Текст книги "Дальние пески"

Глава 6

На самом же деле мы поженились через шесть недель. По выбору Кэрол мы обвенчались в деревенской церкви Пепельного Берега. Она настояла, чтобы торжество было как можно более скромным, отчасти, как я догадался, потому, что она боялась наплыва родни Ренисонов. Все прошло чудесно, а самое главное – никто не волновался. К Кэрол приехали ее старые знакомые по эстраде. Артур сыграл роль посаженого отца. Мои родители приехали, прихватив с собой самых близких родственников, а Том Уинслоу был моим свидетелем. О нашей свадьбе Кэрол письмом сообщила матери и получила лаконичный ответ с пожеланиями счастья. Как мне рассказали, то же было, когда замуж выходила Фэй. Я готов был посетовать на такое равнодушие, но Артур успокоил меня, заверив, что девушки к этому привыкли и праздника это не омрачит. Действительно, Кэрол просто светилась счастьем. Когда обряд свершился, был великолепный свадебный ужин в гостиничном ресторане, а ночью мы вернулись в Лондон, чтобы на следующий день отправиться во Флоренцию в свадебное путешествие.

Вернувшись в Лондон, мы стали подыскивать просторную и уютную квартиру. Учитывая, что в средствах мы стеснены не были, задача казалась простой, однако Кэрол непременно хотела, чтобы балкон выходил в парк, а подыскать такое жилище оказалось не так-то легко. В конце концов мы нашли как раз то, что хотели: очень удобную квартиру вблизи от моей предыдущей – и сняли ее на длительный срок. Занятый на работе, я вынужден был полностью доверить обустройство квартиры Кэрол, и она справилась блестяще. Во-первых, она имела возможность впервые в жизни покупать все, что ей нравилось, не задумываясь о цене, и ей это доставляло откровенное удовольствие. Во-вторых, в ней жил тот же талант делать жилище красивым и уютным, который в полной мере проявила Фэй, обставляя дом Артура. Я нанял приходящую домработницу, и Кэрол, избавленная от повседневных хлопот, могла целиком сосредоточиться на обстановке. Наши вкусы оказались во многом схожими, и плоды ее трудов оказались, с моей точки зрения, безупречными. Когда последняя картина нашла свое место на стене, мы пригласили к ужину моих родителей. Кэрол исполнила роль хозяйки с такой грацией и непринужденностью, что даже моя матушка заметно к ней потеплела. Что бы ни говорила Кэрол прежде о том, что мой мир ей чужд, она приспособилась к стилю жизни привилегированного класса с поразительной легкостью. Более того, она не скрывала, что рада перемене в своей судьбе. Она с удовольствием привыкала к дорогим нарядам и драгоценностям, которые не были сценической бутафорией. И я радовался вместе с ней. Если она и тосковала по своей прежней работе, то виду не подавала.

Для меня совместная жизнь с Кэрол была непрерывным ощущением счастья. Я все еще находился в стадии сумасшедшей, абсолютно некритичной влюбленности и не находил в Кэрол ни малейшего изъяна. Она была на диво хороша, и просто глядеть на нее было для меня удовольствием. Я лишь сожалел о том, что я не могу проводить с ней много времени. Мой рабочий день заканчивался поздно, да и по выходным я нередко бывал занят. Но когда мы были вместе, время летело для нас незаметно. Сколько-нибудь систематического образования Кэрол не получила, но ум ее обладал такой гибкостью и остротой, что она все схватывала на лету, усваивая вещи, на которые у иных людей уходят годы учебы. Вдобавок она обладала поразительной способностью приспосабливаться к окружающим, хотя то был, вероятно, всего лишь талант умной женщины делать интересы мужа своими собственными. Думаю, будь я сантехником, она бы уже скоро сумела меня заменить. Я и раньше не сомневался в том, что она удивительная девушка, но продолжал поражаться цепкости ее интеллекта. Даже после двух месяцев близкого общения я все еще чувствовал, что знаю ее очень мало. У меня постоянно возникало чувство, что в ее характере есть черты, о которых я еще и понятия не имею. Это нисколько не тревожило меня. Я не ждал никаких неприятных сюрпризов, скорее – приятных открытий.

В августе вместе с Джоном Алленби мне пришлось отправиться в Бонн. Взять Кэрол с собой я не мог. Мы оба знали, что в будущем нам предстоят эти краткие разлуки, и решили, что к ним нужно относиться философски. На время моего отсутствия Кэрол решила наведаться в Норфолк, потому что в течение всего лета с сестрой она не виделась, хотя они регулярно перезванивались.

В день моего возвращения она уже снова была в Лондоне и приехала в аэропорт, чтобы встретить меня. Нужно ли говорить, какой радостной была эта встреча! В машине она тесно прижалась ко мне. В Норфолке она успела немного загореть, но ее лицо показалось мне утомленным. Я очень коротко рассказал о своей командировке и поинтересовался, как дела в Пепельном Береге.

– Неважно… – ответила Кэрол. – Понимаешь, Артур… Фэй так тревожится за него.

– О боже! Что-то случилось?

– Ничего, но ведет он себя еще более странно, чем когда мы были у них весной. Он нам показался уже тогда угрюмым и подавленным. А сейчас еще хуже. Не все время, конечно, но это периодически повторяется… Он более замкнут, чем раньше. Стал уходить куда-то один и приобрел привычку гулять вдоль дамбы ночью, что уж и вовсе не разумно, там такая темень!

– Действительно очень странно, – согласился я. – Фэй пыталась говорить с ним об этом?

– Да, конечно, она не раз пыталась выяснить, в чем дело, но он только раздражался, говорил, что все в порядке и не надо волноваться. Это так на него непохоже. Я очень расстроена. Пока я гостила у них, ничего существенного не случилось, но атмосфера была такая напряженная, что, если бы не Фэй, я бы уехала от них еще раньше. Фэй рассказывала, что несколько раз они уже были на грани крупной ссоры. Она так переживает из-за этих его ночных прогулок, что стала потихоньку следить за ним, и однажды ночью на прошлой неделе она чуть не столкнулась с ним в темноте. Он стоял на коленях спиной к заливу, словно молился.

– О господи! – вырвалось у меня.

– Это было неподалеку от «точки», где мы устраивали пикник. Там набросаны обломки старых волнорезов и всяких железобетонных плит. Далеко не безопасное место, особенно в темноте… Фэй, конечно, спросила, что он там делает. Он на нее страшно разозлился, сказал, что она шпионит за ним… Одним словом, они поссорились. Потом он повернулся и пошел назад к дому, она – за ним, и тут ей показалось, что она слышит еще чьи-то шаги. А там по ночам вообще никого. Вот Фэй и начала подозревать, что Артур с кем-то встречался.

– Ты имеешь в виду, что здесь замешана женщина? – спросил я удивленно.

– Ты прав, в случае с Артуром это звучит почти невероятно, но все ведь так странно и таинственно…

– Фэй сказала ему, что слышала чьи-то шаги?

– Сказала, но он ответил, что ничего об этом не знает, что никого он там, разумеется, не встречал, а просто отдыхал, сидя на песке, прежде чем повернуть к дому, и вообще, мол, все это ерунда какая-то… Честное слово, мне хотелось все выложить Артуру самой, сказать ему, что он несправедлив к Фэй и, если так пойдет дальше, он все испортит… Но Фэй не позволяла мне вмешиваться, считала, что они сами во всем разберутся… Но в самом деле, дорогой! У них так все запуталось, и, главное, я не в силах понять почему.

– Да, непонятно… – Я замолчал, силясь представить себе, как Артур с его диабетом, имея молодую красавицу жену, крутит амуры в дюнах с какой-нибудь местной девкой, и мое воображение отказывалось служить мне. Я вспомнил, как он говорил о Фэй, его восхищение и привязанность к ней… Казалось невероятным, чтобы он мог хотя бы взглянуть на другую женщину. – Мне кажется, – сказал я, – что ему хорошо было бы проконсультироваться с хорошим врачом.

– Его и так постоянно навещает лечащий врач, следит за его состоянием… Что же касается каких-то других проблем, то Артур наотрез все отрицает. Говорит, что бродить в одиночестве поздно вечером – это его давняя привычка, что в этом нет ничего необычного… Ну что тут поделаешь?

– Да, если даже Фэй бессильна, здесь вряд ли сможет помочь кто-то другой.

Я видел, как печалит все это Кэрол, но не находил слов утешения. Я сказал только:

– Будем надеяться, что это дело временное. Артур, конечно, человек неуравновешенный, но позже, видимо, все утрясется. У каждого семейного человека бывают свои взлеты и падения.

– Но у нас же их нет! – возразила Кэрол.

Я скрестил пальцы, лежавшие на руле машины.

– Не говори так, милая… Только время покажет…

Глава 7

Через несколько дней мы получили новое подтверждение, что дела в Пепельном Береге обстоят неблагополучно. В разговоре с Кэрол по телефону Фэй рассказала, что, по мнению Артура, было бы хорошо для них обоих, если бы Фэй приехала и погостила у нас неделю-другую. Они постоянно друг у друга перед глазами, настаивал Артур, и небольшая передышка пойдет только на пользу. Морин – прислугу – он тоже собирается отправить ненадолго домой: готовить себе он сможет и сам, ему это даже доставит удовольствие. Он настойчиво наседал на Фэй с этим предложением. Ей же эта идея была совсем не по душе, и, хотя она на время отложила решение, она сказала Кэрол, что, если Артур будет продолжать настаивать, ей придется позже приехать к нам. Естественно, Кэрол сказала, что она может приезжать в любое время. Однако потом все, казалось, наладилось, и разговора об этом не возникало. Настроение у Артура улучшилось, по ночам он больше не бродил. Похоже было, что кризис миновал. Голос Фэй по телефону звучал спокойнее.

Вдруг солнечным субботним днем в начале октября, когда мы только что закончили обедать, Кэрол удивила меня, сказав, что хочет немедленно отправиться в Норфолк. В течение всего утра она пыталась дозвониться до Фэй, но ответа не было, и ею овладело мучительное беспокойство. Я поддразнивал ее по поводу «шестого чувства» близнецов, говорил, что мы не должны сваливаться на головы Артуру и Фэй без приглашения или хотя бы предупреждения, но никакие аргументы на Кэрол не действовали. Если наш приезд придется не ко времени, возражала она, мы всегда сможем остановиться в отеле. Ничего не попишешь – в три часа мы сели в машину, а уже в половине шестого были на месте.

Здесь во всем ощущалось, что сезон закончился, все потускнело, в заливе почти не осталось яхт, терраса отеля обезлюдела, нигде не было видно ни машин, ни пешеходов. Под стать округе тих был и дом, там не оказалось даже Морин, хотя Кэрол тут же вспомнила, что по субботам девушка всегда берет выходной и уезжает в Норвич, где у нее дружок. Дверь была заперта, но Кэрол знала потайное место, где на всякий случай прятали запасной ключ, и мы сумели войти. Я предположил, что Артур и Фэй куда-нибудь уехали, но их машина оказалась в гараже. Там же были развешаны паруса ялика. Однако, заглянув за дамбу, мы обнаружили, что самого ялика на месте нет.

– Должно быть, ушли куда-то на веслах, – сказала Кэрол, хмурясь.

Я кивнул в ответ, взгляд мой был устремлен через залив. Ясная поутру погода сменилась серенькой дымкой, собирался дождь. Скоро должны были опуститься сумерки, и я не мог поверить, что хозяева не вернутся домой в самое ближайшее время. Мы отправились вдоль дамбы по направлению к «точке», но не успели пройти нескольких сот ярдов, как пошел дождь, и мы повернули назад. В конце концов, решили мы, с таким же успехом их можно дождаться дома. Артур и Фэй наверняка подготовились к ненастью, мы же – нет.

Вскоре после семи часов в замке входной двери повернулся ключ и вошла Морин. Она крайне удивилась, увидев нас, но была поражена еще больше, узнав, что мы в доме одни. Мы, по всей видимости, ошиблись, думая, что Артур и Фэй покинули дом вместе. Морин сказала, что мистер Рэмсден отплыл этим утром на ялике в одиночестве. День начинался великолепно, но совершенно не было ветра. Он решил идти на веслах и потому отправился из дома рано – не было еще и восьми часов, – чтобы грести помогал отлив. Еду на обед он захватил с собой. По словам Морин, он предлагал миссис Рэмсден отправиться с ним, но она сказала, что ей надо пройтись по магазинам и сделать несколько важных визитов в Фэйрхавене, и отказалась. Вскоре после этого Морин автобусом уехала в Норидж, и это было все, что она знала.

Н этому времени я уже готов был разделить тревогу Кэрол, но более об Артуре, нежели о Фэй. Снаружи быстро темнело, усиливался дождь. Все это выглядело очень странно. Приближалось время ужина, а ведь Артур должен был принимать пищу регулярно. Почему же его нет дома? И где Фэй, которая уже должна была приготовить ужин? Вероятно, она уехала значительно дальше соседнего Фэйрхавена, но машиной не воспользовалась. Непонятно…

Мы взволнованно обсудили ситуацию. Не было никакого смысла устраивать поиски Артура в темноте, не зная, куда он отправился. Остров Рэмз-Хед был только одним из многих его излюбленных местечек. Между островом и материком на многие мили вдоль берега протянулись маленькие бухточки и солончаки. Мы знали, что иногда он на веслах доходил до соседней деревни, лежавшей в четырех милях отсюда, оставлял там ялик и возвращался домой автобусом. Можно было надеяться, что так он поступит и сегодня…

Мы немного выпили, сидя в ожидании и волнении. Разные варианты приходили нам в голову, но ни один не показался правдоподобным. Предположим, Артур высадился где-то на берег и по телефону пригласил Фэй поужинать где-нибудь. В таком случае она не обошлась бы без машины, и кто-нибудь из них уже непременно позвонил бы Морин. Не исключалась возможность, что Артур попал в беду, хотя нам очень не хотелось даже думать об этом. Несчастные случаи на воде, увы, не редкость. Но и тогда трудно было представить, где же Фэй.

К девяти часам тревога Кэрол выплеснулась через край. Она схватила трубку телефона и позвонила в полицию Фэйрхавена, сказав, что у Артура, возможно, возникли какие-то проблемы с лодкой. Артура там, конечно же, знали преотлично и, хотя я не мог представить себе, что полиция могла предпринять в такой час, обещали немедленно отправиться на поиски. Около десяти часов подъехала полицейская машина, и в дом вошел сержант Лэйнок, приехавший узнать, из-за чего шум. Мы с Кэрол были с ним знакомы. Выслушав все известные нам факты, он долго молчал, стараясь хоть что-то из этого вывести. Как и мы, больших успехов он не добился. Все это должно объясняться как-нибудь совсем просто, заключил он, в чем мы готовы были с ним согласиться. Но только и он не в состоянии был дать какое-то вразумительное объяснение.

Мы все еще гадали, что же могло случиться, когда зазвонил телефон. Это Фэй или Артур – такая мысль, как я понял, пришла нам с Кэрол одновременно. Она схватила трубку:

– Да! Алло!

В трубке раздался мужской голос, негромкий, но его все равно было слышно по всей комнате:

– Фэй, дорогая! Ну, как все прошло? Тебе это удалось?

Лицо Кэрол исказилось злобой:

– Это не Фэй! – сказала она. – Говорит ее сестра. А кто…

Послышался щелчок – звонивший дал отбой.

Кэрол положила трубку. Она заметно побледнела. После недолгого молчания сержант Лэйнок как бы невзначай поинтересовался:

– Кто-то хотел говорить с миссис Рэмсден?

– Очевидно, – ответила Кэрол.

– Но то был не мистер Рэмсден? Кэрол покачала головой:

– Я понятия не имею, кто звонил.

Лэйнок взялся за телефон и позвонил на станцию. Однако определить, откуда звонили, там не могли. Звонок был местный.

– Что ж, – сказал он, и вид у него при этом был слегка обескураженный, – мне лучше вернуться к себе а участок. Мы сделаем все, что в наших силах, опросим кое-кого вдоль побережья… Если они вернутся, дайте нам знать, хорошо?

Я заверил, что мы непременно это сделаем, и он ушел. Я достал виски, плеснул немного Кэрол и себе, хотя ей оно было более необходимо.

– Он принял меня за Фэй, – сказала она, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

Я кивнул:

– Это немудрено.

– Он назвал ее «дорогой»… Я пожал плечами:

– Это пустяки и может ничего не значить… То мог быть кто-то из старых знакомых.

– А что он имел в виду, когда спросил: «Тебе это удалось?» Что удалось? И что означает столь поспешный отбой?

Я только покачал головой. В тот момент я просто представить себе не мог, где Фэй и что у нее на уме.

Глава 8

Мы сидели до рассвета в надежде, что еще один телефонный звонок сразу все прояснит, но ничего не произошло. Очевидно, опрос, устроенный полицейскими, ничего не дал. Когда же мы решили, что наше бдение все равно пользы не принесет, и отправились в постель, оказалось, что мы оба чересчур возбуждены, чтобы заснуть.

Рассвета мы ждали, как блаженного облегчения. По крайней мере теперь что-то можно было предпринять. Дождь постепенно утихал, и утро обещало быть погожим. Я позвонил в полицию и сообщил, что никаких новостей у нас по-прежнему нет. У них тоже не было ничего нового. Было решено организовать поисковую группу, чтобы обследовать побережье. Я сказал, что мы тоже включимся в поиски и обойдем остров и «точку». У Джо Клэнси, хозяина лодочной станции, мы одолжили весельную шлюпку и около 11 часов отплыли на ней, оставив Морин в доме отвечать на телефонные звонки.

Выйти из бухты на веслах против приливной волны оказалось делом нелегким. Пока я сосредоточенно греб, Кэрол в бинокль внимательно изучала каждый метр береговой линии. Если бы ялик был где-то поблизости, его мачту можно было бы увидеть издалека. Однако местность была пустынна. Мы продолжали медленно продвигаться вперед и, достигнув «точки», высадились на берег, чтобы подняться на холм и хорошенько оглядеться вокруг. Ялика нигде не было видно.

Мы вернулись в бухту и переплыли пролив, чтобы обследовать берег острова, который был от нас скрыт. Я вытолкнул лодку из воды и глубоко погрузил лапы якоря в песок. Кэрол все время в нетерпении оглядывалась кругом.

– Что это? – вдруг воскликнула она, указывая на какой-то темный предмет, валявшийся на берегу ярдах в пятидесяти от нас.

– По-моему, это всего лишь обломок дерева… – сказал я, но мы все-таки подошли поближе.

Это был не просто кусок дерева – это было весло!

– Одно из весел Артура, – понурившись, сказала Кэрол. – О, Джеймс!

Я как мог постарался успокоить ее. Да, теперь очевидно, что у Артура что-то случилось с яликом, однако еще может оказаться, что сам он жив и невредим. Его ялик был устроен так, что должен был остаться на плаву, даже перевернувшись. Погода была ненастная, но до бури было далеко. Уцепившись за киль, он мог продержаться достаточно долго, и его наверняка прибило где-нибудь к берегу, измотанного, но живого. Лучше всего было не поддаваться отчаянию и продолжать поиски. Кэрол безмолвно кивнула мне в ответ, и мы двинулись вдоль излучины берега со стороны открытого моря, напряженно вглядываясь вперед, как только новый участок открывался перед нами. Теперь я был готов в любую минуту увидеть еще одно весло, или сам ялик, или… тело. Но нам не попадалось ничего, кроме выброшенного приливной волной мусора и водорослей.

Это была нелегкая двухмильная прогулка до оконечности острова. Время от времени мы делали остановки и вглядывались в ровную морскую поверхность, надеясь и одновременно боясь увидеть какой-нибудь плавающий предмет, но не видели ничего – лишь несколько рыбачьих лодок на окутанном дымкой горизонте. Прочесав остров со стороны моря, мы побрели обратно по берегу, который отделяло от большой земли продолжение пролива, выходившего от бухты Пепельный Берег. Там было несколько мелких проток, врезавшихся далеко в дюны. Плюхая ступнями по грязи, мы обследовали их все. Наконец круг замкнулся. Ялика здесь определенно не было.

Когда мы вернулись в дом, новостей все еще не было. Я позвонил сержанту Лэйноку и рассказал о весле. Дело, видимо, плохо, сказал он и обещал продолжить поиски.

Весь день мы были в подавленном настроении. Продолжающееся молчание Фэй казалось совершенно необъяснимым. Морин ходила напуганная, с глазами на мокром месте. Кэрол же просто выглядела больной. После чая она предложила еще раз пройти берегом, чтобы успеть обследовать его до наступления темноты – вдруг ялик прибило дневным приливом, – но она была настолько издергана, что я посоветовал ей отдохнуть. Я оставил ее с Морин и вышел на поиски один. Я снова отправился в шлюпке на «точку», опять взобрался на холм, чтобы осмотреть в бинокль береговую линию. Однако я увидел только несколько человек, медленно идущих вдоль берега бухты, – видимо, это была поисковая группа.

В шлюпке я перебрался на остров и там, вскарабкавшись по песчаному склону холма, достиг точки обзора, откуда оглядел всю береговую линию. С вершины мне открылась вся панорама острова, но в поле зрения по-прежнему ничего не попадалось… Когда же я перевел взгляд на дюны внутри острова, я вдруг заметил что-то темное в траве на расстоянии примерно ста ярдов от меня. Издали это казалось куском материи. Озадаченный, я подошел поближе.

Это действительно был кусок материи – синие плавки, расстеленные в траве словно для просушки. Я ускорил шаги, то спускаясь в углубления, то снова взбираясь на песчаные холмики. И тут в одной из выемок я обнаружил Артура!

Он лежал лицом вниз, скрючившись в намокшей одежде, разметав руки перед собой. Он был совершенно неподвижен. Поборов ужас, я опустился на колени и перевернул его. Тело все еще сохраняло тепло, но я видел, что он мертв. Пульс не прощупывался, а нос и рот были забиты песком. Как я заметил, песок забился ему и под сломанные, окровавленные ногти. Поблизости от тела остались следы рвоты.

Я с трудом поднялся на ноги. Как это могло случиться?

Я пошел назад, к тому месту, где лежали плавки. Неподалеку я нашел еще одну защищенную от ветра выемку, где Артур устроил свой лагерь. Там лежали все его вещи – корзинка для пикника, в которой почти не осталось пищи, Фотоаппарат, бинокль, подстилка, книга. Песок повсюду был изрыт, словно Артур отчаянно что-то искал. Неудивительно, что его ногти сломаны! Но почему?

Внезапно меня осенило. Я вернулся к трупу и ощупал намокшие карманы пиджака. Ни шприца, ни инсулина там не было. Зато я обнаружил в левом кармане дыру, куда свободно прошел мой кулак!

Вот, значит, что произошло! Где-то на острове Артур потерял свой инсулин. В панике он искал его, но найти не смог. Лишившись жизненно важной для него дозы, он постепенно стал терять сознание. Теперь же, 24 часа спустя, он был мертв.

По крайней мере это было понятно, но почему он не выбрался с острова до того, как отсутствие инсулина начало сказываться? Куда делся ялик? Я мог только предположить, что он забыл надежно закрепить якорь и ялик унесло поднявшимся приливом, а для Артура это было равносильно смертному приговору. Плавать-то он не умел!

Ужасно было даже думать обо всем этом. Через какой же ад прошел этот человек! Я представил себе, как скреб он песок то здесь, то там в поисках лекарства, без которого скоро погибнет, зная, что у него мало шансов быть обнаруженным здесь вовремя… Но разве не мог он развести сигнальный костер?.. Нет, он не был курильщиком, и у него вряд ли были с собой спички. Спасения для него не было. И к тому времени, когда сегодня утром мы с Кэрол обходили остров, он уже был слишком слаб, чтобы подать о себе весть, возможно – уже впал в кому…

Я медленно поплелся назад к шлюпке. Мысли мои путались. Теперь я думал уже не об одном только Артуре. О Фэй! Она куда-то уехала, не побеспокоившись о нем. А потом ей звонил мужчина, назвавший ее «дорогой» … Неужели она уехала к нему? Невероятно… но все же…

Я все еще размышлял об этом, когда поисковая группа появилась у подножия песчаных холмов. Я окликнул их и торопливо переправился на другой берег пролива, чтобы рассказать о происшедшем. С их помощью я смог доставить тело Артура домой.