Текст книги "Надменный герцог"

Наконец герцог снова посмотрел на нее своими потемневшими глазами. Затем, не проронив ни слова, повернулся и, пройдя через холл, вошел в одну из дальних комнат и закрыл за собой дверь.

Женщина, которую он назвал Эстеллой, по-прежнему казалась невозмутимой.

– Идите с Консуэло, сеньорита! Не принимайте это близко к сердцу. Уверяю вас, ваша работа совсем не опасна!

Джульет, наконец, пошевелилась и робко последовала за Консуэло по лестнице. Хотелось бы ей иметь такую же уверенность. Она помнила только нескрываемый гнев в серых глазах мужчины и силу его обаяния, притягивающую ее, словно магнит.

Глава 2

Окна ее комнаты выходили на море, а на балконе стоял длинный низкий шезлонг, в котором было бы блаженством сидеть в жаркие дни. Комната и ванная, выдержанные в голубых, зеленых и серых тонах, были роскошными и комфортабельными.

Консуэло поставила ее чемоданы и с улыбкой посмотрела на нее:

– Все в порядке, сеньорита?

– О да, спасибо, Консуэло! Все замечательно. Только… – Она замолчала, и Консуэло с сочувствием посмотрела на нее.

– Сеньора говорит правду, – понимающе произнесла она. – Герцог без причины вас не уволит.

Джульет вздохнула и села на постель:

– Но… Герцог, судя по всему, даже не знал о моем приезде!

– Нет, сеньорита. Джульет нахмурилась:

– Эта женщина – кто она? Его жена? Консуэло засмеялась, сложив руки на груди.

– Нет, сеньорита. Герцог не женат. Сеньора Винсейро вдова его кузена, Пепе. Она живет здесь, на Вентерре, недалеко от замка.

– Понятно. – Джульет покачала головой, все еще чувствуя некоторое смущение. – Когда… когда я увижу сеньориту Терезу?

– Когда будете готовы, сеньорита. Сеньорита Тереза сейчас с сеньоритой Мадисон. С тех пор как уволили сеньориту Уэстон, она и сестра, и компаньонка.

Джульет не терпелось узнать о фиаско, про которое говорил герцог, и почему уволили Лору Уэстон. Ей хотелось знать, какое влияние имеет в замке Эстелла Винсейро. Когда она вспомнила, какие мысли одолевали ее в дороге, ей стало почти смешно. Они крутились вокруг проблем, которые теперь остались в Англии. Она не могла предположить, что ей предстоит столкнуться с куда более серьезными вещами.

Консуэло направилась к двери:

– Сейчас двенадцать часов, сеньорита. Предлагаю вам что-нибудь съесть, а пока я пришлю ленч, вы распакуете вещи и немного передохнете. А после сиесты, которую сеньорита Тереза всегда проводит в своей комнате, я отведу вас к ней, чтобы вы попили чаю, да?

Джульет снова встала:

– Это было бы замечательно, Консуэло, спасибо. – Она нервно повертела пальцами. – Думаете… думаете, герцог захочет еще раз меня видеть?

Консуэло картинным жестом развела руками:

– Кто знает, сеньорита? Но если вы отдыхаете, он попросит вас не беспокоить. Так что – я ухожу. Если что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик.

Когда Консуэло ушла, Джульет взяла чемоданы и бросила их на кровать. Сняв жакет, она лениво вышла на балкон. Хотя путешествие было недолгим, она вдруг почувствовала себя совершенно измотанной и, прежде чем найти себе занятие, села в шезлонг и закурила.

Спустя некоторое время события последних нескольких минут перестали казаться ей такими серьезными, едва она увидела их забавную сторону. Ну и ситуация! Она пожалела, что рядом с нею нет Розмари.

Постучав в дверь, в комнату вошла молоденькая служанка и принесла поднос с ленчем – коктейль из свежих фруктов, жареная свинина с рисом, мороженое, кофе и фрукты. Еда была превосходной, и, поев, Джульет почувствовала прилив сил. Она открыла чемоданы, повесила одежду в просторный встроенный шкаф и пошла в ванную, чтобы принять душ, прежде чем улечься в постель. Она закрыла жалюзи, и свет, проникающий сквозь них, бросал на потолок пляшущие тени. Некоторое время она смотрела на них, затем ее сморил сон.

Проснулась она отдохнувшей, но испуганной настойчивым стуком в дверь. Встав с постели, она накинула халат и немного приоткрыла дверь. За дверью стояла Консуэло.

– Уже пятый час, сеньорита! Я сказала сеньорите Терезе, что вы выпьете с ней чаю.

– Господи! – воскликнула Джульет. – Простите, Консуэло, я не готова. Вы подождете пять минут?

– Хорошо, сеньорита, – согласилась Консуэло. Джульет ощупью нашла белое платье без рукавов с высоким, украшенным оборками воротом и не слишком короткой юбкой. Ее волосы, раньше безупречно заплетенные в косу, теперь небрежно висели, и она вытащила заколки и быстро причесалась. Густые, прямые, очень красивые волосы цвета хереса упали ей на плечи. Проклиная себя за то, что проспала так долго, она принялась снова заплетать их в косу, когда вновь постучала Консуэло.

– Сеньорита, – нетерпеливо сказала она, – пожалуйста, поторопитесь!

Джульет отпустила волосы, и они снова упали.

– Ах, черт, черт, черт! – сердито воскликнула она, решительно расчесалась и печально посмотрела в зеркало.

Ничего хорошего. Ей нужно время и терпение, чтобы заплести косу, и, во всяком случае, ее же все равно уволят, так в чем же дело?

Она вышла из спальни, и Консуэло удивленно посмотрела на нее.

– Какие красивые волосы, сеньорита! – восторженно воскликнула она.

Джульет выглядела печальной.

– Но довольно непрактичные, – сказала она, улыбнувшись. – Простите, Консуэло, я заставила вас ждать. Откровенно говоря, я заснула.

Консуэло теперь казалась невозмутимой.

– Это климат, – твердо произнесла она. – У большинства людей бывает сиеста! Неплохая идея, да?

– Гм-м, – с энтузиазмом согласилась Джульет, готовая сейчас принять любое замечание в свой адрес.

Они спустились по главной лестнице в широкий холл, а затем в патио, выложенное многоцветной мозаикой. Огненно-красные цветы и неизменные вьющиеся бугенвиллеи придавали пейзажу особенную тропическую красоту. На столе со стеклянной столешницей стоял сок, несколько кубиков льда и несколько бокалов, а за столом в инвалидном кресле сидела девушка, беззаботно просматривающая журнал. Почувствовав присутствие другого человека, она повернулась и взглянула на Джульет, а Консуэло что-то пробормотала насчет чая и покинула их.

Девушка была смуглой, как и ее дядя, с длинными волосами, заплетенными в косу, которую она перебросила через плечо. Но выражение ее лица было отрешенным, даже немного угрюмым, и Джульет не без трепета приблизилась к ней.

Здравствуйте, приветливо произнесла она.

– Вы, должно быть, Тереза. Меня зовут… Розмари. – Она чуть не ошиблась и не сказала «Джульет».

Девушка, отложив журнал, критически осмотрела ее.

– А кем же еще я могу быть? – многозначительно спросила она, указывая на свое кресло.

Джульет подошла немного поближе.

– Это был глупый вопрос. Однако я не могла придумать другого способа представиться.

У Терезы на мгновение загорелись глаза, но она тут же снова помрачнела.

– Откуда вы? Из Лондона?

– Да, правильно.

– Эстелла никогда не уймется, так ведь? – ухмыльнулась Тереза.

Джульет сочла за лучшее не отвечать. У нее не было ни малейшего желания принимать чью-либо сторону, не вникнув в суть обстоятельств. Поэтому она села в плетеное кресло, стоящее возле стола, и вздохнула:

– Какое прекрасное место! Вам здесь нравится? Тереза пожала плечами, и Джульет заметила, как она болезненно худа.

– Все в порядке, – произнесла она с легким акцентом, и Джульет предположила, что девушка училась в британской школе. – По крайней мере, здесь лучше, чем в больнице.

Джульет прикусила губу:

– Да. А вы долго пробыли в больнице?

– Довольно долго. – Тереза пристально рассматривала ее. – А вы чем занимались до того, как приехали сюда?

Джульет почувствовала, как краска заливает ей лицо.

– Ну, я… э… да так, то одним, то другим! Тереза фыркнула:

– Почему вы сюда приехали? Думали устроить себе милые каникулы?

– Нет, – быстро возразила Джульет. – Нет. Я приехала потому, что прочла объявление в британской газете и работа показалась мне интересной. – По крайней мере, хоть это было правдой.

Тереза сморщила носик:

– Я слышала, дядя встретил вас не с распростертыми объятиями!

Джульет пришлось улыбнуться.

– Это правда, – ответила она.

– Он стал совсем сумасшедшим, – заявила Тереза, уже с некоторым оживлением. – В последнее время!

Джульет не задала вопрос, вертевшийся у нее на языке, но Тереза продолжила:

– Знаете, Эстелла по-прежнему пытается спихнуть меня куда-нибудь! Ревнует, наверное! – Эти слова были произнесены не без удовлетворения.

Джульет нахмурилась:

– Ревнует? Сеньора Винсейро?

Тереза провела пальцами по складкам своей голубой юбки.

– Эстелла хочет Фелипе – это ясно как божий день! Она хотела его еще десять лет назад, когда вышла замуж за его кузена, потому что он тоже жил на Вентерре, а дядя тогда, очевидно, не был готов на ней жениться. А Пепе – ее муж – умер два года назад, он был, разумеется, намного старше Эстеллы, и ее желание исполнилось. Жить на Вентерре и еще раз попытать счастья с моим дядей!

Джульет тяжело вздохнула. И это говорит шестнадцатилетняя девушка!

– Вы драматизируете ситуацию, Тереза, – сказала она, с облегчением оглянувшись, когда в комнату вошла юная служанка с подносом.

– Ничего я не драматизирую! – рассердилась Тереза. – Эстелла была очень недовольна, когда Фелипе привез меня сюда, поселив в своем доме и тем самым помешав ей осуществить свои планы.

– Надо же! – воскликнула Джульет, не веря своим ушам. – Вы же его племянница!

– Только со стороны жены, – резко ответила Тереза. – Мой отец не был братом Фелипе. Мама раньше была замужем. Мой отец умер десять лет назад. У него было больное сердце.

– Понятно. – Джульет поблагодарила служанку и встала. – Я… я должна это учесть?

Тереза с достоинством кивнула:

– Конечно, теперь я сирота. А в португальских семьях семейные узы достаточно сильны. Фелипе несет за меня ответственность независимо от того, близкое у нас родство или нет.

– Понятно, – снова сказала Джульет. Господи, ну и ситуация!

Чай был слабым, но горячим, а тонкое, как вафли, печенье, – превосходным. Тереза выпила чашку чаю, но ничего не съела, а Джульет съела три печенья. Разговор зашел в тупик, и Джульет спрашивала себя, что творится в головке у девушки. Видимо, она была увлечена интригой, а себя видела некоей невинной очаровательницей, которая просто не может не досадить такой женщине, как Эстелла Винсейро. Она, казалось, воображала… что герцог увлечен ею или просто ей сочувствует. Представляет ли она, что ревность Эстеллы Винсейро, если это действительно ревность, не лишена оснований? Но это же невероятно! Джульет мало знала о герцоге, еще меньше видела, однако могла поклясться, что ему уже далеко за тридцать и он не какой-нибудь впечатлительный юнец. Ну не смешно ли!

Тереза поставила чашку на блюдечко и спросила:

– Мой дядя позволит вам остаться? Джульет заколебалась:

– Я… э… не уверена! А почему, собственно, он не позволит мне остаться? Вам же нужна компания, правда?

– Нет, – горячо возразила Тереза. – Фелипе – единственная компания, которая мне нужна!

– Но кто-то же подумал, что вам нужна компания, – терпеливо объяснила Джульет. – Иначе объявление никогда не появилось бы в газете.

– Эстелла! Это ее рук дело! – горячо произнесла Тереза. – Она хочет нанять мне компаньонку, чтобы Фелипе уделял ей больше времени. Проклятая Эстелла!

– Тереза! – Джульет вздрогнула, услышав этот голос. – Что ты разволновалась?

– О, дядя Фелипе! – Джульет протянула к нему руки и что-то умоляюще сказала ему на родном языке, глядя на него широко раскрытыми невинными глазами, и Джульет стало интересно, что она ему говорит.

Герцог переоделся в кремовый костюм, подчеркивающий его смуглую кожу. Брюки плотно облегали длинные мускулистые ноги, и Джульет была немало удивлена, увидев современный пиджак с длинным разрезом сзади. Она полагала, что Вентерра очень далека от цивилизации, но такой человек, как герцог Фелипе Рикардо де Кастро, вряд ли позволит одевать себя кому-нибудь, кроме Сэвила Роу. Трудно было смотреть на него без восхищения; она живо ощущала его личность, исходящую от него силу, с которой надо считаться. Когда Тереза замолчала, он выпрямился и посмотрел прямо в глаза Джульет.

– Ну, сеньорита, – пробормотал он, вынув портсигар и засунув сигару в рот, – вы, вероятно, поняли, что не все, что печатается в газете, правда? – Тон у него был холодный, но насмешливый.

Джульет выпрямилась, преодолев порыв, – сперва ей захотелось вскочить.

– Вы имеете в виду объявление, сеньор? – спросила ока наконец.

Герцог наклонил голову, зажигая сигару от плоской золотой зажигалки.

– Разумеется. Вас… как это сказать?., ввели в заблуждение. Мне, конечно, очень жаль, но… – Он пожал широкими плечами.

Джульет это переварила и решила, что будет чувствовать себя более уверенно, если встанет. Встав, она нетвердым голосом произнесла:

– Вам… вам очень жаль, сеньор? Вы хотите сказать, что в моих услугах нет необходимости?

– Как вы догадливы, сеньорита Саммерз, – лениво пробормотал он. – Именно это я и имею в виду.

Джульет глубоко вздохнула. Вот вам и влияние Эстеллы Винсейро, грустно подумала она.

– Можно… можно поинтересоваться почему? – с трепетом спросила она.

Герцог нахмурился. Похоже, он не привык, чтобы его приказы обсуждались. Задумчиво посмотрев на Терезу, он сказал:

– Сеньорита, мы могли бы обсудить это в моем кабинете. Я понимаю, вы раздосадованы и взволнованы, но обещаю, что финансовый вопрос я разрешу в вашу пользу. Идемте!

Его тон не допускал возражений, и Джульет подчинилась, хотя ее взбесило, что он вообразил, будто сможет от нее откупиться.

Они прошли по холлу с мраморным полом, по коридору, окна которого выходили в розовый сад, и вошли в комнату, скромно обставленную мебелью из темного дерева и кожи, вдоль стен которой стояли шкафы с книгами в кожаных переплетах. Закрыв дверь, он обогнул письменный стол, стоящий посередине, и знаком велел Джульет сесть в кресло напротив. Она нехотя повиновалась, а он продолжал стоять и смотреть на нее темными, мрачными глазами. Если он и нашел что-то привлекательное в гладком, чуть загорелом лице Джульет, в бездонных глубинах ее глаз, в солнечном блеске ее волос, он этого не показал, будучи поглощенным какими-то мыслями.

– Сегодня, – сказал он, когда напряжение Джульет стало почти заметным, – вам уже слишком поздно возвращаться на Барбадос, а оттуда в Англию. Однако завтра в десять часов вас будет ждать гидросамолет!

При этих словах внутри у Джульет что-то щелкнуло. Она привыкла бороться и сейчас не видела причины складывать оружие. Такого шанса ей больше не представится. Как только отец обнаружит, что она сделала, он никогда не сможет полностью доверять ей. Куда бы она ни пошла, она будет думать, что он направил за ней «хвост», что он следит за каждым ее движением. Было уже слишком поздно возвращаться так, чтобы он не узнал о ее побеге. Розмари через два дня после ее отъезда должна отправить письмо, в котором она объясняла некоторые свои поступки, не раскрывая тем не менее своих координат. Это несколько успокоит – Мэнди и отца и помешает Роберту Линдзи обратиться в полицию.

Но этот человек, этот надменный герцог небрежными извинениями пытался разрушить все, к чему она стремилась. Неужели он не видит, что происходит с Терезой? Неужели он не видит, какие чувства она питает к нему? Или на самом деле он все знает и это тешит его самолюбие?

Джульет была уверена только в том, что Эстелла Винсейро права. Она сцепила пальцы, наклонила голову и внезапно взорвалась:

– Вы знаете, что ваша племянница влюблена в вас?

Герцог ждал ее ответа, лениво просматривая корреспонденцию на столе, но, услышав ее слова, вскинул голову и посмотрел на нее испепеляющим взглядом. Джульет дрогнула и снова взглянула на свои пальцы, спрашивая себя, как она осмелилась такое предположить.

– Сеньорита, ваше замечание чересчур банально! Джульет крепко прикусила губу. Черт возьми, он ее выгоняет, так что ей нечего терять!

– Банально или нет, но это правда, – отрезала она, на мгновение встретившись с ним глазами. – Как вы думаете, почему она возражает против компаньонки? Потому что это ограничивает время, которое она могла бы проводить с вами!

– Довольно! Господи! Никто никогда так со мной не говорил! Откуда вам это известно? Вы здесь меньше двенадцати часов! Неужто за это время вы так хорошо узнали нашу семью?

Герцог нервно обошел стол, и Джульет остро ощутила его мужскую силу и поняла, что ступает по опасной почве, даже если ей суждено утром уехать. Да, герцог Фелипе Рикардо де Кастро всемогущ.

Кто ей поможет, если ему вздумается наказать ее за откровенность? Она содрогнулась и пожалела, что под рукой у нее нет сигареты.

Он наконец вернулся на свое место за столом и снова пристально посмотрел на нее:

– Сеньорита, я просто не могу вам поверить. Боже мой, Терезе всего шестнадцать лет; мне скоро сорок. Такому ребенку никогда бы не могла прийти в голову подобная мысль. Я никогда, никогда не давал ей повода… – Он замолчал и напрягся. – Погодите! Я не намерен перед вами объясняться! Вы уедете завтра, как я сказал!

Джульет вздохнула и встала.

– Хорошо, сеньор, – не без досады ответила она. – Может быть, со следующей… компаньонкой… которую вы наймете, вы обойдетесь более бережно.

– Никаких других компаньонок не будет, – холодно огрызнулся герцог.

– Не стоит зарекаться, – резко ответила Джульет, покраснев. – Еще через год, несмотря на свой недуг, Тереза будет готова к замужеству, и вы, может быть, сочтете ваше положение не столь прочным!

Она направилась к двери, но он опередил ее и преградил путь к бегству.

– Погодите! Может быть, я слишком поспешил. Может быть, вы правы. Может быть, Терезе и в самом деле нужна компаньонка. Вы не первая, кто мне это говорит. А моя кузина тоже разделяет ваши подозрения? – Он выпрямился, загадочно глядя на нее. – Хорошо, сеньорита, вы можете остаться на месяц. А за это время выяснится, благотворно ли действует на нее ваше присутствие. Хорошо?

Джульет почувствовала слабость в ногах. Было ли тому виной облегчение или близость герцога, но у нее вдруг перехватило дыхание.

– Хо… хорошо, сеньор, – пробормотала она и, вняв голосу здравого смысла, сказала: – Что… что вы скажете Терезе? – Она слегка отодвинулась от него, сжав руки, а демон неповиновения продолжал подстрекать ее. – Вы, наверное, думаете, я безоговорочно соглашусь?

У герцога от гнева перехватило дыхание.

– Вы еще осмеливаетесь дерзить?

Джульет пожала плечами, с трудом сохраняя спокойствие.

– Что ж, вы, кажется, вообразили, что можете уволить меня и снова нанять, совершенно не считаясь с моими чувствами. О да, сеньор, я действительно предположила, что Терезе нужна компаньонка, и рассердилась, когда вы решили, что можете отослать меня, как невостребованную посылку, но даже у меня есть гордость, а как женщина, я заслуживаю чуть больше сочувствия!

– Помоги мне бог! Вы самая несносная особа, которую я когда-либо знал! – рассерженно пробормотал он. – И вы не женщина, а скорее ребенок!

– Мне двадцать один год, сеньор, и я не более ребенок, чем… чем вдова вашего кузена, сеньора Винсейро! – Джульет очень не нравилось его высокомерие.

Герцог с силой погасил сигару о медную пепельницу и холодно посмотрел на нее:

– Итак, сеньорита! Могу я узнать, что вы решили? Или вам требуется время на раздумье? Предупреждаю вас, я ведь могу и передумать!

Джульет чувствовала, что щеки ее горят.

– Я останусь, – обронила она и добавила, когда он собрался снова заговорить: – Если вы мне побольше расскажете о Терезе, ее состоянии и почему вы так не хотите, чтобы у нее была компаньонка!

Она поражалась собственному безрассудству, и герцог, судя по всему, тоже. Он зажег еще одну сигару и подошел к подносу с напитками, стоящему на ближайшем столике. Он налил себе солидную порцию виски и залпом выпил, а затем повернулся к Джульет и спросил, не хочет ли она тоже выпить. Джульет помотала головой, и он насмешливо поднял брови:

– Англичанки ведь полностью эмансипированы, не так ли?

– Я только что выпила две чашки чаю, сеньор, – ответила Джульет, дивясь собственному самообладанию,

– Допустим!

Он улыбнулся, обнаружив ровные белые зубы, и у Джульет засосало под ложечкой. Ощущение нельзя было назвать неприятным, но все же оно ее немного напугало, и она обрадовалась, когда он сел за стол и продолжил лениво рассматривать бумаги.

Джульет неуверенно помялась у двери, и он указал на стул напротив себя:

– Сядьте же, сеньорита, или мне самому придется стоять, а разговор будет не из легких.

Джульет снова села на стул и сцепила руки на коленях.

– Итак, сеньорита, – начал он, – я расскажу вам о Терезе. Как вам известно, ей шестнадцать лет и она весьма умна. До несчастного случая она училась в академии в Лиссабоне, где жил мой брат, но, когда погибли ее родители, а она сама получила травму, я привез ее сюда. – Он затянулся сигарой. – Тереза дочь не моего брата, а его жены от первого брака.

– Да, Тереза мне рассказала, – ответила Джульет, и он нахмурился.

– Понятно. Она, должно быть, сегодня была особенно откровенна. И все же, как я уже сказал, после аварии я привез ее сюда. Больше у нее никого не было. Родственники ее матери, по крайней мере родители, умерли, братьев и сестер у нее не было. Девочка осталась совсем одна. Естественно, она взяла фамилию моего брата, она была для него все равно что родная дочь.

– Ясно.

– Несчастный случай – это была настоящая трагедия. Тереза несколько часов пролежала под обломками в полном сознании и переживала невыразимые душевные страдания. – Он вздохнул. – В больнице у нее не нашли ничего серьезного; ноги не пострадали, позвоночник тоже, она просто отказывается ходить! Это так просто – или, может быть, так сложно! – Он подался вперед. – Вот почему я не хочу, чтобы она испытывала сильные эмоции, как отрицательные, так и положительные! Она уже испытала потрясение, и вылечить ее может только время, любовь и терпение. У нее есть сиделка, мисс Мадисон, очень способная женщина. Но она стара, ей уже за пятьдесят, а следовательно, она не может составить компании такой девушке, как Тереза.

Джульет вздохнула.

– Тогда почему такие проблемы из-за того, чтобы нанять ей компаньонку? – воскликнула она.

Герцог нахмурился:

– Вы очень любопытная девушка, мисс Саммерз. Но меня не особенно волнует ваше отношение!

Джульет еще больше покраснела:

– Почему? Вам не нравится, когда выражаются напрямик?

– Напрямик? Что это значит? Право быть дерзким, если этого хочешь?

– Нет. Это значит быть честным и называть черное черным.

– Гм-м. Что ж, я держу свое мнение при себе, сеньорита.

– И вы объясните, почему отказывались взять меня? – Джульет твердо решила получить ответ на мучивший ее вопрос.

Он пожал плечами:

– Это все Эстелла, сеньорита. Как и раньше. Только тогда была американка, Лора Уэстон. Это была беда. Тереза ее невзлюбила, и в доме постоянно царила дисгармония. Кроме того… Впрочем, вам это неинтересно. Ну, сеньорита, что вы теперь думаете?

Джульет вздохнула.

– Конечно, работа должна мне понравиться, – призналась она. – Тереза бросает мне вызов, а я всегда принимала вызов.

Он улыбнулся, на этот раз без насмешки:

– А вы не из трусливых, малышка!

Джульет хотелось бы, чтобы он ничего не сказал. У нее снова неприятно засосало под ложечкой. Она поспешно встала.

– Вы хотите, чтобы я сказала Терезе? – спросила она.

– Минуточку, – ответил он, тоже вставая. – Что вы хотели сказать своей фразой в начале нашей беседы?

– Какой фразой? – Джульет сделала вид, что не поняла.

Герцог снова нахмурился.

– Вы прекрасно знаете, какой фразой, – ответил он. – Вы сказали, что Тереза любит меня.

– Я сказала, что она в вас влюблена, – спокойно ответила Джульет, наклонив голову. – В шестнадцать лет у такой девочки, как Тереза, чувства обострены до предела.

– И вы действительно в это верите?

– Конечно. – Джульет посмотрела на него. – На самом деле все в детской психологии. Вы для нее все. Вы спасли ее от одиночества и возможной бедности и привезли на остров, изобилующий красотой и богатством. Могла ли она относиться к вам иначе, чем как к рыцарю в сияющих доспехах! Кроме того, вы, по-видимому, провели с ней немало времени, развлекая ее, очаровывая ее! – Джульет пожала плечами. – Она впечатлительное создание, сеньор. И у нее нет друзей, что тоже очень важно.

Он неистово жевал свою сигару.

– Что мне, по-вашему, надо сделать, сеньорита? Игнорировать ее?

– Нет. Это было бы неоправданной жестокостью. Если я останусь, я бы хотела, чтобы вы позволили мне окружить Терезу ее ровесниками. Может быть, тогда она поймет, как… как бесплодны ее надежды!

Герцог задумчиво кивнул:

– Да, вы опять правы. – Он что-то коротко воскликнул на родном языке. – Кажется, у меня есть причина быть вам благодарным, сеньорита!

Джульет направилась к двери, затем оглянулась:

– А Тереза? Ей сказать? Поколебавшись, герцог помотал головой:

– Не надо. Это должен сделать я. Предлагаю вам подождать до утра, а потом вы снова представитесь моей племяннице. Сегодня она могла не оценить ваше общество.

Джульет подумала, что он чего-то недоговаривает. Тереза, скорее всего, возненавидит ее, как уже ненавидит Эстеллу Винсейро. Джульет чувствовала искреннее сострадание к вдове кузена герцога. Очевидно, она, так же как и Джульет, знала о привязанности Терезы.

Когда она открыла дверь, герцог сказал:

– Сегодня вечером я обедаю не дома, но завтра мы увидимся, и я посмотрю, каких успехов вы достигли. До свидания, сеньорита.

Попрощавшись, Джульет прошла по длинному коридору в главный холл и спустилась в свою комнату. Там она устало опустилась на постель, еще не в силах осознать то, что произошло в последний час. Ей казалось невероятным, что у нее хватило мужества так бесстрашно говорить с герцогом, но номер прошел, и она одержала маленькую победу.

Она встала с постели, подошла к окну и вышла на балкон. Земля под ним отлого спускалась к низким дюнам и дальше к берегу. Гладкие, шелковистые воды Карибского моря бились о теплый, манящий песок. Она оперлась о перила балкона, наслаждаясь солнечным теплом и вдыхая аромат растений. Рукой она могла дотянуться до пальмы с широкими, словно только что отполированными листьями. Неужели она приехала сюда только сегодня утром? Казалось, она здесь гораздо дольше. Она знала, что хочет остаться, но не была уверена, что все это произошло не во сне.