Текст книги "Психопат"
Автор книги: Энтони Бруно
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Да, – подтвердила Стэси, – просто пошутили.
Тоцци глянул на ее по-детски пухлые губы и окончательно пришел в уныние. Ему хотели доставить удовольствие, и теперь он расстраивался, что из этого ничего не вышло. В ушах зазвучал ворчливый голос его двоюродной сестры Лоррейн. Повзрослей. Остепенись.
Он поглядел на Роя, потом на Гиббонса, стараясь не смотреть на Стэси. Допил последний глоток пива и поднялся с табурета:
– Пока, Гиб. Мне надо идти.
И направился к двери.
– Эй, Тоц, куда же ты?
– Извини, дружище, – крикнул ему вслед Рой. – Позволь угостить тебя за счет заведения.
– Рой, а ты говорил, он парень что надо.
Слова Стэси тянулись за Тоцци до самой двери, словно дождевая туча.
Он надел пальто и, ступив на тротуар, пожал плечами. Парень что надо? Полжизни уже прошло, черт возьми. Поздно гоняться за девочками вроде Стэси Вьера. Возраст не тот.
Ночь стояла холодная, сырая, противная. В свете уличных фонарей поблескивала изморось. Тоцци поднял воротник и сунул руки в карманы. Перебирая пальцами ключи от машины, стал думать об устроенной в баре шутке, досадуя на себя, что так расстроился. У Гиббонса и Роя были наилучшие намерения, а Стэси, видимо, славная малышка. Просто все оказалось не ко времени. Он не был настроен на шутки. Конечно, Стэси Вьера – воплощенная мечта, но ему уже не до нее. Гиббонс и Рой не понимали этого. Они не знали, что ему пора взрослеть.
Тоцци свернул в переулок, где стояла его машина. Там было безлюдно, тишину нарушал лишь приглушенный изморосью звук его шагов. Атмосфера полностью соответствовала настроению. Подойдя к машине, он достал ключи и подумал, что домой поедет не сразу, чтобы не смотреть какую-нибудь глупую телепрограмму. Лучше покататься немного под дождем. Сунув ключ в замок зажигания, он решил пересечь мост Джорджа Вашингтона и поехать в сторону Пэлисейда. Убить время, катаясь в темноте вдоль реки, слушая в темноте радио.
Но едва повернул ключ, в спину ему уперлось что-то маленькое, твердое. Напоминающее ствол пистолета.
– Не шевелись и не оборачивайся.
Голос мужчины звучал нервозно. Он все тыкал Тоцци стволом в спину, хотя тот вел себя спокойно. Ждал, что еще скажет этот человек. Кто он? Если грабитель, почему не требует денег? Если убийца, то дилетант. Профессионалы не медлят.
Тоцци не произносил ни слова. Не хотел провоцировать того, кто был сзади. Но стал медленно поворачивать голову влево.
Упершись свободной рукой ему в лицо, мужчина вернул его в прежнее положение.
– Я сказал – не оборачивайся!
Сердце Тоцци облегченно забилось. Слава Богу, не выстрелил. Теперь ясно, что мужчина держит пистолет в правой руке.
Он подумал о возможности пустить в ход айкидо. Резко повернуться вправо к руке с пистолетом, прижаться к плечу стоящего сзади, держа при этом его запястье и контролируя направление ствола, потянуть руку вперед, чтобы мужчина потерял равновесие, потом задернуть ее назад и прижать к затылку, направляя ствол пистолета вниз. Повалить на спину и направить ствол пистолета ему в лицо. Коте гаэсби.Не самый легкий бросок, но он уже проводил такие. И, возможно, придется проводить при испытании на получение черного пояса.
Тоцци вдохнул и медленно выдохнул, чтобы успокоиться. Когда неизвестный снова вдавил ствол ему в спину, стал поворачиваться быстро, плавно, без суетливости, прижался плечом к его плечу, потянул за руку вперед, завернул ее вверх, завел за голову и выворачивал, пока тот не повалился спиной на тротуар. Человек не выпускал пистолета, но Тоцци крепко держал его запястье, и ствол смотрел в затененное лицо лежащего.
– Эй! Что за...
– Выпусти пистолет, – приказал Тоцци.
– Пошел ты.
– Выпусти...
– Тоцци? Я извиняюсь за то, что мы там устроили.
Тоцци поднял взгляд. Он узнал голос. Стэси Вьера стояла на углу, метрах в пятнадцати. Под фонарем виден был лишь ее изящный силуэт на высоких каблуках.
– Стэси, позови Гиб...
Его оборвал громкий, отрывистый хлопок. Выстрелил! Бедро Тоцци обожгло словно раскаленной кочергой. Затлели брюки, запахло паленым. Тоцци схватился за ногу и стиснул зубы. Черт! Стэси отвлекла его. Он ослабил хватку и потерял контроль за стволом. И этот гад нажал на спуск. Черт возьми!
Незнакомец перекатился и вскочил на ноги. В темноте не было видно, но Тоцци полагал, что пистолета он не выпустил. Согнувшись и держась за ногу, Тоцци, бледнея от боли, опустился на колени. Полез за пистолетом в пристегнутой к лодыжке кобуре.
– Тоцци! Что случилось? Ты не ранен?
Стэси побежала к нему. Каблучки ее щелкали по тротуару. Черт побери!
– Уйди! Спрячься за машину!
Тоцци подумал, что этот гад выстрелит в нее, потом разрядит всю обойму в него. Но, подняв взгляд, увидел, что тот стоит, опустив руки. В темноте лица его не было видно, но Тоцци казалось, что он в упор смотрит на Стэси.
– Распротак твою мать... – прошептал стрелявший.
– Это нехорошо. Очень нехорошо.
Тоцци повернулся на второй голос. Вгляделся в тени между стоящими машинами. Он безуспешно силился достать из кобуры пистолет. Начала кружиться голова, затошнило, но он крепился.
Достав наконец пистолет, Тоцци навел его на стрелявшего. Прохрипел:
– Стой.
Тот неожиданно выстрелил, вспышка на долю секунды осветила переулок. Тоцци слышал, как пуля пробила дверцу прямо над его головой.
– Ни с места! -выкрикнул Тоцци.
Человек повернулся и побежал со всех ног. Тоцци выстрелил поверх его головы, но тот не остановился. Опершись о машину, Тоцци поднялся, чтобы пуститься в погоню, но раненая нога подогнулась. Он шлепнулся на живот и прижался щекой к мокрому асфальту. Слышал удаляющееся быстрое шлепанье ног по лужам, вдали, под фонарем, увидел две бегущие фигуры, одну большую, другую маленькую. Большой, казалось, подталкивал маленького. Потом он снова услышал сзади щелканье каблучков Стэси.
Девушка опустилась возле него на колени прямо рядом с его лицом.
– О Господи! Ты не ранен? Ты не ранен?
Тоцци хотел приподняться, но боль в ноге была невыносимой. Попытался шевельнуть ею, но она не повиновалась, и он повалился на бок, пробормотав:
– Позови Гиббонса.
– О Господи! – продолжала твердить Стэси. Она кусала пухлые губы и истерически повторяла: – О Господи! О Господи!
– Иди позови Гиббонса, – пробормотал он снова. – Не волнуйся. Я в норме. Только позови Гиббонса. Иди же!
Девушка неохотно поднялась и нетвердо зашагала к бару, то и дело останавливаясь и оглядываясь, боясь бросить его одного.
– Иди-иди, Стэси. Позови Гиббонса. Иди же. И вызови «скорую помощь».
Он пытался говорить как можно бодрее, хотя почти терял сознание.
Снова положив голову на асфальт и зажмурясь, Тоцци потянулся рукой к ране.
Черт, подумал он. Придется пропустить испытание на черный пояс. Черт!
Глава 3
Сол Иммордино сидел, сгорбясь, на складном стуле. Пристально глядел на свои кулаки и делал вид, что разговаривает с ними. Притворяясь сумасшедшим, он всегда общался со своими руками.
Хитрюга Лу Пардоне сидел рядом, положив ладони на стол. Находились они в комнате для свиданий, небольшом закутке рядом с палатой, где содержался Сол, предназначенной для невменяемых преступников. В отличие от обычных тюрем пристального наблюдения во время свиданий здесь не велось, поскольку осужденных среди обитателей сумасшедшего дома нет. Однако стены комнаты сделаны из толстого небьющегося стекла с тонкой проволочной сеткой внутри, и охранники могут все видеть.
Сол наморщил лоб и хмуро поглядел на свою левую длань:
– Так ты выяснил, кому заказано убить меня?
Хитрюга Лу развел руками и покачал головой. Взъерошенный, криворотый, с бельмом на глазу, он был вторым после Сола человеком в прежней команде, преданным, как брат. И команду нужно было передать ему, а не этому подлизе Фрэнку Бартоло.
– Сол, это держат в большом секрете. Я расспрашивал, но никто ничего не знает. Должно быть, кому-то, ни разу не бравшемуся за такие дела.
Приподняв одну бровь, Сол стал изучать костяшки правой руки:
– Не пащенку ли Бартоло?
Глаза Лу широко раскрылись.
– Смеешься? Думаешь, этот чурбан сможет проникнуть сюда и сделать дело? Ты засечешь его за милю.
– Хммм. Пожалуй. А как Джой д'Амико? Он может вызваться добровольно.
– Д'Амико не сумеет застрелить даже себя. Ты знаешь, что о нем говорят. Он не осилил боевого крещения. Нанял какого-то парня совершить это убийство, чтобы самому пролезть в семью. Не думаю, чтобы ему доверили этот заказ.
– Пожалуй.
Сол бросил взгляд в палату за прозрачной стеной. Сумасшедшие расхаживали в халатах и мятых джинсах. Высоко на стене, куда никто не мог дотянуться, находился большой телевизор. Он был включен, но его никто не смотрел. Один охранник, развалясь на складном стуле, читал газету у входа в палату, другой, стоя у двери комнаты свиданий, приглядывал за Солом и Хитрюгой Лу.
Лу опять вскинул руки:
– Сол, я ничего не могу понять. Либо они наняли кого-то неизвестного, либо отменили приговор.
Иммордино растопырил пальцы и стал пристально их рассматривать:
– Приговор не отменили.
Сомнений в этом у него не было.
Сол поглядел на девятерых обитателей палаты и подумал, не симулирует ли кто из них, чтобы избежать суда, как он сам. Но если и да, этот человек ни за что себя не выдаст. В том-то и дело. Чтобы тебя признали невменяемым, нужно вести себя, как псих. И притом постоянно; если врач, охранник или кто еще увидит, что ты ведешь себя осмысленно, тебя выставят отсюда и потащат в суд. Поэтому Сол был вынужден притворяться. Но что, если кто-то из них притворяется тоже? Что, если кто-то из них нормален, а Бартоло и Джуси связались с ним и поручили убить своего старого друга Иммордино? Им тогда не нужно беспокоиться, как убийце проникнуть в палату. Сол попытался вспомнить, к кому приходили в последнее время посетители, один из которых мог оказаться курьером Джуси и Бартоло. Пристально оглядел пустые, бледные лица. Зная, что ты приговорен к смерти, нельзя быть слишком осторожным.
На экране телевизора Фил Донахью о чем-то беседовал с группой пожилых женщин. Значит, уже пятый час. Чарльзу пора быть здесь. Сол подавил усмешку. Ему не терпелось узнать у него подробности.
Он снова глянул на Лу:
– А что говорят об убийстве Мистретты?
Хитрюга Лу вскинул брови и закатил глаза:
– Бесятся. Тело старика все еще находится в полиции, фараоны говорят, что на вскрытие и получение результатов уйдет не меньше двух недель. Миссис Мистретта в истерике. Подумать только, бедной женщине придется ждать столько времени, чтобы похоронить мужа. Кошмар.
– Мое имя упоминалось?
– Я не слышал, но меня бы это не удивило. Все знают, как ты относился к Мистретте.
Сол искоса посмотрел на большой палец.
– Что ж, хоть одна из моих проблем решена. – Поднял указательный палец и покосился на него. – Одного уже нет, нужно убрать еще троих.
Хитрюга Лу пробормотал уголком рта:
– Джуси, Фрэнк Бартоло, а кто третий?
Сол приподнял средний палец:
– Этот фэбээровец, Тоцци. Гнусный фараон.
Увидев в стекле отражение своего искаженного гневом лица, Сол поспешил расслабиться, пока не заметил охранник. При мысли о Тоцци он приходил в бешенство. Черт бы побрал этого типа. До его появления все шло отлично. В прежние времена Сол прикидывался психом, получившим на ринге черепную травму, и уходил от обвинений в убийстве. Избегал тюрьмы таким образом двадцать лет. Но когда появился Тоцци, он выследил Сола с телохранителем в Атлантик-Сити. И увидел, что Сол ведет себя нормально. Вот и пришлось укрываться в этой психушке, чтобы не попасть на скамью подсудимых. Ему грозило обвинение в убийстве, и судья сказал, что вынужден поместить его в этот сумасшедший дом, к настоящим психам. Хитрюга Лу огляделся по сторонам, потом заговорил:
– Сол, ты действительно хочешь убрать Тоцци? Иммордино чуть заметно усмехнулся:
– Возможно, его уже убрали.
На лице Хитрюги появилась кривая улыбка.
– Значит, можешь выйти отсюда?
– Могу.
– Отлично.
Сол поглядел в здоровый глаз Лу и прикусил щеки изнутри, чтобы скрыть радость. Обвинение располагало против него лишь свидетельством Тоцци, только он видел, что Иммордино вел себя нормально. Не будет этого фэбээровца – не будет и показаний, не будет и дела. Тогда можно уйти из психушки под опеку сестры и стать вольной птицей. Может, даже послезавтра. Нужно только услышать от Чарльза, что дело сделано. Сол вновь оглядел палату. Где же, черт возьми?..
По телевизору уже шли рекламные передачи. Сол ослабил челюсть и придал лицу бессмысленное выражение на тот случай, если кто-то наблюдает за ним с другого конца палаты через прозрачное с той стороны зеркало. Звука не было слышно, но Сол видел, что идет реклама оздоровительного центра и блондинка с длинными кудрями трясет своим бюстом. Как ее прозвали? Да, Мисс Накачивайся. Сол уставился на ее груди. Порядок, малышка. Послезавтра можешь понакачиваться со мной.
Глядя на красную майку девицы, Сол вспомнил, как ночью на прошлой неделе они вытаскивали из подвала Мистретту и Джерри, как Мистретта оставлял на полу длинный кровавый след, когда Чарльз тащил его, взявшись за ноги, будто за оглобли. Этот старый осел, вечная палка в колесе, окровянил весь подвал. Потом целый час пришлось наводить чистоту под непрерывное талдычанье Эмерика: «Это нехорошо, это нехорошо». Даже после смерти Мистретта оставался палкой в колесе. Но теперь его нет, и Тоцци тоже. Убрать еще двоих, и путь наверх будет расчищен.
Обнаружив, что улыбается, Сол тут же согнал с лица улыбку.
– Я хотел кое-что спросить у тебя, – негромко произнес Хитрюга Лу. – Когда станешь доном, будет все так, как в тот раз, когда ты заменял Мистретту, пока он пропадал в Льюисберге? Джип и Джимми Т. просили задать тебе этот вопрос.
Сол поглядел в здоровый глаз Хитрюге и чуть заметно потряс головой.
Лицо у того вытянулось.
– Нет. Теперь все будет еще лучше.
Кривая улыбка Лу потянулась к уху.
– Ребята обрадуются, Сол. Оченьобрадуются.
Солу припомнились дни, когда Мистретта оставлял его на замещение. Между ними тогда начались нелады, старику не нравилось, как он ведет дела. Старый осел решил, что Сола слишком заносит. Мистретта держался старых методов, того, что ему понятно: проституции, грабежей, наркотиков, азартных игр, связи с профсоюзами, ростовщичества. Пока его не было, Сол подыскал для семьи новые источники доходов: налог с бензоколонок, страхование, контракты на школьные автобусы, удаление старого асбеста, вымогательство. Этих дел Мистретта не понимал и относился к ним с недоверием. Говорил, что они ненадежны. Старый осел жил устаревшими представлениями; семьей он правил, как диктатор. Останься Сол доном, семья заколачивала бы деньги, настоящие,а не ту мелочь, какую имеет сейчас на шлюхах и тотализаторах. Ладно, это уйдет в прошлое. Сол готов привести семью опять к процветанию. Нужно только выйти отсюда и убрать этих двух скотов. Хитрюга Лу почесал взлохмаченную шевелюру:
– Знаешь, Сол, мне пришла в голову одна мысль. Может, пока приговор не отменен, тебе безопаснее находиться здесь? На воле им убрать тебя будет легче.
Сол сжал кулаки и стал боксировать с тенью.
– Теоретически – да. Но когда я разделаюсь с Джуси и Бартоло, этой проблемы уже не будет.
– Почему?
– Пошел бы ты на убийство, если людей, нанявших тебя, уже нет и расплачиваться с тобой некому? Подумай.
Лу просиял:
– Да... ты прав.
Сол продолжал молотить кулаками по воздуху.
– А как Бартоло обходится с ребятами?
Лу скорчил неприязненную гримасу.
– Знаешь, что он выкинул? Помнишь того доминиканца, Рауля, с которым постоянно работал Джип, торговца краденым из Бронкса?
– Да, помню.
– Бартоло велел Джипу, да и всем нам, не иметь с ним дела.
– Почему?
– Не любит латиноамериканцев, вот почему.
– Идиот.
– Я знаю, что он идиот. А у Рауля ребенок болен лейкемией. Ему очень нужны деньги, и Джип сказал об этом. Но Фрэнк и слушать не хочет. Знай твердит свое – никаких дел с латиноамериканцами, ни за какие деньги. Представляешь?
Сол потряс головой. Он считал, что окажет услугу семье, убрав этого лысого, толстозадого ублюдка. Фрэнк Бартоло всегда был ничтожеством, прихлебателем, он за всю жизнь не принес семье ни цента. Зато умел подольститься к Мистретте, гнусный подлиза. Сейчас, мистер Мистретта. Будет сделано, мистер Мистретта. Не беспокойтесь, мистер Мистретта. Как вам будет угодно, мистер Мистретта.И в конце концов добился своего. Получил в свое распоряжение команду, и не какую-то, а отличную, команду Сола.Все эти ребята хорошие добытчики. И никто их них не хотел работать с Бартоло, только что они могли поделать? Жаловаться старику? Бесполезно. Понятно, почему они каждый вечер молятся, чтобы Сол вернулся. И в других командах есть ребята, желающие, чтобы Сол снова стал доном. Он и Хитрюга Лу считали, что по меньшей мере на половину семьи положиться можно. И, на взгляд Сола, это лучшая половина.
Сол крепко сжал кулаки, стиснул зубы и продолжал наносить удары по воздуху. Другая половина принадлежит этому гнусному бабнику, Джуси Вакарини, любимому капо Мистретты, которого старик избрал своим преемником. Но этот тип ничего знать не хочет, кроме девок. Девки, девки, девки. Да, на своих шлюхах он имеет хорошие деньги, но это и все. А как делать другие дела, он бы не понял, даже если бы ему разжевали. Получает постоянный доход, но в оборот его не пускает. Понятия не имеет, как это делается. А Мистретта восхищался им. Джуси был у него любимчиком. Надо отдать Вакарини должное, хоть он со своими глазами, как у Элвиса Пресли, и нелепыми шелковыми рубашками кажется сущим болваном, в проницательности этому сукину сыну не откажешь. Только напрасно Джуси считает, что он наверняка станет новым доном. Ему даже невдомек, как сильна конкуренция.
Иммордино нанес по воздуху сильный удар наотмашь.
– Сол, чего этот тип пялится сюда? – Хитрюга Лу кивком указал на стеклянную дверь. За ней с каменным лицом стоял Чарльз Тейт в сером мундире охранника, дожидаясь, когда его заметят. Другой охранник, сидевший у двери, давно ушел. – Он что, спятил, этот негритос?
Сол прикрыл ладонью рот и усмехнулся. Он никогда не думал о Чарльзе как о негритосе, черномазом. Кожа у него не столь уж темная. Мнит себя крутым парнем. Старается подражать главарям мафии из кинофильмов, хотя является, в сущности, комическим персонажем. У Сола он вызывал смех. Черный мафиози. Хочет войти в семью. Глупый негритос. Небось думает, что, убрав Тоцци, прошел боевое крещение и станет почетным членом мафии. Ну, этого ему не дождаться.
Сол вновь сел, сгорбился, уставился на свои руки и обратился к Лу:
– Теперь иди. Мне нужно поговорить с этим парнем. Если захочешь узнать, когда я выйду, позвони моей сестре. А сюда пока не приезжай. За мной будут следить фэбээровцы.
– Как скажешь, Сол.
Хитрюга Лу поднялся и направился к двери.
Сол принялся сравнивать свои большие пальцы.
– И постарайся узнать, кто исполнитель приговора. Неплохо бы позаботиться о нем на тот случай, если мне не удастся быстро убрать Вакарини. Понимаешь?
– Понимаю. – Физиономия Лу внезапно посерьезнела. Он стоял, будто громадная игуана с взъерошенной головой. Сол не знал, какой его глаз обращен к нему. – Будь поосторожней, Сол, ладно? Многие ребята полагаются на тебя.
– Не беспокойся. Со мной ничего не случится.
Громадная игуана кивнула и вышла. Чарльз провожал ее взглядом, пока она не скрылась, потом распахнул дверь и вошел.
Сол бросил взгляд на прозрачное с внешней стороны зеркало в другом конце палаты.
– Там никто не подсматривает, – сказал Чарльз. – Я только что проверял.
Он придвинул стул и поставил на него ногу. Сол раскачивался взад-вперед, глядя прямо перед собой, на тот случай, если кто-то за ним наблюдает.
– Ну так что? Рассказывай.
Он сгорбился, зажмурился, скрипнул зубами и усмехнулся. Ему не терпелось услышать подробности.
Однако негритос молчал. Сол повернул голову и взглянул на него. Вид у Чарльза был виноватый.
– Плохо дело, Сол. Мне помешали. Я, кажется, не убил его.
Внутри у Сола что-то оборвалось. В глазах помутилось. Он надеялся услышать совсем не это.
– Что значит «кажется»?
– Вроде бы я один раз попал в него. Точно не знаю, но, по всей видимости, он остался в живых.
Кулаки Сола сжались. Ему хотелось врезать этому сукину сыну прямо по губам. Зря он согласился доверить Чарльзу такое, дело. Сол вновь оглянулся на зеркало и нагнулся над своими кулаками, торопливо бормоча что-то из предосторожности.
– Сол, моей вины тут нет. Ты не поверишь, но меня отвлекли. И если я скажу кто, тоже не поверишь.
Иммордино сверкнул на него взглядом исподлобья.
– Кончай свои выдумки, Чарльз. Без них тошно.
– Сол, клянусь Богом, это не выдумка. Девка из той телерекламы, Мисс Накачивайся. Должно быть, она любовница Тоцци. Появилась черт знает откуда со своими телесами, я и отвлекся.
Костяшки на суставах Сола побелели. Он бросил еще один взгляд на зеркало. Со лба его капал на брюки пот. Руки чесались от желания вышибить дух из этого лживого ублюдка.
– Правда, Сол. Я уже приготовился кончать его, но тут появилась она, позвала Тоцци, я поднял на нее взгляд, а Тоцци схватил мою руку с пистолетом.
Грудь Иммордино пронзила боль.
– Он что, отнял у тебя пистолет?
– Нет-нет, об этом не волнуйся. Пистолет у меня дома. Он его не получил.
Сол опустил взгляд к влажным пятнышкам на коленях. Верилось ему в это с трудом. Тоцци оказался завороженным. А кто тогда эта Мисс Накачивайся? Его волшебница-крестная?
Он вытер лоб рукавом.
– Это все вранье, Чарльз. Ты даже не пытался. Мисс Накачивайся, так я тебе и поверил. Ее не было там.
– Клянусь Богом, Сол, была. И если б не она, Тоцци уже был бы покойником.
Сол скрипнул зубами и нахмурился, грудь его тяжело вздымалась.
– А Эмерик? Где он?
– Донни? Тоже дома. Не беспокойся. С ним все в порядке.
– Кончай успокаивать меня. Ты напортачил. Мне теперь есть о чем беспокоиться.
– Нет, Сол, нет. Я сам все сделаю. Найду Тоцци и на сей раз прикончу. Даю слово.
– Эмерик оставил какие-нибудь следы?
Чарльз потряс головой:
– Не успел. Все случилось быстро.
– Черт, – буркнул Иммордино, глядя на свои руки.
– Послушай, Сол, я понимаю, ты и так расстроен, но у меня есть еще проблема. Знаешь, держать Донни у себя очень трудно. Он бродит по всему дому. Эти пилюли успокаивают его ненадолго.
– Ну так удвой дозу.
– Нельзя. А вдруг он умрет?
– Говори толком, в чем дело?
– Боюсь, что, пока я здесь, на работе, он может удрать из дома. Будь у меня деньги, я мог бы кого-то нанять, чтобы приходили, давали Донни пилюли и укладывали в постель. Но для этого, Сол, нужна наличность.
– Чарльз, я тебе сразу сказал – деньги в конце. Когда я выйду отсюда, то расплачусь с тобой.
Лицо Чарльза окаменело. Он, сощурясь, смотрел на Сола, словно зная, что это ложь.
– Слушай, Чарльз, выходить отсюда мне нельзя, пока Тоцци жив. Вот так. До тех пор я ничем не могу тебе помочь.
– Сол, я обещал тебе, что найду его и прикончу. Но деньги мне нужны сейчас.
Иммордино ощутил острую боль в желудке. Упускать Эмерика нельзя. Черт возьми, от этого маленького психа зависит все. Буквально все. Сол уставился на свои ляжки и покачал головой.
– Что это значит, Сол? Сол? Ты слушаешь?
Иммордино пробормотал в каком-то трансе:
– Ты уже напортачил один раз. Хватит. Больше ничего делать не будешь. Я сделаю все сам.
– Не говори ерунды. Я больше не смогу вывести тебя отсюда.
Чарльз сморщил лицо, словно от боли.
– Один раз ты меня выводил. И выведешь снова.
– Больше нельзя. С исчезновением Донни здесь все насторожились. Если тебя хватятся, поднимется черт знает что.
– Слушай! Ты хочешь получить деньги или нет? Хочешь купить хорошие шмотки, «линкольн» и все, о чем мне говорил? Хочешь работать на меня? Тогда выведи отсюда, чтобы я убрал кого нужно. Ты не годишься для таких дел, Чарльз. Уразумей это. А я не могу больше допускать неудач. Тоцци надо убрать срочно.
Сол подумал о своем приговоре. Здесь он будет легкой мишенью, если Хитрюга Ду прав и нанят никому не известный исполнитель. Надо убрать Тоцци и выходить как можно скорее.
– Да, но, Сол, ты действительно считаешь...
– Никаких «да, но», Чарльз. Тот охранник, что все время смотрит внизу видео, и тот, что работает в ночную смену в этой палате, – твои друзья?
– Да, Бакстер и Рамон.
– Они самые. Ты говорил, у них есть кой-какие привычки. Значит, им нужны деньги на кокаин, так?
– Да, но...
– Я ничего не хочу слушать, Чарльз.
Сидя на стуле, Сол поставил ноги на сиденье и вытащил из-под майки медальон с изображением святого Антония. Оглянулся на зеркало, потом отвернулся от него и открыл медальон ногтем большого пальца. Прижав подбородок к груди, чтобы лучше видеть, выковырял пальцем из медальона мелко сложенный банкнот. Развернул его и разгладил на ляжке.
Чарльз вытаращил глаза и по-обезьяньи заулыбался. Сол был уверен, что негритос никогда еще не видел денег с портретом Гровера Кливленда[1]1
Кливленд Гровер – 22-й и 24-й президент США.
[Закрыть].
Перегнув тысячедолларовый банкнот пополам, Сол держал его у самой груди.
– Возьми эти деньги и купи своим друзьям хорошего зелья. Давай понемногу, чтобы были сговорчивыми. Слышишь, Чарльз?
Негритос закивал, улыбаясь во весь рот. Рука его поползла по колену Сола к деньгам. Пальцы напоминали ножки тарантула.
– Не волнуйся, Сол. Теперь я все сделаю. Как профессионал. Чтобы не возвращать деньги. Тоцци даже не поймет, отчего умер.
Тарантул вцепился в угол банкнота, но Сол его не выпустил.
– Ты не слушаешь меня, Чарльз. Я сказал, что не стану тебе этого поручать. Сделаю все сам.Тоцци очень хитер.
– Не бери в голову. Предоставь это мне. А сам побудь здесь на случай внезапной проверки или еще чего. Если обнаружат, что ты уходил в ту ночь, когда погиб Тоцци, тебя могут обвинить в убийстве. Не волнуйся и доверь все мне.
Тарантул потянул деньги к себе.
Сол глянул в улыбающуюся обезьянью рожу и разжал пальцы.
Но едва Чарльз завладел деньгами, Сол потянулся к паху негритоса и схватил за самое чувствительное место. Он хотел быть уверенным, что этот человек его слушает.
– Теперь отвечай, Чарльз, что ты сделаешь с этой тысячей?
– Не переживай, Сол, – хрипло ответил тот высоким голосом. – Я все...
Сол сжал пальцы крепче.
Чарльз зажмурился и застонал.
– Твои друзья уже выпустили нас с Эмериком. Значит, могут сделать это снова. Ты выведешь меня, когда я сделаю все, что нужно, привезешь обратно, пока никто не хватился. Как в деле с Мистреттой. Идет? Поняли мы друг друга?
Сол не ослабил хватки. Он чувствовал, как пульс Чарльза бьется под его пальцами. И у Сола сердце билось так же сильно.
Лицо Чарльза застыло в болезненной гримасе, глаза были крепко зажмурены.
– Ладно, Сол, ладно. Раз ты так хочешь.
– Я так хочу.
Сол разжал пальцы. Он видел, что Чарльз хочет согнуться пополам, но сдерживается. Не желает показывать, как ему больно.
Опустив взгляд, Сол увидел, что банкнот лежит на полу возле его ступни. Негритос, очевидно, выронил его.
– Может, поднимешь деньги, Чарльз? Тебе станет полегче.
Чарльз присел на корточки и застонал.
Сол, расслабив лицо, снова обернулся к зеркалу. Вытер пот со лба и несколько раз глубоко вздохнул. Проклятый Тоцци. Вряд ли он заговоренный. Если удалось убить дона, то прикончить этого глупого фэбээровца будет нетрудно. Нужен только опытный стрелок.
Он распрямился и, покачав головой, взглянул на свои кулаки. Будет нетрудно. Опыт у него изрядный.
Сол сидел, не сводя взгляда с кулаков, и сердцебиение стало потихоньку выравниваться.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?