Текст книги "Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы"

Сценарный аппарат Неудачника состоит из предписаний, провокаций и проклятия. Это элементы сценарного контроля, и они надежно закрепляются в сознании к шести годам. Чтобы иметь возможность сопротивляться этому программированию, ребенок получает внутреннего демона и вдобавок иногда снабжается внутренним освобождением. Позже он получает возможность понимать лозунги, и это дает ему антисценарий. Тем временем он изучает образцы поведения, которые служат и сценарию, и антисценарию. У Победителя аппарат тот же самый, но он лучше приспосабливается, у него обычно больше разрешений, и потому он более независим. Но у всех людей сохраняется внутренний демон, приносящий неожиданное удовольствие или горе.

Следует отметить, что сценарные орудия – это параметры, которые задаются человеку, они указывают на пределы, которыми он ограничен. А образцы поведения, которые человек усваивает от родителей, включая их игры, указывают ему, как в реальности упорядочить свое время. Таким образом, сценарий – это завершенный план жизни, указывающий границы и упорядочивающий то, что внутри них.

Глава 8
Детство продолжается

Возраст от шести до десяти лет психоаналитики называют латентным периодом. Это локомоторная, то есть двигательная стадия, когда ребенок не может усидеть на месте, стараясь обойти все окрестности и как можно больше увидеть. Пока что в его распоряжении только набросок – протокол будущего сценария. Однако, оснастив свой сценарий аппаратом, он превратится в человека, имеющего цель жизни. И в сказках его интересуют уже не серые волки и говорящие чудовища, а сами люди.

Ребенок, который родился, чтобы жить и любить вечно, может изменить свои намерения в возрасте от пяти до шести лет, когда его ограниченный жизненный опыт подскажет ему решение умереть молодым или, чтобы не рисковать, никогда больше никого не любить. А может, родители научат его, что жизнь и любовь стоят риска. Как только решение принято, он знает, кто он такой, и начинает присматриваться к миру, задавая себе вопрос: «Что происходит с такими людьми, как я?» Он знает, каким будет предполагаемый выигрыш, но не очень отчетливо представляет себе, на что он похож, насколько он ему понравится и как ему его добиться. Проще всего подыскать сюжет или схему, к которой подойдет весь его сценарный аппарат; ему нужен герой, способный указать путь. Он также тоскливо поглядывает по сторонам в надежде отыскать героев с аналогичным сценарным оборудованием, которые пошли другим и, возможно, более счастливым путем, надеясь найти вход или выход для себя.

Сюжеты и герои встречаются в историях, которые он читает сам или которые ему читают или рассказывают люди, достойные доверия: мать, бабушка или друзья на улице, а иногда и теоретически подкованный воспитатель детского сада. Когда ребенок слушает сказку, сам процесс порой становится для него более реальным и захватывающим, чем ее содержание. Что происходит между матерью и ребенком, скажем, после слов: «Ты почистишь зубы, и я тебе почитаю», и до того, как она пожелает ему спокойной ночи и плотнее подоткнет одеяло? Что спрашивает он, прежде чем уснуть, и как именно она подтыкает одеяло? Такие моменты помогают облекать сценарий плотью, в то время как сюжет сказки или истории из книги дают ему скелет. В конечном счете он получает то, что искал: а) героя, на которого он хотел бы походить; б) злодея, которого мог бы простить; в) тип человека, каким он хотел бы стать; г) фабулу – набор возможностей, позволяющий переключаться с одной на другую; д) набор персонажей, тех самых, кто мотивирует переключения; и е) характер – набор этических стандартов, который позволяет оправдывать чувства гнева, боли, вины, сознания своей праведности или торжества. Если позволят внешние обстоятельства, жизнь человека будет построена в соответствии с планом, который он создал на основе этого скелета. По этой причине важно знать, какова была его любимая сказка в детстве, потому что таков будет сюжет его сценария со всеми его недостижимыми иллюзиями и трагедиями, которых можно избежать.

В этот же период ребенок пытается определить, какие чувства он будет пускать в ход. Он уже испробовал различные чувства попеременно – гнев, боль, чувство вины, страх, сознание своей правоты, недоумение, торжество – и знает, что большинство из них в семье встречают равнодушно или с осуждением, а какое-то одно – заслуживает одобрения и приносит осязаемые результаты. Именно оно-то и станет его отмычкой. Чувство, встречающее одобрение, становится своего рода условным рефлексом, который может сохраниться на всю жизнь.

Чтобы пояснить это положение, воспользуемся аналогией с рулеткой. Предположим, существует поселок из тридцати шести домов, построенных вокруг центральной площади; предположим также, что в некоем месте – там, где еще не рожденные дети ждут своего рождения, – ждет рождения ребенок. Великий Компьютер, решающий подобные вопросы, вращает колесо рулетки, и шарик падает на цифру 17. Великий Компьютер провозглашает: «Следующий ребенок родится в доме номер 17». Он делает еще пять попыток и получает числа 23, 11, 26, 35 и 31, что означает, что последующие пять детей родятся в домах с такими номерами. Десять лет спустя все дети научились реагировать надлежащим образом. Ребенок из дома 17 знает: «В нашей семье, когда дела идут плохо, мы сердимся». Ребенок из дома 25 знает: «В нашей семье, когда дела идут плохо, мы испытываем боль». Дети из домов 11, 26 и 35 узнали, что, когда дела идут плохо, в их семьях испытывают соответственно вину, испуг или недоумение. А ребенок из дома 31 узнаёт: «Когда дела идут плохо, в нашей семье выясняют, почему это произошло и как исправить дело». Совершенно очевидно, что дети из домов 17, 23, 11, 26 и 35 рождены, чтобы стать Неудачниками, а ребенок из дома 31 – Победителем.

Но предположим, что, когда Великий Компьютер вертел рулетку, выпали другие номера или те же номера, но в другом порядке. Ребенок А, например, вместо того чтобы родиться в доме 17, родился в доме 11 и научился культивировать не гнев, а чувство вины, а ребенок Б из дома 23 поменялся местами с ребенком Е из дома 31. Тогда не ребенок Б станет Неудачником, а ребенок Е Победителем, а наоборот.

Иными словами, если не принимать в расчет сомнительного влияния наследственности, излюбленное чувство усваивают от родителей. Пациент, излюбленное чувство которого вина, мог бы вместо него иметь гнев, если бы родился в другой семье. Но каждый будет защищать свое излюбленное чувство как естественное или даже неизбежное в подобных обстоятельствах. Это одна из причин, по какой необходимы терапевтические группы. Если эти шестеро детей двадцать лет спустя окажутся в одной терапевтической группе, ребенок А, рассказывая о каком-то инциденте, закончит: «Естественно, я рассердился!» Ребенок Б скажет: «Мои чувства были оскорблены»; ребенок В: «Я испытал чувство вины»; ребенок Г: «Я испугался»; ребенок Д: «Я пришел в недоумение»; и ребенок Е (который, предположительно, к этому времени стал терапевтом): «Я бы постарался понять, что нужно сделать». Кто же из детей прав? Каждый убежден, что его реакция «естественна». Правда же в том, что ни одна из реакций не «естественна»: каждую из них дети усвоили, вернее, взяли на вооружение в раннем детстве.

Проще говоря, почти все эти страхи, боли, вины и недоумения – это излюбленные чувства, отмычки, и в любой хорошо организованной психотерапевтической группе их несложно выявить. Следовательно, во всех играх, в которые играет наш пациент, он стремится получить выигрыш в виде своего излюбленного чувства. Члены группы скоро это начинают понимать и предсказывают, когда определенный пациент соберет свой выигрыш купонами гнева, а другой – купонами боли и так далее. Цель собирания таких купонов – обмен их на сценарный выигрыш.

Каждый участник терапевтической группы шокирован мыслью о том, что его излюбленное чувство не естественная, универсальная и неизбежная реакция на ситуацию, в которой он оказался. Люди, чье излюбленное чувство гнев, очень сердятся в таких случаях, а тем, которые предпочитают боль, становится больно.

Психологические «купоны» называются так потому, что используются точно так же, как маленькие синие, зеленые и коричневые купоны, которые покупатель получает в виде премии, когда приобретает продукты или бензин. Далее следуют некоторые наблюдения относительно торговых купонов:

1. Они обычно выдаются как дополнительный выигрыш в законных деловых сделках: человек, покупающий продукты, вдобавок получает купоны.

2. У большинства людей, собирающих купоны, есть свой излюбленный цвет. Если им предлагают купоны других цветов, они могут их не взять или отдать кому-нибудь. Но некоторые собирают купоны любых цветов.

3. Некоторые ежедневно вклеивают их в маленькие «книжки», другие делают это через определенные промежутки, а третьи оставляют их лежать грудой. Однажды, когда им скучно или нечем заняться, они наклеивают их разом. Есть также такие, кто не обращает на купоны внимания, пока им что-то не понадобится; тогда они пересчитывают их в надежде получить нужное в магазине бесплатно.

4. Некоторые любят о них говорить, вместе просматривать каталоги, хвастать тем, сколько у них купонов, или обсуждать, какой цвет выгоднее.

5. Некоторые собирают немного купонов и сразу используют на мелкие приобретения; другие собирают много и получают в обмен вещи подороже; наконец, есть такие, кто увлеченно собирает купоны, чтобы получить действительно большой выигрыш.

6. Одни знают, что купоны на самом деле не «даровое», поскольку их цена добавлена к цене товара; другие постоянно об этом думают; третьи знают, но делают вид, что это им неизвестно, потому что им нравится и собирать их, и тешить себя иллюзией, что они что-то получают даром. (В некоторых случаях цена купонов не добавляется к цене товара; в таких случаях продавец предоставляет купоны за свой счет. Но в принципе платит за купоны покупатель.)

7. Есть люди, которые предпочитают посещать «честные» магазины, в которых платят только за товары; на сэкономленные таким образом деньги они могут покупать что хотят и когда хотят.

8. Те, кто очень хочет получить что-нибудь «бесплатно», могут соблазниться и купить фальшивые купоны.

9. Человеку, который всерьез собирает купоны, обычно трудно отказаться от них. Он может спрятать их в ящик и на какое-то время забыть, но когда неожиданно в какой-то особой трансакции получает их целую пачку, достает остальные, пересчитывает и соображает, на что их можно употребить.

Психологические купоны – это валюта трансакционного «рэкета». В детстве родители учат ребенка, какие чувства испытывать в трудном положении; обычно это гнев, боль, вина, испуг или недоумение; но иногда полезнее казаться глупым, озадаченным, удивленным, демонстрировать свою правоту или торжествовать. Эти чувства станут орудиями «рэкета», когда человек научится эксплуатировать их и играть в игры, чтобы собрать как можно больше своих излюбленных чувств. Отчасти это происходит и потому, что со временем эти излюбленные чувства приобретают сексуальный оттенок или становятся заменой сексуальных ощущений. Например, «оправданный» гнев взрослого принадлежит к этой категории и обычно является выигрышем в игре «Теперь ты попался, сукин сын!». Ребенок пациента полон сдерживаемого гнева и ждет, пока кто-нибудь совершит поступок, оправдывающий выражение этого гнева. Оправдание означает, что Взрослый пациента согласен с Ребенком и говорит Родителю: «Никто не может обвинить меня, если я в таких условиях сержусь». Освободившись от цензуры Родителя, он поворачивается к обидчику и, в сущности, говорит: «Ха! Никто не может меня обвинить. И теперь ты в моих руках!» и т. д. На трансакционном языке это означает, что он получил гнев «бесплатно», то есть без ощущения вины. Иногда происходит по-другому. Родитель говорит Ребенку: «Неужели ты простишь ему это?», а Взрослый соглашается с Родителем: «Всякий рассердился бы в таких обстоятельствах». Ребенок с удовольствием соглашается с этими подстрекательствами; если же, напротив, ему не хочется вступать в бой, он все же вынужден это сделать.

Психологические купоны используются так же, как торговые.

1. Обычно их получают как косвенный результат обычных законных трансакций. Семейные споры, например, чаще всего начинаются из-за какой-то действительно возникшей проблемы, которая и есть «товар». Взрослый хочет получить свой «товар», а Ребенок с нетерпением ждет своего купона.

2. Те, кто собирает психологические купоны, имеют свои излюбленные цвета, и если им предлагают купоны других цветов, они могут их не принять. Человек, собирающий гнев, не возьмет купоны вины или страха или позволит взять их кому-то другому. Так, в четко упорядоченных супружеских играх один супруг берет все купоны гнева, а другой – все купоны вины или недоумения, так что оба «выигрывают» и увеличивают свою коллекцию. Встречаются, однако, люди, собирающие купоны любого цвета. Это люди, которым не хватает чувств; поэтому они старательно играют в «Оранжерею» и выращивают в этой оранжерее любое чувство, которое смогут получить. Психологи особенно склонны подбирать по дороге случайно занесенные ветром чувства, а если они к тому же ведут занятия с группой, то и пациентов побуждают поступать так же.

3. Некоторые перед сном перебирают все купоны боли или гнева, собранные за день; другие делают это реже; а третьи поступают так, только когда им скучно или нечего делать. Некоторые ждут, когда им понадобится крупное оправдание, и заранее подсчитывают все свои боли и обиды в надежде, что их достаточно, чтобы оправдать взрыв гнева, злобу или какое-либо другое драматичное проявление чувств. Есть люди, которые берегут все купоны; другие же предпочитают их тратить.

4. Люди любят демонстрировать свои собрания чувств и говорить о них, обсуждать, у кого больше или меньше гнева, боли, вины, страха и т. д. Некоторые компании можно сравнить с выставочным залом, где люди могут похвастать своими купонами: «Думаешь, твоя жена глупа? Послушай меня!», или «Я понимаю, о чем ты говоришь. Нужно еще меньше, чтобы обидеть (испугать) меня. Вчера например…», или «Замешательство (вина, недоумение)? Да я сквозь пол готов был провалиться!»

5. «Магазин», в котором «отоваривают» психологические купоны, имеет тот же набор премий, что и обычный торговый центр: маленькие, средние и крупные. За одну или две «книжки» человек может получить небольшую премию вроде бесплатной (в данном случае «оправданной») выпивки или сексуальной фантазии; за 10 «книжек» он получает в качестве игрушки самоубийство (неудавшееся) или супружескую измену, а за сто «книжек» может получить по-настоящему большую премию: «бесплатно» получить свободу (развод, отказ от лечения, уход с работы), попасть в психлечебницу, покончить с собой или прикончить кого-нибудь.

6. Некоторые люди начинают понимать, что психологические купоны на самом деле не «бесплатны» и что за собрание таких купонов приходится платить одиночеством, бессонницей, повышением кровяного давления или неприятностями с пищеварением, и потому перестают их собирать. Другие так никогда этого и не узнают. Третьи знают, но продолжают играть в игры и собирать выигрыши, иначе их жизнь становится слишком скучной; поскольку они не видят подлинного оправдания своему образу жизни, им приходится удовлетворяться небольшими оправданиями за небольшие вспышки жизненности.

7. Есть люди, предпочитающие говорить откровенно, а не играть в игры; то есть они никого не провоцируют, чтобы получить свои купоны, и не отзываются на провокационные ухищрения других. За счет сэкономленной энергии они готовы в нужное время и в нужном месте при встрече с подходящим человеком проявить свои истинные чувства. (В некоторых случаях люди собирают психологические купоны походя, а платит за них кто-то другой. Так, преступник радуется ограблению банка, не испытывая при этом угрызений совести и не боясь попасться; по-видимому, профессиональные мошенники и шулеры могут жить вполне счастливо, если не зарываются и не становятся слишком нахальными. Некоторые подростки наслаждаются страданиями, которые они приносят взрослым, не испытывая при этом никакого раскаяния или чувства вины. Но в принципе человек, собирающий купоны, рано или поздно за них расплачивается.)

8. Некоторые, особенно склонные к паранойе, собирают «фальшивые» купоны. Если никто их не провоцирует, они воображают провокацию. В таком случае, если им не терпится, они могут получить «бесплатное» самоубийство или «бесплатное» убийство независимо от естественного хода событий, которые дали бы им повод для «законного» взрыва. В этом отношении существуют два типа параноиков. Параноик Ребенок собирает «фальшивые» несправедливости и говорит: «Смотрите, что они со мной сделали»; параноик Родитель собирает «фальшивые» добрые дела и говорит: «Они не смеют со мной так поступать». В сущности, среди параноиков есть подлинные плательщики по счетам и фальшивомонетчики. Склонные к иллюзиям могут подбирать тут и там небольшие купоны и подрисовывать лишние нули, чтобы увеличить их стоимость и побыстрее получить крупный выигрыш. Страдающие слуховыми галлюцинациями могут печатать фальшивые купоны в любом количестве, извлекая их прямо из головы.

9. Пациенту так же трудно отказаться от тяжело добытых психологических купонов, как домохозяйке – сжечь торговые. Это мешает выздоровлению, так как, чтобы выздороветь, пациент должен не только перестать играть, но и отказаться от удовольствия использовать накопленные прежде купоны. «Прощения» прошлых обид недостаточно: если пациент искренне хочет отказаться от своего сценария, эти обиды вообще должны перестать рассматриваться как обиды. В моем опыте «простить» – значит отложить купоны в ящик, а не избавиться от них навсегда; пока все идет хорошо, купоны будут оставаться в ящике. Но если возникнут новые обиды, купоны немедленно извлекут и начнут прибавлять к ним новые, чтобы получить новый выигрыш. Так алкоголик, «простивший» свою жену, не только устроит кутеж, если она снова «провинится», но и достанет из ящика все прежние обиды, накопившиеся за время их брака, и тогда начнется эпический запой, который может кончиться белой горячкой.

До сих пор ничего не было сказано о «хороших» чувствах, таких как сознание своей правоты, торжество и радость. Купоны сознания своей правоты сделаны из самоварного золота, и их могут принять за настоящую валюту только в раю для дураков. Купоны торжества покрыты блестками, но люди с хорошим вкусом их не собирают, потому что это только позолота. Их, однако, можно обменять на бесплатные приглашения на праздник, и в таком случае они принесут радость многим. Радость, как и отчаяние, чувство искреннее, а не выигрыш в игре; поэтому мы сравниваем радость с чистым золотом, а отчаяние – с чернотой ночи.

В клинической практике важно помнить, что люди, собирающие «коричневые» купоны, купоны «плохих» чувств или неприятных ощущений, о которых мы говорили выше, часто неохотно принимают «золотые» купоны, когда их предлагают им в форме комплиментов или «поглаживаний». Им очень удобно с привычными старыми «плохими» чувствами, но они не знают, что делать с «хорошими» и поэтому отказываются от них, отворачиваются или делают вид, что не слышат вас. Кстати, ревностный собиратель «коричневых» купонов может самый искренний комплимент воспринять как замаскированное оскорбление, поэтому, вместо того чтобы отказаться или сделать вид, что не слышит, он принимает его в качестве «фальшивого» коричневого. Вот типичный пример: в ответ на «Сегодня ты прекрасно выглядишь!» говорится: «Я знала, что на прошлой неделе я тебе не понравилась». Еще один пример: «Какое прекрасное платье!» – «Значит, тебе не понравилось то, что я надевала вчера!» После небольшой практики каждый способен научиться превращать комплименты в оскорбления и, вымазав красивый золотой купон экскрементами, превратить его в отвратительный коричневый.

Нижеследующий анекдот показывает, как легко марсианину понять концепцию психологических купонов. Однажды женщина пришла домой после посещения терапевтической группы, где она впервые услышала о психологических купонах, и рассказала о них своему двенадцатилетнему сыну. Мальчик сказал: «Хорошо, мама, я сейчас вернусь». Вернувшись, он принес пачку купонов, коробочку, чтобы их складывать, и тетрадь, в которой страницы были расчерчены на квадраты. На первой странице он написал: «Когда эта страница заполнится купонами, это дает тебе право на одно бесплатное страдание». Он все прекрасно понял. Если окружающие спонтанно не провоцируют вас, не оскорбляют, не соблазняют и не пугают, вы начинаете игру, чтобы заставить их это сделать. Таким образом вы собираете бесплатные гнев, боль, чувство вины или страха и складываете их вместе, чтобы получить одно «бесплатное» страдание.

Существует еще одно сходство между психологическими и торговыми купонами. Использованные купоны погашаются, но люди любят ностальгически вздыхать, вспоминая о них. Ключевое слово здесь «вспомни». Реальные люди в обычной беседе говорят: «Помнишь, когда…», тогда как «Вспомни…» обычно употребляется по отношению к купонам, давно использованным и погашенным. «Помнишь, как нам хорошо было в Йосемите?[26]26
  Йосемитский национальный парк, в котором находится один из крупнейших водопадов мира. – Прим. пер.


[Закрыть]» – это воспоминание, в то время как «Вспомни, как все было в Йосемите. Сначала ты повредил крыло машины, потом ты забыл… а потом, как я припоминаю, ты… и вдобавок…» и т. д. – это застарелый упрек, больше не пригодный для оправдания гнева. В своей профессиональной деятельности юристы обычно пользуются словом «вспомнить», а не «помнить», когда предъявляют судье или присяжным поблекшие и иногда фальшивые купоны истца. Юристы вообще напоминают филателистов, они знатоки и любители психологических купонов; они могут рассмотреть собрание, большое или маленькое, и сразу определить его нынешнюю цену в супермаркете или в суде.

Неискренние супруги могут обманывать друг друга, пользуясь фальшивыми купонами. Так, Франциско обнаруживает, что у его жены Анжелы интрижка с ее нанимателем; он даже спасает жену, когда наниматель физически угрожает ей. После бурной сцены она благодарит его, а он ее прощает. Но впоследствии, напившись, – а это бывает с ним часто, – он снова поднимает эту тему, и начинается новый скандал. На языке купонов, он получил оправданный гнев, она искренне благодарила его, а он искренне простил ее. Это было правильное решение конфликта, и все купоны оказались погашены. Но, как уже отмечалось, на практике «простить» часто означает отложить купоны в ящик, даже если они были погашены. Каждый субботний вечер Франциско достает погашенные купоны и размахивает ими перед лицом Анжелы. Вместо того чтобы указать, что они погашены, Анжела вешает голову и позволяет Франциско получить «бесплатный» гнев. В ответ она подсовывает ему фальшивые купоны благодарности. Когда она его поблагодарила в первый раз, то дала подлинные купоны золотой благодарности, но впоследствии ее благодарность становится вынужденной и поддельной, это «самоварное золото», которое он в пьяном угаре принимает за настоящую драгоценность. Пока Франциско трезв, оба честны друг с другом и считают инцидент исчерпанным. Но когда он напивается, они начинают обманывать друг друга. Франциско осыпает Анжелу лживыми упреками, она отвечает ему той же монетой.

Таким образом, аналогия между психологическими и торговыми купонами почти полная. Каждый обращается с теми и другими купонами по-своему, в соответствии со своим воспитанием. Некоторых приучили обращать купоны в наличность и забывать о них. Других научили собирать и наслаждаться ими: такие люди сохраняют купоны и радуются, предвкушая день, когда получат за них крупную премию; и точно так же они обращаются со своим гневом, болью, страхом и виной, сохраняя их в закрытом ящике, пока не накопится достаточно для действительно крупного выигрыша. А третьи получили разрешение жульничать и делают это с огромной изобретательностью.

Психологические купоны – это своего рода память на эмоции, которая существует в виде набора молекул в постоянно возбужденном состоянии или в виде электрических потенциалов, которые ходят по кругу в кривой Джордана;[27]27
  Замкнутая кривая, без петель и пропущенных участков; названа по имени математика Джордана. – Прим. пер.


[Закрыть] такой потенциал не исчезает, пока не произойдет внезапного разряда накопленной энергии. Как быстро произойдет разряд, зависит, по-видимому, частично от генов, частично же определяется приобретенными в детстве условными рефлексами, которые в нашей терминологии соответствуют родительскому программированию. Во всяком случае, если человек снова и снова достает старые купоны, они становятся все более потрепанными и изношенными, а аудитория все больше устает от них.