Текст книги "Видеограф в юбке. Тайна фамильного кулона"

Я второй час шла по серому асфальту, иногда попадая ногами в мягкую грязь с осенними листьями.

Страшно ли мне было? Пока не очень. Все мысли были направлены на то, чтобы понять, где я нахожусь. В рюкзаке монотонно побрякивала камера и объективы. Это успокаивало, даже убаюкивало. Казалось, что я не одна в этом большом жестоком мире. Хотя вчера мир ещё не казался таковым. Я готовилась к любимой работе, не ожидая ничего дурного.

Полгода назад мой хороший знакомый подогнал классный заказ. Национальная свадьба на четыреста человек обещала принести огромный доход. К тому-же такие свадьбы всегда довольно интересны и вводили в особое расположении духа.

Встреча с клиентами, братьями невесты и женихом, была назначена не в самом дешёвом ресторане. Я здесь не бывала раньше.

Выходя из автобуса на встречу я наступила в собачье дерьмо. Примета обещала счастье, но запах стоял отвратительный.

В ресторане я первым делом шмыгнула в туалет отмывать сапог. Счастье отмывалось тяжело, суля удачу.

За столиком сидели два верзилы с усами. Один крутил в руке чётки, подёргивая бровью. Второй наливал из кувшина морс, разглядывая в нём невидимые песчинки. Моё первое чувство, – развернуться и уйти. Вряд ли я смогу снять такую большую свадьбу. И я снова недоверчиво посмотрела на мужчину с чётками.

– О, какой смелый дэвушк! – вдруг раздался радостный мужской голос за спиной. Меня взяли за плечи и начали подталкивать к столу с гигантскими мужчинами. – Давай кушай шашлык, потом обсудим наш грандиозный праздник.

Это был жених Манук. Всю организацию свадьбы он взял на себя. И в переписке по WhatsApp постоянно повторял, что «голова станет совсем седой к концу свадьбы».

Про невесту я знала мало. Только то, что ее звали Лили и она долго не соглашалась выйти замуж.

***

Мои мысли нарушил звук приближающейся машины. На этой трассе очень редко ходит транспорт. Это был мой шанс. Через пару секунд вспыхнули фары и у обочины притормозил огромный грузовик. Долго никто не выходил. Закрались неприятные ощущения. Время позднее. Девушка с большим рюкзаком и в рваной одежде посреди малолюдной дороги – зрелище необычное.

Открылась дверь кабины, из машины браво выскочил водитель. На вид мужчине было лет пятьдесят. При плохом освещении я отметила, что глаза его уставшие. Видимо ехал долго и мало спал. Визуально человек внушал доверие, я уже почти расслабилась и посчитала себя спасённой, представляя, как скоро приеду домой, выпью кружку пива и лягу спать.

– Привет, цыплёнок! Ты что, из курятника сбежала? – обрадованно сказал он и оголил гнилые зубы.

– Здравствуйте! Я иду со свадьбы, – ответила я, и если бы не было страшно, то мне было бы смешно.

– Крутая свадьба, хорошо погулял цыплёночек! – захихикал мужик и его гнилые зубы зловеще сверкнули в свете фар. – Может продолжим праздник? Поехали в бар, по вискарику? Почирикаем обо всём.

Его зубы внушали страх. Нутром я почувствовала, что пора уходить.

– Угости сигареткой, батя! – наигранным голосом сквозь страх сказала я, по-пацански плюнув в сторону. Так недавно делал герой старого фильма, отвлекая немца.

– О, погоди, птичка! Сейчас, сейчас, – он полез в кабину. Я быстро развернулась и со всех ног рванула к лесу.

Объективы в рюкзаке предательски громыхнули. Трава цеплялась за порванные брюки. На одном дыхании вбежав в лес я оглянулась убедиться, что достаточно быстро удаляюсь от трассы и мужчина не преследует.

В лесу пахло сыростью. По ощущениям около одиннадцати часов вечера. Птицы уже не пели. Был слышен только шелест листьев, которыми играл ветер. Нужно передохнуть и собраться с мыслями.

Ноги начинали гудеть. Сев под березу, я достала бутылочку с остатками воды.

Снова всплыли перед глазами моменты сегодняшнего дня.

***

Утром я встала в семь часов. Осенний день обещал быть солнечным. Надев белую парадную рубашку, проверила, все ли батареи сложены в рюкзак. Когда ты свадебный видеограф, то со временем перед свадьбой на автомате складываешь всю технику. А потом включаешь голову и проверяешь, сложила или автомат не сработал.

Последний глоток кофе перед поездкой.

– Ну, погнали!

Многие коллеги говорят, что снимать свадьбы тяжело. Подчёркивают, что особенно тяжело для девушки.

Первую свою свадьбу я снимала, когда ещё не думала, что настолько привяжусь к этой работе. Потом была вторая свадьба, я также ещё была не уверена в себе. Примерно после пятой по счету свадьбы я начала понимать, что это для меня не просто работа.

Это особая атмосфера. Некая энергетика, которая будит в тебе спящие инстинкты. Как-будто ты все годы спишь, а потом резко просыпаешься. Когда едешь на свадьбу, чувствуешь себя гепардом перед прыжком. Не все могут совершить героический прыжок. А ты можешь!

В самом начале пути меня удивляло, почему среди свадебных видеографов так мало девушек. Уже года через три начала понимать, почему так.

Во-первых, девушек не так сильно ценят, как мужчин. Возможно, это связано с тем, что девушка кажется слабее. Всё-таки двенадцать часов на ногах – испытание даже не для каждого мужчины.

Во-вторых, подсознательно большинство невест ревнуют своих женихов. Даже сами этого не осознавая. И неважно, что фотограф или видеограф – это профессионал. Ведь подсознание невесты – никуда не денешь.

В-третьих, многие люди больше доверяют мужчинам. Оплатить деньги мужчине для них проще, чем отдать те-же деньги женщине. Мужчины-видеографы более жёсткие и требовательные, на них только глянешь, и передумаешь просить скидку. Женщины по природе более мягкие и терпеливые, можно надавить на жалость и выбить отличную скидку.

– Где будем сворачивать? – спросил таксист, сжимая руль.

– За вторым поворотом сразу направо! – ответила я, открыв 2GIS в телефоне.

Свадьба сегодня должна быть закрытой. Всех подрядчиков, кроме меня, набрали с других городов. Фотограф – житель Финляндии. Выездных регистратора двое, на русском языке плохо говорят. Ведущих также двое, приехали из Армении. Насколько я поняла, этих ведущих забронировали за год и они известные армянские артисты.

Свадьба предполагала дресс-код для всех специалистов. Но нам сказали, что своя одежда здесь не нужна, её сошьют для каждого подрядчика. За два месяца до свадьбы с нас сняли мерки и начали шить одежду по индивидуальным размерам. Собственную парадную рубашку разрешили надеть только на съёмку сборов невесты. А затем уже будут выдавать сшитую одежду.

Перед каждой свадьбой я всегда волнуюсь, но сегодня волновалась особенно сильно. Национальные свадьбы – они особенные, не похоже на классические. Там никогда не знаешь, чем может все закончится и какие могут быть традиции, с которыми ты не сталкивался.

Было ещё кое-что. Накануне свадьбы мы встречались с невестой Лили. Она очень нервничала и передала мне небольшой сверточек. Попросила, чтобы этот свёрточек я сохранила до свадьбы и не говорила о нём жениху. Очень необычная ситуация, но я пообещала невесте, что выполню её обещание. В свёртке находилось золотое украшение. Круглый кулон, внутри которого был аккуратный драгоценный камешек. Похож на бриллиант.

Когда я вышла из такси, уже было почти десять утра. Передо мной стоял частный трёхэтажный дом за высоким каменным забором. Каждый камень на этом заборе стоил уйму денег.

– Ой, здравствуйте! А вы наверное видеограф Алиса? Мы вас как раз уже ждём! Я Нинэ, подруга сестры невесты, – протараторила взъерошенная женщина, случайно выглянувшая в раскрытую дверь. На вид ей было лет сорок. Одета Нинэ была в строгое бордовое платье, не совсем удачно подчёркивающее аппетитные формы. Но это ее ничуть не портило, женщина была привлекательной и излучала хорошую энергетику. – Лили сегодня немного на взводе, почти не спала, бедолага. Есть ничего не хочет! Но к банкету проголодается, куда ей деваться.

– Ничего, аппетит приходит во время еды! Это нормально, – ответила я, улыбаясь в ответ на лучезарную улыбку женщины.

Мы с Нинэ зашли в дом и она повела меня по винтовой лестнице наверх. Комната невесты оказалась под самой крышей. Состояла она из небольшого коридорчика, заставленного цветами и угощениями. И спальня невесты – с огромным балдахином над круглой белой кроватью. Роскошные шёлковые шторы в пол. Около стен несколько ваз с цветами. К столу с угощениями была приставлена прислуга в голубой отглаженной рубашке и в белом переднике. Она стояла, словно статуя. Иногда подливала морс в стаканы, меняла эти стаканы местами. Вносила на подносе конфеты и фрукты.

– Всем доброе утро! – насколько возможно громко выпалила я, вплывая лебедем в комнату Лили. Невеста была очень красивой. Не удивительно, что жених терпел любые ее капризы.

– Какой у вас красивый дом, такой-же как его хозяйка, – продолжала я и если бы была мужчиной, то после этой фразы даже возможно поцеловала бы её ручку. – Говорят, вы плохо спали, Лили? Что же так не спалось? Впереди очень продуктивный денёк предстоит.

– Привет, Алиса! Что-то не спокойно на душе, хотя вечером вчера была вполне нормальной. Легла спать и меня затрясло, – невеста грустно вздохнула и опустила глаза. Она сидела на высоком стуле у окна, возле неё хлопотали девушки. Доделывали макияж, поочередно убегали из комнаты и возвращались.

Девушек было десять человек – подруги и родственницы. Каждая девушка шикарная красотка. Как будто здесь готовятся к кастингу на конкурс красоты. Рядом с ними я почувствовала себя бесформенным тюленем, случайно выброшенным волной на берег. Летние свадьбы добавили мне морщин и синяков под глаза. Думаю, что меня бы даже не допустили к кастингу.

Самобичевание и всплески низкой самооценки были внезапно прерваны.

– Бери скорее конфетку, ручная работа, ты такие не попробуешь нигде! – передо мной стояла армянская девочка лет десяти. Она улыбалась и протягивала вазочку с конфетами. Я немного помедлила, вспомнив, что на диете.

– Прощай, фигура! – ответила я девочке и в знак уважения взяла несколько конфет в разноцветных обёртках. «И прощай, кастинг», – подумала я. А девочка громко засмеялась, ей очень понравилась фраза про фигуру.

Платье невесты висело тут-же в комнате, его закрепили на дверце шкафа. Тяжелое, пышное, с длинным шлейфом. Лиф был расшит причудливыми узорами, всё блестело. Солнечные лучи из окна падали на платье и оно переливалось сказочными узорами. Я села на корточки в угол комнаты, открыв рюкзак. Готовила камеру к съёмкам и иногда посматривала на Лили и её девчонок. Они обсуждали предстоящий день и кто будет из гостей. Потом переключились на обсуждение одной из пар.

– Я ей сразу говорила, нужно лучше к нему присмотреться и десять раз подумать, нужны ли такие отношения, – говорила одна из сестёр невесты в голубом брючном костюме.

– Да уж, чего только не бывает в жизни. Мы, женщины, такие иногда слепые. Просто дурочки, когда влюбляемся. – поддержала беседу Нинэ, вытирая руки влажной салфеткой после сладости.

– Не знаю, Нинэ, зачем ты всех под одну гребёнку, но лично я всегда долго взвешиваю все за и против. После того, как Манук сделал предложение, прошло целых пять лет, – сказала Лили, чётко выговаривая каждое слово с необычным и красивым акцентом.

– Ой, ну ты-то у нас просто исключение из правил! – сказала Нинэ и рассмеялась. Следом захихикали остальные девчонки. Только невесте было не смешно. Она выглядела строгой и даже немного злой.

Пока девушки разговаривали, я настроила камеру и потихоньку снимала их разговор. Также снимала незаметно взгляд невесты, её глаза, руки, красивые цветы и другие детали комнаты. Как у нас говорят фотографы – важна каждая мелочь. И каждая мелочь войдёт в свадебный фильм, построив целую историю.

***

Стало холодать. Всё-таки осенние ночи – это похолоднее, чем лето. Ветер продолжал играть осенними листьями на деревьях, я сидела под берёзой и пыталась понять, в какую сторону идти дальше. Вода у меня закончилась, телефон полностью разрядился. И я никак не могла собраться с мыслями и решить, что– же делать дальше. Ночевать в лесу не хотелось. Но идти снова к трассе, где можно встретить очередного водилу с гнилыми зубами, хотелось ещё меньше.

Сильнее запахнув куртку, я решила, что лучше двигаться дальше. Ещё немного и станет настолько холодно, что куртка не поможет. Я быстро поднялась и пошла дальше по лесу. Вдали иногда слышался звук машин. Видимо, трасса была не так уж далеко. Но я не обращала на звуки внимания.

Оказавшись в экстренной ситуации обычно советуют думать о хорошем. О чём-же таком подумать, чтобы перебить нервозность и выжить в этом чёртовом лесу? Кроме картин из детства быстро на ум ничего не приходит. Шелест травы под ногами! Он ведь ничем не отличается от шелеста травы в детстве. Когда ты живёшь одним днём и, налопавшись бабушкиных пончиков с повидлом, хохоча несёшься по траве к быстрой реке.

Недалеко от города у нас была дача. Садоводство называлось «Зимняя вишня». Мы с бабушкой любили и зиму, и вишню. Но особенно лето! Его мы полностью проводили на нашей «фазенде» у реки. Старый зелёный домик в два этажа был уютным. Обставлен старой мебелью, оставшейся от предков. Круглый резной стол, весом как слон. Шкафчики для печений с милыми кукольными створками. Печка-буржуйка. Ставни. Радиоприёмник с пластинками на ножках. Пожелтевшие журналы «Крокодил» и «Огонёк».

Второй этаж дома я любила считать своим личным пространством! Под крышей вечно копошились голуби, выводя птенцов. Часто скорлупки от яиц падали деду на голову. Дед смешно ругался, подтягивал рабочие штаны повыше к груди и шёл в свою тайную мастерскую греметь гвоздями (под мастерскую был оборудован железный гараж).

Бабушка с рассвета до заката копалась на грядках, приговаривая, что ей всё это здорово надоело. Но продолжала заниматься огородом из года в год. Из меня помощница была так себе. В садоводстве имелись подружки. Мы постоянно строили то плот, то корабль, то машину будущего. Заниматься прополкой было некогда.

Одним из тайных интересов с подругами, уже годам к тринадцати, у нас были побеги от взрослых из наших домов. Каждая из нас на цыпочках выбиралась на улицу, перелазила в ночи через забор, спасалась бегством от собаки.. И мы, встречаясь в назначенном месте, шли к реке. Садились на берег, смотрели на человечка с чемоданом. Точнее, далеко за рекой стоял завод НПЗ. И его огни с факелами причудливо отражались в воде. Это было похоже на идущего человека в шляпе.

Один раз мы познакомились с мальчишками-рыбаками. И ночью вшестером поплыли на резиновой лодке на остров. От воспоминаний стынет кровь в жилах и отнимается нога.. Но тогда это казалось очень романтичным – вокруг ночь и чёрная вода с отблесками луны, и ты плывешь навстречу неизвестности.

***

Вдруг я провалилась в яму с водой. Меня мгновенно выбросило из воспоминаний. Холодная жидкость медленно затекала в ботинок. Начиналось болото. Впереди виднелся белый туман, стоящий над болотными кочками. Становилось холодней. Я подумала про Димку. Мой друг и коллега, который должен был снимать со мной сегодняшнюю свадьбу. Но между нами кое-что произошло. Поэтому на свадьбу я поехала без него. Как мне сейчас его не хватало. Вдвоём мы обязательно бы что-то придумали. А может и вовсе не случилось бы это всё.

С Димой мы познакомились три года назад. Он написал мне в Инстаграм и показался странным. Обычно коллеги пишут, задают одинаковые вопросы – про камеры, объективы и остальное. Но этот молодой человек подобных вопросов не задавал. Он сразу предложил встретиться и организовать творческий проект. Творчество я люблю, проекты тоже. Но совместные проекты мы устраиваем с хорошо знакомыми коллегами.

Встречу назначили в одном маленьком уютном кафе. Дмитрий опаздывал. Я заказала кофе, сделала несколько глотков. И тут в помещение с грохотом ворвался молодой человек. Одет он был в свитер с оленями и классические джинсы. Большой чёрный рюкзак упал на пол. Я поняла – это он. Из упавшего рюкзака выпало несколько батарей от фотоаппарата, разлетевшись в разные стороны. Я засмеялась. Димка повернулся и помахал рукой, расплывшись в широкой глупой улыбке. Так между нами возникли дружеские отношения.

– Ты знаешь, я очень давно за тобой наблюдаю, Алиса. С самого начала твоего творчества слежу за всеми постами в соцсетях. Радуюсь успехам, смотрю твои видеоролики, – запыхавшись выпалил Димка, опустив глаза и отхлебнув кофе. Над его губой образовалась пенка от капучино. Он выглядел смешно и мило, не смотря на свой высокий рост и крупное телосложение. Русые волосы разметались волнами по голове, подбородок был усыпан пятидневной щетиной. Он говорил что-то ещё, но я уставилась на его руки. Пыталась представить, как в таких огромных руках смотрится компактная современная камера. Одним таким пальцем можно нажать сразу на две кнопки.

– Дима, а почему ты написал именно мне? Есть достаточно много хороших видеографов, снимающих гораздо лучше, – спросила я.

– Сам не знаю. От твоих роликов мурашки. Стиль нравится, тоже бы хотел так снимать! Было бы здорово снимать нам вместе, в две камеры, – ответил Дмитрий и отхлебнул кофе. Мне показалось, что он достаточно самоуверенный, хотя первое впечатление противоположное.

– Нам нужно работать командой, снимать свадьбы! – уверенно произнёс он, посмотрев мне в глаза так, что стало неловко. – Это будет крутая командная работа, потому что мы станем одним целым и пойдём в одном направлении.. Обойдём всех конкурентов. У нас будут лучшие свадебные фильмы.

– Дим, ты ничего не знаешь о работе свадебного видеографа! Этот путь тернист. Свадебный рынок перемалывает и выплёвывает. Только снимать круто и командой – этого мало, к сожалению.. Свадебщики – это секта, дышащая одним воздухом. Варятся в одном котле, кидают друг другу заказы. Если что-то не так – кидают друг друга. У каждого фотографа свой любимый видеограф, у ведущего тоже. На встречах они рекомендуют только своих, с кем выгодно либо дружат. Я выплываю сама, меня редко рекомендуют. Одиночка. Пробиваюсь локтями и коленями, чтобы держаться на плаву. Делаю низкие цены, чтобы хоть какие-то заказы были, – попыталась я объяснить Димке нашу свадебную кухню изнутри. – Женщин-видиков не любят вдвойне и я никогда не стану частью этой секты.

– Значит теперь тебя полюбят, мы вместе станем частью их секты, у тебя есть я! – ответил на это он.

Лицо его выражало фразу «жили они сто лет счастливо и умерли в один день». Мне представилось, как сидим мы с Димкой старые восьмидесятилетние на лавочке, щелкаем семечки оставшимися зубами. Рядом валяются камеры, ставшие к тому времени допотопными. У меня цветастый сарафан с рюшами, а у Димки огромная седая борода по пояс, в которой иногда запутываются мухи, словно в паутине. Мы сплёвываем шелуху от семечек и обсуждаем прогноз погоды…

После этого мы снимали вместе несколько проектов и свадеб. Сначала было не просто. Дима был раньше оператором на телевидении в Останкино. Многие моменты он снимал так, как считал нужным. Но совсем не то, что хотелось видеть. Монтажом занималась я и такие моменты просто не вставляла в видео. Он смотрел ролики и злился.

Был момент, что после одной из свадеб мы даже поругались. На следующий день ехали снимать Love story молча всю дорогу. Все двести километров. Пара влюблённых, которых мы снимали, немного притупила ссору. Ребята были весёлыми и фотогеничными. Мы увлеклись съёмкой, бегали с камерами по полю и по лесу. Но когда встречались глазами, то снова между нами вспыхивала волна негодования. Я решила, что это последняя наша совместная съёмка. Больше не могу так..

С такими мыслями я положила камеру на траву и побежала дальше в лес. Но, возвращаясь назад, запнулась за корень дерева и улетев, не очень удачно приземлилась на камни и шишки. Вскрикнув от боли, расстелилась в тени деревьев. Попыталась встать, но боль в ноге была невыносимой. На штанине джинсов начало расплываться кровавое пятно, просачиваясь из ушибленного места. Видимо удар был сильным. Слёзы потекли по щекам. Надо было звать Димку. Но гордость была сильнее боли, не хотелось ему показывать свою слабость.

Я подползла к ближайшему стволу дерева и, опираясь на него, медленно начала вставать. Ааа!!! Жгучая волна боли в ноге. Зажмурившись на секунду пытаюсь пойти. Делаю несколько шагов.. Раз! Два! Три… Но это ужасно больно. Падаю в мягкую траву и плачу, закрывая руками лицо. Ругаю себя. Как так неосторожно помчалась! Кривые ноги, тьфу!

Штанина пропиталась кровью. Послышался шелест кустов и чьих то шагов рядом.

– Алиса!!! – крикнул Димка и рванул ко мне. Увидел кровь на джинсах и его лицо побелело. – Как тебя угораздило? Почему не позвала меня?

– Оставь меня! Не трогай! Я сама, – пыталась я отмахнуться, убирая его руки от своей ноги. Но он не хотел меня слушать.

– Замолчи, глупая дурочка! Я волновался и потерял тебя! – рявкнул он на весь лес и взял меня на руки, подняв с земли. – Держись за шею и не пори ерунду! У тебя много крови..

Он отнёс меня к машине и отправил нашу влюблённую пару домой. Положив меня на растеленное покрывало, снял с меня джинсы. Было неловко в своих дурацких трусах с якорями.. Но деваться некуда. Дмитрий вёл себя естественно, как ни в чем не бывало.

На ноге действительно была большая рана и ушиб. Дима достал из автомобильной аптечки бинт и, смазав рану йодом, аккуратно перевязал.

Так мы продолжили работать вместе, забыв все обиды и злость друг на друга. Более того – после той ситуации с ногой, я стала относиться к нему лучше. Поняла, что он отличный напарник и выручит в любой ситуации. При монтаже видео стала ставить даже его кадры, которые раньше казались дурацкими. Хотелось его порадовать за своё спасение.

Когда я сказала Диме про съёмку свадьбы Манука и Лили, он напрягся.

– Почему свадьба закрытая и нельзя никому говорить? – хмурился мой товарищ. – Мне такое не нравится.

– Ну кто их знает, эти национальные свадьбы? Может есть такая семейная традиция. Может ещё что-то, – ответила я.

– Алиса, это свадьба, а не военные действия.. Давай откажемся? – предложил он.

– Дима.. Ну ты чего начинаешь? Я подписала договор, взяла предоплату. И помимо основной оплаты обещали конверт, – пыталась переубедить я напарника. Но он хмурился и был мрачнее тучи.

– Почему они не наняли местного фотографа и ведущего? Почему тогда и видеографа не выписали из Армении? Почему ты? – негодовал Димка.

Но потом нас пригласили на одну из тусовок видеографов и наша беседа отошла на второй план.

Тусовки проходили несколько раз в год. Но приглашали не на все, потому что меня не воспринимали всерьёз. Я особо и не рвалась. Считала, что в своей жизни достаточно натусовалась. К тому же – интроверт.

На эту тусовку в августе мы решили сходить и взяли с собой мою приятельницу, фотографа Наталью. Дресс-код вечеринки – красный цвет. На нас с Натальей были красные платья, а Дмитрий по случаю купил красную рубашку и белый жилет с белыми брюками. На мне также была белая шляпка, отлично сочетающаяся с Димкиным прикидом!

– Привет, Алиса! Круто выглядишь! – сразу же при входе к нам кинулся один из знакомых видеографов в красных брюках.

– Что за хмырь? – шепнул на ухо Дима. Но я не успела ответить, что это местный коллега Виктор.

– Вы с мужем так гармонично смотритесь! – продолжал Виктор и подмигнул, широко улыбаясь.

– Да мы не…, – начала я.

– Оу, спасибо, вы очень любезны! Меня звать Дима! – вдруг разулыбался мой спутник, покрывшись румянцем.

– Очень приятно, Виктор Шустов, – протянул руку Витя и они пожали руки. Мне захотелось убить их обоих и закончить с этим цирком. Слава богу, в разговор вмешалась Наталья:

– Ну пойдёмте уже выпьем, чего мы тут копошимся, как тараканы!

Наташа была худощавой высокой брюнеткой с гладкими блестящими волосами. Она любила фотографировать семьи с детьми, но уставала так, что каждые полгода порывалась завязать с этим и уйти в офис-менеджеры. «Больше проку будет от копания в бумажках», – говорила она, хлопая изумительно длинными ресницами. Но потом снова брала фотоаппарат и шла снимать семьи с детьми. Офис-менеджер откладывался ещё на полгода. И ещё на полгода.

Справа от входа находилась красивая Welcome-зона. С горкой из шампанского, шоколадным фонтаном, сырной нарезкой, канапе на шпажках и ассорти из пяти видов орех. Вечер обещал быть весёлым и вкусным. Из всех столов половина были заняты, мы пришли вовремя и успели к свободному столику.

– Что будем заказывать? – спросила я, открывая меню с красивой едой.

– Все, что горит. Хочу напиться, – хихикнула Наталья. На последней съёмке мамаша с двумя орущими близнецами истрепали ей нервы, порвали декорации в фотостудии и уронили объектив за сто тысяч. Здесь кто угодно захочет напиться.

– Только в менеджеры пока не уходи, объектив ведь целый, – сказала я и мы засмеялись.

Через час весь бар был заполнен людьми в красных одеждах. Брусничный цвет, клюквенный, алый, гранатовый, бурый, коралловый – перемешивались в одно большое кровавое пятно. Звенели бокалы. Мелькали танцующие тела. Общительные товарищи пытались перекричать музыку, увлекаясь беседой.

– Слушай, а ты не против, если я замучу с твоим Димкой? – азартно спросила Наталья после третьего бокала пива.

– Почему я должна быть против? Я вообще-то замужем уже пятнадцать лет, – напомнила я подруге.

– И из этих пятнадцати ты видела мужа только один раз! На свадьбе! Если не считать, что ещё раз десять – в постели с различными красотками, – засмеялась Наташа.

Но мне было не смешно. Хотелось в ответ сказать какую-нибудь грубость, чтобы поставить подругу на место. Но в то же время я понимала, что девушка права.

С мужем Александром мы поженились по залёту, когда мне было двадцать лет. Свадьба была шикарная, весёлая, с битьём морд, как и полагается. Гуляли два дня и две ночи. Но родителями стать было не суждено.

Ребёнок решил покинуть нас прямо в утробе на двадцать пятой неделе. Его завернули в тряпочку и положили на холодный подоконник, чтобы остыл. Это была девочка. Моя не родившаяся маленькая доченька.

На следующий день меня выписали из больницы и разрешили прийти через два дня, чтобы забрать тело мертвого ребёнка после вскрытия. Похороны и малюсенький ящичек, обёрнутый шелком, я помню смутно.

И почти сразу после этого мы с Сашей стали друг другу чужими людьми. Почему продолжили этот брак – неизвестно. Муж растворился в работе, командировках и интрижках. А я всю энергию направила в развитие себя, как видеографа. Любимое хобби помогло не раствориться в депрессии и выжить. Пережить потерю малышки и всё, во что жизнь превратилась потом. Тем более врачи вынесли вердикт – детей у меня никогда больше не будет. И моим детищем стало моё дело, в которое я решила вложить всю себя без остатка.

– М… м.. можно пригласить вас на т.. танец? – возле меня вырос как гриб шатающийся молодой мужчина в вишнёвом пиджаке. Он громко икнул и запахло водкой.

– Она не танцует! – послышался голос Димы. Он заслонил меня от пьяного вишнёвого пиджака своим широким телом. – Дяденька, вали, откуда пришёл. Моя девушка сегодня танцует только со мной.

Дима развернулся ко мне, взял за руку и подтолкнул к середине зала. Играла песня Тони Брекстон «О, брейк май хайт». Я хотела отказаться от танца и пойти заказать ещё пива, но мой друг крепко сжимал в объятьях. Не было сил отказываться.

Его дыхание я чувствовала виском, – Дмитрий дышал прямо в волосы. От него приятно пахло – тонкий запах дезодоранта и капелька туалетной воды с ноткой цитруса и древесины. Танец погружал в другой мир. Мы были песчинками, кружащимися в водовороте бурной реки. Тепло Диминого тела горячо обжигало. Хотелось обмякнуть куском теста, подогнуть ножки и просто повиснуть на его руках. Я так давно не была беззащитной слабой девочкой, которой не дадут упасть.

Видимо моё тело действительно начинало куда-то стекать вниз. Дима сжал меня крепче и… поцеловал в висок? Показалось? Нет? Я задремала? Было или не было? Чёрт, я спятила..

Песня и медленный танец, к счастью, закончились.

***

Я шла по краю болота. Ботинки промокли насквозь и хотелось реветь.

Почему я не послушала Димку и не отказалась от этой свадьбы? Как он мог меня отпустить туда одну? Ах, да.. Я же от него пряталась половину августа и бросала трубку..

Та самая вечеринка всё испортила. Непонятная история с поцелуем в висок это ещё половина беды. Дальше началось невообразимое с Натальей. После пятой кружки пива ей пришло в голову, что совершенно точно и необходимо позвонить её бывшему парню. Открыть ему глаза. Прямо сейчас, в два часа ночи. Перебудив всё его счастливое семейство в виде жены с силиконовым бюстом и двух кудрявых погодок с пухлыми щёчками.

– Ты грязный ублюдок! – срываясь на визг, кричала Наталья в трубку. – Чёртов сукин сын!

– А потанцевать… Ик! – снова откуда-то взялся мужик в вишнёвом пиджаке, пахнущий водкой и размахивающий солёным огурцом на вилке.

– Вали отсюда! – сбоку гаркнул Димка.

– Чтоб вы все обделались! Ты! Твоя потаскуха жена! Дети и правнуки! – визжала в телефон моя подруга и бросила стакан с пивом на пол. Но вместо пола стакан продефилировал «вишнёвому пиджаку» на красные кеды со стразами. «Пиджак» крякнул. Мимо моего носа пролетел огурец, освободившийся от вилки.

Передо мной всё поплыло. И вдруг закончилось.

Проснулась я утром с больной головой. В чужой квартире. На скрипучем диване. Рядом на кресле валялось моё красное платье, облитое пивом. На мне была надета огромная белая футболка с мишкой Тедди. На столике у окна валялась камера, пару объективов, статуэтка лошади и присохшая к тарелке колбаса. Судя по камере стало ясно, что это дом видеографа. По засохшей колбасе и статуэтке – что здесь живет Дима (он обожал лошадей)..

– С добрым утром, коллега! – в комнату вошёл довольный Димка. – Как самочувствие?

– Что я здесь делаю? Кто меня переодевал?

– Нуу.. судя по тому, в каком состоянии ты была, – не сама, – и он хитро прищурился, точно кот.

– Между нами ничего не было? – спросила я, разглаживая спутанные волосы.

– Много всего было, – он говорил таким елейным голосом, что начинал бесить. Больше с ним разговаривать не хотелось. Трещала голова. Переодевшись в ванной в платье, я пулей вылетела из квартиры, не смотря на то, что молодой человек пытался остановить и предлагал чаю.

После этого мы не общались. Точнее – он пытался, звонил и писал, но я избегала общения. Двойственный и странный тип. Как с таким работать?

Пожалела, что пошли вместе на тусовку.

Но ещё больше пожалела, что рассказала ему про золотой кулон невесты. Именно эта вещь сыграла огромную роль в том, что произошло.

***

Кортеж жениха подъезжал к воротам дома Лили. Девушки побежали встречать, а я ещё на минуту задержалась у невесты. Мне нужно было передать ей золотой кулон, как мы договаривались. Так и не поняв, для чего она его поручила хранить, полезла в рюкзак.