Текст книги "Стихи среднего человека"

Шторм… боль

 
Шторм!
В этом коротком слове,
Только одно – Боль.
 
 
Где-то поломаны устройства кораблей.
Где-то злая волна полнит страхом глаза.
Где-то ветра вой: ты же в бессилии взвой.
Где-то носом на волну рыбацкие суда,
В них экипажи бога моля,
Кроют матом проклятые небеса.
 
 
Шторм!
В этом коротком слове,
Только одно – Боль.
 

Птичья любовь

 
Меж снохой и зятьком,
Пробежала искра.
И зажглась их любовь,
Словно в небе звезда.
В деревнях их любовь,
Просто птичьей зовут.
Потому что она,
Никому не вредна.
И болтают ещё,
Что кума не кума,
Коль под кумом ни раз ни была.
Так играет народ,
В эту птичью любовь.
И от этой любви,
Только шалость одна.
И во всём простота,
Не светла, не ярка,
Всему миру видна,
Как полёт воробья.
 

Ожидание

 
Не звонит Одесса, не звонит Америка,
И Брест очень долго молчит.
Не нужен им больше, стали большие,
И можно отца позабыть.
Обид ведь у них накопилось не мало.
И с этим отец согласись.
Они получили ласки так мало,
Легко им тебя и забыть.
Что в оправдание скажешь родимый?
Нет оправданья и с этим смирись.
Им ведь не знать как душа тосковала,
Как в море болела она.
Если бы знали как их любили,
Если бы знали… простили б они.
 

Я любуюсь той…

 
Первая заря на сердце пала,
То пришла любви пора,
И конями ускакали,
Детства милые деньки.
 
 
Я ловлю твой взгляд весёлый,
Я любуюсь той,
Что зарю мне подарила,
Майскою весной.
 
 
Та весна мне подарила,
Мир вокруг меня.
И впервые замечаю,
Всё вокруг себя.
 
 
Как вечернею порою,
Запахи ловлю,
И тоскуя примечаю,
Бледную луну.
 
 
Как я в мыслях замки строю,
И веду войну.
С кем порой и сам не знаю,
Но веду.
 
 
Чувств безбрежных в море жизни,
Всё готов отдать.
Той, что звёздочкою стала,
Для меня сиять.
 

Ах, Иванова…

 
Была ты в школе классною девчонкой.
Не воображала, не зануда, не коза.
Была весёлой школьною подружкой,
И в памяти моей всегда твоя коса.
 
 
Ах, Иванова, Иванова, Иванова,
Моя великая ты школьная мечта,
А в этой взрослой жизни после школы,
Моя любимая красавица жена.
 
 
Ты покоряешь подиум Европы.
Несёшь ты в мир России красоту.
Когда идёшь ты в русском сарафане,
То Ричи и Версачи позади.
 
 
Ах, Иванова, Иванова, Иванова,
Моя великая ты школьная мечта,
А в этой взрослой жизни после школы,
Любимая красавица жена.
 
 
Ты в полной мере Русь в себя вобрала.
Умна, красива, предана, верна.
В тебе Россия блещет молодая,
Любимая прекрасная страна.
 
 
Ах, Иванова…
 

В ад иль рай идти

 
Ах, грешна моя Россия,
Ах, грешна.
За грехи свои Россия,
Ты на крест взошла.
 
 
Рвали, били и терзали,
Всю тебя.
Ты страдала, ты терпела,
Крест неся.
 
 
Наконец пришло то время,
Ты с креста сошла.
И красавицей прекрасной,
В новый мир вошла.
 
 
Ну а крест твоим остался,
Ты его неси.
Там и путь тебе указан,
В ад иль рай идти.
 

р. с. на православном кресте есть одна интересная досточка. Она и показывает путь верующему.

Две страшные двойки судьбы

 
22-е июня,
Две страшные двойки войны.
22-е июня,
Две горькие двойки судьбы.
 
 
Наши заставы пылают,
Бомбы всех рвут как хотят.
Ждали войны и дождались,
Надо теперь воевать.
 
 
Немцы стоят над воронкой,
Там молодой лейтенант.
Только что он застрелился,
В плен не хотел попадать.
 
 
В хронике немцы покажут,
Колонны пленных солдат,
Но не будет в них лейтенанта,
Остался в воронке лежать.
 
 
22-е июня,
Две страшные двойки войны,
22-е июня,
Две страшные двойки судьбы.
 

Цветёт сирень, цветёт любовь

 
Ах, летний месяц, Мурманск мой!
Цветёт сирень, цветёт любовь.
Проспекта линия пряма,
В сирени розовой красна.
Троллейбус медленно ползёт,
Любовь по городу везёт.
Мальчишка с веточкой бредёт,
Жуёт на счастье лепесток.
И запах – запах медвяной,
Над Кольским пряно так плывёт.
Ах, летний месяц, Мурманск мой!
Цветёт сирень, цветёт любовь.
 

Тревога

 
Когда подводим жизни мы черту,
Надолго в прошлое уходим.
И по неволь вдруг выкатим слезу,
Когда итог подбил черту.
Да, дом построен, дети есть,
И сад посажен.
Но что гнетёт и сердце гложет.
Ответ приходит лишь один.
Покоя нет, а есть тревога,
За всех родных,
Кто остаётся ещё жить,
И жить кому ещё так много.
 

Всё познаётся в мире тяжёлом

 
Как часто я детство своё вспоминаю.
И думы одни.
В жизни ушедшей, в жизни прошедшей.
Нет лучше, чем детства поры.
Лето и осень, зима и весна,
Сколько простора – разлейся душа.
Речки приволье, футбольное поле,
Крики мальчишек и визги девчат.
Школа, уроки, тетрадки и ручки,
Двойка, пятёрка, а там и трояк.
Лето – прополка, осень – уборка,
Зиму покушали, весна натощак.
Первая робость к девчонке по классу,
Взгляд на себя и краска стыда.
Всё познаётся в мире тяжёлом,
Вот я и вырос…
по детству тоска.
 

Судьба

 
Мы на зорьке повстречались у реки.
И как весело нам пели соловьи.
Мы обнялись, пошептались, в лес ушли,
И на травушку-муравушку легли.
Мёдом сладким пахла та трава,
Обнимались с запахом тогда.
Солнце жгуче стало над землёй.
Мы усталые ушли с тобой домой.
Больше не было у нас уж встреч,
Замуж за другого тебя выдал твой отец.
Твой жених увёз тебя зимой,
В край суровый, в край тяжёлый и морской.
Каждый год один я в лес иду,
И ложусь в медвяную траву.
Обнимаюсь с запахом любви,
По тебе одной – одной грущу.
Зорек много с той поры цвело,
Поседела голова моя давно,
Но как прежде я хожу к реке,
И всё также я лежу в траве.
…
Мы на зорьке повстречались у реки.
Там всё также пели соловьи.
Я смотрел на доченьку свою,
Видел ту, что до сих пор люблю.
С ней уехал в край суровый и морской.
Там и встретил разведённую судьбой.
И теперь живём одной семьёй,
Я женат на юности своей.
 

Дочурка

 
Люблю тебя – моя дочурка.
Люблю в тебе – росы глаза.
Люблю улыбочку-морщинку,
Что кривит губки иногда.
Люблю в тебе – поток веселья,
И будущей актрисы дар.
И чувств открытое цветенье,
И носик вздёрнутый подчас.
Порой бываешь и стервозна,
Братишке горе от тебя,
И всем тут в доме достаётся,
Когда в головке вдруг буза.
Меня ты словом зацепляешь,
Что ласки мало так даю,
Но писем ты давно не пишешь,
Когда я в море ухожу.
Но я люблю тебя родная,
Моя кровинка золотая,
Люблю побег свой молодой,
С судьбой не ясной – не простой.
 

Вши родной страны

 
Вы отбросы общества – бомжики чумные.
Вечно озабочены – вы куда спешите?
С сизыми носами, с лицами опухшими,
С синяком под глазом, с запахом мочи.
Вас родили мамы – в мусорках копаться,
Вас родили папы – пьяными шататься?
Многие ведь школу хорошо закончили,
Дальше институт, мир цветёт вокруг.
Что же вас сломило, что же надломило,
Почему вы в пьяный мир затем ушли.
Это мир иллюзий, в нём легко живётся,
Только лишь с чертями изредка бороться.
Ни о чём не надо больше вам заботиться,
Лишь одна проблема – водкой озаботиться.
Ну а демократия, западного толка,
На закуску супа вам бесплатно даст.
Чердаки, подвалы, трассы, теплотрассы,
Свалки золотые – норки вам родные.
Наше с вами общество,
Только носом сморщится.
ВЫ ОТБРОСЫ ОБЩЕСТВА – ВШИ РОДНОЙ СТРАНЫ.
 

Людмиле Зыкиной

 
Я вышла на сцену.
Для Вас я пою.
Сердечно Вас всех обнимаю.
За то, что пришли
Слушать меня,
За то, что Вы любите песню.
А в песнях моих,
Леса и поля.
И звёздная ширь,
И родная страна,
Большая страна,
Милая сердцу Россия.
Вы песню любя,
Влюблены и в меня.
И Ваша любовь согревает.
И Вас я люблю,
Для Вас и пою,
И сердце в восторге играет.
А в песнях моих,
Леса и моря.
И звёздная ширь и родная страна.
Большая страна,
Милая сердцу Россия.
 

Зацвела рябина

 
На просторах города зацвела рябина,
И душистый запах по городу поплыл.
 
 
И бродя по городу, и вкушая запах,
Я любуюсь городом и его красой.
 
 
Белый и прекрасный город мой любимый,
В мареве над Кольским чайкою плывёт.
 
 
Жаль, придёт то время, отцветёт рябина,
Но на смену ей – зацветёт сирень.
 
 
Станет ещё краше Мурманск в том цветеньи,
Розовой жемчужинкой России дорогой.
 

На день рыбака

 
Рыбацкий праздник,
Кровью рыбной,
Омыт со всех сторон.
Под нож рыбацкий,
Очень острый,
Ложится рыба всех пород.
Рыбак с ухмылкою злодея,
Головорубом-гильотиной,
Сечёт им голову подряд,
Затем небрежным взмахом стали,
Брюшной им делая разрез,
Печёнку в бочку отбирая,
В уме считает свой барыш.
А в праздник славный свой рыбацкий,
За рыбий пьёт он упокой.
И в море снова трал бросая,
За рыбоделом точит нож.
 

Комочки жизни

 
Родился сын,
Комочек жизни,
Курносым носиком сопит,
И также, где-то,
У бока мамы,
Малютка девочка лежит.
Пройдут года,
И продолженье жизни,
В движеньи вечном,
Дадут уже они.
Пока ж под боком мамочек лежат,
На мир пока и не глядят,
Им молочка лишь пососать,
Да много-много раз поспать.
Он и она,
Комочки жизни,
Он и она,
Природы дар.
Что впереди их ожидает,
Об этом лишь господь наш знает.
 

Девочка-тростиночка

 
Белая косынка на её плечах,
Девочку-тростинку встретил я опять.
Личико приятное – русской красоты,
И глаза лучистые – полны бирюзы.
На меня взглянула – солнышком блеснула,
И запели струны сердца моего.
И не смея больше чувств своих сдержать,
Я не смело крикнул – я твой раб.
А в ответ услышал – ты рабом не нужен,
Если сильно любишь – будь мне только мужем.
Сколько лет уж вместе,
На жену смотрю,
Девочку-тростиночку,
До сих пор люблю.
 

Рыжий муравей

 
На ветру качалася травинка,
А на самом кончике её,
Вместе с ней качалася росинка,
Что упала утром на неё.
Серенькая капелька водички,
Ждала солнце – друга своего.
Ждала с трепетом влюблённого ребёнка,
Чтобы слиться с другом во одно.
А травинка этого не знала,
Любовалась той,
Что с небес спустилась,
На её покрой.
Долго любоваться ей тут не пришлось,
Солнце друга верного забрало с собой.
На ветру качается печальная травинка,
А на ней, раскачивается лихо,
Смелый, бесшабашный, рыжий муравей.
 

Вначале сахар, а затем и соль

 
Наркотик, это яд,
Несущий нам усладу.
Наркотик ускоряет жизни бег.
Несёт в себе он сразу два начала,
Вначале сахар, а затем и соль.
Наркотик, это рай,
В себе покой несущий,
И это ад, когда очнёмся мы.
И потому мы в рай опять стремимся,
Забыв, что дьявол ждёт нас впереди.
 

Он в моря поверь не хочет

 
Позабыло, позабыло,
Сердце милого черты.
Позабыло, позабыло,
Тело руки тёплые твои.
По морям любимый бродит,
Телеграммы редко шлёт,
Деньги хочет заработать,
И домой он не идёт.
А под боком мальчик ходит,
На меня косит глаза,
Ненароком руку тронет,
Обжигая всю меня.
Я любовь свою теряю,
Голова идёт кругом,
Рядом мальчик, рядом мальчик,
Губы жаром обдаёт.
Он поверь в моря не хочет,
Рядом хочет со мной жить,
Руку, сердце предлагает,
И скорей тебя забыть.
И поверь моряк мой, милый,
Моя первая любовь,
Мне под боком муж тут нужен,
А не тот, кто в море тужит.
 

Я вспоминаю ушедшее лето

 
Увядшая осень шуршит под ногами.
Кончились тёплые дни.
Длинные ночи суровыми стали.
Рано горят огоньки.
 
 
Я вспоминаю ушедшее лето.
Всё, что случилось со мной.
Встретил я ту, что любил я когда-то.
Встретил и вновь полюбил.
 
 
Жизнь у неё, как моя, не сложилась.
Бродит по жизни одна.
Радостью жизни вдруг засветились,
Юности прежней глаза.
 
 
«Помнишь какими глупыми были.
Помнишь наш класс.
Виски у тебя совсем уж седые.
Морщинки собрались у глаз».
 
 
Она, как та птичка, с ветки на ветку.
То в радость, то в плачь.
Я ей внимал со слабой улыбкой,
И сердце сжимала печаль.
 
 
Всё лето я с нею одной лишь встречался.
И снова стыда поцелуй.
И не было прежней далёкой ошибки,
Когда-то он нас оттолкнул.
 
 
Я вспоминаю ушедшее лето.
И ту, что со мной навсегда.
Увядшая осень шуршит под ногами.
Я счастлив, со мной и она.
 

И выпью я за Мурманск…

 
Рябиновый ты город, любимый Мурманск мой,
Опять ты в ожерелье рябиновых гроздей.
 
 
В полярный день цветение рябины городской,
А ноченькой полярной рябиновый настой.
 
 
Ведёрочко рябины себе я наберу,
Уж больно из рябины настойку я люблю.
 
 
И в день рожденья города её себе налью,
И выпью я за Мурманск и Родину свою.
 

Глядя на вас я так страдаю

 
Ваш безымянный окольцован,
Колечком солнца золотым.
По жизни вы вдвоём идёте,
А я пока бреду один.
 
 
По Вам душа моя тоскует.
И с Вами я, хотел бы быть.
Вдвоём по жизни мы б шагали.
А он, пускай, бродил б один.
 
 
Но не судьба мне быть с тобою.
Ты выбор сделала сама.
Твой безымянный окольцован.
А мой, пока, он без кольца.
 
 
Глядя на вас, я так страдаю.
Глядя на вас, я слёзы лью.
Вы окольцованы судьбою,
Колечком солнца золотым.
 

Кусочки лета собирая…

 
Люблю осенние страданья,
Что проливаются дождём.
И крик прощальный улетавших,
Предвестник сильных холодов.
 
 
Кусочки лета собирая,
В букет багряный, золотой,
Свой взор стыдливо мы бросаем
На строй раздетых тополей.
 
 
Плечами зябко передёрнув,
Отводим взор на воробья.
Последний чем-то недоволен,
Он прозевал струю дождя.
 
 
И вот уже слезами осень,
Нас загоняет под зонты.
А ветер злобно вырывает,
Кусочки лета, теплоты.
 
 
Люблю осенние страданья,
Что проливаются дождём.
Я зиму жду, её страданья
Пушистым снежным холодком.
 

Ну что, попал…

 
Собака, милая собака,
Единственный дружок.
Смотри, по воле ветра,
Летит оторванный листок.
Листок над нами,
Кружит, кружит,
Собаку дразнит,
Ну, поймай!
Хвостом собака,
Крутит, крутит,
И хвать листок,
Ну что, попал…
Стою в сторонке, наблюдаю,
Как милый пёс с листком играет.
Листочек тоже я хочу,
Я осень здорово люблю.
Потом с собакой наигравшись,
Усталые бредём домой.
И этим вечером в квартире с нами будет,
Осенний, солнца блеклого, листок.
 

Была, была…

 
Сегодня осень била болью.
Сегодня стал я одинок.
Сегодня осень мне сказала,
Куда стремился ты, инок.
 
 
А было лето! Было лето!
Тебя в Одессе встретил я.
Какой прекрасной незнакомкой,
Была, была, была, была!
 

Будет моё время…

 
Чуть смердящий дождик,
За моим окном.
Я смотрю на струйки,
Мне так тяжело.
Я приехал с кладбища,
Друга схоронил.
Запахи все с кладбища,
Дождик сохранил.
Я закрыл окошко,
Стопочку налил,
Выпил её молча,
Что тут говорить.
Спи же ты спокойно,
Во земле сырой,
Будет моё время,
Встретимся с тобой.
 

Мурманск

 
О, Мурманск, город мой родной.
Тебя люблю, и как люблю.
 
 
Но город мой, ты виноват,
Что холоден ты был,
Для той, которую любил.
Ты холодом сгубил её,
С которой я мечтал тебя любить,
Так горячо любить,
Что не замечал кого люблю.
 
 
И вот она ушла, лишь говоря,
Что только город свой люблю.
 
 
Но я её любил, любил.
А ты мой город ревновал,
Зарядом снежным залеплял,
Глаза у той, которую любил.
 
 
Ты победил, о, Мурманск мой.
И потому она ушла ворча,
Что жить в краю, где всё назло,
Так тяжело.
Ей оставалось лишь одно,
Тебя, мой Мурманск, не любить.
 
 
За то, что край ты мой родной.
За то, что сопки так круты.
За то, что Кольский твой залив,
Меня всё время отрывал,
От той, которая меня любя,
Так тяготилася тобой,
Любимый Мурманск – город мой.
 

04 октября 1996 года

Уже не жду, в томленьи вся

 
Покоем счастья небо кроет.
Стоит печаль в душе моей.
Я у окошка одиноко,
Смотрю на дворик мне родной.
 
 
Сегодня день мой ожиданье.
Сегодня поздно ты придёшь.
Сегодня день моё страданье.
Приди скорей мой дорогой.
 
 
Давно уж стол стоит накрытый.
Свеча ждёт только огонька.
И запах торта столь приятный,
Ты сладкоежка у меня.
 
 
Луна в окно монетой светит.
Уже полночная пора.
Ты показался на дорожке,
Уже не жду, в томленьи вся.
 

А ты страдала и молчала

 
Была ошибка не простая.
Я от тебя ушёл, ушёл.
А ты страдала и молчала,
Когда женился на другой.
 
 
И вот с другой не получилось.
И тут остался я один.
К тебе пришёл я с покаяньем,
Но ты с закрытою душой.
 
 
И я стучусь, стучусь – надеясь,
Что примешь, примешь ты меня,
Но остаёшься ты закрытой,
И нет прощенья от тебя.
 
 
Но я стучаться буду, буду,
Пока тебе не надоест.
И дверь откроешь со словами:
Входи изменщик дорогой.
 
 
Была ошибка не простая.
Но рок пронёсся стороной.
Ты душу всё же мне открыла,
И, бог ты мой, простила всё.
 

Как печально

 
Печально, как печально.
В душе моей тоска.
Ты дождиком унылым,
Покинула меня.
 
 
Печально, как печально.
В душе моей тоска.
А было, было время,
Ты солнышком была.
 
 
Печально, как печально.
В душе моей тоска.
Ты дождиком и… солнышком,
Останешься всегда.
 

Томленье

 
Опять брожу в тумане сонном,
Тоской, предчувствием томим.
Кого я жажду видеть боле,
Сей час, сей миг в тумане том.
Наверно ту, что обнимаю,
В тончайшей паволоке сна.
И поцелуем робким, стыдным,
Не поцелую в свете дня.
Её лицо в тончайшей дымке,
Меня всё манит – говоря:
Я вся твоя, люби меня.
Ловя обрывки сна томления,
Не открываю я глаза,
Пытаюсь всё же удержать,
Её в себе, любя её, любя, любя.
 

Закат

 
Розово-приятным в море был закат.
Чайка над волнами молнией неслась.
 
 
Вспомнилось былое, прихлынула тоска,
И пришли на память тут твои слова.
 
 
«Мы с тобой не женимся, этому не быть.
Мне судьбой сготовано с другим всю жизнь прожить».
 
 
Время так жестоко, быстро и летит,
И ошибку жизни просто не простит.
 
 
Хочется лишь верить, им любима вы.
И меня не помнишь, мужа любишь ты.
 
 
И ещё б хотелось, чтоб на склоне лет,
Ты всё же бы и вспомнила страданье двух сердец.
 
 
Да уже по старому, усталому лицу,
Строчкою волнистою выкатишь слезу.
 
 
Мерно дышит море, тишь да благодать.
Розово-кроваво догорал закат.
 

Букет огневой

 
Ты помни левкои, гвоздики и астры,
Ты помни букет огневой.
Как счастливы были, как счастливы были,
В наш день тот любимый ты мой.
 
 
Левкои, гвоздики и астры привядшие,
Как сладко дурманят они.
Левкои, гвоздики и астры привядшие,
Вы в сердце навеки вошли.
 
 
Ты помни мгновения наши те славные,
Ты помни всегда.
Как мы утомлялись любовными ласками,
В дурманящем запахе дня.
 
 
Левкои, гвоздики и астры привядшие,
Как сладко дурманят они.
Левкои, гвоздики и астры привядшие.
Навеки вы в сердце вошли.
 
 
Ты помни бокала свет золотистый,
Ты помни и свой поцелуй.
Как мы обнимались и жарко шептались,
И было там слово люблю.
 
 
Левкои, гвоздики и астры привядшие,
Как сладко дурманят они.
Левкои, гвоздики и астры привядшие.
Вы в сердце навеки вошли.
 

Звёздочка неба

 
Мне ангел хранитель звезду подарил,
Звёздочку неба.
На сердце тепло от любви моей,
К маленькой точечке света.
 
 
Мне хорошо на душе от того,
Что светит мне звёздочка неба.
И я не один, я в месте с ней,
Иду по жизни света.
 
 
Светла, хороша она моя,
Дивная точечка неба.
И мне от себя дарит она,
Доченьку света.
 
 
Мне ангел хранитель звезду подарил.
Она лишь мерцала в небе.
Сейчас же ярко горит она,
Моей любви источник света.
 

Вот и их скамейка…

 
Старая собака, старый человек.
Медленно гуляют, сил уж больше нет.
 
 
Вот и их скамейка, плюхнулся старик.
Старая собака на земле лежит.
 
 
Девушка с собакой мимо них прошли.
Старики их взглядом молча провели.
 
 
А ведь было время, просто не прошли б.
Зацепили б словом, брехом молодым.
 
 
И гуляют сучки, обе веселы.
Кобели же старые им и не нужны.
 

И жаждал я страсти…

 
Смотрю на букет Я,
Цветов уж увядших,
И вновь вспоминаю тебя.
Как ландыша глазки,
Кошачие глазки,
Манили, манили меня.
А щёки бутоном,
Розы прекрасной,
Меня горячили всегда.
Я их остужал,
Ладонью прохладной,
А сам я горел как свеча.
Ласкал поцелуем Я,
Губы фиалки,
И дрожь пробирала меня.
И жаждал я страсти,
И жаждал я страсти,
И в ней мы сгорели до дна.
…
Смотрю на букет Я,
Цветов уж увядших,
И вновь вспоминаю тебя…
 

Остатки лета догнивали…

 
Остатки лета догнивали,
Осенней серою гнильцой.
Зима порой напоминала,
Уйди же Осень на покой.
 
 
А та упорно не сдавалась,
И первый снег лила дождём.
И мрачной силою смывала,
Зимы гонцов, Зимы гонцов.
 
 
Но вот однажды ночью стылой,
Атака мощная была,
К утру земля накрыта снегом,
Зима пришла, Зима пришла.
 
 
И нет уже природы увяданья,
И нет уже и запаха гнильцы.
Природа спит до первого касанья,
Начала робкого медлительной Весны.
 

Добрые люди

 
Девочка страсти, ночной мотылёк,
Вспомнила девочка школьный звонок.
Бантик в косичке, портфельчик в руке,
Маму и папу в сентябрьской толпе.
 
 
Мама болеет, папы уж нет,
Смута терзает хмурый рассвет.
В дом с Перестройкой пришла нищета,
Что же ей делать, кругом лишь беда.
 
 
«Добрые люди» её научили,
«Добрые люди» в постель уложили,
«Добрые люди» деньги платили,
«Добрые люди» оброк её вкатили.
 
 
Вот и сейчас рядом с ней лишь старик,
Вот он ей платит, не плохо малыш.
Девочка страсти, ночной мотылёк,
Деньги сжимает, скорей бы в ларёк.
 
 
Мамочка кушай, лекарства попей,
Где же ты доктор, наш чародей.
Девочка страсти, ночной мотылёк,
Грустно вздыхает, платить ей оброк.
 

ноябрь 1993 г.

Моя любовь портретом дивным…

 
Моя любовь портретом дивным,
Стоит сейчас передо мной.
Но лентой чёрной, шелковистой,
Перечеркнут её портрет.
 
 
Любил её, дышал лишь ею,
Весь мир красы был только в ней,
Сейчас портретом с чёрной лентой,
Она стоит передо мной.
 
 
Моя любовь, моя душа,
Моя любовь, моя краса,
Моя любовь – прости меня,
Сегодня выпью я вина.
 
 
Налей вина моя рука,
Налей бокал, но не разлей.
Налей вина в бокал и той,
Которой нет сейчас со мной.
 
 
Свеча горит отсветом красным.
Рубин огня в бокале для тебя.
И слёзы градом тяжким катят,
В бокал вина, в бокал огня.
 
 
Печаль моя тобою полна.
Печаль моя безмерна велика.
Ушла одна в высоты занебесья,
Ушла одна, меня ты не взяла.
 
 
Испью сейчас я горьку чашу.
Испью сейчас её до дна.
И знай любовь, моя родная,
Я пью за встречу навсегда.
 
 
Моя любовь портретом дивным,
Стоит сейчас передо мной.
А лента, снятая с портрета,
Перебирается рукой.
 

Вот я терзаюсь

 
Муки сердечные, муки душевные,
Ваша настала пора.
Встретил я ту, что меня полюбила,
Встретил, но поздно, в том и беда.
 
 
Мне пятьдесят, ей восемнадцать,
Глыба я льда, она столбик огня.
Но как чудесно с нею встречаться,
Брызжет весельем, весёлый и я.
 
 
Долго ли сможем с нею встречаться,
Нас осудила людская молва.
Старые люди во след нам косятся,
Порой и плюются, браня за глаза.
 
 
В жизни этой много что видел,
Много чего пережил.
Как мне не хочется девочку эту,
Старостью слабой потом и сгубить.
 
 
Вот я терзаюсь, вот я и мучаюсь,
Но встречи хочу.
Вот и теперь сердцем оттаявший,
Солнышко ясное, солнышко юное очень я жду.