Текст книги "Дело испуганной машинистки"

– Ну и как тебе это нравится, Пол? Если я не высовываю носа из своего кабинета и не натыкаюсь на преступление, тогда само преступление натыкается на меня… во всяком случае, косвенно. Итак, Джефферсон и Ирвинг вошли к себе в контору сразу после приезда полиции, не так ли?

– Точно.

– А управляющий в это время стоял у лифта в вестибюле, ожидая, не спустится ли девица?

– Совершенно верно.

– Он знал, в какой именно конторе произошло ограбление?

– Безусловно. Ему рассказала стенографистка, а он, в свою очередь, объяснил полиции, где находится эта контора, и дал им запасной ключ, чтобы они могли попасть туда.

– И после этого он продолжал дежурить внизу, у лифта, в компании со стенографисткой?

– Правильно. Сколько предосторожностей, чтобы поймать ловкую девицу! Знаешь, Перри, я не стал бы говорить это никому другому, но как будто эта компания, экспортирующая драгоценные камни, со дня на день ожидала партию бриллиантов стоимостью в полмиллиона долларов.

– Черт побери!

– Совершенно верно. Ты же знаешь, как это теперь делается: страхуют посылку и отправляют по почте.

– Странное дело, – задумчиво произнес адвокат. – Ты говоришь, что Ирвинг и Джефферсон явились буквально следом за полицией, в то время как управляющий стоял внизу, возле лифта. Почему же он не остановил их и не предупредил, что они найдут у себя в конторе полицию и… Что случилось? – быстро спросил Перри Мейсон, видя, как Пол Дрейк выпрямился в кресле и несколько раз ударил себя по голове. – Что ты делаешь, Пол?

– Пытаюсь вбить в свою тупую голову хотя бы несколько здравых мыслей! Боже мой, Перри, мне управляющий сам обо всем рассказал, а мне и в голову не пришло спросить его об этом. Дай-ка я позвоню ему по телефону.

Вызвав кабинет управляющего, детектив заговорил в трубку:

– У телефона Пол Дрейк. Я тут раздумывал о неприятностях в компании по экспорту драгоценных камней. По словам полиции, Ирвинг и Джефферсон, партнеры, заправляющие этим бизнесом, явились в контору, когда там производился осмотр?

В трубке раздались какие-то квакающие звуки.

– Ну, – протянул Пол Дрейк, – вы же стояли внизу, около лифта, вместе со стенографисткой. Почему вы не предупредили их, что у них в конторе полиция?

Переждав взрыв новых междометий в трубке, он спросил:

– Хотите, чтобы я занялся этим делом, или нет? Хорошо, договорились. В данный момент я нахожусь в конторе Перри Мейсона. Так что позвоните сюда, как только это выясните. Ладно?

Дрейк повесил трубку, вернулся к креслу, уселся и подмигнул Мейсону.

– Прошу прощения, Перри, что я присвоил себе твои гениальные идеи, но ведь это мой хлеб, так что ты на меня не гневайся.

– Есть о чем говорить. Дело-то очевидно.

– Действительно, очевидно. Именно поэтому я готов высечь себя за то, что с самого начала не подумал об этом. Но мы были настолько поражены тем, что девица словно испарилась, что никому и в голову не пришло поинтересоваться, почему управляющий не остановил Джефферсона и его партнера внизу и не предупредил о случившемся.

– Управляющий тоже мог быть чрезвычайно взволнован.

– Так оно и было, конечно… Ты с ним знаком?

– Как сказать… Я с ним разговаривал по телефону. Делла тоже. Но лично мы не встречались.

– Весьма легко возбудимый тип. Один из тех ловкачей, которых так много развелось за последние годы. Правда, он на этот раз довольно расторопно организовал проверку всего здания.

Мейсон кивнул.

– Вообще-то не так легко найти женщину в таком множестве коридоров и кабинетов!

Зазвонил телефон.

– Наверное, это тебя, Пол, – сказала Делла.

Пол взял трубку:

– Алло… Да, Пол Дрейк. Да, да, понятно. Разумеется, это легко могло случиться. Понятно. Ну что же, большое спасибо… Просто мне показалось, что следует проверить и эту линию… Нет никаких оснований, чтобы мы об этом подумали. Ничего подобного. Я собирался сразу же спросить вас об этом, но закрутился и забыл. Вот и решил, что, прежде чем лечь спать, нужно разобраться во всех неясностях. Хорошо, спасибо. Посмотрим, что нам удастся узнать. – Дрейк положил трубку и, улыбнувшись, сказал Мейсону: – Теперь этот тип пребывает в полной уверенности, что я не ем и не сплю, ломая голову над этой проблемой!

– Ну а что он ответил?

– По всей вероятности, они прошли мимо него в кабину лифта. Понимаешь, в это время, после ленча, в вестибюле всегда много народу, а они следили только за выходящими. Управляющий только что разговаривал с Джефферсоном. Тот сказал, что, возвращаясь с ленча, видел управляющего с какой-то девушкой внизу и даже намеревался спросить его о чем-то, но, поняв по их лицам, что они кого-то ждут, не стал подходить и вместе со своим партнером поспешил в лифт.

– Что ж, объяснение вполне правдоподобное, – согласился Мейсон. – Скажи, Пол, что тебе известно о Джефферсоне и Ирвинге?

– Не слишком много. Южноафриканская компания по добыче, обработке и экспорту драгоценных камней открыла здесь свой филиал. В основном они занимаются оптовой продажей бриллиантов. Их главная контора в Йоханнесбурге, второй филиал в Париже. Та сделка оформлялась через Париж. Они написали управляющему зданием, чтобы им переслали план свободных помещений, потом заключили контракт и внесли арендную плату за шесть месяцев вперед. Джона Джефферсона прислали из Южной Африки, он здесь за старшего. Вальтер Ирвинг из парижского отделения, он на должности помощника.

– Дело уже развернуто?

– Нет еще. Они только начинают. Как я слышал, им должны вот-вот поставить специальный сейф для хранения камней. Пока они подали заявку на обслуживающий персонал, приобрели кое-какую мебель для конторы.

– Эти люди привезли с собой какой-то запас бриллиантов?

– Нет. К сожалению, теперь это так не делается, и мы, частные детективы, потеряли из-за этого верный кусок хлеба. Сейчас драгоценности отправляются по почте, застрахованные на соответствующую сумму. Украшение стоимостью в полмиллиона долларов переправляется бандеролью, как какая-нибудь коробка конфет. Только стоимость пересылки обходится дороже. А если драгоценности пропадают, страховая компания выплачивает их стоимость владельцу. Спокойно, удобно и надежно.

– Все ясно, – задумчиво сказал Мейсон, – но тогда какого черта понадобилось девице в этой конторе?

– А попроще вопроса у тебя не найдется?

– Значит, контора была пуста?

– Совершенно верно. Позднее, когда придет первая партия бриллиантов, у них будет все, что требуется: сигнализация, усовершенствованный сейф, ночной сторож. Ну а сейчас это пустая оболочка. Черт возьми, Перри, ведь совсем недавно особо доверенное лицо привозило партию, скажем, бриллиантов, и частным детективным агентствам поручали охрану этого ценного груза. А теперь какой-то почтовый работник, у которого даже пистолета не имеется, носит в своей сумке бандероль стоимостью в полмиллиона. Пакет берут, запирают в сейф, и все в порядке! Нет ни прежней романтики, ни опасности, ни риска!

И все теперь измеряется процентами. Страховое дело стало ареной с острой конкуренцией. Как бы тебе понравилось, если бы страховая компания решила страховать людей против всякого рода убытков, нанесенных судебными разбирательствами? Тогда твои клиенты хорошенько подумали бы, куда им выгоднее обратиться: к адвокату или в страховую компанию, ну и…

– Вся беда в том, – совершенно серьезно ответил Мейсон, – что, когда они пришли бы в газовую камеру выплачивать человеку причитающуюся ему страховку, даже чек на огромную сумму не заставил бы его улыбаться!

Дрейк рассмеялся:

– Да, в газовой камере уже на все наплевать!

Глава 3

Когда Пол Дрейк вышел из кабинета, Перри Мейсон повернулся к Делле:

– Ну и что ты об этом думаешь, Делла?

– Боюсь, что так и было, – ответила она. – Время совпадает. Теперь мне кажется, что мы напрасно отнеслись невнимательно к рассказу Герти, зная ее склонность все преувеличивать. Возможно, эта девушка действительно была очень напугана и явилась сюда, потому что знала, что путь к отступлению ей отрезан. У нее оставался только один выход – зайти в какую-нибудь контору. Так что она вошла сюда, мучительно придумывая, по какому вопросу ей проконсультироваться со мной, а тут Герти нечаянно ей подыграла, дав понять, что мы ожидаем прихода машинистки.

– Это звучит логично, – согласился Мейсон. – Пойду-ка разнюхаю обстановку… Мне хочется кое-что проверить самому.

– А мне что делать, шеф?

– Хорошенько осмотри пишущую машинку, на которой она работала. Не исключено, что у нее было что-то, от чего она хотела избавиться, подыскав какой-нибудь временный тайник. И загляни на всякий случай в туалетную комнату. Ну а я схожу за сигаретами.

Мейсон прошел по длинному коридору, вызвал лифт, спустился в вестибюль и подошел к киоску, за прилавком которого высокая крашеная блондинка с холодными светло-голубыми глазами улыбалась решительно всем заученной улыбкой.

– Привет, – поздоровался Мейсон.

– Добрый вечер, – ответила она.

Поскольку со стороны Мейсона это было своего рода нарушение, голубые глаза стали еще более холодными и настороженными.

– Мне нужна небольшая информация, – сказал Мейсон.

– Мы продаем сигары, сигареты, жевательную резинку, конфеты, газеты и журналы.

Мейсон рассмеялся:

– Вы неправильно меня поняли.

– И вы меня неправильно поняли.

– Я арендую помещение в этом здании, – сказал адвокат, – причем уже довольно давно. А вот вы здесь совсем недавно, не так ли?

– Да, я купила этот киоск у мистера Нери… Постойте, я знаю, кто вы такой! Вы же Перри Мейсон, знаменитый адвокат! Прошу прощения, мистер Мейсон. Я-то сначала подумала, что вы… понимаете, многие считают, что раз девушка заведует табачным киоском, она заворачивает и саму себя с пачкой противных сигарет.

Мейсон улыбнулся:

– Извините, мисс, мне следовало представиться.

– Чем могу быть вам полезна, мистер Мейсон?

– Возможно, ничем, – ответил адвокат. – Я хотел получить небольшую информацию, но боюсь, что вы еще недостаточно хорошо знаете тех, кто здесь работает, чтобы мне помочь.

– К сожалению, мистер Мейсон, – сказала она, – у меня вообще довольно скверная память на имена и лица. По собственному почину я стараюсь познакомиться со своими постоянными покупателями. Уверяю вас, дело это весьма нелегкое!

– В этом здании имеется несколько относительно «новеньких». Одного из них зовут Джефферсон, второго – Ирвинг.

– Вы имеете в виду тех, кто возглавляет компанию по экспорту драгоценных камней?

– Совершенно верно. Вы знаете их?

– Теперь да. Сегодня днем здесь была масса беготни и треволнений, хотя тогда я и не подозревала о причине. Похоже, к ним в контору забрались воры.

– И вам показали владельцев?

– Да. Один из них, если не ошибаюсь, мистер Джефферсон, позднее купил пачку сигарет и рассказал мне о случившемся. Со всеми подробностями.

– Но до этого вы их не знали?

– С виду?

Мейсон кивнул.

– Очень сожалею, мистер Мейсон, но тут я ничем не могу вам помочь.

– Ничего, не огорчайтесь. Все нормально.

– Почему вы спрашиваете, мистер Мейсон? Вы заинтересовались этим делом?

Мейсон улыбнулся:

– Не непосредственно.

– Вы выражаетесь так таинственно. Когда вы сюда подошли, я вас не узнала, но ваши портреты так часто появляются в газетах, что мне сразу же показалось, что я с вами где-то встречалась, а потом вспомнила… Что значит «не непосредственно»?

– Настолько мало, что об этом не стоит и говорить.

– Ну что же, но учтите, что мой киоск находится в таком удобном месте, что я, наверное, смогу снабжать вас необходимой информацией, если только вы скажете заранее, что именно вас интересует. Я буду счастлива вам услужить. Конечно, пока я мало кого знаю, но со временем осмотрюсь. Одним словом, можете рассчитывать на меня.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон.

– Может быть, мне еще раз поговорить с мистером Джефферсоном? Он был весьма любезен и дружески болтал со мной, пока я его обслуживала. Я его не поощряла, но у меня такое ощущение… Вы же знаете, мистер Мейсон, как это бывает.

Мейсон усмехнулся:

– Вы хотите сказать, что он одинок и что вы ему понравились?

По ее смеху было видно, что она смущена.

– Ну, я не это хотела сказать…

– Но вы уверены, что он хотел, чтобы его подбодрили?

– Вы хотите, чтобы я попробовала?

– А вы не против?

– Как вам угодно, мистер Мейсон.

Адвокат протянул ей сложенную двадцатидолларовую бумажку.

– Попробуйте узнать, где находился управляющий, когда Джефферсон и Ирвинг возвращались после ленча в контору.

– Благодарю вас, мистер Мейсон, я чувствую себя преступницей, принимая эти деньги… потому что сейчас вы упомянули управляющего, и ответ я уже знаю.

– Какой же?

– Они пришли, когда управляющий и молодая девушка стояли у лифта, наблюдая за выходом. Один из этих людей шагнул было к управляющему, как будто собирался что-то спросить, но, увидев, что тот занят, повернулся, вошел в лифт и поднялся наверх. Тогда я об этом не подумала, но сейчас сообразила, что это были именно те двое, которых мне позднее показали. Надеюсь, вас интересовали именно эти сведения, мистер Мейсон?

– Очень. Благодарю вас.

– Это я благодарна вам, мистер Мейсон. Повторяю, что я всегда готова вам услужить, чем только смогу. Причем это не будет обходиться вам каждый раз в двадцать долларов.

– Спасибо, но я не привык пользоваться даровыми услугами.

– Я в этом не сомневаюсь.

Она подарила ему свою самую обаятельную улыбку.

Когда Мейсон открыл дверь своего кабинета, к нему бросилась Делла. Было заметно, что она сдерживала волнение.

– Ну, шеф, мы влипли по самые уши! – воскликнула она.

– Во что мы влипли и почему?

Вместо ответа Делла протянула ему металлическую коробочку.

– Что в ней?

– Большой кусок жевательной резинки.

– Где ты его взяла?

– Он был прилеплен к крышке стола, за которым машинистка печатала.

– Давай-ка посмотрим, – заинтересовался Мейсон.

Делла открыла коробочку и сунула адвокату в руки порядочный кусок жевательной резинки.

– Именно так он и был прикреплен к столу, – пояснила она.

– Ну и что же ты сделала?

– Взяла старое лезвие безопасной бритвы и срезала эту шишку. Видите, я даже не тронула отпечатки пальцев в том месте, где она надавила, чтобы прилепить резинку к столу.

Мейсон с любопытством посмотрел на девушку.

– Ты становишься настоящим детективом, Делла. Значит, теперь у нас есть ее отпечатки пальцев?

– Совершенно верно, шеф.

– Но вряд ли мы отправимся с ними в полицию.

– Я тоже так думаю.

– Ну а поскольку мы не горим желанием сотрудничать с полицией, было бы неплохо, если бы, срезая пластинку, ты уничтожила отпечатки.

– Не спешите, шеф. Вы же еще ничего не видели. Согласитесь, что этот кусок резинки ужасающих размеров. Как-то не верится, чтобы девушка могла запихнуть себе в рот сразу такое количество.

– Ты считаешь, что резинка играла роль клея?

– Я в этом не сомневаюсь. Я подумала так, как только взглянула на нее.

– Почему?

Делла перевернула коробочку над столом Мейсона, и комок, оторвавшись, шлепнулся на крышку стола.

– Этой стороной он был прикреплен к столу, – пояснила она.

Мейсон сразу же увидел блестящие грани, проглядывающие сквозь резинку.

– Великий боже, Делла! Сколько же их тут?

– Не знаю, мне не хотелось дотрагиваться до этого места. Как мне кажется, мы видим два очень крупных бриллианта.

Мейсон внимательно присмотрелся к куску резинки.

– В таком случае это уже улика, – произнес он задумчиво. – И нам следует позаботиться, чтобы с ней ничего не случилось.

– Мне кажется, резинка достаточно затвердела, так что все будет в порядке, – поспешила успокоить его Делла.

Мейсон положил кусок обратно в коробочку и стал поворачивать ее то одним, то другим боком к свету, чтобы хорошенько разглядеть жевательную резинку со всех сторон.

– Два отпечатка очень четкие, – сказал он наконец, – третий какой-то смазанный, похож на боковую поверхность пальца. Но эти два – превосходные. Должно быть, большой палец и указательный. С какой стороны стола это было прикреплено, Делла?

– Справа.

– В таком случае можно предположить, что это отпечатки пальцев правой руки.

– Так что же мы делаем? – спросила Делла. – Звоним в полицию?

После некоторого колебания Мейсон сказал:

– Мне хотелось бы побольше узнать об этом деле, Делла. Ты ничего не обнаружила в туалетной комнате?

– Шеф, мне пришлось превратиться в уборщицу и перерыть весь контейнер для грязных бумажных полотенец.

– Ну и что ты там нашла?

– Кто-то сунул туда пачку писем. И либо этот человек страшно торопился, либо ему было абсолютно безразлично, что письма попадут в руки постороннего человека. Представляете, они даже не были разорваны.

– Дай-ка их мне, Делла.

– Вот, шеф, вся пачка. Они так и были перевязаны. Представляете, как я была счастлива, что никто не вошел, пока я копалась в этом мусоре.

По рассеянному кивку Мейсона было видно, насколько он поглощен находкой.

– Что вы об этом думаете, шеф? – спросила Делла. – Вам это о чем-нибудь говорит?

– Ну, – задумчиво произнес Мейсон, – либо, как ты и полагаешь, человек, оставивший их в контейнере, страшно спешил, либо все это подстроено и кому-то выгодно, чтобы письма были найдены и прочитаны. Девушка, решившая избавиться от писем надоевшего поклонника, вряд ли стала бы беспечно бросать их в урну даже в спешке, не изорвав предварительно на мелкие кусочки… Так что вторая версия кажется более убедительной.

Мейсон прочитал одно из писем.

– Странно, Делла. Можно подумать, что автор был в капризном настроении, когда все это сочинял. Вот послушай:

«Мой дорогой принц Шарман!

Когда вы ускакали на своем боевом коне, мне захотелось рассказать вам о многом, но, увы, вы были уже далеко…

Сверкающее оружие и высокий шлем почему-то придавали вам вид праведника, себя же я почувствовала существом более прозаическим. Вы и не знаете, принц Шарман, как были восхитительны на коне, в шлеме с поднятым забралом… Ваша лошадь горделиво изгибала шею.

Как благородна ваша миссия – броситься на помощь даме, попавшей в беду…»

Мейсон замолчал и недоуменно посмотрел на Деллу.

– Что за чертовщина?

– Посмотрите подпись.

Мейсон перевернул две страницы.

– «Преданная вам ваша Мэй».

– И «Мэй», разумеется, написано через «э»?

Мейсон кивнул и задумчиво произнес:

– Нам не хватает только убийства, Делла, чтобы влипнуть в действительно хорошенькую историю!

– В какую историю?

– Практически получается, что мы утаиваем от полиции важные улики.

– Разве вы не расскажете им про Мэй Молдис?

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Я не осмеливаюсь, Делла. Они мне ни за что не поверят. Да и что я им скажу? Что пока полиция обыскивала здание в поисках женщины, забравшейся в контору компании по экспорту бриллиантов, я в полном неведении сидел у себя в кабинете и поздравлял себя с удачей, потому что в тот самый час, когда к нам должна была прийти машинистка из агентства, небо послало нам чудо-работницу, которую мы приняли за сотрудницу мисс Мошар, хотя практически к тому времени мы уже знали, что это не так.

– Да, – улыбнулась Делла, – учитывая вашу репутацию, я не сомневаюсь, что полиция отнесется к подобному заявлению весьма скептически.

– Это еще слабо сказано. Развивать скептицизм у славных стражей закона не в наших интересах, Делла. И нам надо позаботиться о том, чтобы у них не возникло сомнений в нашей лояльности.

Глава 4

Прошло четыре дня.

Придя утром на работу и открыв дверь своим ключом, Мейсон застал Деллу уже на месте. На столе у нее был идеальный порядок, на углу лежала обычная пачка писем.

– Послушайте, шеф, – звенящим от напряжения голосом начала Делла. – Я пыталась вас отыскать. Садитесь, и поговорим, пока никто не знает, что мы здесь.

Мейсон повесил пальто в стенной шкаф и уселся за свой стол напротив девушки.

Взглянув на Деллу, он заметил:

– Вижу, что ты не на шутку взволнована. Что случилось?

– Мы все-таки получили наше убийство.

– Что это значит – «получили наше убийство»?

– Помните, вы сказали, что нам не хватает убийства, чтобы влипнуть в хорошенькую историю?

Мейсон выпрямился в кресле.

– Великий боже, Делла! Только не это! Выкладывай-ка поживее все, что знаешь!

– Толком никому ничего не известно, но Джон Джефферсон арестован по подозрению в убийстве. Вальтер Ирвинг, его партнер по компании, сейчас дожидается вас в приемной. Из управления компании в Южной Африке пришла телеграмма, в которой сказано, что они готовы выплатить вам две тысячи долларов в качестве задатка, если вы согласитесь представлять интересы Джона Джефферсона.

– Убийство? – переспросил Мейсон. – Черт побери, Делла, а кого ухлопали?

– Не знаю. Говорю вам, я еще ничего практически не знаю. Мне известно только, что Джефферсон арестован, что пришла телеграмма и что Вальтер Ирвинг был здесь уже три раза. В последний раз он не захотел даже уходить, заявив, что не может терять ни минуты и желает видеть вас сразу же, как только вы появитесь.

– Ладно, примем его и узнаем, что там случилось. Делла, а где та коробочка?

– В сейфе.

– А где стол, за которым печатала Мэй Молдис?

– Я снова задвинула его в дальний угол библиотеки.

– Кто переносил стол?

– Я попросила двух коридорных.

– А как ты относишься к жевательной резинке, Делла?

– Положительно, а что?

– Прошу тебя, пожуй ее, а потом закрепи комок с бриллиантами на прежнем месте под крышкой стола.

– Шеф, но ведь это будет свежая жвачка, если можно так выразиться. Старая резинка уже затвердела и высохла, а та, что я приготовлю, будет мягкой и влажной.

– Ничего, она успеет подсохнуть, если у нас будет достаточно времени.

– А у нас его будет достаточно?

– Это как повезет. Пригласи Вальтера Ирвинга, Делла, и послушаем, что он нам расскажет.

Делла направилась к двери в приемную.

– Не забудь сразу же прикрепить комок.

– Пока Ирвинг находится у вас?

Мейсон кивнул.

Через минуту Делла вернулась с Ирвингом, прекрасно одетым мужчиной, который к тому же счел необходимым перед этим свиданием сходить в парикмахерскую. Волосы у него были подстрижены и уложены феном, ногти покрыты лаком, лицо имело тот розовато-молочный оттенок, который дают бритье и массаж.

Ему было под пятьдесят, его карие глаза были удивительно выразительными, а его манера держаться позволяла предположить, что он из тех людей, которые не удивились бы, если бы в один прекрасный день рухнула половина здания.

– Доброе утро, мистер Мейсон. Полагаю, что вы меня знаете. Мне вас рекомендовали как самого умного в штате адвоката по уголовным делам.

– Благодарю за комплимент, – сказал Мейсон, пожимая протянутую руку, и довольно сухо добавил: – Адвокат по уголовным делам? Это общепринятое название, а я предпочитаю именовать себя специалистом по судебным делам.

– Пусть будет так. Вы получили телеграмму от моей компании в Южной Африке, не так ли?

– Телеграмму?

– Меня уполномочили выплатить вам задаток, если вы согласитесь представлять в суде моего компаньона, Джона Джефферсона.

– Все, что вы говорите, мистер Ирвинг, пока для меня загадка. Может быть, вы объясните, о чем, собственно, идет речь?

– Непременно. Но сначала я хотел бы покончить с кое-какими вопросами.

– С какими вопросами? Я вас не понимаю.

Ирвинг посмотрел Мейсону прямо в глаза:

– В Южной Африке свои взгляды на вещи.

– К чему вы клоните?

– Я вам объясню… Я нахожусь здесь, чтобы защищать интересы Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту алмазов. Это огромная и очень богатая компания. Руководство поручило мне выплатить в качестве задатка две тысячи долларов, оставляя за вами право назначить окончательную сумму вашего гонорара. Я не хочу действовать таким образом. Я знаю, что в этой стране адвокаты по уголовным делам склонны делать все, что угодно. Они… Мистер Мейсон, какой смысл ходить вокруг да около? В Южной Африке уверены, что имеют дело со стряпчим в парике и мантии. Они не имеют ни малейшего понятия, как надо держать себя с современными адвокатами.

– А вы? – спросил Мейсон.

– Если я чего-то и не знаю, то переверну все, но буду знать. Повторяю, я защищаю интересы своей компании. Так что скажите прямо: сколько это будет стоить?

– Вас интересует вся сумма?

– Да.

– Объясните мне суть дела, изложите основные факты, и тогда я отвечу вам на все вопросы.

– Факты самые дурацкие. В нашу контору неожиданно нагрянула полиция. Они устроили обыск, нашли несколько бриллиантов. Эти бриллианты были нам подброшены. Ни я, ни Джефферсон раньше их не видели. Наша компания еще только начинает здесь свою работу, но кому-то, по-видимому, это уже не нравится.

– Сколько стоят эти бриллианты?

– Примерно около ста тысяч.

– Как это связано с убийством?

– Этого я не знаю.

– Вы даже не знаете, кто был убит?

– Человек по имени Монрой Векстер. Контрабандист.

– Те бриллианты, которые полиция нашла в вашей конторе, принадлежали ему?

– Откуда я могу об этом знать?

Мейсон несколько секунд разглядывал его, а потом спросил:

– А откуда я могу об этом знать?

Ирвинг ухмыльнулся.

– Я сегодня немного не в себе.

– Я, предположим, тоже. Вы начнете говорить?

– Я могу сказать вам с полной уверенностью только то, что факты тут подтасованы… Джефферсон никого не убивал. Я знаю его много лет. Боже мой, мистер Мейсон, посмотрите на это дело по-другому: существует большая, пользующаяся прекрасной, вполне заслуженной репутацией, всеми уважаемая компания в Южной Африке. В этой компании много лет служит Джон Джефферсон. Узнав, что он попал в беду, правление изъявляет желание выделить необходимую сумму на самого лучшего адвоката. Поймите, они вовсе не финансируют Джефферсона, чтобы тот мог нанять себе защитника. Инициатива исходит от самой компании. Они хотят нанять такого адвоката, который сумеет ему помочь.

– И вы рекомендовали меня?

– Не я. Наверное, я сделал бы то же самое, однако меня кто-то опередил. Телеграмма уполномочила меня снять с нашего счета две тысячи долларов и передать их вам, чтобы вы без промедления могли предпринять необходимые шаги. Если вы примете чек, кто будет вашим клиентом?

– Джон Джефферсон.

– Предположим, Джефферсон начнет склонять вас сделать что-то такое, что противоречит его интересам. Как вы поступите в этом случае: пойдете у него на поводу или сделаете так, как выгоднее для него самого?

– Почему вы меня об этом спрашиваете?

– Джон пытается защитить одну женщину. Он считает ее удивительной и скорее позволит осудить себя, чем выдаст ее. Мне она кажется хитрой авантюристкой, которая предаст его в любой момент.

– Кто она такая?

– Если бы я знал, я уже направил бы по ее следу частных детективов. Мне известно только, что такая женщина существует. Он потерял из-за нее голову. И он будет ее защищать.

– Она замужем?

– Думаю, нет.

– Ну а что вы знаете про убийство?

– Это связано с контрабандой. Джон Джефферсон продал партию алмазов Монрою Векстеру через африканскую контору, договорившись, что после обработки камни поступят в парижское отделение компании, которое и оформит сделку. Но мы ничего не знали об этой договоренности и просто оставили бриллианты Векстеру, хотя всегда стараемся предварительно выяснить, с кем именно имеем дело. Но Векстер провернул дело между двумя конторами так хитро, что каждая считала, что другая наводила справки. Он действовал так ловко и изобретательно, что никто ничего не заподозрил и не усомнился в его надежности.

– Каким образом вы узнали, что он занимается контрабандой?

– У него была сообщница, некто Ивонна Мансе, которая раскололась и во всем призналась.

– Расскажите-ка мне про это поподробнее.

– Разве вы не читали не так давно в газетах про типа, который покончил с собой, прыгнув в воду с теплохода, совершавшего кругосветное путешествие?

– Читал. Так этот человек и был Монрой Векстер?

– Совершенно верно.

– Вот почему я подумал, что это имя мне знакомо, как только его услышал. Но почему теперь заговорили об этом как об убийстве?

– Дело было так. Ивонна Мансе, очень красивая молодая женщина, совершала кругосветное плавание. Она была королевой круиза. Векстер – человек типично французской внешности, но с американским именем и паспортом. Я рассказываю все это с такими подробностями, чтобы вы имели полное представление о последовательности событий.

– Продолжайте, – сказал Мейсон.

– Если верить тому, что рассказали пассажиры теплохода, в прошлом у Ивонны и Векстера был долгий и бурный роман, который оборвался из-за какого-то недоразумения. Тот, кто сочинил этот сценарий, сумел ловко сыграть на человеческих чувствах.

– Это был лишь сценарий?

– Черт побери, да! Вранье от начала до конца!

– Что же произошло дальше?

– Пассажиры, естественно, были заинтересованы. Они видели, как Векстер пробирается сквозь толпу, как он обнимает Ивонну Мансе, как она теряет сознание у него на руках. Прекрасный роман с привкусом скандала. Это было трогательно, это задело человеческие сердца, ну и, конечно, породило кучу сплетен и разговоров. Два дня, в течение которых судно оставалось в Неаполе, Векстер усиленно обхаживал Ивонну, но ему так и не удалось уговорить ее выйти за него замуж. Он последним сошел с теплохода. Все видели, как он стоял на пирсе и вытирал белоснежным платком катившиеся слезы.

– Продолжайте. – Мейсон был заинтересован.

– Судно поплыло по Средиземному морю. Следующая остановка была в Генуе. И Монрой Векстер ожидал его прибытия. Снова объятия и слезы, снова уговоры, но жестокое сердце красавицы оставалось непреклонным. Затем наступил кульминационный момент. Когда судно находилось в Гибралтаре, над ним завис вертолет. С него сбросили веревочную лестницу, и Монрой Векстер спустился по ней на палубу теплохода. Он спрыгнул возле плавательного бассейна, где Ивонна Мансе привлекала всеобщее внимание, нежась на солнце в соблазнительном купальнике.

– Романтично! – оценил Мейсон.

– И весьма умно! – подхватил Ирвинг. – Кто мог остаться равнодушным и не восхититься настойчивым и воистину рыцарским ухаживанием?.. Пассажиры буквально заставили Ивонну ответить ему согласием, и в тот же вечер капитан обвенчал их в открытом море. Церемония была потрясающая!

– Могу себе представить!

– Ну и, разумеется, как могли таможенники заподозрить, что у Векстера, который оказался на судне, не имея при себе даже традиционной пижамы и зубной щетки, под рубашкой в замшевом поясе спрятаны бриллианты на триста тысяч долларов? На фоне столь блистательного романа кто мог подумать, что Ивонна Мансе уже несколько лет была его любовницей и правой рукой во всех контрабандных аферах?

– Понятно, – кивнул Мейсон.

Ирвинг продолжал:

– Спектакль увлек всех. Он был разыгран как по нотам. В глазах пассажиров Монрой Векстер, хотя он являлся гражданином США, был влюбленным французом, сохранившим темперамент и традиции сына Франции. Поэтому никто не удивился, что, когда Ивонна Мансе три раза протанцевала со смазливым помощником капитана, Монрой закатил ужасную сцену ревности. Все посчитали вполне естественным, что он грозился покончить с собой, разразился слезами, бросился к себе в каюту, а потом, когда Ивонна припугнула его разводом, прыгнул за борт.