Текст книги "Сломленный принц"

Глава 9

Первое, что я вижу, проснувшись, – это вентилятор над кроватью. Гладкие тяжелые хлопковые простыни напоминают о том, что я больше не в гадкой комнате мотеля стоимостью четыре доллара за ночь, а снова во «дворце» Ройалов.

Здесь ничего не изменилось. Я даже чувствую запах Рида на наволочках, как будто он ночевал здесь каждую ночь со дня моего бегства. Бросаю подушку на пол и делаю мысленную пометку купить новое постельное белье.

Правильно ли я поступила, вернувшись сюда? Был ли у меня выбор? Каллум доказал, что может отыскать меня где угодно. Я потребовала у него все, что могла: замок со сканером ладони на дверях спальни, кредитную карту на свое имя, обещание, что, как только окончу школу, меня не будут контролировать.

Я должна была задать себе только один вопрос: собираюсь ли позволить какому-то парню разрушить мне жизнь? Разве я настолько слаба, что не смогу справиться с Ридом Ройалом? Я много лет была за главную, сначала заботясь о маме, потом о самой себе. Рана, оставленная в моем сердце смертью мамы, в конце концов зарубцевалась. Рана, которую оставил там Рид, тоже со временем заживет.

Верно?

Перекатившись на другой бок, я замечаю на прикроватной тумбочке телефон, который подарил мне Каллум. Я оставила его вместе с машиной, одеждой и остальными вещами, подаренными мне. Но, уехав от Ройалов, и в первую очередь от Рида, я все равно не могла перестать думать о нем. Не могла оставить наши отношения позади: воспоминания преследовали меня.

Я хватаю телефон и заставляю себя без страха взглянуть на тот кавардак, что остался после моего бегства. Непрочитанные сообщения вызывают смешанные чувства. Когда я сбегала раньше, по мне никто не скучал. Мы с мамой никогда не задерживались в одном месте дольше, чем на пару лет.

В этот раз меня ждут тридцать сообщений от Вэлери, несколько – от Рида, и их я удаляю, не прочитав. Есть еще два, отправленных с номера Истона, но подозреваю, что они тоже от Рида, так что удаляю их тоже. Остальные сообщения от моей начальницы Люси, владелицы «Френч Твист», пекарни, что находится неподалеку от частной школы Астор-Парк. В первых чувствуется беспокойство, в последних – раздражение.

Но именно от сообщений Вэл мой желудок неприятно скручивает. Надо было ей хоть что-то сказать. Я много думала об этом, когда сбежала, но мне было страшно. Не только потому, что Ройалы могли выудить у нее информацию, но и потому, что она связывала меня с тем, что я хотела забыть. Мне стыдно за то, как я поступила с ней. Если бы она вдруг взяла и исчезла, я бы сильно разозлилась.

Прости меня. Я самая ужасная в мире подруга. Ты еще хочешь разговаривать со мной?

Я кладу телефон на кровать и смотрю в потолок. К моему удивлению, почти сразу же раздается звонок. На экране вспыхивает фотография Вэл.

Я делаю глубокий вдох и отвечаю.

– Привет, Вэл.

– Где ты была? – кричит она. – Я не могла до тебя дозвониться!

Я открываю рот, чтобы скормить ей ложь про то, что болела, но ее следующие слова останавливают меня.

– И только не говори мне, что ты болела, потому что никто не болеет две недели кряду и даже не может позвонить! Ну, конечно, если ты не нулевой пациент[2]2
  Первый заразившийся пациент в популяции эпидемиологического исследования. Может выступать лишь источником заболевания, не страдая от симптомов.


[Закрыть], с которого начинается зомби-апокалипсис.

Слушая ее полные тревоги слова, я понимаю, что это и есть проверка нашей дружбы. Несмотря на то, что я две недели не отвечала на ее звонки, она все равно впускает меня в свою жизнь. Да, Вэл задает вопросы, но только те, на которые заслуживает ответа. Она важна для меня, настолько, что я готова ответить ей честно, как бы неловко мне ни было.

– Я сбежала, – признаюсь подруге.

– Ох, Элла, нет! – она печально вздыхает. – Что с тобой сделали Ройалы?

Я не хочу лгать ей.

– Я… пока не готова говорить об этом. Но, похоже, я слишком остро отреагировала.

– Почему ты не пришла ко мне? – спрашивает она, и в ее голосе звучит обида.

– Прости. Я… Кое-что произошло, я села в машину, купила билет на автобус и уехала. Единственное, о чем я думала, – как уехать отсюда подальше. Мне даже в голову не пришло отправиться к тебе. Я не привыкла искать помощи у других. Прости меня.

Какое-то время она молчит.

– Я все еще злюсь на тебя.

– И я тебя понимаю.

– Ты сегодня придешь в школу?

– Нет. Я вернулась вчера поздно вечером, и Каллум дал мне сутки на то, чтобы прийти в себя.

– Ладно. Тогда я тоже сегодня прогуляю, а ты придешь ко мне и все расскажешь.

– Я скажу тебе только то, что могу.

Я уже не хочу даже думать о том, что было между Брук и Ридом. Мне хочется забыть о том, что случилось. И хочется забыть о том, как я открыла свое сердце Риду.

– Мне тоже нужно о многом тебе рассказать, – говорит Вэл. – Когда ты сможешь приехать?

Я смотрю на часы.

– Через час, ладно? Мне нужно принять душ, позавтракать, одеться.

– Здорово. Проходи через заднюю дверь, иначе тетушка станет выяснять, почему мы не в школе.

Вэл живет со своей теткой, чтобы учиться в Астор-Парке. Пока я знакома лишь со злой кузиной Вэл, Джордан, но думаю, что день, когда я прогуливаю уроки, – не самое лучшее время, чтобы познакомиться с остальными членами ее семьи.

– Ясно. До встречи!

Я делаю глубокий вдох и звоню Люси.

– Привет, Люси. Это Элла. Прости, что исчезла, ничего не объяснив. Можно мне приехать после обеда?

– Ты тоже меня прости, но сейчас я не могу говорить. Очень занята. – Люси говорит резко, и я вдруг жалею, что вообще проснулась сегодня. – Но если ты сможешь подъехать к двум часам, то мы все обсудим.

– Я приеду, – обещаю я.

У меня такое чувство, что мне не понравится то, что она скажет.

Я заставляю себя вылезти из кровати, принимаю душ и надеваю старые джинсы и фланелевую рубашку. По иронии судьбы, эти же самые вещи были на мне, когда я впервые вошла в особняк Ройалов. Мой шкаф доверху забит дорогущей одеждой, но я не стану носить то, что выбрала мне Брук Дэвидсон, даже если веду себя глупо, как маленькая девочка.

Я открываю дверь и вздрагиваю. У противоположной стены стоит, прислонившись к ней, Рид.

– Доброе утро.

Я закрываю дверь, хлопнув изо всей силы.

Но его звучный голос не остановит даже закрытая дверь.

– И как долго ты собираешься игнорировать меня?

Два года. Нет, до конца своих дней.

– Я не уйду, – добавляет он. – И когда-нибудь ты все равно простишь меня, так, может, все-таки выслушаешь?

Я подхожу к окну рядом с кроватью и смотрю вниз. Прыгать с высоты второго этажа – это было бы слишком, и я не уверена, что веревка из связанных простыней сработает в реальной жизни. С моей-то «удачей» простыни развяжутся, я упаду на землю, сломав себе несколько костей, и потом придется несколько недель пролежать в постели.

Я пересекаю комнату, рывком открываю дверь и молча прохожу мимо Рида.

– Прости, что не рассказал тебе про Брук.

Да подавись ты своими извинениями!

На полпути вниз по лестнице он хватает меня за руку выше локтя и разворачивает к себе лицом.

– Я знаю, тебе не все равно. Иначе ты не устраивала бы мне бойкот.

Ему даже хватает наглости улыбнуться мне!

О боже! Он не имеет права улыбаться! Во-первых, потому что сразу становится невероятно сексуальным. А во-вторых, потому что… р-р-р… потому что я зла на него.

Я холодно смотрю на него и высвобождаюсь из его хватки.

– Я решила, что не буду тратить время и силы на людей, которые того не стоят.

Рид ждет, когда я спущусь по ступеням, и окликает меня.

– Значит, и на Истона тебе тоже наплевать?

Услышав имя Истона, я оборачиваюсь, потому что, если не считать Вэл, он мой единственный близкий друг здесь.

– Что, с ним что-то не так?

Рид сбегает вниз и останавливается рядом со мной.

– Ага. Ты сбежала, и он решил, что все женщины, которых он любит, уходят от него.

От чувства вины у меня вспыхивает лицо.

– Я уходила не от него.

Я ушла от тебя, лживый ублюдок.

Рид пожимает плечами.

– Тебе нужно убедить в этом его, не меня. Но уверен, что ты снова завоюешь его любовь.

Самоуверенный осел. Я растягиваю губы в самой слащавой улыбке, какую только могу изобразить.

– Сделаешь мне одолжение?

– Конечно.

– Возьми свои снисходительный тон, никому не нужные советы, гадкую привычку торчать у моей двери и засунь их себе в зад!

Я рывком разворачиваюсь. Однако уйти красиво не получается, потому что Рид следует за мной дальше на кухню, где оказываются и все остальные члены семейства Ройал, за исключением Гидеона.

– Ни у кого сегодня нет тренировок? – с подозрением спрашиваю я.

Истон и Рид играют в футбол. Они оба уже должны быть в школе. Каллум обычно уезжает на работу еще до восхода солнца. Когда просыпаются близнецы, я понятия не имею. Но сейчас они сидят за огромным столом со стеклянной столешницей, который стоит в углу кухни с видом на бассейн и Атлантический океан.

– Сегодня особенный день, – отвечает Каллум поверх своей кружки с кофе. – Наша семья снова в сборе. Сандра приготовила тебе завтрак, он в холодильнике. Доставай его и садись за стол. Рид, хватит нависать над нами, сядь.

Это прямые приказы нам с Ридом, и хотя Каллум мне не отец, а Рид вообще редко его слушается, мы все равно делаем так, как было велено.

– Здорово, что ты вернулась, – говорит Сойер, когда я опускаюсь на стул.

Ну, я думаю, что это Сойер. След от ожога на запястье, по которому я раньше различала близнецов, уже мог исчезнуть, так что я не уверена.

– Ага. Становится холоднее, и Рид пообещал нам, что ты поедешь с нами по магазинам, чтобы купить зимнюю одежду, – включается в разговор Себ.

– Ого, он правда так сказал?

– Да, без тебя мы совсем беспомощные.

Низкий голос Рида для меня – словно удар под дых.

– Не говори со мной! – рявкаю я.

– Согласен, – говорит Истон. – Не говори с ней.

Я с изумлением наблюдаю, как трое Ройалов-младших злобно пялятся на Рида. Он поджимает губы. Я говорю своему глупому сердцу, что ему нельзя больше сочувствовать Риду. Сейчас, за завтраком, он пожинает то, что когда-то посеял.

– Доброе утро, Истон, – весело говорю я. – Что интересного я пропустила по биологии?

Мне хочется спросить его про вчерашние странные объятия, но пока не стоит.

Но я должна убедиться, что с ним все в порядке. У Истона есть парочка дурных привычек. Хотя я лично считаю, что он скучает по маме и пытается заполнить пустоту в душе, но ничего не помогает. Сама проходила через это.

– Мы препарировали свиней.

– Ты серьезно? – я издаю звук отвращения. – Хорошо, что я пропустила это.

– Нет, – он толкает меня плечом. – Шучу. Ты ни фига не пропустила. Но зачеты уже на следующей неделе.

– Черт!

– Не волнуйся. Каллум все уладит, правда ведь, пап? – Истон дерзко поднимает подбородок.

Каллум не обращает внимания на вызов в вопросе Истона и благодушно кивает.

– Да, Элла, если тебе нужно больше времени, уверен, это можно устроить.

Потому что в его мире за деньги покупается все на свете, в том числе и время, чтобы подготовиться к тестам на проверку академических способностей. Может, тогда мне и вступительные экзамены в колледж не придется сдавать. Даже не знаю, порадоваться мне этому или огорчиться. Наверное, и то, и другое. Испытывать смешанные чувства для меня уже стало нормой.

Вот, например, когда Рид садится рядом со мной и мое тело ликует, вспоминая все те удивительные вещи, которые он с ним творил. А сердце чуть не выпрыгивает из груди от воспоминаний о том, как он заполнял все пустоты вниманием и теплом, о своей потребности в которых я даже не подозревала. Но моя голова напоминает мне, как ужасно он со мной обращался. Если уже совсем начистоту, он и впрямь пытался предупредить меня, но я продолжала бегать за ним, как влюбленная по уши идиотка, говорила ему, что он хочет меня и лишь нужно признаться себе в этом. Наверное, виноваты мы оба.

Он говорил мне держаться от него подальше.

Он говорил, что мне здесь не место.

Если бы я только послушала его!

– Твоя булочка тебя чем-то обидела? – спрашивает Истон.

Я смотрю на тарелку, где лежат куски хлеба. Отодвинув ее, я придвигаю себе вазу со свежими фруктами, мюсли и йогурт. Единственный большой плюс проживания в доме Ройалов – это постоянное наличие на кухне всевозможных продуктов. Можно забыть про еду раз в день и надежду на то, что твое тело не взбунтуется, если ты сможешь порадовать его лишь тако из забегаловки.

Все такое свежее, яркое, экологически чистое и полезное.

Может, если бы Каллум напомнил мне о содержимом их холодильника, я бы не так сильно сопротивлялась.

– Что-то мне не хочется углеводов, – отвечаю я Истону.

– Ну что, сестренка, чем бы нам заняться? – он потирает руки. – Слышал, что в школу нам можно не ходить. Ну, близнецам-то придется, потому что они совсем тупые. Пропустят одно занятие – и сразу вылетят.

Оба брата показывают ему средний палец.

– Я собираюсь к Вэлери.

– Круто, – говорит Истон. – Мне нравится Вэл. Похоже, мы отлично проведем время.

– Ты не расслышал местоимение «я».

Остальные наблюдают за нашим препирательством.

– Я все прекрасно расслышал, – Истон улыбается ослепительной улыбкой, но его глаза бегают туда-сюда. – Но для удобства проигнорировал его. Когда мы выходим?

Я постукиваю пальцами по столу.

– Истон, внимание! – Затем жду, когда его лихорадочный взгляд вновь остановится на мне. – Ты будешь здесь. Хотя можешь ехать, но в любом случае – не со мной.

– Что ты говоришь? Бессмыслица какая-то. Когда я должен подойти к твоей машине?

Я беспомощно оглядываюсь по сторонам, но все опускают глаза. Сидящие напротив меня близнецы чуть не трясутся от сдерживаемого смеха.

Каллум выглядывает поверх своей газеты.

– Может, согласишься? Даже если не разрешишь ему поехать с тобой, он все равно заявится к Каррингтонам.

Истон старается выглядеть милым и смиренным, но глаза победно сверкают.

– Ладно, но только мы будем красить ногти и обсуждать, какие прокладки лучше впитывают. Возможно, мы проведем научный эксперимент.

Его улыбка остается на месте, а вот близнецы стонут.

– Фу, гадость, – в унисон говорят они и отодвигаются от стола.

Сойер – будем считать так – хлопает Себастиана по плечу.

– Ну что, поехали?

Себ кидает на стол салфетку и поднимается со стула.

– Думаю, да. Лучше узнать что-то по геометрии, чем о прокладках.

– Давай поедем через пятнадцать минут? – говорит Истон и выскакивает из кухни.

Я потираю лоб, где над правым глазом начинает пульсировать боль.

– Элла… – Рид зовет меня так тихо, что я едва слышу его.

Я не обращаю на него внимания и смотрю в окно, на прозрачную спокойную воду в бассейне, жалея, что жизнь не может быть такой же безмятежной и умиротворенной.

– Мне пора, доедайте свой завтрак.

Каллум, громко шурша, складывает газету. Ножки стула скребут выложенный плиткой пол, когда он встает из-за стола.

– Я рад, что ты вернулась, Элла. Мы скучали по тебе. – Он кладет руку мне на плечо и уходит из кухни.

– Я тоже закончила, – я роняю ложку рядом со своим недоеденным завтраком.

– Брось. Я уже сваливаю. – Рид поднимается на ноги. – Тебе нужно поесть, но пока я здесь, ты не станешь.

Я продолжаю игнорировать его.

– Я тебе не враг, – говорит он с оттенком грусти. – Я не рассказывал тебе о своем прошлом, потому что там полно идиотских ошибок. Я не знал, как ты отреагируешь. Был неправ, признаю. Но я собираюсь все исправить.

Он наклоняется ко мне, его рот застывает в дюймах от моего уха. Меня окутывает его запах, и я приказываю себе не дышать. Приказываю себе отвести взгляд от его сильной руки, мускулы на которой сокращаются, когда он упирается ладонью в стол.

– Я не сдамся, – шепчет он, и его теплое дыхание щекочет мою шею.

Наконец я отвечаю ему. Тихо и насмешливо.

– А следует. Я скорее пересплю с Дэниелом, чем вернусь к тебе.

Он со свистом втягивает в себя воздух.

– Мы оба знаем, что это неправда. Но я многое понимаю. Я причинил тебе боль, и теперь ты хочешь отомстить мне.

Я смотрю ему в глаза.

– Нет, я не хочу мстить тебе. Зачем тратить свои силы зря? К тому же я не хочу лишний раз думать о тебе. Мне плевать на тебя и твоих девушек. Я хочу лишь одного – чтобы меня оставили в покое.

Рид стискивает челюсти.

– Ради тебя я готов сделать что угодно. Я бы повернул время вспять, чтобы все изменить, если бы мог. – Его взгляд, устремленный на меня, полон решимости. – Но я никогда не отстану от тебя.

Глава 10

Я вхожу в свою спальню и вижу на кровати развалившегося Истона. Между ног у него стоит жестяная банка – не пиво, слава богу, – а в руке – пульт от телевизора.

– Как ты сюда попал? – сердито спрашиваю я.

– Ты забыла закрыть дверь. – Он хлопает по свободному месту на матрасе. – Залезай. Я посмотрю телик, а ты пока позвони Вэл.

– Я звонила ей до завтрака. – Запихнув кое-какие вещи в рюкзак, я закидываю его на плечо. – У вас тут где-нибудь поблизости есть секонд-хенд?

Истон скатывается с кровати и встает рядом со мной перед шкафом.

– Понятия не имею, но если тебе надоела твоя одежда, то вполне можешь избавиться от нее на неделе перед зимним балом. В школе будут проводить благотворительные мероприятия.

Зимний бал? Я хочу расспросить о нем, но решаю, что на самом деле не хочу ничего знать. Я не собираюсь тратить время на всякую идиотскую белиберду, устраиваемую в Астор-Парке.

– Еще бы, – бурчу я. – Каллум говорит, у меня есть деньги. Наверное, я смогу ими воспользоваться.

– Зачем они тебе?

– Купить одежду.

– У тебя есть одежда, – он показывает на шкаф.

– Я собираюсь сжечь старую и купить новую, ясно? – От злости и раздражения я начинаю грубить, хотя совсем не хотела этого. – Что такого в том, что я хочу пройтись по магазинам? Девчонкам нравится шопинг.

Сверкающие глаза Истона внимательно изучают меня, с куда большей проницательностью, чем можно было от него ожидать.

– Но ты не обычная девчонка. И да, мне это кажется странным, но я сложил два и два. Одежду покупала Брук. Ты ненавидишь Брук. Одежда должна исчезнуть.

Я скрещиваю руки на груди.

– Тебе Рид рассказал или ты все знал с самого начала?

– Он рассказал мне, – отвечает Истон.

– Хорошо, твои яйца спасены.

Я отталкиваю его в сторону и беру пару кроссовок.

Начиная с сегодняшнего дня я буду строить новую жизнь. В ней не будет места парням, которые спят с подружками своих отцов и попутно крутят любовь со сводными сестрами. А еще я уничтожу любую стерву, которая попробует наехать на меня.

Хорошо, что стерва номер один, Джордан, сегодня в школе, иначе я могла бы толкнуть ее в бассейн, привязав к ее шее парочку камней.

– Какое у тебя злобное выражение лица! Чертовски сексуально. Пообещай мне, что, прежде чем убить меня, позволишь испытать оргазм, – шутит Истон.

– Однажды ты получишь свое по полной программе.

– Ты хочешь напугать меня, но, если честно, я жду не дождусь. По-моему, нам будет весело.

Той девушке, которая бросит вызов Истону, нужно будет держать в одной руке кнут, а в другой – пистолет. Но я уверена, его вообще невозможно укротить.

Я беру ключи от моего роскошного, покрашенного на заказ кабриолета. Мне было по-настоящему грустно оставлять здесь мою малышку.

– Как думаешь, у Вэл найдется что-нибудь перекусить? – спрашивает Истон. – Я опять хочу есть.

– Вот и иди на кухню, потому что со мной ты не поедешь.

– Тогда Рид поедет.

Я останавливаюсь у двери.

– То есть?

– Папа боится, что ты опять убежишь, и поэтому кто-то из нас все время будет с тобой. Хорошая новость в том, и сейчас ты очень разозлишься, что на твоем окне установили сигнализацию.

Я бросаю ключи на комод и иду к ванной.

– Видишь те красные датчики? – Истон наклоняется и показывает на две крошечные световые точки в оконной раме. – Папа получит сообщение, как только ты откроешь окно. И кто теперь поедет с тобой к Вэл? Я или Рид?

– Сумасшествие какое-то, – я качаю головой. – Ладно, поехали.

Истон послушно следует за мной вниз по ступенькам и потом на парковку. Я выезжаю через огромные ворота. У меня нет настроения болтать, но у Истона свое мнение на этот счет.

– Уж если кто-то и должен злиться, так это я. Ты сбежала, не сказав ни слова. Я волновался. Тебя могли убить, вообще-то.

Спасибо, я поговорила на эту тему с Ридом.

– Похоже, я не единственная, на кого ты сердишься. Почему вы с близнецами так смотрели на Рида за завтраком?

– Он ведет себя как козел.

– Ты только сейчас понял?

Истон разглядывает свои кроссовки, когда отвечает мне.

– Раньше это не имело значения.

Нет смысла отвечать.

Каррингтоны живут в десяти минутах от нас, и я уже въезжаю на их подъездную дорожку. У черного входа стоит Вэл, и вид у нее не самый счастливый.

– Что такое? – спрашиваю я, когда мы подходим к ней.

Она кивает в сторону Истона.

– Что он тут делает?

– Прости, но с Эллой всегда должен быть кто-то из Ройалов, – отвечает он. – Папино распоряжение.

Вэл недоверчиво смотрит на меня.

– Реально так?

– Понятия не имею, но клянусь тебе, я бы точно оставила Истона дома, если бы смогла.

– Эй, мне обидно.

Это вполне может оказаться правдой, поэтому я начинаю упрашивать Вэл.

– Он ничего никому не скажет.

Она закатывает глаза.

– Ой, ладно, входите уже.

– Есть что пожрать? – спрашивает Истон, когда мы проходим через кухню.

– Угощайся, – Вэл показывает на столешницу, где стоят ваза с фруктами и торт под стеклянным колпаком. – Можешь остаться здесь. Нам с Эллой нужно поговорить с глазу на глаз.

– Нет уж. Я пойду с вами, – Истон прижимается ко мне. – Элла заявила, что вы собираетесь тестировать прокладки. Мне тоже интересно.

Вэл в недоумении смотрит на меня.

– Истон, пожалуйста. Оставь нас хотя бы на десять минут, – умоляю я.

– Ладно, но тогда я съем торт.

– Пожалуйста, чемпион, – говорит ему Вэл и вытаскивает меня на застекленную веранду, которая тянется вдоль дома.

Дом Каррингтонов представляет собой настоящий южный особняк, с просторными верандами, каннелированными колоннами и лужайкой, которую, похоже, подстригают вручную. Мне сразу представляется, как много лет назад дамы, одетые в пышные платья и белые кружевные перчатки, сидели в креслах-качалках, держа в руках расписные веера, и говорили что-то типа «моя земля». Наверное, пересмотрела «Унесенных ветром».

Вэл плюхается на один из цветастых диванчиков.

– Кажется, Тэм изменяет мне.

– Не может быть!

Я удивленно ахаю и сажусь на диван рядом с ней. Тэм и Вэл вместе уже больше года. Он учится в колледже в нескольких часах езды отсюда, и, судя по тому, что иногда рассказывает Вэл, у них очень яркая интимная жизнь, которая включает в себя чувства напоказ и секс по телефону. Я еще ни разу не занималась сексом, что уж говорить о каких-то сексуальных чудачествах. Если на свете есть отношения, которые могут выдержать испытание расстоянием, то это отношения Вэл и Тэма.

– Почему ты так думаешь?

– Он должен был приехать ко мне в прошлом месяце, помнишь?

Конечно. Она так радовалась, а он слился в последнюю минуту.

– Ты говорила, он не смог приехать, потому что у него завал с домашней работой. – Глядя на ее несчастное выражение лица, я догадываюсь: – Это был всего лишь предлог?

Вэл судорожно вздыхает.

– Вчера вечером он позвонил мне и объявил, что нам нужно поговорить.

– О нет.

– Мы поговорили по телефону. Тэм сказал, что в колледже весело – и он понял, каким ребенком был, когда учился в старшей школе. Поклялся, что не изменял мне, но думает, что расстояние и соблазны слишком велики для него, и чтобы быть честным по отношению ко мне, – она словно выплевывает слово «честным», – ему нужна уверенность в том, что я не буду против, если он захочет встречаться с другими девушками.

– Погоди-ка, – я поднимаю руку. – Он позвонил не для того, чтобы распрощаться, а чтобы попросить твоего разрешения изменять тебе?

– Типа того, – в глазах Вэл полыхает злость. – Хуже не придумаешь.

– И ты сказала ему…

«Надеюсь, ты сказала ему, что он может подавиться твоим разрешением», – хочется произнести мне, но я не хочу никого осуждать. Сейчас ей это нужно меньше всего. Как-нибудь потом я напомню ей, какая она классная и что не заслуживает, чтобы такой подонок, как Тэм, использовал ее. Но пока я просто поддержу подругу.

– Надеюсь, ты сказала ему, что чувствуешь по этому поводу, – заканчиваю я свою мысль.

– Я сказала ему, что он может трахаться с другими, когда ему хочется, но про меня он может забыть.

Она небрежным движением отбрасывает назад прядь волос, но рука ее дрожит, а на глазах выступают слезы.

– Ему же хуже, верно?

– Я все время говорю себе об этом, но легче не становится. Часть меня хочет угнать машину Джордан и поехать к нему. Но я не знаю, что буду делать, когда окажусь там. Либо врежу ему по яйцам, либо поцелую. – Содрогнувшись, Вэл смотрит на меня из-под ресниц. – Кстати, я врезала по яйцам Риду, из-за тебя.

– Правда? – Я начинаю хохотать, представляя, как крошечная Вэл пинает гигантского Рида между ног. – Чем это было вызвано?

– Самим его существованием. Его самодовольной рожей. Отказом сказать мне, где ты. – Вэл бросается на меня и снова обнимает. – Я так рада, что ты вернулась!

– Хм.

Я поднимаю глаза и вижу ухмыляющегося Истона.

– Думал, вы хотели поговорить. Но если у вас тут девочка с девочкой, я весь ваш.

– Ты говоришь это любой особи женского пола от двух до восьмидесяти двух, – ворчит Вэл.

– Угу, – он притворяется обиженным. – Я не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя одиноким.

Он отталкивается от двери, проходит на веранду и садится с другой стороны от Вэл.

– Проблемы с парнем?

Вэл опускает голову на руки.

– Да. Он решил, что нам нужны свободные отношения.

– То есть он хочет жрать вне дома, но все равно приходить на ужин?

– Да.

– И тебе это не нравится.

– Эх, еще бы. Я предпочитаю верных парней. Вам, Ройалам, не понять.

– Ой, Вэл, что я тебе сделал? – Истон наигранно потирает грудь.

– У тебя есть пенис. Поэтому ты автоматически на стороне врага.

Истон игриво шевелит бровями.

– Но мой пенис может делать чудесные вещи. Спроси любую девчонку в Асторе.

– Эбби Кинкейд, например? – с вызовом спрашивает Вэл.

Я вскидываю голову и с изумлением смотрю на Истона.

– Ты переспал с бывшей девушкой твоего брата?

Он, краснея, откидывается на подушки.

– Ну и что с того? Мне казалось, ты ненавидишь Рида.

Ого! Одно дело, когда братья Ройалы ссорятся дома, но вражда на людях – это что-то новенькое… Теперь мне не по себе. Как бы сильно я ни злилась на Рида, мне не нравится наблюдать за конфликтом между братьями. Я вдруг начинаю испытывать сочувствие к Риду, а он, черт побери, совсем этого не заслуживает.

Я меняю тему разговора.

– Кроме приближающихся тестов, что еще происходит в школе?

– Завтра Хэллоуин, но Берингер запретил нам приходить в костюмах, – Вэл пожимает плечами. – Правда, в пятницу после игры у Монтгомери будет вечеринка. И там всем нужно быть наряженными.

Я морщусь.

– Нет уж, спасибо.

Мне не нравится Хэллоуин. Когда я была маленькой, мама целые ночи напролет работала в клубах, а я не выпрашивала угощения у соседей, как делали мои ровесники. И я ненавижу наряжаться в костюмы. Мне хватило их, когда я сама работала.

– Что еще? – спрашиваю я.

Вэл с осуждением тычет пальцем в Истона.

– Ну, Ройалы теперь на дух не переносят друг друга. Рид не хочет поставить на место самых буйных учеников. А те, у кого хватает сознательности, ленятся либо боятся сказать хоть слово. Астор-Парк катится в тартарары. С каждым днем ситуация только накаляется. Если честно, я уже начинаю бояться, что кто-нибудь пострадает физически.

Значит, то, что произошло сегодня утром, уже в порядке вещей. Я хмуро смотрю на Истона.

– Что еще?

– Ты ходишь в школу, чтобы учиться, правильно? – с безразличным видом спрашивает он. – Считай, что некоторым не помешает получить урок, как самим о себе заботиться. В мире полно подонков. Они не исчезнут, когда ты окончишь школу. Лучше усвоить это сейчас.

– Истон, это ужасно.

– А тебе-то что? – в его голосе звучит упрек. – Ты уехала, оставив всех в прошлом. Пусть богатенькие мальчики и девочки из Астора на своей шкуре ощутят, каково оно, когда за них не вступится кто-нибудь из Ройалов. Разве ты не рада, что это место превращается в ад, каким ты его себе и представляла?

Если честно, я не думала про Астор, когда убегала, но сейчас узнала про травлю и издевательства, и мне это совсем не нравится.

– Нет, не рада. Почему ты так говоришь?

Он отворачивается к идеально выстриженной лужайке, и Вэл смущенно ерзает между нами.

– Просто забей, Элла, – наконец произносит он. – Ты не сможешь ничего изменить. Все, что в твоих силах, – просто опустить голову и постараться выжить.