Текст книги "Дело подстерегающего волка"

Эрл Стенли Гарднер
Дело подстерегающего волка

Глава 1

Дождь только начинался, когда утром Арлина Феррис въехала на стоянку для машин администрации Вычислительной и инженерной компании Ламонта по прокату металла.

Затянув покрепче пояс плаща, Арлина быстро пошла к боковому входу здания, где висела табличка: «Только для служащих».

В полдень дождь все еще шел, но Арлине не пришлось выходить на улицу, так как подземный переход соединял контору со зданием завода, где было кафе.

К концу дня Арлина не успела напечатать документы, предназначенные к отправке вечерней почтой, и вынуждена была задержаться.

Когда она вручала работу Джорджу Альберту, управляющему конторой, тот удивленно взглянул на часы.

– Большое вам спасибо, мисс Феррис.

– Не за что. Ведь, если не ошибаюсь, это нужно отправить вечерней почтой?

– К сожалению, не все наши девушки так добросовестны. Поверьте, мы очень ценим такое отношение к работе. Я приятно удивлен, что вы не боитесь задержаться в конторе и закончить начатое дело.

– Хорошая работа стоит того, чтобы к ней хорошо относились, – ответила она и пожелала ему доброй ночи.

К вечеру дождь превратился в холодную моросящую пыль. Свет уличных фонарей тускло отражался на мокром асфальте. Арлина поспешно подошла к машине, открыла дверцу, села, включила зажигание и нажала ногой на стартер.

Иногда, в холодную дождливую погоду, машина заводилась не сразу. Поэтому Арлина не очень встревожилась, когда вместо звука работающего мотора из-под капота раздалось только ворчание стартера. Но минуты через полторы она вдруг поняла, что машина твердо и бесповоротно не хочет заводиться. Девушка с тревогой оглянулась на опустевшую стоянку. Там оставалось всего несколько машин.

Неожиданно веселый и уверенный голос спросил:

– Что случилось?

Арлина опустила стекло и увидела улыбающиеся глаза высокого широкоплечего мужчины в плаще, туго подпоясанном по тонкой талии.

– Мотор не заводится, – сказала она.

– Не гоняйте зря аккумулятор – так вы только посадите его. Дайте-ка я взгляну.

Он перешел к радиатору, профессиональным жестом поднял капот, заглянул внутрь и сказал:

– Следите за моей правой рукой. Когда я махну, нажмите на газ. Когда опущу ее – отпустите педаль. Проверьте, включено ли зажигание. Готовы?

Она благодарно кивнула.

Рука слегка качнулась, и Арлина нажала на газ. Почти сразу же мягким, но энергичным движением рука опустилась, и Арлина убрала ногу с педали.

Мужчина опустил капот:

– Нет искры.

– Почему?

– Что-то испортилось в электросистеме. Поэтому нет смысла сажать аккумулятор. Боюсь, что под дождем я ничего не смогу сделать. С поднятого капота вода капает внутрь и заливает свечи. Может быть, дело именно в этом. Вам лучше всего оставить машину на ночь здесь, а завтра, когда дождь кончится, мотор заведется легко.

– Но… – замялась Арлина. – Я…

Мужчина улыбнулся.

– Знаете, – сказал он, – у меня здесь машина. Я с удовольствием отвезу вас домой.

Видя, что Арлина колеблется, он добавил:

– Конечно, если это не слишком далеко… Но я могу вас подвезти хотя бы к остановке автобуса или такси.

Арлина еще раз внимательно посмотрела на него. Улыбка открывала ровные, плотно посаженные зубы, но в изгибе губ было что-то порочное, и, несмотря на выразительные глаза, в нем чувствовалась неуверенность. С другой стороны, раз его машина стояла на служебной стоянке, то он связан с Инженерной компанией и можно не волноваться.

– Вы уверены, что я не доставлю вам никакого неудобства?

– Абсолютно никакого, – сказал мужчина, открывая дверцу ее машины. – Поднимите-ка поплотнее стекло, а то дождь может лить еще долго. После полуночи, надеюсь, прояснится; во всяком случае, таков прогноз погоды. А моя машина стоит вон там.

При первом же взгляде на его машину Арлина поняла, кто он такой. Это был Лоринг Ламонт – сын старого Джервиса П. Ламонта, владельца компании. Он уезжал в командировку по Южной Америке и только недавно вернулся. Арлина видела эту машину, когда однажды старый Ламонт приезжал на завод.

Молодой человек с безразличным видом открыл дверцу. Девушка села и, откинувшись на мягкие подушки, мысленно оценила богатую кожаную обивку. Поток теплого воздуха успокаивающе потек к ее замерзшим ногам.

Огромный автомобиль двинулся так мягко, что сначала Арлина даже не поняла, что они едут. Ламонт миновал сторожа у входа на стоянку.

– Направо или налево? – спросил он.

– Налево, – ответила она.

– Ну и прекрасно. Это именно туда, куда мне надо. И далеко?

– Две мили по моему спидометру, – сказала она. И с неуверенным смешком добавила: – Правда, моя машина несколько хуже вашей.

– Адрес? – спросил он.

Она назвала. Вдруг он нахмурился.

– Послушайте-ка… Кстати, как вас зовут?

– Арлина Феррис.

– А меня Ламонт… Лоринг Ламонт. Послушайте, мисс Феррис, я вот что вспомнил. Я должен передать одному человеку документы… Вот черт, как неловко получается. Я услышал звук вашего мотора, понял, что машина не заводится, и решил помочь, а вы оказались такой симпатичной, что я на какое-то время начисто забыл о всех делах.

– Да что вы волнуетесь, – сказала она. – Просто довезите меня до остановки, и я сяду на автобус или в такси.

– Знаете, – начал он, – у меня другое предложение. Если вы не спешите, то устраивайтесь поудобнее и отдыхайте. Вы можете включить радио, послушать последние новости, музыку или там что хотите. А я закончу дела и отвезу вас домой. Или, если не возражаете, мы можем где-нибудь остановиться и перекусить. Я только передам эти чертовы документы, а потом совершенно свободен.

Некоторое время она колебалась, разнежась в уютном тепле большой машины.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Я не спешу. Только это, наверное, будет вам неудобно…

– Нет-нет, – запротестовал он. – Все равно потом я должен буду возвратиться в город.

– Значит, мы поедем за город? – быстро спросила она. – А это далеко?

– Для моей машины – нет, – ответил он. – Мы выберемся из потока на улицах и поедем по шоссе. Не волнуйтесь, слушайте радио… Надеюсь, ваше согласие включает в себя и ужин?

– Мы обсудим это чуть позже, – сказала она и, усмехнувшись, добавила: – После того, как получше познакомимся.

Ламонт выехал на шоссе, проехал минут пятнадцать, свернул с него, миль пять ехал по гравийной дороге, затем свернул на грязную проселочную дорогу, которая крутилась вдоль подножия холмов. Теперь они были далеко от всякого движения.

– Еще долго? – спросила Арлина. В ее голосе прозвучало подозрение.

– Чуть-чуть, – ответил он. – У нас здесь небольшое загородное местечко, и компаньон моего старика ждет документы там. Старик сказал ему, что я приеду.

– А-а… – Она опять откинулась на сиденье. Ей было известно о существовании загородного дома.

Грязная дорога петляла, с каждой ее стороны тянулась колючая проволока.

Машина остановилась перед закрытыми воротами, на которых висело объявление: «Проезда нет». Лоринг Ламонт открыл ворота, они проехали по аллее мимо плавательного бассейна и остановились у дома с широкой, идущей вокруг всего здания верандой.

– Вы знаете, – сказал Лоринг Ламонт, – такое впечатление, что здесь никого нет.

– Действительно, все темно, – отозвалась она, – и ворота были закрыты.

– Ворота всегда закрыты, но у него есть ключ, – сказал Лоринг. – Однако правда, света нет. Вы подождите здесь, а я зайду в дом, посмотрю, нет ли там записки. Господи, мисс Феррис, мне ужасно неприятно, что я затащил вас сюда… но человек должен был быть здесь… он ждет бумаги, потому что позже приедет отец, им нужно обсудить какие-то дела.

– А может быть, он пошел спать, – предположила она, – и не включал свет?

– Вы подождите здесь, а я пойду посмотрю.

Оставив включенным мотор, он выскочил из машины и поспешил в дом. Она увидела, как загорелся свет сначала на веранде, а потом внутри дома.

Он вернулся спустя пять минут. Вид у него был извиняющийся.

– Ну вот, все несколько усложнилось. Компаньон отца задержался в городе. Сейчас он едет сюда. Я дозвонился до отца и сказал, что оставлю бумаги здесь, но он ответил, что я должен ждать. Документы секретные, мне нужно вручить их лично и самому получить расписку. Это недолго. Давайте подождем. Думаю, что он будет здесь через несколько минут.

– Я подожду в машине и…

Он рассмеялся.

– Не будьте такой неприступной. При любых обстоятельствах вы не можете ждать в машине. В баке не так уж много бензина, и нельзя оставлять мотор долго работать вхолостую. А с выключенным мотором не будет работать печка и… ну выходите же. Я включил в доме отопление, сейчас там будет тепло и уютно. А если вы захотите выпить, мы можем смешать что-нибудь такое, что внесет еще немного тепла и света в нашу атмосферу.

Он вынул ключ из замка зажигания, обошел машину и приглашающе открыл дверцу. После некоторого колебания Арлина подала ему руку, выпрыгнула на землю и пошла за ним.

Внутри дом был обставлен солидной мебелью, полы застланы навахскими коврами. Вокруг царила атмосфера спокойной роскоши.

Лоринг Ламонт прошел к буфету, открыл дверцы; на полках одного отделения стояли сверкающие ряды стаканов, другое было заполнено бутылками.

– Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, – ответила она, взглянула на часы и, впервые неясно ощутив какое-то недоброе предчувствие, добавила: – Мне нужно уже быть дома.

– Ну и неправда, – сказал он. – Вовсе вы не так уж спешите. Ведь вы собирались поужинать со мной. Не волнуйтесь, компаньон отца будет здесь через несколько минут. Я передам ему документы, и мы поедем. А пока я хочу чего-нибудь выпить. Ну же, будьте более приветливы.

– Хорошо, – согласилась она наконец, – я выпью мартини.

Опытной рукой он смешал напитки.

– Сухой?

– Лучше сухой, спасибо.

Он взболтал коктейли, разлил их, подал ей стакан и предложил:

– За наше знакомство.

Зазвонил телефон.

Ламонт раздраженно нахмурился и взял трубку.

– Да. Алло…

Помолчав некоторое время, он сказал:

– Ну вот, пожалуйста. Мне очень жаль, но больше ждать я не могу… Где он сейчас? Где я могу его встретить? Но я же сказал тебе, что не могу ждать. У меня назначено важное свидание, а кроме того, со мной здесь человек, который должен… но послушай, папа…

Он несколько раз повторил «алло», всем видом показывая, что разговор прервался, бросил трубку и вернулся к Арлине.

– Черт их всех возьми. Это звонил отец. Старый Джервис П. собственной персоной и к тому же в самом худшем из своих настроений. Он только что начал обсуждать с этим своим компаньоном какие-то новые вопросы, а мне велел ждать, пока не приедет сюда. Говорит, что это будет примерно через час.

Лоринг Ламонт казался искренне расстроенным.

– Мне ужасно неприятно, что я втянул вас в это дело. Нужно было сказать вам с самого начала… но ведь я и сам не знал. Предполагалось, что меня здесь будут ждать. А когда старый Джервис П. в таком настроении, сделать уже ничего нельзя. Заканчивайте свой коктейль, а я посмотрю в холодильнике, нет ли там чего-нибудь съестного. Мы можем хотя бы заморить червячка.

Не давая ей возможности протестовать, он залпом выпил остаток коктейля, прошел на кухню и начал шарить по шкафам, заглядывать в холодильник, открывать и закрывать дверцы буфета.

– Какие у вас отношения с бисквитами? – вернувшись, спросил Лоринг. Спросил так легко и естественно, что на мгновение она забыла о своих подозрениях и, взбодренная теплом, которое разлилось в ней от коктейля, сказала:

– Отличные.

– Ну и великолепно. Значит, если вы приготовите несколько бисквитов, а я поджарю яичницу с ветчиной, мы сможем поужинать прямо здесь. Мне жаль, что втравил вас в это дело, но я действительно обязан вручить документы и… конечно, это не такой роскошный ужин, как в ресторане, я не говорю, разумеется, о бисквитах, которые, как я чувствую, будут совершенно потрясающими.

– Что у вас есть? – спросила она. – Мука, молоко, масло?

– Все, кроме свежего хлеба. Его нет. Зато есть свежее молоко. Есть и порошковое молоко, полно консервов, ветчины, яиц, бекона, сосисок, кофе, ликеров… Мы держим здесь запас продуктов, потому что отец любит от случая к случаю приезжать сюда и по делу, и для встреч более интимных.

Она расстегнула жакет.

– А где помыть руки?

– Пройдите через комнату – первая дверь налево, там есть все. А что вам понадобится на кухне?

– В первую очередь фартук.

Она вымыла руки, вернулась на кухню и, ощущая действие коктейля, почувствовала, что начинает получать удовольствие от происходящего. Лоринг Ламонт включил проигрыватель, и комната наполнилась звуками музыки. Арлина замесила бисквиты и, пока они пеклись, разрешила себе немного потанцевать. К ее радости, бисквиты удались – пышные, ароматные, таявшие во рту.

Лоринг Ламонт тоже взял кусочек и рассыпался в похвалах.

Он разбил яйца над сковородкой, положил ветчину на горячие тарелки, залил в кофейник воду, улыбнулся и сказал:

– Смотрите, как уютно, совсем по-домашнему.

В этот момент снова зазвонил телефон.

На мгновение Лоринг Ламонт, казалось, искренне удивился, потом извинился, подошел к телефону, поднял трубку и осторожно сказал:

– Алло… – Потом, немного спустя: – Да, алло… алло. Все в порядке, о’кей. Слушай, давай не будем сейчас это обсуждать. Я… подожди, не вешай трубку, хорошо?

Лоринг Ламонт вышел из неглубокого алькова, где находился телефон, и попросил Арлину:

– Снимите, пожалуйста, яйца с плиты. Потом садитесь за стол и начинайте ужинать. Мне надо закончить этот дурацкий разговор.

Он вернулся к телефону и сказал:

– Подожди немножко, я сейчас перейду к другому аппарату.

Лоринг Ламонт перешел в другую часть комнаты, взял отводную трубку, и Арлина услышала приглушенное продолжение беседы.

Разложив яичницу по тарелкам, глядя на соблазнительную ветчину и горячие бисквиты, Арлина подумала, что это совсем уж по-домашнему – кто-нибудь обязательно позвонит именно в тот момент, когда горячая еда поставлена на стол.

Затем она услышала, что Лоринг Ламонт возвращается. Он подошел к основному телефону, положил на место трубку и направился к девушке.

– Что-нибудь серьезное? – спросила она.

Не отвечая, он продолжал приближаться. На мгновение она почувствовала замешательство. Он взял ее за руку, притянул к себе и крепко поцеловал в губы.

Она попыталась оттолкнуть его. Перемена в его лице испугала ее. Маска любезности исчезла. Была лишь яростная примитивная страсть и безжалостность.

Арлина отклонилась как можно дальше и изо всей силы ударила его по лицу.

На секунду в его глазах вспыхнула злость, которая сменилась фальшивой улыбкой.

– Ну же, детка, – сказал он, – не изображай из себя недотрогу и кончай кривляться. Раз уж мы здесь застряли, то можем использовать время наилучшим образом. В конце концов, мне кажется, я не такой уж противный. И чтобы ты знала, те девушки, которые были милы со мной, работают у нас в конторе подолгу. Личная секретарша моего отца, например, получила эту работу через меня. Она была в стенографическом бюро и…

– А мне вовсе не нужно долго работать в вашей компании, – вспыхнула она. – И я совершенно не желаю делать себе карьеру при помощи вашей тактики!

Внезапно она осознала роковое несоответствие того, что он сказал, с тем, что говорил раньше.

– Сначала вы говорили мне, что этот человек уже выехал сюда, а после второго телефонного разговора заявили, что ваш отец задерживает его.

– В тот раз я ошибался. Мне сказали, что он уже выехал, чтобы я успокоился. А потом позвонил отец и сказал, что задержал его для дальнейшей беседы.

– Вы знаете, что я думаю? – Арлина с презрением посмотрела на него. – Я думаю, что вы планировали все это с самого начала. Никто сюда не должен был приезжать. И, если хотите знать, ваша репутация среди наших девушек вовсе не блестящая. Насколько я понимаю, вы думаете, что любой работающий в конторе должен чувствовать себя обязанным вам лично.

– А это мысль, – рассмеялся он. – Ну ладно, кончай ломаться, Арлина. И имей в виду, что, оскорбляя меня, ты ничего не выиграешь ни сейчас, ни потом. Нужно принимать жизнь такой, как она есть. А если тебе нужна точность, то могу признаться, что потерял от тебя голову, как только увидел тебя в конторе после своего возвращения. Если хочешь знать, это я вынул из твоей машины деталь зажигания, чтобы она не смогла завестись. Я оказался поблизости в самый подходящий момент. Ты совершенно права, я действительно все подстроил. Войдя в дом, я позвонил своему другу и попросил его перезвонить мне сюда точно через семь минут. Это был липовый звонок. А теперь, лапочка… ключи от машины у меня. И ты останешься здесь до тех пор, пока я не захочу отвезти тебя домой. Если ты не станешь ломаться, нам предстоит прекрасный вечер. А станешь – так на здоровье, тем более что это все равно ничего не изменит. Ну же, Арлина, перед неизбежным нужно отступать с достоинством.

– Это вовсе не неизбежное. Я не собираюсь отступать, и нечего говорить мне о достоинстве. А теперь вы отвезете меня домой, или я подам на вас в суд, несмотря на ваше положение.

Он засмеялся.

– Только попробуй. Посмотрим, что у тебя получится. Как ты думаешь, кто поверит в то, что ты добровольно поехала со мной за город, пила со мной, а потом вдруг до смерти оскорбилась? – Он помахал ключами от машины. – Вот они, – поддразнил он. – Пойди и возьми их. Попробуй.

Чувствуя, что вся кипит от злости, не помня себя, она кинулась на него и тут же жестоким ударом была отброшена через всю столовую в гостиную. Пока она приходила в себя, он поднял ее с пола, положил на диван и обнял.

Арлина согнула колени, подтянула их к груди, уперлась спиной в диван и ногами резко оттолкнула его.

Толчок разорвал его объятия, он попятился. Она вскочила на ноги и схватила стул.

– Вы… вы… скотина.

– Мне нравятся злючки. Ну же, детка. Стул тебе не поможет.

Она поняла, что он уже не раз бывал в такой ситуации и точно знал, как нужно действовать.

– Я все сделаю, чтобы вас арестовали, если вы еще хоть раз дотронетесь до меня! – крикнула она.

– Разреши мне рассказать тебе кое-что о законах этого штата, – холодно сказал он. – Случайно я о них знаю. Если женщина предъявляет мужчине обвинение в нападении с целью изнасилования, то ее собственное моральное поведение становится предметом расследования. Адвокаты отца познакомили меня с одним делом, которое подтверждает это положение. А это значит, что с теми деньгами, которыми я располагаю, я могу нанять детективов, чтобы они выяснили твое прошлое. А когда тебя вызовут на свидетельское место, я тебя как следует выпотрошу, спрашивая о всех именах, свиданиях, пикантных обстоятельствах…

В порыве слепой ярости она швырнула стул.

Такого маневра он не ожидал. Стул ударил его в низ живота. На мгновение лицо его выразило крайнее удивление, а потом он согнулся от боли.

Арлина кинулась к двери. Пробегая через прихожую, она схватила плащ, выскочила на крыльцо и побежала по аллее мимо плавательного бассейна на проселочную дорогу.

Она знала, что у него остались ключи от машины, что, пока она не доберется до главного шоссе, у нее нет надежды встретить какой-либо транспорт, да и на шоссе уже, видимо, никого нет.

Она не стала надевать плащ, а держала его свернутым под мышкой и бежала по дороге изо всех сил до тех пор, пока не перехватило дыхание. Тогда она перешла на шаг и оглянулась.

Она увидела сначала пятно света перед домом, потом оно сдвинулось с места, и лучи фар заскользили по аллее. Вскоре свет, пронзая влажную темноту, упал на дорогу.

Она резко свернула, подошла к изгороди из колючей проволоки и проползла под ней. Потом, немного поколебавшись, повернула назад, по направлению к дому, держась в тени, которую отбрасывали деревья.

Двойной луч двигался по дороге. Машина приближалась, но очень медленно. Арлина наблюдала за ней, стоя за стволом дуба.

Потом она увидела, как Лоринг Ламонт вылез из машины и прошел вперед. Узкий луч фонарика осветил землю, затем резко метнулся в сторону и направился к изгороди.

Тут Арлина впервые поняла, почему машина двигалась так медленно: Ламонт знал, что она не могла пробежать больше мили по проселочной дороге, огороженной с обеих сторон. Он двигался по ее следам на мокрой почве, а когда подъехал к месту, где она свернула, то зажег ручной фонарик, чтобы лучше видеть.

От страха она похолодела. Он точно знал, что делал, был безжалостен и целеустремлен.

Нащупывая следы, луч фонарика приблизился к изгороди.

Арлине Феррис хотелось закричать и побежать, но внезапно мысль заработала холодно и четко. Она спокойно двинулась вдоль изгороди, снова проползла под проволокой и спустилась на дорогу.

Ламонт теперь подошел к тому месту, где она недавно стояла. На нетронутой земле было довольно трудно разобрать ее следы. Но все-таки он шел правильно. На мягком грунте оставались оттиски каблуков.

Лоринг Ламонт сделал только одну, но роковую ошибку: свет в машине горел, мотор работал, и ключ торчал в замке зажигания.

Когда Арлина оказалась на расстоянии семи-восьми футов от машины, Ламонт как раз подошел к тому месту, где она вторично проползла под колючей проволокой. Тогда он, очевидно, понял, что она замыслила.

Луч фонарика рванулся к дороге и внезапно осветил ее.

В его голосе прозвучала паника:

– Только тронь машину – сядешь в тюрьму!

Он начал карабкаться через изгородь, пытаясь выбраться на дорогу и успеть перехватить ее.

Она вскочила в машину, подтянула вверх юбку, чтобы та не путалась в ногах, переключила скорость и почувствовала, что машина двинулась вперед.

Теперь он был на дороге, как раз позади нее. В зеркале заднего вида отражался свет фонарика. Она нажала на педаль газа, и машина рванулась так, как будто включился ракетный двигатель.

Не привыкшая к быстрой реакции машины, Арлина при первом же повороте едва не въехала в кювет. Управление было ей незнакомым, и ярдов двести она чувствовала себя неуверенно, но к тому времени, когда нужно было свернуть на основное шоссе, уже крутила руль, как опытный водитель.

Приехав домой, Арлина оставила машину на улице, переоделась в сухое, затем, движимая злорадством, отыскала в телефонном справочнике адрес Лоринга Ламонта, отогнала машину к его дому и поставила ее впритык к пожарному крану. Потом прошла четыре квартала до главного проспекта, нашла телефон-автомат, вызвала по телефону такси и отправилась домой.