Текст книги "Во свет. Тропа духовного мира"

Цепи и кольца

Скоропея пряталась за поганым камнем, скрутившись в кольцо, наблюдая с вершины за избранниками небес. Все её старания и ловушки не имели особого действия против отважных влахов.

«Вот ведь червивые людишки, ни что их не берёт, и Скалазубы, которых она – Владычица змей, с опасностью для себя, смогла провести через щель в срединном Мире, не помогли. Все хищники пали от этих гнилых личин, им кто-то вечно помогает, а она, скоропея, всегда одна, но обращаться за помощью к Саломету ей не хотелось. Он мог её повергнуть в цепи и кольца Шеола, а то и ещё хуже, уничтожил бы её многочисленных бедняжек детей, которых она недавно породила в близлежащих Мирах. Как же справиться с этими безликими существами, чем приманить их жалкого духа, дабы обезглавить их смекалистость и прыть?» Мысли разрывали тысячи вопросов и ни одного правильного ответа, ужасная головная боль лишь усиливалась от постоянных тягостных дум.

– О, древний хранитель тьмы, Самгун, яви мне свою силу! Направь на праведный путь свою родную сестру, Скоропею! – причитая, взывала в пустоту змея, у скошенных рун поганого камня.

– Чего хотела младшая сестра от своего брата, от которого она отказалась триста столетий назад!

– Ты же знаешь, что у меня не было выбора, если бы не ты познал цепи и кольца Шеола, то они пали бы на головы моему тысячному потомству, а оно этого не заслуживает, – прошипела змея, умоляя своего брата.

– Они и мои родственники, я бы сам пошёл за них в мёртвые земли, но ты обманом заманила меня в них!

– Да, я тварь неблагодарная, в моих венах гнилая чёрная кровь, но молю тебя, защити моих сынов и дочерей, ибо кара Саломета падёт на них, если я не остановлю путников в Срединных землях.

– Зачем ты присягнула древнему жрецу, он же не прощает и не жалует. Я помогу тебе, не как сестре, а как матери моих многочисленных племянников.

– Спасибо, брат! В твою честь я принесу жертвы в трёх мирах, кровь двух сотен священных животных омоет ноги твоих многочисленных идолов.

– Не нужна мне их кровь, мне вообще от тебя ничего не нужно, я не являю милость, я отдаю родовой долг по отцовской линии.

– Пусть так, животные всё равно лягут на алтарь.

– Посланники небес познают все девять моих проклятий, страшные чудовища и безликие духи будут ниспосланы на них, силы скрытых стихий покажут им свою спесь. Никто из живых не выдержит все девять моих кар.

– У них есть помощник, дух-хранитель, с ним нужно быть осторожным.

– Он дух – бестелесая млечь, он не сможет им помочь, не волнуйся, – громогласил голос рун.

– Благодарю, брат! – прошипела падшая змея.

– Детей своих благодари! – голос затих и растворился в твердыне поганого камня.

«Познаете боль перед смертью, сучьи дети, а я, Скоропея, стану владычицей и хранительницей Ока Саломета».

Паутина вновь порвалась, открыв новые пути армиям, держащим свой путь из Шеола, со стороны цепей и колец. Тал застыл в своих мыслях, ибо многое решалось именно сейчас, многое…

Волохи

Тёмно-зелёные леса Облачных Ветвей хранили множество тайн и секретов, светило часто не достигало земли, из-за густоты и высоты древних древ, в чреве лесов обитало много опасных и хищных животных, а единоправными хранителями лесов были волохи. Волохам была присуща природная чуткость, они были умелыми охотниками и хранителями земных недр и небесных высей; из-за царящей в лесах темноты, их глаза приспособились видеть в кромешной тьме, а чутьём они могли соперничать с самыми свирепыми хищниками срединного Мира. В глубинах лесов они обустраивали свои дома, стволы могучих деревьев стали их пристанищем, жили они семьями, но подчинялись «Законам воли». Племенем управляли три главы, наиболее умелые и хитрые охотники входили в их подчинения. Несмотря на трёх глав, особое место в разделении власти и полномочий принадлежало жрецу Сакому. Хитрый и льстивый Саком умел находить решения в любой сложной ситуации, чем и заслужил уважением у глав, хотя сами волохи его не почитали, а некоторые и ненавидели, уж слишком скользким был этот жрец.

Могучие тела волохов пугали гостей своими размерами, их рты были полны кинжалов-зубов. Волохи давно отстранили всех врагов, поставив себя во главе тёмных лесов.

– Тяжко на душе, будто черти беснуются, эти жуткие кошмары опять тревожат меня.

– Ноя, любимая моя, не переживай так, – обняв любимую жену, молвил широкоплечий герой воин-охотник Ансон.

– Ох, чувствую, в наши леса идёт горе и лишь горше становится от этих мыслей.

– Да кто сунется в наши непроходимые леса, не зверьё, так мы их отпугнём. Волохи единственные хранители Облачных ветвей и мы никого не пустим без приглашения, – промяукал-прорычал воин, лизнув мордочку своей жены, – это всего сны, а если нет, я сам перегрызу глотки врагам, насколько бы они не были опасны. Ты же знаешь я не тебя, ни детей, не дам в обиду.

– Знаю и верю тебе, родной мой, любимый мой! – чуть прикусив ушко своего мужа, мяукнула Ноя.

– Мама, папа, помогите! – кричала старшая дочь Антина.

– Быстрее, – взметнув древесную пыль, рванулся в комнату к детишкам Ансон, за ним молнией метнулась Ноя.

Маленький мальчик Китон кричал и плакал во сне, он был мокрым от пота, его трясло. Антина пыталась разбудить его, но он не просыпался, словно был овеян ареалом сна.

Китон родился слепым, и слабым и по законам волохов его должны были умертвить, но Ансон был почитаемым и уважаемым воином, главы племени решили отступить от законов и оставить ребёнка в живых. Однако появляться в среде сверстников ему категорически запрещалось, чтобы не искушать других воинов племени. Ансон был обязан главам и знал, что теперь его семья под особым контролем, а быть кому-то должным он не любил, но примерился ради счастья своей семьи. Воин очень любил свою жену и детей, но не был отличным главой семьи, ибо часто отсутствовал, уходя на охоту или охрану лесных территорий. Малыш часто болел, но видимо, если Боги что-то отнимают, то что-то и даруют, Китон обладал даром предвидения, мог предсказывать погоду и умел понимать язык животных и птиц, а ведь этим даром обладали лишь единицы из воинствующего племени. Не знали родители и того, что жрец Саком при рождении ребёнка, увидел в древней Чаше Сна огонь, что должен был в будущем поразить Сакона, но не зная, откуда придёт беда и от кого. Саком не обратил внимания на слабого и слепого ребёнка, увидеть в нём будущего Хранителя Облачных Ветвей было невозможно, что и сохранило маленькому Китону жизнь.

– Успокойся, сынок, мой родной, всё в порядке папа с мамой рядом, – взяв мальчугана на руки, шептал ему отец, тот утих и прижался мордочкой к папиной шее.

– Что тебя так встревожило, Китон, поведай маме, – поглаживая курчавую головку, спросила Ноя.

– Я видел сотни двухголовых летящих змей, они напали на нас, убивая племя и круша всё на своём пути, наше оружие не могло пробить их острые шипообразные спины. Волохи бежали, оставляя горы мёртвых тел своих родных и друзей, они, о-н-и…, – мальчик разрыдался на руках своего отца, подрагивая всем телом.

– Опять видения, наградили моего сына Боги великим даром, будь они не ладны, – со злобой в голосе сказал Ансон.

– Не говори так о Богах, они всё слышат, а боль нашего сына – это боль всего нашего народа, – с укором в голосе сказала Ноя.

– Прости, родная, – молвил волох и поцеловал свою жену.

– Не плачь, мой малыш, мы не допустим этого, главное, что мы знаем о надвигающейся угрозе, – укачивая своего сына, сказала Ноя.

***

Истас был главой клана, эта честь к нему перешла от отца, но никакие героические подвиги отца не могли заменить уважение своего народа, которое зарабатывалось потом и кровью, в десятках сражений и битв. Истас был горд тем, что он был волохом, его кровь была горяча, как внутреннее пламя Саха. Яростный взгляд, мощный торс и непреломлённая сила отличала славного героя, но при всём при этом Истас обладал интуицией и расчётливостью, часто предвидя сложные ситуации и пути их решения.

– Я видел их в поле, они приближаются к нашим лесным тропам, – говорил раскатно, не прерываясь, воин, начальник внешней стражи Аннель.

– Пока ничего не делать, просто наблюдать, как войдут в наши владения увеличь надзирающих и следящих, – молвил спокойным голосом Истас, – Они наши гости, и мы должны быть дружелюбно настроенными и гостеприимными.

– Как велено, так и будет сделано, – подняв руку вверх, Аннель откланялся.

Истас задумался, вроде бы путники не представляли особой опасности, для волохов они были хиловаты, да и было их всего-то трое, одна из них была юная дева, что вызывало лишь усмешку у великого героя. Всё же он решил собрать вечером совет старейшин, где все трое глав племени и жрец поделятся своими мыслями о судьбах избранников небес. Истас не исключал и знал, что не сила главенствует в любой битве, а смекалка и ум, да и мало ли, вдруг, гости – древние маги, а чары их безмерны.

– И что же ищет горстка людей в бескрайних и густых лесах Облачных Ветвей, – с несокрушимой силой глава опустил свой кулак на прочный деревянный стол, тот от напора треснул почти пополам, обнажив зазубренные края, будто ощерившись на Истаса.

***

– Так значит не зря меня сегодня ночью мучили кошмары, все эти полчища чёрных крыс, – сказал жрец, прислонившись к чучело Базуского медведя, – спасибо, Анкор, ты мудрый воин, – Сакон бросил кешу (шапку из меха Растории, очень дорогостоящий подарок) к ногам стража, – сообщай мне все сведения о продвижении гостей, держи меня в курсе дел.

Анкор поклонился низко жрецу и откланялся, оставив того в чудесном расположении духа. Теперь был новый шанс выйти сухим из воды, сославшись на мор и чар, что косили ряды молодых дев, которых Сакон лечил своими снадобьями и грибами, а по сути, он овладевал младыми девами, туманя их сознание, заражая мужской болезнью, носителем которой он был. И вроде всё шло неплохо, но одна юная волохиня не сморилась его отварами, когда он хотел овладеть ей, очнулась и закричала. Сакону, дабы сохранить свою тайну пришлось умертвить деву. После этого случая многие волохи негодовали и требовали расправы над искусителем – жрецом, не веря в его домыслы о чуждой болезни и помешательстве безумной девчушки. Двое из трёх глав встали на сторону своего народа, Сакон опасался, что и последний глава Аритон примет сторону племени, не смотря на то, что сам Сакон поспособствовал его главенству, и тогда роль жреца будет предрешена. Долгожданные гости должны были вернуть жрецу былое доверие, хотя бы со стороны жрецов, если не народа, у него уже был план по осквернению чистоты помыслов влахов.

– Ну и что ты думаешь обо всём этом, Тартор? – спросил Сакон, из-за занавесей вышел волох среднего телосложения, с хитрым прищуром глаз.

– Что это твоё спасение, дядя, ибо ты зашёл уж слишком далеко в своих развратных помыслах.

– Это наше спасение, дурень, или ты думаешь, что если тебя интересуют не юные девы, а младые юнцы, то проживёшь ты на мгновение дольше меня?! Не тешь себя надеждами! – прикрикнул жрец, наступая на племянника.

– Я же просто пошутил, прости! Не думал, что на тебя так действуют шутки.

– Тем и лучше, теперь будешь знать, щенок! После смерти твоего дрянного папаши, я стал твоим отцом, и мне ты обязан тем, что ещё дышишь этим воздухом, – утверждающе провозгласил Сакон, – Ты что-то хотел от меня, насколько я понимаю?

– Да, дядя, не сочти мою просьбу слишком эм-мм-м. Вообщем, мне нравится юный двенадцатилетний сын одного из твоих воинов, ты бы не мог поучаствовать в нашем сближении, – ласковым извиняющимся тоном молвил Тартор.

– Ты совсем сдурел али враль-травы объелся, конечно же, нет. Мне надоело способствовать твоим связям с юными воинами, как у тебя только язык не отсохнет, поди с моих глаз мерзкий червь, – жрец запустил левым поручей (обувкой) в сторону племянника, тому в спешке пришлось откланяться.

– Ну что за гад, свалился же на мою голову и пользуется своим родством, – глубоко вздохнув, молвил жрец, разведя руки в стороны.

Сакон подошёл к двери, попросил охранника сообщить Аритону, чтобы он к нему зашёл на разговор. Власть над третьим главой ещё не угасла, как остывшие угли костра, нужно было сегодня всё решить, дабы завтра не решилась участь жреца. Попасть под гнев народа, что может быть хуже, они раздерут его на сотни частей, даже не задумавшись о последствиях, ни проронив слезинки, связанной с его кончиной. Сакон считал себя достоянием народа, и его «малые шалости» волохи могли бы и простить, ну да, он убил девчонку, мерзкую девчонку, которая его успела напоследок укусить, да заразил ещё семь дев, но ведь он же способствовал завоеванию всего леса Облачных Ветвей, сделав волохов единоличными правителями. Опять все надежды на лучшее будущее зависели от его изворотливого ума и хитрости, ну не в первый раз, Сакон выкрутится, всегда выкручивался.

Аритон зашёл в покои к жрецу, оглядел окружающую обстановку, налил себе из крынки таке (настойку хмарь-травы) и уже почти поднёс к губам, когда появился озлоблённый Сакон.

– Здравствуй, мой дорогой, друг! Что-то ты перестал наведываться ко мне, раньше было по иному, не обидел ли я тебя чем-нибудь? – приглашая к столу, молвил, ехидно, жрец.

– Дел много, времени же мало, я прекрасно помню, чем тебе обязан, Сакон, – волох поставил таке, так и не попробовав пьянящий напиток, – Но я не могу тебе помочь, то, что случилось на днях – это же ужасающе, она же девочка, а ты её убил, ты разрушил её Мир, опорочил её душу, да ты…, – стукнув с силой по столу, Аритон уставился в безумные ядовитые вежды жреца.

– Что я, любезный друг?! Я тот, кто наградил твою мелкую душу властью, которой ты не заслуживал и никогда не заслужишь, потому что ты – трус, жалкий червяк и ты не посмеешь…, – наступая на главу, почти рычал жрец, – уйду я, уйдёшь и ты, я утяну тебя за собой на тот свет, которого ты боишься куда больше меня. Так что заткни свой клыкастый рот и подумай, как нам выйти из этого вороха проблем, а совесть свою спрячь поглубже, проявилась она у него, – Сакон смачно плюнул на пол, подойдя вплотную к Аритону, тот был почти вдвое крупнее жреца, но угомонился и склонил голову, – то-то же, мы выберемся из этого омута, обещаю.

– Прости, великий жрец, но как мне поступить на совете?

– Никак, ты не пойдёшь, а без третьего главы решение не будет принято, – искря лживой улыбкой, прошипел Сакон.

– Как так не пойду, по какой причине? – удивлённо спросил волох.

– По причине острых болей в животе, связанных с отравлением, – жрец протянул главе мешочек с тёмным порошком, – вот возьми, растворишь у себя в покоях в воде или таке, выпьешь большими глотками, ибо вкус отвратительный, может всё назад горлом выйти. Всё понятно.

– Понятно, да, хитрость ты выкрал у блудливой Пустодомки, – улыбнулся язвительно жрецу, Аритон.

– Ага, когда она в болоте своём дрёмалась, – оба рассмеялись, обнажив клыкастые кошачьи зубы.

Сакон посмотрел на Аритона в упор, тот не выдержал и отвёл взгляд, как бы изучая стенные росписи в угрюмой комнате жреца, хотя знал их, как густые и дремучие леса Тала.

– Ну, иди, родной друг, – обнял жрец главу, – не забудь, как придёшь к себе, выпить порошок. Прощай!

Как только двери закрылись за спиной волоха, глаза Сакона наполнились яростью и злобой, когтями он расчертил стол, оставив четыре глубокие полосы. «Ты ещё своё получишь, глупый трусливый раб, придёт время, и ты падёшь от моего гнева». Если бы кто-то сейчас увидел улыбку жреца, он бы решил, что тем овладели чуждые силы, сковав его разум и тело; тьма царила в каждой клетке льстивого волоха, даруя ему власть цепей и колец Шеола, власть, которая знала на кого направить свой огненный взгляд.

Новая битва

Поле дышало, после необузданного ливня, насыщая воздух живительной силой небес. Сах щекотала лиловые уста акрилов, целовала их в порыве жгучей страсти. Путники шли и посмеявались, радуясь каждому мгновению, проведённому в этом Мире, мехоносик шустренько бежал впереди Илии, помахивая мохнатеньким хвостиком, принюхиваясь к проносящемуся аромату божественных цветов.

– Воздух такой чистый, словно эта гроза даровала ему спасение, а его крылатые ветра обрели новое медынно-злачённое оперение, – молвила дева, улыбаясь светилу.

– Паче нашей травы после летних грозовых рек! – восхищаясь, произнёс Зар.

– Вот эти слова мне нравятся, близость и родство – свойственность всех Миров на светлой стороне паутины, – молвил хранитель.

– А это ещё что такое? – Светозорь показал по направлению к тёмному лесу, все посмотрели, даже Мехоносик навострил ушки, и тут же прижался к ноге своей хозяюшки, запищав.

На пути к лесу появилась мёртвенно-чёрная туманность, что одновременно притягивала и отталкивала. В глубинах этой мрачной топи проскочили искры, и тут же из её недр стали появляться странные существа, количество которых с каждым мгновением росло, моргнул Свят и вместо пяти существ возникло восемь, затем двенадцать. Когда существа открыли рты, они были полны жутких червеобразных отростков, внутри которых искрились стальные зубья-зубы, их мощные торсы были покрыты буро-серым мехом, а острые когти стали яростно царапать близлежащие стволы деревьев. Хищники оскалились и приготовились к атаке, двенадцать против трёх, шансы были явно не равны; серп-мечи моментально возникли в руках Зара и Свята, а Илия достала метательные ножи.

– Да что же это за напасть опять? – вскрикнул Ведом.

– Справимся, не в первый раз, да и они без непробиваемых щетин на коже. Зар, беги за моей спиной, как первые твари прыгнут в мою сторону, я нагнусь, ты их бей со всего маху, а дальше по ситуации. Ты, Илия, чуть поодаль бросай ножи в ноги хищникам. Пусть Боги хранят нас! Вперёд! – с яростным кличем побежали герои в пасть новой смертельной битвы.

Хищникам не нужны были клики или возгласы, ими владела тьма, кромешная пустота ледяных глубин Нгароса. Первый бросившийся зверь не пробежал и трети разделяющего пути, как пал, подняв столб пыли, в его передних лапах торчали ножи, вызывая безумную боль. Следующий увернулся в прыжке, уйдя от острых спиц-молний, ещё двоих дева смогла подрубить, как младые древокусты, остальные всё ближе и ближе приближались к воинам. Разъярённый хищник, готовый разорвать грудь Свята в клочья, прыгнул, но влах, мгновением раньше, нагнулся. Готовый к врагу Зар, поднял серп-меч над головой, и стальной месяц погрузился в грудную клетку, проткнув сердце одержимого животного, освободив неприкаянную душу. Следующему хищнику повезло, он смог увильнуться, меч резанул воздух, тварь застыла на небольшом расстоянии от влаха. Время, как сбитое молоко, в котором вязла лягушка-жизнь, борясь за своё существование, оно – это время, собиралось насладиться каждым мигом жестокой и кровопролитной бойни. Светозорь был в окружении трёх хищников, которые, рыча и сбивая пыль, глотали свою спесь, готовые к любой ошибке юного героя. Первая тварь в прыжке пыталась решить участь влаха, зубы лязгнули рядом с шеей, ветер-смерти остудил напряжённую кожу избранника. Свят успел направить искривлённый меч и рассечь брюхо надвигающейся сверху угрозе. Второй почти вцепился в икру героя, но вовремя пущенный нож угодил в глаз существу, которое пыталось лапой сбить оружие, недолго думая, влах нанёс сокрушительный удар, раскроив череп безумной бестии. Третий хищник, видя уравнявшиеся шансы, попытался убежать, но был настигнут брошенным мечом воина, остриё почти на треть вошло в бок, хлынула горячая кровь. Подбежавший Свят рванул меч на себя, а затем рассёк им горло раненого животного. Зар медлил, возможно единственный раз в своей жизни, это и спасло его, ибо пока ощерившаяся тварь готовилась слиться в пылающем жаре схватки, вторая обходила сбоку. Почти одновременно оба хищника прыгнули на героя, от неожиданности влах просто сел, над его головой два существа столкнулись и пали в траву, не дав им прийти в себя, он с быстротой молнии ринулся к ним, прикончив сначала одного, а затем и второго хищника. На подходе был ещё один, он наблюдал в отдалении, ожидая, что всю сложную работу сделают его собратья, но вышло не совсем так. Хищник прыгнул со спины, влах едва успел поднять руку, как жалящие крючья зубов вонзились в неё, Зар взревел от боли, но и боль дала ему силы. Взбесившись, он пнул тварь под низ живота, моля Бога, чтобы это был самец, хищник отпустил руку и взвыл, катаясь по лиловым цветам, и лишь опустив меч на хребет существа в шестой раз, влах успокоился, рядом лежало почти пополам перерубленное тело нежити. Осмотревшись, Зар увидел, как Илия со Святом добивают трёх обезноженных ранее хищников, помощь им не требовалась, раненые животные вместо того, чтобы объединиться, стали ползти в отдалении друг от друга, по направлению к лесу. Влах присел и осмотрел свои раны, да она сильно кровоточила, но ранки были неглубокие, хотя и болезненные. Зар вздохнул и окрикнул Свята, предложив помощь, тот отмахнулся, отпустив окровавленное лезвие на голову десятого хищника. Оставалось двое, обе твари застыли у чёрной зияющей бездны, даже не пытаясь приблизиться к избранникам небес, наблюдая за смертью своих соратников издалека. Светозорь и Илия поспешили к Зару, вид крови на его руке их не радовал, дева помогла ведуну, перетянув платком пораненую руку.

– Ну и какого лешего они там застыли? – вставил Зар, потирая саднящую руку.

– Ваша прыть впечатляет, избранники небес! Я бы не советовал подходить к этой туманности, чернота ничего хорошего не обещает, – молвил Ведом.

– У нас нет выбора, нам нужно идти к тёмному лесу, – сказал Свят, взяв Илию за руку, – И я не сомневаюсь, что обходя поле, за нами не увяжется эта мёртвая туманность.

– Зар, как твоя рука? – сочувствующе молвила дева, перетягивая больную руку.

– Лучше, чем покалеченная в схватке с ядозубами, раны небольшие – быстро затянутся.

Хищники издали протяжный рык, как бы приглашая своих гостей вступить на их новые территории, небольшие грозовые всполохи чертили загадочные руны в глубинах чёрного око зла. Влахи о чём-то переговаривались, затем Илия с Заром направились в сторону леса, Свят же стал обходить слева странное туманное вкрапление небес.

«Вот чёртовы твари, чего они ожидают, какие силы им бросили вызов?» – настороженные мысли перешёптывались в голове Светозоря, шипя и кусая полевыми гадюками потревоженный разум героя.

– Тебе страшно, Илия?

– Да, я безумно боюсь, чернота меня всегда пугала, – с дрожью в голосе сказала дева, сердце её бешено колотилось, отстукивая каждое мгновение срединного Мира.

– Что бы нас там не ожидало, держись позади меня, так будет безопасней, а твоя жизнь, как и жизнь Свята, для меня важнее своей, – взяв за руку, приободрил любимую влах.

Когда герои оказались совсем рядом с грозово-туманным оком, из него посыпались сотни искр, опаляя бурую лесную землю, а затем стало появляться существо, безумно испугавшее их, породив крик ужаса у Илии. Тварь появлялась постепенно, вываливаясь из черноты, будто дитё, пробивалась к свету, разрывая туманную плаценту реальности. Громадный пурпурно-алый шар завис на небольшом расстоянии от земли, сотни кнутообразных щупалец высунулись почти из каждой поры этого существа, приоткрылся громадный рот, обнажив три розовых языка, языки напоминали фигуры молодых обнажённых дев, что танцевали пылающий танец смерти.

– Что за демонское отродье, откуда только такие берутся?! – вытаскивая острый меч, крикнул Зар.

– Боже мой…, – молвила полушёпотом Илия.

Ужасная тварь полетела по направлению к влахам, ломая молодые деревья и выворачивая трухлявые пни, своими заострёнными кнутами-щупальцами. Первые кнуты были срублены резкими ударами, остриё покрывалось вязкой чёрной кровью твари, которая была слишком густа и наслаивалась на мече. Щупалец было очень много, Зар яростно махал, но казалось, им нет конца, несколько кнутов пытались свалить героя, целясь в ноги, но меткая дева прерывала их путь заострёнными ножами. Подоспевший сзади Свят, собрав всю волю в кулак, ринулся на тварь, не замечая десятки щупалец, он рубил их и сёк, оставляя кровавые обрубки, утопая в чёрной слизи, пытаясь достать до шарообразного тела нежити. Девы во рту существа раскрылись и из них полетели огненные факелы, направленные на уставшего Зара, дух вовремя успел окликнуть героя, тот чудом смог увернуться от верной гибели, огонь поразил ближайшее дерево, которое мгновенно вспыхнуло, обжигая пышущим жаром маленького Мехоносика, что прятался за ним.

– Илия, целься ему в рот, убей чёртовых дев! – крикнул сын ведуна.

Недолго думая, дева метнула три кинжала в существо, поразив двумя один из отростков, брызнула мерзкая густота, существо приподнялось над землёй и завопило истошными воплями. Илия, воспользовавшись стонами существа, метнула ещё два кинжала, оба попали во второй отросток, обрубив его почти под корень. Зар и Свят, видя слабость твари, почти вплотную приблизились к безумному шару и стали сечь мечами его пурпурную кожу. Серпы неистово месили кровавую кашу, существо пыталось подняться выше, но не могло, тысячи ран не давали возможности, оно было почти при смерти.

Два хищника оскалили зубы и помчались по направлению к Святу, они понимали, что шансы уравнялись, и герои вновь побеждали.

– Свят, берегись, сзади! – крикнула возлюбленная и вовремя, ибо первая тварь прыгнула на влаха.

Герой смог увернуться, но споткнулся о камень и упал на землю, хищник прыгнул, мощный торс животного завис над влахом в воздухе, а затем нежить была откинута неведомой силой к огромному дереву, где напоролась на острый сук. Второй хищник был схвачен в полёте невидимой дланью, которая сомкнулась на его груди, послышался хруст костей, и мёртвая тварь осела в траву.

«Не стой, вперёд, вонзи меч в рот этой Циллы, закрой эту чёрную бездну». Голос в голове, как игла, пронзил мысли влаха, тот от боли схватился за голову и ринулся на чуждую тварь.

Не осознавая своего поведения, Свят бросился на Циллу, прыгнув вперёд, с вытянутым в руке мечом. Влах хотел завершить схватку, но существо было очень высоко, и не в силах был бы поразить пасть. Невидимая рука подхватила героя и подтолкнула в пасть хищника, Свят вложил всю боль, что разрывала ему голову в смертельный удар. Меч прошил третью деву во рту, погружаясь всё глубже и глубже, но и тут герой не остановился, а трижды провернул, не вынимая серп, погружая в открытую рану свою руку, остриё пронзило затихающее сердце Циллы, и та рухнула на землю. Скрытая сила откинула избранника в кусты, смягчив приземление при падении избранника небес, если бы не она, то Свята раздавило бы тело агонизирующей твари.

Друзья ничего не могли понять, чёртова тварь рухнула, чуть не задавив их, а Свят, как он смог так высоко подпрыгнуть над землёй, он же не мог над нею вознестись или мог?! К лежащему в кустах Светозорю постепенно возвращалось сознание, резкая головная боль утихла, но как он здесь оказался, и что случилось, влах почти не помнил. Чёрное око постепенно стало рассеиваться, туманность теряла свою силу и истончалась, пожар, поедающий ближайшие деревья, утихал, гася тень, притаившейся в кустах младой девы с косой, сегодня смерть не смогла насытиться тремя светлыми душами. Тела хищников растворялись на глазах и постепенно исчезали, даже густая кровь Циллы, сковавшая серп-мечи, улетучилась, превращаясь в былинки пустоты, становясь пылью бытия.

– Мы живы и здоровы! – хохоча, кричал от радости Зар, – Вот вам проклятые чужаки иных Миров, – он запустил в небо лежащий камень, – мы едины, и ничего у вас не выйдет.

Илия помогла встать суженному, а затем кинулась к нему на шею и стала расцеловывать щеки и уста героя. Подоспевший Зар, обнялся с друзьями, не выпуская могучего Свята и юной девы некоторое время.

– Скажи, братец, как ты смог так высоко подпрыгнуть и поразить эту тварь, откуда такая прыть и смелость? – смеясь, спросил ведун.

– Я так напугалась, когда увидела, как ты погрузил всю руку в пасть нежити, – со слезами молвила дева, – не пугай меня так больше, пожалуйста, родной мой.

– Знаете, что самое чудное, я ничего из этого не помню, словно память мою загородил валуном медведь шатун.

– Не помнишь, что совсем ничего? – удивился Зар.

– Помню резкие головные толчки неумолимой боли, готовой взорвать мои мысли, затем два хищника, стремящиеся разорвать меня в клочья и пустота, а потом лежу я одинёшенек в кустах, весь в пыли.

– Так ты и двух тварей тоже убил? А может-то, сила какая опять снизошла?! – всё больше погружаясь в мысли, молвил отрешённо Зар.

– Ага, снизошла, – сказал Ведом, – Я-то видел, как звери кувыркались в воздухе, и как кто-то невидимый одну тварь откинул на сук, а второй переломал половину костей.

– Вот оно что, – прошептал Светозорь, – знать нужно отблагодарить тайного спасителя. Спасибо, кем бы ты ни был, но чувствую, душа твоя чиста, благодарствую! – низко склонил голову влах.

– Спасибо! – склонились Илия и Зар, – Благодарим тебя, хранитель наших тел и душ!

Сах грело свои лучи-длани на макушках высоких и мощных деревьев. Скоро начнёт вечереть, а значит нужно спешно найти укрытие в густых дремучих лесах Облачных Ветвей. Мехоносик прижался к ноге своей юной хозяюшки, показав ей подпалённый бок, Илия взяла зверька на руку и поцеловала в забавный носик. Путь продолжался. Избранники небес ступили на тропу, ведущую в скрытый Мир хитрых и статных воинов волохов.