Текст книги "Европа от Карла Великого до Крестовых походов. Общество. Культура. Религия"

Под помощью разумеется прежде всего военная помощь: вассал – солдат сеньора; он должен помогать ему в его войнах; именно для этого он получил свой феод. В некоторых формулах вассальной присяги этот пункт оговорен особо; вассал клянется служить сеньору «против всех мужчин и женщин, как живых, так и мертвых».

Это обязательство – вначале, без сомнения, неограниченное (таким оно является еще в рыцарских поэмах), позже, благодаря ограничениям, точно определилось, и в нем стали различать несколько родов службы.

Ost и chevauchée суть обязательство сопровождать сеньора как в его походах (ost), так и в его разъездах по неприятельской стране (chevauchée). Эта служба, особенно в XII в., ограничена пространством и временем: вассал следует за сеньором (по крайней мере, за свой счет) только в пределах известной области, часто очень небольшой; он служит ему только в течение известного срока, утвержденного обычаем, – чаще всего 40 дней. Estage есть обязанность держать гарнизон в замке сеньора, одному или с семейством. Вассал обязан по требованию сеньора отдавать в его распоряжение свой собственный замок; такой замок называется jurable et rendable, и в актах, особенно XIII в., часто постановляется, что вассал обязан отдать его сеньору, «спокоен ли тот или разгневан, с большим войском или с малым». Сеньор может поставить в замок гарнизон, но обязан возвратить его в том виде, в каком получил, и не брать из него ничего другого, кроме соломы и сена.

Другой вид помощи, правда, второстепенный, состоит в помощи натурой или деньгами, которую вассал обязан оказывать сеньору в определенных случаях. Как правило, вассал, получая инвеституру, дает подарок, установленный обычаем. Часто это предмет, служащий символом вассальных отношений: копье, золотая или серебряная шпора, пара перчаток; в Орлеане это боевой конь, в Гиени – денежная сумма (Fesporle). Обычно при каждой смене сеньоров, иногда и при каждой смене вассалов, сеньор получает вознаграждение (relief или rachat), очень тяжелое на Севере Франции (годовой доход) и еще более тяжелое, если новый вассал – только побочный наследник прежнего. Точно так же, в случае продажи вассалом феода, покупатель должен получить согласие сеньора на переход феода и уплатить ему покупную пошлину (quint), доходящую иногда до тройной суммы годового дохода.

Сеньор имеет право требовать от своих вассалов денежной помощи для покрытия некоторых своих исключительных расходов. Этот вид помощи в некоторых странах носит название aide aux quatre cas (помощь в четырех случаях). Эти случаи в разных странах не одинаковы; даже их число бывает и больше, и меньше четырех. Наиболее обычные: выкуп сеньора, если он попал в плен, его отправление в Крестовый поход, выход замуж его дочери, посвящение в рыцари его сына. Субсидию должны платить благородные вассалы; но они не платят ее своими деньгами, а вычитают ее с держателей своего поместья.

Сеньор имеет право требовать от вассала помещения и пищи для себя и своей свиты или охотничьей команды; это есть право постоя (gite, на юге – albergemenf), часто заменяемое определенным вознаграждением. В XIII в. это право строго регулировано. Так, владелец Соммиера (в Гиени) обязан, в случае приезда своего сеньора, герцога Аквитанского, приготовить для него и десяти рыцарей обед, состоящий из свиного или коровьего мяса, капусты, жареных цыплят и горчицы; он должен сам прислуживать герцогу в брюках ярко-красного сукна, с золотыми шпорами. Другой вассал должен принимать шестерых из сопровождающих герцога егерей, давать им хлеба, вина, мяса и на другой день отвозить их в лес.

Служба совета обязывает вассала помогать сеньору своими советами в затруднительных обстоятельствах; эту службу называют также придворной (service de cour). Сеньор созывает сразу всех вассалов и собирает их на своем дворе. Обязанность принимать участие в этих собраниях часто ограничена тремя съездами в год, происходящими обычно по большим праздникам – в Пасху, Троицу и Рождество.

Это собрание играет роль почетной свиты на торжествах, которые сеньор устраивает по случаю своего бракосочетания или бракосочетания своих детей, или посвящения в рыцари своих сыновей; оно удовлетворяет его тщеславие, увеличивая пышность церемонии. Оно служит политическим советом по важным вопросам, касающимся сеньории, – по вопросам о войне, мире, об изменении кутюмов. Оно является судебной инстанцией (plaid) для разбирательства споров между вассалами сеньора. Сеньор созывает и председательствует в судебном собрании (cour de plaid), которое произносит приговор. Участие в судебных съездах – не право, а повинность, которая не приносит никакой выгоды и может вовлечь судью в дуэль с проигравшим дело. Притом это – строго узаконенная обязанность: ни вассал не может отказаться от участия в судебном съезде, ни сеньор не может отказаться от созвания съезда. Это было бы «нарушением права» (отказ в правосудии), которое разрешило бы вассала от его клятвы верности.

Женщины и дети в феодальной системе. Казалось бы, что в феодальном строе не было места ни для женщин, ни для детей, потому что вассальные обязанности мог нести только воин; но сила собственности и наследства одержали верх над логикой. Сеньор был еще более собственником, чем вождем отрада. Ребенок или женщина могли наследовать крупное поместье, розданное в феод вассалам, и таким образом эти вассалы становились людьми нового собственника.

Так как малолетний не мог сам осуществлять свои права, то ближайший родственник с отцовской стороны принимал опеку, то есть владение поместьем. Он пользовался доходами и занимал место сеньора; он носил даже его титул. Вначале в его обязанности входили также охрана и воспитание малолетнего собственника. Но так как наследником ребенка являлся опекун (baillistre), то, чтобы отнять у него искушение содействовать освобождению наследства, установился обычай поручать охрану ребенка ближайшему родственнику по женской линии, который ничем не был заинтересован в его смерти. Достигнув совершеннолетия (между 14 и 21 годами, в зависимости от страны), молодой человек приказывал посвящать себя в рыцари и затем принимал присягу вассалов.

Дочь – наследница сеньории, если она была совершеннолетняя, пользовалась правами сеньора, вытекавшими из обладания поместьем: вассалы были обязаны ей оммажем и службой. Были примеры, когда женщины лично управляли своей сеньорией, председательствовали в своем феодальном суде и даже сражались. В феодальном языке не было слова для обозначения сеньора-женщины: ее называли латинским словом dame (domina – госпожа), по-испански dona.

Дети и женщины вошли в феодальный строй как наследники сеньоров; они вступали в него также в качестве наследников вассалов. Если вассал умер, оставив малолетних сыновей, то сеньор первоначально имел право отобрать феод и передать его человеку, способному к службе; но, начиная с XI в., он ограничивался тем, что брал феод вместе с опекой над ребенком до его совершеннолетия (это была сеньориальная опека, которая позже была заменена опекой родственников малолетнего). Достигнув совершеннолетия, молодой человек вступал во владение феодом.

Больше затруднений встретило признание права дочерей. Женщина не могла нести службу за феод. Поэтому были страны, где феод не переходил к дочерям; его наследовали сыновья, даже младшие, или более далекие родственники. Но привычка смотреть на дочерей как на законных наследниц была настолько сильна, особенно на юге Франции, что в конце концов в XI и XII столетиях она распространяется даже и на феоды. Женщины стали получать их в наследство, даже в приданое; они делались вассалами, как могли сделаться сеньорами. От прежней системы, исключавшей наследование женщин, осталась только привилегия в пользу побочных наследников мужского пола.

Для службы за феод женщина должна была представлять сеньору заместителя. Она не имела права выходить замуж без согласия сеньора, и в некоторых странах (Испании, Иерусалиме) сеньор указывал наследнице феода двух или трех рыцарей, между которыми она должна была выбрать себе мужа.

Духовенство в феодальной системе сохраняло свою древнюю организацию, основанную на иерархии степеней и безусловном подчинении низших степеней высшим. Даже во времена величайших смут, в те эпохи, когда «дух века» наиболее глубоко проникал в духовенство, церковь никогда не допускала в свою организацию ни одного феодального начала, никогда низший не вступал в вассальные отношения к высшему и не получал своего места в лен.

Духовные лица, как и женщины, должны были остаться чужды феодализму, потому что религиозный закон запрещал им носить оружие. А между тем духовенство, по крайней мере высшее, так же, как женщины, вошло в феодальный строй. Вошло потому, что священники приходов, слуги своего епископа или патрона их церкви, и монахи, подчиненные своему аббату, оставались в строгой и бесконтрольной зависимости, похожей на прямую зависимость держателей от сеньора.

Высшее духовенство обладало большими имениями, которые составились из накоплявшихся в течение веков дарений, потому что во всех христианских странах светские собственники старались снискать расположение какого-нибудь святого, патрона церкви или аббатства, чтобы он заступился за них на небе. Поэтому они приносили в дар и, особенно, завещали святому или его церкви – «для искупления своих грехов» или «ради спасения своей души» – часть своей «земной собственности», иногда несколько участков земли и даже целые деревни. Не было епископства, аббатства, капитула каноников или коллегии, которые не сделались бы таким образом крупным собственником. Благодаря доходам с этих поместий епископы, аббаты и каноники занимали положение богатых сеньоров.

Как и светским сеньорам, им нужна была для защиты и почета свита из военных людей; поэтому они раздавали часть церковного поместья в лен и приобретали вассалов, обязанных им оммажем и службой.

Сами прелаты (епископы и аббаты) со времени Карла Великого, сравнявшись с высшими должностными лицами, были обязаны приносить присягу королю и приводить в войско своих людей. Этот обычай сохранился в северной части Французского королевства и так прочно утвердился в Германском королевстве, что прелаты начали смотреть на свой духовный сан как на феод, полученный от короля; король утверждал их в церковном звании посредством инвеституры, вручая им знамя, как мирянам.

Таким образом, прелаты составили высший класс, смешавшийся с высшим феодальным дворянством. Будучи во всех христианских странах безбрачным, духовенство не могло пополняться путем наследования, поэтому епископом или аббатом могло стать только духовное лицо благородного происхождения. На церковные должности пристраивали также младших членов больших семейств. Многие приносили на свои церковные места привычки детства; они оставались охотниками, пьяницами и воинами, как известный майнцский архиепископ, который, во избежание пролития крови, сражался дубиной. Вообще единственное, чего удалось духовенству добиться от этих сыновей воинов, состояло в том, что они не вооружались, как рыцари.

Монастырям приходилось защищаться от соседних рыцарей, которых не всегда можно было запугать отлучением от церкви. Многие монастыри заключали условие с каким-нибудь сеньором, который брал на себя их защиту, за что получал право взимать подать с их держателей; его называли защитником (gardien) или поверенным (avoue=advocatus), по-немецки Voigt. Возникновение этого института относится ко временам Каролингов. Обычно поверенный обирал поместье, вместо того чтобы защищать его; монастырские грамоты полны жалоб на поверенных. Иногда и епископства имели такого рода светских защитников (vidame, viceseigneur).

Министериалы. Наиболее богатые из сеньоров – короли, князья, прелаты – содержали при себе отряд вооруженных слуг. По-латыни их называли ministeriales, слуги (ministerium – служба, должность), по-немецки – Dienstmannen (служители). Но домашняя служба у знатного сеньора была почетным занятием, вследствие чего эти слуги занимали среднее положение между дворянами и народом; дом знатного сеньора представлял собой полное маленькое государство, в котором служба очень походила на общественные должности.

Министериалы были домашними должностными лицами; они управляли частями, на которые делилось домашнее хозяйство. Их было в каждом дворе по крайней мере четыре[33]33
  Эти четыре должности упоминаются с начала IX в.


[Закрыть]: столом заведовал dapifer (senechal, Truchsess), погребом – buticularius (bouteiller, Schenk), конюшней и фуражом – comes stabuli (connètable, Marschalk), кладовой (платье и провизия) – camerarius (chambrier, Kammerer). В самых богатых домах были и другие высшие служители: старший ловчий, лесничий, главный повар. Кроме того, во дворе находились ремесленники сеньора – портные, сапожники, оружейные мастера, пекари и т. д.; они соединялись по роду работы в цеха (ministerial), и во главе каждого цеха стоял министериал[34]34
  В главе 8 будет указана роль, которую играли эти министериалы в образовании городских корпораций.


[Закрыть].

Вместе с тем министериалы исполняли и должность рыцарей: они составляли свиту своего господина, сопровождали его на войну, охраняли его замки.

Во Франции этот институт пришел в упадок, и министериалы скоро смешались с вассалами. Напротив, в Германии динстманы до конца XIII в. являлись важным классом, который составлял силу королей и прелатов.

Динстманы сохранили признак своего происхождения (их предки были выбраны между рабами господина). Даже достигнув рыцарства, они оставались крепостными: их называли unfreie Ritter (несвободные рыцари), и в официальных документах они подписывались после свободных людей. Они не могли ни покупать, ни продавать, ни завещать, ни жениться без разрешения своего господина: они были подчинены праву «мертвой руки» наравне с крепостными.

Динстманы одного и того же сеньора составляли замкнутое общество. Они носили платье одинакового цвета (цвета господина); они вступали в брак только с членами этого же общества; они не должны были сражаться друг против друга, должны были все свои споры передавать на рассмотрение домашнего суда господина, состоявшего из их товарищей и судившего на основании обычаев данного господского двора (Hofrecht), потому что они не имели права являться в суд свободных людей, где судили на основании законов страны (Landrecht).

Их положение сделалось наследственным; господин не мог снова обратить их детей в крепостных; он должен был держать их при своем дворе, давать им службу или средства к жизни.

Мало-помалу сеньор снимает служебные обязанности со своих динстманов, которые становятся теперь исключительно рыцарями. Он дает каждому бенефиций, то есть пользование поместьем. Около конца XIII в. бенефиции смешиваются с феодами, и динстманы уподобляются вассалам. Динстманы короля принимают даже титул Freiherr (свободный господин), который переводят словом «барон». Но уже до тех пор динстманы, сгруппировавшиеся вокруг князей, создали при германских дворах рыцарское общество, привыкшее считаться с мельчайшими правилами приличия и вежливости. Это называли придворными нравами, куртуазией (hofische Sitte). Самая оригинальная черта этих нравов есть уважение к дамам, супругам сеньоров, которое очень близко напоминает уважение слуги к госпоже, потому что оно не распространяется на простых женщин, жен динстманов. Оно относится к рангу, а не к полу[35]35
  Вопрос о происхождении средневековой galanterie очень темен. Chansons de gestes не знают ее. Она появляется с сильной примесью чувственности в XII в. в произведениях трубадуров Южной Франции и поэмах галльского цикла. В германскую поэзию она проникла из Франции. Мы встречаем ее также у испанских мавров, но здесь она соединяется с чувством сострадания к слабому полу, которое, по-видимому, чуждо нашей средневековой galanterie.


[Закрыть].

Сложность феодальных отношений. Первоначально отношения между рыцарями основывались на верности, взаимной преданности сеньора и его людей. Такие отношения могли существовать лишь в примитивном обществе, которое складывалось из обособленных друг от друга групп, состоявших каждая из сеньора и его вассалов. Здесь было необходимо, чтобы каждый был лично предан своему сеньору и служил ему одному. Вассалитет был важнее всего.

Установление наследственности феодов расстроило эту систему. Верность уступила место договору. Вассал, сделавшись, благодаря феоду, материально независимым от сеньора, отдалился от него и начал смотреть на феод как на существенную часть, а на вассальную службу – как на постороннее бремя, лежащее на феоде, бремя очень тягостное, которое он старался уменьшить, заменяя общую верность специальными услугами. Сделавшись наследственными, феоды стали переходить к посторонним людям, которые были равнодушны к сеньору и становились его вассалами только для того, чтобы сохранить феод.

Тогда стали возможны случаи, когда один и тот же дворянин становился вассалом сразу нескольких сеньоров. Однако служить им всем одновременно он не мог, особенно если они вели друг с другом войну. Поэтому пришлось ввести ограничения: принимая феод, вассал оговаривал свои обязанности по отношению к своим прежним сеньорам; он клялся служить новому сеньору, «сохраняя, однако, верность таким-то», или служить «против всех, исключая таких-то». Вместо абсолютной преданности появляется лишь условная. В XII в. отличают уже hommage lige, который обязывал вассала служить без ограничений, от hommage plain, который вассал давал стоя и будучи вооруженным и который обязывал его лишь к условной службе.

Феод скоро потерял характер награды, которую дают верному человеку, чтобы он устроился своим хозяйством. В феод стали давать не только земли или должности (как министериалам), но всякого рода доходные права: повинности, помещичьи монополии, право суда, рынок, десятину и т. п. вплоть до права забирать рои пчел, найденные в лесу. Давали даже денежные пенсии. Все эти предметы и права делили на части: в феод давали половину поместья, одну комнату в замке, часть ограды, четверть права суда[36]36
  В Бургундии встречается «треть половины двух частей десятины (церковного сбора) такого-то».


[Закрыть].

Оммаж, сделавшись, вместо безусловной клятвы в верности, простым договором, обратился в обычную процедуру для установления связи между двумя дворянами. Аллодиальный сеньор признавал себя вассалом другого сеньора; он фиктивно уступал ему свое поместье; тот, сделавшись законным собственником, возвращал ему это самое поместье в виде феода и принимал его к себе в вассалы; это называлось «брать аллод в лен (в феод)». Этот прием не был нов, но, войдя во всеобщее употребление, он установил между сеньорами целую градацию номинальных зависимостей.

Наоборот, вассал давал часть своего феода в феод другим дворянам (например, старший брат – младшим). Таким образом появлялись подвассалы, которые, в свою очередь, также могли иметь вассалов. По букве закона для этих субинфеодаций необходимо было согласие сеньора, потому что они уменьшали ценность его феода.

Прежние каролингские сановники, герцоги и графы, будучи сами вассалами короля в силу своих должностей, обращенных в феоды, привлекали к себе в вассалы главных сеньоров своей провинции, и таким образом возникла чрезвычайно сложная сеть феодальных связей, начиная от короля и заканчивая оруженосцем, владетелем крошечного феода.

Эта запутанность без сомнения так же стара, как сам феодальный порядок, потому что переуступка феода и оговорка верности встречаются уже в древнейшем документе, в котором употреблено слово «феод», – в подробном акте 954 г., написанном на варварской латыни с примесью каталонских слов: «Я, Раймунд, виконт Серданьи, уступаю вам, Петр Раймунд, виконт Уржельский, и вашей супруге Сивилле, замок Сен-Мартэн и даю вам Эрменгода с феодом, который он держит от замка Сен-Мартэн, и с его рыцарями. Также жалую я вам замки Мираль и Шераль и даю вам Беранже д’Арагаля с феодом, который он держит от виконтства, и с его рыцарями… А за этот дар я, Петр Раймунд, и моя жена Сивилла признаем, что мы ваши верные люди против всех мужчин и женщин, исключая графа Уржельского, что мы из нашего поместья будем помогать вам нашими советами относительно владения, охраны и защиты против всех мужчин и женщин верно и без обмана».

Эту-то сеть феодальных отношений назвали феодальной иерархией. Название неточно: оно предполагает, что вся территория занята феодами и вассалами, правильно расположенными по этажам, один выше другого, как в чиновничьей иерархии. Такой режим описывают, по-видимому, авторы Иерусалимских ассиз[37]37
  Именно в этом памятнике старинные фсодисты искали изображение феодальной системы.


[Закрыть]. Может быть, он действительно существовал в Иерусалимском королевстве, где рыцари, завоевав страну, могли создать правильную организацию, основанную на общем принципе[38]38
  См. ниже, глава 5.


[Закрыть]. Ничего подобного мы не находим ни в одной европейской стране, даже в Англии, где король сделал всех рыцарей своими прямыми вассалами.

В Германии, где оказалось необходимым классифицировать рыцарей, сопровождавших короля в итальянских походах, попытались распределить дворян по категориям, которые называли щитами. Первую категорию составляет один король, вторую – духовные князья, вассалы короля, третью – светские князья, отнесенные в третий разряд потому, что они держат феоды от духовных князей, четвертую – бароны и даже графы, если они вассалы светского князя, пятую – свободные рыцари, вассалы баронов, шестую и последнюю – динстманы. Каждый разряд строго ограничен, никто не может принадлежать одновременно к двум щитам. Дворянин, становясь вассалом равного себе, переходит в низший разряд; князь, став вассалом другого князя, переходит в ранг баронов.

Очевидно, в Германии оммаж более сохранил свое первоначальное значение. Во Франции дворянство не знало этой иерархии. Феодальная связь перестала здесь устанавливать превосходство сеньора над вассалом. В XI в. граф Анжуйский, победив графа Блуаского, отнял у него графство Турэнь и заставил своего пленника отдать его себе в лен, вследствие чего сделался его вассалом. Во Франции каждый мог быть сразу и сеньором, и вассалом. Феодальная связь объединяла лишь земли.