Текст книги "Неминуемое соблазнение"

Если бы она ухаживала за цветами, половина из них наверняка бы погибла или заболела. Растения ее не любили.

Стоп. Откуда ей это известно? Она знала про это раньше или просто представила себе? И почему она решила, что у нее раньше не было прислуги? Ведь у Пьетро в доме всегда была экономка. Она покачнулась.

– Молли? Что с тобой? – Пьетро бросился к ней. – Присядь, – предложил он, беря ее за локоть и подводя к тенистой беседке во внутреннем дворике на крыше. Он бережно усадил ее на стильный кованый стул с кремовыми подушками.

Цвет небеленого полотна, так определила про себя Молли колор мебели в патио.

Она почувствовала на лбу его прохладную ладонь.

– У тебя болит голова? Я отнесу тебя в постель. – Он потянулся было к ней, но она покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Потому что ее первой реакцией было принять его предложение. Но не потому, что ей хотелось прилечь, – она жаждала оказаться в его объятиях.

Единственное, что она знала точно со времени их первой встречи, – ей комфортно и спокойно от его прикосновений.

Она прочистила горло.

– Спасибо, не нужно. Со мной все в порядке, честно.

Он присел на корточки перед ее стулом, а она сжала пальцами мягкую подушку, чтобы не поддаться искушению взять его за руку. Он был до неприличия красив. Особенно когда смотрел на нее так пристально и с такой заботой.

– Я просто кое-что вспомнила.

К ее удивлению, вместо улыбки на его лице она увидела, что его соболиные брови сошлись на переносице.

– Да? Что-то важное?

– В моем случае любое воспоминание важно. – Она склонила голову набок, пытаясь расшифровать хмурое выражение его лица. Но вскоре сдалась и улыбнулась. – Я вспомнила про садоводство.

– Садоводство? – удивленно переспросил Пьетро.

– Глупо, да? Ты подумал, что мне вспомнится что-то важное, ты, например, или наша свадьба, или мой приезд в Италию. – Молли пожала плечами и удобнее уселась на стуле, наслаждаясь солнцем и теплом после сумрака больничной палаты.

Он медленно кивнул.

– А из главного ты ничего не вспомнила? – Голос Пьетро звучал напряженно.

Молли вдруг поняла, через что ему пришлось пройти, когда он узнал о бесследном исчезновении жены. А потом она нашлась, но не помнит его. Он тоже натерпелся.

Ей хотелось взять его за руку или разгладить морщинку на лбу, но она не посмела, поскольку считала, что плохо его знает.

Улыбка растаяла.

– Извини, что не оправдала твоих надежд. Мне вспомнилась какая-то ерунда про то, что я никудышный садовод. Я раньше шутила, что есть люди, от прикосновения которых цветы растут, а от моих прикосновений они вянут.

Ее вдруг охватило волнение. Мысль о шутке про цветы пришла ей в голову только что. Это было похоже на езду по дороге, когда не знаешь, что откроется за следующим поворотом.

Она попыталась сконцентрироваться на уходе за растениями, чтобы вспомнить что-то еще, но тщетно.

– Но это же прекрасно! – Энтузиазм Пьетро скрасил разочарование Молли от неспособности вспомнить больше. – Врачи ведь говорили, что память будет возвращаться постепенно. Посиди здесь. Я принесу тебе холодного лимонада.

Молли покачала головой:

– Спасибо, не нужно. Я сейчас с удовольствием встала бы под горячий душ, а еще лучше приняла бы ванну.

В больнице, когда с нее сняли последнюю повязку, она быстро ополоснулась перед тем, как облачиться в привезенную Пьетро одежду. И теперь ей казалось, что она не смыла больничный запах.

– Конечно, если тебе этого хочется, – сказал он, поднимаясь. – Но потом обязательно отдохни. Мы поговорим позже. Тебе необходимо набираться сил.

Молли хотела было сказать, что у нее достаточно сил, но неожиданно почувствовала усталость. Возможно, от стресса, связанного с выпиской из больницы. Как долго ей придется восстанавливаться?

– Возможно, ты прав, – согласилась она.

Пьетро проявлял о ней искреннюю заботу. Нужно быть ему за это благодарной.

Интересно, как бы он себя повел, если бы знал о ее беременности?

Нужно сказать ему об этом, и чем скорее, тем лучше. Врач в больнице определил, что срок у нее небольшой. Пьетро ничего не говорил ей о детях. Стало быть, это их первенец. Она хотела выбрать подходящий момент, чтобы сообщить эту новость.

Кроме того, ей нужно время свыкнуться с мыслью, что она Молли Агости. Поближе узнать мужа и саму себя. У нее столько вопросов. Ей столько надо всего обдумать.

Поэтому Молли не протестовала, когда Пьетро проводил ее в роскошную спальню, и, еще раз спросив, не нуждается ли она в чем-либо, получил отрицательный ответ и вышел.

Молли скинула босоножки и ступила на мягкий ковер, в дальнем конце которого стояла кровать с великолепной спинкой из стилизованных роз, вьющихся вверх по металлической основе.

Молли быстро отвернулась. Не стоит думать о Пьетро на этой широкой кровати или о себе самой обнаженной и распростертой на стеганом покрывале, хватающейся за спинку кровати, когда над ней нависает высокий темноволосый мужчина.

Молли едва не задохнулась от охватившего ее возбуждения, смешанного с шоком.

Это воспоминание? У нее пересохло во рту, а на губах заиграла плотоядная улыбка при мысли о том, что память начинает возвращаться в спальне. А что, если она просто выдает желаемое за действительное? Тем не менее она ощутила, как увлажнилось ее лоно. И это просто оттого, что она представила себя в постели с Пьетро.

Интересно, когда они последний раз занимались сексом? Что, если они по какой-то причине воздерживались от секса? Или у нее действительно чересчур чувствительная натура?

Так много вопросов. Так мало фактов. После душа она продолжит свои изыскания.

Вздохнув, она прошла к кровати и открыла находившуюся рядом дверь. Но попала не в ванную, а в гардеробную. Молли в изумлении застыла на пороге, обозревая ряды вешалок с дизайнерской одеждой последних фасонов и модных расцветок, от повседневных платьев и костюмов до вечерних нарядов, стеллажи со шляпными картонками, дамскими сумочками разных цветов и размеров и рядами обуви от сапог до шпилек и босоножек. Неужели все это куплено, пока она находилась в больнице? Такой гардероб носить не переносить. Или Пьетро взял все это богатство напрокат, чтобы она выбрала понравившиеся модели, а остальное отошлет обратно? Надо будет выяснить этот вопрос.

И тут она поняла, что в гардеробной совершенно отсутствует мужская одежда.

Нахмурившись, она вернулась в спальню. Она заметила еще несколько дверей. Открыв одну из них, Молли снова оказалась на террасе. Эта часть была скрыта от основного пространства живой изгородью. Когда она открыла следующую дверь, то наконец оказалась в ванной. Просторное светлое помещение, облицованное кремовой мраморной плиткой с позолотой. Проигнорировав такую желанную ванну, Молли вернулась в спальню. Но больше дверей не было, как и встроенных шкафов для мужской одежды. В спальне вообще не было никаких признаков мужского присутствия. По всему видно, что Пьетро не делит с ней эту комнату.

Что за странный у них брак?

Глава 4

Солнце клонилось к закату, а Пьетро продолжал сидеть на террасе, размышляя о сложившейся ситуации.

Шанс, что он потерпит фиаско, довольно велик. Если к Молли вернется память, он будет разоблачен и не сможет осуществить задуманное.

Хотя он привык добиваться поставленной цели, а ставка здесь высока.

Возможно, что ему на роду было написано стать богатым и успешным, но, чтобы достичь этого, он прошел через трагедию, предательство и разочарования. Борьба закалила его. И теперь он всегда получал то, что хотел.

В десять лет Пьетро пережил страшную трагедию. При сходе снежной лавины на горнолыжном курорте погибли его родители и младшая сестра. Тогда он узнал, что такое одиночество и беззащитность перед огромным миром. С годами он научился переносить одиночество, но дал себе клятву создать жизнь, в которой будет все, чего он когда-то лишился. Пьетро преуспел в семейном бизнесе, превратив небольшую компанию в процветающую и уважаемую фирму.

Его личная жизнь складывалась менее удачно. Он скривил губы в ухмылке. Это еще мягко сказано!

Его брак с Элизабет потерпел полное фиаско. Он был настолько одержим желанием создать собственную семью, что не обратил внимания на некие подозрительные знаки. Элизабет оказалась обыкновенной охотницей за богатством, заманив его в сети брака ложной беременностью. Как он позволил так себя провести? Очень просто. Она предложила то, к чему он стремился всю жизнь и о чем с детства мечтал. Семью.

Но он быстро ее раскусил, и они расстались. Однако острое желание иметь семью осталось. И он был уверен, что с Молли это возможно. Наконец у него все будет.

Какой-то звук привлек его внимание. В дверях появилась Молли. Ее изящная фигурка в белых капри и голубом топе была такой соблазнительной, что ему нестерпимо захотелось схватить ее в охапку и отнести обратно в постель.

Он заходил к ней в спальню пару часов назад и долго стоял и смотрел на нее. Молли спала, свернувшись клубочком и выглядела такой беззащитной и вместе с тем по женски привлекательной, что ему страстно захотелось разбудить ее поцелуем, лечь рядом и любить ее до исступления. Но он вовремя обуздал свою похоть, вспомнив, что она только что вышла из больницы.

В ту ночь в Тоскане, когда они расстались, он также вожделел ее, несмотря на бурлящую в нем ярость. Ни гордость, ни рассудок не могли умерить его страсть к этой женщине. В ее присутствии он не владел собой.

В его глазах она совершила тогда непростительный проступок, а он тем не менее по-прежнему ее хотел.

Сейчас его гнев прошел. Он узнал правду. Все изменилось. За исключением его страсти к Молли, такой неудержимой, что он боялся себя выдать.

Отбросив тревожные мысли, он улыбнулся девушке:

– Привет, красавица.

Молли, улыбнувшись в ответ, подошла к нему.

Вечернее солнце отражалось золотисто-янтарными блестками в ее густых каштановых с рыжинкой волосах до плеч. В душе Пьетро взыграло чувство собственника. Он вспомнил, как пропускал эти локоны сквозь пальцы, любуясь их необычным цветом. Сама Молли не питала иллюзий относительно цвета своих волос и даже грозила покрасить их в более интересный цвет.

Женщины – странные существа, не дорожат тем, что имеют.

– Хорошо поспала?

Она кивнула:

– Не помню, когда так отлично высыпалась в последний раз. – Она хитро прищурилась. – Хотя я и помню-то все только со вчерашнего вечера.

– Всему свое время, дорогая. Память постепенно вернется.

Несмотря на то что ее временная амнезия была ему на руку, Пьетро не хотелось думать, что память Молли никогда не восстановится.

А пока он был решительно настроен позаботиться о ней и успешно претворить в жизнь свои планы.

– Спасибо, Пьетро, – смущенно поблагодарила она. Он вспомнил их первую встречу. Она и тогда была застенчиво-очаровательной. Хотя довольно быстро преодолела свою робость.

Молли остановилась у стола и пристально на него взглянула. Пьетро мгновенно подобрался.

– Тебя что-то развеселило? – спросила она. – Ты улыбаешься.

– Разве? – удивился он. Воспоминания действительно были приятными, но он вроде не улыбался. Он всегда умело скрывал свои эмоции.

Она села на стул напротив и сказала:

– Ну не совсем улыбался, хотя уголки рта подергивались и глаза были другими.

Пьетро опешил. Она угадала его настроение по таким ничтожным признакам. Никто так легко не читал его.

Следовательно, нужно проявлять еще большую осторожность. Неужели она и раньше обладала способностью угадывать его мысли и настроение? Идея ему не понравилась. Он никогда и ни для кого не был открытой книгой. Хотя сам отличался проницательностью.

Вошла Марта с подносом в руках.

– Спасибо, – по-итальянски поблагодарила Молли.

– На здоровье, синьора, – улыбнулась экономка, подавая Пьетро бокал вина и тарелку с рыбной закуской.

Пьетро кивком поблагодарил Марту и обратился к Молли:

– Значит, ты не забыла итальянский.

Про себя он подумал, что ему необходимо это знать для определения следующего шага. Что, если она помнит больше, чем говорит?

Она пожала плечами:

– Я и знала-то всего пару слов типа «спасибо» и «пожалуйста». Знаю названия нескольких блюд, дни недели, но в цифрах путаюсь. – Она посмотрела на него. – Разве я говорила бегло по-итальянски? Я этого не помню.

Солнечная улыбка, которой она одарила экономку, погасла, глаза затуманились, а нижняя губа задрожала. Молли не притворялась. Она действительно ничего не помнила из своего прошлого. Он был так поглощен мыслями о собственном обмане, что и в окружающих ему виделись сплошные обманщики.

Переживание Молли затронуло в нем какую-то тайную струну. Он накрыл своей крупной ладонью ее руку, лежащую на столе, проигнорировав тепло, разлившееся по их рукам.

– Всему свое время, – оживленно сказал он. – Что касается итальянского, ты и правда только начала его изучать.

– А я-то надеялась, что, когда память вернется, я свободно заговорю по-итальянски, – усмехнулась она.

Пьетро заметил в ее глазах страх. Он очень хотел помочь, но ничего не мог сделать. И врачи его об этом предупредили. Но такое бессилие его угнетало. Он привык действовать решительно. Но здесь совершенно иная ситуация. Требуется время.

– Я могу заполнить некоторые провалы в твоей памяти, – предложил он. Хотя ему претило лгать, но он считал, что в данной ситуации поступает правильно.

Наградой ему была улыбка Молли. Ее глаза снова заблестели.

– Вот здорово! У меня столько вопросов. Но прежде всего я хотела бы узнать, чему ты улыбался, когда я вошла? Это как-то связано со мной? – Она нервно теребила перламутровую пуговку на топе.

– Я вспоминал день нашей первой встречи.

– Правда? Расскажи мне.

Он словно зажег в ней искорку. Она подалась вперед. На ее губах заиграла легкая улыбка, а глаза из серых стали голубыми. Он всегда знал, когда Молли счастлива или взволнованна – в этот момент ее глаза меняют цвет.

– Это произошло на моей вилле в Тоскане.

– У тебя и там есть вилла? – Но прежде чем он ответил, она помотала головой, так что ее локоны рассыпались по плечам. – Конечно, зачем я спрашиваю. У тебя много чего есть. – Она обвела рукой террасу и пентхаус. – Думаю, что помимо лимузина у тебя и спортивный автомобиль имеется.

Он пожал плечами:

– Я пользуюсь лимузином с водителем в городе. А за городом предпочитаю водить машину сам. – Это было лучше, чем сказать ей сейчас, что у него не одна спортивная машина, да и недвижимости хватает, включая все это здание, на последнем этаже которого находятся их апартаменты. Он не хотел говорить сейчас о том, насколько богат, чтобы лишний раз не смущать ее.

Она потягивала лимонад с выжидательным выражением лица.

– Итак, ты был у себя на вилле в Тоскане. Как давно?

– Нынешней весной.

У Молли округлились глаза.

– Так это совсем недавно. Значит, мы новобрачные?

Пьетро кивнул и быстро продолжил, не дав ей возможности увести его от основной темы.

– Мы прожили вместе очень недолго.

Молли слегка нахмурилась и уставилась в стакан. Ее щеки окрасились румянцем.

– И тем не менее не делили спальню.

Сердце Пьетро глухо забилось. И почему он посчитал, что Молли примет ситуацию, не задавая лишних вопросов?

– Тебе нужно много отдыхать. Это рекомендация врачей.

Пьетро и без того бессовестно воспользовался ее амнезией. Знай она то, что известно ему, не сидела бы напротив со смущенной улыбкой на губах.

– Итак, я пребывал на тосканской вилле. – Пьетро помолчал, уверяясь, что его уловка сработала. Молли кивнула и подалась вперед. – Я работал у себя в кабинете, но не мог толком сосредоточиться. – Заметив ее любопытный взгляд, он продолжил: – Вилла не единственное сооружение на моем участке земли. Чуть ниже по дороге за небольшим холмом находится старый фермерский дом. Моя кузина Кьяра, успешный начинающий предприниматель, убедила меня отдать ей эту ферму в аренду в качестве гостевого дома. – Пьетро был рад помочь кузине и согласился.

– И я сняла этот домик?

Он покачал головой:

– Не совсем. Его арендовала семья из Австралии. Предки главы семьи были тосканцами, и семья решила пожить несколько месяцев на родине пращуров. Ты приехала с ними, чтобы присматривать за их тремя детьми. На прошлой неделе они вернулись в Австралию.

Она медленно кивнула, крутя в руках стакан.

– Понятно. Ты же упоминал, что я была гувернанткой.

– Временно. Ты дипломированный преподаватель, специализирующийся в дошкольном воспитании. У одного из мальчиков были проблемы с учебой, и родители искали квалифицированного педагога.

Молли нахмурилась:

– Я променяла работу учителя на должность гувернантки? – Похоже, она вчера не совсем поняла то, о чем он ей говорил.

Пьетро откинулся в кресле и наблюдал за Молли. При первой встрече он был сражен ее очаровательной улыбкой и покладистой натурой. Он уже представлял себе легкую любовную интрижку с ней. Однако вскоре понял, что девушка гораздо более осмотрительна и разборчива. И это было удивительно, принимая во внимание произошедшее между ними. И лишний раз доказывало, что она не так уж и беспечна.

– У тебя еще не было в тот момент постоянной работы. Ты работала временно и собиралась найти постоянную работу по возвращении из Италии.

Она снова медленно кивнула. И Пьетро понял, как это должно быть тяжело – узнавать о себе от другого человека. Ему захотелось облегчить бремя ее тревоги насколько это возможно.

– Ты прекрасно ладишь с детьми. Даже когда они устали и капризничают.

Она лучезарно ему улыбнулась, и Пьетро ощутил напряжение в паху. Он увидел эту улыбку в других обстоятельствах. Он представил обнаженную Молли, протягивающую к нему руки.

– И что случилось в тот день, когда ты пытался работать в кабинете?

Пьетро с неохотой оторвался от эротических мыслей и вернулся в настоящее.

– В арендуемом доме возникла проблема с бассейном, и моя кузина упросила меня позволить детям пользоваться бассейном на моей вилле под строгим присмотром, пару часов в день.

– Дай угадаю. Я стала супервайзером.

– Точно. Каждый день, а то и дважды в день ты приводила их купаться в бассейне.

– Готова поспорить, что именно детский визг и крики мешали тебе сосредоточиться.

Пьетро покачал головой:

– Это немного отвлекало, но не более того. – Пьетро тоже любил детей. Хотел иметь собственных. И он уже подумывал о том, чтобы снова жениться. Раны, нанесенные Элизабет, зарубцевались.

Семью за успех и за деньги не купишь.

Пьетро знал, что ему повезло. У него есть тетя, дядя и кузены с кузинами. Но они не могли заменить ему мать, отца и сестру, которых он потерял.

Он снова хотел иметь семью.

– Пьетро? Ты закончишь историю? – Молли вопросительно на него смотрела.

– Конечно. – Он с улыбкой на нее посмотрел. Да, это то, что ему нужно. Молли, которая ему доверяет и отвечает взаимностью.

– Ну вот, я сидел и сражался со скучнейшим отчетом, когда услышал смех.

Она кивнула.

– Большинство детей шумят в бассейне.

– Я услышал не детей, а женщину. Ее смех был похож на звон хрустального колокольчика. Я встал и пошел на звук, обнаружив в бассейне троих детей и тебя.

– Звон хрустального колокольчика? – Молли смутилась, словно никогда не слышала комплиментов в свой адрес. – Очень романтичное сравнение.

Пьетро вспомнил, как увидел Молли, стоящую в воде в мелкой части бассейна в просторной белой футболке, прилипшей к телу. Под футболкой угадывался темный купальник-бикини. Волосы были мокрыми, и эта улыбка…

Пьетро смотрел на нее и нутром чувствовал, как в нем растет животное желание обладать этой женщиной с ее удивительным смехом и восхитительным стройным телом.

С той поры ничего не изменилось. Он попрежнему вожделел Молли.

Ему нужно обуздать похоть. Сейчас перед ним совсем иная задача.

Молли рассматривала лицо Пьетро, словно вылепленное умелой рукой талантливого скульптора. От него веяло такой мужской силой, что перед ним невозможно устоять. От его улыбки у нее подгибались колени. А когда он смотрит на нее вот так…

Молли трезво оценивала себя, понимая, что ей далеко до фатальной соблазнительницы.

– Хочешь сказать, что это была любовь с первого взгляда? – с волнением в голосе спросила она.

Пьетро ее муж, значит, они любят друг друга. Но интуиция подсказывала ей, что все не так просто. Они слишком разные. Богатый, успешный и сексуальный итальянский бизнесмен и простая австралийская учительница с ординарной внешностью.

Пьетро ухмыльнулся уголком рта, а у Молли участился пульс.

– Любовь требует времени. – Его ухмылка переросла в плотоядную улыбку. – А вот страсть с первого взгляда – это да. – Он одарил ее таким взглядом, что у Молли внизу живота запорхали бабочки.

Здравый смысл подсказывал, что вряд ли такая серая мышка, как она, может возбудить такого альфа самца, как Пьетро. Да, она симпатичная, но… Вероятно, сомнение отразилось на ее лице, потому что Пьетро спросил:

– Ты мне не веришь?

Молли пожала плечами и отпила лимонада.

– Я просто удивлена и не более того.

Он задумчиво ее разглядывал.

– Ты не считаешь себя страстной?

Конечно, он прав. Она загорается от одного его взгляда.

– Поверь, наша страсть была абсолютно взаимной, – хрипло сказал он таким тоном, что у нее напряглись соски.

Как ему это удается?

– И мы познакомились ближе, пока я жила на ферме?

Он кивнул.

– Ты приводила детей в бассейн утром и вечером.

– Звучит не очень романтично.

Он пожал плечами.

– Мы проводили вместе время, ближе узнавая друг друга. Я тоже люблю детей. А по вечерам ты была свободна, после того как укладывала их спать. – Его тон подсказал ей, что так началась их интимная связь.

Она отвела взгляд. Казалось бы, что в этом такого. Он теперь ее муж, но что-то не давало ей покоя.

Может быть, ей стало бы легче, если бы он обнял ее, поцеловал или посадил к себе на колени или просто взял бы за руку. Но Пьетро упорно держал дистанцию. Он сам сказал, что она еще не совсем оправилась от травм. Наверное, именно это и сдерживало его, потому что в его глазах горело желание.

– Значит, секс перерос в любовь? Я легко могу представить, как ты завоевываешь женщину, Пьетро.

– Ты настаиваешь, что это была моя инициатива? – ответил он. – Поверь, я не стремился к серьезным отношениям, тем более в собственном доме. Но ты заставила меня поменять точку зрения.

Что-то в его голосе царапнуло ее. Молли застыла, интуитивно почувствовав недоверие.

– Так ты хотел просто развлечься со мной? – спросила она. Это не удивило ее. Такому красавцу стоит щелкнуть пальцами, и любая женщина окажется у его ног.

Пьетро подался вперед:

– У меня были любовницы, не отрицаю. Но теперь все изменилось. – Он так пристально и долго смотрел на нее, что ее сердце, казалось, было готово выскочить из груди. Тем не менее наряду с физическим притяжением ее сдерживала осторожность.

«Он тебе чужой, несмотря на то, что муж», – упрямо нашептывал ей внутренний голос.

Рассказ Пьетро об их встрече немного прояснил ситуацию, но осталось много вопросов. И главный из них – кто она на самом деле, эта женщина по имени Молли Агости?

– Какая у меня девичья фамилия? – Она даже этого не знает!

– Армстронг, – спокойно ответил он, ничуть не удивляясь смене темы. – Маргарит Дейзи Армстронг. Тебя назвали в честь твоих бабушек. Но тебя всегда называли Молли, сокращенно от Маргарит.

Она подозревала, что ее бабушек уже не было в живых, как и родителей. Казалось, странно горевать по людям, которых не помнишь. Но Молли взгрустнулось.

– И моя сестра Джиллиан. – Молли с удовольствием произнесла это имя, служащее связующей нитью с ее австралийским прошлым. – Как скоро она приедет в Рим?

– Извини. – Пьетро сокрушенно покачал головой. – Нам пока не удалось ее найти. Она путешествует по миру и, возможно, поменяла свои планы, уехав в Южную Америку перед поездкой в Юго-Восточную Азию. Но мои люди пытаются установить ее местонахождение и связаться с ней.

Молли разочарованно сгорбилась на стуле. Ей так хотелось увидеть сестру как можно скорее. Она была уверена, что сестра поможет ей вспомнить прошлое.

Пьетро сжал ее запястье сильными пальцами.

– Не волнуйся, Молли. Мы скоро ее найдем.

Она благодарно кивнула в ответ.

Ее сомнения понемногу испарялись. Пьетро ее муж и проявляет о ней трогательную заботу, буквально холит, нежит и лелеет. Надо и ей ответить ему откровенностью.

– Я хочу тебе кое-что сказать. – Она облизнула нижнюю губу, пытаясь преодолеть охватившее ее волнение.

– Да? – Его трудно выбить из колеи. Но как он отреагирует на ее новость? Она и сама толком не понимала, что чувствует.

Молли глубоко вздохнула и выпалила:

– Я беременна.