Текст книги "История с «летающими тарелками»"

10

Юрнас вернулся из разведки, и чёрная туча тревоги покрыла все надежды. Юрнас ясно слышал, как Пеэтер соврал матери, что отвёз Мадиса в деревню к тёте. Пеэтер поступил точно так, как они договаривались. Похоже было, что ребёнок действительно пропал. Теория Меэлика рассыпалась, как говорится, словно карточный домик.

Но, несмотря ни на что, Меэлик сказал:

– Дайте мне ещё последнюю возможность.

Ребята смотрели на Меэлика недоуменно и вопросительно. О какой последней возможности он говорит?

– Сделаем ещё одну попытку, – объяснил Меэлик. – Если и она не даст результата, тогда сомнения, что Пеэтер куда-нибудь спрятал ребёнка, отпадут.

Каур пожал плечами.

– Ты упрям, как козёл, – сказал Юрнас. – И так всё совершенно ясно.

– Что за попытку ты хочешь сделать? – спросила Кярт.

Меэлик объяснил, что время от времени малышей вызывают в поликлинику для профилактических прививок или просто на осмотр. Вот и надо вызвать туда Мадиса. А самим выставить вокруг поликлиники сторожевые посты.

Каур снова пожал плечами.

– Напрасный труд, – считал Юрнас.

Но Кярт сказала просто:

– Не мог же всё-таки ребёнок исчезнуть среди бела дня!

Постепенно все согласились с Меэликом. В глубине души они вынуждены были признать, что его новый план действительно не столь уж плох. Ладно, пусть Меэлик осуществит свой замысел.

Вызов Мадису был приготовлен, отнесён и опущен в почтовый ящик квартиры Кольк без приключений, но после этого все спали беспокойно…

– Сторожевые посты надо расставить таким образом, чтобы ребёнка ни в коем случае не могли незаметно провести в поликлинику, – сказал Каур.

– Само собой разумеется, – ответил Меэлик.

Меэлик был сегодня замкнутым. Он знал, что никто по-настоящему не верит в его затею. Да и сам он не очень-то верил. Но это была, по его мнению, последняя возможность. Крючок с наживкой был, как говорится, заброшен в воду. Требовалось лишь терпеливо выждать. Если, несмотря ни на что, клюнет, то они, может быть, сразу поймают две рыбки: большую, по имени Пеэтер, и маленькую – Мадиса.

Время приближалось к половине двенадцатого. Пора было занимать наблюдательные пункты.

– Ты, Юрнас, войдёшь в поликлинику, – распределял обязанности Меэлик, – и будешь караулить в вестибюле у входа. И если покажется Мадис – всё равно с кем, с Пеэтером, или с матерью, или ещё с кем-нибудь, – ты подойдёшь и вежливо скажешь: «Извините, но сегодня прививок не будет». Что говорить дальше, зависит от того, как тебе ответят.

Юрнас понимал, что ему доверено довольно ответственное задание, и был этим доволен. Ясно. Ведь вчера он всё-таки доказал, что умеет подкрадываться лучше всех в посёлке. Уж от его орлиного взора никто не спрячется. Если остальные всё-таки не заметят ребёнка, то уж он, Юрнас, поймает его прямо в вестибюле поликлиники.

– Мы же – Кярт, Каур и я – образуем вокруг поликлиники железный заслон, – продолжал Меэлик. – Каждый должен караулить со своей стороны и внимательно ко всему присматриваться. Тот, кто заметит Мадиса, незаметно войдёт за ребёнком и его сопровождающим в поликлинику и встретится там с Юрнасом и Пеэтером или тем, кто приведёт Мадиса. Так у нас будет два свидетеля, и отпереться Пеэтер не сможет.

– А если Мадис вообще не появится на горизонте? – спросил Каур. – По-моему, такой вариант тоже не исключается.

Меэлик уловил лёгкую иронию в тоне Каура, но ответил совершенно спокойно:

– В таком случае встречаемся все после двух часов перед поликлиникой.

– Что же, пойдём занимать позиции, – сказал Каур.

Задание было ясным, и они отправились в путь, чтобы приступить к наблюдению.

Поликлиника находилась посередине посёлка на маленькой площади. Поблизости располагались и другие важнейшие учреждения: почта, магазин культтоваров, аптека, часовая мастерская. Рядом находилась и автобусная остановка. Вообще здесь был главный узел, в котором сходились три самые оживлённые улицы посёлка, и это было весьма кстати, потому что всякую слежку и наблюдение вести в толпе гораздо удобнее, чем на пустынной улице.

Меэлик, Каур и Кярт договорились, кто за какой улицей будет наблюдать, и не торопясь разошлись в разные стороны. А Юрнас вошёл в дверь поликлиники и принялся изучать пёстрый плакат, который был вывешен в вестибюле для того, чтобы убедить людей пить только кипячёную воду.

Когда ждёшь, время обычно тянется долго, но на сей раз оно буквально ползло. Меэлик, Каур и Кярт находились, по крайней мере, на свежем воздухе, им не требовалось стоять на одном месте. А Юрнасу не оставалось ничего другого, как рассматривать плакат, и восхищение от важности порученного ему задания стало вскоре утихать. Правда, Юрнас слыхал, что на художественных выставках знатоки искусства рассматривают некоторые картины ужасно подолгу, потому что, как говорят, при беглом осмотре не всегда складывается верное впечатление. Но, во-первых, Юрнас вовсе не был знатоком искусства, и, во-вторых, ему не верилось, что и знаток стал бы рассматривать этот плакат слишком долго. Впечатление было ясным с самого начала – надо пить только кипячёную воду.

Прошло полчаса. Час. Делать было нечего. И пост нельзя было бросить. Да, хорош наблюдательный пункт, где ты должен непрерывно наблюдать лишь один и тот же плакат! Со зла Юрнас стиснул зубы и решил никогда больше в жизни не пить кипячёную воду.

Конечно, время от времени в поликлинику входили и выходили из неё разные люди, но они не отвлекали Юрнаса от его мрачных дум. А кое-кто из посетителей и сам бросал на Юрнаса изучающий взгляд, и от этого наблюдатель чувствовал себя ещё более неуютно.

Юрнас подумал, что не должен был всё-таки Меэлик назначать его сюда в засаду. Он умеет лучше всех подкрадываться, а здесь с его умением совершенно нечего делать. Здесь могла быть хотя бы и Кярт. Иди знай, справится ли Кярт со своим заданием на улице. Пеэтер может заметить Кярт раньше, чем она его, и тогда всё пропало! Тогда Пеэтер с братцем мгновенно даст задний ход, и вся их сложная операция плачевно провалится…

Прошло минут двадцать. Было уже половина второго. По улице Победы, где нёс дозорную службу Меэлик, ехал автобус. Меэлик не обратил на автобус никакого внимания. Ему даже в голову не могло прийти, что в этом автобусе едут Пеэтер и Рихо, а вместе с ними переодетый в девчачье платье Мадис. Если бы он только знал, что они проедут почти рядом с ним, в нескольких шагах!

Когда автобус прибыл на остановку, Рихо, держа Мадиса за руку, стал пробираться к выходу. А Пеэтер остался сидеть в автобусе. Они условились заранее, что, для надёжности, Пеэтер проедет ещё одну остановку и пойдёт прямо домой. Было решено, что Пеэтер не должен показываться в посёлке вместе с ребёнком – это могло привлечь внимание нежелательных личностей. Ведь маскировка Мадиса всё же не была стопроцентно надёжной. Меэлика, Каура и Юрнаса они ещё могли кое-как ввести в заблуждение, но эту девчонку… Девчонки в таких делах очень зоркие. После поликлиники Рихо должен привести Мадиса к Пеэтеру домой. А если от прививки у малыша поднимется температура, то в ближайшие дни его не надо будет выводить гулять, и скрывать Мадиса окажется не слишком трудно.

Рихо уверял, что они прилично заработают. «Таксометр» стучит…

Рихо подошёл к поликлинике и толкнул дверь…

– Здравствуй!

– Здорово, старик! А что ты тут делаешь?

Эта неожиданная встреча явилась сюрпризом для обеих сторон. И Юрнас оказался весьма не подготовленным к ней. Что он должен ответить? Что он тут делает? Отвечать требовалось сразу, чтобы не вызвать подозрения.

– Должен идти к врачу.

– И чего же ты не идёшь?

Юрнас напряжённо думал. Ну, ну?.. Действительно, чего он тут толчётся? Чего же не идёт он к врачу, если должен идти?

К счастью, Рихо сам выручил его:

– Струхнул, что ли?

– Немножко.

– Что у тебя? Зуб?

Юрнас кивнул.

– Да-а, – сказал Рихо сочувственно. – Зуб – это не шутка. Особенно если он уже пустил корни.

– А ты Пеэтера видел? – спросил в свою очередь Юрнас, чтобы уйти от допроса.

– Сегодня не видел. Да он, конечно, ищет своего братца. Вы ни на какой след не напали?

Юрнас покачал головой.

– Жуткая история. Я хотел было с утра отправиться на помощь Пеэтеру, да, вишь, оказалось, что малышку племянницу надо вести к врачу.

– Да-да, – сказал Юрнас и бросил рассеянный взгляд на «малышку племянницу» Рихо.

– Ну ладно. Возьми себя в руки и наберись храбрости. А мы пойдём посмотрим, что скажет нам тётя доктор.

Рихо с «девочкой» скрылся в регистратуре, и Юрнас вздохнул облегчённо. Всё сошло хорошо. И даже через несколько минут, когда Рихо с ребёнком вышел из регистратуры, похоже было, что у него не возникло ни малейших подозрений в отношении Юрнаса.

– Всё ещё набираешься смелости?

– Да.

– А нам, вишь, не повезло, доктора не было на месте. Придётся прийти ещё раз. До свиданья, старик!

– До свиданья!

Юрнас чувствовал, что в горле у него пересохло. Он бы с удовольствием выпил сейчас стакан холодной некипячёной воды.

Время тянулось и тянулось. Но наконец Меэлик просунул голову в дверь и объявил:

– Хватит! Уже больше двух!

Юрнас вышел на улицу.

– О Мадисе ни слуху ни духу? – спросил он, щуря глаза на ярком солнечном свету.

– Ни малейшего.

Меэлик был мрачен.

Подошёл Каур.

– Ну? Всё оказалось напрасным трудом и пустыми надеждами?

– Как видишь, – процедил Меэлик сквозь зубы.

– А где же Кярт?

Прошло минут пять и потом ещё примерно столько же, но Кярт даже не было видно.

– А ведь у неё часы на руке! – удивился Меэлик. – Что-то тут не сходится.

Они пошли к Рыночной улице, где полагалось находиться Кярт, но здесь не было видно ни одной девочки, похожей на Кярт.

– Странно, мы ведь чётко договорились, что после двух часов соберёмся все перед поликлиникой, – сказал Каур.

– В случае, если Мадис не появится на горизонте, – уточнил Меэлик.

– Значит, ты думаешь, что…

– Ничего я не думаю. Прежде всего надо разыскать Кярт.

– Может, она почему-либо ушла вместе с Рихо, – сказал Юрнас.

– С Рихо?! – воскликнули Меэлик и Каур разом.

– Ну да. Рихо приходил со своей племянницей к врачу, но приёма не было.

– Дело становится всё удивительнее, – сказал Меэлик.

Следовало немедленно разыскать Кярт.

11

Кярт время от времени останавливалась возле большой витрины, но не видела, что там выставлено. Она долго изучала какое-то объявление о каком-то вечере, но так и не узнала, что это за вечер и где он должен был проводиться. Она рассматривала в киоске «Союзпечати» газеты и журналы, но даже не заметила, есть ли свежая «Ся́де» или ещё нет.

Конечно, Кярт не была рассеянной. Совсем наоборот: Кярт была внимательна и внутренне собранна. Но витрина, афиша и газеты сейчас совсем не интересовали её. Сейчас её интересовали лишь люди на улице, а особенно дети, и она, косясь по сторонам, внимательно следила за тем, что творилось вокруг.

Кярт не верила, что в наши дни ребёнок мог бесследно исчезнуть непонятным образом. В старину, может, ещё и могло такое случиться. Тогда будто бы повсюду встречались бродячие цыгане, которые иногда, говорят, воровали детей. И за границей бывают гангстеры, которые крадут детей у богатых родителей, чтобы получить выкуп. Но ведь в нашей стране таких гангстеров нет. И бродячих цыган почти не осталось. Куда же этот Мадис мог деться? Чем больше Кярт раздумывала, тем больше она начинала верить, что теория Меэлика всё-таки верна, и тем внимательнее наблюдала она за улицей.

Витрина. Афиша. Газетный киоск. Снова витрина. Опять афиша. Опять газетный киоск. По улице шли люди. Кое-кто спешил. У некоторых, похоже, времени было вдосталь. Случались и взрослые с маленьким ребёнком. Но Мадиса среди этих детей не было.

Минул час, а затем и порядочная часть второго часа. Кярт не спеша дошла до первого перекрёстка и повернулась, чтобы ещё раз пройти свой путь: витрина, афиша, газетный киоск. Она повернулась… и застыла на месте.

Издалека приближался Рихо.

Приближался, ведя за руку маленького ребёнка!

Увы! Рихо вёл девочку. Даже издали было видно, что на ней косынка, а неглаженое цветастое платье немного велико. Рихо шёл так быстро, что ребёнок не поспевал за ним, и Рихо почти волочил его.

Первое волнение Кярт улеглось. В данном случае девочки её не интересовали, с кем бы они ни шли, с Рихо или ещё с кем-нибудь. Причём Рихо шёл от поликлиники – следовательно, другие уже наверняка видели его.

Однако на всякий случай Кярт шмыгнула за угол. Рихо был уже довольно близко. Ещё шагов двадцать…

И тут…

– Ах ты, щенок бесстыдный! Или совести у тебя нет ни на копейку?!

Слова прогремели на всю улицу, словно из репродуктора. Высокая, мощная женщина катилась на Рихо, как танк.

– Разве твой отец так мало зарабатывает, что ты стал воровать у людей одежду?! – продолжала она гневно.

Могучая рука схватила Рихо за чёлку и затрясла её, как кудель.

– Сам ещё пацанёнок, небось ещё мозги молочные, а воровать, вишь, это он уже соображает!

Люди останавливались. И те, у кого времени, казалось, вдоволь, и те, кто спешил. Ведь не каждый день случается, что прямо на улице ловят вора.

– А говорят, что волк возле своего логова овцу не задерёт! – орала тётка. – Так на́ тебе! Даже соседским детям теперь доверять нельзя!

Она отпустила чёлку Рихо и… Шлёп! Шлёп! Шлёп!..

– Вот тебе, вот тебе!..

Шлепки раздавались звонко, словно кололи сухие дрова.

– Есть у тебя совесть, а?

Ждать здесь ответа на этот вопрос не имело смысла: Рихо со своей совестью или без неё рванулся в переулок, промчался словно молния мимо Кярт и исчез, перескочив через ближайший забор.

– Ничего, – сказала пылкая тётка, которая так и не выяснила, имеется ли у Рихо совесть, – мальчишка никуда от меня не денется. Он живёт в нашем доме…

– А что он у вас украл? – спросила какая-то женщина в очках.

– Да вот это самое платье, что на ребёнке надето. Исчезло прямо с верёвки, только прищепки на земле нашла. А я-то голову ломала, куда оно могло деться. И тут вдруг вижу: идёт мальчишка с ребёнком, а на ребёночке-то украденное платье.

– А вы уверены, что это то самое платье? – поинтересовался кто-то.

– Ну как же не то самое! Я же сама его шила! Я же каждый свой шов знаю!

Она наклонилась к ребёнку и взяла в руки подол платьица.

– Господи помилуй! Да на ней же ещё мальчиковый костюм! – завопила она. – Это же совсем криминальное дело!

До сих пор малыш довольно спокойно наблюдал за ходом событий, но теперь, когда история сделалась почти криминальной, он вдруг расплакался.

– Да это же мальчик!

– Вот так история! – удивилась женщина в очках.

– Не плачь, маленький! – принялась утешать малыша толстая тётка. – Не бойся.

Однако унять его было не так-то просто.

– Чей же это ребёнок? – спросила женщина в очках. – Знает кто-нибудь, где он живёт?

Никто ничего о ребёнке не знал, и Кярт почувствовала, что пришла пора ей вмешаться. Она подошла к ребёнку и сказала:

– Я его знаю. Могу отвести его домой. Хочешь домой, Мадис?

– Хочу домой, – ответил Мадис и тотчас же перестал плакать.

Очевидно, он узнал Кярт.

– Вот спасибо, – со вздохом сказала толстая тётка. – А то и не знаю, что мы стали бы делать с этим ребёнком.

Кярт сняла с Мадиса платье и отдала женщине.

– Я не думаю, что они в самом деле украли это платье, – сказала Кярт. – Тот большой мальчишка – друг старшего брата этого малыша. Они, наверное, хотели кого-то разыграть, а потом вернули бы платье.

– А уж это я хотела бы услышать от него самого. И услышу! – сказала тётка. – И ещё я хочу знать, что думают его родители! И в школу пойду! И в пионеры!

Кярт поняла, что полученной тут нахлобучкой эта криминальная история для Рихо ещё не кончилась. Она взяла Мадиса за руку и повела домой. Но, пройдя совсем немного, встретилась с Меэликом, Кауром и Юрнасом, которые застыли на месте и смотрели на неё и Мадиса как на сверхъестественное явление.

12

Пеэтер ждал у калитки своего дома, и чем дольше он ждал, тем сильнее мучило его беспокойство. Куда запропастился Рихо? Давно уже пора ему быть здесь. Не случилось ли чего с Мадисом?

Постепенно нетерпение Пеэтера обращалось в недовольство против Рихо. Разве не Рихо, в конце концов, был главным виновником того, что всё так обернулось? Именно Рихо придумал «включить таксометр», спрятать Мадиса и всё остальное. А теперь он сам пропал вместе с малышом. Уже давно пора ему быть здесь, а его нет и нет. И Пеэтер рассерженно плюнул.

Впрочем, Мадис-то его брат. И отвечает за Мадиса в первую очередь он, Пеэтер. Рихо имеет, так сказать, лишь совещательный голос. А уж его, Пеэтера, дело – прислушаться ли к советам Рихо или нет. Абсолютно личное дело… И Пеэтер принял решение: он прекратит всю эту кутерьму. Меэлик, Каур и Юрнас ничего плохого ему не сделали. Ничегошеньки. Он пойдёт к ним, сознаётся во всём и скажет примерно так: «Ребята, простите! Это была лишь небольшая шутка, вроде игры в разведчиков. И никакой платы от вас я, конечно, не хочу». Именно так он скажет.

Пеэтер и вообразить не мог, как скоро появится у него возможность во всём сознаться. Да, они уже приближались: Меэлик, Каур и Юрнас. И эта девчонка. И… Мадис! Мадис шёл с ними! Пеэтер понял, что теперь действительно конец кутерьме. Но ясно было и то, что предстоит ещё сколько-то горьких минут. Он ждал. Он должен был дождаться и вытерпеть эти горькие минуты.

– Здравствуй, – сказал Меэлик.

– Здравствуйте, – ответил Пеэтер.

На некоторое время воцарилось молчание. Затем заговорил Меэлик:

– Видишь, мы нашли твоего братика.

Пеэтер понял, что лучше сразу облегчить душу, и выпалил одним духом:

– Ребята, это же только шутка. Вроде игры в разведчиков. Никакой платы я у вас всё равно не взял бы.

– До чего великодушным ты стал в последнее время, – заметил Каур. – Может быть, ты ещё нам подбросишь какое-нибудь вознаграждение? Мы ведь нашли Мадиса.

– Нашли?

– Кярт нашла.

– Кярт?

– Да, – сказала Кярт. – Твой друг бросил его прямо посреди улицы.

Кярт коротко сообщила, как было дело, и нельзя сказать, что после этого лицо Пеэтера приняло радостное выражение.

– Ладно, ответим великодушием на великодушие, – сказал Меэлик. – Ты не берёшь с нас платы, и мы не требуем у тебя благодарности за то, что нашли Мадиса. Мы только просим, чтобы ты нас сфотографировал.

– Я?

– Ну да. Нам нужен сувенир, или как там это называется. Фотоаппарат у меня с собой. Мы хотим все вместе сняться. Вместе с Мадисом. Понял? Нам пришлось поволноваться, и теперь мы рады, что он нашёлся.

Пеэтер не противился, он понимал, что они вправе желать такого снимка на память. Меэлик на глаз определил яркость освещения и сам установил нужную выдержку. Ему страстно хотелось, чтобы снимок получился безупречным.

Кярт взяла Мадиса на руки, а мальчики стали рядом с нею.

– Прямо здесь, у калитки, и снимать? – спросил Пеэтер.

– Прямо здесь, – сказал Меэлик. – Самое подходящее место.

Щёлк!

– Сделай ещё дубль! – велел Меэлик.

Щёлк!

– Это будет мировая фотография, – сказал Юрнас. – Свидетельство того, что сообща можно одолеть любое дело.

Пеэтер протянул Меэлику фотоаппарат и вдруг вспомнил: Рихо хотел выманить этот аппарат у Меэлика. И каким подлым приёмом! Да разве один Рихо? Ведь и он тоже участвовал в этом. И Пеэтер почувствовал, как сердце его сжимается.

– Ребята, поверьте, я правда не хотел…

Он не закончил, потому что теперь сжималось не только сердце, но и горло…

– Да ладно! – сказал Меэлик. – Чего там… Сам знаешь, что ты сделал.

Пеэтер понял, что примирения не будет. По крайней мере, сегодня не будет. А позже? Может, позже будет?

Сейчас они уходили. И Пеэтер не услыхал, как Каур сказал:

– Знаешь, Кярт, приходи и ты обязательно на мой сотый день рождения!

– Обязательно приду! – ответила Кярт, и все рассмеялись.

Конечно, они смеялись не над сотым днём рождения Каура. Они просто радовались тому, что успели так быстро стать друзьями, а настоящая дружба может выдержать и сто лет.

И ещё они подумали о том, что впереди славное лето, которое им предстоит провести вместе.

Часть вторая
История с «летающими тарелками»

1

День рождения Юрнаса, которым отмечалась середина года, остался позади. Другими словами: лето достигло апогея, а Юрнас стал на год старше и умнее. Поздравительный морс был выпит, и Каур установил рекорд: съел двенадцать пирожных. Прежний рекорд принадлежал Меэлику, но кто знает, долго ли продержится и результат Каура. Ладно, рекорд рекордом, а самое важное то, что теперь Юрнас сделался полноправным владельцем велосипеда «Рига» латвийского производства. Давняя мечта Юрнаса сбылась.

Сейчас велосипед стоял прислонённый к кряжистой сосне, в полутора километрах от посёлка, а мальчишки лежали тут же, в песчаном карьере. Они наслаждались горячими лучами июльского солнца и рассматривали фотоснимки, которые сделал Меэлик на дне рождения Юрнаса. Последний глянец на фотографии был наведён под прессом всего лишь несколько часов назад.

Кярт с ними не было: она отправилась в лес разведать земляничные места.

– Современная фотография – это не просто: щёлк – и готово! – сказал Меэлик. – Теперь фотография считается искусством.

Ребята не спорили. Они просто рассматривали снимки и вспоминали, как праздновали день рождения. Правда, снимки, сделанные в комнате, были немного нечёткими и темноватыми. Но, как объяснил Меэлик, это произошло от недостаточного освещения. Зато снимки, сделанные в саду, действительно могли считаться искусством: здесь каждого можно было узнать сразу, особенно Кярт, которая присутствовала почти на всех фотографиях.

– Посмотрите-ка! – сказал Юрнас. – Разве я не похож здесь на мастера спорта?

Снимок был сделан в тот момент, когда он подбросил мяч.

Каур нагнулся поближе:

– На мастера спорта?

– Точно. Видишь, какой у меня волевой подбородок на снимке?

Каур посмотрел. Но не волевой подбородок Юрнаса привлёк его внимание.

– Почему-то на фотографии два мяча, – сказал он.

Тут и Меэлик придвинулся:

– Как два?

– А вот, – указал Каур пальцем. – Один – мяч Юрнаса, и второй – в небе.

Действительно, в небе видно было какое-то круглое пятно, напоминавшее мяч.

– Странно, – сказал Юрнас.

Меэлик пожал плечами.

– Это просто какой-то дефект, – сказал он. – Дефект плёнки или проявления.

Подобное пятно было обнаружено и на другой фотографии, на которой никто не играл с мячом, – там были запечатлены Кярт, Юрнас и Каур, лакомящиеся домашним мороженым.

– Между прочим, – сказал Меэлик, – после дня рождения Юрнаса мы не устраивали Кярт никаких развлечений.

Так оно и было. Вот и сейчас девочка сама гуляет по лесу.

– Да, – сказал Юрнас. – Стыдно. В конце концов, она всё-таки наша гостья.

– Даже в кино не попадёшь, – проворчал Каур. – Что ни фильм, то до шестнадцати лет не допускаются!

Шестнадцать! Ещё не раз побьют они рекорд по количеству съеденных пирожных, прежде чем достигнут этой заветной черты.

– Скучное время, – констатировал Меэлик.

– Детский сад закрыт на ремонт! – Каур хихикнул. – Сейчас бы самое время собрать малышей. Кярт поставила бы с ними ну, скажем, маленький спектаклик…

– Оставь, – перебил Меэлик.

Детей с них было достаточно.

– Но что-то всё же следует придумать, – сказал Юрнас. – Сегодня утром дело дошло до того, что Кярт со скуки читала какую-то научно-популярную книгу.

– Какую? – Меэлик хотел знать точно.

– «В мире звёзд».

– Я читал, – сообщил Меэлик.

Каур поднял голову.

– А что, если организовать встречу с автором этой книги? Всё-таки было бы какое-то разнообразие для Кярт.

Юрнас просиял:

– Конечно! Так и сделаем! Встреча юных читателей с писателем! И пригласим весь класс… Всю школу! Вот это будет по-пионерски! А он расскажет о своей жизни и творчестве. Как у него вообще возникла мысль стать писателем и каким образом у него пробудился интерес к миру звёзд. Вот здорово, верно?

Но Меэлик не разделял восхищения Юрнаса.

– Не выйдет, – сказал он спокойно. – Автор – немец.

Каур присвистнул.

– Ясно. Немца мы пригласить не сможем. Да и не поняли бы, что он говорит.

– Тогда пригласим какого-нибудь другого писателя, – сказал Юрнас. – Или какого-нибудь выдающегося человека. Во всяком случае, встречу надо организовать.

– Может быть, пригласим какого-нибудь учёного, астронома? – предложил Каур. – Астроном должен лучше всех знать звёздный мир.

– Верно, – согласился Юрнас. – Учёные служат народу точно так же, как и писатели. Только… есть ли астрономы у нас в Эстонии?

– Есть. Один даже очень знаменитый. – Меэлик был в курсе дела. – Георг Ви́перманн. Он исследует звёзды и ещё светящиеся ночные облака.

– Ну видите! – гордо сказал Юрнас. – Эстонцы такой маленький народ – всего миллион человек. Однако у нас есть Ке́рес, и Яан Тальтс, и Георг Отс, и ещё этот… Как его фамилия?

– Виперманн.

– Ну да. Виперманн, спец по светящимся звёздам.

– Облакам, – поправил Меэлик.

Он кое-что читал о Виперманне в газете и знал даже, что известный учёный работает в Ты́раверской обсерватории, где установлена специальная исследовательская аппаратура.

Однако именно Меэлик и отверг план приглашения Виперманна.

– Это совсем не просто, – сказал он. – Если мы пригласим учёного в гости, то должны будем оплатить ему хотя бы билеты сюда и обратно, не говоря уже о том, что надо будет устроить ему ночлег. А где мы всё это возьмём?

Мальчики мрачно молчали.

– Сам же завёл речь о Виперманне, – пробурчал Юрнас. – Я уже представил, как он приедет и расскажет нам о звёздах, о всяких там тайнах космоса, «летающих тарелках» и…

– Ребята! – заорал Каур.

Юрнас даже вздрогнул.

– Ну?

– «Летающие тарелки»!!!

– Что с тобой? – удивился Меэлик.

– Эти круглые пятна на фотографиях… – Каур вскочил на ноги. – Неужели вы не понимаете? Это же «летающие тарелки»!

Меэлик принялся перебирать фотоснимки.

– Невозможно, – бормотал он.

– «Летающие тарелки»! – сказал Юрнас мечтательно. – Таинственные посланцы космоса! Неужели нам действительно удалось их сфотографировать?

– Не нам, а Меэлику! – уточнил Каур.

– Всё равно, – сказал Юрнас. – Мы ведь тоже были при этом.

Меэлик нашёл снимки с пятнами – и тот, где Юрнас подбрасывает мяч, и тот, где едят мороженое. Теперь ребята рассматривали их совсем другими глазами. Пятно на обеих карточках было светлым и аккуратно овальным, как раз таким, каким, очевидно, должна быть «летающая тарелка».

– Если подумать, действительно странно, – соглашался теперь и Меэлик. – Оба пятна совершенно одинаковые. Так что дефектом плёнки это вроде быть не может.

– Ясно, – констатировал Каур. – И смотрите: на обеих карточках «тарелка» на одном и том же месте. Видать, заинтересовалась днём рождения Юрнаса. Иначе чего бы ей так долго торчать на одном месте? Только членов экипажа почему-то не видно. Небось спрятались внутри.

Сравнительно недавно Каур слышал радиопередачу о «летающих тарелках» и так заинтересовался, что несколько раз ходил в библиотеку и читал там дополнительно газетные статьи об этом явлении. Тогда-то он и вычитал о странных маленьких существах, которые якобы путешествуют в «тарелках» и которых в Америке будто бы уже видели собственными глазами несколько человек.

Меэлик думал. Горячее солнце замедлило движение его мыслей, поэтому он думал сравнительно долго, но наконец кашлянул и сказал:

– Дело более чем странное. По-моему, не мешало бы послать фотографии на исследование Виперманну.

Это были веские слова, и они тут же получили отзыв.

– Точно! – воскликнул Юрнас. – И обратите внимание – Виперманн ещё будет благодарить нас за это!

– Нам нужна не благодарность, а ясность, – сказал Меэлик.

И Каур заметил:

– Мы пошлём эти фото Виперманну в интересах науки!

Разумеется, требовалось снабдить фотографии пояснительным письмом. Меэлик, как всегда, имел при себе карандаш и записную книжку. Ведь он писал приключенческий роман. А когда пишешь роман, в любой момент может сверкнуть в голове какая-нибудь важная мысль, и гораздо надёжнее тотчас записать её, чем надеяться на память, где и без того уже многое хранилось про запас, в том числе Виперманн и обсерватория в Тыравере. Итак, Меэлик сразу достал свои рабочие принадлежности, и после некоторых умственных усилий важное письмо было сочинено:

Уважаемый товарищ астроном!

Посылаем Вам два фотоснимка, которые, вероятно, представляют интерес для исследования. Светлые пятна, которые видны на обеих фотографиях, могут быть, как нам кажется, «летающими тарелками». Это ни в коем случае не светящиеся ночные облака, потому что, когда производилась съёмка, до ночи было ещё далеко. Даже солнце сияло в небе. Надеемся, что высылаемые нами фото помогут Вам раскрыть тайну «летающих тарелок».

С нетерпением ждём Вашего ответа.

Следовали подписи и адрес Юрнаса. Насчёт адреса Виперманна они особенно не тревожились – обсерватория в Тыравере, и достаточно. А там знаменитого учёного наверняка знает любой мальчишка.

– Теперь придётся повнимательнее следить за небесами, – сказал Каур. – Поди знай, когда снова появится «тарелка». И потом, в небо может смотреть любой и сколько угодно – никого не касается, исполнилось тебе уже шестнадцать или нет.

Всё складывалось замечательно. Именно теперь, когда Кярт принялась читать книги о мире звёзд, мальчики нашли причину обратить взоры в небеса.

Вернувшись из лесу, Кярт объявила, что нашла чудесную земляничную поляну.

Но, прежде чем отправиться за земляникой, они должны были непременно сходить в посёлок и отправить Виперманну письмо с фотографиями «летающих тарелок».