Текст книги "Ловушка для пиратов, или Ожившая планета"

Энн Маккефри, Элизабет Скарборо
Ловушка для пиратов, или Ожившая планета

Посвящаем эту книгу Маурин Бейрн – старому другу, верному союзнику, сердечному помощнику и опытному гиду – с благодарностью за многолетнюю добрую дружбу

Глава 1

Янаба Мэддок и Шон Шонгили шли, держа друг друга за руки, в темноте, которую освещали только мерцающие звериные глаза и огоньки свечей. Барабанная дробь уже смолкла, сменившись мягким журчанием струящейся воды, биением множества сердец и дыханием сотен живых созданий. И одно сердце стучало громче всех барабанов и бубнов, одно взволнованное дыхание теплым ветром колебало пламя свечей при каждом выдохе.

– Нам точно нужно делать это здесь? – встревоженно прошептала Яна на ухо отцу своего ещё не рожденного ребенка. – Получается, что планета выступает в качестве посаженой матери, что ли? Передает меня в твои руки?

Шон улыбнулся и подмигнул ей.

– Никто не может заставить тебя пойти против твоей воли, дорогая. Скажем просто, что планета выступает как самый уважаемый свидетель на нашей свадьбе.

«…уважаемый свидетель…» – разнеслось эхом под сводами пещеры. – «…уважаемый свидетель…»

Шон остановился, и Яна замерла рядом с ним.

Все, что она знала наверняка, это то, что обряд венчания проходит по традициям Сурса.

Последние два месяца Яна была слишком занята своими новыми обязанностями на посту главы администрации Сурса и не могла урвать лишнюю минутку, чтобы поближе познакомиться с местными правилами традиционной свадебной церемонии. А потом наступил день свадьбы. Банни Рурк, племянница Шона и одна из помощников и советников по делам Сурса, сказала, что основная часть обряда похожа на лэтчки, праздник с особенными сурскими песнями, которые поют ночью под плеск горячих источников. Яна уже слышала подобные песни, когда впервые оказалась на этой планете. В данном же случае ночная песнь должна была исполняться в начале обряда, а не в конце. Именно песнями жители Сурса отмечали все важные и значимые общественные события. Их сочиняли либо по образцу древних ирландских саг, либо просто белыми стихами, которые и декламировали, отбивая ритм на барабане. Сердце Янабы пело от любви, и она просто позволила людям, которым доверяла и которые уже не раз спасали ей жизнь, вести себя через все положенные церемонии.

Два часа назад лучшая портниха Килкула, Эйслинг Сенунгатук, привезла наряд, который она изготовила специально для Яны – длинное платье из пушистых кроличьих шкурок, сшитых шерстяными нитками. Это было платье с расклешенной юбкой, отложным воротом и длинными широкими рукавами. Искусно вывязанные кружевные вставки наряду с украшениями из стеклянных бусин и кусочков горного хрусталя придавали наряду праздничный вид.

Хрусталики огранили и отполировали, и теперь они переливались и отбрасывали яркие блики во все стороны. Наряд был желтого цвета – традиционный цвет свадебных одежд, как пояснила Эйслинг. Кроликов, пожертвовавших свои шкурки на платье, ловили охотники со всей деревни. Темно-желтая куртка Шона была оторочена бобровым мехом и расшита голубыми и белыми бусинами.

Огоньки свечей придвинулись ближе, образовав вокруг новобрачных круг, и Клодах Сенунгатук, сестра Эйслинг, целительница и хранитель памяти Килкула, вышла на середину и встала напротив Шона и Янабы. С удивлением Яна заметила, что у ног Клодах вилось несколько её знаменитых рыжих кошек. Глаза животных мягко лучились и загадочно блестели в свете свечей.

– Шон Шонгили и Янаба Мэддок, мы пришли сюда, ибо узнали, что вы хотите сказать всем своим друзьям и родичам нечто важное. Мы собрались в этом месте, где планета лучше всего сможет расслышать ваши слова. Правда ли это?

– Да, – сказал Шон. – Я хочу спеть песню для всех вас.

– Спой нам, – ответил из темноты тихий хор голосов, который сопровождало мягкое горловое мурлыканье кошек, приглушенное ржание кудряшей и одобрительное рычание собак.

«Спой», – повторило эхо.

Яна даже представить себе не могла, сколько живых созданий собралось сегодня в пещере. Казалось, что цепочка гостей тянется от самого поселка – все мужчины и женщины, дети, лошади, кошки и более крупные коты-охотники и даже все ездовые собаки из упряжек. Незадолго до того, как Клодах, которая шествовала рядом с женихом и невестой во главе колонны, завела их в пещеру за горячим водопадом, Янабе показалось, что из кустов выпорхнули птицы и тоже присоединились к процессии.

Шон откашлялся. Пламя свечей отбрасывало на его лицо легкие тени, смягчая суровые складки у рта. Он запел:

 
Янаба, она встретила врага,
Приехав к нам, но встретила и друзей
И сама стала другом.
Она встретила меня, и я нашел любовь.
Айя-а!
Ради друзей, которые сейчас рядом,
Ради любимого, который держит её руку,
Ради всех людей и мира, давшего ей приют,
Она снова и снова встречалась с врагом.
Айя-а!
Янаба, ты знаешь обо мне все,
Янаба, ты владеешь моим сердцем,
Янаба, ты любишь моих друзей и мой мир,
Янаба, ты хранишь в себе наше будущее,
И я говорю, взяв в свидетели весь мир,
Что хочу вечно быть с тобой.
Айя-а!
 

У Яны внезапно пересохли губы. Что-то мягко, но решительно толкнуло её под самое сердце. По животу прошла легкая дрожь, и ей подумалось: отчего ребенок так рано дает о себе знать? Неужели он подталкивает её к ответу на песню жениха? Она взяла Шона за руки, ища поддержки и ободрения, и стиснула их так крепко, что даже испугалась – не оставить бы синяков. Но он тоже сжал её пальцы в ответ, придав тем самым силы и храбрости, в которых она так нуждалась. Неожиданно Яна почувствовала себя такой вдохновенной и легкой, что, если бы Шон не держал её за руки, она скорее всего взлетела бы под потолок пещеры.

 
Шон Шонгили, мой друг и моя любовь!
Я пред тобой, женщина, для которой единственной песней
Были война и смерть.
Как спеть мне обо всем, что меня переполняет?
Ты вернул мне жизнь, когда я умирала,
Дом, когда у меня не было крыши над головой
За многие годы скитаний.
Семью, когда мои родные все погибли.
Живой росток,
Когда я думала, что могу нести лишь смерть.
Ты показал мне новый мир и
Пригласил меня в новую жизнь.
И я все приняла.
В древних песнях более искусные певцы
Пели: «Ты целый мир для меня».
Я повторю за ними:
Шон Шонгили, ты целый мир для меня,
И мой мир – в тебе.
Люблю тебя. Я твоя, а ты мой.
Как говорили на Земле: «Мой суженый».
 

И тогда Шон обнял её и поцеловал, наклонившись осторожно, чтобы не задеть её живот, который ещё не выпирал, но уже раздался и округлился.

Потом Клодах хлопнула в ладоши, и все разошлись, оставив Яну и Шона наедине. Свечи погасли, но темнота так и не наступила – по пещере разлилось теплое и мягкое сияние, казалось, сама планета благословляла влюбленных.

Когда занялся рассвет, свадебная процессия двинулась пешком обратно в поселок. Только Шон и Янаба ехали верхом на одном кудряше. Перед ними выступали деревенские девушки во главе с Банни, которые бросали под копыта их лошади пригоршни зерна и лепестки цветов.

– Я проголодалась… – проворковала Яна, положив голову Шону на грудь.

Он потерся носом о её макушку.

– Вот и прекрасно! Мы и направляемся на завтрак. Угощение было приготовлено ещё до того, как мы отправились на обряд. Но особо не объедайся, тебе ещё предстоит танцевать со мной.

– Танцевать? Ты, наверное, шутишь! У меня ноги как лапша. О-о, лапша! Как ты думаешь, Клодах приготовила её по своему рецепту? Ну, лапшу с вяленой рыбой, под томатным соусом?

– Разведка доложила, что приготовила. Можешь думать о чем-нибудь еще, кроме своего желудка?

– Я должна есть за двоих!

– Да, ты права. Прости меня, – сказал Шон, снимая её со спины кудряша.

Во время свадебного пира Янаба успела передохнуть. Она смотрела в глаза Шона, угощая его всякими лакомствами, а он угощал её. Это тоже было частью традиционного обряда. Стол с яствами стоял на середине зала в доме собраний. Новобрачные и взрослые гости сидели на скамьях вдоль стен, а Банни заправляла подростками и детьми, которые разносили кушанья.

Во время пира все поочередно исполняли песни, которые сложили в честь Шона и Яны. Банни спела об их первой встрече с Яной и бешеной гонке на снегоходе. Сестра Шона, Шинид, речитативом известила всех, как узнала о том, что Яна останется с ними, ещё во время их первой совместной охоты. Даже Стив Марголис, проживающий теперь в Килкуле вместе со своим другом Фрэнком Метаксосом и Диего, сыном Фрэнка, разразился хвалебной одой в честь Яны и Шона, которые помогли ему найти новый дом и новых друзей.

Соседка Яны, живущая в доме напротив, исполнила шуточную песенку, которая сопровождалась выразительной пантомимой, о том, как Янаба выгнала полковника Джианкарло из домика с помощью подгоревшей рыбины. Это была одна из немногих песен с рифмовкой, положенная на мелодию древней ирландской песни, а не декламация под барабанный ритм. Клодах сказала, что, по её мнению, мелодия взята из старинной «Песенки поденщиц».

Когда молодежь принялась убирать опустевшие тарелки и подносы, Диего взял свою новую гитару и присоединился к барабанщикам. Рядом сели Старина Муллиген со свистулькой и Мери Юликилик с концертиной ручной работы. Вместе они выдали вполне приемлемую танцевальную музыку.

Шон взял Яну за руки, вывел на середину зала (стол уже успели унести), и они закружились в веселом танце. Постепенно к ним присоединились и другие пары. Доктор Виттэйкер Фиске, который приехал в Килкул специально для того, чтобы поплясать на свадьбе, вел Клодах, за ними выступали Шинид и Эйслинг, Мойра и Шимус, Банни и её сестра Кита, Фрэнк Метаксос и Стив Марголис. И первую цепочку рила замыкали Лайэм Малони и Нула, двоюродная сестра Банни. Капитан Джонни Грин, который ради такого важного события отложил вылет, начинал второй ряд рила вместе с капитаном Невой Марией Риз-Холл с Лунной базы. Помощник и Грина, – пилот вертолета, Рик О'Ши галантно обнимал за талию старенькую Китти Интьяк.

Где-то на середине третьего танца вернулся Терс, который загонял свой снегоход в гараж, и тронул за локоть Адака. Тот, в свою очередь, дернул за рукав Джонни и что-то прошептал ему на ухо. Джонни Грин вышел, вместе с ним вышла и капитан Риз-Холл. Они вернулись как раз вовремя, чтобы спасти Яну от пятого танца. За ними шествовала Мармион де Ревер Алджемен в сопровождении двух широкоплечих телохранителей.

Яна и Шон тут же позабыли о танце и бросились приветствовать подругу. Мармион, как всегда, была великолепна в своем голубом мундире, под которым виднелась фиолетовая блузка. Лацканы мундира были щедро расшиты драгоценными камнями и серебром, которые соответствовали дорогим серьгам и перстням.

– Марми! Как здорово, что ты приехала к нам! – ликовала Яна. Мармион сперва расцеловала в обе щеки её, а потом и Шона.

– Да, и в довесок к свадебному подарку, боюсь, я должна преподнести неприятный сюрприз – я тебя забираю. Через неделю комиссия Совета Межпланетного Сообщества начинает слушания. Им необходимы твои показания, чтобы вынести справедливое решение относительно Сурса. Я подумала, что ты решишь сама слетать туда, поскольку коренным жителям опасно покидать планету.

Мармион бросила беглый взгляд на живот Яны, и по её прекрасному лицу проскользнуло испуганное выражение.

– О боже! Как летит время!

Яна улыбнулась.

– Летит, да ещё как. Но я не понимаю, почему…

– Мне кажется, что покидать планету в твоем положении крайне неразумно, – сказал Шон, прижимая жену к себе, словно пытаясь защитить.

Но к ним уже присоединились все гости торжества. Клодах и Фиске-старший с двух сторон чмок-нули Мармион в щеки. Их отпихнула Банни, а за ней уже спешил Диего, который, увидев новоприбывших гостей, тут же повесил гитару за спину.

– Надолго ли ей нужно уехать, Марми? – спросила Клодах.

– Я бы сказала, что нет. Недели на две, максимум на три, включая и время перелета.

– Ага, – задумалась Клодах. – Я никогда так надолго не улетала с планеты. Как и Шон.

– Я ведь тоже полечу с тобой, Яна, – добавила Мармион. – Хотя мои показания сочли не правомочными и пристрастными, поскольку я служащая Интергала. По каким-то там диким бюрократическим параметрам, которые никто толком не может объяснить. Как жаль, что никто из коренных жителей планеты не может дать исчерпывающие показания.

– Я могу и вполне могу поехать, – сказала Банни и повисла на рукаве Мармион. – Я ещё в том возрасте, когда можно без особого вреда для здоровья улетать с планеты. И я в курсе всего, что произошло. Я могу спеть им песню, которую я сложила о тех событиях. Хотя песня Диего, конечно, лучше.

– Если ты полетишь, я тоже полечу, – заявил Диего. – Я расскажу им про пещеру и отца. Кто, если не я, проследит, чтобы Банни не вскружили голову эти ребята в униформах? К тому же я смогу увидеться с мамой, – добавил он и украдкой глянул на Мармион, словно надеясь, что уж эту-то причину она примет безоговорочно, если желание следовать за Банни её не удовлетворило.

– И все же нам нужна майор Мэддок.., или уже Шонгили? – И Мармион подмигнула.

– Думаю, что для нас лучше, чтобы я на некоторое время осталась Мэддок, – ответила Яна.

– Яна, ты же на четвертом месяце беременности! – взмолился Шон. – Это же мой ребенок!

Яна знала, что им движут не только собственнические чувства. Поскольку природа Шона была двояка – человека и тюленя, он не знал, передадутся ли его особенности ребенку и не повредит ли малышу долгое путешествие.

– Многие женщины продолжают выполнять свои обязанности до самых родов, Шон, – сказала Янаба, взяв его за руку и ободряюще пожав пальцы мужа. – И ты слышал, что сказала Марми? Это всего на три недели. Если Банни придется отдуваться за всех…

Клодах коснулась руки Шона.

– За такой короткий срок ничего не случится, Шон. Это ведь нужно не только нам, но и Сурсу!

– Ну, хорошо. Если бы только я мог полететь с ней!

– Я буду хорошенько заботиться о ней, дядя Шон. Ты же меня знаешь! – пообещала Банни, обнимая Шона за талию.

– А я позабочусь о них обеих, доктор Шонгили, – добавил Диего, бросив неуверенный взгляд на Мармион.

Мармион улыбнулась ему, а потом обратилась к Яне:

– Поскольку ты будешь выступать взрослым опекуном, я не вижу причины отказывать Банни и Диего. Собственно, мне кажется, что мессиру Пхонтхо Анасилиакту, который будет отстаивать на слушаниях наши интересы, понадобится помощь в любом случае. Думаю, что маленькая Кита…

Но Шон тут же отмел это предложение, решительно покачав головой.

– После всего, что ей довелось перенести, она ещё слишком слаба для путешествия. Кита останется здесь.

– Я и сама могу прекрасно рассказать все, что нужно, – уверенно добавила Банни.

– Шон! – сказала Яна, вглядываясь в обеспокоенное лицо любимого. – Милый, долг никогда не считается с личными предпочтениями и удобствами…

– Я никогда не стал бы препятствовать тебе, Яна, ни в чем, даже если бы знал, как это сделать. – Его улыбка, как и выражение глаз, была печальной. – Но будь осторожна.

Яна понимала его тревогу – а может, не только понимала, но и чувствовала после их соединения в пещере. Ей было невыносимо жаль покидать любимого так скоро. Она утешилась мыслью, что их союз был скреплен снегом и огнем, и любовь их вечна. А там – будь что будет.

Через два часа эмиссары были готовы к отлету.

Клодах одарила их традиционными поцелуями и объятиями и повесила каждому на шею маленький кожаный мешочек на шнурке.

– Что это? – спросила Яна.

– Земля, – просто ответила Клодах.

– Земля?

– Да. Сурс хочет, чтобы вы захватили его частичку на память. Это земля из пещеры.

Не так давно Яна бы попросту рассмеялась, услышав подобное заявление, но теперь она крепко обняла Клодах.

– Мне даже стало легче.

Шон заключил её в объятия на прощание, и Янаба вместе с Банни и Диего влезли в шаттл, который должен был доставить их на орбиту, где уже кружился личный корабль Мармион. В багаже Янабы находились желтая свадебная куртка Шона, с которой ей предстояло коротать ночи, и наскоро собранная почта – письма местных жителей к родным, которые работали в компании. Банни везла мороженую рыбу для двоюродного брата Чарли – подарок заботливых родителей – и корзинку со снедью, оставшуюся после свадебного пиршества, – для особо страдающих ностальгией. У Диего было письмо для матери от отца, ещё одна корзинка местных лакомств и витамины, чтобы они с Банни не зачахли во время путешествия.

Когда они прибыли на борт космического лайнера, Салли Пойнт-Джефферсон – первый помощник Мармион – предусмотрительно засунула рыбу для Чарли в морозильник. Банни осталась у смотрового экрана, глядя, как Сурс растворяется легким светящимся облачком среди черной пустоты космического пространства. Она махала рукой в сторону родного дома, который остался далеко позади.

Глава 2

Банни отвернулась от экрана, и, как она ни старалась овладеть своими чувствами, к горлу подступил комок, а на глаза навернулись слезы.

– Никогда бы не подумала, что придется увидеть Сурс со стороны, – сдавленно произнесла она. Диего тотчас же нежно обнял подругу, бормоча какие-то утешения и называя её смешными ласкательными прозвищами, которые сам же и придумал.

– Ну что ты, gatita! (Это по-испански значит «кошечка», или попросту «котенок».) Мы же не навсегда улетаем. И скоро вернемся обратно. Спорим, что никто из Килкула не видел нашу планету из космоса! А ты видела. Смотри, она совсем как те камушки, что шлифует Эйслинг. Помнишь, такие голубенькие, с белыми прожилками?

– Да, ужасно похоже, – пробулькала Банни сквозь слезы и зашмыгала носом. Мармион протянула ей носовой платок. – Ой, простите! Всегда забываю носить с собой какую-нибудь тряпку, чтобы сморкаться.

– Чего на этом корабле полным-полно, так это всяческих штучек, о которых обычно и не помнишь, – мягко сказала Мармион. – А я уже забыла, как тяжело в первый раз покидать родную планету. Зато представь, как ты обрадуешься, когда увидишь Сурс на обратном пути. Лучшее на свете зрелище!

Потом Мармион погнала всех обустраиваться – осваивать каюты, готовить еду, раскладывать вещи и вообще обживать корабль.

– Мы с Салли приготовили для тебя одежду.

А то ты одета слишком тепло для тех краев, куда мы направляемся. И к тому же важно выбрать наряды, которые будут соответствовать нашей миссии.

– А что не так с моей одеждой? – удивилась Банни. На ней было платье, которое сшила Эйслинг из материала, подаренного Янабой. В этом платье Банни чувствовала себя необыкновенно элегантной и взрослой. Да и Диего сказал, что это самый красивый её наряд.

– Я вовсе не предлагаю тебе полностью сменить стиль, милочка, – успокаивающе сказала Мармион. – И платье действительно великолепно. Но не можешь же ты ходить в нем каждый день. Потому мы с Салли перерыли все вверх дном и подыскали вещи, в которых ты будешь смотреться хорошо и.., не слишком странно.

Банни вздернула носик. Мармион сокрушенно вздохнула.

– Да, я, конечно, дипломат, но тебя я, похоже, не убедила… Понимаешь, там, куда мы направляемся, привыкли встречать по одежке и судить о тебе не по тому, что ты есть, а по тому, как ты выглядишь.

И Мармион, уже не в первый раз, обратилась за помощью к Янабе.

– Яна, милая, ты-то ведь наверняка понимаешь, что я имею в виду?

– Конечно, Мармион.

Яна попыталась втиснуться в старое платье, но в конце концов потерпела полное поражение в борьбе с собственной округлившейся талией.

– Пожалуй, мне нужно на размер больше, – смеясь, сказала она.

Первый помощник засмеялась в ответ и кивнула.

– Штаны на резинке, чтобы они могли растягиваться при необходимости. А блузку расширить и удлинить, чтобы она свободно облегала э-э.., бедра.

– Да бедра тут ни при чем! – весело усмехнулась Яна, заметив озабоченное выражение на лице Банни.

– Твоим гардеробом, Диего, мы занимались в последнюю очередь, – продолжала Мармион, внезапно развеселившись, что всегда умиляло её друзей. – На самом деле мы здорово позабавились. Почему бы вам с Банни не сходить посмотреть, что находится в ваших шкафах? Мы ещё успеем отбраковать то, в чем нельзя показаться на люди, прежде чем вам придется это сделать.

Диего проводил Банни в каюты, которые им достались. Как только за ними закрылась дверная панель, Мармион сделалась серьезной и сосредоточенной.

– Ты ведь понимаешь меня, Яна?

– Да, Мармион. И я, и Диего прекрасно понимаем, чего ты хочешь. Он проходил подготовку. Как и я. Итак, что дальше? Или будем ждать, когда вернутся все остальные, и только тогда ты выложишь дурные новости?

– Откуда ты взяла, что они у меня есть?

– Потому что ты ужасно стараешься, чтобы мы выглядели обычными людьми, казались обычными людьми, но при этом не теряли «колорита».

Мармион сцепила руки на коленях, подумала, а потом кивнула.

– Нам едва ли светит легкая прогулка, хотя я уверена, что здравомыслящие люди пойдут нам навстречу – встречаются же они в природе хоть иногда? Интергал, как и любая холдинговая компания, владеющая немалым числом звездных систем, будет начеку. Научный отдел прямо загорелся идеей о живой планете. Ты должна знать об этом, они завалили запросами твой кабинет, как только узнали, что есть человек, которому можно послать письмо. Яна скривилась и кивнула.

– Честно говоря, их так много, что я даже не бралась их читать, не говоря уже о том, чтобы писать ответы. Шон выполняет всю основную работу, как ты, наверное, знаешь, так что остается один Диего, как единственный грамотный человек на севере. Не считая его отца и Стива Марголиса, которые по горло заняты собственными делами. На юге этим занимается Лонси Ондиласи. Диего учит грамоте Банни, но такими темпами, что она пока не продвинулась дальше алфавита. В основном письма приходят от людей, которые хотят приехать на Сурс – по самым разным причинам. Жила себе планета столько лет тихо-спокойно – и на тебе! Ума не приложу, откуда вдруг такая уйма желающих.

Яна помолчала, потом продолжила:

– К нам поступило несколько запросов от медицинских компаний, но я не представляю, чем могут помочь им снадобья Клодах. Даже в такое урожайное лето, какое было в этом году, собранных растений едва хватило, чтобы обеспечить лекарствами коренных жителей. Даже если мы всерьез займемся выращиванием травок Клодах и производством лекарств на экспорт, нам придется немало потрудиться, чтобы не истощить Сурс. К тому же Клодах не уверена, сохранят ли некоторые ингредиенты свои свойства за пределами планеты. Я знала, что нам предстоит нелегкая работа, но сдается мне, что кто-то выносит информацию о живой планете за пределы комиссии. А ведь эта информация должна быть секретной! Значит, нам придется действовать быстрее, чем мы рассчитывали.

– Я разделяю твою тревогу, – сказала Мармион, – и мы соблюдаем крайнюю осторожность во всех вопросах, касающихся Сурса. Боюсь, что то, с чем мы столкнулись сейчас, – всего лишь, так сказать, верхушка айсберга. Некоторые из моих коллег опасаются, что и другие населенные планеты могут потребовать статуса «живого мира». Они боятся, что случай с Сурсом породит прецедент. Вот если бы мы сумели доказать, что наш мир – единичный случай планетарной одухотворенности…

Она с надеждой посмотрела на Яну.

– Ты что, ждешь, что я могу представить тебе доказательства? Я сама едва успела примириться с мыслью, что подобное вообще существует…

– Вот-вот, продолжай в том же духе! Если кто-нибудь спросит тебя, именно так и отвечай.

– А вдруг Сурс – не один такой?.. Неужели Мармион, сама того не ведая, была права?

Мармион вздохнула.

– Ну, тогда комиссии тем более не нужно, чтобы информация о Сурсе была предана огласке. Они не желают провоцировать население других терраформированных планет на борьбу за равные права. Но я подозреваю, что Совет Межпланетного Сообщества пожелает провести что-то вроде голосования, чтобы решить, не следует ли считать живыми существами и другие планеты, которые прежде воспринимались только как объекты заселения. Мармион глубоко вздохнула.

– Как просто все выглядело там. – Она махнула рукой в сторону смотрового экрана, на котором уже было невозможно разглядеть Сурс. – Там почти все кажется простым.

– В основном потому, что ничего не заслоняет перспективу, – заметила Яна.

– Ну, это был пункт первый, Яна, – решительно продолжила Мармион. – Мы не имеем возможности узнать, есть ли ещё живые планеты, а потому будем отстаивать уникальность Сурса. Что сильно упростит дело. По крайней мере, мне так кажется.

– А пункт второй?

– Мэттью Лузон поправляется после ранения и…

– И мечтает заставить нас расплатиться за все унижения, которым мы его подвергли? – закончила Яна, когда Мармион запнулась, подыскивая выражения.

– Да, и в средствах он стесняться не привык. Поэтому я предприняла кое-какие меры предосторожности, на всякий случай. Салли…

Мармион протянула руку в сторону своего первого помощника, и та вручила Яне небольшое устройство, на котором виднелся ряд непонятных кнопок.

– Это предосторожность номер один. Носи его всегда при себе и, по возможности, не на виду. Он как раз поместится под одеждой. Держи его слева, кнопками сверху, и запомни расположение и назначение кнопок. Так, чтобы при необходимости ты могла спокойно, – она как бы случайно коснулась груди, – послать сигнал. Как видишь, там встроен записывающий сенсор и несколько хитрых штучек, которые могут сойти за оружие. Очень удобно.

– А тебе приходилось когда-нибудь пускать его в ход? – спросила Яна, рассматривая прибор. Она отметила знакомые аббревиатуры, вроде «REC» и «STOP».

– Не то чтобы «пускать в ход», – призналась Мармион, – но я всегда чувствовала себя более.., защищенной, когда попадала в незнакомую обстановку, если эта штучка была при мне. Еще я решила приставить к тебе «сопровождающих».

И она несколько смущенно посмотрела на Яну.

– Сопровождающих? – Яна вопросительно склонила голову к плечу.

– Ну, гм, если кто-то захочет кого-то…

– А я могу оказаться как «кто-то», так и «кого-то».., и кто же мои сопровождающие?

– У тебя их три – Салли и Миллард Эффиазос, эти работают в открытую, и ещё один, которого я называть не буду, – сказала Мармион, расплывшись под конец в очаровательной нежной улыбке, и тут же заговорщически подмигнула. – Да тебе и не нужно знать, кто это.

– Хм-м. Действительно ли вся эта перестраховка…

– Предосторожность, моя дорогая Яна, – поправила её Мармион.

– ..так необходима, а?

– Мне не нравится, откуда дует ветер, – ответила Мармион.

– А у Диего и Банни есть телохранители?

– Есть, и я надеюсь, что они будут на высоте.

– Ты собираешься наградить Банни такой же штучкой? – Яна повертела прибор, который был длиной в два пальца и шириной в половину пальца, и добавила:

– Она обожает всякие безделушки.

– Нет, с молодых людей хватит и браслетов. Ты наверняка заметила, что Банни серьезно встревожена по поводу предстоящего путешествия. В любом случае она достаточно проницательна, а то, чего она не понимает, ей объяснит Диего.

– Да, эта поездка либо придется ей по вкусу, либо встанет поперек горла, зато девочка повидает мир, – заметила Яна. Мармион удивленно глянула на неё и засмеялась. Яна осознала, что она только что сказала, и улыбнулась. – Где тут у вас камбуз? Мне кажется, я крошки в рот не брала с самого ледохода.

– Пусть Салли покажет тебе гардероб, а я пока что-нибудь соображу перекусить.

– Ты? Сама готовишь? – поразилась Яна. Мармион лукаво улыбнулась.

– И довольно недурно, не правда ли, Салли? – И когда первый помощник утвердительно кивнула, элегантный дипломат добавила:

– Но только для очень близких людей.

* * *

– Значит, ты будешь держать меня на поводке, а, Салли? – спросила Яна, когда они шли в её каюту.

Женщины прошли мимо двери в каюту Диего и Банни и уловили обрывок горячего спора.

– Как можно носить все это? Так и задубеть от холода недолго!

– Но мы же летим не на Сурс, gatita, и этот цвет так тебе идет.

– Да дело не в цвете, а в том, что платье в обтяжку…

– Честное слово, – настаивал Диего, – это чудное платье.

Яна улыбнулась Салли, когда они прошли мимо. Коллекция нарядов, которую увидела Яна, лишила её дара речи. Ей нечасто приходилось принаряжаться, а здесь находился полный гардероб, который варьировался от длинных вечерних платьев до шикарных официальных костюмов.

– И куда же я смогу надеть хотя бы вот это? – спросила она, разглаживая роскошное платье из искусственного шелка. Потом Яна заметила отделку – по образцу сурских украшений – у горловины и на рукавах.

– Будет пара-другая официальных приемов, на которых ты должна выглядеть элегантно до умопомрачения, – пояснила Салли, вытаскивая другое платье и прикладывая его к Яне. – Да, этот цвет тебе к лицу.

– У меня ещё не было ничего, настолько.., мягкого и… – Яна не утерпела и потерлась щекой о шелковистую ткань.

– Женственного? – закончила Салли. – Ну, все когда-нибудь бывает в первый раз. – Затем она достала из шкафа более строгий костюм, напоминающий форму. – А вот это тебе понадобится значительно чаще.

– О-о! – выдохнула Яна, поглаживая красивую вышивку на карманах костюма.

– Мармион так понравилась местная вышивка, когда мы впервые высадились на Сурс, что она попросила Эйслинг украсить ею наши костюмы. Выразительно, но неброско и к тому же красиво. У этой дамы великолепный художественный вкус. Как жаль, что ей приходится иметь дело лишь с кроличьими шкурками и шерстью… Конечно, они тоже превращаются в прекрасные наряды, – поспешно добавила Салли, – но на станции нам понадобятся более легкие вещи.

– Кстати, куда же мы все-таки летим?

– Ну, на Гал-Три, конечно, – равнодушным голосом террориста, подбрасывающего бомбу, сообщила Салли.

Яна поперхнулась, и её мысли завертелись с бешеной быстротой. Гал-Три являлся крупнейшим космическим поселением, уж в этом секторе обжитого космического пространства точно. Там находились штаб-квартиры десятка разнообразных влиятельных организаций, таких, как CMC, Гал-право, Гал-транс, и других галактических агентств. Эта станция была огромна, она постоянно расширялась благодаря новейшим разработкам и техническим усовершенствованиям. Банни ждет потрясающее приключение, и Яна поняла, почему Мармион так позаботилась об их гардеробе – одежда способна внушить уверенность, точно так же как форма способствует неприметности. И ей стало ясно, почему их снабдили охранными приборами и «сопровождающими». Яна надеялась, что Диего слышал о Гале-Три, по крайней мере, о его репутации.

– Что, приобщаемся к цивилизации путем полного погружения? – попыталась она прикрыть шуткой свою растерянность и тревогу.

– Банни будет под надежной защитой, Яна. – Салли была убийственно серьезна.

– И кто будет сидеть у неё на загривке?

– Сидеть на загривке? А, да. Хорошее выражение. – Салли ухмыльнулась. – Мармион приставила к ней парочку своих молодых родственников – они люди знающие и далеко не сопляки. И опытного телохранителя. Ей должно понравиться. Уж во всяком случае, она поднаберется жизненного опыта.