Текст книги "Дельфины Перна"

– Это то, на что я больше всего способен, – сказал Т'лион и пробежал несколько последних шагов до Гадарета. – Ты все еще можешь нормально залазить, мастер Менолли?

– Конечно могу, – хихикнула она и сразу это доказала. Хотя, на самом деле, ей потребовалось некоторое усилие, чтобы устроиться между спинных гребней Гадарета. – Хорошо, что ты бронзовый. Я теперь не помещаюсь на голубом или коричневом, – и прежде чем Т'лион послал бронзового в небо, с сожалением добавила. – И боюсь, очень скоро, не помещусь и на Гадарете. Думаю, что придется заставить моего брата возить меня в Прибрежный на корабле.

– Или я смогу привозить к тебе людей, которых тебе будет нужно повидать, – крикнул через плечо Т'лион.

– Это тоже вариант, – прокричала она в ответ, и затем трудность разговора из-за дующего навстречу ветра, заставила их молчать весь оставшийся полет.

Т'лион это был даже рад, потому что он не был уверен в том, надо ли кому-либо сообщать о своих визитах к дельфинам. Даже мастеру Менолли.

Один из архивариусов, в эти дни обитавших в Прибрежном, был на веранде и поспешил к ним, когда они прибыли.

– Мастер Менолли, мастер Робинтон хотел, что бы сегодня ты была на Посадочной площадке. У Айваса есть немного свободного времени чтобы выпустить новую музыку, – глаза арфистки засияли. – Я слышал, что она восхитительная.

– О, это, наверное, будут сонаты, которые мы просили скопировать для нас, – сказала Менолли, – Отлично. Давай в путь, Т'лион. Заодно я смогу проведать Шарру. Она приплыла на «Сестре Рассвета» вместе со мной.

Все время пути до Посадочной площадки Т'лион размышлял о том, что он будет делать, если роды у нее начнутся во время полета. Его мать всегда рожала ночью, а его с братьями на это время всегда выдворяли из дома. Ему никогда не простят, если что-нибудь произойдет с мастером Менолли, пока она будет под его опекой. Нужно будет спросить Миррим.

Это отвлекало его от мыслей о том, что он не сможет побездельничать с дельфинами. Что ж, ему и так очень повезло, что есть столько свободного времени, сказал он себе строго. И в кухнях на Посадочной площадке готовят намного лучшую еду, чем то, что можно получить на обед в Прибрежном холде, где обычно хватают мясной колобок или немного холодной еды и продолжают работать.

На Посадочной площадке было намного скучнее, чем в Прибрежном. Гадарет взлетал на вершины и нежился на солнце, или болтал с драконами, если те были из других Вейров.

Гадарет доложил, что большинство всадников были на чем-то вроде совещания. Здесь также был Главный кузнец и половина цеха арфистов, которые пытались сконструировать «печатный пресс».

Когда Т'лион украдкой проскользнул на кухню, его сразу атаковала смотрительница.

– Еще одна пара рук. Т'лион, не так ли? Да, здесь ты будешь полезным. Возьми этот поднос и осторожно, чтобы не пролить, отнеси в большой зал заседаний. У меня есть много чего чтобы приготовить обед, но не хватает рук, чтобы сделать это, – она добавила на поднос несколько сладких колобков и подмигнула ему. – И кое-что для тебя, парень.

Т'лион поспешил исчезнуть, чтобы она не надумала добавить, чтобы он возвращался и еще помогал на кухне.

Он доставил поднос в зал, забрал с него колобки и скрылся сам, прежде чем кто-либо успел заметить его присутствие.

Услышав голоса и шаги, он юркнул в маленькую пустую комнатку по соседству, чтобы спокойно полакомиться колобками.

– Да? Назовите себя? – сказал глубокий голос.

Пытаясь не подавиться большим куском, который он только что откусил от сладкого колобка, Т'лион виновато осмотрелся. В комнате никого не было, и дверь все еще была закрыта. Он сглотнул.

– Кто говорит?

– Айвас. Я не знал, что здесь назначена встреча.

– Где ты?

– Обращайтесь к экрану, пожалуйста, – последовал ответ Т'лиону.

– Хм? – он повернулся к экрану и увидел только мигающий красный огонек в правом нижнем углу экрана.

– Назовите себя, пожалуйста?

– Ты можешь видеть меня?

– Назовите себя! Пожалуйста!

– Ой, извини. Я – Т'лион.

– Всадник бронзового Гадарета?

Т'лион вытаращил глаза:

– Д-д-да. Откуда ты знаешь?

– Я просмотрел введенный список всех имен нынешних всадников во всех Вейрах, цвет и имя их драконов. Так что добро пожаловать, Т'лион. Чем могу тебе помочь?

– Ой, я не должен здесь находиться. Я имею в виду, я не думал, что кто-нибудь здесь есть и мне нужно было место... – Т'лион замолчал, покачал головой, смутившись от своих глупых слов. Он смутился от того, что его застукали там, где у него нет никаких дел и его поразило то, что его знает кто-то (или что-то?), кого так сильно уважают во всех Вейрах.

– У тебя нет ничего интересного, что можно сообщить? Любое сообщение будет ценно.

– Ты имеешь в виду о дельфинах? – Т'лион не думал что то, что он делает, может представлять интерес для Айваса. Он не думал, что мастер Алеми упомянет о его усилиях, но, по– видимому, он это сделал.

– У тебя был контакт с дельфинами? Твое сообщение будет весьма ценным.

– Будет ценным?

– Да, будет.

– Ну, я ничего не делал кроме как исправлял произношение некоторых слов, которые они говорили не правильно. Но мастер Алеми говорит, что это мы произносим слова не правильно, – Т'лион заметил, что ухмыляется. Хорошо говорить Айвасу то, что Алеми слышал от Айваса.

– Да, это верно. А дельфины приспосабливаются к исправлениям?

– Ну, те, с которыми я говорил, очень быстро исправили то, что они говорят, – сказал Т'лион с некоторым оттенком гордости в голосе. – Они говорят «мы» вместо «У-ми» и еще много чего. И они используют больше слов, чем когда мы только начали общаться.

– Ожидается более полный отчет.

– Ты действительно хочешь это знать? Я об этом больше никому не рассказывал, – начал было Т'лион, все еще отказываясь признать свое времяпрепровождение.

– Любой ввод полезен. Никто не будет извещен о твоем общении с дельфинами, если ты так пожелаешь, но твой отчет поможет в дальнейшем возобновлении контакта.

– В таком случае, – Т'лион уселся на стул и рассказал так подробно, как только мог. Айвас не прерывал его, но когда он закончил, попросил повторить все имена дельфинов, которые ему были сообщены.

– Интересно, что они все были переданы.

– Что?

– У теперешних дельфинов, кажется, укороченные имена тех, которые были даны первоначальным tursiops tursio.

– В самом деле?

– Киб – короткая форма от Кибби; Афо – возможно получено от Афродита; Альта от Атланта; Дар от Дарт. Приятно видеть, что они увековечили множество традиций. Пожалуйста, продолжай свой независимый контакт и сообщай обо всех разговорах любого значения. Спасибо тебе, Т'лион из Восточного Вейра, всадник бронзового Гадарета, – экран затемнился, и красный свет в углу экрана стал мигать намного медленнее.

– О, всегда пожалуйста, – ответил Т'лион, несколько смущенный таким обменом.

Из его живота послышалось громкое урчание, и он посмотрел на сладкие колобки, которые так и не получилось съесть. Беседуя с Айвасом, он о них начисто забыл.

«Менолли ищет тебя, Т'лион».

Облизывая пальцы, Т'лион поспешил из здания, чтобы забрать свою пассажирку.

Мастер Идаролан многим членам своего ремесла сообщил о разумности дельфинов и поделился своим личным опытом общения с ними. Но сообщил он не всем, поскольку знал, что некоторые особо твердолобые, такие как Янус из Полукруглого холда, отрицали бы сам факт интеллекта морских спутников. В ответах, которые он получил, сообщалось, что много его мастеров и подмастерьев уже имели некоторый опыт или знали об этом из надежных источников. Некоторые упоминали об облегчении от того, что морские спутники на самом деле говорят и им это не послышалось. Идаролан снабдил всех последовательность перезвона, записанной и прокомментированной цеховым арфистом так, чтобы любой не музыкант мог отзвонить надлежащий вызов. Он порекомендовал, чтобы просьбы о помощи были на самом простом языке: он говорил, что надо спрашивать о расположении и направлении движения рыбы, погоде или сообщениях о глубинах в опасных водах.

Просматривая сохранившиеся отчеты о крушениях кораблей, он заметил, что большинство из них произошло во время шторма или от слишком близкого подхода к рифам или отмелям. В некоторых случаях капитаны отмечали, что дельфины неожиданно разворачивались в сторону порта или пытались свернуть.

Теперь для мастера Идаролана стало очевидно, что дельфины пытались заставить рулевого изменить курс. Сообщалось о неизменном присутствии морских спутников, когда корабль попадал в шторм. Не все сообщали о спасении жизни морскими спутниками, но часто подразумевалось, что помощь пришла извне: большинство моряков были честными в том, что они записывали в корабельный журнал.

О двух инцидентах было правдиво доложено, что когда они попали в одно из Великих течений, выбраться оттуда им удалось только благодаря энергичным усилиям морских спутников.

Идаролан запросил и получил аудиенцию у Айваса, чтобы сообщить о своих результатах и попросить дополнительных советов о том, как лучше всего продолжать сотрудничество к выгоде обеих сторон.

Он узнал, что стаи автономны и следуют за своим выбранным предводитель – обычно это старшая самка. Молодые и старые самцы могли существовать самостоятельно в течение почти всего года. Идаролан получил копии инструкций, которые Айвас распечатал для Алеми: основной словарь слов, которому дельфины были обучены и ручные сигналы, чтобы общаться под водой.

И Идаролан, и Алеми немного огорчились, заметив, что новости о разумности морских спутников были затенены все разрастающейся индустрией, нацеленной на заключительное сражение с Нитями. Это был высший приоритет, и все подчинялись этому.

Даже Идаролан, после того как утих первоначальный бурный интерес, находил немного времени для налаживания отношений с дельфинами. Теперь он всегда держал на палубе ведерко с рыбой, которую, как говорил Айвас, предпочитали дельфины. Всякий раз, когда у Рассветных Сестер появлялся эскорт, он сам лично предлагал дельфинам вознаграждение. Он также приказал, чтобы его рулевой смотрел за направлениями, которые указывают дельфины и следовал за ними к местам скопления рыбы. Таким образом его уловы улучшились и дважды корабль избежал подводных рифов руководствуясь указаниями дельфинов.

Это Китрин надоумила Менолли заниматься по вечерам. Когда с моря начинала веять прохлада, Менолли делала упражнения, соответствующие ее состоянию.

В основном она плавала. Ей очень нравилось не чувствовать вес ее еще не рожденного ребенка. Арамина часто присоединялась к ней вместе с Араньей. Райдис в воде и под водой чувствовал себя как дома и имел тенденцию заплывать намного дальше, чем нравилось его матери, поэтому за ним требовалось постоянное наблюдение. Эти вечерние плавания Менолли пыталась использовать чтобы лучше узнать жену своего брата. Она не могла заманить Китрин поплавать вместе с собой и Араминой, но, по крайней мере, женщина будет сидеть на мелководье в прохладной воде. Алеми научил своих старших дочек отлично плавать и они в этом весьма преуспели, но как только мать их окликала и призывала оставаться поближе к берегу, они немедленно повиновались. Камо тоже приходил, бродя по колено в воде за бесстрашным Робсом, ковылявшим по мелководью.

Как только Менолли решала, что проплавала достаточно, она присоединялась к Китрин, чтобы обсудить проделки своих маленьких детей. Однажды вечером Менолли спросила, не могли бы они заманить сюда и Алеми. Фактически в компании Алеми она проводила намного меньше времени, чем ей того хотелось, но намного больше, чем за все предыдущие Обороты. Они очень хорошо себя чувствовали в компании друг друга, чего никак не могло быть в Полукруглом.

– А, он почти каждый вечер занят по какому-то проекту своего Цеха, – сказала Китрин, махнув рукой и усмехнувшись над мужским энтузиазмом. – Я никогда не сталкивалась с вопросами его Цеха и, независимо от этого, он всегда возвращается домой весьма довольный потраченным на это временем.

Менолли нахмурилась, она обошла все окрестности сама и с учениками, но не нашла никаких доказательств проекта.

– Он строит новый ялик?

Теперь была очередь Китрин нахмуриться, сосредоточившись.

– Не думаю, что это так, потому что он послал заказ к кораблестроителям в Исту. Айвас предложил ему какое-то дело, – она резко выпрямилась, одной рукой коснувшись живота. – Ох. Я так надеюсь, что это мальчик. Говорят, что если у тебя по утрам тошнота, то ты носишь мальчика, – она повернула голову к Менолли, ожидая подтверждения.

Менолли пожала плечами и кивнула в сторону Робса. Он боролся с маленькими волнами, которые расходились от него, когда он пытался что-то копать в песке под ногами. Он властно вытянул руку к очередной волне и завопил от негодования, когда та плеснула на него. Камо моментально подошел, чтобы убедиться, что малышу ничто не угрожает.

– Меня об этом спрашивать бесполезно. Никакой тошноты по утрам у меня не было, когда я носила Робса, да и вообще ничего подобного. А что говорит Арамина?

Китрин вздохнула.

– У нее никогда не было проблем.

– Не расстраивайся, Китрин, – мягко сказала Менолли, положив свою руку ей на предплечье, желая успокоить. Ее карие глаза омрачились беспокойством. – Алеми обожает тебя и будет продолжать делать так и дальше, несмотря на то, родишь ты ему сына или нет, – она нахмурилась. – Насколько я помню, женщины из морских холдов хотят дочерей, чтобы не бояться потерять их в шторме на море.

– Ой, – Китрин оглянулась, чтобы убедиться, что они одни. Тронув Менолли за руку, показывая что, доверяет ей, она наклонилась поближе. – Ты слышала, что морские спутники – Алеми настаивает на том, чтобы их называли делль-финами – разумны? И говорят?

– Да, я слышала этот слух. От Райдиса, – она улыбнулась. – Он рассказал мне все с множеством подробностей в первый же день, когда я знакомилась с классом, что его спасли «млекопитающие». Следует заметить, это был настоящий арфистская история.

Китрин опять вздохнула, но теперь несколько иным тоном.

– Да, это правда. Алеми так говорит. Айвас даже просил его прибыть и доложить об этом инциденте, – она наклонилась еще ближе. – Я думаю, что он с этими делль-финами по вечерам разговаривает. Если ветер дует в нашу сторону, я могу слышать колокол. Я знаю что он поместил свой заказ на большой колокол в очередь в цехе Кузнецов, но со всем, что они там делают для Айваса и Бенденских Предводителей, пройдут Обороты, прежде чем они займутся его заказом. А пока он получил небольшой колокол от мастера Робинтона. Мне кажется, что он использует его, чтобы вызывать делль-финов. Он делает это на пирсе за мысом, чтобы не расстраивать Арамину или чтобы Райдис не прознал, чем он там занимается.

– Райдис? – Менолли пристально посмотрела на бесстрашного мальчика, которой нырял и выныривал из воды способом, похожим на то, как резвились морские спутники.

– Да. Вообще то, она не хочет, чтобы Райдис, который горит желанием вновь поговорить с дельфинами, участвовал в этом. Только посмотри, как он теперь плавает. Райдис! – позвала она его, – сейчас же плыви обратно к берегу. Это то, что я имела в виду и вот поэтому она волнуется. Потому что он может поплыть прямо в открытое море, чтобы повстречать дельфина. Совсем не боится.

– Ладно, я могу помочь отвлечь его от этого, – сказала Менолли. – В его возрасте, он не может долго на чем-нибудь сосредоточиться, – она вздохнула. – Вы должны идти на шаг впереди него, с каким-нибудь новым занятием для него, новой игрой.

Заинтригованная, Менолли воспользовалась первой попавшейся возможностью, чтобы часто используемой тропинкой меж деревьев и кустов пробраться к пирсу. Три рыбацких корабля стояли на якоре на восточной стороне мыса, их ялики стояли привязанные к кольцам на пирсе. Был тихий вечер. Сначала она не заметила Алеми, хотя слышала странно звучащие голоса, иногда срывающиеся на еще более странные звуки. Сначала она увидела блики и поняла, что это полудюжина голов морских спутников высунулись из воды. И это как раз они производили те странные звуки – треск, щелчки и всякие бульканья. Только дойдя до конца пирса, она увидела своего брата, сидящего скрестив ноги на хрупком плоту, слегка затопленным волнами, вызванными энергичными морскими спутниками.

Не успела Менолли облокотиться на ограждение пирса, когда спутник неожиданно выпрыгнул в воздух и, прострекотав, уставился на нее одним черным глазом, прежде погрузился обратно в воду.

– Скуииииии! Новая игра пришла, Леми? – явно спросило существо.

Голова Алеми появилась над пирсом – Менолли?

– А кто же еще, братец, – сказала она самым забавным тоном, глядя на его удивленное лицо. – Это что, тайна? – спросила она, вглядываясь во внимательные морды, теперь повернутые к ней.

– Это – Менолли, моя сестра из стаи, – сказал Алеми дельфинам.

Менолли подавила взрыв смеха, потому что он продолжил. – Менолли, начиная со стороны порта, это – Киб, Афо, Мел, Темп, Биз и Ром. Джим и Мул этим вечером отсутствуют.

– Очень приятно с вами познакомиться, – формальным тоном медленно сказала Менолли, кивнув каждой улыбающейся дельфиньей физиономии.

– Добрый день, Нолли, – некоторые пропели ей. Она не смогла больше сдерживать смех. – У Нолли, внутри ре-ебе-енок.

– Вот так! Я знаю, что я большая с ребенком, но как они об этом узнали? – воскликнула она, усаживаясь на углу пирса.

– Они знают или, как они выразились, «помнят» очень много о людях. Нолли! Симпатичное прозвище.

– Дельфинам можно, а вот тебе... – строго сказала она. – Что вы обсуждаете?

– Получаю погоду на завтра и отчет о рыбе, – ответил он своей сестре.

– Действительно?

– За последние несколько недель дельфины нам очень помогли. Никогда еще у нас никогда не было таких уловов. Они точно знают, где кормятся косяки и ведут нас точно на них. Мои люди восхищены, потому что нужно намного меньше находится в море, а еще они предупреждены о возможных шквалах.

– Да, ведь это весьма полезно, – Менолли попыталась поудобней устроиться на твердых досках. – Райдис все мне рассказал о вашем впечатляющем спасении.

Алеми улыбнулся.

– Не думаю, что он много придумал с того момента, как я последний раз слышал его рассказ. И это было на самом деле, сестренка. Только, – и он махнул рукой в сторону плота и дельфинов, – Арамина предпочла бы, что бы Райдис забыл это приключение.

– Китрин так мне и сказала. Мне кажется, что я смогу его отвлечь. Мина должна была сказать мне об этом.

Алеми пожал плечами.

– Она все еще оправляется от потрясения, вызванного твоим появлением, дорогая моя сестра.

– Ой? Она выглядит довольной.

– Конечно она довольна. Кто не хотел бы, чтобы его детишек учил арфист с твоим талантом?

– Учить? Учить? – спросили сразу два дельфина.

– Ой, извините, совсем забыл о вас, – сказал Алеми, поворачиваясь к бутылконосым. – Так на чем мы остановились? Я учу их новым словам... или, точнее, помогаю их вспомнить.

– Ты? Учишь?

– Брось, Менолли, я был лучшим учеником Петирона, пока не появилась ты.

– Ой, и ты пел своим новым друзьям?

– Нет, – Алеми отказался заглотить ее наживку, – ты певец в нашей семье. И учитель!

Менолли взглянула на брата. Алеми немного подразнивал ее, но сказал это весьма искренне.

– Давай. Ты пела огненным ящерицам, почему бы ни спеть дельфинам? Я возьму линию тенора, если ты будешь петь что-нибудь такое, что я знаю.

– Отлично, – и она начала одну из длинных морских песен. Хорошо поставленный голос Алеми немедленно присоединился к ней. После первого выражения треска и щелчков, ее аудитория затихла. Красотка, Крепыш и Нырок внезапно появились в воздухе. Их глаза от любопытства начали быстро вращаться, когда они увидели ее слушателей.

– Морзкая пезня, – заявил один из дельфинов, когда смолкли остальные восклицания. – Нолли пела морзкую пезню.

– Морзеее, скуиииии пезня, – добавил другой и Менолли расхохоталась.

– Морская песня, глупышки. Море, не морзеее.

Внезапно один из дельфинов начал довольно запутанный надводный и подводный маневр, в нескольких тональностях стрекоча «морз-з-зкая песня, морз-з-зкая песня» в тон тому, что она пела вместе с Алеми. Восхищенная его проделкой и очевидным комплиментом, Менолли захлопала в ладоши. Два дельфина, расплескивая воду своими плавниками, подражали ее действиям.

– Они сообразительные, Леми. Они что, веселятся?

– Ты только глянь на их улыбающиеся физиономии. – проговорил Алеми, подтянув свой плот, чтобы сидеть поближе к ней.

– Споешь песню, Нолли? Споешь две песни, Нолли?

– Хорошо. Но успокойтесь. Вы не сможете слышать меня, если будете так плескаться.

Красотка заняла свое обычно место на плече Менолли, обернув свой хвост вокруг ее шеи.

Менолли подняла руку, начиная одну из традиционных баллад. Она привыкла к внимательным слушателям, но внимание этих морских существ, было самое интенсивное, с которым она когда-либо сталкивалась. Они слушали глазами и вообще всем телом. Они, казалось, даже не дышали. Мягко, возле уха, Менолли услышала обычный дискант Красотки. Дельфины слушали и ее тоже, слегка скосив на нее глаза, и ей показалось, что их улыбки стали еще шире. Менолли приходилось выступать перед разнообразными зрителями, но эти, конечно же, были самыми уникальными. Нужно будет все рассказать Сибелу.

Она никогда не забудет этот вечер! По выражению на его лице, она была уверена, что и Алеми тоже.

Темнота наступила с обыкновенной тропической непосредственностью и, внезапно они оказались в полной темноте со сверкающими внимательными глазами дельфинов в серебристом свете Тимора, только начавшего восходить над морем.

– Спасибо вам всем, – сказала Менолли с благодарностью. – Я никогда не забуду эту встречу.

– Спасибо, Нолли. Нравятся мужские песни.

– В этом случае – это женская песня, – поправил Алеми.

– Песня Нолли. Песня Нолли! – последовало возражение.

– По-другому, лучше, лучшая, – добавила Афо, повернув голову и щелкнула носом, прощаясь.

Менолли и Алеми наблюдали за шестеркой дельфинов, удалявшейся в сторону моря, прыгая и изящно ныряя, пока их еще можно быть разглядеть.

– Отлично, это даже лучше чем я себе представляла, – заявила Менолли, когда они медленно шли к холду. Алеми держал корзинку с углями, которую он обычно брал с собой если собирался возвращаться по темноте. – Это почти позор!

– Что?

– Вся эта суета вокруг Нитей, когда Айвас может предложить нам намного больше.

– Что может быть более важным, чем навсегда избавиться от Нитей? – Алеми удивился таким замечанием сестры. – Видимо интерес к дельфинам ограничен только моим цехом и сухопутные жители их вообще игнорирует. Нет, я очень рад иметь такой выгодный союз, подобно драконам или файрам. Они гораздо более сообразительные, чем скакуны или даже собаки, и приносят гораздо больше пользы, чем огненные ящерицы. Тем более что они могут говорить вслух, а не мысленно, как файры и драконы.

– Нет, только не нужно занижать способности файров, особенно в разговоре с той, у кого их десять. А мастер Идаролан знает о твоих, – она хмыкнула, – морских драконах?

– Конечно. Он был первым, за исключением Айваса, кому я это рассказал. Я посылаю ему регулярные сообщения о моих успехах с этой стаей.

– Стая?

– Да, так называется отдельная группа. Стаи. У каждой есть свои воды, где она предпочитает ловить рыбу и играть. Они, дельфины, очень любят играть, – Алеми снисходительно улыбнулся. – И я всего лишь новая игра, в которую они играют.

– Но ты говорил, что они сообщают тебе новую информацию о рыбе и шквалах?

– О да, они сообщают, но отчеты для них скорее как игра.

– Понимаю.

– Только не надо занижать ценность такой игры, – убедительно добавил он.

– Нет, не буду, но мне кажется, нужно ограничивать то, что их привлекает. Их не так уж просто заманить домой, в отличие от файров.

– Точно, – Алеми хихикнул. – Но за ними так интересно наблюдать. Они намного любопытнее огненных ящериц или даже драконов. Если им не интересно, то они уходят, – Алеми пожал плечами.

– Как дети.

– Да, иногда они очень похожи на детей.

– Огненные ящерицы доказали свою полезность, -Менолли проговорила это с легким оттенком раздражения в голосе. – Некоторые люди совсем не ценят полезность файров.

– Спокойно, Нолли, – сказал Алеми таким тоном, что она посмотрела на него. Он улыбнулся, показав белые зубы. – И именно твой метод обучения файров помог мне осуществить стоящий контакт с дельфинами.

– Извини, братец, – застенчиво сказала Менолли.

– Мы за многое должны сказать «спасибо» предкам, – выразительно произнес Алеми.

– Но я удивлюсь, – глубокомысленно ответила Менолли, – если мы скажем тоже самое через несколько Оборотов, когда Айвас раскроет нам все свои чудеса.

– Я думал, что арфисты приветствуют весь, – как там Айвас его называет – ввод?

– Иногда знание обоюдоостро, Алеми. Ты обучаешься всем чудесам, которыми пользовался и они вскоре устанавливают стандарт на то, как все должно быть, а может и не быть.

– Ты беспокоишься?

– О, – она встряхнулась. – Вспомнила свои мечты. Есть столько всего, что мы не знаем, не помним, что мы утеряли. Как то, что морские спутники... извини, дельфины могут связно говорить. Каждый раз когда я бываю в Прибрежном, у Д'рама, Лайтола или мастера Робинтона всегда есть что-нибудь новенькое и интересное, что можно рассказать. Ум может поглотить так много.

– А не следят ли Цех арфистов и Предводители Бендена за тем, чтобы учили только лучшее из того, что есть? – наполовину шутя, наполовину серьезно спросил Алеми.

– Действительно это так, – очень торжественно заявила Менолли. – Огромная ответственность, я тебе ручаюсь.

– Тебе, должно быть, скучная жизнь здесь кажется болотом.

– Вовсе нет, Алеми, – она поймала его руку и слегка сжала. – Честно. Живя здесь и обучая ваших прекрасных детишек я получила такую необходимую отсрочку и шанс получить некоторую перспективу на то, что еще может со мной произойти в жизни.

– Но что бы ни случилось, она улучшится.

– А на самом ли деле улучшится?

– Странное у тебя настроение, Менолли.

– Кроме песни, которую я напишу следующей, я думаю еще кое о чем.

– А я никогда и не говорил, что ты этого не делаешь.

– Нет, ты не говорил. Извини, Леми. О ночных признаниях и сомнениях обычно сожалеют при дневном свете.

Алеми положил свою руку ей на плечи, и заверил:

– Никогда не сомневайся в себе, Менолли. Ты прошла такой длинный путь.

Она хихикнула.

– Неужели? – она сжала его руку на плече.

– Но ты, как арфистка и холдер, воспитанный на море, можешь видеть, насколько полезным может быть взаимодействие с дельфинами.

– Да, я в самом деле могу это увидеть, даже не учитывая мою благодарность за спасения тебя и Райдиса.

– Не могла бы ты, – и его пальцы предупредительно сжали ее плечо, -не упоминать об этом вечере Райдису или Арамине?

– Нет. Конечно, нет. Но я хотела бы рассказать об этом Сибелу и мастеру Робинтону.

– Им, конечно же, можно.

Она отказалась, когда он пригласил ее к себе и Китрин на чашку кла или вина. Алеми благополучно провел ее до дому, несмотря все на протесты и заверения, что она и так ясно видит всю дорогу до самой двери. Менолли хотела сесть и написать письмо с описанием вечерних событий для Сибела, но вид гамака, качающегося в ночном бризе, был таким манящим, что она прилегла на мгновение, как она думала, и немедленно заснула.

Афо восторженно сообщила, что Нолли пела для них. У дельфинов было множество собственных песен, которым их обучал Тиллек. Обучал так хорошо, что они запечатлелись в их памяти: как они пели, запоминая воды, откуда прибыли. Иногда песни были грустны – со времен, когда много дельфинов погибло в сетях, которые опутывали их. Иногда печаль приходила из-за отсутствия человека, большой работы, которая была проделана и счастливой дружбы. Счастливые песни были у дельфинов о тех вещах, которые они научились делать вместе с человеком, о Дюнкерке, о пересечении Великих Течений и Водоворота, о нахождении человеческих вещей, которые попали в воду и не должны в ней оставаться, о спасения людей в штормах. Есть много песен, которые поют дельфины. Иногда к песне присоединялась каждая стая во всех морях Перна.

Той ночью над Великими Течениями звучало много песен.

То, что нарушило сон двух женщин и одного маленького мальчика в холде Райская река, было чем-то, что закончилось с наступлением утра. Но песня осталась, как слабая, но приятная память; не печальная, как это бывало раньше.