Текст книги "Подставных игроков губит жадность"

Глава 2

Я отправился в пункт проката автомобилей, взял там автомобиль с откидным верхом, тут же опустил его и поехал в Колинду.

Покрутился вокруг «Мирамар Апартментс», пока не отыскал машину Дорис Эшли. Нашел, где припарковаться, и устроился ждать.

Примерно в половине третьего из дома выскочила яркая брюнетка и нетерпеливо, словно пытаясь своими красивыми ножками оттолкнуть с дороги тротуар, двинулась к машине. Хлопнула дверцей.

Я поехал следом за ней к городскому супермаркету.

Решил, что буду играть не по нотам, без заранее продуманной программы.

Надо было завязать «случайное» знакомство, но, как назло, ничего не приходило в голову. Можно попробовать старый трюк – неловко повернуть тележку для покупок и зацепиться колесиком за ее тележку. Все зависело от ее настроения. Но даже если бы это и удалось, вспоминая потом, она нашла бы в моих авансах много сомнительного. А этого я себе не мог позволить. Как кто-то сказал, есть миллион способов подъехать к хорошенькой девушке, но ни один из них ни к черту не годится, если она не в настроении.

Автостоянка у супермаркета была почти заполнена. Большинство свободных площадок находились в дальнем углу. Дорис, отыскивая место, медленно проехала до самого конца и поставила машину правым боком к стене. Распахнула левую дверцу и, на мгновение ослепив меня нейлоновой деталью туалета и обнаженной ножкой, выскользнула наружу.

Не оглянувшись, захлопнула дверцу и быстрыми мелкими шажками направилась к супермаркету.

Площадка слева была свободна. Я поставил свою машину так близко, что ей было не открыть левую дверцу. Справа мешала стена, так что в машину было не попасть.

Рядом со мной высокий поджарый малый припарковал «Форд».

Я вынул ключи зажигания, сунул в карман, отошел в тенистый уголок и приготовился ждать.

Но долго ждать не пришлось.

С бумажным пакетом, наполненным продуктами, появилась Дорис. Поспешила к месту, где оставила машину, стала протискиваться между двумя крайними машинами, поняла ситуацию, поколебавшись, перешла на правую сторону, попыталась сесть оттуда, но обнаружила, что широкая дверца не позволяет попасть внутрь.

Недовольно огляделась. Я видел, как она хороша и как взбешена.

Поставив пакет на землю, Дорис подошла к моему автомобилю с откинутым верхом, оглядела его, дотянулась до руля и принялась сигналить.

Выждав несколько минут, я, не торопясь, будто кого-то искал, двинулся вдоль автостоянки, безразлично скользнул взглядом по Дорис и отвернулся.

– Ваша машина? – раздраженно бросила она.

– Нет, мэм, – ответил я.

Она еще сильнее нахмурилась.

– А в чем дело? – спросил я. – Что-нибудь не так?

– Что-нибудь не так! – взвилась она. – Смотрите, как встал этот идиот! Дверцу не открыть, а я тороплюсь.

– Да-а, как вам это нравится? – протянул я.

Окинув меня весьма выразительным взглядом, Дорис выпалила:

– Как мне это нравится? Сказала бы я, как мне это нравится и что думаю про того идиота с его машиной. Только вот боюсь, вы что-нибудь не то про меня подумаете. Можно как-нибудь подвинуть эту чертову машину? Может, подать назад?

– Он, наверное, в супермаркете. Может, поищем его там? – предложил я.

– Конечно, можно и поискать. Пойти и вызвать по радио, – сказала она. – Но я не хочу. Там столько народу. Я… я бы ему шины проткнула!

– Я бы мог ее подвинуть, если бы… – нерешительно начал я.

– Если бы что? – спросила она.

– Страшно не хочется, чтобы застукали.

– На чем?

– Можно закоротить зажигание.

Оглядев меня сверху донизу, она снова заговорила:

– Сколько времени займет?

– Секунд десять.

Она пустила в ход все свои чары:

– Что же тогда мешает?

– Если влипну… – помедлил я. – Придется вернуться назад…

Умоляюще глядя большими черными глазами, Дорис одарила меня обольстительной белозубой улыбкой.

– Пожалуйста, – умоляюще протянула она. – Ну, пожалуйста!

Я подошел к автомобилю, опасливо оглянулся через плечо, перепрыгнув через дверцу, сел за руль, достал ножик, зачистил изоляцию на двух проводках, достал из кармана кусочек проволоки, замкнул зажигание, запустил мотор, подал назад и улыбнулся.

– Порядок, хозяйка? – спросил я.

Она открыла дверцу своей машины, положила в салон пакет и, чуть помедлив, приподняла короткую узкую юбку и полезла внутрь, дав мне возможность увидеть уйму интересного. Завела мотор, подала машину назад.

Я поставил взятую мной напрокат машину на прежнее место, открыл левую дверцу и вышел.

Дорис жестом подозвала меня к себе.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Дональд, – ответил я.

Она наградила меня чарующей улыбкой.

– А меня Дорис, – сказала она. – Вы прелесть, Дональд. Где вы этому научились?

– Прошел суровую школу, хозяйка, – брякнул я.

– Дорис, – поправила она.

– Дорис, – повторил я.

– И вы рисковали ради меня?

– Да.

– Вы прелесть, – еще раз сказала она и снова наградила меня улыбкой. – Что вы здесь делаете, Дональд? Явно приехали не за покупками. Кого-нибудь ждете? Жену?

– У меня нет жены.

– Девушка?

– И девушки нет.

– Что так, Дональд?

– Не было возможности познакомиться… пока что.

– Что же мешало?

– Не зависящие от меня обстоятельства.

– Дональд, может, я могу помочь? Скажите честно, кого-нибудь поджидаете?

Притворившись, что не решаюсь сказать, я потянул время и наконец ответил:

– Караулю одного из кассиров. Надо поговорить, но не хочу при посторонних, и… они тут все очень заняты.

– Они еще долго будут заняты, – заметила она. – Почему бы не поговорить с ним после работы?

– Видно, придется так и поступить.

В глазах девицы – неприкрытое приглашение.

– Хотите, подвезу?

– Неплохо бы… спасибо.

Я обошел вокруг машины, открыл дверцу и сел. Дорис, делая вид, что поправляет юбку, кончиками пальцев одернула ее на пару миллиметров.

– Я еду в «Мирамар Апартментс», – объявила она. – Вам по пути?

– А где эти «Мирамар Апартментс»? – спросил я.

– Честнат, 3-14.

– Представляю, – промямлил я. – Устраивает. Вернее, мне все равно.

Дорис выехала с площадки, выкрутила баранку, притормозила у въезда на Главную улицу и влилась в поток автомобилей. Метнув взгляд в мою сторону, сказала:

– Слушай, Дональд, тебе, похоже, нынче не везет. Верно?

– Верно.

– Где научился химичить с проводкой автомобиля?

– А-а, просто знал, – отнекивался я.

– Когда-нибудь прежде этим занимался?

– Не-а, – ответил я, потупив взгляд.

– Не надо врать, Дональд. У тебя в кармане – кусок провода. Ты болтался у автостоянки. Скажи, зачем?

Я понурил голову.

– Доверься мне, Дональд. Ты сидел когда-нибудь в…

– Нет.

– А тот кассир, с которым ты хотел поговорить, ты его раньше знал? Может, где-то вместе были?

– Нет.

– Дональд, ты повидал жизнь, знаешь, что у тебя были бы большие неприятности, если бы владелец машины застал тебя, когда ты манипулировал с зажиганием. Ты бы попал в серьезный переплет. Неужели не понимаешь?

Я кивнул.

– Хорошо. Зачем тогда рисковал?

– Потому что вы… ты улыбнулась.

– Неужели мои улыбки так на тебя действуют, Дональд?

– Улыбки, фигурка, ножки, – выпалил я.

– Дональд!

Я оглянулся через плечо. Через две машины позади нас ехал в «Форде» тот долговязый малый.

Я нащупал ручку дверцы.

– Будь добра, притормози, – сказал я. – Пожалуй, выйду тут, хозяйка.

– Меня зовут Дорис, – обиделась она.

– Мне лучше выйти тут, Дорис.

– Я говорила, что еду в «Мирамар Апартментс», Дональд. Я живу там.

Впереди зажегся красный свет. Дорис изящной ножкой нажала на педаль.

– Я там живу, – повторила она.

– Пока, Дорис, – ответил я. – Ты – чудо.

Я открыл дверцу, выпрыгнул и захлопнул ее за собой.

Она начала что-то говорить, но светофор переключился на зеленый, и из машины позади негромко просигналили.

Дорис, по-моему, с сожалением поглядела мне вслед и тронулась с места.

Долговязый тощий водитель «Форда» безуспешно попробовал остановиться, но, подчинившись автомобильному потоку, двинулся дальше.

Вернувшись пешком к супермаркету, я включил ключом зажигание. Возвратился в город, сдал машину в пункт проката и позвонил Берте.

– Ты где? – спросила Берта.

– Здесь, в городе, – ответил я. – Вернулся из Колинды.

– Дональд, в этом деле не все гладко.

– До тебя только начинает доходить?

– Ладно, не строй из себя умника. Тут эта твоя секретарша, Элси Бранд, с вырезками, которые ты поручил ей собирать…

– И что там?

– Она просматривала личные объявления, старалась приспособить к делу… Мой бог, до чего же эта девица тебя боготворит! Правда, как тебе, черт побери, удается так охмурять женщин? Что ты собираешься делать, жениться на ней? Так бы и…

– Так я и сделаю, если настаиваешь, – согласился я. – Тогда она, само собой, станет нашим партнером.

– Кем? – заверещала в телефон Берта.

– Партнером нашего агентства.

– Катись ты к черту. Чтобы какая-то секретарша выходила замуж за мой бизнес?

– Тогда ладно, не женюсь. Так что она нашла?

– Эта страховая компания дает анонимное объявление.

– О чем?

– В объявлении предлагается сто долларов любому свидетелю, который даст показания о столкновении двух автомобилей тринадцатого августа на пересечении Седьмой и Главной улиц.

– Откуда тебе известно, что это страховая компания?

– Кто же еще? Кому охота выложить сто долларов свидетелю?

Я сказал:

– Зачем страховой компании свидетели? Она же собирается признать свою ответственность. В данном случае не требуется никаких доказательств.

– Ладно, я сообщила тебе, как есть в газете, – заявила Берта. – Проверь все-таки в местной колиндской газете, нет ли чего там.

– Хорошая мысль, – согласился я. – Посмотрю. У меня для тебя новость, Берта.

– Какая?

– За мной «хвост».

– За тобой?

– Точно.

– Где ты был?

– Съездил в Колинду и обратно.

– Откуда знаешь, что за тобой слежка.

– Видел в зеркало заднего обзора и вообще чувствую.

– Дональд, что, черт побери, происходит с этим делом?

– Не знаю, – ответил я. – Пока не знаю.

– Думаешь, они проследили за Ламонтом Хоули до нашего агентства?

– Не знаю, – повторил я. – А вот ему следовало бы знать.

– За всем этим делом что-то кроется. Действуй с оглядкой.

– Вот уж нет, – возразил я. – Помнишь, сама говорила, что это миленькое дельце в старинном духе? Приличное занятие, приятное, которое тебе так нравится.

– Самое пренеприятное, черт побери, – заорала в трубку Берта. – Оно начинено динамитом! И тебе это известно. Почему вдруг этот малый, Хоули, остановился в дверях и предупредил тебя насчет опасности? Черт побери, что он хотел этим сказать?

– Хотел удержать меня, чтобы не впутался в историю, которая мне не по зубам, – объяснил я.

– Тогда почему он не предупредил нас об этом, когда излагал дело, и не открыл, в чем опасность?

Я терпеливо дождался конца тирады, чтобы растолковать ей, что я хочу сказать:

– Потому что, если бы он был с нами откровенен, ты бы назначила гонорар, соответствующий характеру работы – с учетом ее опасности. А так он просто-напросто обвел тебя вокруг пальца, заставив согласиться на ничтожно малый гонорар. Он охотно заплатил бы в десять раз больше и…

Нечленораздельный рев на другом конце линии не означал ничего иного, как…

Пока провода не расплавились от бурно выражаемого моей партнершей негодования, я осторожно положил трубку на рычаг.

Сев в служебный драндулет, не спеша, поглядывая в зеркало заднего обзора, я поехал домой. «Хвоста» за мной не было.

Я взял за правило сразу же забирать утренние газеты, если они приходили накануне вечером. Просмотрел частные объявления. Точно. Вот оно, объявление. Но на этот раз цену за свидетельские услуги повысили. В объявлении говорилось: «Вознаграждение в 250 долл. свидетелю столкновения автомашин на пересечении Седьмой и Главной улиц в Колинде 13 августа в 3.30 пополудни. Почтовый ящик 694-У».

Я вырезал объявление, наклеил на лист бумаги и внизу приписал: «Звоните Мэйвью 6-9423. Спросить Дональда».

Я надписал конверт, указав номер почтового ящика из объявления, и оставил почтальону.

Мэйвью 6-9423 был номер домашнего телефона Элси Бранд.

Позвонил ей.

– Привет, Элси. Как дела?

– Прекрасно, Дональд. Вы где?

– В городе.

– Хотите что-то передать?

– Да, Элси. Если кто-нибудь позвонит тебе и спросит Дональда, не слишком распространяйся. Скажи, что я где-то неподалеку. Спроси, что передать. Если станут настаивать, упомяни мимоходом, что я твой брат.

– Дональд, имеется в виду, что вы живете по моему адресу?

– Допустим.

– Не покажется ли нелепым, что мы с братом живем в однокомнатной квартире?

– Ладно, скажи, что я твой муж.

– Это было бы еще более неловко.

– Ну, – сказал я, – что тебя больше устраивает – нелепо или неловко?

– А что бы предпочли вы, Дональд?

– Пускай будет нелепо, – ответил я. – Принимая во внимание твои чувства. Скажи, что я – твой брат.

– Как скажете.

Пожелав ей доброй ночи, я повесил трубку.

Утром отправился в пункт проката и взял «Шевроле». Поехал в Колинду.

Насколько мне удалось определить, никто не проявлял к моим передвижениям ни малейшего интереса. Если не считать обычного автомобильного потока, на дороге все было чисто. Я то притормаживал, то прибавлял скорость. Не обнаружил за собой никакого преследования.

В Колинде купил газету.

В колонке объявлений – ни слова о свидетеле дорожного происшествия 13 августа.

Я зашел в дорожный отдел полицейского участка, просмотрел записи.

На следующий день после столкновения Картер Джексон Холгейт в установленном порядке сделал заявление, в котором сообщал о том, что на пересечении Седьмой и Главной улиц в три тридцать пополудни совершил наезд на автомашину; что другая машина под номерным знаком ТВН 626 принадлежит Вивиан Дешлер, проживающей в «Мирамар Апартментс»; что у автомашины Холгейта поврежден передний бампер, стоимость ремонта оценивается в 150 долларов; что повреждение задней части другой машины «незначительное».

Я направился к «Мирамар Апартментс». Машина Дорис Эшли была на автостоянке.

Вскоре после двух девушка вышла из дома и своей семенящей походкой торопливо зашагала к автостоянке.

Улучив момент, когда она отвернулась, я завел мотор и поехал к супермаркету. Там я припарковал машину и вошел внутрь.

Войдя в супермаркет, Дорис взяла тележку, положила в нее несколько пакетов и двинулась к кассе.

Я подошел к кассиру и, понизив голос, спросил:

– Слушай, приятель, нельзя ли в кредит?

– Только наличными, – покачал он головой.

– На короткий срок. Я бы хотел…

Он снова покачал головой:

– Извините, мы никому не отпускаем в кредит. Даже самому президенту Соединенных Штатов. Только наличными. Если желаете рассчитаться чеком, другое дело. Обратитесь к управляющему. Но – никакого кредита.

– Даже на сумму не больше пяти долларов? – настаивал я.

Он яростно замотал головой.

Подняв глаза, я увидел, что Дорис Эшли уставилась на меня, стараясь понять, что происходит. Она не могла слышать наш разговор, но видела, что кассир отрицательно качает головой, а я поворачиваюсь уходить.

– Дональд! – окликнула она.

– Привет! – ответил я с удрученным видом.

– Дональд, подожди меня. Подожди, надо поговорить.

Она поспешила к стойке кассира.

– Посчитайте, пожалуйста. – Бросив перед кассиром двадцать долларов, она пошла к турникету и взяла меня под руку. – Дональд, почему ты вчера сбежал?

– Я… испугался, что не совладаю с собой.

– Как это понимать?

– Я сказал то, что совсем не собирался говорить.

– Ты о чем, о твоем прошлом? Ты мне ничего и не говорил.

– Не-а… о твоих ножках.

– А что в этом такого, Дональд? – рассмеялась она.

– Они красивые.

– Дурачок! – упрекнула она. – Неужели я не знаю, что ножки у меня – ничего? И они у меня не только для того, чтобы ходить, – когда надо, помогают произвести впечатление… а ты мне действительно понравился, Дональд. Ты был любезен, помог вывести машину.

– Так ты не сердишься, что я…

– Я бы рассердилась, если бы ты вел себя иначе.

– Пожалуйста, мэм, – обратился к ней кассир. – Три доллара и двенадцать центов. Вот сдача с двадцати.

Дорис шагнула за бумажным пакетом.

Помедлив ровно столько, сколько нужно, я сказал:

– Разрешите? – и подняв ее пакет, поднес к машине.

– Поставь сзади, Дональд.

Я положил пакет на заднее сиденье и распахнул перед ней дверцу.

– Что ты собираешься делать, Дональд?

– Возвращаюсь в Сан-Франциско.

– Повидал человека, с которым хотел встретиться?

– Да.

– Добился, чего ожидал?

– Нет.

– Садись, – сказала она.

– Я…

– Садись. Подвезу хоть на край города… только на этот раз не выскакивай.

Я залез в машину.

Короткая юбочка Дорис приподнялась чуть выше края чулок. Но сейчас моя соседка не собиралась ее поправлять.

Она вывела машину с площадки стоянки, и – уже на выезде – перед моими глазами мелькнула долговязая фигура парня, сидевшего вчера за рулем «Форда». На сей раз он восседал в видавшем виды «Плимуте».

Мы вписались в автомобильный поток. «Плимут» следовал через четыре машины от нас.

– Дональд, тебе одиноко, правда?

– Может быть.

– И тебе не хватает э-э… женского общества?

– Возможно.

– Ты едешь в Сан-Франциско, Дональд, и там снова попадешься. Ты хотел чего-то здесь? Чего ты хотел – найти работу в супермаркете?

– Возможно.

– И из-за того, что не получил, решил вернуться к прошлому… Едешь в Сан-Франциско – зачем?

– Там есть люди.

– Мужчина или женщина?

– Женщина.

– Молодая?

– Не очень.

– Симпатичная?

– Да.

– Знал ее до того?

– До чего?

– До того, как попал в беду.

– Возможно.

– Дональд, ты же знаешь, чем кончится. Тебе нужны деньги, вернешься к старым дружкам и не успеешь оглянуться, как снова попадешь туда.

– Куда?

– В Сан-Квентин. – Она окинула меня долгим пристальным взглядом.

Я молча понурил голову.

– Дональд, знаешь что?

– Что?

– Зайдем ко мне домой.

– Что? – встрепенулся я.

– Мне нужно с тобой поговорить, – заявила она. – Расспросить кое о чем. Кто знает, может быть, сумею помочь. Есть хочешь?

– Не очень.

– Но ты же голоден.

– Поесть не отказался бы.

– Слушай, у меня в холодильнике чудесная вырезка. Я приготовлю, а ты посидишь и немного расслабишься. Ты, по-моему, на взводе, и это меня беспокоит. Не такой уж ты конченый, чтобы опять возвращаться к старому.

– Ты ужасно много принимаешь на веру, – возразил я.

– Иногда нужно принимать на веру, особенно друг друга.

Я помолчал, глядя, как она ведет машину.

– А сегодня они нравятся, Дональд?

– Что?

– Мои ноги.

– Потрясающие ножки.

Дорис улыбнулась.

Мы молча ехали до самого дома. Она отыскала свободную площадку.

Краем глаза я увидел, как долговязый прижал свой «Плимут» к обочине дороги, в полуквартале от нас.

Я вышел из машины, обошел кругом и распахнул дверцу перед девушкой.

Освободив колени из-под рулевого колеса, она соскользнула на землю.

– Возьми пакет с продуктами, Дональд.

– Слушаюсь, мэм.

– Дорис, – поправила она.

– Слушаюсь, Дорис.

Я взял пакет и захлопнул дверцу. Мы вошли в дом и поднялись на лифте.

Дорис направилась к квартире, вставила в дверь ключ и, войдя внутрь, сказала:

– Будь как дома, Дональд. Хочешь выпить?

– Пожалуй, нет.

– Немного рановато, – согласилась она. – Сейчас приготовлю тебе хороший бифштекс.

– Нет, – стал возражать я, – не надо. Я…

– Молчи, – приказала она. – Устраивайся поудобнее вот в этом кресле, а я примусь за бифштекс и буду с тобой разговаривать.

Я уселся в указанное мне удобное кресло.

Дорис расторопно передвигалась по квартире.

– Овощей много не получишь, – рассуждала она, – зато будет чертовски вкусный кусок мяса, хлеб с маслом, картофельные чипсы и кофе… Как больше нравится – с кровью, прожаренный?..

– С кровью.

– Хорошо, – одобрила она.

– А ты? – спросил я.

– Я только что позавтракала, не так давно… кроме того, слежу за фигурой.

– Я тоже, – сообщил я и прикусил язык.

Она рассмеялась, шутливо подбадривая меня:

– Валяй следи, Дональд. Я не возражаю.

Сунула в розетку вилку кофеварки, бросила мясо на решетку и, подойдя ко мне, села на подлокотник кресла.

– Ищешь себе дело, Дональд?

– Ищу.

– Может, сделаешь кое-что для меня?

– Что именно?

– Есть работа.

– С удовольствием.

– Правда, как бы сказать… несколько опасная.

– Ради тебя готов рискнуть.

– Дональд, да не отодвигайся от меня. Я не кусаюсь.

– Боюсь.

– Чего боишься?

– Боюсь, чего могу наделать.

– Чего ты можешь наделать?

– Не знаю.

– Дональд, тебе одиноко. Ты так долго был лишен женщин, что забыл, как с ними обращаться. Обними меня за талию. Ну… вот так.

Она взяла мою руку. Я обнял ее за талию. Глядя сверху на меня, Дорис улыбнулась. Я обнял покрепче. Она соскользнула с подлокотника кресла и, усевшись мне на колени, обвила рукой шею. Прижалась губами к моим. Медленно раскрыв губы, обмякла в моих объятиях.

Через минуту снова заговорила:

– Дональд, ты – прелесть. Теперь будь паинькой. Я – мигом. Надо посмотреть бифштекс.

Выскользнув из моих рук, пошла на кухню, взяла вилку с длинной ручкой, перевернула бифштекс на решетке, положила вилку на место и с затуманенным взглядом и томно раскрытыми губами вернулась ко мне.

В дверях зазвенел звонок.

На мгновение в глазах ее мелькнули неуверенность и испуг.

– Нет, о боже, нет, – прошептала она.

Звонок повторился.

Дорис подбежала ко мне. Схватила за руку, поднимая с кресла.

– Скорее, Дональд, – шепнула она. – Спрячься в стенной шкаф. Побудь там. Всего несколько минут. Да скорее же!

Я изобразил тревогу.

– Муж? – спросил я.

– Нет-нет. Я не замужем, дурачок. Это… быстрей сюда.

Она подтолкнула меня к створке шкафа. Открыла ее. Шкаф был длинный, во всю стену. С одной стороны висела женская одежда, с другой – раскладушка.

Я спрятался среди одежды, и она прикрыла створку шкафа. Я услышал, как открылась дверь, и мужской голос спросил:

– Что поделываешь?

– Варю кофе, – смеясь, ответила Дорис.

Я расслышал, как он вошел и захлопнул за собой дверь. Шаги по комнате, потом мужской голос:

– Гляди-ка, кресло-то теплое.

– Конечно, теплое, – снова засмеялась она. – Сидела в нем. Я-то теплая, тебе ли не знать?

– Знаю, – обронил он.

Снова минутное молчание. Потом ленивый мужской голос:

– Как поживаешь, Дорис?

– Ездила вот за покупками.

– Что новенького?

– Пока ничего.

– Похоже, ждать осталось недолго.

– Ага.

Я слышал, как она ходит по кухне, до меня донесся аромат кофе. Стук чашки о блюдечко.

– Заметила, повысили вознаграждение?

– Какое вознаграждение?

– Вознаграждение свидетелю. Вчера – сто долларов. В сегодняшней газете – двести пятьдесят.

– О! – удивилась она.

Повисло долгое молчание. Наконец мужчина спросил:

– Так ты ничего не слыхала?

– Конечно, нет, Дадд. Сразу бы сказала, если бы что новенькое было.

Снова молчание. Потом мужской голос:

– Опасаюсь этой проклятой страховой компании. Если они начнут совать нос куда не следует, испортят нам всю музыку.

– Думаешь, они продолжат расследование?

– Если что-то заподозрят, будут копаться до скончания века, – ответил он. – А времени у нас – в обрез. Корову надо доить, пока дает молоко. Что толку доить, когда оно кончится… Что у тебя, черт возьми, горит?

– Горит?

– Да. Похоже, воняет горелым мясом.

– О боже мой! – воскликнула Дорис.

Я услышал ее быстрые шаги, потом мужской голос прорычал:

– Какого дьявола! Что все это значит?

Запах подгоревшего мяса проник даже в шкаф.

– Какого черта ты там делаешь? – требовал мужской голос.

– Совсем забыла, – начала оправдываться она. – Готовила бифштекс. Оставила на решетке и забыла, когда ты вошел.

– Для кого готовила?

– Есть захотела.

– Кого ты пробуешь одурачить?

– Никого. Готовила, и все. Могу я, черт побери, в собственной квартире поджарить себе бифштекс?

Послышались шаги. Тяжелые, властные, грозные. Затем мужской голос произнес:

– Ладно, лапочка. Сейчас посмотрим. Погляжу сам, что тут у тебя происходит.

Раздался звук открывшейся и закрывшейся двери. Послышался голос Дорис:

– Не надо, Дадд, не надо!

Стук тела, ударившегося о стену, вероятно, он ее оттолкнул.

Шаги приблизились к шкафу, где я прятался.

Я распахнул створки шкафа и вышел наружу.

Направлявшийся к шкафу крупный мужчина остановился как вкопанный.

– Не меня ли ищете? – спросил я.

– Ты чертовски прав, тебя, – сказал он, надвигаясь всем корпусом.

Я не двигаясь смотрел на него.

– Дадд, не надо, – попросила Дорис. – Дадд, дай мне объяснить.

С искаженным злобой лицом он уставился на меня. Я увидел поднятую руку, но не стал уклоняться. Все равно достанет следующим ударом. Принял удар.

Почувствовал, что валюсь на спину. Потолок пошел кругом, что-то стукнуло в затылок, и все померкло.

Когда я пришел в себя, в квартире все еще стоял запах горелого мяса. Дорис что-то быстро и испуганно тараторила. Слова доносились будто издалека. Я их различал, но смысл не доходил до моего сознания.

– Неужели не понимаешь, Дадд? Это как раз тот человек, какого мы ищем. Можно пустить его в дело. Я его нашла и хотела познакомиться поближе. Хотела убедиться, что подойдет, а потом передать тебе. А ты полез напролом и все испортил.

– Кто он? – резко выкрикнул Дадд. В его голосе все еще было недоверие.

– Откуда я знаю? Зовут Дональд, вот и все. Только что из Сан-Квентина. Приехал сюда поискать работу в супермаркете. Один из кассиров сидел вместе с ним, и Дональд надеялся, что тот поможет, но парень не захотел иметь с ним дела. Я видела, как он отшил Дональда. Тут появилась я и…

– Откуда знаешь, что он сидел в Сан-Квентине?

– Сидел, – заверила она. – Будь спокоен. Он отрицает, но, говорю тебе, никакого сомнения. Сидел, и на воле недавно. Соскучился по приличной компании.

– И такую компанию собиралась ты ему составить?

– Ладно. Если хочешь знать, я хотела помочь ему избавиться от одиночества.

– Уверен, это ты умеешь.

– Я намеревалась узнать о нем побольше и, если бы дела пошли хорошо, рассказала бы тебе.

– Почему думаешь, что он сидел в Сан-Квентине?

– По тому, как познакомились.

– Каким образом?

– Мою машину прижала на стоянке другая машина. Он закоротил зажигание и отвел ее с дороги. Думаю, он профессиональный угонщик. Держит в кармане кусок проволоки, чтобы напрямую включать зажигание.

Наступило долгое молчание. Потом мужчина сказал:

– Проклятье, никогда не лезь сама! Говорил тебе, что мозгами в нашем деле шевелю я. Ладно, иди намочи в холодной воде махровое полотенце. Попробуем привести парня в чувство.

Их голоса по-прежнему слышались как будто издалека. У меня было ощущение, словно они обсуждают предмет, не имеющий ко мне никакого отношения.

Послышался звук мужских шагов, на лоб капнула вода, потом на лицо легло ледяное полотенце. Кто-то расстегнул молнию на моих брюках, сдернул их вниз, поднял рубашку и положил мне на живот мокрое холодное полотенце.

Мышцы живота невольно напряглись. Судорожно вздохнув, я открыл глаза.

Надо мной, с любопытством разглядывая меня, наклонился здоровый малый.

– О’кей, – сказал он. – Порядок. Вставай.

Я предпринял пару безуспешных попыток подняться на ноги, и тогда он, нагнувшись, ухватил меня под мышки, посадил и, обхватив огромной ручищей, рывком поставил на ноги. Оглядев меня, он вдруг расхохотался.

– В чем дело? – спросил я.

– Сунь рубаху в штаны и застегни «молнию».

Он поднял полотенце, с которого капало на пол, и швырнул его через всю гостиную к двери ванной. Оно тяжело шлепнулось о натертый пол. Дорис поспешно подняла его, скрылась за дверью ванной комнаты и тут же вернулась, испуганно глядя на меня.

– Ты… ничего, Дональд?

– Не знаю, – делая усилие улыбнуться, ответил я.

– Не держи зла, – сказал мужчина. – Я – Дадли Бедфорд. А как тебя?

– Дональд.

– А фамилия?

– Лэм.

– Еще раз.

– Лэм.

– Л-э-м-б? – переспросил он.

– Лэм. – Я повторил по буквам: – Л-э-м[1]1
  To lam (англ. сленг) – бежать из тюрьмы.


[Закрыть].

Бедфорд на миг задумался, потом рассмеялся, откинув голову.

– Теперь дошло! – прорычал он. – Выходит, в бегах?

– Нет, – возмутился я. – Просто такая фамилия.

– Водительское удостоверение есть?

– Еще нет.

– Сколько времени на воле?

Я промолчал.

– Ну, – подтолкнул он меня, – как давно на воле?

Я отвел глаза.

– Я не сидел.

– О’кей, о’кей, будь по-твоему. Тогда какого черта ты околачиваешься здесь?

– Не знаю, – сказал я. – Девушка предложила угостить бифштексом.

– Садись там, – приказал Бедфорд. – Будет разговор.

– Что тут говорить? Я не знал, что она замужем.

– Она не замужем, – возразил Бедфорд. – Ее хватит и на тебя, и на меня, и еще на полдюжины таких. Ни я ей не хозяин, ни она мне. Мы просто вместе работаем. Теперь вопрос: хочешь работать с нами?

– Нет, – ответил я.

– Что значит нет?

– Нет – значит нет.

– Ты же еще не знаешь, что тебе предлагают.

– Конечно, знаю.

– Откуда?

– Ты сказал.

– Что я сказал?

– Ты спросил, хочу ли я работать с вами двумя, и я сказал – нет.

– Понял, – протянул он. – Умник. Так, значит?

– Значит, так, – подтвердил я. – Я знаю, чего не хочу.

– Ладно, тогда чего ты хочешь?

– Хочу найти порядочную работу.

– Откуда ты знаешь, что мы предлагаем тебе непорядочную работу?

– Не с того бока подошел.

Он усмехнулся:

– Ладно. Подойдем с другого бока.

– Попробуй, – подзадорил я его.

– Знаешь, кто я?

– Нет. Ты сказал, что тебя зовут Бедфорд. Это все, что я знаю.

– Знаешь, как я сюда попал?

– Позвонил в дверь.

– Умник, – сказал он. – Большой умник! Черт возьми, ужасный умник! Можешь и схлопотать еще разок.

– Возможно.

– Для твоего сведения, – начал он, – я, как ни странно, хозяин машины, в которой ты вчера химичил. Я видел, как ты из нее вылезал и садился в машину вот к ней, к Дорис. Так уж получилось, что мы знакомы с Дорис. Вот я и явился выяснить, какого дьявола она позволяет всяким типам возиться в моей машине. Теперь, Дональд Лэм, твоя очередь. Поговорим?

– Что бы ты хотел узнать?

– Можешь говорить что угодно, – ответил Бедфорд. – Но на твоем месте и в твоем положении я бы завел речь о том, что не следовало бы мне сообщать в полицию, что ты орудовал в моей машине, что зачистил изоляцию, чтобы обойти замок зажигания. На всякий случай, если тебе неизвестно, хотя я думаю, что известно, объясняю: быть пойманным во время манипуляций в чужой машине – значит схлопотать статью. Про это я бы и потолковал.

Я искоса взглянул на Дорис. Она подмигнула мне.

– Ладно, – начал я. – Что я намеревался делать? Твоя машина мешала этой даме открыть дверцу ее машины и положить туда продукты.

– Отлично. Но достаточно было пройти в супермаркет и вызвать меня. Я бы сам подвинул машину.

– Не было времени.

– Выходит, вы чертовски торопились.

– Она торопилась.

– Не думаю, что такое объяснение меня устраивает.

– Это единственное объяснение.

После недолгих размышлений Бедфорд сказал:

– Знаешь, а, пожалуй, ты бы мне пригодился. Провернул бы для меня одно дельце, и мы были бы квиты. Ну как?

– Что за дельце?

– Требующее немного смелости, немного такта и немного осторожности. И после успешного завершения – никаких обязательств плюс сотня долларов в кармане. Устроит?

– Сотня долларов еще как устроит, – откликнулся я, – но вряд ли устроит работа.

– Почему?

– Похоже… – Я помялся.

– Похоже, что? – спросил он.

– Похоже, за это сам ты боишься взяться.

Бедфорд от души расхохотался.