Текст книги "Любовь по контракту"

– Это не свидание, – жестко произнесла она. – И я ненавижу…

Две пуговицы были расстегнуты. Она почувствовала быстрое, легкое прикосновение его пальцев, и все ее тело опять охватило то же странное чувство.

– Так лучше. – Он медленно окинул ее взглядом. – Может быть, немного необычно, но вполне приемлемо. – На лбу его появилась морщина. – Мне кажется, я просил вас распустить волосы. – Он потянулся к ее волосам, как обычно аккуратно зачесанным назад и скрепленным черепаховой заколкой.

– Я всегда так укладываю волосы, – как бы защищаясь, сказала она.

– Да. Я заметил. – Заколка расстегнулась, и волосы свободно упали ей на плечи. – Но сегодня у вас будет другая прическа, – сказал он и расправил ее волосы. Покончив с волосами, он слегка отодвинул ее и медленно с почти оскорбительной тщательностью осмотрел.

Лайза вздернула подбородок.

– Подойдет? – холодно спросила она.

– Да, – сказал он, и голос его зазвучал несколько удивленно, то же удивление чувствовала и она, когда от его мягких слов по всему ее телу прокатилась волна удовольствия.

А почему бы и нет? – подумала она. Комплимент из уст Мейсона так же редок, как метель в июле. Естественно, что она на него отреагировала.

– Мы прибыли.

Машина подъехала к тротуару, одетый в ливрею швейцар открыл дверь и вежливо ей улыбнулся. Она вышла из машины и посмотрела на гостиницу. Смеющаяся парочка поднималась по ступеням к главной двери, она – в тонком платье для коктейля, он – в темном костюме; руками они держали друг друга за талию. И она опять подумала: чего ради она позволила себя уговорить? Она не была подобающим образом одета, это с одной стороны. И она никогда не сможет правильно выполнить возложенную на нее миссию. Она просто не хочет этого. Фрэнк Мейсон ее работодатель, он руководит ею в рабочее время, с девяти до пяти. И разве это не он сказал, что не видит в ней женщину?

– У вас все в порядке? – спросил он, и она почувствовала у своего уха его теплое дыхание.

И прежде чем она смогла отпрянуть, он взял ее лицо в свои руки и прижался губами к ее рту. Поцелуй его был мягким, проникновенным. Она почувствовала легкое прикосновение его языка к своим губам, потом он с нежным усилием разжал их. Ее охватила дрожь. Она не чувствовала отвращения или гнева, ее охватило что-то гораздо более примитивное, более мощное.

Фрэнк отодвинулся. На его губах заиграла довольная улыбка.

– Да, – мягко сказал он, – так гораздо лучше.

– Вы… Вы…

– Жужи не дура, Лайза. Рассказывать ей о том, что мы находимся в интимных отношениях, бесполезно, если вы не будете подобающим образом выглядеть.

– В интимных отношениях? – запинаясь произнесла она. – Вы в своем уме? Мы договорились, что я просто пришла к вам на свидание, вы сказали…

– Но теперь вы выглядите убедительно, с этим легким румянцем на щеках, со слегка распухшими губами. – Он мягко заставил ее взять себя под руку. – А теперь улыбайтесь, милая, и смотрите на меня так, словно вы только что побывали в моей постели.

– Вы не можете так себя вести по отношению ко мне, – сказала она, торопливо идя рядом с ним, но он уже увлекал ее вверх по лестнице. По дороге к залу их остановило много разных людей.

Лайзу так и подмывало повернуться и уйти. Пусть он сам разбирается с этой хищницей из Венгрии. Но как она могла разыграть бурю, если представляли президента коммерческой палаты или дирижера симфонического оркестра? Как она могла проигнорировать мэра или главу крупнейшего на Западном побережье банка? Но вот появилась женщина, на которую просто невозможно было не обратить внимания, – в малиновом платье, с декольте, открывающим белоснежные плечи, и массой золотистых кудрей, заколотых высоко на затылке. С воплем восторга она устремилась к ним, и Лайза сразу поняла, кто это.

– Жужи Янош? – прошептала она.

– Да. – Фрэнк весь напрягся. – Боже праведный, это она!

– Фрэнк, – сказала блондинка, бросаясь к нему, – о, дорогой, я так рада знова тьебя видеть!

В последний момент он повернул голову, и ее поцелуй пришелся ему в щеку, а не в губы. Он отступил назад, положил руку на талию Лайзы и подтолкнул ее вперед.

– Жужи, – сказал он приветливо, – я тоже рад тебя видеть.

Глаза блондинки темно-шоколадного цвета, ярко контрастировавшие с ее светлыми волосами, устремились на Лайзу, как бы оценивая ее.

– Это Лайза Уильямс, Жужи. Лайза, ты помнишь, я рассказывал о Жужи?

Лайза пристально на него посмотрела. Твоя жизнь в моих руках, Фрэнк Мейсон, подумала она. И теперь ты получишь по заслугам. Она улыбнулась и повернулась к Жужи Янош.

– Мисс Янош, – сказала она, – мистер Мейсон пригласил меня сюда сегодня, но теперь я вижу, что должна перед вами извиниться.

Ее голос затих, и она вся сжалась под оценивающим взглядом Жужи Янош, которая – Лайза это видела – отметила и ее простую блузку, и скромный серый блейзер, и ее незатейливую прическу, и даже отсутствие драгоценностей.

Надутые алые губки изогнулись в легкой презрительной улыбке. Жужи Янош повернулась к Лайзе спиной, демонстрируя свое полное пренебрежение.

– Ах ты, непослушный мальчишка, – заворковала она, – почему же ты не позвонил? Я уже два дня во Фриско и все жду тебя позвонить.

– Вот это-то я и хотела объяснить, мисс Янош.

Блондинка повернулась к ней с раздраженным видом. Лайза улыбнулась и прильнула к руке Мейсона.

– Это я виновата, что Фрэнк вам не позвонил. – Она искоса из-под ресниц взглянула на него. Выражение его лица оставалось безучастным. – Я его ассистентка. Знаете, мы были ужасно заняты. Я имею в виду, по работе. Мы никак не могли найти время… Правда, Фрэнк?

– Лайза моя ассистентка, Жужи, – помолчав, произнес Мейсон.

– Да, – холодно произнесла блондинка. – Я в этом уверена.

– Она выполняет всю подготовительную работу в делах, которыми я занимаюсь. Я… гм… я не знаю, что бы и делал без нее.

– Правда? – Жужи Янош метнула на него сердитый взгляд.

Лайза положила голову на плечо Мейсону.

– Я стараюсь, – сказала она сладким голосом.

– Уверена в этом. – Губы Жужи сжались в тонкую линию. – Было очень приятно смотреть вас опять, Фрэнк. А теперь, если позволите, я пойду к другим гостям. – Она перевела взгляд на Лайзу. – Мисс Уильямс.

– Мисс Янош. – Лайза весело улыбнулась. – Была… бесконечно рада с вами познакомиться.

– Я тоже. – У Жужи расширились ноздри, она развернулась на каблуках и прошествовала мимо них.

После непродолжительного молчания Фрэнк тихо начал смеяться.

– Ну, – сказал он, – с Жужи разделались.

– Надеюсь, что так. – Лайза отвернулась.

– Черт побери, жаль, что я не записал это на пленку! Я думал, вы отправите меня на съедение акулам, а вместо этого вы вонзили нож прямо Жужи… – он усмехнулся, – в сердце.

– И я это сделала не ради вас, будьте покойны, – холодно сказала она.

– Конечно, – с его лица исчезла улыбка, – я этого и не думал.

– Не надейтесь, что вы сможете еще раз заставить меня проделать это. Я выдержу остаток вечера, потому что обещала. Но, когда все это закончится, попробуйте только опять впутать меня в такое дело.

– Опять угрозы, мисс Уильямс? – Лицо Фрэнка медленно расплывалось в улыбке.

– Это утверждение, мистер Мейсон. Я не люблю, когда меня запугивают.

– А я, – спокойно сказал он, – не люблю, когда со мной разговаривают, как с каким-нибудь негодяем.

Лайза посмотрела на него. В глубине его глаз зажегся огонек, от которого у нее по спине пробежал холодок, и ей захотелось как-нибудь сгладить остроту конфликта, но так, чтобы это не выглядело сдачей ее позиций.

– Тогда и не ведите себя так, – мягко сказала она.

– Фрэнк, – весело произнес чей-то низкий мужской голос.

И через минуту они уже оказались в толпе смеющихся гостей. Все пожимали друг другу руки, хлопали друг друга по спине.

– Это Лайза Уильямс, – сказал Фрэнк. Он встретился с ней глазами и слегка улыбнулся. – Она настаивает на том, чтобы я представлял ее своей ассистенткой. Не правда ли, Лайза?

От этого замечания все рассмеялись. Оно могло означать лишь одно: она была кем угодно, но только не его ассистенткой. Он обращался с ней корректно, любезно, поэтому она решила, что самое худшее уже позади.

Сразу после девяти, когда начали убирать со столов и оркестранты стали рассаживаться по местам, Фрэнк извинился за столь ранний уход, отодвинул стул Лайзы и повел ее к выходу из гостиницы.

– Разве мы не останемся потанцевать? – спросила она. – Я имею в виду, что ваши друзья могут найти такой ранний уход странным.

– Это всего лишь деловой прием, мисс Уильямс, а не светский визит, – подсаживая ее в такси, заметил Мейсон. – Мне казалось, что я уже это объяснял.

– Я только подразумевала…

– Где вы живете?

Она назвала ему свой адрес, он наклонился вперед и передал шоферу.

К тому времени, когда они добрались до трехэтажного дома, где была ее квартира, между ними установилось тягостное молчание. Лайза распахнула дверь и выбралась из машины. Он вышел вслед за ней.

– Ваши ключи, – резко сказал он.

– Вам нет необходимости провожать меня до квартиры, – устало сказала она.

– Ваши ключи, мисс Уильямс.

Она открыла сумочку и выудила оттуда ключи.

– Вот, – сказала она. Дверь распахнулась, и она протянула к нему руку за ключами. Он не обратил на этот жест никакого внимания.

– На каком этаже вы живете?

– На третьем. Но…

Он взял ее за руку и повел к лестнице, которая уходила вверх, в темноту. Когда они дошли до ее двери, она остановилась и повернулась к нему лицом.

– Мои ключи, пожалуйста. – Оба вежливо улыбались друг другу. Ключи упали в ее раскрытую ладонь. – Благодарю вас, – сказала она. – Спокойной ночи, мистер Мейсон.

– Мисс Уильямс?

Она как раз вставила ключ в замочную скважину, когда он заговорил. Что еще на этот раз? – подумала она с раздражением.

– Мистер Мейсон, – устало сказала она, – уже поздно. И…

Слова застряли у нее в горле. Он улыбался. Но от этой улыбки ей отчаянно захотелось проскользнуть в квартиру и захлопнуть перед ним дверь.

– Вы чертовски хорошая ассистентка. Но как женщина вы никуда не годитесь.

Она едва не задохнулась от возмущения.

Неожиданно он обнял ее, прислонил к двери и сильно прижался губами к ее рту.

За сегодняшний вечер он уже целовал ее, но не так, как в этот раз. Мужчины не должны так целовать женщин, в отчаянии думала Лайза и молотила кулаками по его груди. Это был не поцелуй, это была демонстрация силы, жесткой мужской силы, лишенная всяческой страсти и очень унизительная. Она стонала и пыталась отвернуться от его лица, но это было невозможно.

Ее охватила дрожь, больше от отвращения, чем от страха. Он как будто ждал этого сигнала и внезапно отпрянул. Когда он заговорил, голос его был спокойным.

– Я просто хотел удостовериться, что мы правильно понимаем друг друга. Сегодня вы назвали меня негодяем, Лайза. Вот так они и должны себя вести.

– А как, по-вашему, я должна была вас назвать? – Ее голос дрожал. Она вытерла рот тыльной стороной ладони. – Моим ухажером? Любовником?

– О, Лайза, Лайза. – Он засмеялся. – Если бы я был вашим возлюбленным, я бы соответствующим образом и поцеловал вас на прощание. – И, прежде чем она смогла его остановить, он снял очки с ее носа. – Вот так, – прошептал он и притянул ее к себе. Его тубы обхватили ее рот с ленивой настойчивостью.

Лайза попыталась увернуться, но он зажал в своих руках ее лицо и продолжал ее целовать, медленно и нежно. Его губы ласкали ее губы, большие пальцы нежно гладили ее щеки. И вдруг, совсем неожиданно для себя, она почувствовала, как по ее телу разливается тепло. Руки, которыми она толкала его в грудь, вместо этого вцепились в лацканы его пиджака. Из его горла вырвался еле слышный звук, звук мужского торжества. Он крепко прижимал ее к себе и все целовал и целовал до тех пор, пока все остальное уже перестало иметь значение.

Потом он отодвинул ее от себя. Лайза нетвердо держалась на ногах, она была ошеломлена, она пыталась понять, что произошло. Их глаза встретились. Только одно мгновение она считала, что он был так же смущен, как и она. Но потом он водрузил очки ей на нос, и она поняла, что это было вовсе не смущение, а удовлетворение, самодовольное и снисходительное.

– Спасибо за интересный вечер, Лайза. – Он направился было к лестнице, но в последний момент обернулся. – Кстати, вы можете прийти завтра попозже. – Он засмеялся. – Черт побери, ведь вам пришлось поработать сегодня сверхурочно и вы заслужили хороший отдых.

3

Лайза надела черное шерстяное платье, все на пуговицах сверху донизу, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Да. Все было великолепно. Платье было элегантным и очень шло ей; оно было классического покроя, но сшито из дорогого материала и отлично исполнено. Она купила его как-то в минуту слабости, но еще ни разу не надевала – берегла для особого случая, но кто бы мог подумать, что таким случаем окажется день, когда она оставит свою работу.

Именно это она и собиралась сделать сегодня. Ее одолевали мрачные мысли, когда она натягивала черные кожаные туфли-лодочки. Какой у нее был выбор? Возможности продолжать работать у Фрэнка Мейсона для нее больше не существовало. Она приняла такое решение накануне вечером, сразу после того, как он ушел.

Немного больше времени ей пришлось потратить на то, чтобы решить, как уходить. Первой мыслью было просто не показываться утром на работе. Пусть он придет и окажется без ассистентки.

Но это было бы ошибкой. Она заслужила хорошую рекомендацию после четырех лет работы у «Хадсона, Штейна, Гесса и Мейсона». Кроме того, очень важно было честно рассказать о причинах ее неожиданного увольнения. В противном случае Мейсон напридумывает кучу лжи, чтобы представить ее в плохом свете, а себя выставить героем.

Лайза пристально посмотрела в зеркало.

– Я отказываюсь от своей должности, – сказала она ясным голосом, потому что вы, Мейсон, – властное высокомерное ничтожество. И назвать вас свиньей равносильно тому, что присвоить вам титул лорда.

Конечно, Фрэнк Мейсон себя таким не видит. Он считает себя подарком для женщин. Только подумать, какую интригу он сплел, чтобы сбежать от Жужи Янош. Нетрудно представить себе сцену, которая, вероятно, произошла между ним и той женщиной, которую она заменила прошлым вечером, когда эта безымянная дурочка возжелала более постоянных, прочных отношений с ним. Однако дело не в том, скольких женщин Фрэнк Мейсон одурачил в прошлом, а в том, назвала ли хоть одна из них его негодяем.

Она это сделает. Она встанет перед ним в его логове и выскажет ему все, что о нем думает. Потому что если она этого не сделает, то он, конечно, подумает, что одержал вчера вечером победу, когда силой поцеловал ее.

Лайза в последний раз взглянула в зеркало и позволила себе легкую улыбку удовлетворения. Она казалась хладнокровной и спокойной, так и должен выглядеть профессионал.

– Вы не женщина, мисс Уильямс, – сказал ей вчера Мейсон. – Вы моя ассистентка.

Это было совершенно верно, и она не могла понять, почему его слова так подействовали на нее. Она глубоко вздохнула, взяла сумочку и пошла к двери. Если развод чему-то и научил ее, так это тому, что она вполне самостоятельный человек, могущий позаботиться о себе. Нет нужды оставаться на этой работе и продолжать терпеть унижения. Она найдет другую работу, такую же или еще лучше. Но сначала она должна быть абсолютно уверена в том, что Фрэнк Мейсон знает, что она его раскусила. И что его почтенные коллеги Хадсон, Штейн и Гесс знают об этом тоже.

Эта мысль позволила ей впервые за это утро по-настоящему улыбнуться.

Лайза рассчитала так, чтобы прийти задолго до прихода своего шефа. Поэтому она была слегка обескуражена, когда обнаружила рядом со своим компьютером кучу папок и короткую записку с указанием проработать их немедленно. Он всегда оставлял ей подобные записки. Это было так привычно, что она чуть было не начала выполнять его указание. Но потом остановилась с папкой в руке. Она быстро подняла голову, наполовину уверенная в том, что увидит его в дверях. Без всякого сомнения, с самодовольной улыбочкой на лице.

Но его не было. Да и откуда он мог взяться? Как только пришла, она сходила в кабинет и проверила, просто чтобы удостовериться. Но тем не менее она демонстративно захлопнула папку, взяла записку и порвала ее. Презрительно улыбаясь, она бросила порванную бумагу в корзину.

– Позаботьтесь об этом сами, мистер Мейсон, – холодно сказала она.

Потом она повернулась к компьютеру, надела на нос очки и приступила к работе.

Через двадцать минут лазерный принтер выдал мотивированное и резкое заявление об уходе. Лайза осталась им очень довольна. В нем четко и предельно лаконично описывалось то, что случилось прошлым вечером. Прежде чем закрыть за собой дверь, она положит копию этого заявления на стол каждого члена фирмы. Все надо сделать очень быстро, потому что в ее распоряжении не больше часа.

Она почти ликовала, когда думала о заявлении, которое оставит. Пусть он попытается объяснить ее обязанности Хадсону, Штейну и Гессу. Фрэнк Мейсон – выдающийся юрист скоро должен стать Фрэнком Мейсоном – канатоходцем. И если он потеряет равновесие и упадет – благодаря ей, – то как раз этого он и заслуживает.

– Я вижу, вы уже подготовили необходимую информацию.

Резкий мужской голос чуть не заставил ее подпрыгнуть. Лайза повернулась, прижав руку к горлу. Мейсон стоял в дверях ее кабинета, сложив руки и сердито глядя на нее.

– Мистер Мейсон! – Почему мистер Мейсон? – подумала она, услышав свой голос. И голос-то какой визгливый! Черт побери! Едва ли это можно считать хорошим началом.

– А кого вы ждете?

– Но… откуда вы взялись? – спросила она уже более спокойно. – Я проверяла в вашем кабинете…

– Я был в ванной.

Конечно! У него была своя ванная. Как и у всех партнеров. Вероятно, он принимал душ – в его волосах блестели маленькие капельки воды. Он еще не брился – на лице была грубая щетина, как и прошлым вечером, когда он ее целовал. Но на ощупь щетина вовсе не была колючей. Когда она касалась ее кожей, она казалась шелковистой. Шелковистой и…

– Может, мне надо было оставить по этому поводу записку?

Она заморгала. Он смотрел на нее, твердо сжав губы. Щеки ее покраснели.

– Нет, – быстро сказала она. – Конечно нет. Я просто… Вы испугали меня, вот и все. – Что она делает? Сначала у нее смешались все мысли, а теперь она что-то запинаясь говорит, но даже ей самой понятно, что это больше похоже на извинение.

Она вся подобралась, ее пальцы крепче сжали заявление об уходе. Ну хорошо. Он застал ее врасплох. Это ему всегда хорошо удается. Но это еще не повод, чтобы отступать. Важно сразу, немедленно перейти в наступление. Важно, чтобы именно она…

– Я задал вам вопрос, Лайза.

Она посмотрела на него. В голове у нее не было никаких мыслей.

– Какой вопрос?

– Вы подобрали необходимую мне информацию? – Он перевел взгляд на кипу папок на ее столе. – Я и сам вижу, что нет.

– Нет. Не подобрала. Но…

– Информация потребуется мне к часу. Сегодня вечером у меня важная встреча, и я хочу успеть поработать с тем, что вы сможете подобрать.

– Да, сэр. Я… – Лайза стиснула губы. Да, сэр? Да, сэр? Она глубоко вздохнула. – Я хотела сказать: да, я понимаю. Но…

– Хорошо. – Он взглянул на часы, развернулся на каблуках и вернулся в свой кабинет. – Принесите мне, как только все подготовите. А до этого времени прошу меня не беспокоить.

– Подождите минутку…

Дверь захлопнулась. Некоторое время она стояла и смотрела на нее, потом подошла к двери и распахнула ее.

– Мистер Мейсон…

– Лайза, – раздраженно сказал он, – я ведь просил меня не беспокоить.

– Мистер Мейсон, – повторила она, – что касается тех дел…

– Какие-то проблемы?

Она хотела рассмеяться ему в лицо. Но вместо этого кивнула и холодно улыбнулась.

– Да. Конечно.

– Я знаю, что бумаги немного перепутаны. – Он нахмурился и взял в руки свою записную книжку. – Моя прежняя ассистентка ведала этими делами, и, боюсь, она была не очень-то организованным человеком.

– Дело не в этом, мистер Мейсон. Бумаги в делах не…

– Ну тогда вы, наверное, уже все поняли, не так ли?

Лайза посмотрела на него.

– Что поняла? – беспомощно спросила она.

– Что миссис Чандерс не была очень квалифицированной ассистенткой. – Он глубоко вздохнул и потер руками лицо. – О черт, прошу прощения, но я сегодня веду себя, как какой-то медведь. – Он легко улыбнулся ей. Такую улыбку она видела не чаще чем раз в месяц. – Пока не выпью чашку кофе, чувствую себя не в своей тарелке.

Неужели он напоминает, что она не приготовила, как обычно, для него кофе? Выражение лица Лайзы стало холодным.

– Как жаль.

Мейсон кивнул.

– Вы правы. Это плохая привычка, и миссис Чандерс едва не отучила меня от нее, потому что варила отвратительный кофе. Совсем не такой, как готовите вы. – Он опять улыбнулся. – К тому же она не была такой расторопной и способной, как вы.

Лайза внимательно на него посмотрела. Вероятно, он считает, что сумеет смягчить случившееся вчера вечером, погладив ее, как ребенка, по голове. В следующий раз он предложит ей взятку, ну конечно, в виде повышения зарплаты или премии…

– Вы, наверное, еще не сделали кофе?

– Нет, – холодно сказала Лайза, – не сделала. И не собираюсь делать. По правде говоря…

– Это правильно. – Он поднялся со стула и подошел к встроенному бару. – Я слишком много пью кофе, – сказал он, открывая крошечный холодильник и доставая маленькую бутылку минеральной воды. Он налил ее в стакан, потом посмотрел на нее: – Не хотите воды?

– Нет… – так же холодно сказала она, но удивительным образом с языка сорвалось и «спасибо». Ну хорошо, подумала она, довольно этого. Он смог парировать ее удары, но теперь уже хватит. Она кашлянула и сделала шаг вперед. – Мистер Мейсон…

– Фрэнк, – сказал он благодушно. – Думаю, что можно и так после вчерашнего, правда?

Итак, они переходили к сути дела.

– Вот об этом я и хочу с вами поговорить, – твердо сказала она. – О вчерашнем вечере.

– Да… – он поставил стакан и вернулся к письменному столу, – о вчерашнем вечере, – сказал он и опустился в кресло. – Хочу вас поблагодарить за содействие.

– Поблагодарить меня? – Уж чего-чего, а этого она от него не ожидала.

– Конечно. В конце концов, я вытащил вас отсюда в самую последнюю минуту. – Он рассмеялся, и ей пришла в голову безумная мысль вести учет этих его улыбок. – Ведь вы не просто из вежливости заверили меня, что у вас не было никакой предварительной договоренности, не так ли?

– Конечно нет, – автоматически сказала она.

– Хорошо-хорошо. Я думал об этом сегодня утром по дороге на работу. Но ведь, в конце концов, такой усердный, старательный и преданный делу служащий может поставить свои личные дела на второе место, после нужд фирмы.

Ее глаза вспыхнули. Саркастическое замечание? Если это так, то никаких признаков сарказма она не видела. Он выглядел так… он был похож на старого мистера Хадсона в тот момент, когда тот на ежегодном рождественском празднике дарил золотые часы уходящим на пенсию служащим. Он казался серьезным и честным. Он выглядел искренним.

– Вашу помощь трудно переоценить.

– Правда?

Он кивнул.

– Вы не только помогли мне отделаться от Жужи Янош, вы также многое сделали, чтобы поднять престиж фирмы.

Не отвечай, сказала она себе, но слова уже сорвались у нее с языка.

– Правда?

– Я, к стыду своему, должен признать, что мне не приходила в голову мысль попытаться завоевать хорошее расположение женской половины делегации. Они пришли в восторг, когда узнали, что «Хадсон, Штейн, Гесс и Мейсон» привлекает на ответственные должности очаровательных умных женщин.

Она пристально на него посмотрела, пытаясь обнаружить в нем хоть намек на насмешку или снисходительность. Ибо если он опять взялся за старое, то принимает ее за дурочку…

– В любом случае, я думаю, еще не поздно выразить вам мою благодарность, Лайза. – Он встал и предложил ей свою руку. – Я проконтролирую, чтобы в ваше дело была внесена благодарность.

Она посмотрела на протянутую руку, как будто та была отравлена ядом. Благодарность в личном деле была равноценна какой-нибудь звездочке в начальной школе. Даже если он настолько глуп, чтобы считать, что ее можно подкупить, но все-таки не до такой степени, чтобы делать это так дешево.

Ее взгляд скользнул по его лицу. Он все еще смеялся, очень вежливо и мило. И она вдруг все поняла.

Он был абсолютно серьезен! То, что случилось у ее двери, те жаркие поцелуи, ее реакция на них так мало значили для него, что он уже все забыл. Он хотел унизить ее, ему это удалось, вот и все. От этого не осталось и следа. Может быть, он и забыл, но она не забыла. Он целовал ее. Он обнимал ее. Он перевернул весь ее мир и ушел, а она полночи лежала и не могла уснуть, все ощущая вкус его губ, прикосновение его тела…

– Лайза? – Она в ужасе подняла глаза. – С вами все в порядке, Лайза?

– Да, – сказала она. Но это было не так. Голова у нее кружилась, кровь стучала в висках. Откуда взялись такие смешные мысли?

– Правда? – Он быстро вышел из-за стола и легко положил ей руку на плечо. – Сядьте. Вы побелели как полотно.

– Со мной все в порядке, – настаивала она.

– Может, воды? – Он взглянул на стоявший на столе стакан с водой и подал ей его. – Вот. Выпейте немного.

– Спасибо, – сказала она и поднесла стакан к губам.

– Надеюсь, вы не против того, чтобы пить из моего стакана.

– Не против. – Она слегка улыбнулась. – Конечно нет. – Она стала пить воду не потому, что ей хотелось пить, а потому, что было безопаснее пить воду, чем пытаться понять, что же все-таки происходит. Она сделала несколько глотков и вернула ему стакан.

– Так лучше, – любезно произнес он, – ваши щеки уже порозовели.

– Мистер Мейсон…

– Фрэнк, – сказал он и улыбнулся.

Господи, подумала она, если она ему не выскажет все в ближайшие несколько секунд, будет слишком поздно. Но как она сможет это сделать и не оказаться в еще более глупом положении? Как ей выразить свое негодование по поводу случившегося, если он не придает этому никакого значения и уже забыл обо всем?

– Лайза?

Ну скажи же что-нибудь! – сердито подумала она. Черт побери, Лайза, скажи что-нибудь! Она глубоко вздохнула.

– Со мной все в порядке, мистер… – Увидев его реакцию – него поднялись брови – она быстро поправилась: – Спасибо, Фрэнк. – Она крепко зажала свое заявление об уходе, смяла его и засунула в карман. – В самом деле.

– Хорошо. – Он поднялся на ноги. – А теперь, – сказал он деловым тоном, – скажите, сможете ли вы проработать все те дела к часу дня?

– Конечно. Как раз успею, – кивнула она, и они подошли к двери в приемную.

– Может, вам принять аспирин? – Он открыл дверь и отступил в сторону. – У вас, вероятно, начинается грипп. Все им сейчас болеют.

– Сомневаюсь, – сказала она так же любезно и безразлично, как и он. – Я вовсе не чувствую себя больной.

– Тогда вы устали.

– Да. Немного… – Слова застряли у нее в горле. Выражение его лица не изменилось, но его глаза потемнели и подернулись пеленой. И она сразу почувствовала ту же легкость, как и вчера, когда он взял ее в свои руки и поцеловал.

– Вы плохо спали ночью, Лайза? – Она не ответила, а его губы совсем чуть-чуть раздвинулись в улыбке, как бы намекая на некую интимность, известную только им двоим. – Нет, вы не спали. И я не спал.

Его глаза пробежали по ее лицу, остановились на приоткрытых губах.

Лайза задержала дыхание. Боже! О боже…

– Лайза? – Мэнди тихонько постучала в приоткрытую дверь и широко улыбнулась. – О! Мистер Мейсон. Извините, что побеспокоила вас, сэр. Не знала, что вы здесь. Я хотела спросить у Лайзы, не хочет ли она сделать перерыв и выпить кофе, но если она сейчас занята…

Мэнди говорила все тише и тише, а Фрэнк поворачивался к ней. Лицо его напоминало застывшую маску.

– В это время? – Нахмурившись, он посмотрел мимо женщин на висевшие на стене часы.

– Сэр, те, кто обычно приходит на службу рано… – Мэнди слегка кашлянула, – ходят в столовую выпить кофе как раз в…

– Избавьте меня от подробностей, пожалуйста. Мне неважно, где и что вы едите и пьете, лишь бы это не мешало работе. Вы подготовите нужный мне материал к часу, Лайза, не так ли?

– Да. – Лайза смогла кивнуть.

– Хорошо.

Дверь захлопнулась. Мэнди молча на нее посмотрела, потом сделала вид, что дрожит.

– Брр, – сказала она. – Когда он появляется, температура падает на пятьдесят градусов. Честно говоря, не представляю, как ты с ним уживаешься. Послушай, что сказала Бетти, когда увидела ту ночную рубашку…

Лайза последовала за Мэнди в коридор. Она делала вид, что слушает рассказ Мэнди, и смеялась вместе с ней. Но на самом деле она ничего не слышала. Она все еще была под впечатлением того момента, когда Фрэнк смотрел на нее, а в глазах его она читала воспоминание о вчерашнем вечере. Что бы могло случиться, если бы не вмешалась Мэнди.

Она опустила руку в карман и нащупала смятое заявление об уходе. Вернись в кабинет и отдай его ему, шептал ей внутренний голос. Иди, черт побери.

– Вот мы и пришли, – сказала Мэнди. Она подошла к тарелке с печеньем, стоявшей рядом с кофейником.

– Тебе какое? Клубничное или с сыром?

Лайза некоторое мгновение колебалась, потом расправила плечи. Не будь дурой, подумала она, вынула руку из кармана, смяла заявление и швырнула его в корзину для бумаг, стоявшую у входа в столовую.

– Клубничное, – сказала она. Она улыбнулась Мэнди широкой лучезарной улыбкой.