разных чувств нахлынул на нее. Мужской запах заполнил ее маленькую машину, и она вцепилась в руль, чтобы удержаться и не совершить какую-нибудь глупость. Например, наклониться к нему и впиться губами в его обнаженный бицепс.

Но что это ей даст? Сексуальное удовлетворение? Ей нужно больше, чем это. Ей необходимо, чтобы он ее любил так же беззаветно и глубоко, как любит его она. Ей нужна не только физическая любовь.

А Макс, в свою очередь, еле удержался, чтобы не опустить руку ей на колено и не провести по бедру.

– Я скучал без тебя, Али.

Она закрыла глаза:

– Не надо.

– Поднимись ко мне.

Али покачала головой, не позволяя себе представить, как они еще раз ложатся в постель.

– Нет.

– Я помню, что ты написала в своей записке, – ты считаешь, что мы с тобой были вместе, только чтобы забыться, но правда в том, что… ты мне действительно небезразлична.

Сказать «небезразлична» – значит не сказать ничего, это ложь, но он боялся, что она сейчас уедет от него, боялся испугать ее, сказав, что любит.

С чего ей ему верить? Али пережила несчастье, и оно оставило глубокий след в ее душе. Она пытается наладить свою жизнь. Не стоит обрушивать на нее признание в любви. Ему следует действовать медленно. Поухаживать за ней. Не торопить ее, дать время, поддержать ее. И надеяться, что из той привязанности, которую она питала к нему, вырастет что-то большее.

Али продолжала сжимать руль. Она хотела его поцелуев, тяжести его тела, его плоти у себя внутри. Но у нее есть гордость. Крохи от него ей не нужны.

Особенно когда другая женщина получает все.

Макс осторожно отвел непослушный локон со лба Али. Если бы он только мог вот так же убрать все ее заботы. Если бы мог показать ей свою любовь, прижавшись к ней своим телом…

– Али, – зашептал он, коснулся ее щеки и погладил большим пальцем атласную кожу. – Пожалуйста, Али.

Макс чувствовал, что она хочет того же и так же сильно, как и он. Он придвинулся к ней. В голову ударил ее запах. Этот запах дразнил и разжигал страсть. Не в силах сопротивляться своему желанию, он потерся носом о ее шею, глубоко вдыхая пьянящий аромат. Он облизывал ей шею, водил языком по мочке уха.

– Я хочу целовать тебя, Али, – бормотал он. – Я хочу целовать тебя всю ночь напролет. Везде.

Али сидела, все еще вцепившись в руль и закрыв глаза, чтобы не поддаться ему, этому змею-искусителю. Она не уступит. Не может уступить. А иначе скатится в пропасть.

– Позволь мне любить тебя, Али.

Глава 12

Зачем он произносит такие слова? Это нечестно! Но… Да, она знает, что он не имеет в виду любовь. А он так близко и такой неотразимый, черт возьми… Он – Макс. Этим все сказано.

Максу на мгновение показалось, что он ее потерял. Но тут Али убрала руки с руля, повернула к нему голову, ее губы прижались к его губам, она со стоном придвинулась к нему и вцепилась ему в рубашку.

– В мою квартиру. Сейчас же, – прохрипел Макс.

У Али все смешалось в голове. Где взять силы, что бы возразить? Она не сможет ему отказать. И себе тоже. Ей его не хватало. Не хватало близости с ним. Не глядя, Али открыла дверцу машины и на ватных ногах вышла.

Макс вышел следом за ней, взял за руку и быстро повел в дом. Едва ступив в лифт и не дожидаясь, пока закроются двери, он прижал ее к стене, приподнял и усадил на металлический поручень. Она обвила ногами ему талию. Лифт ехал на верхний этаж, а он осыпал поцелуями ей шею, запустил руки под футболку, стиснув ладонями груди.

Лифт остановился как раз в тот момент, когда он взял в рот набухший сосок. Али откинула голову назад и вскрикнула. Макс одернул ей футболку, снял с поручня и потащил за собой к двери квартиры.

Только они вошли в спальню, как он приказал:

– Снимай с себя все.

И, наградив ее жестким, требовательным поцелуем, сам начал раздеваться.

Али едва стояла на ногах и дрожащими руками стала стягивать с себя одежду.

Макс, сбросив с себя все, занялся ею, и в мгновение ока она предстала обнаженной перед его жадными глазами, руками и губами.

Он толкнул ее на кровать, любуясь тем, как колышется ее грудь.

– Господи, как же я по тебе скучал, – прошептал он.

Больше не было ни слов, ни мыслей. Только стоны, вздохи, вскрики. Восторги посыпались на них волшебным дождем. И их тела, сплетенные в единое целое, двигались в страстном, сумасшедшем ритме.

Они возносились все выше и выше, оторвались от земли, оказались в космосе и полетели среди звезд.

* * *

Али не желала отпускать Макса – она хотела летать с ним вечно. Когда же он отодвинулся от нее, то взмолилась:

– Нет, подожди.

Она хотела навсегда запечатлеть этот момент в мозгу. Помнить тяжесть его тела, тепло его дыхания у себя на шее и сладостные ощущения от его плоти внутри своего лона.

Макс тоже хотел запомнить минуты счастья, когда любовь, казалось, сочилась из всех пор его тела, вырывалась наружу вместе с дыханием. Он подавил желание все рассказать ей. Но она пока не готова, чтобы услышать эту новость. Не обращая внимания на ее протесты, он скатился с нее.

– Тише, – прошептал он, обнимая ее и гладя по волосам и по спине.

Али вздохнула. Испытанное наслаждение и нежные пальцы Макса, скользящие по спине, убаюкивали. Она закрыла глаза. И вдруг сквозь забытье прорвался мучивший ее вопрос:

– Почему ты оказался в «Ривер Бриз»? Тебе надо было что-то мне сообщить.

Рука Макса замерла.

– Да, – пробормотал он.

Сонное состояние Али постепенно рассеивалось. О чем он хотел с ней поговорить? Может, о чем-то личном? Сердце учащенно забилось.

– И что же? – выдохнула она, продолжая купаться в легких, как перо, прикосновениях пальцев Макса.

Макс помолчал, прежде чем ответил:

– Я сегодня получил уведомление от Пальмерстона и Макгаррика.

Али нахмурилась. Почему-то эти фамилии были ей знакомы.

– Кто они?

Макс, не отнимая пальцев от ее спины, сказал:

– Адвокаты Калленов. Они подали апелляцию.

До Али слова Макса дошли не сразу, а когда дошли, то зазвучали в мозгу и в ушах подобно тромбону. Она приподнялась, опершись на его грудь:

– Ты серьезно?

Макс кивнул:

– Апелляцию нельзя исключить, когда выигрываешь дело. – Он откинул непослушные завитки.

«Как он может так спокойно об этом говорить?» – пронеслось у Али в голове.

Но ведь он мужчина, а последний раз, когда ей была необходима поддержка мужчины, этот мужчина ушел из ее жизни и даже не оглянулся. Господи, какая же она дура, если ждет от Макса чего-то другого! Пора бы уж ей уяснить, что рассчитывать можно только на себя. Это нечестно! Суд выжал из нее все соки, ее оправдали, а теперь назревает следующий суд. Она этого не вынесет.

Али спустила ноги с кровати и закрыла лицо руками.

– Неужели этот кошмар никогда не кончится? – в отчаянии воскликнула она.

Макс повернулся к ней.

Поникшие плечи, сгорбленная спина… Как больно на это смотреть.

– Али, новых слушаний не будет. Апелляция не будет удовлетворена.

– Откуда ты знаешь?

Он погладил ее по спине:

– У Калленов нет оснований для пересмотра дела.

– Пока что это их не остановило, – с горечью ответила Али.

Одежда беспорядочно валялась на полу около кровати. Она встала и, не поворачиваясь, надела трусики, затем натянула через голову футболку.

Макс в ужасе следил, как она одевается. Тело требовало вновь уложить ее в постель. Но у нее опять рушится жизнь, так что секс сейчас неуместен. Да и не поможет.

– Али, апелляционный процесс – это совсем другое. У них нет оснований, – повторил он.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

– Это моя работа, Али. Так же, как ты точно знала, как помочь тому парню, Джошу, так и я знаю свое дело. Ты – компетентный врач. Я – компетентный адвокат. Поверь мне.

Он прав относительно себя, но вот она никогда больше не будет компетентным врачом. Слезы навернулись на глаза, и Али смахнула их. Макс не виноват. Но зачем он настаивал на том, чтобы она не оставляла медицину? Она поверила ему. И для чего? Чтобы почва снова ушла у нее из-под ног?

Сегодня вечером, оказывая помощь Джошу, она почувствовала прилив жизненных сил, наконец-то вновь поняла, что быть врачом у нее в крови. Почувствовать все это только для того, чтобы снова потерять?

Макс не мог без боли смотреть на ее лицо.

– Суда не будет, – сказал он.

– А если будет?

– Нет, не будет.

Али печально покачала головой. Ей надо уйти отсюда, как бы ни хотелось, чтобы он обнял ее и сказал, что любит. Она не вынесет того, что он ее не любит. Особенно сейчас не вынесет, в такой тяжелый для нее момент. Снова нахлынули мысли о Томе. Ситуация похожая. Но она одна справится с замаячившими перед ней новыми страданиями. По крайней мере, не будет бояться, что ее предадут.

– Я должна уйти.

Если же она останется у Макса, то, возможно, не удержится и скажет что-нибудь лишнее, может, даже начнет умолять его о любви. Макс протянул к ней руку:

– Не уходи. Не таким образом.

Али отшатнулась. Она не вынесет, если он ее коснется… коснется без любви.

– Со мной все в порядке, – отрезала она. Еще бы! Всего лишь мир вокруг рухнул.

– Али… не делай этого. Позволь мне тебе помочь.

Но он не может ей помочь! Он все усугубит. Все будет только хуже. Он сделал так, что она в него влюбилась, и заставил вновь захотеть стать врачом.

– Помочь мне? – крикнула она. – Из-за того, что ты сделал, мне стало еще хуже!

Она обошла вокруг кровати, пиная ногой разбросанную по полу одежду и ища свои брюки.

Макс сел. Господи, как она великолепна в гневе. Но она не может уйти в таком состоянии.

И вообще не должна уходить, будь на то его воля.

– Али, все будет о’кей, – мягко произнес он, когда она нагнулась, чтобы поднять брюки.

Али выпрямилась. Кровь ударила в голову. Его оптимизм и умиротворяющий тон привели ее в ярость.

– Ничего не будет о’кей! – почти завопила она. – Никогда! – Все события прошедшего года, все несчастья, разочарования и потери – ее ребенок, ее бедный маленький человечек – нахлынули на нее. Под сердцем образовался тяжелый ком, и этот ком с каждым вдохом разрастался, разрывая грудную клетку. – С самого начала я сказала тебе о двух вещах, которые не собираюсь делать! – закричала она, замахнувшись на него брюками. – Это вернуться в медицину и влюбиться в другого мужчину. Из-за тебя я нарушила обе клятвы.

У Макса округлились глаза. Черт! Али поняла, что она сказала. Теперь она окончательно унизила себя!

Макс застыл:

– Что ты сказала?

А у нее из глаз полились слезы, но она не стала их вытирать. Пусть уж унижение будет полным! Она выскажет все!

– Ты возродил во мне стремление остаться врачом и влюбил меня в себя, а теперь отнимаешь у меня и то и другое?

Она любит его! Макс не мог поверить своим ушам. Она только что сказала, что любит его?

– Что? – Он помотал головой. – Каким образом отнимаю?

– Каким? – продолжала кричать Али. – Ты сказал мне об апелляции, и ты до сих пор любишь свою жену.

Макс непонимающе заморгал:

– О чем, черт побери, ты говоришь?

Обжигающие слезы текли у Али по щекам. Она безрезультатно пыталась надеть брюки, прыгая на одной ноге и не попадая в штанину.

– Я видела тебя. С Питом на крыше в то утро. Я мыла посуду на кухне и все слышала. О Тори. О ребенке. – При мысли о ребенке внутри все сжалось. Она хочет ребенка от Макса, черт возьми… Али с трудом перевела дух. – Я видела, в каком ужасном состоянии ты был. – Ей удалось наконец попасть ногами в штанины, и она рывком натянула брюки. – Я поняла это по твоему голосу. Только мужчина, который любит женщину, мог так страдать. Макс покачал головой:

– Ты ошиблась.

– Я? – Али смахнула слезы. – А ты уверен, что это была она, а не я, с кем ты занимался любовью после того, как ушел Пит?

Али испепеляла его взглядом. Пусть ему будет так же больно, как и ей! Она дернула молнию, застегивая брюки.

Металлический звук в наступившей тишине был подобен пощечине. Макс даже подался назад, словно его ударили. Ну и ну! И такая отвратительная мысль могла прийти ей в голову? Он едва удержался, чтобы не вскочить и не тряхнуть ее хорошенько.

– Я не влюблен больше в свою жену. Бывшую жену.

Слова вырвались у него с хриплым рычанием. У Али зашевелились волосы на затылке. Она ни за что не отступит. Все перемешалось у нее в голове.

– Ну, ты вполне можешь и одурачить меня, – вырвалось у нее.

Макс отбросил простыню и встал, подобрал с пола и надел трусы. Сердце глухо стучало. Она любит его! Она сказала, что любит его. Настал его черед быть откровенным.

Он не будет ждать удобного момента, чтобы признаться ей.

– Я влюблен в тебя, – заявил он, сверкая глазами.

Али отпрянула назад. Ее бедное глупое сердце подпрыгнуло. Но разум она не утратила, а сердце уже подвело ее в прошлом.

– Нет. – Али замотала головой. Больше ее не одурачить. – Я видела… видела твое лицо. Ты все еще любишь Тори.

– Али, я был в шоке. Вот и все. Я был ошеломлен… потрясен. Но не потому, что все еще люблю ее. Поверь мне, я давно перестал ее любить. А это… было так неожиданно. Совершенно необъяснимо. Она ведь твердила, что не хочет заводить детей. А тут выясняется, что она беременна. Это меня потрясло. Да, мне было больно. Но удар был нанесен не сердцу, а самолюбию, моей гордости.

Как же ей хочется ему поверить! Но она безжалостно подавила это чувство.

– Значит, ты хочешь сказать, что, если она вернется, войдет вот в эту дверь прямо сейчас и предложит начать все заново, ты ее не примешь?

– Именно так.

– Даже если она захочет иметь от тебя детей?

– Да.

– И даже если будет на коленях умолять тебя?

Макс кивнул:

– Я желаю ей всего хорошего. Надеюсь, что она счастлива. Но единственная женщина, от которой я хочу иметь детей, – это ты.

У Али дыхание застряло где-то в горле. Серые глаза Макса смотрели так искренне…

– Ты хочешь детей от меня? – Голос у нее прервался, и горячая слеза скатилась по щеке. Пустота внутри заполнилась теплом.

Макс шагнул к ней:

– Конечно. Много-много детей.

Она остановила его взмахом руки. Часть ее существа звала с радостью броситься ему в объятия. Поверить ему. Но более разумная часть призывала вспомнить, сколько ударов она получила за последний год, и не верить, что наконец все хорошо.

– И когда же произошло это открытие? – с подозрением произнесла она.

Макс посмотрел на часы у себя на руке:

– Около шести часов назад.

Сегодня? Он только сегодня вечером это понял.

– Это было весьма подходящее время, – натянуто сказала она.

Макс запустил ладонь в волосы. Она испугана, он это понимает. Честно говоря, он сам чертовски напуган. Уж он-то знает, как трудно заново поверить в любовь и полюбить. Но любовь не выбирает. Он должен убедить ее. Потому что, как бы он ни боялся ее полюбить, еще страшнее не полюбить.

– Я наблюдал за тобой, когда ты помогала тому парнишке. Ты была просто потрясающей, такой… удивительной, а потом ты расплакалась, а я тебя обнял. И вдруг я понял, что ты для меня – самая большая ценность в целом мире. В этом было что-то библейское.

Али улыбнулась. Смешно! Они кричат друг на друга, а только что предавались пылким любовным ласкам!

– Значит, что-то библейское?

Макс тоже заулыбался:

– Меня осенило. – Он приблизился к ней. – Хотя если хорошенько подумать, то, возможно, все произошло в тот первый вечер, когда ты сказала, что рыбы умные. Думаю, что с того момента я начал в тебя влюбляться.

Али усмехнулась. Это было, кажется, сто лет назад.

Макс сделал еще шаг к ней. Она не отодвинулась.

– А как это происходило у тебя? – спросил он.

Али перестала улыбаться, вспомнив свои «открытия» в тот кошмарный день, когда Пит нагрянул с визитом.

– В твоей квартире в то утро. Когда Пит разговаривал с тобой о Тори, а ты выглядел совершенно раздавленным. Вот тогда-то я все и поняла.

– Ух! – Макс сделал еще один шаг вперед. – Значит, поэтому ты ушла.

Али кивнула:

– Я не могла больше оставаться с тобой, зная, что ты любишь ее. Макс, я уже прошла этот путь. Повторить его я просто не могла.

Он нерешительно обнял ее за талию. Она не отстранилась, и тогда он прижал ее к себе.

– Тебе не придется ничего повторять, Али. Я – твой мужчина. Твой и больше ничей.

Али положила руки ему на плечи. Какой он горячий! Тело ее таяло. Она заглянула в серые глаза. Настороженность все еще ее не оставляла – она боялась впустить его в свое сердце.

– Макс, ты думал, что у тебя с Тори все получится. А я испытала то же самое с Томом. Как нам узнать, что мы с тобой не обречены на неудачу?

Макс улыбнулся и отвел пальцем упругий завиток, который упрямо лез ей в глаза.

– Мы не потерпим неудачу. Любовь – это шаг к взаимному доверию. Но я никогда не чувствовал этого ни с кем, даже с Тори. И я знаю, что хочу быть с тобой навсегда. Что ты на это скажешь? Я готов. А ты? Пойдешь вместе со мной?

У Али сдавило горло. Он прав. Любовь – это путь к доверию. И она впустила его любовь в свое сердце.

– Ох, Макс, я так сильно тебя люблю. Я готова идти с тобой куда угодно.

Макс смотрел в глаза женщины, которую любит, и впервые за долгое время ощутил себя счастливым. Он нежно поцеловал ее в лоб, потом в нос, потом в щеки и закончил долгим поцелуем в губы.

– Идем обратно в постель, – произнес он прерывающимся шепотом. – Скрепим наш договор любовью.

Али улыбнулась:

– М-м-м, мне нравится такое предложение.

– Вот и хорошо. – Он уткнулся лицом ей в шею. – Потому что я намерен всю жизнь тебя любить.

– В таком случае, – засмеялась Али, – я намерена всю жизнь тебе это разрешать.

Innocent ‘til Proven Otherwise

© 2012 by Amy Andrews

«Любовь не выбирает»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013