Текст книги "Око Эль-Аргара"

Гарлин кивнул. Идо пригласил их в свой дом. Веселая суматоха ярмарки мгновенно затихла, как только по селу пролетела весть о Черном пастухе. Идо выставил караул в двадцать воинов, и теперь они без устали обходили деревню, всматриваясь в лежащие вокруг холмы.

Гарлин долго беседовал со старейшиной. Сторм сидел рядом на лавке, рассеянно слушая разговор и начиная засыпать. Наконец сон одолел, и Сторму привиделось что-то странное. Он увидел рыжего гоблина, но тот находился в каком-то богатом, украшенном яркими фресками и позолотой дворце. Да и одежда на гоблине была иной. Зеленый, расшитый золотом и украшенный драгоценными камнями камзол. На шее сверкал знак Хаоса. И лишь знакомый по дневной встрече свернувшийся черными кольцами кнут, как затаившаяся и готовая к броску змея, приютился на роскошном поясе. Гоблин поднял взгляд, и Сторму показалось, что тот смотрит прямо на него.

На этом месте Сторм проснулся. Юношей овладела тревога. Зал давно опустел – Идо и Гарлин ушли спать. Сторм вышел на улицу и насторожился. Стражи видно не было, а потом, немного пройдя к окраине деревни, он обнаружил сморенных сном воинов. Теперь юноша ясно почувствовал разлитое в воздухе колдовство. И вдруг над холмом над деревней полыхнуло рыже-алое свечение, и Сторм на его фоне увидел силуэты бычьих голов и одинокую черную фигуру на спине быка. Воздух лопнул под ремнем кнута, окутанного огненными языками. И над черной фигурой вырисовался выведенный кнутом знак Хаоса. Сторм схватился за грудь, словно его обожгло. Но стадо разворачивалось, уходило, гасло колдовское свечение. Исчез и знак Хаоса.

– Ушел, – прошептал Сторм. – Теперь точно ушел… но…

Он потер грудь. Что значил этот сон, и что хотел Черный пастух? У Сторма был только один ответ – тот разглядел в нем то, что Гарлину разглядеть оказалось не под силу. Подавленный, он просидел на крыльце дома до самого утра. Однако когда проснувшийся Гарлин вышел из дома, Сторм ничего ему не сказал, пряча тревогу за зевками.

Они попрощались с иберами и заехали в дом Гарлина за давно собранными вещами.

– Покажи свой кинжал, – попросил маг.

Сторм протянул магу клинок. Гарлин осмотрел лезвие, рукоять.

– Нездешняя работа, – Гарлин проверил клинок на магию, но ничего не почувствовал. – Я должен тебе кое-что отдать, Сторм.

Он достал из сундука когда-то забранные у Сторма перстень и записную книжку. Сторм покрутил в руках перстень, полистал страницы.

– Понимаешь, что там написано?

Сторм покачал головой.

– Жаль… Ну да ладно, может, в тартессийской библиотеке найдется ответ.

Они вышли из дома. Гарлин запер дверь, наложил охранные заклятия. Сторм тем временем приторочил вещи к седлам, и особенно бережно – небольшую коробку, которую Гарлин при встрече с эльфами собирался им отдать. Там было несколько ценных проросших деревьев, которыми маг при случае всегда старался пополнить удивительный лес Перворожденных. После этого они вскочили в седла и тронулись в путь.

Глава 8
Храм Хаоса

Десять ночей Ротаариг мчался с остатками своего стада. Днем, когда колдовство рассеивалось и быки исчезали до наступления темноты, гоблин прятался в расщелины скал и засыпал рядом с неприходящей в себя Мореной. Он не тратил время на поиск еды, беря немного крови у своих быков и торопясь как можно быстрее добраться до места. Но вот горы раздвинули свои неприступные стены, и перед ним оказалась небольшая укромная долина. В темноте ночи в ее центре можно было разглядеть светлый силуэт древнего храма-крепости, окруженного двойным кольцом стен. Быки спустились в долину, ступили в провал в стене, разрушенной корнями деревьев. За стенами царило запустение. Все заросло лесом, среди которого торчали остатки каких-то давно разрушившихся от времени построек. Достигнув главного здания, беломраморного, как и та крепость, под которой был заточен Киршстиф, они беспрепятственно прошли в портал – в петлях вместо дверей болталась пара гнилых досок с ржавыми, некогда железными, полосами. Копыта быков глухо стучали по растрескавшимся плитам. Рыже-алое свечение выхватывало из темноты следы разрухи – выбитую местами каменную кладку, искрошившиеся, обвалившиеся колонны, теперь больше напоминавшие сталактиты и сталагмиты в пещерах. Пройдя целый лабиринт коридоров и залов, быки выбрались в главный чертог храма – Зал заклятий, круглый, с терявшимися в вышине сводами, с восьмью входами и начертанным на полу знаком Хаоса. Здесь, как и в башне Эль-Аргара, весь пол меж стрел покрывал рельеф выбитых в мраморе заклятий. Здесь гоблин остановил стадо.

Ротаариг соскользнул со спины быка, снял Морену. Он положил девушку в центр знака Хаоса. Руки и ноги ее направил по диагональным лучам знака. На грудь девушки Ротаариг положил ее кинжал. Лицо гоблина заливал пот, он чувствовал, что у него осталось очень мало сил. И скоро он лишиться их всех. А если промедлит еще немного, сила никогда не вернется к нему обратно. А может, он уже промедлил и упустил момент.

Но Ротаариг отмел последние сомнения. Он сделал свой выбор, теперь отступать было поздно. Загнанные быки без сил давно уже упали на колени, тщетно старясь подняться. Гоблин обнажил кинжал и шагнул к ним. По щекам его текли слезы, но он уже не осознавал этого, чувствуя лишь боль, душащую, сдавливающую грудь.

Лезвие вспороло шею первого быка. Но он лишь издал укоризненное мычание, обратив на хозяина взгляд выкаченных багровых глаз. Животное окончательно осело, повалилось на бок, а из широкой раны хлынул поток. По желобам, проложенным в полу, потекла кровь, наполняя собой каждый символ Великого Заклятья. Ротаариг теперь боялся лишь одного, что крови дюжины быков не хватит, чтобы заполнить все огромное пространство. Он перерезал горло следующему быку. И так всем двенадцати. Некоторые умирали сразу. Некоторые еще жили, медленно лишаясь жизни вместе с вытекающей кровью. Ротаариг гладил их могучие шеи, опустившиеся и больше не поднимавшиеся бока, прощаясь с ними и чувствуя, как сам лишается сил с каждым умершим животным. Последним Ротаариг убил вожака, поняв, что крови все-таки не хватает. Кровь растеклась, заполнив почти все углубления. Но небольшая область осталась незатронутой. Ротаариг выругался. Он раскрутил кнут, перекинув его через крюк для факела. Конец обвязал вокруг задних ног одного из быков. Он ругал себя, что не подумал об этом раньше, пока хотя бы один бык оставался жив. Гоблин натянул кнут, налегая изо всех оставшихся сил. Туша наполовину приподнялась над землей. Остатки крови стекли в желоб. Белое пятно уменьшилось, но так и не заполнилось до конца. Ротаариг, обливаясь потом и дрожа от озноба, понимая, что приподнимать вторую тушу он уже точно не в состоянии, осторожно ступая, добрался до белого пятна. Сглотнул и полоснул себя по запястью.

– Ты готов отдать за нее даже свою жизнь, Ротаариг? – услышал он тихий, но ясно слышный голос Киршпифа.

– Нет, Повелитель, – Ротаариг слабо улыбнулся. – Иначе заклятье читать будет некому…

Когда кровь заполнила все, гоблин побелевшими губами зашептал заклятие. Огонь охватил письмена. И вновь, как в башне Эль-Аргара, символы взмывали в воздух, складываясь в слова, спиралями поднимающиеся к высокому куполу, заполняя огромное пространство красноватым дрожащим светом. Когда заклятье было дочитано, огненная вязь, обернувшись молнией, метнулась к Морене. Ударило в клинок и через него вошло в тело девушки. Ротаариг из последних сил подполз к ней, перерезал вены на запястьях и около голеностопа. Много крови Морены для заполнения узких желобков, образующих контур тела, не понадобилось, и раны затянулись сами собой.

Морена внезапно очнулась. И едва не задохнулась от охватившей ее мощи. Она чувствовала, как сила разливается по телу, как переполняет его. Девушкой овладели неведомые прежде ощущения и желания, суть которых она осознать не могла. Морена приподнялась и увидела на груди поверх куртки сияющий огнем клинок. Она и сама светилась, как колдовские быки Ротаарига. Сердце вдруг сжалось, когда она увидела вытянувшуюся у ее ног почти безжизненную фигурку гоблина. Он на фоне ее мощи показался хрупким, бессильным и даже ничтожным. Но также девушка поняла, что только благодаря ему она обрела силу.

– Ротаариг! – позвала Морена, садясь на колени и поднимая его голову.

– Все получилось. – Он попытался улыбнуться, но его совершенно белые губы только искривились. Кожа тоже обрела какой-то неестественный для гоблина серо-голубой оттенок.

Морена заметила рану на его запястье.

– Сумасшедший, – зло прошипела она. – Ради чего ты убил себя?

– Потише, – едва слышно вымолвил он. – Твоя злость теперь может вполне материализоваться и добить меня окончательно…

– Глупый! Глупый! – Она склонилась к нему, отвела свои роскошные волосы и подставила шею. – Пей!

– Ты еще и вампира из меня хочешь сделать, наподобие тех тварей? – попробовал отшутиться он. – Я не могу. Теперь, после обряда, ты госпожа, а я всего лишь твой слуга, Морена.

Она всмотрелась в его глаза. Теперь она могла читать в душе, а у Ротаарига не было сил противиться. Жар, накрывший Морену, разрывал ее нутро, требовал выхода.

– Ненавижу тебя, – прошептала она, осознав все, что задумал и сотворил гоблин. – Ненавижу… Пей!

И сама уперлась шеей в его холодные губы. Он осторожно, одним клыком проколол ей вену. Морена вздрогнула. Ей захотелось отшвырнуть его прочь и убить всего лишь за эту маленькую причиненную ей боль. Но девушка лишь крепко вцепилась в плечи гоблина. Он осторожно, сдерживая себя, пил, понимая, что глотни он больше, чем следовало, мощь, растекшаяся по крови Морены, также уничтожит его. Через пять минут, показавшихся вечностью, он почувствовал, как силы возвращаются, как ощущение холода проходит, как тело вновь наполняет тепло, перерастает в жар…

Губы, вернувшие свой естественный, синеватый, цвет, отодвинулись было от смуглой шеи Морены. Но Ротаариг не смог сдержаться и прильнул к ней вновь. Поцелуй гоблина обжег девушку. В другое время она бы точно оттолкнула его. Но новая мощь отозвалась взрывом желания. Морена со слабым стоном обняла Ротаарига за шею, и гоблин позволил своим тайным желаниям вырваться наружу. В один миг сорвал с Морены одежду, мягко опрокинул на спину. Загрубевшие ладони с когтистыми пальцами нежно ласкали ее нежное, податливое тело. Морена стонала, обхватывала ногами его торс, заставляя сильнее прижиматься к ней, а он тихо и бархатисто рычал от величайшего наслаждения, окутанный мощью первозданного Хаоса и понимая, что подобное больше не повторится…

Морена проснулась в незнакомом месте. Это была просторная светлая комната. Беломраморный пол, светлые стены из ракушечника. С потолка свисало широкое кольцо подсвечника, покрытое толстым слоем пыльной паутины. В большие окна, давно лишенные стекол, врывался свежий ветер, и Морена не сразу поняла, что пахнет горелой шерстью и кровью. Она нахмурилась, огляделась. И поняла, что лежит на свежесодранной бычьей шкуре. Вторая шкура укрывала ее. Похоже, гоблин наскоро опалил их с внутренней стороны, чтобы не запачкать девушку кровью. Опять.

Она потянулась. Тело еще помнило тот трепет и негу, что овладевали им. Морена прижмурила глаза и подумала, что она изменилась. Та сила, что наполняла ее, ушла, но Морена знала, что стоит ей только захотеть, и та вернется, дав ей неизведанное прежде могущество. Она сжала руками ножны кинжала, которые на золотой цепочке повесил ей на шею Ротаариг. Да, вся сила ушла туда.

Морена выскользнула из-под шкуры, поежилась. Рядом на полу лежала ее одежда. Она спешно натянула ее на себя под холодными порывами. Подошла к окну. Перед ней открывался вид на запущенную территорию храма. Меж груд разрушенных строений густо разрослись деревья и кустарники. Листья были мокрые после недавнего дождя, а в небе понемногу рассеивались, уплывая на восток, тучи, скрывающие в своем сером тумане горы. Морена вышла из комнаты и быстро поняла, куда надо идти – на покрытом толстом слоем пыли полу остались две цепочки следов от сапог гоблина. По ним она вышла на лестницу, спустилась вниз в Зал Заклинаний и столкнулась на входе с Ротааригом. Гоблин был весь в крови.

– Как ты отдохнула, моя госпожа? – спросил он, чуть поклонившись.

– Ротаариг… – Она запнулась.

Он поднял на нее взгляд.

– Тебе придется привыкать, что теперь я твой слуга. Научиться приказывать мне.

– У меня много вопросов…

– Я знаю.

– Почему ты в крови?

Он поморщился.

– Быки после гибели не исчезают с рассветом. Пришлось поработать мясником. Я отнес мясо вниз, в подвалы. Оно там будет долго храниться.

– Мне жаль, что так вышло с твоими быками…

– Я знал, на что шел. Так про что ты хочешь спросить? Ведь ночью сила открыла тебе многое.

– Но я не понимаю, почему ты сам отказался от силы и власти?

Ротаариг рассмеялся.

– Та сила, которая мне нужна, у меня есть. Власть? Она была у меня когда-то. Приходит время, и даже властью можно пресытиться.

– И тебе захотелось быть слугой?

– Твоим слугой, – уточнил гоблин.

– А если бы я отвергла тебя?

Он пожал плечами.

– Мне бы пришлось смириться.

Морене в это верилось с трудом.

– Что будем делать теперь?

– Выполнять указания нашего Повелителя. Не беспокойся, я буду помогать и направлять тебя, пока ты войдешь во вкус власти. Пойдем, сперва я покажу тебе храм.

Он указал ей на центр Зала Заклинаний.

– Разве мы не обойдем его? – удивилась Морена.

– В этом нет необходимости, моя госпожа.

Они прошли в центр. Ротаариг встал за ее спиной.

– Закрой глаза, возьми в руки кинжал. Призови его силу… а дальше – приказывай и направляй.

– Слишком просто звучит, Ротаариг.

Морена сомкнула веки, сжала пальцами рукоять, потянулась мыслями к клинку. Сила отозвалась мгновенно, словно верная собака прибежала на зов хозяина. Она наполнила Морену. Морена распахнула глаза, ее губы сами шептали заклятия, которых она не знала. Взгляд ее вдруг унесся ввысь, будто она стала птицей. Потом эта «астральная птица» пронеслась по залу, вылетела в коридор, облетая каждый закуток храма. Ротаариг, который видел то же самое, что и Морена, кратко рассказывал о каждом помещении. Облетев храм, «птица» вырвалась наружу, облетая прилегающую к храму территорию.

– Ты увидела свои владения, – сказал Ротаариг. – Теперь осталось собрать наших последователей… Я ненадолго оставлю тебя, мне нужно собрать новое стадо. Скоро сюда придут мои гоблины. Тебе найдется, чем их занять – храм надо привести в порядок.

Глава 9
Путь через горы

Гарлин проехал мимо святилища Хедина. Здесь они ненадолго спешились. Гарлин зажег две свечи с вкраплениями в воске пряных трав, и над скальной площадкой повис успокаивающий аромат. Маг сложил руки на груди, чувствуя под ладонями спокойное биение сердца, закрыл глаза и молча молился. Сторм последовал его примеру. Только сердце его билось быстрее. Тревогу, оставшуюся с ночи, не смог прогнать даже аромат волшебных гарлиновских трав. Сторм смотрел на сардер, где светился кварцевый силуэт сокола. В голове же юноши роились десятки и десятки вопросов, ответы на которые он не знал.

«Хедин, если ты действительно так справедлив, как о тебе рассказывал мой учитель, пожалуйста, сделай так, чтобы я все узнал, чтобы память вернулась ко мне, чтобы я смог сделать правильный выбор. Даже если… – мысленно попросил он и запнулся. – Даже если мне когда-то покровительствовал враждебный тебе Хаос…»

Гарлин открыл глаза, сел в седло. Сторм последовал за ним. Кони осторожно спускались по крутой тропе.

Они въехали в оливковую рощу, срезая угол и выбираясь на пологое место, где шла широкая торная дорога. Селение Идо осталось далеко в стороне.

– Что-то ты приуныл, – заметил Гарлин. – Тебя уже не радует победа на состязании и что у нас два великолепных скакуна?

– Конечно, радует, учитель…

– Но что-то тебя беспокоит? Все из-за вчерашней встречи?

Сторм молча кивнул.

– Могу предположить, что, – продолжил Гарлин. – Возможно, вчера тебе эта мысль не приходила в голову, но сегодня не отпускает. Вчера ты считал, что пастух отступил, потому что оказался слабее тебя. Но сегодня подумал, а вдруг он почувствовал что-то близкое, знакомое.

Сторм вздернул на Гарлина испуганный взгляд – учителю пришли в голову те же мысли, что и ему.

– Да, я знаю, это страшит, но… Даже если твои родители были слугами Хаоса, Сторм, ты другой.

– Ты мне уже говорил о подобном однажды. Но откуда ты знаешь, учитель? – упавшим голосом спросил юноша. – Ты так много встречал слуг Хаоса?

– Нет. О большинстве из них я слышал в Ордене Равновесия в Тартессе. Наверное, я немного сглупил и так мало рассказывал про них – хотел, чтобы ты когда-нибудь сам их увидел и сам сделал выводы. Но как бы то ни было, запомни одно – дети слуг Хаоса не расплачиваются за грехи своих родителей.

– Спасибо, учитель.

Дорога опять пошла в гору, а затем разветвилась. Более узкая уводила к западу выше в горы, и Гарлин свернул на нее. Он решил добираться до Тартесса не по побережью, а перейти через горы, спуститься в долину, по которой текла река Бетис, и, уже спускаясь вдоль течения, дойти до города. Заодно он бы повидался с Перворожденными, к которым уже давно не заглядывал.

По пути им часто попадались селения иберов, как правило, окруженные полями, садами, оливковыми рощами. На горных лугах паслись их горделивые скакуны.

Но вот благодатный край кончился. Селения исчезли. Потянулись почти лишенные растительности горные пейзажи. Надвинулись пики, белели их снежные шапки. Заметно похолодало. Но тропа уверенно вела путников к перевалу. Едва они пересекли его, перед ними распахнулась величественная картина. Справа от перевала разверзлась огромная пропасть. В дальней ее части наполовину скрытый облаками и туманом, казалось, прямо со снежной вершины в бездну обрушивался водопад. Тропа какое-то время шла вдоль пропасти, потом вильнула в сторону, нырнула в арку скалы и начала плавно спускаться. Утомительный подъем закончился. Кони зашагали бодрее и быстрее. Потеплело, вернулась растительность, и вскоре путники смогли остановиться на ночлег в иберийской деревне.

Утром горцы посоветовали проехать по горам на запад, а потом лишь продолжить спуск, объясняя это тем, что недавние ливни размыли скалы, сошел сель, уничтоживший дорогу. Гарлин поблагодарил за совет, и они продолжили путь.

Небольшая тропка быстро пробежала по выгону скота. От всадников шарахнулись овцы. Атлас и Айя легко перепрыгнули деревянное ограждение. Дальше тропа уводила в безлесные холмы. Желтела трава, торчали серой вздыбленной чешуей скалы. А затем тропа внезапно оборвалась, а перед ними оказалась каменная осыпь. И шла вниз насколько хватал глаз, сильно расширялась.

– Лучше объехать, – произнес Гарлин. – И, похоже, поверху.

Сторм кивнул. Осыпь тянулась и тянулась, склоны становились круче. Всадники довольно сильно поднялись в горы, прежде чем осыпь неожиданно оборвалась.

– Сделали приличный крюк, – проворчал Гарлин. – Хотелось бы все-таки дотемна спуститься вниз.

Они въехали в чащу горных сосен.

– Учитель, я хотел спросить…

Сторм смолк, когда деревья внезапно разошлись. Лошади, всхрапнув, замерли на краю обрыва. Но поразила Сторма не разверзшаяся под ногами пропасть. Далеко внизу, в горной долине, словно в глубокой чаше, белел под солнцем древний храм. Весь в окружении буйно разросшейся растительности. Но среди густых крон деревьев можно было различить остатки восьми крепостных стен, лучами соединяющих круглое здание храма с внешним кольцом более мощной стены.

– Не могу поверить, – прошептал Гарлин. – Храм Хаоса! Я слышал о нем в Ордене Равновесия. Много столетий они пытались найти его. А храм, оказывается, был сокрыт глубоко в горах!

Гарлин взглянул на растерявшегося, нахмурившегося Сторма и угадал его мысли.

– Тебе там нечего делать, Сторм! – жестко произнес Гарлин. – Там ты не найдешь ответы на свои вопросы. Только в Ордене Равновесия можно получить честные ответы. Но не в этом логове зла!

Сторм удивился твердости в словах учителя, которая прежде никогда не звучала в его голосе.

– Но ведь он давно заброшен… – начал было юноша.

– Останься на его месте даже один фундамент, я бы не пустил тебя туда! Не стоит будить лихо. И тем более будить лихо в себе…

От интонаций Гарлина Сторм вздрогнул.

– Ты так говоришь, учитель, будто ты знаешь обо мне больше меня самого… Смотри!

Внизу у главного входа появилась крошечная фигурка. А по разбитой, заросшей травой дороге к ней направлялся отряд примерно в сотню человек. Гарлин пригляделся повнимательнее.

– Гоблины! – поразился он.

– Может, всего лишь ищут золото?

– После встречи с Черным пастухом ты в это веришь?

Сторм понурился.

– Что будем делать, учитель? – спросил он. – Поедем дальше или будем наблюдать?

– Нет, надо как можно быстрее в Тартесс, рассказать об увиденном в Ордене.

Они осторожно развернули лошадей, поехали прочь от обрыва. Однако им пришлось еще поплутать, прежде чем они нашли спуск вниз. Солнце садилось, и Гарлин немного нервничал – ночевать в горах, не так далеко от храма Хаоса, ему вовсе не хотелось. Но выбора не было. Они стреножили лошадей, наскоро поели и устроились на ночлег.

– Учитель, ты не ответил на мой вопрос, – осторожно начал Сторм, видя, что маг не в духе.

– Увы, я знаю не больше твоего, Сторм, – Гарлин покачал головой. – Поверь, я бы рассказал тебе, когда отдавал перстень и книгу.

– Тогда я хочу услышать об Ордене Равновесия.

– Но…

– Да, ты рассказывал мне о нем, учитель. Но как о едином целом. И не так много. Но кто в него входит, что за люди?

– Хорошо, но чуть позже, когда мы уйдем подальше от этого проклятого храма. Не все члены Ордена афишируют, кто они.

– Почему? – удивился Сторм.

– Чтобы сподручнее было выслеживать врагов Богов Справедливости. Я даже сам не знаю некоторых… Давай спать. Пусть Хедин охраняет наш сон.

Сторм долго не мог сомкнуть глаз. Перед взором все еще стоял разрушенный храм. Судя по внешнему виду – он стоял в запустении много веков, медленно, но неумолимо разрушаясь от времени. А теперь… Теперь, несомненно, явились, кто желал его восстановить.

Гоблины… Их преданность можно было вполне купить за золото. Сторм вспомнил недавний сон, облаченного в шитый золотом камзол рыжего гоблина. Что еще, кроме богатства и власти, могло подобных ему подвигнуть на служение Хаосу? Надо быть безумцем, чтобы поклоняться некой силе, находящейся, как говорил учитель, за пределами Упорядоченного. Чужеродной силе и идти против самих богов. Перед взором Сторма вновь стоял рыжий гоблин. И вдруг он шевельнулся, сделал вперед пару шагов, не сводя со Сторма внимательных зеленых глаз.

– Что смотришь? Нравится? – Гоблин кивнул на кнут.

Сторм вдруг превратился в маленького мальчика, а вокруг вместо зарослей сосен выросли стены великолепного дворца.

– Про него отец рассказывал странные вещи…

– И какие же?

– Что если вас повесить на этом кнуте, вы не умрете.

Гоблин, тянувшийся к мальчику, замер, опустил руку. Кровь отлила с его лица, сделав зеленоватую кожу желтой.

– Ты сын Игнациуса? Следуй за мной…

Он развернулся, пошел по коридору. Сторм еле успевал за ним. Вскоре перед ними оказалась огромная двустворчатая с золотым барельефом дверь. Гоблин распахнул тяжелые створы, зашел и захлопнул их за мальчиком. Они оказались в еще более богатых чертогах.

– Повелитель, – заговорил рыжий гоблин. – Я привел к вам сына Игнациуса.

Только после этого Сторм заметил второго гоблина, терявшегося в своем украшенном драгоценностями балахоне среди пестрой роскоши.

– И зачем он нам нужен?

– Залог Игнациуса, что он нам верен…

– Верен? – второй гоблин расхохотался. – Разве мы нуждаемся в каких-то залогах?

– После того, что учинила Кали, среди местных много недовольных, – возразил рыжий. – Кое-кто из наших слышал о возможном бунте.

– Но мы не вместе с Кали.

– На деле, да. Но мы те же самые Небесные гости… Мало кто знает, что мы занимаемся совершенно другим, а не устраиваем свалку живых существ в Накопителе.

– Даже если Игнациус так верен нам, жизнь сына для него – ничто. Убей мальчишку. И мы узнаем, насколько крепка верность его отца…

– Если она окажется недостаточно крепка, Повелитель, мы лишимся обладателя незаурядного ума, которых, надо заметить, не так уж много на этом чудесном острове. А кроме того, создание механизма будет отложено на энное количество месяцев, если не лет, пока мы не найдем того, кто сумеет продолжить работу Игнациуса. Я, как и вы, считаю, что идея Кали… малоэффективна. Но вдруг ей повезет? Она окажется права. В конечном итоге Владыкам Хаоса все равно, от кого они получат решение нашей проблемы. Но мне бы, думаю, как и вам, хотелось, чтобы эта честь все же досталась нам…

– Убей мальчишку! Я не люблю эти игры в преданность. Игнациус прислал залог? Что ж, мы его приняли и распорядились по-своему.

Рыжий продолжал хмуриться, но так и не шагнул к попятившемуся Сторму. И в этот миг распахнулись створы, открывший их слуга едва успел посторониться, пропуская в покои богато одетую молодую женщину.

– Из Тартесса только что пришел груз серебра и олова, Повелитель. Корабль уже разгружают и переносят слитки в Зал Испытаний… – В этот миг она заметила мальчика, красивое лицо исказила презрительная гримаса. – А он что здесь делает?! Живо обратно к его отцу – пусть работает!

Рыжий вопросительно глянул на Повелителя, тот едва заметно кивнул. Рыжий вцепился когтистыми пальцами в плечи мальчика и вытолкнул за дверь.

– Сторм! Проснись! – Голос Гарлина развеял видение.

На своих плечах Сторм почувствовал уже не когти гоблина, а руки мага. Гарлин, нахмурившийся, нависал над ним на фоне посветлевшего утреннего неба.

– Что тебе привиделось? Ты всхлипнул во сне.

– Я увидел свою мать. Ради возвращения юности, сохранения вечной молодости и жизни она отреклась от всего.

– Ты вспомнил? – пораженно прошептал Гарлин.

– Нет, только увидел ее и понял, кто она и что сотворила.

– Наверное, воспоминания и дальше будут возвращаться. Недеюсь, они будут не такими горькими.

– Все в порядке, учитель. Просто я на какое-то время ощутил себя маленьким мальчиком, – Сторм спешно стер слезы.

– С именем Хаоса творится одно только зло… Я сожалею, Сторм.

Они накормили лошадей и сами быстро позавтракали. А через несколько часов всадники уже спустились с горы. Гарлин высматривал дорогу, но все никак не мог понять, куда их занесло. Бесконечно тянулся сосновый лес. За густыми низкорослыми соснами ничего не было видно. Но к вечеру они, наконец, вышли на открытое пространство у предгорий.

– Вроде пахнет дымом, но слабо – ветер дует не в нашу сторону, – заметил Гарлин. – Там должно быть жилье. Если повезет, успеем до темноты.

Солнце село, оставив после себя какое-то странное дымное марево. Путники поднялись на холм, чтобы оглядеться и отыскать огоньки жилищ. И замерли. На соседних взгорьях горела деревня. Алые языки пламени подымались до самых небес. Но ни одной живой души видно не было.

– Учитель! – Сторм указал чуть левее.

Там в горном овраге скрылись последние, окутанные рыжим огнем быки.

– Черный пастух, – прошептал Гарлин. – Собрал-таки новое стадо…

Откуда-то из черноты вылетели факелы. И вскоре рядом с путниками оказался отряд горцев. Видя выражения их лиц, Гарлин спешно представился и наскоро рассказал о Черном пастухе. Иберы хмурились, в их темных глазах зажигался боевой огонь. Они кивнули и, сделав знак следовать за собой, помчались к пожару.