Текст книги "Осталось только сделать"

3.

В три часа утра мой телефон завибрировал, словно резкий звук сирены разрывая ночную тишину. Я легла на него, дабы заглушить этот звон. Должна ли я поднимать трубку или нет? С моим все еще сонным голосом, если бы я ответила, Франк бы понял, что я только что проснулась. А проигнорируй я вызов, перезвонит ли он мне потом? Между Парижем и Иркутском семь часов разницы во времени. Франк думал, что у меня уже начался день, и что в моем городе уже десять утра. Я решилась. Все эти недели я ждала только этого момента. Мой указательный палец нажал на сенсорный экран телефона, чтобы подтвердить связь.

"Алло..."

С другого конца раздался лишь звук прерывания разговора. Эхо не отреагировало на звук моего голоса. Я слишком долго думала, сомневалась, прежде чем решиться. И в итоге пропустила звонок, который так ждала. Я выдохнула, затем глубоко вдохнула, прежде чем тихо положить телефон на стол, и вернулась лечь в постель. Едва я устроилась, как послышался новый шум, как рев назойливого насекомого. Я незамедлительно подскочила с койки и подхватила едва не упавший телефон, чтобы прочитать пришедшее сообщение.

"Привет, Света, желаю тебе очень хорошего дня рождения в твои двадцать пять лет. Надеюсь, у тебя все в порядке. Я постараюсь перезвонить тебе в конце дня. Хорошего дня и с днем рождения!"

Я перечитала сообщение несколько раз. Минималистическое содержание, ничего особенного. Однако же я была в восторге! Я начала печатать ответ: "Спасибо, Франк. Я в Париже. Я хотела бы увидеться."

Затем, я несколько секунд поразмыслила. Что за сообщение я только что чуть было не отправила ему? Я стерла его и положила телефон. Я не была уверена, что сообщить ему о том, что я в Париже по СМС было бы хорошей идеей. Вероятно, он бы даже не ответил мне. Было бы умнее сказать ему это вживую.

И я пустилась в мечтания. Я представляла романтический вечер вдвоем, после похода в ресторан. Как ему удалось до сих пор волновать меня, после того как я не видела его несколько лет? Откуда взялась эта чарующая химия, которая все еще тянула меня к нему? Любовная привязанность оставалась для меня гигантской загадкой. Была ли это действительно любовь? Эта привязанность могла быть обусловлена эмоциональным одиночеством, возможно, бессознательно. В мире так много мужчин, почему мне не направиться к первому встречному? Возможно, из-за многочисленных разочарований последних лет. А его я уже знала. Я знала, как он действует. Он меня любил искренне; он уважал меня.

Обдумывая все это, я уже не смогла уснуть. В замен, бессонная и беспокойная ночь протянула ко мне свои руки. К счастью, я успела уже поспать несколько часов, прежде чем проснуться от этого несвоевременного звонка. Даже если бы мой сон был нарушен, я была счастлива, благословлена. Я встала с постели в хорошем настроении.

Я думала, что на работе никто не знает о моем дне рождения. К моему удивлению, как только я вошла в главную комнату, мои коллеги уже были там, вместе с боссом. В середине стола ждал большой шоколадный торт.

"С днем рождения, Светлана!", прокричали хором все присутствующие.

Я почувствовала себя неловко, смущенная таким особенным вниманием.

Все подошли, чтобы поцеловать меня. Мне вручили несколько букетов цветов и коробок конфет. Мой шеф подарил мне дисконтные карты на косметику.

Одна моя коллега спросила меня, что я предпочитаю пить. Прежде чем я успела ответить, мой босс принялся шутить, предупреждая меня, чтобы не было никакой водки. Я посмеялась, хотя это замечание, в наше время, отражает лишь клише о восточных странах. Я сказала, что с радостью обошлась бы без алкоголя, ибо мои переводы могут вдруг оказаться написаны на неожиданном языке. Поэтому взяла просто апельсиновый сок с кусочком пирога.

Вся команда задавала мне вопросы. Их любопытство побудило спросить меня, приспособилась ли я к Парижу. Небольшая группа из трех человек задавала вопросы о моей личной жизни. Они явно хотели выяснить, был ли я у меня кто-то. Я не осмелилась рассказать им, что меня беспокоит. Они не были моими доверенными, и потому я не особо хотела вываливать подробности моей интимной жизни. Я ответила им, что я не считаю любовь приоритетом на данный момент. И добавила, что предпочла бы прежде всего реализоваться в профессии. Я старалась казаться убедительной, насколько это возможно, решительно придавая словам уверенный тон. Я исказила правду, потому что хотела защитить себя от любой инквизиции в моей сентиментальной жизни. Они все были очень добры со мной. Меньшее, что можно сказать, это то, что этот начальник умеет сплачивать людей вместе в его компании. Я поняла, как мне повезло быть вовлеченной в столь человечный коллектив. Как много есть еще фирм, где мой день рождения был бы отпразднован так же здорово? Я тепло поблагодарила всех. Этот сюрприз начал мой день самым шикарным образом.

Не забывая, что мы при этом были на своем рабочем месте, через час, проведенный в разговорах и знакомствах, начальник попросил нас вернуться на наши посты, и мы сели за компьютеры. На моем столе меня ждала папка с документами для перевода руководства по использованию электронного вибратора. Пожалуй, не стоит и говорить о том, что такое устройство едва ли нуждается в руководстве, но оно еще и лежало рядом со мной, на моем плане работы! Я взяла его, чтобы осмотреть. Он был тяжелый и огромный! Мне стало интересно, какая женщина будет использовать такую штуковину! Вокруг меня все громко хохотали, видя аксессуар, который скользил у меня в руках. Слезы подкатили к моим глазам; эта праздничная атмосфера очаровывала меня. О да, я была очень благодарна за эту работу. Я была внутри семьи. Мне не хватало всего одной вещи в жизни, чтобы чувствовать себя полностью переполненной...

В конце дня, трое коллег, с которыми я разговаривала, предложили пойти с ними в бар. По словам одного из них, они хотели отпраздновать мой день рождения более достойно. Даже несмотря на то, что их предложение казалось искренним, я предпочла отказаться; мне показалось, что они начнут приставать ко мне, как только будут пьяны. Я не хотела бы совершать ошибку смешивания работы и чувств. В России у меня уже был подобный опыт. И я не сохранила счастливых воспоминаний. Я ждала конкретного звонка. Я рассчитывала провести вечер иным образом и пожелала им хорошего окончания дня. Потом я вернулась к себе домой, как делала каждый вечер. Я поймала этот парижский вирус под названием "метро, работа, спать". Он был моей повседневной жизнью вот уже три недели. Тем не менее, моя работа не делала меня несчастной.

Я заканчиваю смену между четырьмя и пятью часами вечера. Все зависит от дня и успеха в переводах. Так что я избегаю массового переполнения общественного транспорта, когда в него набиваются туристы, как в банку с сардинами, хотя сардины не бывают такими раздавленными, как мы. Люди толкаются, ходят друг по другу и ругаются. Не считая тех, чьим ягодицам посчастливилось остаться приклеенными к сидячим местам, в то время как их стоящие соседи не могут пошевелить и мизинцем. Выделенное пространство едва позволяет им сохранять равновесие. Метро в часы пик охватывает несусветный беспорядок, что вы начинаете жалеть, что вылезли из своей дыры.

Едва я пересекла дверь вагона метро, мой телефон начал звонить. Я узнала мелодию сразу, потому что это была та, которую я поставила на Франка. Я вывернула внутренности моей сумки, не желая пропустить вызов второй раз.

Я ответила и поднесла телефон к уху.

"Алло?", сказала я быстро.

Я почувствовала взгляды людей, которые задерживались на мне, выдернутые из своих

размышлений; я нарушила молчание горожан. Послышался звук закрытия дверей, и поезд устремился в направлении следующей остановки. На другом конце провода, появился заинтригованный Франк. Он сразу спросил меня, где я. Звуковой сигнал, который он только что услышал, был ему не просто известен, он прекрасно знал его. Я заметила свободное место, и пошла на него сесть. Я облокотилась головой на окно и сказала, что живу в Париже с середины сентября. Внезапно, тишина.

"Франк, ты здесь?", невинно спросила я его.

Франк вышел из своего молчания и спросил меня, почему я не сказала ему о своем прибытии. Я объяснила ему, что не осмелилась, что не захотела беспокоить его в его нынешней жизни. Мне не хотелось создавать впечатление, что я пытаюсь вмешиваться в нее. Он ответил, что с моей стороны было глупо так думать, и что он бы с огромным удовольствием разделил бы со мной чашку кофе или даже погулял бы. Он закончил тем, что пожелал счастливого дня рождения. После, воспользовавшись его ответом, я спросила его, сможет ли он найти немного времени и поужинать вместе. Франк, казалось, внезапно стал раздраженным, одновременно опровергая все то, что он только что сказал мне. Ему не хватало слов; все, казалось, перемешалось в его голове. Я услышала, как он колебался. Он начал заикаться. Затем, ему удалось замолчать. Я настаивала, сообщая ему, что он будет моим гостем. Я просто хотела снова его увидеть. Он тоже хотел этой встречи, чтобы вновь обнять меня. Только он объяснил мне, что его спутница Сильвия посчитает странным его отсутствие, наметившееся в последний момент. Он не хотел ставить под угрозу свои отношения, просто чтобы увидеть меня. Я продолжала уговаривать его, практически умоляла, чем, не осознавая того сама, ставила себя в неловкое положение. Я аргументировала тем, что этот вечер стал бы лучшим подарком на день рождения. Франк вздохнул, наконец, сказав мне, что он подумает об этом и даст ответ чуть позже, чтобы сказать, сможет ли он освободиться.

По пути я спрашивала себя, зачем я так себя повела. Я знала, что он недоступен, и все равно попыталась вернуть его. Имела ли я право так себя вести? Или я была эгоцентричным уродом? Было ли мое поведение нормальным? Я лишь искала счастья, только чтобы быть счастливой. Была ли у этого цена? Разве некоторые люди должны страдать ради того, чтобы эгоистичность других была реализована? Я не знала его девушку, да и не хотела ничего о ней знать. Я думала о себе, о своем собственном благополучии.

Вернувшись домой, я приняла душ. Затем я подготовилась на случай благоприятного ответа. Я нанесла макияж, сделала укладку и одела короткое небесно-синее платье. Я созерцала себя в зеркало, довольная результатом. Если он не поведется, то я этого не пойму. Я была еще более очаровательна, чем когда мне было двадцать. Тело женщины продолжает расти, пока не достигнет пика, вершины женственности, около тридцати лет.

К семи часам я все еще не получила ответа. Я уже начала беспокоиться и отчаиваться. Я включила планшет, чтобы проверить почту. Мои верные подруги из России все мне написали. Я скучала по ним. Были сожаления, что я сейчас живу так далеко, поддержка в моей новой парижской жизни. В других сообщениях, меня спрашивали, встречаюсь ли я с кем-нибудь. Эти сообщения доставляли мне удовольствие. Я была взволнована от их новостей. Я ужасно ощущала их отсутствие. Я знаю, что в один прекрасный день эти следы привязанности исчезают. Как и любовь, дружба нуждается в регулярном физическом обмене. Виртуальность же длится лишь какое-то время. Каждый развивается, в своем деле, в своем собственном темпе, выбирая различные пути, воплощая в жизнь свое отдельное существование. Вокруг нашей жизни возникают новые люди, в то время как старые неизбежно уходят из нее. Для большинства моих подружек, я заметила, что моя сентиментальная жизнь была приоритетом, далеким от моего профессионального развития. Является ли удавшаясь любовь самым важным достижением в нашем личном курсе? Почему мы не можем, или вряд ли будем, жить в одиночестве? Почему мы нуждаемся в этом другом человеке, чтобы чувствовать себя в гармонии с самим собой?

Чуть позже позвонил мой телефон. Он, наконец, решился набрать меня. Он решил не торопиться. Франку было трудно выразится, его голос дрожал. Я сразу поняла ответ, который он для меня приберег. Он не хотел идти со мной в ресторан и объяснил мне, что его отношения с Сильвией стали сложными в течение нескольких месяцев. Они поругались из-за меня. Она запретила ему меня видеть. Он что, дурак, говорить ей, с кем он идет? Какая женщина будет согласна отпустить ее партнера провести вечер с бывшей? Или он любил ее так сильно, что не мог скрыть от нее правду? Чтобы не ранить людей, иногда бывает полезно не раскрывать подробности, вредную информацию, которая, помимо всего, не принесет им ничего, кроме боли. Я уже чувствовала разочарование, варившееся внутри меня. Мир рушился под моими ногами, земля разверзлась. Я погрузилась в яму без дна, без выхода. Мои надежды с яростью разбились о стену. Моя жизнь должна была вот-вот завять.

Потрясенная эмоциями, я сама удивилась тому, что принялась рыдать в телефон. Я не могла себя сдерживать. Очевидно, в его глазах я казалась отчаянной женщиной. Франк сожалел о таком повороте событий. Я больше не могла произнести ни слова.

"Удачи в Париже, Светлана. Надеюсь, мы увидимся в другой раз", сказал он, чтобы закончить разговор, а затем повесил трубку, потому что я ничего не отвечала.

Я замерла на несколько секунд, не двигаясь, с телефоном в руке, как парализованная. Я заметила, что что-то наблюдало за мной, я обернулась и бросила свой телефон в мое собственное отражение, которое внезапно возненавидела. Зеркало раскололось на несколько кусков. Я только что обрекла себя на семь лет несчастья. Что за дура! Я рухнула на кровать и зарыдала. Я начала избивать кулаком матрас, выкрикивая: "Почему?"

Слезы размыли мою тушь, капая и размазываясь по лицу. Я была отвратительна. Я была ужасна. Я была настоящей эгоисткой. Франк был печально известным эгоистом. А Сильвия – мерзкая дрянь с еще большей эгоистичной гнилью. Все мы эгоисты. Мы – мир эгоизма, человечество эгоизма. Мы – худший вид на планете, хоть и самые сказочные. Внутри нас хороший учебник самых плохих вещей. Несмотря ни на что, мы остаемся чистыми эгоистами. Эгоцентризм – всего лишь нежная утопия.

В мою дверь постучали. Мужской голос спросил, все ли у меня хорошо и попросил, чтобы я открыла, если слышу его. Я попыталась вытереть слезы. С другой стороны, весь мой макияж распространился по моему лицу, пока по нему текли слезы. Я была вынуждена показать свое грязное лицо. Открыв дверь, я увидела перед собой молодую женщину, которая представилась моей соседкой. Я никогда не пересекалась с ней раньше. Рядом с ней стоял консьерж, мужчина лет сорока. Эта молодая женщина предупредила его, что она только что услышала удары и звук битого стекла в одной из прилегающих к ее комнат. Она была в панике. Мне стало стыдно. Париж, в конечном счете, не такой индивидуалистический, как на то претендует его репутация. Люди сближаются лишь в худшие моменты. Я сказала им, что все в порядке. Единственное что уборщик заметил повреждения. Я отдавала себе отчет в своем неуместном поведении. Я обвела взглядом комнату вокруг себя и увидела свой телефон за пятьсот евро с отлетевшей крышкой, безусловно, теперь непригодный для использования. Я не знаю, как это произошло, но одна из моих туфлей также лежала с оторванным каблуком. Куски стекла валялись по всему полу. Так много расходов в ближайшее время, чтобы искупить все то, что я только что сломала и уничтожила за несколько секунд...

Сентиментальные разочарования проявляются как самые бурные в жизни. Они разрушают ваше довольство изнутри. Как я пришла к такому результату? Мои надежды и ожидания должны были превышать норму. Их сверхбыстрое исчезновение было ознаменовано одним ударом по комнате.

Девушка предложила мне помочь убрать мусор. Что касается консьержа, заметно более любопытного или более заторможенного, он спросил меня, что стало причиной этого хаоса. Тогда я объяснила ему, что сегодня мой день рождения, и что человек, которого я любила, отказался провести вечер в моей компании, после чего, я на мгновение потеряла контроль над собой. Консьерж осмотрел на меня с ног до головы с непристойной улыбкой, какую я часто замечаю у заинтересованных извращенцев. Затем он заявил, что этот мальчик, о котором я думала, просто идиот. Я не ответила, мне было слишком плохо от этого. Это как раз я была негодяем. Я думала, что смогу вернуть человека, который больше не любит меня, потому что его любовь уже была дана мне однажды. Я вела себя глупо. Консьерж спросил меня, нужно ли мне что-нибудь, и я ответила: "Да, метла!"

Он ушел и вновь появился через пять минут со всем необходимым, чтобы убрать. Я поблагодарила его. Он вернулся в свою каморку, его миссия по обеспечению безопасности завершена. Не стоило просить у него слишком много. Одинокая, как и я, метла ждала меня. Молодая женщина захотела остаться помочь мне. Мы поговорили, познакомились. Ей было двадцать лет, она приехала из Молдавии. Это была ее первая поездка во Францию. Она встретила француза спустя несколько недель. Ее жизнерадостность и сияющее счастье отогнали мою печаль. Она напомнила мне о моей невинности, когда я приехала во Францию в свой первый раз. Я привязалась к этой девушке, которая позже стала мне очень хорошим другом.

Дни шли, протекали недели, месяцы сменяли друг друга. От Франка не было никаких новостей. Я пыталась позвонить ему несколько раз, напрасно. На звонок никогда не отвечали. Я отправила ему несколько сообщений, в которых извинялась за свое неблагодарное поведение. Я хотела, чтобы наш контакт наладился, и он прекратил избегать меня.

На работе начальник тоже заметил, что я уже не так весела, как будто удовольствие от жизни испарилось. Я врала ему, возражала, говоря ему, что в моей жизни все в порядке. Взволнованный, он каждое утро опрашивал меня и не переставал передавать коллегам на проверку мои переводы. Но они всегда были безупречными, и потому он не мог сделать мне малейшего упрека. Проходя мимо, он подолгу смотрел на меня, озадаченный. Перестав поддерживать эти ежедневные допросы, я решила доверить ему происхождение своих страданий. Его реакция удивила меня. Он взорвался от смеха, а затем пригласил меня выпить кофе. Он сочувствовал мне, поддерживал меня морально. Он почувствовал легкость, узнав наконец правду. Я узнала, что он расспрашивал всех моих коллег, чтобы попытаться выяснить причину моей печали. Он боялся, что, возможно, меня угнетало что-то действительно ужасное. Он дал мне пару советов из своего собственного опыта. Он хотел вновь видеть меня переполненной радости. Ему не доставало моего жизнелюбия, да и всей команде ее не хватало, сказал он. Я была рада видеть, что оценена в этой компании. Я пообещала ему, что постараюсь скоро восстановиться. С тех пор он уже больше не беспокоился. Он знал, что время лечит все сердечные раны, даже самые болезненные: те, которые терзают всю жизнь. Иногда достаточно новой встречи, чтобы все успокоилось.

По-прежнему была эта небольшая группа из трех человек, которые интересовались мной больше, чем другие. До такой степени, что я пришла к осознанию, а не поспорили ли они, кому из них удастся переспать со мной. Когда они узнали, что мучило меня, они снова пригласили меня выпить или пойти потанцевать как– нибудь вечером, чтобы изменить мое мнение. Я пообещала им подумать об этом, в то время как мой прошлый опыт блокировал любое искушение подобного рода. Любовь на работе, никогда такого больше не будет. Что касается любопытных женщин, некоторые спрашивали меня об этом таинственном мужчине, который мучил мое сердце. Я доверялась им мало-помалу во время девичьих вылазок, которые поднимали мой дух. Факт разговора о моем опыте, моих ожиданиях, моих разочарованиях и поиск сострадания с их стороны приносили мне наибольшее удовлетворение. Нам всем нужно ухо, которое может слушать нас и понимать нас в моменты депрессии. Только в трудные времена выясняется, кто наши настоящие друзья.