Текст книги "Европа от Карла Великого до Крестовых походов. Общество. Культура. Религия"

Дворяне и высшее духовенство

Дворяне; их вооружение. Дворянская иерархия. Рыцарство. Башни, замки и дома. Оммаж и феод. Феодальные обязанности. Женщины и дети в феодальной системе. Духовенство в феодальной системе. Министериалы. Сложность феодальных отношений.

Дворяне; их вооружение. Во всей Европе в Средние века люди, достаточно богатые, для того чтобы не иметь надобности работать, составляют привилегированный класс, строго отделенный от остальной части общества. В этом высшем классе все, исключая духовных лиц, – воины по профессии.

Еще Карл Великий обязал всех свободных людей своей империи носить оружие. Необходимость защищать себя, склонность к праздности и приключениям, предрасположение в пользу воинской жизни привели во всей Европе к образованию военной аристократии. Чтобы привлекать людей на военную службу, не было надобности в высшем авторитете государства. Так как светские люди считали военную жизнь единственным почетным образом жизни, то каждый и стремился к ней; военный класс заключал в себе всех, кто имел достаточно средств, чтобы вступить в него.

Первым условием для этого была возможность вооружиться за свой счет. Между тем, начиная с IX в., сражались исключительно на лошадях. Поэтому средневековый воин назывался во Франции chevalier, на юге – caver, в Испании – caballero, в Германии – Ritter; в латинских текстах древнее название солдата, miles, сделалось синонимом рыцаря.

Во всей Европе война ведется одним и тем же способом, и воины вооружены почти одинаково.

У человека, вполне вооруженного для битвы, у рыцаря, тело защищено доспехами. До конца IX столетия это – броня, туника из кожи или материи, покрытая металлическими бляхами или кольцами; позже броню повсюду вытесняет кольчуга[21]21
  На гобелене из Байо, сделанном несколько лет спустя после завоевания Англии (1066 г.), большинство рыцарей изображены в бронях, но на некоторых уже кольчуги.


[Закрыть], рубашка из металлических колец с рукавицами и капюшоном и с прорезью сверху, чтобы ее можно было надевать, как рубаху. Вначале кольчуга доходила до ступней; когда ее укоротили до колен, то ноги для защиты стали закрывать чулками из колец; к этим чулкам приделывали шпоры, имевшие форму наконечника копья. Капюшон закрывал затылок и голову и доходил до подбородка, оставляя открытыми только глаза, нос и рот.

Во время битвы рыцарь надевал на голову шлем – стальную шапку конической формы, окруженную ободком и кончавшуюся металлическим или стеклянным шариком (cimier); шлем был снабжен железной пластинкой, защищавшей нос (nasal – наносник)[22]22
  Наносник исчез к концу XII столетия.


[Закрыть] и привязывался к кольчуге кожаными ремнями. Только в XIV в. появляются доспехи из металлических пластин и шлем с забралом, удержавшиеся до XVII в., – вооружение Баярда и Генриха IV, которое, однако, часто принимают за обычное вооружение средневекового рыцаря.

Чтобы отражать удары, рыцарь носил щит из дерева и кожи, обитый металлическими полосами и украшенный в середине бляхой (boucle) из позолоченного железа (отсюда название щита – bouclier). Вначале круглый, щит становится потом продолговатым и удлиняется до того, что закрывает всадника от плеч до пят. Его вешали на шею на широком ремне; во время сражения его надевали на левую руку посредством ручек, находившихся на внутренней стороне. Именно на щитах и стали, начиная с XII в., рисовать герб, признанный той или другой фамилией за свою эмблему.

Наступательным оружием были меч (brane), обычно широкий и короткий, с плоской рукояткой, и копье с длинным и тонким древком из ясеня или граба, кончавшееся железным наконечником в форме ромба. Пониже наконечника прибивали гвоздями прямоугольную полосу материи (gonfanon – знамя), которая развевалась по ветру. Копье можно было воткнуть в землю рукояткой, кончавшейся железным острием.

Одетый и вооруженный таким образом, рыцарь был почти неуязвим, и с течением времени вооружение все более совершенствовалось, делая воина похожим на живую крепость. Но вместе с тем он становится настолько тяжелым, что для битвы ему нужна особого рода лошадь. Рыцарь имеет при себе двух коней: обыкновенного (palefroi) для езды и боевого (dextrier), которого ведет под уздцы слуга. Перед началом сражения рыцарь надевает свои доспехи, садится на боевого коня и устремляется в битву, направив копье вперед.

Только рыцари считались настоящими воинами; рассказы о сражениях говорят нам только о них, и только из них состояли боевые колонны. Но их сопровождали в походах еще другие всадники на менее выносливых лошадях, одетые в тунику и шапку, снабженные более легкими и менее дорогими доспехами, вооруженные небольшим щитом, узким мечом, пикой, топором или луком. Без этих спутников рыцарь не мог обойтись: они вели его боевого коня[23]23
  С правой стороны, отсюда название dextrier.


[Закрыть], несли его щит, помогали ему надевать доспехи в минуту сражения и садиться в седло. Поэтому их обычно называли valets (слуги) или ecuyers (щитоносцы), а по-латыни – scutifer (щитоносец) или armiger (оруженосец). Долгое время рыцари держали этих оруженосцев в положении подчиненных. В сочиненной в конце XI в. «Песне о Роланде» о них говорится как о низшем классе. Они стригли голову как слуги и получали за столом более грубый хлеб. Но мало-помалу братство по оружию сблизило оруженосцев с рыцарями; в XIII в. обе группы составляли уже один класс – высший класс светского общества, и как к тем, так и к другим применяли древнее латинское название благородных (nobilis), обозначавшее принадлежность к высшему классу (по-немецки edel).

Дворянская иерархия. Чтобы вести жизнь воина, надо было иметь средства жить, не работая. В Средние века дворянин – лишь тот, кто получает достаточный доход, чтобы содержать себя. Обычно этот доход обеспечивался землей. Дворянин владеет поместьем[24]24
  Ниже мы увидим, как разнообразны были способы, которыми дворянин мог сделаться владельцем имения.


[Закрыть], а так как честь не позволяет ему обрабатывать его лично, то он возлагает эту обязанность на своих держателей. Таким образом, дворянин почти всегда эксплуатирует по крайней мере несколько крестьянских семейств. По отношению к этим держателям он сеньор (по-латыни dominus, отсюда – испанское don). Обладание доходом есть практическое условие для того, чтобы быть дворянином. Но по размерам богатства между дворянами существуют резкие неравенства, на основании которых устанавливается ряд степеней, начиная с оруженосца и заканчивая королем. Современники очень ясно различали эти степени и даже отмечали их особыми именами.

Высшую ступень занимают князья, обладающие титулом (короли, герцоги, маркизы, графы), суверены целых провинций, владельцы сотен деревень, способные приводить на войну несколько тысяч рыцарей.

За ними следуют знатнейшие из дворян, обычно владельцы нескольких деревень, ведущие с собой на войну целый отряд рыцарей. Так как они не имеют официального титула, то их обозначают простонародными названиями, смысл которых не ясен и несколько растяжим; эти названия в разных странах различны, но употребляются как синонимы. Наиболее употребительные из них: baron – на западе, в южной Франции и в нормандских странах, sire, или seigneur[25]25
  Sire — именительный падеж, signeur — винительный.


[Закрыть] – на востоке (baron обозначает мужа, мужчину по преимуществу; sire – вождь и господин). В Ломбардии их называют capitaines, в Испании – ricos hombres (богатые люди). В Германии говорят Herr, что соответствует названию seigneur, в Англии – lord, на латинский эти названия переводятся словом dominus (господин). Позднее их называли также bannerets[26]26
  Перешло в английский язык в искаженной форме baronet.


[Закрыть], потому что, чтобы собрать своих людей, они прикрепляли к концу своего копья четырехугольное знамя (banniere).

Еще ниже стоит вся масса древней знати – рыцари (французский chevalier, немецкий Ritter, английский knight, испанский caballero, латинский miles), владельцы одного поместья, которое, в зависимости от богатства страны, состоит из целого села или из части его. Почти каждый из них служит какому-нибудь крупному собственнику, от которого он получает поместье; они сопровождают его в походах, что однако не мешает им воевать и на свой риск. Их называют иногда bacheliers, в Ломбардии – vavasseurs. Встречается и меткое название miles unius scuti, что означает – воин об одном щите, то есть рыцарь, не имеющий в своем распоряжении другого воина.

На последней ступени лестницы стоят оруженосцы. Первоначально – простые военные слуги рыцаря, они становятся потом владельцами некоторого количества земли (равного тому, что мы теперь называем крупным поместьем) и в XIII в. живут господами среди своих держателей. В Германии их называют Edelknecht (благородный слуга), в Англии – squire (испорченное ecuуег – щитоносец), в Испании – infanzon. Они-то в XIII в. будут составлять массу дворянства, и в последующие столетия горожанин, возведенный в дворянство, будет гордиться титулом оруженосца.

Таким образом, можно различать четыре ступени, которые в общих чертах соответствуют современным военным чинам: князья, герцоги и графы – наши генералы, бароны – капитаны, рыцари – солдаты, оруженосцы – прислуга. Но в этой странной армии, состоящей из воюющих друг с другом отрядов, где ранг определяется богатством, совместная жизнь в конце концов настолько смягчает неравенства, что все, от генерала до слуги, начинают чувствовать себя членами одного и того же класса. Тогда дворянство окончательно складывается и тогда же оно окончательно замыкается и изолируется.

В XIII в. привыкают строго различать две категории людей: дворян, или благородных (gentilshommes), и недворян, которых во Франции называют hommes coutumiers (людьми обычая, coutume’a) или homme de poste (то есть potestatis – подвластными людьми); название roturier (разночинец) не употребляется в Средние века. Эти категории становятся строго наследственными. Дворянские семьи отказываются вступать в родство с потомками недворянских фамилий. Тот, кто не родился от дворянина, не может сделаться рыцарем, даже если он достаточно богат, чтобы вести жизнь рыцаря; дочь недворянина не может выйти замуж за дворянина; тот, кто женится на ней, вступает в неравный брак и этим обесчещивает себя; дворянские семьи не будут принимать его супругу, и к его детям дворяне не будут относиться, как к равным себе. Эта наследственность, менее строгая в документах предшествующих столетий, становится потом преобладающей чертой общества и господствует вплоть до XVIII в. По мере того как различия между дворянами сглаживаются, дворянство все более отдаляется от остальной части нации. Прочнее всего дворянский дух утвердился во Франции и Германии. В Испании, и особенно на юге, он слабее, вследствие соприкосновения с богатым населением мавританских городов, в Италии и, может быть, также на юге Франции – из-за могущества купеческого класса. В Англии, где военные привычки рано исчезли, сквайр ничем не отличается от богатого крестьянина; здесь граница устанавливается гораздо выше – между лордами и остальной частью народа; привилегированный класс состоит лишь из высшей аристократии, которая очень малочисленна.

Рыцарство. Военное общество, образуемое рыцарями, имеет свои особые обычаи, которым все обязаны подчиняться. Обращаться с оружием рыцаря нелегко; поэтому прежде чем носить его, надо пройти учение. Носить это оружие есть честь; поэтому прежде чем возложить его на себя, надо быть объявленным достойным этой чести. Никто не рождается рыцарем: человек становится рыцарем в силу торжественного акта; сам король должен быть произведен в рыцари.

Всякий молодой дворянин начинает с того, что изучает ремесло военного человека: учится ездить верхом, владеть оружием, взбираться по лестнице. Но он может проходить выучку или в доме своего отца (особенно так делают сыновья знатных родителей), или у чужого человека (как, по-видимому, обычно и поступали). В большинстве случаев отец посылает своего сына к какому-нибудь сеньору богаче себя, который принимает молодого человека на свою службу и кормит его; отсюда слово nourri (питомец), часто встречающееся в средневековых балладах (сеньор говорит: mon nourri).

Выучка сопровождается службой в качестве оруженосца, а с последней связана служба в качестве комнатного слуги, характерная для рыцарских нравов. Оруженосец помогает своему господину одеваться и раздеваться; он подает блюда и служит за столом; он делает постели. Эти услуги, которые древний человек считал унизительными и возлагал на своих рабов, становятся почетными в глазах средневекового дворянства (они были такими уже в глазах германцев; об этом упоминает Тацит).

В течение этого периода, который продолжается от пяти до семи лет, молодой дворянин, называющийся оруженосцем, или damoiseau (маленький господин), не имеет права носить оружие.

Когда он окончил свое учение – обычно между 18 и 20 годами, – если он достаточно богат, чтобы вести жизнь рыцаря, он вступает в рыцарское сословие посредством военного обряда, который описывают рыцарские поэмы.

Молодой человек, выкупавшись в ванне, надевает кольчугу и шлем. Рыцарь, иногда отец посвящаемого, но чаще – кормивший его сеньор, привешивает к его поясу меч, который он с этой минуты будет носить постоянно. Эта главная часть церемонии называется adouber. Обычно рыцарь сильно ударяет молодого человека кулаком по затылку; это называется colee. Затем новый рыцарь садится на коня, берет копье и на всем скаку поражает заранее приготовленное чучело; это называется quintaine. Такова процедура посвящения в рыцари в XII в.

Иногда она ограничивается даже одним актом – ударом по затылку: это делают тогда, когда хотят избежать расходов. Бомануар рассказывает об одном следствии, которое, чтобы считаться действительным, должно было быть произведено определенным числом рыцарей. Так как одного рыцаря недоставало, то некоего дворянина тут же посвятили в рыцари. Один из рыцарей ударил его и сказал: «Будь рыцарем».

Позже[27]27
  Известен итальянский обряд благословения шпаги, относящийся к концу XI в., но общепринятым этот обычай становится только в XIII столетии.


[Закрыть] духовенство ввело обряды, превратившие рыцарское посвящение в сложную религиозную церемонию. Молодой человек после поста проводил ночь, предшествовавшую посвящению, в молитве; это называлось veillee d’armes. Утром он присутствовал при обедне; шпагу клали на алтарь, как бы посвящая ее на служение Богу; священник благословлял ее, говоря: «Услышь, Господи, мои молитвы и благослови твоей всемогущей десницей этот меч, которым хочет препоясаться твой раб (такой-то)». Затем он произносил проповедь, в которой напоминал будущему рыцарю его обязанности по отношению к церкви, бедным и вдовам.

Для церемонии выбирали обычно или дни больших праздников, особенно Пасху и Троицу, или какой-нибудь исключительный случай, вроде бракосочетания или крещения принца, или даже момент сражения. Тогда сразу посвящали целую толпу новых рыцарей.

Только богатые становились рыцарями. Бедные дворяне избегали издержек на церемонии и расходов рыцарской жизни: они оставались оруженосцами всю жизнь. Таким образом, существовали оруженосцы двух родов: одним недоставало лет, другим – средств, чтобы сделаться рыцарями. В Англии, где кавалерия была бесполезна, дворяне почти совершенно перестали принимать рыцарское посвящение и предпочитали оставаться сквайрами.

Башни, замки и дома. Дворянин Средних веков не только воин: он делает из своего жилища крепость. Уже крупные римские собственники иногда укрепляли свои деревенские дома; но общераспространенным этот обычай становится во Франции, по-видимому, только в X в.

Из старинных укреплений этого времени ни одного не уцелело. Мы знаем их только по очень малочисленным развалинам и по намекам, встречающимся у писателей. По-видимому, эти укрепления (fertes, то есть firmitates) строились исключительно из дерева и земли. Вокруг того места, на котором хотели строить, выкапывали широкий и глубокий ров; земля, выброшенная из него внутрь, образовывала искусственный холм (lamotte); вокруг последнего вбивали четырехугольные брусья и крепко связывали их друг с другом, так что составлялся непрерывный частокол, который часто укрепляли деревянными башнями, на известном расстоянии одна от другой. В этой ограде возводили из дерева постройки, служившие помещениями для прислуги, конюшнями, амбарами и кладовыми. Над ними возвышалась огромная квадратная деревянная башня, которую в случае осады покрывали снаружи только что содранными шкурами животных, чтобы обезопасить ее от пожара: это был donjon (dominium), то есть дом господина. Дверь открывалась несколько выше земли; в нее можно было войти только по дощатой лестнице, которая вела через ров в поле. Так строились башни на севере в X в.

На юге землю и дерево заменяли камнем. По образцу римских укрепленных поселений (castra), здесь строили толстые стены и квадратные башни из камня. Этот обычай господствовал в Европе около XII в. Позже четырехугольные башни и прямые углы были заменены круглыми башнями и округленными углами, более удобными для защиты. Эти сооружения сохранили латинское название castellum (уменьшительное от castra); на юге они назывались castel, на севере Cateau, по-английски – castle. Их часто называли также Plessis (palissade).

Замок (Chateau) состоит из целого ряда укреплений. Он построен на крутом холме, скалистом мысе или искусственном возвышении, так что господствует над окрестностью. Он всегда изолирован – или непрерывным рвом, который, если возможно, наполняют водой, или, по крайней мере, траншеей со стороны горы. На каждом шагу устраивали препятствия. Идя с поля, натыкаешься прежде всего на barbacane (изобретенный в XIII столетии), укрепление, находящееся еще вне рва. Затем следует ров, чаще всего наполненный водой. За рвом возвышается частокол. Позади частокола находится тропинка, идущая вокруг всей внешней стены ограды. Осажденные могут ходить кругом по верху, по дозорной дорожке, проложенной по толще стены. Метательные снаряды они бросают в промежутки между зубцами, называемые сrénеаux (амбразуры). Они могут даже швырять камни, лить растопленную смолу или кипящее масло сквозь галереи, в которых прорезана щель; эти галереи выходят за амбразуры, так что выдаются вперед дальше основания стены (до XIII в. они строились из дерева и назывались hourds; позже их заменили каменными machicoulis). Эта ограда защищает все строения.

Чтобы пройти в ограду в мирное время, переходят через ров, но уже не по помосту, а по подъемному мосту, который висит на цепях и поднимается, когда надо прекратить сообщение. Затем подходишь к массивным воротам, защищенным запором, а позже – железной решеткой, которую достаточно опустить, чтобы преградить доступ внутрь. Пройдя сводчатые ворота, охраняемые привратником, попадаешь, наконец, в задний двор, окруженный строениями (амбарами, кладовыми, часовней, кухней, службами). В некоторых больших замках этот двор представляет целое селение. Здесь во время войны укрываются окрестные держатели со своим скотом и движимостью.

Главным зданием является по-прежнему donjon, обратившийся в колоссальную трех– или четырехэтажную башню; к дверям ведет каменное крыльцо. Башня Божанси была 40 метров в высоту и 24 в диаметре, башня Куси – 64 метра и 31 в диаметре. Здесь живет господин; здесь находятся его «большой зал», в котором он принимает приглашенных[28]28
  Очень знатные сеньоры имеют иногда специальную гостиную вне башни – palais (нем. Pallas).


[Закрыть], его комната, комнаты его семейства, его сокровищница, в подвальном этаже – его тюрьма (chartre), темная, сырая, грязная, куда узников спускают по трапу или на веревке, на верхушке башни – помещение для караульного, который наблюдает за окрестностями. В башне сеньор может защищаться даже тогда, когда неприятель уже проник за ограду.

Эти укрепления сделались во всей Европе жилищами сеньоров, так что слово «замок» (Chateau) до сих пор сохранило значение роскошного жилища. Но расходы, каких требовала постройка этих массивных сооружений, были по силам только богатому человеку. Поэтому вначале замками обладали только владельцы небольших городов или большого числа деревень, так что в некоторых странах позже называли кастелянством (chatellenie) территорию, состоявшую из целой группы деревень, зависевших от одного и того же замка. Число замков возрастало с увеличением богатства; но никогда, до самого конца Средних веков, оно не было равно числу рыцарей.

Менее богатые дворяне довольствовались крепким домом с толстыми стенами, массивной дверью, иногда защищенной бойницей, с высоко прорезанными окнами. Это – manoir (от manere – жить), достаточный для отражения внезапного нападения. Дворяне, живущие в городах, – а таких дворян много, особенно в Италии, Испании и на юге Франции, – строят себе там крепкие дома, похожие на деревенские manoirs.

Башни, замки и укрепленные дома имеют толстые и высокие стены, витые лестницы, освещенные бойницами, сырые и полутемные комнаты, куда дневной свет проникает только через узкие отверстия. Это крепости, а не уютные жилища. В них мрачно, особенно в зимние вечера. В хорошую погоду обитатели предпочитают проводить время в саду, что за оградой.

Один ученый, влюбленный в Средние века[29]29
  Leon Gautier, La Chevalerie.


[Закрыть], попытался составить список удовольствий, которыми мог пользоваться сеньор. Их, оказывается, пятнадцать, а именно: охотиться, ловить рыбу, фехтовать, биться на копьях, играть в шахматы, есть и пить, слушать пение жонглёров, смотреть на бой медведей, принимать гостей, беседовать с дамами, устраивать торжественные собрания вассалов, гулять по лугам, греться, ставить себе банки и пускать кровь, смотреть, как падает снег. Однако эти удовольствия не удерживают дворян дома. При первой возможности они уезжают ко двору короля или князя и не останавливаются даже перед далекими путешествиями. Насколько крестьянин – домосед, настолько же дворянин охоч до переездов. Но они сохраняют связь с землей: это их замок или дом. Они принимают его имя; в XII в. почти все имена дворянских фамилий суть названия поместий (Bouchard de Montmorency, Enquerrand de Coucy[30]30
  Эти имена имеют при себе, конечно, предлог; отсюда предрассудок, будто «частица», как ее называют (de в романских языках, von в немецком), есть признак знатности. Это двойная ошибка: даже в XVI в. существуют рыцари, носящие только фамильное имя, и, наоборот, – тысячи недворян, носящих имя по поместью или деревне.


[Закрыть].

Оммаж и феод. Читателя, может быть, удивляет, что в этом описании феодального общества до сих пор еще ни разу не упоминалось о феодальных отношениях. Дело в том, что социальный строй Средних веков не обуславливал необходимости существования феодализма. В некоторых странах (в Англии до XI в., Польше, Венгрии) строй общества представлял все описанные сейчас черты, нисколько не будучи феодальным, и даже в наиболее феодализованных странах долго существовали не только держатели, но и рыцари, чуждые всяких феодальных отношений.

Действительно, военные люди Средних веков не жили особняком друг от друга. Уже в капитуляриях Карла Великого мы встречаем воинов, связанных, вероятно, на всю жизнь с вождем, который ведет их на войну. Вождь уже носит название сеньора, его люди – вассалы (это слово означает, по-видимому, домашних слуг). Эти названия сохраняются в течение всех Средних веков.

Сеньором является всегда богатый человек, сановник или крупный собственник. Он вооружает, кормит, содержит, может быть, даже обеспечивает жалованьем отряд рыцарей и оруженосцев, которые служат ему обществом и телохранителями[31]31
  В рыцарских поэмах (chansons de gestes) этот отряд называется «домом» (maisnic, то есть maison) сеньора.


[Закрыть].

Сеньор и его люди живут вместе в одной и той же комнате, вместе едят, вместе идут в поход. Вассал действительно слуга: он прислуживает своему сеньору за столом, обязан повиноваться ему и всюду за ним следовать; в сражении он должен дать убить себя, чтобы защитить своего сеньора. Это служебное положение соединяется с чувством товарищества, которое, не уничтожая расстояния между господином и слугой, создает между ними тесную связь взаимной преданности. Символом этой связи является клятва, которую дает вассал, вступая в службу сеньора.

В таких же чертах изображают эту систему, на которую намекают документы IX в., и рыцарские поэмы более позднего, впрочем, времени (XII и XIII столетий). Продолжала ли она существовать в X и XI столетиях, этого мы не можем ни утверждать, ни отрицать; воины не писали, а летописи светских знатных семейств, если и существовали, то до нас не дошли. Таким образом, происхождение феодализма остается не только спорным, но и неразрешимым вопросом.

Несомненно, по-видимому, то, что с X в. во Франции устанавливается обычай вознаграждать вассала не деньгами и не натурой, а поместьем, снабженным держателями.

Этот вид дарения не нов: это бенефиции. «Бенефиций» есть единственное название, употреблявшееся в латинских актах Германии и Италии до конца XI столетия. Во Франции появляется название fevum[32]32
  Форма fevum ближе всего подходит к французскому слову fief(феод).


[Закрыть] или feodum (феод); первые достоверные примеры этого словоупотребления, которые нам известны, относятся к началу X в. На востоке это имение, пожалованное сеньором, называют chasement (casamentum, поместье). С этих пор вассал, вместо того чтобы оставаться при своем сеньоре, поселяется в полученном им имении, но продолжает быть слугой сеньора. Не доказано, чтобы каждый вассал, даже в XII в., непременно получал феод. По крайней мере, никто не может получить феод иначе, как став вассалом того, кто дает ему поместье, и почти все вассалы обладают феодами.

Как и во времена Карла Великого, вассал связывается с сеньором посредством торжественного обряда, потому что вассалом не родятся, а делаются, и потому что им надо сделаться, чтобы получить возможность пользоваться феодом. Вот почему обряд, которым устанавливалась вассальная зависимость, сохранялся в течение целых веков: он служил для засвидетельствования прав сеньора. Старинный церемониал был, по-видимому, почта одинаков во всех странах.

Будущий вассал является к будущему сеньору с обнаженной головой и безоружный. Он опускается перед ним на колени, кладет свои руки в руки сеньора и объявляет, что становится его человеком. Сеньор целует его в уста и поднимает на ноги. Такова церемония оммажа (hommage). Она сопровождается присягой: положив руку на мощи или Евангелие, вассал клянется оставаться верным сеньору, то есть исполнять обязанности вассала. Это – присяга в верности (foi или feaute). Оммаж и присяга в верности суть два различных акта: один есть обязательство, другой – клятва; но так как нет оммажа без клятвы верности, то их в конце концов стали смешивать.

В награду за это обязательство сеньор предоставляет в пользование вассалу принадлежащий ему феод; обычно это земля; но феодом может быть всякий доходный предмет и всякое доходное право.

Сеньор передает свое право посредством торжественного обряда: он вводит вассала во владение феодом, вручая ему соломинку или палку, или копье, или перчатку, служащую символом передаваемого предмета. Это инвеститура (investor значит «вводить во владение»).

Сеньор уступает не право собственности на феод, а только пользование последним; легально он остается полным собственником феода. Договор обязывает только тех, кто заключает его, и сохраняет силу, лишь пока они живы. Со смертью вассала феод возвращается к сеньору; после смерти сеньора вассал может сохранить феод лишь в том случае, если сызнова обяжется новому сеньору.

Вначале сеньор, по-видимому, пользовался после смерти вассала своим правом брать обратно феод, чтобы отдать его, кому захочет. Так поступают часто герои рыцарских поэм, и мы встречаем примеры пожизненных феодов еще в XII в. Но обычай, по которому сын наследует звание отца, был так силен в Средние века, что сеньоры принуждены были предоставлять своим вассалам право завещать их звание сыновьям. Так установилась наследственность феодов, или, выражаясь более точно, наследственным сделалось право заключать договор вассальной верности с сеньором феода. Сам по себе феод никогда не становился наследственным, потому что сеньор всегда оставался его законным собственником; контракт пользования всегда был только пожизненным; он должен был возобновляться с каждым поколением вассалов и с каждым поколением сеньоров. Наследственным становится только право возобновлять этот контракт; но на практике это было равносильно наследственности владения.

Во Франции развитие этой системы было почти закончено в конце X в.; в Ломбардии она была освящена эдиктом короля Конрада II в 1037 г.; в Германии процесс ее развития продолжался до XIII столетия.

Феодальные обязанности. Феод не давался даром. Он налагал на вассала обязанности по отношению к сеньору. Эти обязательства вытекали из одного и того же общего начала, которое всегда и везде формулировалось в одинаковых выражениях; изменялись только способы его применения.

Прежде всего вассал обязан принести клятву верности и совершить оммаж – формальный акт, посредством которого он «признает себя человеком» сеньора и клянется ему в верности. Он обязан сделать это, вступая во владение феодом, и должен делать это каждый раз, когда его сеньор замещается другим: это называют возобновлением феода. Если он отказывается совершить обряд, он отвергает сеньора и, вследствие этого, теряет свое право на феод (это называется forfaire). Он должен заявить сеньору, за какой феод он становится его человеком; это объявление феода. Если феод состоит из нескольких статей, он должен перечислить все. Если есть сомнение относительно того, что содержит в себе феод, то он обязан допустить господина к проверке, которая состоит в осмотре на месте (montrèe или vue). Если он недобросовестно скроет часть феода, то лишается своего права. Эти словесные формальности заменялись, особенно после XIII в., письменным актом, который назывался объявлением и перечислением феода.

Возобновляя феод, вассал принимает на себя отрицательные обязательства пользователя по отношению к настоящему собственнику. Он обязуется (часто особой формулой) поддерживать и обеспечивать феод: поддерживать – то есть заботиться, чтобы он не терял своей стоимости, не изменять его положения, не отделять от него частей (это называется «сокращать»); обеспечивать – то есть быть всегда готовым признать право настоящего собственника и защищать феод против посторонних лиц.

Принося клятву верности, вассал обязуется не причинять вреда сеньору, не покушаться ни на его личность, ни на его имущество, ни на его честь, ни на его семейство. Часто встречаются акты оммажа, в которых вассал клянется уважать «жизнь и члены» сеньора. Эти отрицательные обязательства были, по-видимому, взаимны. «Сеньор, – говорит Бомануар, обязан своему человеку такой же верностью и преданностью, как человек – своему сеньору». Сеньор и вассал обязаны любить друг друга. Каждый из них воздерживается от какого бы то ни было враждебного поступка по отношению к другому. Поэтому сеньор не должен ни нападать на своего вассала или оскорблять его, ни соблазнять его жену или дочь. Если он сделает это, вассал может порвать связь с сеньором, сохраняя все-таки феод. Этот разрыв обозначается актом, который составляет противоположность инвеституры: вассал бросает соломинку или перчатку; это называется defi (уничтожение верности).

Положительные обязанности вассала то выражаются одним словом service (служба), то разлагаются в формулу, которая появляется с X в.: aide et conseil (auxilium et consilium, помощь и совет).