Текст книги "Проклятый"

Глава 8

Было туманное утро. Сырость проникала даже под одежду, и все тело покрылось мурашками. Я бросила тоскливый взгляд назад, на машину Пейтона, которая только что так приятно согревала меня.

На пересеченной местности я не могла поспевать за двумя шотландцами, которые уже добрались до небольшого кладбища рядом с Auld a´chruinn на дороге, ведущей к островам. Прямо за кладбищем возвышался величественный горный массив Кинтайла с его пятью вершинами – пятью сестрами.

Был ли мой озноб вызван погодой или отголосками легенды, я не знала. Но меня слегка подташнивало, когда я покинула узкую проселочную дорогу и через распахнутую калитку вошла на старое кладбище.

Меня окутала зловещая тишина, которая в менее пасмурный день, возможно, действовала бы не так жутко, но мои нервы и так были напряжены до предела, и дискомфорт только усиливался. Когда я двинулась дальше, птица взлетела вверх и с карканьем скрылась в верхушках деревьев. Туман поднимался с берега озера, и все это напоминало фильм ужасов, даже уединенность этого забытого богом места соответствовала атмосфере.

Я растерла руки и позвала Пейтона. Рядом с ним мне сразу станет лучше.

– А вот и мы, – прокричал он в ответ и вышел из-за здания бывшей часовни, которое было сердцем этого места последнего упокоения.

Я осторожно двигалась вперед, чтобы не споткнуться об одно из почти погруженных в землю надгробий. Древние захоронения излучали умиротворение и спокойствие, и чем дальше я шла, тем больше меня покидал дискомфорт. Сочная трава мягко брала верх там, где раньше были ухоженные тропинки. Многие надгробия склонились под гнетом стихии, а другие и вовсе были сломаны. Серебристые паутинки тянулись через едва различимые тропинки. Я обрадовалась, когда Пейтон положил свои руки мне на плечи и поцеловал меня в висок.

– Что думаешь? Мы пришли в правильное место? – спросила я и нетерпеливо посмотрела на него.

– Оглянись вокруг. Это ли не самое подходящее место для легенд?

– Все так, но откуда тебе знать, что где-то здесь и правда есть разлом во времени? Или что этот путь действительно ведет сквозь время, как гласит легенда?

– Этого я не знаю, но место выглядит тем самым. Мы находимся у подножия пяти сестер, в их тени, что так же может означать ограду. Здесь перед нами, у озера Даич, девушки, должно быть, повстречали свою беду. А видишь там, на вершине холма, большой памятник? Его называют «Отцом друидов».

Я сглотнула. Неужели это все просто совпадение? Полное соответствие легенде вызывало у меня мурашки, и я была рада, что Шон снова присоединился к нам. Он уже успел обойти все кладбище и выглядел слегка растерянным.

– Я ничего не нашел, – сердито буркнул он и провел рукой по своим коротким светлым волосам. – Может, мы сами себя вводим в заблуждение. Только потому, что во многих других легендах кладбища играют важную роль или им якобы присуща великая сила, не значит, что в нашем случае все точно так же.

– Хм, но у меня хорошее предчувствие по поводу этого места. Почему-то оно просто кажется мне правильным, – размышлял вслух Пейтон, оглядываясь по сторонам.

– А что, если поискать у памятника? Возможно, он отмечает собой особое место или содержит какую-то подсказку, – предложила я.

Оба согласились со мной, и мы пошли вверх по крутому склону. В движении мне стало тепло, и я расстегнула куртку. Здесь, наверху, воздух был чистым, и с каждым шагом все больше открывался вид на глянцевую блестящую поверхность озера, простиравшегося у пологих склонов сестер.

– Я тут еще раз подумал, – заговорил Шон, – вчера я говорил серьезно. Пейтон, я не думаю, что у тебя хватит сил отправиться в такое путешествие. Ты забыл, какой тяжелой была тогда жизнь? Один путь отсюда до замка Буррак займет несколько дней.

Тем временем мы достигли памятника. На самом деле даже небольшой подъем сильно истощил силы Пейтона, и, измученный, он опустился к подножию камня. Я выскользнула из куртки и села на непромокаемую ткань, потому что мне совсем не хотелось запачкать брюки. Шон бросил последний взгляд на зловеще поблескивающую в тусклом утреннем свете воду, а затем посмотрел на брата.

– Даже не знаю, что я должен делать, ведь мы до сих пор не нашли пути сквозь время… если он вообще существует, – подавленно пробормотал Пейтон.

Однако Шон, судя по всему, не был готов отказываться от надежды:

– Но, когда мы найдем его, нам нельзя будет терять времени, а подумать мы вполне можем и сейчас. Я пойду вместо тебя и принесу тебе кровь. А ты, черт возьми, продержишься здесь до тех пор, пока я не вернусь, ты понял?

Пейтон долго смотрел брату в глаза, прежде чем подать ему руку, и Шон облегченно вздохнул.

– Клянусь, брат, я не позволю тебе умереть, – заверил его Шон.

Я отвернулась, потому что почувствовала себя незваным гостем, нарушившим этот интимный момент между ними. Но я была рада, что Пейтон не будет подвергаться еще большей опасности. Мое доверие Шону, который стал мне близок, как брат, было безграничным. Если кто и мог принять этот вызов, то только решительный шотландец передо мной. По крайней мере, это время не было ему чуждым, и он должен справиться без проблем.

– … исправить, разве не так, Сэм? – вопрос прервал мои размышления.

– Что? О чем вы говорили?

– Шон спрашивал, сможешь ли ты зашить его старую накидку. Если мы действительно найдем способ отправиться в прошлое, нам надо подготовиться. Шон должен быть одет как можно более неброско. Его старая накидка идеально подходит. Кроме того, помимо кинжала, ему нужен меч. И еще ему нужно взять с собой продуктов, потому раньше супермаркеты встречались не так часто, как в наше время, – пошутил Пейтон.

Хоть мне и было совсем не до шуток, я рассмеялась. Эти двое сумасшедшие, если думают о таких вещах сейчас.

– Помимо того, что я не умею шить, вы думаете, что все это можно будет взять с собой? – высказала я свои сомнения. – Так просто – собраться, как в отпуск? Наполнить маленький чемодан «Луи Виттон» пакетиками лапши быстрого приготовления и ни в коем случае не забыть телефон, чтобы можно было вернуться с незабываемыми снимками из восемнадцатого века? И баночку крови Ваноры не забудь, пожалуйста.

Было гораздо легче строить планы, даже если мы так же далеки от спасения Пейтона, как и вчера. Но ему и в самом деле было лучше. У нас появилась надежда.

Мы решили детально осмотреть памятник. Каждую щель, каждый след от резца мы тщательно рассматривали, обходили его по часовой стрелке и против, ощупывали каждый миллиметр его шершавой поверхности. Братья вдвоем подняли меня, чтобы я могла рассмотреть верхнюю кромку. Но на этом проклятом камне не было и намека на что-нибудь.

– Может быть, мы не так уж и ошибались по поводу кладбища. Во всяком случае, здесь ничего нет.

Хотя мы знали, что не найдем здесь неоновой стрелки с надписью «Назад в прошлое» или «Разлом во времени», я все же почему-то надеялась, что мы найдем его быстрее. Ведь в романах и фильмах таинственные существа сверкали в солнечном свете, а толстый слой паутины скрывал потайной ход. Хотя, с другой стороны, уже давно существовало бы что-нибудь вроде туризма в прошлое, если бы такой портал было легко обнаружить.

Убедившись, что здесь мы больше ничего не найдем, мы в легком унынии начали спускаться. Подъем был гораздо менее утомительным, потому что сейчас я в своих простых сандалиях скользила вперед по росистой траве, а джинсы через несколько метров уже были заляпаны грязью. Парни смеялись над моей неловкостью, и Шон протянул мне свой Sgian dhub.

– Что мне с ним делать? Думаешь, мне будет легче, если я окажусь в грязи с клинком? – раздраженно спросила я, потому что уже и моя куртка была забрызгана грязью, а самая крутая часть спуска была еще впереди.

– Брось, когда спустишься сюда, воткни его в землю и держись за него. И постарайся не споткнуться о клинок, ладно?

Шон усмехнулся мне, прежде чем просто спрыгнуть с обрыва одним большим прыжком. Я скептически посмотрела на клинок в своих руках и на склон перед собой. К счастью, Пейтон, хоть и тоже криво усмехаясь, услужливо предложил мне свою руку. Я осторожно засунула клинок сбоку за пояс и крепко схватилась за Пейтона.

Когда мы наконец спустились, то поспешили за Шоном на кладбище. Прежде чем мы прошли через ворота, Пейтон бросил взгляд через кладбищенскую стену и внезапно притянул меня к себе. Его рука скользнула к моей шее, и я уступила его неожиданному поцелую. Мы очень сблизились за последние дни, но еще не стали близки настолько, как раньше.

– Извини, я не мог иначе. Боюсь, у меня мало времени, – пробормотал Пейтон и притянул меня к себе еще ближе.

Я нежно провела пальцем по его щеке, погладила губу и задержалась на шраме на его подбородке. Конечно, он боялся. Я сама едва могла дышать: так сильно переживала за него, и не хотела даже думать о таких ужасных вещах. Я не могла себе представить, каково это – потерять его.

– Откуда он у тебя? – сменила я тему, чтобы прогнать мрачные мысли, и легко поцеловала его в подбородок.

– Шрам? О, он у меня уже целую вечность. Я даже и не могу вспомнить. Было время, когда мы с Кайлом почти ежедневно получали какие-то раны. Это явно одна из них.

– Да, я помню, что ты рассказывал о нем… Твой младший брат.

Пейтон промолчал, но его глаза потемнели.

– Почему у вас было столько ран? Много битв?

Он рассмеялся:

– Нет, в то время, о котором я говорил, Шон и Блэр пытались поделиться своим мастерством владения мечом с нами, младшими братьями. Но хоть они и были хорошими бойцами, они также оказались и невероятно плохими учителями. Не проходило и дня, чтобы не проливалась кровь.

– Мне кажется, твои братья поняли, что ты самый привлекательный из всех, и поэтому постарались немного это исправить, – пошутила я.

– Да? Ты думаешь? На самом деле Кайл был тем парнем, за которым бегали девушки. Ты, скорее всего, применила бы свои любовные чары, чтобы он обратил на тебя внимание, уверяю.

– Верно, – вмешался Шон, который как раз перекинул ноги через ограду и бросил на нас хмурый взгляд. – И, чтобы ты знала – если бы Блэр или я задумали немного укоротить Пейтона, то твой статный шотландец сейчас доставал бы тебе только до кончика носа. Кроме того, я поражен, что ты считаешь его симпатичнее меня!

– Как долго ты нас подслушиваешь? – вмешался Пейтон, которому явно не нравилось, что о нем говорят.

– Я не подслушиваю, но уже некоторое время сижу по другую сторону стены и хотел вам кое-что показать. Но вы же предпочли обжиматься перед входом на кладбище, я не хотел мешать.

– Спасибо за тактичность, но мы не обжимались! – воскликнула я, понимая, что румянец залил мои щеки.

– Как бы то ни было, что ты хотел нам показать? – закончил Пейтон наш спор.

Шон указал через стену на ряды могил, за которыми серый обелиск поднимал к небу свою остроконечную вершину.

– Поскольку мы не знаем, что конкретно ищем, потребовалось бы несколько дней, чтобы внимательно все изучить. Я подумал, что здесь должно быть какое-то указание или что-то вроде спрятанного механизма. Пока я стоял и размышлял, ворона приземлилась прямо на обелиск. И тут мне пришла в голову мысль – обелиски это что-то вроде солнечных лучей в форме камня, они должны символизировать связь между небом и землей. Поэтому в качестве надгробия он бы не был чем-то необычным. Но этот обелиск не стоит у могилы. Он стоит в абсолютно пустом месте. Раньше с помощью бега тени вокруг обелиска измеряли время. Знаю, это не так много, но лучше, чем ничего. Итак, что же там? Может, если мы разобьем его, то найдем там врата?

На самом деле предположение Шона звучало очень логично, и с новой решимостью и еще большим энтузиазмом мы подвергли каменную колонну тщательному изучению.

Шон и Пейтон остановились напротив заросшей мхом надписи и погрузились в изучение древних символов. Это был мой шанс, потому что я уже довольно давно хотела в туалет и терпела. Поэтому я воспользовалась их увлеченностью и спряталась за развалинами старой часовни. Полуразрушенные стены были еще довольно высоки, и я без труда смогла найти себе укромное место. Мне ни в коем случае не хотелось осквернять одну из древних могил, поэтому я поспешила дойти до кладбищенской стены, где было всего несколько надгробий. К счастью, братьев не было видно.

Когда я поднялась, кинжал Шона выскользнул у меня из-за пояса. Наклонившись за ним, я заметила надпись на камне.

Mo còig nighean

Mora, Fia, Gillian, Robena, Alba,

Gabh mo leisgeul

Tha gabh mi gradhaich a thu

Я не могла прочитать все, потому что розовый куст заслонял своими листьями часть надписи. Я подняла Sgian dhub, засунула его обратно за пояс и снова наклонилась. Осторожно убрав ветки в сторону, я внимательно рассмотрела надпись. Я знала не так много гэльских слов, но слово «nighean» я поняла. Это означает «дочь». И «còig» тоже было несложно понять. Пять. Сердце колотилось у меня где-то в горле. Это не надгробие! Дрожащими пальцами я убрала прядь с лица и осторожно смахнула мох со следующей строчки, зацепившись за один из розовых шипов.

– Ай!

Я дернулась назад и увидела, как из пальца вытекает густая капля крови. Такая же красная, как немногочисленные цветки на розовом кусте. Я быстро сунула палец в рот. От железного привкуса во рту меня замутило.

Я открыла глаза и посмотрела на свои руки. Скользкая и теплая кровь полилась на клинок. И на меня.

Сделав глубокий вдох, я стряхнула с себя это странное ощущение и вспыхнувшее воспоминание собственной беспомощности у Роя и Элисон и снова сосредоточилась на надписи.

– Мора, Фиа, Джиллиан, Робена и Альба, – прочитала я тихо.

Внезапно у меня закружилась голова и мне пришлось схватиться обеими руками за камень, чтобы не упасть. Капля крови упала на камень, слилась с ним – и, еще до того, как я успела закрыть глаза от яркого, всепоглощающего света, мой мир перестал существовать.

Свет. Боль. И больше ничего.

Я падала, без движения, без самого падения, без самого существования. Мои тело и разум были оторваны друг от друга, блуждали вокруг, носились на пылающих крыльях и в то же время терзали ледяными руками.

– Пейтон, – хотела я закричать, но у меня не было ни голоса, ни воздуха, чтобы вдохнуть, ни сознания, которое могло бы это сделать. И наконец мне казалось, что мое падение в бездонную, наполненную светом бездну замедлилось. Я больше была не в состоянии управлять своими мыслями.

Было светло, так невыносимо светло. Я сама, казалось, состояла из света. Мои чувства наполнены светом, в моих легких золотое сияние, моя кровь – раскаленный эликсир, который бежит по жилам. Свет, казалось, хотел вырваться из меня. Если бы я могла ухватить хоть одну ясную мысль, она была бы такой: я умираю.

В какой-то момент холод проник в мое сознание.

Некоторое время спустя пришла сырость.

Наконец звук нашел дорогу в мой мозг, и я, ошеломленная, открыла глаза. С облегчением вдохнула. Было почти темно. Я не выдержала бы этого свечения больше ни секунды. Но что произошло? Каждая косточка в моем теле болела, как будто была сломана, и мне стоило невероятных усилий даже просто моргнуть.

У меня опять закружилась голова? Как дома у Роя и Элисон? Медленно, со стоном я села, и мир вокруг расплывался перед глазами. Я снова моргнула. Наконец мой взгляд прояснился. Где Пейтон и Шон? Как долго я была без сознания? Судя по тусклому дневному свету, был уже поздний вечер, и эти двое уже давно должны были хватиться меня.

– Пейтон? Шон! – закричала я и вздрогнула от звука собственного голоса. Моя голова определенно чувствовала себя так, как будто я получила серьезное сотрясение мозга. Тем не менее я вытянула шею, чтобы поискать их. Когда ответа не последовало, меня охватил страх. Что, черт возьми, здесь произошло?

Я покачала головой и застонала. Боль стучала в висках, и я пыталась подавить зарождающуюся панику. Потому что подсознательно я уже поняла, что произошло. То, что было совершенно невозможно, и все же произошло.

Нет, нет, нет.

Я зажмурила глаза и схватилась за голову. У меня сотрясение мозга, и все.

Должно быть логичное объяснение тому, почему Пейтон и Шон оставили меня. Они отправились за помощью. Вызывают «Скорую помощь» или что-то вроде того. Они скоро вернутся и засмеют меня, если узнают, какие безумные мысли бродили в моей голове. Мне оставалось только сохранять спокойствие и просто сидеть неподвижно. Спустя два-три удара сердца мне удалось успокоиться. Затем я снова открыла глаза, и мне показалось, что я вижу окрестности в первый раз.

И тут я поняла – я нашла на свою голову чертовы неприятности.

Истерически вскрикнув, я вскочила на ноги, игнорируя боль. В следующий момент меня стошнило на мою обувь. Мой разум боролся с тем, что я должна была признать. Изо всех сил сопротивлялся истине, которая была прямо передо мной.

Дрожа, я наклонилась вперед и выплюнула остатки желчи, от которой во рту было горько. Затем я без сил опустилась обратно на траву, обхватила колени руками и стала ждать, пока утихнет паника. Я судорожно вздрагивала, и дрожь в моих конечностях усиливалась до тех пор, пока, спустя целую вечность, наконец не прошла.

Между тем совсем стемнело. Но я не боялась, а скорее радовалась, что ночной воздух охладит мой разгоряченный разум. Так моя голова постепенно могла охватить то, что со мной произошло: вероятно, я нашла не только важное указание на врата времени, но и прошла весь чертов путь сквозь них.

Как только я примирилась с этой мыслью, мне сразу стало спокойнее. Я вдохнула воздух, который на самом деле уже давно стал историей, и обнаружила, что он так же может наполнить мои легкие и обогатить мою кровь кислородом, как и воздух в моем времени. Почему-то эта мысль утешила меня.

Так, под покровом ночи, я начала размышлять о своей ситуации. Я знала, где я нахожусь, но не знала, когда. Я надеялась, что врата не были улицей с односторонним движением и что я найду путь в обратную сторону. Но хватит ли мне смелости? Я даже подумать без смертельного страха не могла о том ужасе, который только что пережила. Тем не менее я была твердо намерена вернуться как можно скорее. А потом я расскажу Шону, как он может спасти Пейтона.

Мне просто нужно было вернуться.

Несмотря на то, что в моем теле был самый большой заряд адреналина в моей жизни, внезапно на меня накатила тяжелая, как свинец, усталость. Мысль о том, что должен быть выход, сбросила с меня напряжение настолько, что я становилась все более усталой. Я была бы рада отдаться в безопасные объятия сна, надеясь после пробуждения обнаружить, что все это было всего лишь ночным кошмаром.

Глава 9

Тишину в машине нарушал только звук движения «дворников». Недоверчиво Пейтон и Шон пристально вглядывались сквозь запотевшее ветровое стекло в ночь. Мокрая одежда прилипла к телу, оставляя на сиденьях темные пятна. Дождь не хотел заканчиваться. Уже несколько часов, как небеса разверзлись и превратили маленькое кладбище в болото.

С тех пор, как они заметили исчезновение Саманты, они отчаянно обыскивали каждый сантиметр. Безуспешно. Она исчезла, как призрак в тумане, не оставив и следа. Даже когда начался дождь, они не сдались. В наступившей темноте они наконец поняли, что их поиски не увенчаются успехом. Тем не менее они не собирались возвращаться обратно в замок, а хотели быть здесь, когда Сэм снова появится.

С каждым последующим часом отчаяние Шона возрастало, и он знал, что его брату гораздо хуже. Что, если она мертва? Никто из них не хотел произносить этого вслух. Но Шону пришло в голову, что, если Саманта действительно нашла врата сквозь время и оказалась в ловушке где-то в прошлом?

– Что нам теперь делать? – прервал молчание Шон.

Ни слова. Опустевший взгляд Пейтона послужил ему ответом. То, что тот в очередной раз винил себя во всем, не стало для Шона неожиданностью. И то, что Пейтон проклинал себя за то, что не смог защитить Сэм, тоже было очевидно. Его брат не произнес ни слова с тех пор, как они заметили ее исчезновение. Но Шон также видел, что силы Пейтона на исходе. Проклятие Натайры было сильнее, чем он предполагал.

Когда Пейтон не отреагировал на вибрацию своего телефона, Шон взял телефон в руки и ответил на звонок. То, что сказал ему человек на другом конце линии, точно не улучшит настроение.

– Кто это был? – спросил Пейтон, когда Шон повесил трубку.

Шон ответил, не глядя на брата:

– Доктор Липперт из больницы в Милфорде.

– И? Что он хотел?

Шон нервно заелозил туда-сюда по сиденью:

– Он хочет тебя осмотреть. Перестраховаться лишний раз. Он сказал, что с твоей кровью что-то не так.

– Pog mo thon! Я никуда не пойду. И что со мной что-то не так, ему незачем мне рассказывать. Это я и так знаю!

Когда Шон повернулся к брату и их взгляды встретились, он больше не мог молчать. Он глубоко вдохнул, прежде чем продолжить:

– Он дает тебе максимум месяц.

Пейтон зажмурился. Затем открыл водительскую дверь. Прежде чем Шон успел еще что-то сказать, Пейтон вышел из машины.

Шону было ясно, где его брат проведет следующие несколько недель. Ему не удалось бы удержать его от того, чтобы провести свои последние дни в обществе мертвых. Потому что ему было ясно, на что надеется Пейтон: еще раз увидеть Саманту.

Шон вздрогнул, когда телефон снова зажужжал. С облегчением он услышал голос Блэра.

– Хорошо, что ты позвонил. Боюсь, ты нужен нам здесь. С Пейтоном все очень плохо. Я только что разговаривал с врачом, и он подтвердил наши худшие опасения. Похоже, они не могут понять, почему Пейтону все хуже и хуже, а это значит, что они не знают, как ему помочь.

– A Dhia, thois cpbhair! Я просто не могу в это поверить! Я буду рад, что наконец смогу побыть с вами. Как Пейтон и как он воспринял новость? – озабоченно спросил старший брат.

– Кажется, он смирился со своей судьбой, но его убивает кое-что другое, – ответил Шон.

– Что может быть хуже, чем это?

Шон фыркнул. Он не мог объяснить Блэру по телефону, что произошло с Сэм. Время поджимало.

– Я объясню тебе, когда ты будешь здесь. Когда ты приедешь?

– Вчера вынесли приговор. Ни Каталь, ни Аласдер не сядут в тюрьму за похищение Эшли. Однако они должны немедленно покинуть страну. Поэтому я и звоню. Мы садимся в самолет через час. Я сопровожу Каталя до Гальтайра и затем приеду так быстро, как только смогу.

– Не понимаю, почему ты до сих пор держишься за него, – ошеломленно ответил Шон. – Он предал нас, а его сестра убила нашего брата!

– Каталь – мой друг детства. Он до сих пор не смирился с тем, что Натайра была хладнокровной убийцей. Так же, как и я вряд ли когда-нибудь смогу принять это. Как ты думаешь, каково мне? Я был с ней много лет. И все же не мог предвидеть, что она задумала. Проклятие, которое Пейтон теперь должен вынести… – его голос задрожал. – Я, видимо, так и не понял, что за женщина была рядом со мной. Я не хочу оправдывать ее и никогда не смогу ее простить. Но после всего, что она рассказала нам в мотеле, удивительно, что ей вообще удалось так долго скрывать от всех нас свое безумие. В детстве, страдая от ненависти мачехи, она узнает, что ее мать была ведьмой. И ее отец … жестокий насильник и тиран. – Блэр сделал короткую паузу. – Нам не всегда было легко, Шон, но с ней я все равно не хотел бы поменяться местами. Она тоже жертва.

Шон презрительно фыркнул:

– Тьфу, даже если в твоих словах есть хоть капля правды, я не советую тебе говорить такое Пейтону. Жертва или нет, ее ненависть убивает его – и мучительно.

На другом конце линии воцарилось молчание. Шон знал, что Блэр в эмоциональном тупике. Он преклонялся перед Натайрой. По крайней мере, в то время, когда проклятие еще не подавило их чувства. Затем они стали семьей, когда не осталось никого, кроме них.

– Она принесла нам только страдания. Вина, которую она взвалила на плечи Каталя, когда сказала, что сделала это все ради него, слишком тяжелая ноша. Конечно, он хотел управлять кланом, в конце концов, он родился его главой. Но он никогда бы не одобрил того, что один из нас должен умереть за это, – тихо сказал Блэр.

Шон покачал головой, думая о том, как наивен его старший брат, но у него не осталось сил начинать дискуссию. По его мнению, Натайра Стюарт никогда ничего не делала ни для кого, кроме себя. Она презирала Кайла. Его смерть не была просто жертвой ради клана, как Натайра хотела подать это своему брату. Но что бы это изменило, скажи он все это Блэру? Ничего. И потому он промолчал.

Блэр продолжил чуть более твердым голосом:

– Послушай, мне нужно идти на посадку. Я знаю, где вы. Как только смогу, я приеду к вам. А пока позаботься о младшем, хорошо?

– Конечно.

Шон положил трубку и долго смотрел на дисплей. Вскоре Блэр, Каталь и Аласдер будут снова в Шотландии. Но ни для кого это не станет возвращением домой. Все изменилось.