Текст книги "Правосудие в лесу"

Правосудие в лесу
Эрик Поладов

© Эрик Поладов, 2023

ISBN 978-5-4496-1645-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. КАК МЕДВЕДЬ, ХОМЯК И КОНЬ БАНК БРАЛИ

Овцы разбежались. Вороны упорхнули. Муравьи вернулись в норы. И даже приунывший ежик выскочил из депрессии.

На весь лес раздавался оглушительный рёв мотора. По дороге на всех порах мчалась вишнёвая девятка. Из окна у водительского сидения торчала лапа Хомяка. С обратной стороны выглядывала морда косолапого и дуло автомата. Сидя позади, Конь в последний раз скрестил копыта и прочитал «Отче наш». Из салона автомобиля доносилась песня соловьиного хора «НА ПОСОШОК».

На повороте девятку начало слегка заносить. Демонстрируя прекрасное самообладание, Хомяк твёрдо произнёс сквозь зубочистку:

– Без паники. Ситуация под полным контролем.

Затем Хомяк сделал несколько решительных поворотов рулевым колесом, ударил по педали газа и машина вернулась на дорогу.

Через некоторое время автомобиль лихо промчался по деревянному мосту. В этот момент Медведь зарядил автомат, Конь на заднем сидении проверил свои наточенные гладкие подковы, а Хомяк несколько раз энергично ударил по рулю в такт музыки.

Автомобиль начал тормозить. Звуки трущейся резины заполнили всё вокруг. Эффектно и с шумом машина остановилась перед «МЕЖДЕРЕВЕНСКИМ ЛЕСНЫМ БАНКОМ». Перед входом показались Медведь с автоматом и в шапке-ушанке, Конь с обрезом на плече и взъерошенной от напряжения гривой, и Хомяк с двумя пистолетами.

За кассой в тот день сидела старушка-Мартышка. В очереди стояли Бегемот-пенсионер, Верблюд-близорук, Горилла-верзила и Овца. Полная.

– Лапы вверх, копытами не стучать, пасть закрыть и не возникать – с дрожью в голосе промолвил Конь, направляя обрез на посетителей, ожидавших своей очереди.

– Кто охранник!? – рявкнул Медведь, поправляя шапку-ушанку с красной звездой.

Мартышка неторопливо оглянула косолапого с ног до головы и еле проронила:

– Крот.

– Где он!?

Столь же неторопливо продолжала отвечать Мартышка:

– На сегодня у него назначен талон к окулисту.

Удивлённым тоном косолапый спросил:

– А он что у вас, зрячий?

– Ну, видите-ли… – стала говорить Мартышка, как вдруг Хомяк всех прервал:

– Так! Всем молчать! Ты! – крикнул Хомяк, указывая на Мартышку и протягивая чёрный полиэтиленовый мешок. – Складывай всё сюда!

Мартышка аккуратно поправила очки и спросила, выискивая из-под них фигуру Хомяка:

– Какими купюрами желаете?

Хомяк выразил негодование и стал поторапливать старушенцию:

– Всё! Всё что есть!

– Валюта или лесная денежная единица?

Хомяк повысил тон:

– Всё подряд!

– Вас интересует содержимое кассы или вместе с сейфом?

– Тут что, ещё и сейф есть? – обомлевшим голосом спросил Конь.

Старушка продолжала уточнять детали:

– А вам требуются средства исключительно в денежном эквиваленте, или же иного рода ценности в том числе?

– Да-да-да! И твои очки! И рог Бегемота! И шерсть Овцы! Бери всё что видишь!

Мартышка ответила Хомяку, медленно изо всех сил поднимаясь со стула:

– Что же, я вас поняла, голубчик. Только будьте так добры немного подождать, а то, знаете ли, этот артрит меня скоро уже доконает.

Вот так, старательно, с тросточкой, шажочек за шажочком, Мартышка продвигалась в направлении хранилища, несколько раз заснув в пути.

Через час Хомяк, Медведь и Конь выбегали из банка с набитым до отказа мусорным мешком. В этот момент здание уже окружали восемь автомобилей, из которых выбегали сотрудники полиции. Раздавались десятки хрюканий инспекторов, вооружённых резиновыми дубинками и поросячье зачитывание прав с требованием поднять руки вверх.

2.ЗАВСЕГДАТАИ СИЗО

– Слышишь, друг, а тебя за что повязали? – спрашивал Гусь.

Кот, расслабившись на полу, посматривал в потолок своей камеры и, не торопясь с ответом, собрался с мыслями и всё разложил по полочкам:

– Ну, сначала ко мне приехал давнишний друг, мы решили повеселиться после долгой разлуки и отправились в аптеку к белочке за валерьяночкой. Прошёл день. Второй. Третий (так Кот добрался до одиннадцатого). Друг уехал. Я со скуки снова отправился в аптеку к белочке, а к вечеру в мой дом уже вломились свиньи в погонах. Вот так я и стал жертвой беспощадной системы субъективного правосудия.

Прижавшись к решётке, Гусь констатировал:

– Настоящие свиньи.

– Ну-у-у… – принялся разглагольствовать Кот – свою судьбу, как и облик, выбирать мы не в праве. Сколько бы мы не старались, а останемся теми, кем родились. Взять хотя бы моего соседа. Он вообще родился крысой. Всё на что он способен, это пшеницу воровать, да заразу разносить. Вот он и находится круглый год в федеральном розыске.

– А тебя за что арестовывать, если ты принимаешь то, что законом не запрещено? Может у тебя глаукома?

Кот бросился в размышления:

– Это… глубокий вопрос, требующий не одного дня размышления и лишённый однозначного непоколебимого ответа с неопровержимым догматом. Вот взять меня. Я в таком состоянии двадцать четыре часа в сутки. Я до сих пор ещё под кайфом и меня продолжает накрывать. Такова природа каждого из нас, что нет и быть не может единственного справедливого закона для каждого. Кто-то валерьянку принимает вместо анальгетика, а кто-то рождён навозные шарики катать. – Глубоко вздохнув, Кот подытожил: – Судьбу не выбирают.

Открылась дверь следственного изолятора. Внутрь вошёл Бык. Уверенным шагом он провожал в свободную камеру Козла. При виде очередного собрата Гусь восторженно произнёс, хватаясь за решётку:

– Козёл! Как дела, братан?

Кот продолжил философствовать:

– Более разумным было бы с твоей стороны дополнить упомянутую речь фразой «это был риторический вопрос», так как подобного рода обстоятельства сами по себе констатируют тот факт, что дела обстоят не ахти как, особенно если ты – Козёл. А какой нынче от Козла прок?

3. ДЕЛО СЛУШАЕТСЯ

У здания суда скопились репортёры из местной газеты «ТВОРЧЕСКАЯ ПРЕССА», журнала «ПРАВДИВАЯ ЛОЖЬ», радиостанции «РАДИО, КОТОРОЕ ГОНИТ» и множество других представителей СМИ. Едва из полицейского фургона начали выводить Хомяка, Медведя и Коня, как на подступах ко входу в здание их уже поджидали репортёры с телевидения – Гиена, Шакал и Пиявка. Вокруг сверкало множество вспышек фотоаппаратов. Все журналисты дружно старались осыпать вопросами подсудимых:

– В чём вас обвиняют? Вы признаёте свою вину? Какой ваш настрой перед слушанием? На какой исход вы рассчитываете? Вам есть что предъявить стороне обвинения?

Группа маленьких поросят в звании сержантов провели подсудимых в здание. Внутри контроль за подсудимыми перешёл в копыта среднерослых свиней в звании капитанов. На подступах ко входу в зал заседания подсудимых принимали два майора огромного роста.

Хомяк, Медведь и Конь двигались вдоль коридора и провожали взглядом негодующего Волка, которого за подмышки выводили два хряка. Волк всячески противился конвою и выкрикивал:

– Уберите копыта! Долой самоуправство! Произвол! Самосуд! Ущемление гражданских прав и свобод! Проклятые бюрократы! Гнить вам в болоте!

Хомяк, Медведь и Конь проследовали к скамье подсудимых. На месте адвоката сидела Цапля, а в качестве обвинителя выступал Буйвол.

– Встать! Суд идёт! – провозгласила Жаба, занимавшая место секретаря.

В зал заседаний вошёл судья. Им был дикий Кабан с настолько увесистым брюхом, что его приходилось возить на садовой тачке.

В начале Кабан обратился к Буйволу:

– Товарищ прокурор, прошу зачитать обвинительную речь.

Буйвол встал из-за стола и начал:

– Подсудимые обвиняются в попытке ограбления банка, создании организованной преступной группировки, незаконном хранении и ношении оружия, угрозе убийства, а также причинении тяжкого морального вреда группе лиц.

– Подсудимые, встать! – звонко произнёс Кабан. – Вы осознаёте, в чём вас обвиняют?

Хомяк, Медведь и Конь встали и дружно помахали головами.

Кабан произнёс:

– Можете сесть.

Затем судья вновь обратился к прокурору:

– Товарищ прокурор, прошу.

Буйвол вновь поднялся с места:

– Ваша честь, прошу вызвать в зал заседания свидетеля, указанного в материалах дела под номером «один».

Продолжая сидеть на судейском кресле, Кабан громко объявил, направляя взгляд в сторону конвоя:

– В зал приглашается свидетель под номером «один».

С этими словами хрюндель-Майор развернулся к дверям.

Стоя в коридоре, за происходящим в замочную скважину наблюдал Шакал, с чьих слов в своём блокноте делала пометки Гиена:

– Так. Буйвол быкует. Кабан жуёт. Цапля фыркает. Короче, пиши, 12:52 – разогрев слушания. Дальше. Буйвол закончил прессовать подсудимых. Кабан спрашивает с подсудимых. Они машут гривой. Так. Так. Ага. Они садятся, а Кабан свистнул хряку. Пиши, 12:57 – подсудимые не возникают.

В этот момент Шакалу прилетает в морду, когда хрюндель открывает дверь. Его откидывает на несколько шагов, где его спешно подхватывает Гиена.

– Свидетель под номером «один» – проговорил хрюндель.

В зал вошёл свидетель, дверь закрылась, а Шакал, потирая морду, обратился к Гиене:

– Теперь ты.

Шакал с Гиеной поменялись местами.

За трибуну для свидетелей встала Горилла. К ней тут же пафосной походкой подошёл Буйвол. После нескольких вопросов настал черёд Цапли. В ходе двустороннего допроса прокурору и адвокату ничего выяснить так и не удалось за исключением того, какой пирог планировала печь Горилла в тот день, кто должен был прийти к ней в гости и с каких пор ей приспичило заниматься дайвингом с живыми акулами.

Следующим свидетелем стал Жираф. Он в подробностях описал кто, когда и как стал жертвой, каким орудием было совершено преступление и что происходило в предыдущих восемнадцати сериях «Секретных материалов».

На все вопросы касательно дела Бегемот разглагольствовал на предмет стагнации, милитаризации и неоправданности диверсификационной политики коммерческих структур.

В статусе четвёртого свидетелем выступала Мартышка. Она доложила обо всём с подноготной, скрупулёзно и по существу. Однако из-за артрита, глухоты и нарколепсии показания кассирши затянулись на долгий срок, из-за чего процесс приходилось переносить день-за днём на две недели.

Почётное звание последнего свидетеля досталось Овце. А точнее, это была эпизодическая роль, а эпизодической эта роль оказалась, потому что она просто овца. Полная.

– Встать! Суд идёт!

В зал вернулся Кабан. Изо всех сил толкая тачку с пузом, он занял своё место и начал громко произносить:

– Суд постановил. В соответствии со статьёй 11 пунктом 4 «Ограбление банка» подсудимых оправдать. В соответствии со статьёй 18 пунктом 1 «Создание организованной преступной группировки» подсудимых оправдать. В соответствии со статьёй 19 пунктом 3 «Незаконное хранение и ношение оружия» подсудимых оправдать. В соответствии со статьёй 22 пунктом 2 «Угроза убийства» подсудимых оправдать. В соответствии со статьёй 28 пунктом 2 «Причинение тяжкого морального вреда группе лиц» подсудимых признать виновными и назначить наказание в виде двадцати лет лишения свободы в колонии общего поселения. Данный приговор является окончательным и обжалованию не подлежит.

Кабан решительно ударил молотком по подставке и объявил заседание закрытым.

На выходе подсудимых встречали репортёры. Гиена держала на плече камеру, в то время как Пиявка настраивала резкость, а Шакал тем временем говорил в микрофон, поправляя галстук:

– Ну как, нормально?

Получив утвердительный ответ, Шакал принялся вести репортаж:

– Добрый день уважаемые телезрители. Сегодня, здесь, в здании суда был вынесен обвинительный приговор банде грабителей, которых уже успели окрестить «головорезы из преисподней». После долгих переносов заседания, пылких разбирательств между защитой и обвинением, которые доходили до открытых угроз и двенадцати уколов от бешенства, в этом поистине скандальном и беспрецедентном деле поставлена точка. И как мы можем наблюдать, в данный момент недалеко от нас в полицейский фургон сажают осуждённых. Сейчас мы постараемся получить ответы на несколько вопросов.

Шакал, Гиена и Пиявка понеслись к фургону. Шакал протянул микрофон к открытому окну и начал опрашивать Медведя, который тщательно скрывал морду шапкой-ушанкой:

– Что вы думаете по поводу вынесенного приговора? Считаете ли вы данный вердикт справедливым? Ожидали ли вы подобный результат данного процесса?

Ввиду мёртвого молчания со стороны Медведя, Шакал прошёл чуть дальше к двери, за открытым окном которой просматривалась удручённая гримаса Хомяка:

– Насколько неожиданным стал для вас приговор? Скажите, надеялись ли вы на оправдательный приговор? Насколько…

Вдруг дверь резко распахнулась, ударившись в морду Шакала, после чего Хомяк закрыл её и фургон тронулся в направлении СИЗО.

С трудом устояв на двух задних, Шакал обернулся к Пиявке с Гиеной и спросил сквозь три выбитых зуба:

– Вы это засняли? Чумовой репортаж.

4. ХИЩЕНИЕ ПОТОМСТВА В ОСОБО КРУПНОМ