Текст книги "Остров Скелета"

Спецагенты, значит

Алекс стоял у окна, пытаясь осмыслить мир, в котором оказался. Семь часов в самолёте сильно утомили его, несмотря даже на то, что летел он первым классом. Он чувствовал отрешённость, словно его тело добралось до места назначения, а вот мозг потерялся где-то по пути.

Он смотрел на Атлантический океан, лежавший по ту сторону полоски ослепительно-белого песка, которая уходила вдаль; шезлонги и зонтики стояли на ней на равных расстояниях, словно деления линейки. Город Майами находится в самой южной оконечности Соединённых Штатов Америки, и, похоже, чуть ли не половина тех, кто приехал сюда, просто хотели покрасоваться на пляже. Он видел сотни людей, лежавших на спине в крохотных бикини и узких плавках, с бицепсами и бёдрами, которым придали идеальную форму в спортивном зале, а потом вытащили жариться на солнце. Солнцепоклонники? Нет. Все они приехали сюда, потому что поклонялись самим себе.

Вечер ещё не наступил, так что на улице по-прежнему стояла жара. А вот в Англии, в восьми тысячах километров отсюда, уже наступила ночь – и Алекс изо всех сил боролся со сном. А ещё он замёрз. Кондиционеры в здании работали на максимальной мощности. Может быть, за окном и светило яркое солнце, но в этом аккуратном, дорого обставленном кабинете ему было холодно. «Полиция Майами, отдел заморозки», – подумал он.

Не такого приветствия Алекс ожидал. Когда он сошёл с самолёта, в аэропорту его ждал водитель, крепко сбитый человек в костюме, державший карточку с именем Алекса. Его глаза прятались за зеркальными очками, в которых Алекс видел лишь два отражения самого себя.

– Ты Райдер?

– Да.

– Машина там.

Машина оказалась лимузином. Алекс чувствовал себя по-идиотски, сидя в одиночестве в длинном, узком салоне с двумя кожаными сиденьями, расположенными друг напротив друга, шкафчиком с напитками и телевизором. Обстановка вообще не напоминала автомобиль, и он даже радовался, что окна, как и очки водителя, затемнены. Никто не увидит его внутри. Он смотрел, как исчезают вдали магазинчики и лодочные станции, окружавшие аэропорт, а потом машина вдруг оказалась прямо над водой – они ехали по широкой насыпи, которая тянулась по всему заливу и вела к Майами-Бич. Приземистые здания, почти все – не выше окружающих их пальм, были раскрашены удивительными оттенками розового и бледно-голубого. На широких дорогах почти не было машин – большинство жителей, похоже, предпочитали передвигаться на роликовых коньках и в лёгкой одежде.

Лимузин остановился у десятиэтажного белого здания с такими резкими очертаниями, словно его вырезали из гигантского листа бумаги. На первом этаже располагалась кофейня, выше – офисы. Оставив чемоданы Алекса в машине, они прошли через фойе, сели в лифт и поднялись на десятый этаж. Двери выходили прямо в приёмную обычного с виду офиса; за изогнутым столиком из красного дерева сидели две девушки – судя по всему, администраторы. На вывеске было написано: «ЦЕНТУРИОН. РЕКЛАМНЫЕ УСЛУГИ». «ЦРУ», – подумал Алекс. Замечательно!

– Алекс Райдер, к мистеру Бёрну, – сказал водитель.

– Сюда. – Одна из девушек показала на дверь сбоку. Алекс бы её даже не заметил.

По ту сторону двери обстановка была совсем другой.

Алекса встретили две огромные стеклянные трубки с раздвижными дверями – одна на вход, одна на выход. Водитель жестом показал ему войти, Алекс так и сделал. Дверь автоматически закрылась, и послышался негромкий гул – судя по всему, его сканировали на наличие обычного, а может быть, и биологического оружия. Затем открылась дверь с другой стороны, и он прошёл вслед за водителем по тёмному пустому коридору в кабинет.

Водитель ушёл, и Алекс остался один на один с человеком лет шестидесяти, со светлыми с проседью волосами и усами. Он выглядел подтянутым, но двигался медленно, словно только что поднялся с кровати или, наоборот, собирался лечь. Он был одет в тёмный костюм, казавшийся совсем неуместным для Майами, белую рубашку и вязаный галстук. Его звали Джо Бёрн, и он был заместителем директора отдела тайных операций ЦРУ.

– Надеюсь, ты не скучаешь по дому, оказавшись так далеко от Англии.

– Нет, – ответил Алекс. – Со мной всё нормально.

Это, конечно, была неправда. Он уже жалел, что прилетел сюда. Ему очень хотелось вернуться обратно в Лондон – даже если там придётся прятаться от триад. Но Бёрну он об этом говорить не собирался.

– У тебя та ещё репутация, – сказал Бёрн.

– Правда?

– А ты как думал? – Бёрн улыбнулся. – Доктор Гриф, да и этот парень из Англии, Ирод Сейли. Не беспокойся, Алекс! Мы на самом деле не должны обо всём этом знать, но в наше время… в мире ничего не происходит без того, чтобы кто-нибудь об этом не прослышал. Нельзя и кашлянуть в Кабуле, чтобы это не записали на плёнку в Вашингтоне. – Он тихо усмехнулся. – Отдам должное вам, британцам. Мы в ЦРУ использовали кошек и собак – например, однажды мы попытались подбросить в корейское посольство кошку с «жучком» в ошейнике. Операция прошла замечательно и могла завершиться полным успехом, если бы корейцы её, к сожалению, не съели. Но вот детей мы раньше не использовали. По крайней мере, ребёнка вроде тебя…

Алекс пожал плечами. Он понимал, что Бёрн пытается быть дружелюбным, но пожилому разведчику было явно неловко.

– Ты принёс много пользы своей стране, – закончил Бёрн.

– Не уверен, делал ли я это ради своей страны, – ответил Алекс. – Моя страна просто не дала мне особого выбора.

– Что ж, мы очень благодарны, что ты согласился всё же помочь нам. Видишь ли, у Соединённых Штатов и Великобритании всегда были особые отношения. Мы любим помогать друг другу.

Повисло неловкое молчание.

– Я однажды встречался с твоим дядей, – сказал Бёрн. – Яном Райдером.

– Здесь, в Майами?

– Нет. В Вашингтоне. Он был хорошим человеком, Алекс. Хорошим агентом. Я очень огорчился, когда узнал…

– Спасибо, – перебил Алекс.

Бёрн кашлянул.

– Должно быть, ты устал. Мы забронировали тебе номер в гостинице в нескольких кварталах отсюда. Но сначала ты познакомишься с нашими спецагентами. Тёрнер и Трой будут здесь с минуты на минуту.

Тёрнер и Трой. Значит, вот они, «отец» и «мать» Алекса. Интересно, кто из них кто.

– Послезавтра вы втроём вылетаете на Кайо-Эскелето, – сказал Бёрн и присел на подлокотник кресла. Он ни на мгновение не сводил глаз с Алекса. – Тебе нужно время, чтобы приспособиться к новому часовому поясу, и, что ещё важнее, познакомиться с новыми мамой и папой.

Немного подумав, он добавил:

– Хочу тебе сказать, Алекс, что они были не слишком рады твоему участию в операции. Пойми меня правильно, они знают, что ты довольно-таки умелый оперативник. Но тебе всего четырнадцать лет.

– Четырнадцать лет и три месяца, – ответил Алекс.

– Да. Конечно. – Бёрн не был уверен, серьёзно Алекс это сказал или шутит. – Очевидно, они не привыкли проводить операции в присутствии детей. Это их беспокоит. Но они постепенно свыкнутся. И, что самое главное, после того, как ты поможешь им проникнуть на остров, можно будет просто держаться от них подальше. Уверен, Алан Блант тоже сказал тебе об этом: сиди в гостинице и наслаждайся жизнью. Операция займёт всего неделю. Максимум – две.

– А чего именно они хотят добиться? – спросил Алекс.

– Ну, им нужно попасть в Каса-де-Оро. Это испанское название, значит «Золотой дом». Старый плантаторский особняк на дальней оконечности острова, где живёт генерал Саров. Но это будет нелегко, Алекс. Остров в том месте очень узкий, и к внешней стене ведёт единственная дорога, по обе стороны которой вода. Сам особняк больше напоминает за́мок, чем дом. Но, так или иначе, это уже не твои проблемы. У нас на острове есть люди, которые помогут пробраться внутрь. А дальше мы уже установим «жучки». У нас есть камеры размером с иголку!

– Вы хотите знать, что делает генерал Саров.

– Именно.

Бёрн посмотрел вниз, на свои начищенные ботинки, и Алекс вдруг задумался – что скрывает от него человек из ЦРУ? Всё звучало слишком просто и прямолинейно, а Смитерс предупреждал его: «Им вообще нельзя доверять». Бёрн казался приятным и дружелюбным, но Алексу всё равно стало не по себе.

В дверь постучали. Затем, не дожидаясь ответа, в кабинет вошли мужчина и женщина. Бёрн встал.

– Алекс, – сказал он. – Познакомься с Томом Тёрнером и Белиндой Трой. Том, Белинда… это Алекс Райдер.

Атмосфера в комнате тут же стала ледяной. Алекс ещё никогда не встречался с людьми, которые были настолько не рады его видеть.

Тому Тёрнеру было лет сорок – привлекательный мужчина со светлыми, коротко стриженными волосами, синими глазами и лицом, которое одновременно казалось суровым и мальчишеским. Одет он был довольно странно – в джинсы, белую рубашку с вырезом и свободную, мягкую кожаную куртку. Сама одежда была нормальной, но вот на нём смотрелась очень странно. Это был человек, полностью сформированный своей профессией. Гладко выбритое, почти пластиковое лицо напоминало Алексу манекена из витрины магазина. Если перевернуть его, подумал Алекс, где-нибудь на пятке обязательно найдётся штамп ЦРУ.

Белинда Трой была на пару лет старше – худая, с тёмно-русыми кудрявыми волосами до плеч. Она тоже была одета в гражданское – свободная юбка, блузка, яркая сумочка на плече, бусы на шее. Косметики на лице, судя по всему, не было. Она стояла, плотно сжав губы. Не хмурилась, но до улыбки её лицу было бесконечно далеко. Алексу она напоминала школьную учительницу… или, может быть, воспитательницу в яслях. Трой закрыла дверь и села. Ей каким-то образом удалось вообще ни разу не посмотреть на Алекса с тех пор, как вошла в комнату. Словно притворялась, что его здесь нет.

Алекс посмотрел на одного агента, затем на другого. Самым странным казалось то, что, несмотря на внешность, в Томе Тёрнере и Белинде Трой было что-то одинаковое. Словно они вместе пережили какое-то ужасное событие. Они были серьёзными, бесстрастными, выхолощенными. Теперь стало ясно, зачем ЦРУ понадобился он. Если бы их попытались заслать на остров Скелета вдвоём, их бы вычислили как шпионов ещё в самолёте.

– Рад знакомству, Алекс. – Судя по тону, Тёрнер чувствовал вовсе не радость, а ровно наоборот.

– Как прошёл полёт? – спросила Трой, затем, прежде чем Алекс успел ответить, добавила: – Должно быть, тебе было страшно лететь одному.

– Пришлось закрыть глаза во время взлёта, – сказал Алекс. – Но когда мы поднялись на высоту тридцать пять тысяч футов, я перестал дрожать.

– Ты боишься летать? – изумился Тёрнер.

– Что за сумасшествие? – Трой повернулась к Бёрну. – Вы выбрали этого ребёнка для операции ЦРУ, а теперь оказывается, что он боится летать!

– Нет-нет, Белинда! Том! – Бёрну было явно неловко. – По-моему, Алекс просто пошутил.

– Пошутил?

– Да. У него немного другое чувство юмора.

Трой сжала губы.

– Мне это смешным не показалось, – сказала она. – Больше того, я считаю всю эту идею чистым безумием. Простите, сэр… – быстро продолжила она, прежде чем Бёрн успел её перебить. – Вы сказали мне, что у мальчика есть определённая репутация. Но он же несовершеннолетний! Вдруг он отпустит ещё какую-нибудь глупую шуточку во время операции? Он нас раскроет! А его акцент? Он же совсем не похож на американский!

– Да, не похож, – согласился Тёрнер.

– Алексу не надо будет говорить, – ответил Бёрн. – А если и понадобится, то я уверен, что он сможет изобразить акцент.

Тёрнер кашлянул.

– Разрешите сказать, сэр.

– Говорите, Тёрнер.

– Я на сто процентов согласен со специальным агентом Трой, сэр. Я не имею ничего против Алекса. Но он не подготовлен. Он не проверен. Он не американец!

– Чёрт возьми! – вдруг разозлился Бёрн. – Мы всё это уже обсуждали. Вы знаете, какая на острове строгая система безопасности – а сейчас, когда туда собирается прилететь президент России, она станет ещё суровее. Если вы прилетите в аэропорт Сантьяго вдвоём, то вас схватят прямо там. Вспомните, что случилось с Джонсоном! Он полетел один, притворяясь орнитологом. Прошло три месяца, а от него до сих пор никаких вестей!

– Мы найдём американского ребёнка!

– Хватит, Тёрнер. Алекс пролетел несколько тысяч миль, чтобы помочь нам, и, полагаю, вы должны быть хоть сколько-нибудь за это благодарны. Оба. Алекс… – Бёрн жестом пригласил Алекса сесть. – Может быть, принести тебе чего-нибудь? Хочешь пить? Стаканчик колы?

– Нет, спасибо, – ответил Алекс и сел.

Бёрн открыл ящик стола и достал оттуда стопку бумаг и официальных документов. Алекс узнал зелёную обложку американского паспорта.

– Вот теперь начинается серьёзная работа, – начал Бёрн. – Во-первых, вы все трое едете на Кайо-Эскелето по фальшивым документам. Я решил, что имена лучше будет сохранить, так что в отпуск летит Алекс Гардинер вместе со своими родителями – Томом и Белиндой Гардинер. Кстати, за документами следите внимательно. ЦРУ запрещается печатать фальшивые паспорта, так что мне пришлось подключить кое-какие связи, чтобы заполучить их. Когда всё закончится, вы должны вернуть их мне обратно.

Алекс открыл свой паспорт и с удивлением увидел, что туда уже вклеена его фотография. Его вымышленный возраст не отличался от настоящего, но по документам он родился в Калифорнии. Интересно, как это сделали? И когда?

– Ты живёшь в Лос-Анджелесе, – объяснил Бёрн. – Учишься в школе в Западном Голливуде. Твой папа работает в кинематографическом бизнесе, и вы поехали в отпуск на неделю, чтобы поплавать в море и полюбоваться видами. Вечером ты получишь информацию для изучения. И, конечно же, прикрытие обеспечено полностью.

– Что это значит? – спросил Алекс.

– Это значит, что если в Лос-Анджелесе кто-то попытается что-нибудь вызнать о семье Гардинер, никаких нестыковок не произойдёт. Ни в школе, ни в районе. Там будут люди, которые скажут, что знали тебя всю жизнь.

Бёрн немного помолчал.

– Послушай, Алекс. Ты должен понять. Соединённые Штаты Америки не воюют с Кубой. Да, были определённые разногласия, но по большому счёту у нас мирное соседство. Тем не менее они всё делают по-своему. Куба – а значит, и Кайо-Эскелето – это совсем другая страна. Если они узнают, что ты шпион, то посадят тебя в тюрьму. Станут допрашивать. Возможно, даже расстреляют – и мы ничего не сможем с этим поделать. Мы три месяца ничего не слышали от Джонсона, и что-то я подозреваю, что он уже больше никогда не выйдет на связь.

В комнате повисло долгое молчание.

Бёрн понял, что зашёл слишком далеко.

– Но с тобой ничего не случится, – сказал он. – Ты не участник операции. Ты просто наблюдаешь за ней со стороны.

Он повернулся к двум агентам.

– Самое важное – вы должны вести себя как родные. У вас всего два дня до отъезда. А это значит, что вам нужно проводить время вместе. Алекс, пожалуй, уже слишком устал, чтобы ужинать с вами, так что начнёте с того, что завтра позавтракаете вместе. Проведите вместе весь день. Начните думать как настоящая семья, какой вы должны быть.

Как странно. Лёжа в кровати в Корнуолле, Алекс очень хотел, чтобы у него была семья. А теперь его желание сбылось – пусть и совсем не так, как он хотел.

– Есть вопросы? – спросил Бёрн.

– Да, сэр. У меня есть вопрос, – сказал Тёрнер. Он был явно недоволен. Его рот превратился в узкую полоску на красивом лице. – Вы хотите, чтобы мы поиграли в счастливую семью. Хорошо, сэр, если это приказ, я сделаю всё возможное. Но вы, похоже, забыли, что завтра я должен встретиться с Коммивояжёром. И что-то мне не кажется, что он обрадуется, если я заявлюсь к нему с женой и сыном.

– С Коммивояжёром? – раздражённо спросил Бёрн.

– Встреча завтра днём.

– А как же Трой?

– Я буду его прикрывать, – сказала Трой. – Это стандартная процедура…

– Хорошо! – Бёрн ненадолго задумался. – Коммивояжёр живёт на корабле, верно? Тёрнер, вы идёте на корабль. А Алекс останется с Трой на суше. В безопасности.

Бёрн поднялся, показывая, что встреча окончена. На Алекса накатила очередная волна усталости, и он с трудом сдержал зевок. Бёрн, похоже, это заметил.

– Тебе надо отдохнуть, Алекс, – сказал он. – Уверен, мы ещё с тобой встретимся. И я очень благодарен за то, что ты согласился помочь.

Он протянул руку. Алекс пожал её.

Но лицо спецагента Трой по-прежнему оставалось угрюмым.

– Мы завтракаем в десять тридцать, – сказала она. – Этого времени тебе хватит, чтобы прочитать все бумаги. Хотя ты всё равно вряд ли много проспишь. Ты где остановился?

Алекс пожал плечами.

– Я снял ему номер в «Делано», – ответил вместо него Бёрн.

– Хорошо. Мы приедем за тобой.

Тёрнер и Трой повернулись и вышли из комнаты, даже не попрощавшись.

– Не обращай внимания, – сказал Бёрн. – Это всё для них в новинку. Но они хорошие агенты. Тёрнер пошёл в армию сразу после университета, Трой уже не раз работала вместе с ним. Они присмотрят за тобой во время операции. Уверен, всё пройдёт отлично.

Но Алекс почему-то сомневался. И до сих пор был озадачен. Эта операция явно тщательно продумана, в неё вложили много сил и средств. Фальшивые документы с его фотографией сделали ещё до того, как он вообще узнал, что едет в Америку. В Лос-Анджелесе для него придумали целую новую биографию. Ещё один агент, Джонсон, возможно, погиб.

Простая разведывательная операция? Бёрн нервничал. Алекс был в этом уверен. И, скорее всего, Тёрнер и Трой – тоже.

Что бы ни происходило на острове Скелета, ему явно рассказывали далеко не всю правду. Ему нужно будет узнать всё самому.

Эта комната вообще не была похожа на комнату. Слишком большая, со множеством дверей – и не просто дверей, а с арками, альковами и широкой террасой, открытой солнечному свету. Пол был мраморным, из расположенных в шахматном порядке зелёных и белых квадратов, из-за которых казался ещё шире, чем на самом деле. Мебель была антикварной и богато украшенной – и она стояла повсюду. Полированные столы и стулья. Пьедесталы с вазами и статуэтками. Огромные зеркала с позолоченными рамами. Потрясающие люстры. Перед большим камином лежало чучело крокодила, а напротив него сидел человек, который этого крокодила убил.

Генерал Саров потягивал чёрный кофе из маленькой фарфоровой чашки. Кофеин вызывает привыкание, так что Саров позволял себе лишь одну крохотную чашечку в день. То был его единственный маленький порок, и он им наслаждался. Сегодня он был одет в повседневный льняной костюм, но даже такая одежда на нём выглядела почти парадной – на ней не было ни единой складки. Верхняя пуговица рубашки была расстёгнута, обнажая шею, которая выглядела высеченной из серого камня. Потолочный вентилятор медленно вращался в нескольких метрах над столом. Саров медленно, смакуя, выпил последний глоток кофе, затем поставил чашку с блюдцем обратно на стол. Фарфор не издал ни звука, опустившись на полированную поверхность.

В дверь – точнее, в одну из дверей – постучали, и в комнату вошёл человек. Хотя «вошёл», пожалуй, здесь не самое верное слово. Коротко описать то, как передвигался этот человек, было невозможно.

В нём всё выглядело неправильно. Его голова торчала над плечами под углом, сами плечи были кривыми и покатыми. Правая рука была короче левой, а вот правая нога – на несколько сантиметров длиннее левой. Чёрные кожаные ботинки на ногах были разного размера – один заметно больше и тяжелее другого. Одет он был в чёрную кожаную куртку и джинсы; пока он шёл к Сарову, его мышцы перекатывались под одеждой, словно жили какой-то своей жизнью. Его тело выглядело совершенно раскоординированным, и, хотя он двигался вперёд, выглядело всё так, словно он пытается идти назад или вбок. Но хуже всего было его лицо. Его словно разобрали на мелкие кусочки, как головоломку, а потом дали собирать эту головоломку маленькому ребёнку, который лишь в общих чертах себе представлял, как выглядит человек. Шея и щёки рассечены десятком шрамов. Один глаз был красным и постоянно налитым кровью. С одной стороны головы росли длинные бесцветные волосы, с другой же он был совершенно лыс.

С первого взгляда, конечно, этого определить было нельзя, но ему было всего двадцать восемь лет, и ещё несколько лет назад он считался самым устрашающим террористом Европы. Его звали Конрад. Кроме имени, известно о нём было очень мало: как говорили, он был турком, родился в Стамбуле в семье мясника, а в девять лет взорвал школу бомбой, которую собрал в кабинете химии после того, как его наказали за опоздание на урок.

Кто готовил Конрада и, если уж на то пошло, кто его нанимал, тоже никто не знал. Он был настоящим хамелеоном. У него не было никаких политических взглядов – он работал исключительно за деньги. Считалось, что он несёт ответственность за ужасные террористические акты в Париже, Мадриде, Афинах и Лондоне. С уверенностью можно было сказать лишь одно: за ним охотились спецслужбы девяти стран, ЦРУ включило его в список самых разыскиваемых преступников под номером четыре, а за его голову официально назначили награду в два миллиона долларов.

Его карьера завершилась внезапным и неожиданным образом: бомба, которую он нёс с собой, чтобы подорвать военную базу, взорвалась слишком рано. Бомба в буквальном смысле разнесла его на куски, но вот убить не смогла. Его сшила заново команда албанских врачей из исследовательского центра близ Эльбасана. Именно результат работы их рук сейчас наблюдал Саров.

Вот уже два года Конрад работал личным помощником и секретарём Сарова. Когда-то он счёл бы такую работу недостойной, но сейчас у Конрада просто не оставалось выбора. К тому же он понимал, насколько масштабны планы Сарова. В новом мире, который собирался сотворить русский генерал, Конрад получил бы свою награду.

– Доброе утро, – на безупречном английском языке сказал Саров. – Надеюсь, нам удалось достать из болота все оставшиеся банкноты?

Конрад кивнул. Он предпочитал не разговаривать.

– Отлично. Деньги, конечно, придётся сначала отмыть, ну а потом снова перевести на мой счёт.

Саров открыл лежавший на столе дневник в кожаном переплёте. Он был заполнен идеально аккуратным почерком.

– Всё идёт строго по расписанию, – продолжил он. – Сборка бомбы?..

– Закончена.

Конраду стоило немалых усилий произнести это слово. Ему пришлось напрячь все мышцы лица, чтобы вообще хоть что-то сказать.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Президент России прибудет сюда всего через пять дней. Сегодня он прислал мне электронное письмо. Борис написал, с каким нетерпением ждёт этого отпуска. – Саров мимолётно улыбнулся. – Этот отпуск он, конечно же, никогда не забудет. Ты подготовил комнаты?

Конрад кивнул.

– А камеры?

– Да, генерал.

– Отлично.

Саров провёл пальцем по странице дневника и задержался на слове, которое подчеркнул и обозначил знаком вопроса.

– Ещё до сих пор не закрыт вопрос с ураном, – сказал он. – Я всегда знал, что покупка и доставка ядерных материалов – очень опасное и деликатное дело. Люди из самолёта угрожали мне и поплатились за это. Но они, конечно же, работали на третье лицо.

– Коммивояжёра, – сказал Конрад.

– Именно. Сейчас Коммивояжёр уже наверняка знает, что случилось с его посланцами. Никаких других денег он от меня не получит, так что, вполне возможно, выполнит свою угрозу и сообщит обо всём властям. Это, конечно, маловероятно, но я всё равно не хочу испытывать судьбу. У нас меньше двух недель до того, как взорвётся бомба, и мир примет форму, которую я хочу ему придать. Рисковать нам нельзя. Так что, дорогой мой Конрад, ты должен отправиться в Майами и устранить из нашей жизни Коммивояжёра – а для этого, боюсь, его придётся лишить и собственной жизни.

– Где он?

– Он ведёт свои дела на корабле – круизном лайнере под названием «Мэйфейр-Леди». Обычно этот лайнер стоит пришвартованным у Прибрежного рынка. На воде Коммивояжёр чувствует себя в большей безопасности. Мне же будет куда приятнее, когда он окажется под водой. – Саров закрыл дневник. Аудиенция завершилась. – Можешь идти прямо сейчас. Сообщи мне, когда выполнишь задание.

Конрад снова кивнул. Металлические штыри в шее чуть согнулись, когда он опустил голову. А потом он развернулся и пошёл… похромал… потащил себя прочь из комнаты.