Текст книги "Ночная танцовщица"

Кристофер усмехнулся.

– Не думаю, что от этого репутация мисс Монтойи слишком пострадает.

– У меня хорошая репутация! – Мэгги не понравилось, как он произнес это слово. Как будто насмехался.

– Уверен, что хорошая, – Кристофер взял со стола бутылку и налил себе бренди.

Но Мэгги не понравился его тон. Она начала понимать, что и сам Кристофер ей не нравится. Она сложила руки на груди.

– Ну вот, я здесь. Никто не мешает беседе. О чем вы хотели поговорить?

Английский лорд сделал глоток и поставил стакан на стол. Затем бросил на девушку оценивающий взгляд, который привел ее в негодование еще в салуне. Улыбка слегка коснулась губ, а в глубине глаз Мэгги почудилось нечто такое, от чего по коже пробежали мурашки.

– Совершенно верно, мисс Монтойя. Пора переходить к делу.

ГЛАВА 2

Мэгги робко присела на стул, обтянутый узорчатым шелком. Не девушка, а оборвыш с широко раскрытыми от возбуждения глазами и роскошной гривой растрепанных волос. Конечно, она мало похожа на последнего представителя знатного испанского рода. Если бы Кристофер лично не видел документы, никогда бы в это не поверил.

Он вздохнул и принялся расхаживать по комнате.

– К делу, мисс Монтойя. Для вас у меня хорошие новости. Так уж вышло. Изнурительные поиски мистера Скаборо подтверждают, что вы являетесь прямой наследницей огромных земель в Нью-Мексико. Точнее, пятисот тысяч акров[1]1
  Акр – земельная мера в Англии и Америке, равная 4047 кв.м.


[Закрыть] земли. Случилось так, что у меня к этой земле особый интерес, и поэтому мне выгодно помочь вам восстановить титул и право на наследство.

Девушка побледнела и замерла, но уже через секунду пришла в себя. Она наклонила голову и по-кошачьи сузила глаза.

– Вы думаете, я в это поверю?

– Не в моих привычках врать, мисс. Конечно, вы поверите.

Мэгги усмехнулась, а потом открыто рассмеялась. Кристофера охватило раздражение. Эта маленькая кокетка ничего не боится. Ее ничего не трогает. Женщин впечатляет его титул, мужчин – крепкое телосложение. Американцы верят в то, что титул перед именем приравнивает человека к Богу. Но только не эта нищая девчонка.

– Вы нашли смешными мои слова?

– Я нахожу смешным ВАС, – она передразнила Кристофера, в точности повторив его акцент. – Неопытные люди и иностранцы всегда кажутся странными, а вы похожи на сумасшедшую корову, которая наелась астрагала,[2]2
  Ядовитое растение.


[Закрыть] – девушка резко встала. – Вы рассмешили меня, господа. Но теперь я тороплюсь на выступление.

– Пожалуйста, мисс Монтойя, – голос Питера прозвучал очень убедительно. – Мы нашли вас, приложив немало усилий. Вы действительно единственная наследница огромной территории в Нью-Мексико.

– Уверена в этом, – девушка повернулась к ним спиной и, подойдя к двери, взялась за ручку. – А еще я кузина английской королевы. Послушайте, Ваша Светлость, или кто вы там на самом деле, у меня сегодня жуткая ночь. Почему бы вам не пошутить над кем-нибудь еще? В городе найдется немало девушек, которым понравится такая игра.

– Это не игра. – Вдруг Кристоферу очень захотелось, чтобы на месте Мэгги действительно была другая девушка. Мэгги Монтойя оказалась совсем не такой, как он ожидал. Он представлял себе кого угодно – тихую старую деву, молодую жену, обвешанную детьми, даже опустившуюся наркоманку-проститутку. Но с действительностью это не имело ничего общего. Единственное, чем была «обвешана» эта девчонка, – похотливые взгляды мужчин – завсегдатаев салуна «Госпожа Удача».

– Садитесь!

К удовольствию Кристофера Мэгги подпрыгнула, услышав резкий тон, и оторопело уставилась на него.

– Сядьте.

Она отошла от двери и неуверенно присела на стул.

– Поверьте, мисс, вы не идеальный человек для того, чтобы стать наследницей земель Монтойи, но, к сожалению, вы – единственная, кого нам удалось отыскать.

– Таких фамилий в стране много.

– Верно. Но ВЫ – единственная Монтойя, дочь Альберто Монтойи и Кармен Эстады. Ваша мать была танцовщицей в салуне, не так ли?

Этот факт соответствовал ее биографии. Мэгги нахмурилась.

Магдалена Тереза Мария Монтойя – знатное имя казалось слишком длинным для этой девчонки.

– Тебя зовут Мэгги, не так ли?

Глаза девушки вспыхнули, а подбородок вызывающе дернулся вверх.

– Меня зовут Магдалена, а не Мэгги. Кристофер с удовольствием заметил, что задел ее, и улыбнулся.

– Имя Мэгги подходит тебе больше.

Девушка взглянула на дверь, у которой предусмотрительно стал Питер. Затем эта маленькая мегера посмотрела на Кристофера. Казалось, она взвешивает его слова.

– Итак, вы знаете мое имя и имя родителей. Но это ничего не доказывает.

– Не доказывает? – удивленно переспросил лорд.

– Нет, – передразнивая, она так же подняла брови от изумления.

Кристофер скривил губы в усмешке.

– А что ты знаешь о своей семье, МЭГГИ? – он специально назвал ее так, чтобы увидеть, как вспыхнут глаза девушки. Все же у нее очень красивые глаза.

– Достаточно.

Кристофер широко улыбнулся, а она посмотрела на него подозрительно.

– Питер, думаю, мисс Монтойя хочет узнать все подробности. Так как ты занимался поисками, расскажи о ее семье.

Питер взял со столика стопку бумаг и быстро пролистал документы.

– Хорошо. Давайте посмотрим. Записи о рождении, генеалогическое дерево, показания свидетелей, официальное заявление губернатора. А! Я помню, где-то был краткий отчет, – он обошел стул, на котором сидела Мэгги, и расположился напротив. – Как видите, мы имеем документы. Хотите на них взглянуть?

Девушка посмотрела на бумаги и покраснела.

– Я плохо читаю. Особенно такие длинные слова.

Питер сочувственно улыбнулся.

– Хорошо, я обобщу факты. Эта земля принадлежала вашему деду, дону Рамону де Монтойя, прямому наследнику второго испанского губернатора Нью-Мексико, дона Педро де Перальто. Ваш дед был доверенным лицом и другом последнего губернатора Нью-Мексико, Мануэля Армихо. Семья Монтойя получила землю от испанского короля, а Армихо подарил Рамону еще несколько участков. Таким образом, вся площадь в Льяно-Эстакадо составляет пятьсот тысяч акров.

– Где это Льяно-Эта… Эстадо?

– Льяно-Эстакадо, – поправил Кристофер. – Одно из лучших равнинных пастбищ в этой стране.

– Монтойя никогда не занимались обработкой земель, – продолжал Питер. – Они воевали, их больше интересовала война с индейцами. Таким же был и ваш дед. Он умер в Санта-Фе, когда штат Нью-Мексико вошел в состав Соединенных Штатов. Его вдова переехала назад в Мехико со своими детьми, в том числе и с вашим отцом, Альберто.

Девушка была смущена, и Кристофер решил, что прошлое этой семьи было для нее новостью.

– В 1859 году Альберто вернулся в Соединенные Штаты, чтобы осмотреть землю, которой владел. Проезжая через Денвер, он влюбился в танцовщицу из салуна по имени Кармен Эстэда. Они поженились.

«Если девушка похожа на свою мать, – вдруг подумал Кристофер, – то вполне понятно, почему Альберто влюбился». Буйные цыганские волосы, лицо, как у котенка, производят впечатление на мужчину, если это в его вкусе. К счастью, у него другой идеал.

– Они поженились, – повторил Питер. – Мы думаем, что семья Альберто отказалась от него из-за такого недостойного брака, так как жили ваши родители бедно. Вы родились в 1862 году, а через год Альберто умер при подозрительных обстоятельствах.

– Драка в пивной, – горько произнесла девушка. – Мать говорила, его убили в драке.

– Да. О вашей матери мы больше ничего не узнали, кроме того, что она умерла на ранчо неподалеку отсюда.

– Ранчо Тони Альвареса. Она была его любовницей те последние четыре года, когда я работала на него не покладая рук. Пасла коров и мыла полы, – Мэгги с вызовом посмотрела на Кристофера, ожидая, как он воспримет ее слова, но тот никак не прореагировал.

Несмотря на нищенский вид, Мэгги обладала гордостью аристократки. Он даже не знал, нравится ему это или нет.

– Когда мама умерла, вам было четырнадцать лет, – продолжал Скаборо. – И вы покинули ранчо.

– Да, черт возьми! Я ушла оттуда! Старый Альварес хотел, чтобы я заняла место матери.

– Что было с вами потом, нам неизвестно. Мы решили, что вы вернулись в Денвер, поэтому искали здесь. К счастью, ваше имя известно мужчинам, которые часто… ну… посещают заведения на Лаример – и Маркет-стрит.

Кристофер внимательно наблюдал за реакцией девушки. Без колебаний и стыда, почти с вызовом в голосе она добавляла детали, которые были им неизвестны. Гордо подняв Подбородок, глядя прямо перед собой, Мэгги не производила впечатление слабой женщины. Мэгги Монтойя, решил он, чрезвычайно трудно соблазнить, но еще труднее контролировать ее. Кристофер понял, что ему не терпится осуществить проект, которого он сам страшится.

– Итак, моя семья получила эту землю. Почему ВЫ интересуетесь этим и… мной?

– Дело в том, что вашей семье эта земля в данный момент не принадлежит, – Кристофер облокотился о спинку стула и скрестил руки на груди. – Большая часть земли – сотни тысяч акров – находилась в пользовании моего брата Стефана. В прошлом году карточный шулер по имени Теодор Харли подружился с моим братом, а затем ободрал его в карточной игре, как липку. Я хочу увидеть, как мистер Харли уберется с земли, доставшейся ему обманным путем.

– И вы нашли меня, чтобы я выгнала этого человека с земли, которую выиграли в карты? Все это из-за того, что этот прохвост надул вашего брата?

– Два месяца назад, потеряв землю, мой брат пустил себе пулю в лоб, – сказал. Кристофер.

– Ох, – но никаких слов соболезнования Мэгги не сказала. Выражение ее лица не изменилось, но Кристофер понял – этот бродячий котенок думает. Если не хочешь сгореть – держись от огня подальше. В другой ситуации он согласился бы с этой мудростью, но сейчас дело касается родного брата.

– Как я могу получить эту землю?

– По условиям договора Соединенных Штатов с Мексикой и Испанией мексиканские земельные угодья признаны правительством Штатов. Работая по поручению моей семьи, мистер Скаборо собрал более чем достаточно документов, которые подтверждают ваш титул и право на собственность.

Но Мэгги сомневалась.

– Если Харли должен передать землю мне, то какая от этого польза вам? Земля-то будет моей.

Очень осторожно, словно шагая навстречу дикому животному и стараясь не напугать его, Кристофер ответил:

– Надо ли говорить, что я получу огромное удовлетворение, когда увижу, как Харли потеряет землю?

– Если дело в этом, то вы глупее, чем выглядите.

Кристофер удивленно поднял брови.

– Думаю, вы не считаете меня глупым человеком, мисс Монтойя. К тому же я хорошо благодарю тех, кто мне оказывает услуги.

Мэгги скептически улыбнулась.

– Позвольте узнать, какую услугу с моей стороны вы имеете в виду?

– Я хочу сделать из вас леди, которую можно безоговорочно представить как наследницу знатного испанского рода. Хочу, чтобы вы получили титул и все права на наследство и вышвырнули Харли с этой земли.

– А потом?

«А она не глупа, – с невольным уважением отметил про себя Кристофер. – Неухоженная, грубая, необразованная, гордая. Но не глупая».

– Детали обсудим позже.

– Мы могли бы сделать это сейчас.

– Сначала посмотрим, как решится вопрос о земле, Мэгги.

Ее глаза с вызовом сверкнули. Так-так, девушка не любит, когда ее провоцируют.

– Завтра я уеду в Санта-Фе и представлю документы инспектору геодезии. Вы останетесь с мистером Скаборо. За несколько месяцев вам предстоит научиться тому, что большинство леди изучают всю жизнь. Думаю, у вас будет много дел.

Мэгги никак не могла решиться. Впервые за все время в ее глазах появился страх.

– Мне нужно остаться здесь?

– Мистер Скаборо снимет дом. – Интересно, почему она не хочет возвращаться в свое заведение? Кристофер интуитивно чувствовал, что Мэгги будет с ним заодно. – С этих пор, – заманчиво продолжал он, – вы будете почтенной дамой. Никому не нужно знать о танцовщице из салуна. Отныне вы – Магдалена Монтойя, богатая наследница. А Мэгги Монтойя, которая частенько бродила по темным аллеям Денвера, должна исчезнуть навсегда.

Девушка задумчиво прищурила глаза.

– Мне нужна компаньонка. Кристофер попытался скрыть удивление.

– Думаю, это можно устроить.

– Луиза Гутиеррес, – Мэгги произнесла это имя таким тоном, против которого трудно было что-либо возразить.

– И кто же эта Луиза.

– Подруга из «Госпожи Удачи».

– Дорогая, – в разговор вмешался Питер. – Вряд ли танцовщице из салуна подойдет роль компаньонки. Но я готов согласиться, что будет разумно подыскать достойную, не очень молодую женщину.

– Луиза не танцовщица. Она вдова, пожилого возраста.

Кристофер заметил, что Мэгги упрямо поджала губы. Да, эта крошка – игрок, который знает, как выигрывать. А Кристофер – человек, который знает, что не стоит спорить по пустякам.

– Очень хорошо. Скажите, как мне отыскать это сокровище.

– Вы уже видели ее. Она хозяйка «Госпожи Удачи». Скажите, что я жду ее, и она придет.

Девушки такого пошиба редко придавали большое значение приличиям. В просьбе этого бездомного котенка иметь компаньонку было нечто большее. Когда Кристофер понял, в чем дело, то решил воспользоваться этим в свою пользу.

– Я пошлю за нею, и если она пожелает, пусть приходит. Мы не хотим, чтобы вы опасались за свое целомудрие, – согласился он.

Кристофер взял пальто и шляпу.

– Питер, мой друг, мисс Монтойя будет под вашей опекой, пока я не вернусь из Санта-Фе. Постарайся переделать ее так, чтобы моя жизнь не превратилась в ад, ладно?

Он закрыл за собой дверь, чтобы не видеть ярость в глазах девушки. Этот маленький заброшенный котенок будет для него нелегкой задачей.

* * *

Для марта этот день был необычайно теплым, и разводить огонь в камине библиотеки не было никакой необходимости, но Питер настоял на своем. Англичане во многом отличаются от других людей – так решила Мэгги несколько недель назад. Особая любовь к огню и каминам. Наверное, Англия – холодная страна. Должно быть, еще там любят все показное.

«Хвастовство». «Показной». Эти слова Мэгги выучила только день назад. Ей нравилось, как они звучат, и наверняка подойдут к описанию страны, о которой рассказывал Питер, – огромные особняки и ухоженные поместья. Девушка считала, что их дом на 14-й улице был шикарным, но Питер пренебрежительно называл его «коттеджем». Населил этот дом армией слуг и жаловался, что «все не так, как дома». Боже, чего еще он хочет? Нанял повара, садовника, кучера, который следил за личным элегантным экипажем, конюха, служанку для кухни, другую – для мытья полов, еще одну – для уборки лестниц и, наконец, экономку, в чьи обязанности входило следить за работой всех слуг.

Питер хотел нанять еще горничную, которая помогала бы Мэгги и Луизе следить за туалетами и делать прически, но подруги восстали.

– Магдалена, вы не слушаете.

– Что? – девушка вздрогнула и отвела взгляд от окна.

Питер с упреком вздохнул.

– Ваше чтение достаточно хорошо, но поведение и внимание оставляют желать лучшего. Продолжим декламировать?

Мэгги нахмурилась. Она любила чтение, хотя до сих пор попадались незнакомые слова. Книги открыли ей мир, о существовании которого она не знала. Но с Оливером Твистом борьба была бесполезной и скучной, если сравнить эту книгу с другими томами библиотеки этого дома. Мэгги наслаждалась Томом Сойером и с удивлением узнала, что Лью Уоллис был губернатором Нью-Мексико. Совсем недавно она прочла роман «Маленькие женщины» и несколько рассказов Брета Гарта. Больше всего ей понравился «Случай в загородном доме». Все эти рассказы гораздо занимательнее, чем сухие английские произведения, на чтении которых настаивал Питер.

– Начинайте с пятой главы.

Питер слушал монотонное чтение Мэгги, поправляя произношение или объясняя слова, которых она не знала. Его поражало, насколько девушка умна и какой сложный и строптивый у нее характер. Мэгги отказывалась заниматься со всеми, кого Питер нанимал для нее. Один преподаватель ушел после того, как девушка с помощью только что выученных слов дала точное описание интеллекта своего наставника. Тот счел это оскорблением. Хотя и в самом деле был слишком медлительным.

Второго учителя Мэгги обидела еще сильнее, так как он сделал ей неприличное предложение. Питер, конечно, не оправдывал недостойное поведение мужчины, но и смотреть сквозь пальцы на выходки своей подопечной не собирался.

После этого случая Мэгги не соглашалась заниматься ни с кем. Питер принял на себя роль опекуна, воспитателя, преподавателя и, совсем неожиданно, тюремщика. Ни профессия адвоката, ни склонность к поискам приключений, не помогли ему в выполнении всех этих задач. Питер был благодарен судьбе за то, что девчонка взяла к себе Луизу, ведь порой та была единственным человеком, которого слушалась эта бесовка.

Питер посмотрел на Мэгги, продолжавшую чтение. Он вдруг вспомнил, как девушка описала свою будущую компаньонку – пожилая и достойная. Питер улыбнулся. Луиза оказалась намного порядочнее, чем можно было ожидать от хозяйки салуна. Но пожилой ее не назовешь. Совсем нет.

Мэгги дочитала главу и остановилась.

– Нельзя ли заняться чем-нибудь другим?

– Если хотите, – внимание Питера вновь переключилось на ученицу. – Вы отлично читаете, Магдалена. Я рад, что ваше произношение значительно улучшилось и расширился словарный запас. Возможно, на этот раз мы продолжим беседу о нормах поведения.

Мэгги вытаращила глаза.

– Почему эти чертовы правила поведения касаются только женщин, а не мужчин?

– Пожалуйста, прекратите говорить это слово, Магдалена. Оно никуда не годится.

– Какое слово? – глаза Мэгги блестели.

– Вы сами хорошо знаете. – Питер пытался казаться суровым. Эта девчонка знала, как заставить его улыбаться. Но для ее же блага он не должен поощрять подобные выходки. – Что касается правил поведения, то могу сказать: как мужчины, так и женщины должны соблюдать определенные нормы. Но женщины намного уязвимее и более утонченные, к тому же на них лежит ответственность за воспитание детей, поэтому они особенно должны уметь вести себя.

– Женщины нисколько не утонченнее мужчин, – не согласилась Мэгги. – Мне кажется, им лучше самим заботиться о себе.

– Вы заблуждаетесь, и это вполне естественно. У вас была тяжелая жизнь, приходилось существовать в условиях, когда женщина должна многое делать сама, а это выше ее возможностей. Но в обществе мужчин, вы поймете это позже, дам защищают. Женщины не думают о таких вещах, как деньги, собственность, политика, и поэтому занимаются более тонким делом – воспитанием детей, созданием домашнего уюта для своих мужей.

Луиза отвлеклась от чтения, легкая улыбка коснулась ее обычно строгих губ.

– Женщины духовно поддерживают общество, – убежденно продолжал Питер. – Они делают этот мир чище, мягче. От их добродетели, невинности мир становится красивее. В обществе женщина – слабое существо. Она не пробивает себе дорогу и не вмешивается в вопросы, в которых некомпетентна. Прислушивается к советам отца, мужа, брата или наставника. И если ведет себя, как подобает, достигает высокого положения в цивилизованном мире. Это очень важно и для нее самой, и для следующих поколений.

– В самом деле? – Мэгги недоверчиво подняла брови. Питер понял, что за серьезностью и блеском глаз девушка прячет улыбку. Сжатые губы с трудом удерживали неуважительный смех. Как же научить эту девчонку быть леди, если она совершенно непочтительно относится к правилам приличия?

– Да, Магдалена. Так живет весь мир, за исключением низших слоев общества, куда, к несчастью, злой рок занес вас. Теперь, как мне кажется, вы не имеете серьезных возражений, и мы можем перейти к занятию танцами.

Мэгги оживилась.

– Вы хотите научиться танцевать? Питер почти вышел из себя.

– Нет. Это ВАС нужно научить танцевать.

– Я умею. Как только научилась стоять, мама сразу же стала учить меня танцам.

– Я имею в виду не то, что исполняют в салунах. Вы должны освоить танцы, принятые в обществе, которые танцуют мужчины и женщины, выезжая в свет.

– Испанский танец тоже принят обществом. Мама говорила, что его всегда танцевали в Андалусии, в Испании.

Питер мог бы назвать множество вещей, принятых в Испании, но не являющихся социально приемлемыми. Но спорить было бесполезно.

– Разрешите показать, – он повел девушку в залитую солнечным светом комнату, где дубовый пол был отполирован до блеска. Отодвинув кресла, Питер осторожно взял Мэгги за правую руку, а свою положил на ее талию.

– А теперь считайте. Раз, два, три, теперь назад, в сторону, – он вел Мэгги, напевая мотив вальса.

Девушка старалась уловить ритм, но он был совершенно не таким, к какому привыкло ее тело, непонятным и неинтересным. Без огня, без чувств. Он подходит только этим холодным англичанам с их примитивными представлениями о добродетели и пристойности.

Мэгги наступила Питеру на ногу. Но его терпение было воистину стоическим.

– Извините, – пробормотала девушка.

– Ничего, не забывайте считать. Раз, два, три – ой!

Голос Луизы прервал их занятие:

– Магдалена, ты решила покалечить мистера Скаборо? Трудно поверить, что с твоей грацией и умением танцевать фламенко, ты вальсируешь так неуклюже.

– Да это не танец, а похоронный марш!

– Вальс – красивый танец. Возможно, мистер Скаборо позволит показать, – она подошла к Питеру и подала ему свою руку.

– Вы так добры, мадам.

Мэгги с удивлением отметила, что Питер при этом покраснел. Девушка села в одно из кресел.

На этот раз напевала Луиза. Чисто и звучно она выводила мелодию, а Питер улыбался.

– А, Штраус.

– Под какую же еще музыку можно танцевать вальс?

Они поплыли в танце, который только что неудачно пробовала исполнять Мэгги. Следуя ритму, оба двигались слаженно, словно один человек. Рука Питера лежала на талии Луизы, тела были так близко, что грудь женщины касалась рубашки мужчины. Звучало легкое контральто Луизы, ее голос слегка дрожал. Англичанин улыбался, чуть прищурив глаза.

Мэгги ухмыльнулась. И такой танец принят в обществе? Наверное, она получила неправильное представление об идеалах добродетели и правилах приличия.

Вдруг вальсирующие запнулись и остановились, финал танца был очень странным. Казалось, только теперь они осознали, что близки друг другу, несмотря на прежние прохладные отношения. Луиза покраснела, как юная девушка, а Питер закашлялся и опустил глаза.

– Да, – смущенно сказал он. – Так следует… ну… танцевать вальс. Спасибо, миссис Гутиеррес.

– Пожалуйста, мистер Скаборо. Мне это доставило удовольствие. Я любила танцевать вальс, когда еще была девчонкой. Магдалена, тебе нужно постараться и научиться его танцевать. Очень красивый танец.

Девушка вдруг представила, что вальсирует с Кристофером. Его рука прижимает Мэгги к себе, их тела слегка соприкасаются. Ее голова едва достает до плеча молодого человека, а Кристофер сверху смотрит на Мэгги. По взгляду заметно, как он удивлен и обрадован, что она превратилась в прекрасную леди.

Девушка тут же нахмурилась и постаралась отбросить подобные мысли. Такая ерунда, наверное, пришла в голову оттого, что она недавно съела незрелое яблоко. Но теперь уже с большим желанием, чем прежде, подошла к Питеру.

– Хорошо. Научите меня танцевать вальс.

* * *

Шли дни, похожие один на другой. Мэгги одолела Оливера Твиста и увлеклась приключениями и романтикой. Она слушала лекции Питера о добродетели и этикете, проявляя интерес к рисованию, – англичанин расценил его, как бесполезное занятие, так как курс обучения был краток. Луиза учила рукоделию. Подруга и бывшая хозяйка обладала способностями и умениями, о которых Мэгги никогда не подозревала. Девушка задавала множество разных вопросов, постоянно отвлекая Луизу от занятий, и вскоре поняла, что у наставницы характер не лучше, чем у Питера.

Волей-неволей Мэгги пришлось изучать историю, литературу, искусство, а также этикет, и казалось, она больше не выдержит. Еще несколько месяцев назад девушка была уверена, что в этом мире занимает свое место. Конечно, место не слишком шикарное, но это ЕЕ место. Она знала себя, свои способности и сама решала свои проблемы. Ее единственное оружие – дерзость и помощь ангела-хранителя. Импульсивность и наглость тоже служили неплохо, она не только выжила, но и была счастлива.

Теперь же те, конечно незначительные, знания, которые приобрела Мэгги, лишили ее самонадеянности. Место в новом мире пока не определено, да и сам мир был не таким знакомым, здесь существовали невообразимые дали, странные люди, непонятные идеи. Старые представления о добре и зле, то, что раньше казалось важным и существенным, оказалось полностью разрушенным. Неразбериха лишила Мэгги уверенности в себе, и девушке это не нравилось. Теперь ей хотелось, чтобы Кристофер поскорее вернулся, все документы на владение землей были оформлены. Затем он отомстит за своего брата, а Мэгги опять станет сама собой. Может быть. Если сможет себя найти.

Мэгги не осознавала, что, приняв предложение иностранцев, они с Луизой получили счастливую возможность затаиться, ведь Арнольд Стоун мертв. Все последние месяцы, сидя над уроками, она регулярно слушала отчеты Питера о том, как у Кристофера идут дела в Санта-Фе. Наконец, все, что они говорили о земле в Нью-Мексико, о картежнике, который превратился в хозяина ранчо, стало для девушки реальным. Кристофер Тэлбот и его желание отомстить за брата – этого более чем достаточно, чтобы уехать из Денвера.

Кристофер Тэлбот. Она видела его только один раз, но и этого оказалось довольно, чтобы Мэгги думала о нем больше, чем тот заслуживал.

Его Надменное Высочество – впечатляющий человек, решила девушка. Мэгги поразили его темные глаза и аура могущества. Нельзя сказать, чтобы он был красив. Насколько она помнила, у него нос с небольшой горбинкой, губы слишком тонкие, а брови слишком высокие. Возможно, именно эти дьявольские брови придавали Кристоферу надменный вид.

Мэгги запомнила Тэлбота грубым и высокомерным, в целом – неприятным. Во время беседы в отеле один раз он обратился к ней так презрительно, будто она – кусок уличной грязи, а в другой – посмотрел, как на лошадь, которую хочет купить. Он совсем ей не понравился, и девушка была рада его трехмесячному отсутствию.

И все же что-то ускользало от нее. Мэгги обнаружила, что все чаще думает о незнакомце, который ворвался в ее жизнь, полностью изменил ее, а затем исчез. Вальс получался намного лучше, когда Мэгги представляла, что танцует не с Питером, а с Кристофером. Она слушала очень внимательно, когда Питер вслух читал письма Кристофера. Те всегда заканчивались указаниями передать привет Мэгги. А девушке казалось, что она видит усмешку на аристократическом лице. Мэгги пыталась злиться, но, если быть честной по отношению к себе, она была вынуждена признать – ей нравилось, когда Кристофер дразнил ее.

Дни шли, Мэгги много думала – ее мучила неопределенность, а сдерживать свое нетерпение девушка больше не могла.

– Давай прогуляемся, – однажды предложила она Луизе. – На улице так хорошо.

Луиза положила книгу и выглянула в окно. Над горами ослепительно сиял закат, а пронзительный ветер стих.

– Куда ты хочешь пойти? Мэгги пожала плечами.

– Думаю, нам обеим будет полезно подышать свежим воздухом. А ты, я вижу, собралась идти независимо от того, пойду ли я.

Девушка усмехнулась.

– Хорошо. Возможно, я спасу тебя от неприятностей.

Вечер был удивительно свеж, на деревьях набухали почки, просыпалась новая жизнь. На замороженной колее впервые подтаял лед. Когда подруги шли по саду, а затем вдоль кирпичных домов, Мэгги вдруг болезненно захотелось вернуться на узкие улочки с грязными домами.

– Давай сходим в «Госпожу Удачу». Проверим, не обманывает ли тебя с деньгами Джон Трэвис, – предложила девушка.

– Не обманывает. Возможно, он работает даже лучше, чем я.

– Ты не скучаешь по салуну? – Мэгги была задумчива.

– Нет. Нисколько. Салун для меня – средство к существованию, единственное, что оставил мне муж после двадцати лет замужества. Но не могу сказать, что мне нравится ежедневно иметь дело с пьяницами, картежниками, типа Джека Морли, а также…

Луиза замолчала, но Мэгги знала имя, которое та не произнесла. Арнольд Стоун. На следующий день все газеты Денвера – «Ньюс», «Таймс», «Трибюн» – опубликовали статьи о необъяснимом убийстве. Луиза прочла Мэгги одну – в ней давалось очень смутное описание двух дам. Именно они, по словам экономки, совершили гнусное убийство. К огорчению полиции, подозреваемые были одеты в пальто с капюшонами. Экономка могла дать только очень расплывчатое описание.

После той ночи ни Луиза, ни Мэгги не говорили об Арнольде Стоуне. Но Мэгги знала, что заставляет их отсиживаться в доме на 14-й улице. Однажды экономка может вспомнить, как ветер выбил из-под капюшона Мэгги прядь кудрявых черных волос. Когда-нибудь двое пьяниц, мимо которых они пронеслись, будто за ними гнался сам черт, тоже их вспомнят. Тогда капюшон Мэгги сдуло ветром, и ее лицо было хорошо видно в свете фонаря.

Если наступит этот день, обеим лучше быть в Нью-Мексико. Мэгги уже не могла вернуться в прежнюю жизнь, даже если бы и хотела. Луиза тоже.

Они перешли Бродвей и направились в район Маркет-стрит. Кирпичные особняки уступали место магазинам и лавкам. Чем ближе подходили они к Маркет-стрит, тем сильнее Мэгги хотелось увидеть грязные, пользующиеся дурной славой улицы, где прошла большая часть ее жизни.

– Магдалена, нужно возвращаться. Миссис Колби подаст ужин, и мистер Скаборо удивится, что нас нет.

– Пошел он к черту. Пусть поймет, что мы не должны беспрекословно подчиняться ему. Ой, смотри, булочная старого Сэндовала. Неплохо бы съесть булочку.

– У нас нет денег. Мэгги засмеялась.

– Когда меня это останавливало? Кроме того, из-за него у меня прошлым летом были неприятности. Помнишь? Он должен мне больше, чем булочку.

– Магдалена!

Но девушка уже не слышала предостережения Луизы. В ней проснулся чертенок и гнал вперед. Его так долго сдерживали!

– Идем! – Мэгги посмотрела в окно булочной. – Сэндовал у себя в комнате.

– Магдалена! Не смей!

На цыпочках девушка вошла в магазин, вдохнула теплый аромат выпечки. Вдоль стен стояли витрины с подносами разнообразных булочек, печенья, пирожных и хлеба. Сначала Мэгги не могла решить, что выбрать.

Сэндовал чем-то стучал у себя в комнате.

– Выбирайте! – крикнул он.

– Магдалена, выходи немедленно! – прошептала Луиза.

Булочка, решила Мэгги. Она хотела мягкую, пышную, золотистую булочку. Мэгги протянула руку и взяла то, что хотела. В этот момент в магазин вошел невысокий толстый булочник. У Мэгги от ужаса расширились глаза. С воровской усмешкой она стремительно понеслась прочь.

– Эй! Стой! – заорал Сэндовал. – Вернись! Мэгги неслась по улице с булочкой в руке. За нею в белом развевающемся фартуке бежал булочник, пыхтя, как паровоз. Мэгги на секунду остановилась и прокричала:

– Сэндовал, ты должен мне! – И побежала дальше. Такой прыти она не чувствовала в себе уже несколько месяцев.