Текст книги "Черный Корсар"

Глава 5
Повешенный

Когда корсар и оба его спутника прибыли на площадь Гранады, там было настолько темно, что невозможно было разглядеть человека на расстоянии двадцати шагов.

На площади царила глубокая тишина, нарушаемая лишь траурным криком нескольких урубу, несших свою вахту на виселицах пятнадцати повешенных. Не было слышно даже шагов часового, расхаживавшего перед дворцом губернатора, мрачно возвышавшимся перед виселицами.

Прижимаясь к стенам или прячась за стволами пальм, корсар, Кармо и африканец медленно продвигались вперед. Прислушиваясь к каждому долетавшему до них звуку, они вглядывались в темноту и не выпускали оружия из рук, стараясь как можно незаметнее подобраться к казненным.

Время от времени, когда на обширной площади раздавался какой-нибудь подозрительный шум, они замирали в тени пальм или под навесом какой-нибудь двери, тревожно дожидаясь, когда на площади вновь воцарится тишина.

Они были уже в нескольких шагах от первой виселицы, на которой болтался какой-то полуобнаженный бедняк, раскачиваемый ночным ветром, как вдруг корсар указал товарищам на чью-то тень, маячившую возле дворца губернатора.

– Тысяча акул!.. – пробормотал Кармо. – Часовой!.. Он испортит все дело.

– Да, но у Моко силенки еще не иссякли, – сказал африканец. – Я притащу вам этого солдата.

– И заработаешь пулю в живот, дружище.

Африканец ухмыльнулся, обнажив два ряда крепких, как из слоновой кости, острых зубов, и ответил:

– Моко хитер и умеет ползать не хуже змей, которых он дрессирует.

– Тогда иди, – сказал корсар. – Прежде чем спорить, хочу посмотреть, на что ты способен.

– Вы не пожалеете, хозяин. Он дастся мне в руки не хуже кайманов, за которыми я охочусь в лагуне.

Сняв с пояса тонкий шнур из плетеной кожи, который оканчивался петлей и напоминал настоящее лассо, применяемое мексиканскими vagueros[6]6
  Vagueros (исп.) – мексиканские пастухи.


[Закрыть] для отлова быков, он молча удалился без малейшего шума.

Корсар внимательно следил за ним из-за ствола пальмы, восхищаясь отвагой африканца, почти безоружным решившего пойти на хорошо вооруженного часового, который наверняка окажет ему сопротивление.

– Молодец! – сказал Кармо.

Корсар утвердительно кивнул головой, но не произнес ни слова. Он продолжал следить за африканцем, который змеей извивался по земле, медленно приближаясь к дворцу губернатора.

В это время солдат, дойдя до угла, повернул и пошел к главному входу. Он был вооружен алебардой и шпагой, болтавшейся сбоку.

Видя, что часовой повернулся к нему спиной, Моко пополз быстрее, не выпуская из рук лассо. Когда до солдата оставалось не более двенадцати шагов, он быстро вскочил на ноги, два или три раза взмахнул веревкой и затем уверенно пустил ее вперед. Послышался легкий свист, затем приглушенный крик, и солдат рухнул наземь, выпустив из рук алебарду и отчаянно болтая в воздухе руками и ногами.

Плотно заткнув часовому рот кушаком, Моко крепко связал его и взвалил себе на плечи. Через несколько секунд он был уже возле капитана.

– Вот, – сказал он корсару, сваливая пленника к его ногам.

– Молодец, – похвалил его корсар. – Привяжи его к дереву и следуй за мной.

Африканец с помощью Кармо выполнил приказание, затем оба догнали корсара, не спускавшего глаз с качавшихся на виселице.

Дойдя до середины площади, капитан остановился перед одним из казненных, одетым в красную куртку, у которого, словно в насмешку, изо рта торчал окурок сигары.

При виде его корсар испустил крик ужаса.

– Проклятье! – воскликнул он. – Они не щадят даже мертвых…

Послышалось его глухое рыдание.

– Синьор, – сказал Кармо взволнованно, – возьмите себя в руки.

Корсар указал ему на повешенного.

– Сию минуту, капитан, – ответил Кармо.

Зажав в зубах нож, африканец вскарабкался на виселицу. Одним взмахом перерезав веревку, он опустил тело на землю.

Кармо ждал его внизу. Флибустьер осторожно принял тело Красного корсара и завернул в черный плащ, протянутый капитаном.

– Пошли, – сказал со вздохом корсар. – Пусть теперь океан примет храбреца…

Африканец взял казненного на руки, прикрыл хорошенько плащом, затем все трое в тягостном молчании покинули площадь.

Дойдя до конца площади, корсар оглянулся в последний раз на четырнадцать повешенных, чьи тела мрачно чернели в ночи, и грустно сказал:

– Прощайте, бесстрашные храбрецы, прощайте, друзья Красного корсара!.. Скоро мы отомстим за вас… – Устремив горящий взор на дворец губернатора, возвышавшийся в глубине площади, он мрачно добавил: – Между мной и тобой, Ван Гульд, стоит смерть!..

Они пустились в путь, стараясь как можно скорее выбраться из Маракайбо и вернуться к себе на корабль. Их ничто больше не удерживало в этом городе, на улицах которого после ссоры в таверне они не чувствовали себя в безопасности.

Флибустьеры прошли уже три или четыре пустынных переулка, как вдруг Кармо, шедшему впереди, показалось, что в темной подворотне одного из домов кто-то прячется.

– Не торопитесь, – прошептал он, обращаясь к товарищам. – Если зрение меня не обманывает, то нас, кажется, кое-кто поджидает.

– Где? – спросил корсар.

– Там, внизу.

– Быть может, те же пьянчуги из таверны?

– Тысяча акул! Неужели опять пятеро басков с навахами?

– Пятеро нам не страшны, и они еще пожалеют, что устроили нам засаду, – сказал корсар, обнажая шпагу.

– Моя абордажная сабля живо притупит их навахи, – сказал Кармо.

Трое мужчин, закутанных в широкие плащи с бахромой, вышли из подворотни и заняли проход справа, а двое других, до поры прятавшиеся за оставленной кем-то телегой, преградили путникам дорогу слева.

– Это баски, – сказал Кармо. – Я вижу, как блестят навахи у них на поясе.

– Займись-ка двумя слева, а я возьму на себя троих справа, – сказал корсар. – А ты, Моко, не беспокойся о нас и ступай прочь со своей ношей. Дожидайся нас на опушке леса.

Пятеро басков сняли плащи и, сложив их вчетверо, набросили на левую руку. Затем каждый открыл нож, острый, как клинок шпаги.

– Ого! – сказал один из них, которого Кармо толкнул в таверне. – Видать, мы не ошиблись, это они и есть!

– Подите прочь! – закричал корсар, шедший впереди своих товарищей.

– Не торопитесь, кабальеро, – сказал один из басков, выступая вперед.

– Чего тебе надо?

– Выяснить одну мелочь, которая не дает нам покоя.

– А именно?

– Мы хотели бы знать, кто вы такой, кабальеро.

– Человек, убивающий всех, кто встает у него на пути, – ответил корсар, наступая на баска со шпагой в руках.

– Тогда я вам скажу, кабальеро, что вы имеете дело с людьми, не ведающими страха, и вам не удастся расправиться с нами, как с тем беднягой, которого вы пригвоздили к стене. Ваше имя и ваше звание, иначе вы не уйдете живым из Маракайбо! Мы находимся на службе у господина губернатора и хотим знать, что за люди разгуливают по улицам в столь поздний час!

– Вам не терпится узнать мое имя, так подойдите поближе, я вам его скажу, – сказал корсар, живо становясь в позицию. – Те двое слева за тобой, Кармо.

Вытащив абордажную саблю, флибустьер перешел в решительное наступление на обоих противников, преграждавших путь с противоположной стороны.

Пятеро басков не двигались с места, ожидая нападения обоих флибустьеров. Они твердо стояли на слегка расставленных ногах, готовые к любым неожиданностям. Уперев левую руку в бок и зажав в правой рукоятку навахи, так что ее клинок прижимался указательным пальцем, баски выжидали подходящего момента, чтобы поразить противника насмерть.

Должно быть, это были так называемые «дьестрос», или «смельчаки», которым вряд ли были незнакомы такие прославленные удары, как «javeque» – позорящий противника удар по лицу, или ужасный «desjarretazo» – удар, которым разят противника сзади, под последнее ребро, перерубая ему позвоночник.

Видя, что баски не решаются перейти в наступление, корсар обрушился на трех противников, стоявших перед ним. С молниеносной быстротой он наносил удары направо и налево, в то время как Кармо наседал на двух других.

Но и те пятеро не растерялись. Необыкновенно подвижные, они отступали назад, отражая удары то широкими клинками своих ножей, то мягкими плащами, намотанными на левую руку.

Оба флибустьера стали действовать осторожнее, поняв, что имеют дело с опасными противниками.

Заметив, однако, что африканцу с ношей удалось проскользнуть мимо сражающихся и скрыться в потемках, они вновь яростно накинулись на врагов, торопясь покончить с ними еще до того, как какой-нибудь ночной дозор, привлеченный бряцанием оружия, не придет на помощь баскам.

Корсар, шпага которого была намного длиннее навахи, а искусство фехтования несравненно, находился в выгодном положении, в то время как Кармо приходилось все время быть настороже, ибо его сабля была коротка.

Все семеро сражались ожесточенно и молча. Противники наступали и отступали, отскакивая то вправо, то влево. Клинки высекали искры.

Заметив, что один из трех противников потерял равновесие и сделал неверный шаг, корсар изловчился и нанес ему в приоткрытую грудь молниеносный удар.

Удар попал в цель, и солдат беззвучно повалился наземь.

– Один готов, – сказал корсар, обращаясь к другим. – Скоро дойдет очередь и до вас!

Ничуть не испугавшись, оба баска спокойно стояли перед ним, не отступая ни на шаг. Неожиданно самый ловкий из них бросился к корсару, пригибаясь к земле и выставив вперед плащ, прикрывавший руку. Казалось, он хотел нанести удар снизу. Но тут он внезапно разогнулся и, наклонившись в сторону, попытался нанести смертельный удар – desjarretazo.

Корсар живо отпрыгнул в сторону и тут же устремился вперед, но, как назло, его шпага запуталась в плаще солдата.

Он собирался вернуться в прежнюю позицию, чтобы отразить удары, сыпавшиеся со стороны другого баска, но вдруг яростно вскричал. Клинок его шпаги сломался пополам, наткнувшись на руку солдата, собиравшегося разрубить его на куски.

Размахивая обрубком шпаги, корсар отскочил назад.

– Ко мне, Кармо! – позвал он.

Флибустьер, которому все еще не удалось избавиться от своих двух противников, хотя он их и оттеснил до угла улицы, в три прыжка оказался рядом с капитаном.

– Тысяча акул! – вскричал он. – В веселенькое дело мы влипли!.. Нам крупно повезет, если мы избавимся от этих бешеных собак.

– Спустим-ка шкуру с этих двух негодяев, – ответил корсар, поспешно хватаясь за пистолет, висевший у него на ремне.

Он уже собирался выстрелить в ближайшего из двух, как вдруг увидел, что над сгрудившимися вокруг них басками возникла чья-то гигантская тень.

В руках у человека, подоспевшего так вовремя, была огромная дубина.

– Моко! – воскликнули разом корсар и Кармо.

Вместо ответа африканец замахнулся дубиной и так яростно принялся колотить противников, что в мгновение ока эти несчастные повалились на землю: кто с разбитой головой, кто с переломанными ребрами.

– Спасибо, кум!.. – вскричал Кармо. – Гром и молния!.. Вот это удар так удар!..

– Бежим! – сказал корсар. – Здесь нам нечего больше делать.

Пробужденные стонами раненых, жители улицы распахивали окна.

Отделавшись от пятерых забияк, оба флибустьера и африканец поспешно завернули за угол улицы.

– Где ты оставил брата? – спросил корсар у африканца.

– Он уже за городом, – ответил тот.

– Спасибо тебе за помощь.

– Я подумал, что вам нужна будет подмога, и поспешил вернуться.

– Много народу на окраине?

– Я никого не встретил.

Они собирались было уже двинуться в путь, когда возвратился Кармо, вышедший на разведку в одну из боковых улиц, и сказал:

– Капитан, сюда идет патруль!..

– Откуда?

– Из этой улочки.

– Так пойдем по другой. Оружие в руки и вперед, мои храбрецы!.. Возьми оружие убитого баска; когда нет ничего другого, сгодится и наваха.

– С вашего позволения, капитан, я предложу вам свою саблю, ведь мне не впервой управляться баскским ножом.

Храбрый моряк вручил корсару свою саблю, затем, вернувшись назад, вытащил из рук одного из басков наваху – оружие, которым он владел отлично.

Патрульный отряд быстро к ним приближался. Быть может, солдаты услышали крики сражавшихся, скрежет оружия и теперь спешили на помощь.

Послав вперед Моко, флибустьеры бросились бежать вдоль улицы, но шагов через полтораста снова послышался мерный шаг патруля.

– Черт возьми! – воскликнул Кармо. – Похоже, что они зажмут нас в клещи.

Черный корсар остановился, сжимая в руке короткую саблю флибустьера.

– Неужели нас предали?.. – пробормотал он.

– Капитан, – сказал африканец, – к нам приближаются восемь человек, вооруженные алебардами и мушкетами.

– Друзья! – воскликнул корсар. – Нам ничего не остается, как биться до последнего дыхания.

– Скажите, что нам делать, и мы готовы, – решительно ответил флибустьер, и африканец поддержал его.

– Моко!

– Слушаю, хозяин!

– Доставь на корабль тело моего брата. Сможешь ты это сделать? Наша шлюпка спрятана на берегу залива, и ты уйдешь на ней вместе с Ван Штиллером.

– Хорошо, капитан.

– Мы сделаем все возможное, чтобы избавиться от наших врагов, но если нам не повезет, то Морган знает, что делать. Отвези тело на корабль и возвращайся сюда узнать, живы ли мы.

– Я не решаюсь оставить вас, хозяин: я силен и могу вам пригодиться.

– Для меня важнее всего, чтобы мой брат был погребен в море, как Зеленый корсар. Ты окажешь мне более важную услугу, если отправишься на борт моего «Молниеносного», чем если останешься здесь.

– Я вернусь с подкреплением, сеньор.

– Морган подоспеет, я в этом уверен. Ступай. А вот и патруль.

Африканец не заставил просить себя дважды. Он бросился в боковую улочку, кончавшуюся глухой стеной, ограждавшей чей-то сад.

Убедившись, что африканец исчез, корсар сказал флибустьеру:

– Приготовься напасть на солдат. Если внезапная атака принесет нам успех, может быть, мы сумеем выбраться за город и скрыться в лесу.

Оба флибустьера притаились на углу улицы. Второй патруль был не дальше чем в тридцати шагах. Первого же еще не было видно. Скорей всего, он где-то задержался.

– Будь наготове, – сказал корсар.

– Я готов, – ответил флибустьер, прячась за углом дома.

Восемь алебардщиков замедлили шаг, словно опасаясь засады. Один из них, скорее всего командир, сказал:

– Осторожней, ребята! Эти негодяи, должно быть, где-то поблизости.

– Но нас ведь восемь, сеньор Эльваэс, – ответил один из солдат, – а хозяин таверны сказал нам, что флибустьеров всего только трое.

– Ах, негодяй! – пробормотал Кармо. – Он нас предал! Попадись он мне в руки, я ему продырявлю брюхо так, что из него вытечет все вино, выпитое за неделю.

Черный корсар поднял саблю, готовясь ринуться на противника.

– Вперед!.. – крикнул он.

Оба флибустьера ринулись на патруль, только что собиравшийся завернуть за угол. С молниеносной быстротой они принялись наносить удары налево и направо.

Застигнутые врасплох, алебардщики разбежались в разные стороны.

А когда они пришли в себя, корсар и его товарищ были уже далеко. Заметив, однако, что они имели дело всего лишь с двумя пиратами, солдаты бросились вслед за беглецами, крича что есть мочи:

– Держите их! Пираты! Пираты!..

Корсар и Кармо бежали изо всех сил, не отдавая себе отчета, где они находятся. Запутавшись в лабиринте улочек и петляя по ним, они никак не могли выбраться за город.

Жители, разбуженные криками патруля и встревоженные присутствием в городе отчаянных флибустьеров, наводивших страх на все испанские города Америки, пробудились и стали выглядывать наружу, с шумом распахивая окна и двери. Кое-где прогремели ружейные выстрелы.

Положение беглецов становилось все более отчаянным. Выстрелы и крики могли поднять тревогу в центре города и разбудить весь гарнизон.

– Гром и молния!.. – восклицал Кармо, напрягая последние силы. – Весь этот гогот напуганных гусей будет нам стоить шкуры… Если мы не сумеем выбраться в поле, нам не миновать крепкой веревки на шею!

Не сбавляя скорости, оба беглеца влетели наконец в какую-то улочку, которая кончалась, по-видимому, тупиком.

– Капитан! – вскричал Кармо, бежавший впереди. – Мы попали в ловушку. Из этой улицы нет выхода.

– Так, может быть, перелезем через забор?

– Вокруг только дома, и довольно высокие.

– Вернемся, Кармо, – преследователи еще далеко, – и отыщем какой-нибудь другой путь, который выведет нас за город.

Корсар уже снова собирался продолжить бег, как вдруг внезапно переменил решение:

– Нет, Кармо! Я думаю, что мы проведем их.

Корсар быстро направился к дому, замыкавшему выход на улицу. Это было скромное двухэтажное жилище, частично сложенное из бревен, частично из кирпича, с небольшой терраской наверху, украшенной цветочными горшками.

– Кармо, – сказал корсар, – открой эту дверь.

– Мы укроемся в доме?

– Это лучшее, что можно сделать, чтобы сбить с толку преследователей.

– Отлично, капитан. Мы станем домовладельцами, не платя ни гроша за аренду.

Вставив острие навахи в щель между створками двери, Кармо с силой налег на нее. Защелка отскочила, и дверь распахнулась.

Оба флибустьера поспешили войти, захлопнув за собой дверь. В это время в начале улицы появились солдаты.

– Держите их! Держите их!.. – кричали они во все горло.

Шаря в потемках, оба флибустьера добрались до лестницы, по которой поднялись до второго этажа.

– Надо взглянуть, сколько здесь комнат, – сказал Кармо, – и кто в них живет. Ну и сюрприз ждет этих бедняг!

Вынув огниво и кусок пушечного фитиля, он высек огонь и раздул пламя.

– Глядите-ка! Открыта дверь, – сказал Кармо.

– И кто-то храпит, – добавил корсар.

– Это хорошая примета!.. Тот, кто спит, всегда мирно настроен.

Корсар тем временем распахнул дверь, стараясь не производить шума. Войдя в скромно обставленную комнату, он увидел постель, на которой кто-то спал.

Поднеся фитиль к свече, стоявшей на старом ящике, служившем, видимо, комодом, он зажег ее. Затем, подойдя к кровати, он решительно сдернул одеяло.

В кровати лежал человек. Это был лысый, морщинистый старикан с дряблой кожей кирпичного цвета, козлиной бородкой и закрученными вверх усами. Он спал так сладко, что не заметил, что в комнате зажгли свет.

– Этот человек не доставит нам хлопот, – сказал корсар.

Схватив его за руку, он грубо его тряхнул, тот, однако, не пробудился.

– Его хоть пушкой буди, он не проснется, – заметил Кармо.

Однако при третьем, гораздо более сильном толчке старик наконец приоткрыл глаза. Разглядев двух вооруженных людей, он мигом соскочил с кровати и сказал, испуганно тараща глаза:

– Я погиб!..

– Ну, ну, дружок! Умереть еще успеешь, – сказал Кармо. – Сейчас ты выглядишь куда живее, чем раньше.

– Кто вы такой? – спросил корсар.

– Бедняк, не делавший никому вреда, – ответил старик, щелкая от страха зубами.

– Мы не причиним вам зла, если вы ответите на наши вопросы.

– Ваше превосходительство, значит, не грабитель?

– Я флибустьер с Тортуги.

– Фли… бус… тьер!.. Тогда я… погиб!

– Я же вам сказал, что никто вам не сделает вреда.

– Что же вам нужно от меня?

– Прежде всего узнать, один ли вы в доме.

– Один, сеньор.

– Кто живет по соседству?

– Благонамеренные люди.

– Чем вы занимаетесь?

– Я маленький человек.

– Такой маленький, что у него есть дом, в то время как у меня нет даже своей постели, – сказал Кармо. – Ах, старая лиса! Ты боишься за свои деньги?

– У меня нет денег, ваше превосходительство.

Кармо разразился хохотом.

– Из пирата я стал вашим превосходительством!.. Да это самый веселый старикан, каких я только видел на свете.

Старик покосился на него, однако сделал вид, что не обиделся.

– Короче, – сказал угрожающе корсар, – чем вы занимаетесь в Маракайбо?

– Я бедный нотариус, сеньор.

– Хорошо. Да будет тебе известно, что мы остановимся в твоем доме, пока не представится случай отправиться дальше. Мы не причиним тебе зла, но не вздумай нас выдать. В этом случае твоя голова навсегда распрощается с телом. Понял?

– Но что вам от меня нужно? – недоумевал несчастный.

– Пока ничего. Оденься и не вздумай кричать, иначе мы приведем в исполнение свою угрозу.

Нотариус поспешил подчиниться, однако был так напуган и дрожал так сильно, что Кармо пришлось ему помочь.

– А теперь свяжи этого человека, – сказал корсар. – Смотри, чтобы он не сбежал.

– Я отвечаю за него, как за себя, капитан. Я так свяжу его, что он не шелохнется.

Пока флибустьер опутывал старика веревками, корсар открыл окно, выходившее на улицу, чтобы посмотреть, что делалось снаружи.

Патруль, по-видимому, уже удалился, крики солдат стихли, однако разбуженные люди выглядывали еще из соседних окон, громко переговариваясь друг с другом.

– Слыхали? – орал какой-то толстяк, размахивавший длинной аркебузой. – Говорят, флибустьеры пытались напасть на город.

– Это невозможно, – отвечали другие.

– Я сам слышал, как кричали солдаты.

– Но их отбили.

– Полагаю, что так, ведь больше ничего не слышно.

– Хорошенькое дело!.. Врываться в город, который нашпигован солдатами!..

– Они наверняка пытались спасти Красного корсара.

– А вместо этого наткнулись на повешенного.

– Вот так сюрприз для негодяев!..

– Надеюсь, солдаты найдут еще кандидатов на виселицу, – сказал владелец аркебузы, – благо в бревнах у нас недостатка нет. Спокойной ночи, друзья! До завтра!..

– Да, – пробормотал корсар, – бревен вам хватит, но на наших кораблях достаточно ядер, чтобы разрушить Маракайбо. Я еще дам вам о себе знать.

Осторожно закрыв окно, он вернулся в комнату к нотариусу.

Кармо тем временем обшарил весь дом.

Он вспомнил, что накануне вечером им не удалось поужинать, поэтому, отыскав отлично зажаренную рыбу и утку, оставленных, скорее всего, беднягой нотариусом на завтрак, поспешил предложить их капитану.

Пошарив в одном из шкафов, он нашел несколько сильно запыленных бутылок с этикетками лучших испанских вин – хереса, порто, аликанте, мадеры.

– Сеньор, – предложил Кармо приятнейшим голосом, обращаясь к корсару, – пока испанцы гоняются за нашими тенями, откушайте рыбы, этого отличного озерного линя, и попробуйте кусочек дикой утки. Кроме того, я нашел кое-какие бутылки, которые наш нотариус припас, видимо, для больших праздников. Нам же они вернут хорошее настроение. Видать, наш друг не прочь побаловаться заморскими винами!.. Посмотрите, что у него за вкус.

– Спасибо, – сказал корсар, который, однако, снова впал в меланхолию.

Он почти не ел. К нему вернулись прежняя задумчивость и печаль, к которым пираты почти привыкли. Внезапно поднявшись, он принялся расхаживать по комнате.

Флибустьер же не только проглотил остатки снеди, но и опустошил еще несколько бутылок, что привело в крайнее отчаяние нотариуса, не перестававшего ныть при виде столь быстрого исчезновения вин, выписанных им за большие деньги с далекой родины.

Придя, однако, в хорошее настроение, моряк сделался настолько любезен, что предложил нотариусу стаканчик, дабы вознаградить его за испытанный страх и огорчения.

– Гром и молния! – воскликнул он. – Кто бы мог подумать, что эта ночь пройдет так весело. Оказаться вначале между двух огней с риском окончить жизнь с веревкой на шее, а вместо этого пировать! Кто бы мог на это рассчитывать?

– Опасность, однако, мой друг, не миновала, – заметил корсар. – Кто даст нам гарантию, что завтра испанцы, не обнаружив нас в городе, не нагрянут сюда? Здесь, конечно, неплохо, но я предпочел бы оказаться на борту моего «Молниеносного».

– С вами я ничего не боюсь, капитан. Вы один стоите сотни смельчаков!

– Разве ты забыл, что губернатор Маракайбо – старая лиса и что он пойдет на все, чтобы добраться до нас? Ведь между нами идет война не на жизнь, а на смерть.

– Никто не знает, что вы прячетесь здесь.

– Об этом нетрудно догадаться. К тому же ты забыл о басках. Я думаю, они поняли, что убийцей хвастливого графа был брат Красного и Зеленого корсаров.

– Быть может, вы правы, сеньор… Как вы думаете, Морган пришлет нам подмогу?

– Мой помощник не такой человек, чтобы оставить своего командира в руках испанцев. Это такой храбрец, такая отчаянная голова, что я не удивлюсь, если ему взбредет в голову обрушить на город ядерный ураган.

– За такую выходку можно дорого поплатиться, сеньор.

– Да. Но сколько мы совершали таких дел и всегда или почти всегда выходили из положения!

– Это верно.

Корсар сел, потягивая вино из стакана, потом снова встал и направился к окну на лестничной площадке, из которого видна была вся улица. Простояв с полчаса, он внезапно вернулся в комнату и спросил Кармо:

– Ты уверен в чернокожем?

– Это надежный человек, капитан.

– Он не выдаст нас?

– Я готов поручиться за него головой.

– Он здесь.

– Вы его видели?

– Он бродит по улице.

– Надо позвать его, капитан.

– А что он сделал с телом моего брата? – спросил корсар, нахмурив брови.

– Когда он будет здесь, мы его спросим.

– Позови его, но будь осторожен. Если тебя заметят, я не поручусь за нашу жизнь.

– Предоставьте это дело мне, сеньор, – ответил Кармо, улыбаясь. – Дайте мне только десять минут, чтобы превратиться в нотариуса.