Текст книги "История рыцарей Мальты. Тысяча лет завоеваний и потерь старейшего в мире религиозного ордена"

Глава 5
Люди в броне

Отдаленным следствием победы Саладина при Хаттине стало падение Иерусалима. Оно, в свою очередь, привело к Третьему крестовому походу и кампаниям Ричарда Львиное Сердце (и других), имевшим цель восстановить Латинское королевство на Востоке. Но прежде чем поговорить об этих сражениях, осадах и кампаниях – в них почти всегда принимали самое активное участие рыцари ордена святого Иоанна, – важно оценить условия, в которых воевали эти люди, их оружие и доспехи.

Это был век кольчуги. Развитие пластинчатых доспехов уже началось, но только в конце XIV, даже, пожалуй, в XV веке они стали применяться активно. Пластинчатые доспехи широко использовались в римском мире, но после вторжения варваров в Западную империю они практически исчезли. От пластинчатых доспехов древности остались только щиты, которые часто делали из дерева, твердой кожи или дерева, покрытого кожей, и шлем. Норманны создали чрезвычайно эффективный шлем, имевший коническую форму и обеспечивающий максимальное отклонение любого удара, направленного в голову. Чаще всего он имел специальную пластинку, спускающуюся до носа, – наносник, чтобы защитить глаза, нос и лоб от удара в лицо. Норманнский шлем обычно состоял из бронзового или железного каркаса, на котором крепились пластины из бронзы или железа. Лучшие и самые надежные шлемы изготавливались из единого куска железа. Изнутри было нечто вроде подшлемника, чтобы обеспечить воину некое подобие комфорта, хотя в жарком климате Востока норманнский шлем едва ли было приятно носить.

Кольчуга, судя по всему, возникла на Востоке, хотя byrnie – кольчужная рубаха часто упоминается в исландских сагах. В ранний период только богатые европейцы могли позволить себе кольчугу. Воины более низкого ранга защищали себя кожаными или стегаными тканевыми жакетами. Ко времени начала Крестовых походов европейские металлурги научились производить отличные кольчуги. Их делали обычно из круглых колец. Полный хауберк иногда дополнялся кольчужными штанами. Рукава могли доходить только до локтя, однако существовала тенденция их продления до запястья, а позднее они стали заканчиваться кольчужными рукавицами. Хауберки могли доходить до колен или быть короче, как куртка, до середины бедра. Тогда их называли хаубергонами.

Под кольчугой рыцарь носил стеганый жакет, защищавший тело. Если вспомнить, какие температуры бывают летом на Востоке, можно только удивляться физическим качествам людей, которые носили доспехи и вели военные действия в таких условиях. Как писал Чарльз Фоулкс (1903–1969, британский и канадский военачальник, офицер Королевского канадского полка. – Ред.), «это одна из тайн истории доспехов – как крестоносцы могли сражаться под безжалостным солнцем Востока в толстых стеганых одеждах, поверх которых были надеты очень тяжелые металлические кольчуги. Эти доспехи было так тяжело и неудобно надевать и снимать, что, вероятно, их часто носили днем и ночью».

Были и другие недостатки. Учитывая вес тканевой набивки и еще больший вес металла, можно было нанести только очень широкий, размашистый удар мечом. Более того, при подъеме руки кольчуга собиралась в складки на локте. В то же время поднятие руки неизбежно сопровождалось подъемом части кольчуги между подмышкой и поясом. Если принять во внимание вес, нагрев и ограничения в движении, можно утверждать, что кольчуга оправдывала себя как чисто защитное средство. Но в этом, собственно, и было ее назначение. И когда отряд одетых в доспехи рыцарей защищал башню или замок от превосходящих сил противника, она работала на себя, сокращая число раненых. Это как последний рубеж обороны внутри каменных стен «человеческого замка». Выстоит он или нет, зависело от ситуации, как, например, перед катастрофой у Рогов Хаттина. Свободно одетые сарацинские всадники, обладавшие большой мобильностью, и конные лучники имели явное преимущество над закованными в броню христианами.

Главным оружием был меч, хотя копье, топор и булава тоже использовались в рукопашной схватке. Типичный меч франков, который носили рыцари, был потомком меча викингов, завоевавшего Англию и огромные территории Европы до юга Италии и Сицилии. Он имел более крупную, чем у предка, крестовую гарду, но в других отношениях почти ничем не отличался. Его длина была около трех футов, изначально он предназначался для нанесения рубящих и режущих ударов и, хотя и имел заостренный конец, был почти бесполезен для колющих ударов. Но этой причине это было сравнительно неэффективное оружие для всадника, и рыцари использовали его лучше, когда спешивались и выстраивались в круг или участвовали в общей рукопашной схватке. Нод влиянием собственного импульса и веса человека, держащего его в руке, возникала такая сила удара, что меч мог рассечь шлем вместе с черепом воина до самых плеч. В захоронениях находили скелеты людей, которые были рассечены от плеча до бедренной кости или которые лишились руки или даже обеих ног от резкого удара по коленям. Несмотря на то что для всадника это было неудачное оружие, рубящий меч продолжал использоваться до тех пор, пока появление пластинчатых доспехов не сделало его неэффективным. Если противник почти полностью защищен наклонными, скругленными или рифлеными металлическими поверхностями, полезным может быть только меч, предназначенный для нанесения колющих ударов, который может проскользнуть по пластине и найти слабое место между ними. Такие мечи, вероятнее всего, появились в XV веке, спустя долгое время после того, как драма латинского королевства Востока завершилась.

Кроме мечей и рыцари, и пешие солдаты использовали древковое оружие. Некоторые из видов древкового оружия произошли от сельскохозяйственных инструментов, таких как секач или коса, другие – от копья, которое с незапамятных времен использовалось и на войне, и на охоте. Это длинные дубинки с шипами, боевой топор, алебарда (оружие с комбинированным наконечником, сочетавшим копье и секиру) и «клюв» с режущим лезвием, которое заканчивается крюком. Булава имела тяжелую круглую головку с шипами и была скорее рыцарским оружием, чем солдатским. И разумеется, использовался лук. Он издавна был в ходу на Востоке, и это оружие внесло немалый вклад в победу Саладина над латинянами. Рыцари использовали и местных, и европейских лучников. И только в XV веке англичанин с длинным луком в руке возвестил о конце эпохи всадников в тяжелой броне.

В 1187 году Латинское королевство преследовали катастрофы. После большой победы при Хаттине Саладин захватил все важные порты к югу от Триполи, за исключением Тира. К октябрю в его руках оказался Иерусалим. Последовавший Третий крестовый поход, в котором важную роль сыграл Ричард Львиное Сердце, не сумел выполнить своего главного предназначения – вернуть Святой город. Однако он все же предотвратил полное изгнание латинян с Востока, что изначально было основной целью Саладина. Побережье от Яффы до Тира осталось у латинян. Также у них остался город Антиохия с окружающей его территорией и городом Триполи и великие крепости госпитальеров – Маргат и Крак-де-Шевалье. Смерть Саладина в 1193 году оказалась спасением для латинян. Когда не стало его властной личности и фанатичной веры в ислам, мусульмане сразу перессорились между собой, как это было в предшествующих десятилетиях.

В этот беспокойный период истории Отремера окончательно сформировались, окрепли и еще больше разбогатели два великих ордена крестоносцев – тамплиеры и госпитальеры. В то время как другие франки нищали, лишаясь земель и доходов, зависимые от своих ресурсов только в Леванте, военные ордены занимали прочное положение. Они имели хорошую базу в Европе, их земли, дома и доходы оставались в безопасности, какие бы катастрофы ни происходили на Востоке. Эту силу орден святого Иоанна сохранял много веков. Дары умирающих людей, доходы со своей собственности, подарки благодарных паломников и больных, которых удалось вылечить, – все это обеспечило выживание.

Глава 6
Конец и начало

После провала Четвертого крестового похода в 1204 году стало очевидно: Отремер долго не продержится, когда сам христианский мир так сильно раздроблен. Инициатором Крестового похода был папа Иннокентий III. Крестоносцы должны были нанести удар прямо в сердце мусульманской власти, которое, как известно, находилось в Египте. Поход был повернут в другом направлении хитростью и алчностью венецианцев, в первую очередь дожа Дандоло. Первым делом крестоносцы разграбили далматинский город Зара, принадлежавший христианскому королю Венгрии. Это уже само по себе плохо. Но худшее было впереди. Подстрекаемые громкими заявлениями претендента на константинопольский престол (который обещал им деньги и корабли для отправки в Египет), введенные в заблуждение дожем Дандоло крестоносцы осадили столицу восточного христианского мира. Ослабленный глупостью и излишествами череды плохих правителей, которые опустошили казну и привели имперский флот в упадок, Константинополь был взят армией Четвертого крестового похода и разграблен. Это было одно из самых печальных событий в истории. Великий, замечательный город, в течение девяти веков накапливавший сокровища культуры и цивилизации, был уничтожен варварами-рыцарями и их приспешниками. Византийская империя дрогнула. А ведь именно она была и оставалась щитом Западной Европы. Она была трамплином, с которого стартовал самый успешный крестовый поход – Первый, и она же стала опорой латинского королевства в Отремере.

Услышав новость, папа Иннокентий пришел в ярость. Все его надежды на примирение западной и восточной церквей рухнули. Будучи государственным деятелем, он ясно видел, какой пагубный эффект это событие имело на христианские интересы на Востоке. Что касается религиозного аспекта, раскол между двумя христианскими церквями продолжился, если не углубился. В светской среде это событие дало латинским баронам роковую возможность создать для себя маленькие королевства и княжества на обширных греческих землях. Там они могли строить замки, плести интриги и устраивать заговоры друг против друга, охотиться, пить греческое вино и забыть о Святой земле.

Обращение латинских интересов на земли и острова бывшей Византийской империи стало смертельным ударом для Отремера. Кто захочет воевать с закаленными мусульманскими воинами, особенно с крупными силами Египта, если можно стать правителем собственных удобных владений? В любом случае, хотя в дальнейшем Крестовые походы еще совершались, старый крестоносный дух стал быстро исчезать. Даже среди госпитальеров и тамплиеров старые идеалы все чаще оказывались забытыми и стала все больше чувствоваться растущая секуляризация. В случае ордена святого Иоанна она шла из-за явного доминирования военной касты. В 1236 году госпитальеры и тамплиеры оказались под угрозой отлучения от церкви, поскольку намеревались заключить союз с известной мусульманской сектой ассасинов.

Последние были ответвлением тайной мусульманской секты исмаилитов-фанатов, которые верили, что все действия морально не важны. Они устраняли своих противников, считая убийство средством политической борьбы, и, говорят, вызывали неистовство у своих сторонников, используя гашиш. Неудивительно, что папу возмутило намерение «воинов Христа» договориться с такими презренными представителями ислама. Факт остается фактом: госпитальеры и тамплиеры (как и византийцы до них) обнаружили, что, дабы выжить в условиях, существовавших на Востоке, необходимо дружить с мусульманами. В 1238 году папа издал буллу, обвиняющую госпитальеров в том, что они ведут скандальную жизнь и не хранят верность клятвам целомудрия и бедности. Он утверждал, что они жадные и порочные люди и злоупотребляют привилегиями, которые им дал их особый статус. Несомненно, многие из этих обвинений были справедливы, но вместе с тем орден был настолько богат и могуществен, что рыцари, поддерживая правящего папу на словах, могли позволить себе не обращать внимания на буллы, изданные в далеком Риме. Семена желания подавить богатые и независимые ордены были посеяны в начале XIII века. Это привело к сожжению в 1314 году последнего великого магистра тамплиеров Жака де Моле, к пыткам и казни многих членов ордена по обвинению в ереси, конфискации их земель и собственности. Госпитальерам повезло больше. К этому времени они уже нашли для себя другую роль.

Упадок христианского дела, всегда усугубляемый соперничеством и разногласиями между госпитальерами и тамплиерами, еще более усилился после вторжения татар на севере и роста военной мощи Египта на юге. Иерусалим был взят татарами в 1244 году, и в том же году христианские силы были разбиты в Газе. Великий магистр ордена вместе с магистром тамплиеров были взяты в плен и отправлены в Египет. Это была самая большая катастрофа после битвы при Хаттине. Среди руин и дыма горящих городов явственно замаячил призрак гибели латинского дела на Востоке. Замки и гарнизоны сдавались один за другим. Великая крепость госпитальеров в Аскалоне держалась дольше других, но и она в 1247 году сдалась. Двумя годами позже госпитальеры были среди тех, кто принял участие в Крестовом походе святого Людовика Французского, цель которого была разрушить власть мусульман в Египте. Поход завершился очередной катастрофой. Король Людовик был при Мансуре взят в плен и впоследствии отпущен за огромный выкуп. Вместе с ним свободу обрели двадцать пять госпитальеров и великий магистр ордена.

Христиане, в те века непрерывно ссорившиеся между собой, сами привели себя к краху. В общем, то же самое было и у мусульман. Уже в дни Саладина было очевидно, что мусульмане безусловно сумели бы без особого труда изгнать чужеземцев, если бы были едины. Но, как и их извечные противники, они погрязли в распрях – религиозных, политических и расовых. Преемником Саладина стал Руки ад-Дин Бейбарс, тюрок по происхождению. Он в конце концов стал султаном Египта и Дамаска. Жизнь этого человека была полна насилия. Основное ее содержание составляли «битвы, убийства и внезапные смерти». Он не только сумел изгнать латинян из Египта, но положил начало серии кампаний, которые в конечном счете должны были изгнать латинян из Леванта. Сэр Джон Глабб (1897–1986, английский военный и политический деятель, генерал. – Ред.) писал: «Хотя он был по сути своей солдатом, Бейбарс интересовался вопросами управления. В голодные времена он обязывал богатых кормить бедных. По религиозным или политическим мотивам он стремился к роли защитника ислама. Строгими приказами он запрещал использование алкоголя, развлечения с танцовщицами и прочие виды аморального поведения… Прежде всегда Бейбарс был солдатом. Он часто выезжал из цитадели в Каире на плац, где лично наблюдал за тренировкой войск. Иногда он сам демонстрировал свое мастерство, и лишь немногие из солдат – если таковые вообще находились – могли показать владение копьем или меткую стрельбу из лука на полном ходу с большей ловкостью, чем султан».

Ни госпитальеры, ни тамплиеры не вышли из этого хаотичного исторического периода незапятнанными. Один из современников писал: «О, древнее вероломство храма! О, долгий мятеж госпитальеров!» В один из моментов после Седьмого крестового похода госпитальеры и тамплиеры даже сражались на разных сторонах. Бейбарс был не тем человеком, который не сумел использовать фанатичные распри противника. В 1265 году, укрепив все мусульманские замки в Сирии, он повел армию в Палестину, заявив, что предвидит очередное татарское нашествие. Но вместо того, чтобы двигаться на север, он свернул в сторону и напал на крепость Кесария. Все защитники были убиты, а город сровняли с землей. Такая же судьба постигла Арсуф, а в следующем году Бейбарс разорил прибрежную равнину от Яффы до Сидона, захватив важную крепость Сафад (Цфат). Ее гарнизон сдался при условии, что людям будет позволено уйти без оружия и собственности. Как только они вышли из крепости, на них напали и убили. Цели Бейбарса были такими же, как у его великого предшественника, но это был не Саладин.

Весной 1268 года этот карающий меч пророка снова выступил из Египта. Город Яффа был захвачен и разрушен. Жители, которых не убили и не обратили в рабов, были изгнаны, и на месте города основана тюркская колония. Обойдя Триполи (который было бы разумнее осадить), Бейбарс разорил все окрестные территории, убил жителей и уничтожил церкви. После него богатая и плодородная земля выглядела как после нашествия саранчи. Но худшее было впереди. В мае того же года Бейбарс неожиданно двинул свою армию на древний город Антиохия. Первая римская столица Востока, Антиохия была самым процветающим владением латинян. Это был центр восточной торговли. За четыре дня люди Бейбарса преодолели грозные стены. Все мужчины города были убиты, а женщины и дети проданы в рабство. Бейбарс позволил своим людям разграбить Антиохию, и все богатства города и несравненные произведения искусства растащили невежественные мамлюки. Решив, что Антиохия больше не должна возродиться как христианский анклав на Востоке, Бейбарс велел сровнять город, гордую столицу, где когда-то провели вместе зиму Антоний и Клеопатра, с землей.

Представляется, что Бейбарс не захватил все оставшиеся латинские замки и укрепленные места только потому, что у него были другие дела. Прежде всего он, следуя своей обычной политике, разорил армянское королевство Киликия, убив 60 000 христиан и много тысяч поработив. Другим отвлечением внимания стало прибытие небольшой группы крестоносцев, которую привел принц Эдуард Английский (вероятно, Бейбарс считал, что это авангард большого Крестового похода, который готовил Людовик Святой). Последний, однако, двинулся на далекий Тунис, а не на Египет. К тому времени Бейбарс заключил десятилетнее перемирие с Триполи. А в 1271 году великая крепость госпитальеров Крак-де-Шевалье, в которой размещался совершенно недостаточный для ее защиты гарнизон, пала перед победоносным султаном. Захват этой твердыни стал погребальным звоном ордену госпитальеров на Святой земле и в Леванте. Бейбарс умер в 1277 году в возрасте 55 лет, по сути официально подтвердив намерение мусульман отвоевать Отремер. Не только христиане ощутили на себе силу меча Бейбарса. Он также успешно отбил натиск татар.

Преемники Бейбарса продолжили его политику, направленную на полное искоренение христианских поселений. Крепость госпитальеров Маргат пала в 1285 году. Рыцари полагались на десятилетнее перемирие с султаном, но на преемника Бейбарса нельзя было полагаться, как на самого Бейбарса. Правда, рыцарям и их соратникам было разрешено уйти из крепости в Триполи, на этот раз без какого-либо вероломства со стороны противника. Спустя четыре года Триполи и его гавань – один из крупнейших торговых портов Средиземноморья того времени – был осажден огромной армией. Если верить латинским источникам, армия насчитывала 100 000 пеших воинов и 40 000 кавалеристов. После месячной осады город был взят, и мусульмане не проявили милосердия к его защитникам. Город сначала предали огню и мечу, а потом, как и Антиохию, полностью разрушили вместе с портом.

Осталась только Акра. Этот древний прибрежный палестинский город был последним оплотом христиан на Святой земле. Но судьба Акры, расположенной на главной военной дороге вдоль побережья, была предрешена. С 1500 года до н. э., когда о ней упоминается в перечне завоеваний фараона Тутмоса III, она систематически подвергалась осаде. В 1291 году она снова была осаждена, теперь уже другой армией, но тоже из Египта. Акру защищали 800 рыцарей и 14 000 пехотинцев. Армия султана была, как минимум, в пять раз больше; некоторые хронисты утверждают, что в десять раз.

Город был защищен двойной линией стен. Тамплиеры удерживали северный сектор, а госпитальеры располагались справа от них – к югу. Справа от госпитальеров стены защищали рыцари Кипра и Сирии, а затем – рыцари Тевтонского ордена. Южная линия стен защищалась французским подразделением, потом английским, и, наконец, непосредственно над портом располагались пизанцы и венецианцы. 11 апреля 1291 года султан Халиль начал обстрел. В его распоряжении, согласно мусульманским историкам, было великое множество орудий для осады. В частности, у него было 90 баллист и требушетов. Предками этих орудий были катапульты, которые использовались много веков назад римлянами. Требушет – гигантская катапульта, которая метала камни с одного конца длинного подвижного рычага. Движущая сила обеспечивалась противовесом с короткого конца. Баллиста напоминала гигантскую ложку и приводилась в действие с помощью ворота. Она также метала камни и зажигательные смеси в керамических горшках.

На четвертую ночь осады тамплиеры при поддержке английского контингента совершили вылазку из северных ворот Акры, ворот Святого Лазаря. Они нанесли некоторые потери врагу, но не сумели уничтожить осадные машины. Аналогичная вылазка спустя несколько дней была устроена госпитальерами, но оказалась не более успешной. Дисциплинированные мамлюки ждали их, и госпитальеры были вынуждены отступить. Но самую большую угрозу для оборонительных сооружений Акры представляли не столько осадные машины, как большие и эффективные отряды «саперов» и «минеров», которых султан привез с собой из Египта. День за днем мусульмане вели подкопы, сосредоточась на защитных башнях. Английская башня, башня графини де Блуа и башня Святого Николая начали рушиться первыми. Через какое-то время защитники города были вынуждены отойти за вторую линию стен.

На рассвете 18 мая султан начал массированную атаку на поврежденные стены последнего христианского города на Святой земле. Пока осадные машины вели обстрел и в воздухе было темно от стрел, мамлюки готовили штурм. Их сопровождали, чтобы вдохновить на бой и деморализовать защитников, не менее трехсот верблюдов с барабанщиками, которые непрерывно били в барабаны. Шум стоял неописуемый, и натиску атакующих невозможно было противостоять. Когда взошло солнце, мусульманские знамена уже развевались на стенах, и передовые колонны, преодолев вторую линию обороны, проникли в город. Тамплиеры еще держались, а главный удар мамлюков пришелся по госпитальерам, занимавшим позиции у ворот Святого Антония. Только в самый последний момент – так получилось отчасти из-за соперничества между двумя орденами в прошлом – великий магистр тамплиеров повел колонну на помощь госпитальерам. Длинный участок стены, на которую пришлась вся сила главного удара, держался до вечера, и, когда был захвачен, почти все госпитальеры уже погибли.

Тем временем на юге, где англичане и французы еще сдерживали атаки мамлюков, активно шла эвакуация мужчин, женщин и детей на стоявшие в гавани корабли. Их, конечно, не хватало, чтобы вывезти все население Акры, и в последовавшей после захвата города бойне тысячи людей были убиты и еще больше – уведены в рабство. Для ордена святого Иоанна этот день был концом их деятельности в Отремере. Спаслась только горстка людей, в том числе великий магистр Жан де Вилье, получивший серьезное ранение в бою. Тамплиеры, удалившиеся в свой замок на северной оконечности мыса, держались еще неделю. Но в конце концов непрерывные атаки и подкопы под стены привели к неизбежному результату. Стены этого самого сильного оборонительного сооружения города рухнули. Великий магистр тамплиеров уже был обезглавлен, когда оставшиеся в живых попытались начать переговоры, чтобы спасти женщин и детей, укрывшихся вместе с ними. А когда поврежденные стены рухнули, последние тамплиеры Акры вместе с множеством врагов были погребены под дымящимися руинами.

Весь город Акра – его фортификационные сооружения, стены, башни, дома торговцев и склады, а также портовые сооружения, через которые проходило множество грузов, – был разрушен и сожжен. В течение нескольких дней те немногочисленные места, которые еще остались в латинской сфере влияния, были покинуты. Люди бежали на корабли и поспешно отплывали из Бейрута, Тира, Хайфы и Тортозы. Тир, который в 332 году до н. э. оказал самое сильное сопротивление из всех финикийских городов Александру Великому, пал последним. Он был покинут 14 июля 1291 года. Но если Александр принес с собой на Восток греческую культуру, турецкие мамлюки не принесли ничего, кроме огня и меча. Бейбарс и его преемники, в том числе султан Халиль, исполнили мечту Саладина – изгнали франков с Востока. Но они не принесли с собой мусульманскую цивилизацию, которую знал Саладин. Выбирать можно было между разрухой, которую несли с собой мамлюки, и разрухой, которую несли татарские орды.

Тысячи христиан оказались на невольничьих рынках Востока. Предложение настолько превысило спрос, что цена достигшей брачного возраста молодой женщины составляла всего лишь одну серебряную монету. Крестовые походы завершились. Канула в небытие мечта об Отремере. Латинскому королевству Востока пришел конец. После этого энергия латинян и других западноевропейцев направлялась в основном друг против друга. Беженец среди многих других беженцев на Кипре Жан де Вилье, великий магистр ордена святого Иоанна, писал, что его сердце болит и тревожится и он охвачен горем.