Текст книги "10 свиданий вслепую"

Вторник, 22 декабря

Свидание вслепую № 3: выбор Чарли

У меня не получается быстро подойти к доске объявлений на кухне. Несмотря на все мои вчерашние мольбы, Чарли не дал мне ни единого намека на то, с кем мне сегодня предстоит встретиться и куда мы пойдем.

Вечеринка

ugly sweater

в 18:30.

(И да – на тебе должен быть ужасный свитер.)

– Тебе будет так весело на этой вечеринке, – говорит бабушка, вытаскивая из духовки противень с готовыми булочками синнабон. Кухня наполняется дивным ароматом. И я улыбаюсь, когда вижу надпись на ее переднике «Работает профессионал!».

– Ты знаешь, куда мы идем? – спрашиваю я, потом достаю нож, чтобы помочь ей покрыть булочки глазурью.

– Да, в дом Браунов, сразу за углом. Первую такую вечеринку они организовали еще пять лет назад, и теперь она стала традиционной в этом квартале. Эми вручает приз за самый уродливый свитер, и там еще много других развлечений. Ее сыновья, Алекс и Брэндон, ходят в одну школу с твоими кузенами, так что там будет полно ребят твоего возраста.

Бабушка перекладывает готовые булочки на блюдо, и, как по мановению волшебной палочки, семья начинает собираться на кухне.

– Я знаю, что кто-нибудь из родни всегда заглядывает на завтрак, но всегда собирается столько народу? – шепотом спрашиваю я бабушку.

Она вскидывает голову.

– Это же праздники. К тому же все так рады видеть тебя здесь.

Я морщу лоб.

– Они здесь не для того, чтобы увидеть меня.

Бабушка мягко улыбается.

– Конечно, для этого. Это настоящий подарок для всех нас, что ты здесь, с нами.

Тетя Лиза обнимает меня за талию и целует в лоб.

– Доброе утро, Софи. Я слышала, что вчерашнее свидание было очень интересным.

Я морщусь.

– Не уверена, что «интересное» – это подходящее слово.

Дядя Сэл и его команда занимают практически весь стол. Он не только самый старший близнец – у него и тети Камиллы и детей больше всех: пятеро – как и животных, потому что тетя Камилла не может пройти мимо ни одной бездомной животины. Чарли заглядывает через несколько минут, за ним следом – Сара. Они берут дополнительные стулья и втискиваются в оставшееся свободное пространство за столом.

Я кладу пару булочек себе на тарелку и пододвигаю стул ближе к столу.

– Итак, где мне взять уродливый свитер для сегодняшней вечеринки? – спрашиваю я Чарли.

– Сделай сама. И серьезно: чем страшнее, тем лучше. Мы с Оливией поспорили на то, что мое свидание будет круче ее.

Сара пихает его в бок.

– Я тоже хочу участвовать в споре. Мой день – завтра, и я знаю, что после моего свидания твое будет выглядеть так, словно его спланировала тетя Патрисия.

Я стону.

– Видимо, все уже знают о вчерашнем свидании?

– Да, мы все получили эту фотку. Сколько ему? Двенадцать? – спрашивает дядя Сэл.

Я метаю убийственный взгляд на Чарли.

– Ты что, разослал эту фотку всем?

Он поднимает руки вверх.

– Не мог остановиться! Начав, уже не мог.

– Этой семье понятие «приватность» незнакомо?

Все за столом хором отвечают:

– Нет.

Чарли поворачивается к сестре.

– С чего ты взяла, что твое свидание будет лучше моего? Тебе всего пятнадцать лет. Что ты вообще знаешь о свиданиях?

– Меня устроит все, если там не будет фермы с животными, – говорю я. – И младенцев.

Сара самодовольно улыбается.

– Увидишь. Это будет потрясающе.

Тетя Патрисия, дядя Ронни и мальчики врываются через заднюю дверь в дом. Патрисия ищет глазами меня и, заметив, прорывается через всех.

– Рождество было загублено после твоего ухода. Все просто… развалилось на части. Гарольд так расстроился из-за твоего ухода, что больше не захотел играть Иосифа. Козы заболели и стали бросаться на все вокруг. Младенец Иисус беспрерывно орал.

Оливия пробирается в комнату во время ее выступления и падает на стул рядом со мной, пихая меня под столом.

– Мне правда жаль, тетя Патрисия, – говорю я самым сердечным тоном, на какой способна.

Она не унимается.

– Я знаю, что ты еще не отошла от отношений с Дэйвом, но это не повод обламывать веселье всем остальным.

– С Гриффином, – поправляет ее Чарли.

– Кто это – Гриффин?

– Парень, от отношений с которым Софи не может отойти, – поясняет он.

Я кидаю в него кусок булочки.

– А кто такой Дэйв? – Тетя Патрисия выглядит смущенной.

Чарли пожимает плечами.

– Понятия не имею.

Наконец тетя Патрисия уходит, продолжая размышлять на тему, кто же такой Дэйв. По крайней мере, она больше не распекает меня.

Заходит дядя Майкл со словами: «Новые ставки!». Эта история со свиданиями напоминает игры НБА на вылет.

Очевидно, бабуля вчера разузнала, что мои дяди, несколько тетей и несколько моих старших кузенов заключают пари на то, во сколько я приду домой со свидания. Стратегия у них такая: угадать, кто выбрал свидание, как и где оно происходит и сколько я смогу продержаться там. Ставки перестают приниматься, когда я сажусь в машину того парня, с кем у меня свидание.

Бабушка ведет себя так, словно злится, но, мне кажется, она сама в этом участвует. Откуда еще все могут знать, в какой момент я выхожу за дверь?

– Значит, есть реальный лист, где ты можешь сделать ставку? – спрашиваю я Оливию.

– Да. Групповая рассылка начинает выходить из-под контроля.

– Сколько человек в группе? И почему я не могу быть в ней?

Оливия строит странную гримасу.

– Очень много. Я хотела добавить тебя, но Грэхем сказал, что единственный способ сохранить соревнование честным и непредвзятым – сделать так, чтобы ставки не влияли на тебя. Потом дядя Ронни заполонил чат фотками своей собаки, и Чарли создал другой чат, без него, где мы проголосовали за то, оставлять ли дядю Ронни в основном чате. В конце концов дядя Майкл решил нарисовать таблицу ставок.

Я смотрю на Оливию.

– Это все вышло из-под контроля.

Она кивает в сторону дяди Сэла.

– Я не знала, умеет ли он хотя бы набирать текст, но потом он просто начал обрывать мой телефон.

Дядя Сэл смеется.

– Я рад, что мы перешли на бумагу. Я больше не мог выносить эти фотки собаки Ронни, на которых она лижет свою задницу.

На столе вибрирует мой телефон, и я переворачиваю его экраном вверх. Сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда я вижу имя Гриффина. Словно он знает, что мы о нем только что говорили.

Внезапно за моей спиной появляется Чарли и смотрит на экран.

– О нет! Никаких болванов в мой день.

Он пытается отнять у меня телефон, но я не даю это ему сделать.

Сажусь обратно на стул и открываю сообщение. Там моя фотография с Сэтом, Оливией и Дрю с моего первого свидания. Мы сгрудились перед гигантским картонным снеговиком. Фото было сделано сразу же после нашей игры в снежки.

ГРИФФИН: Кто-то послал мне вот это. Парень, который рядом с тобой, выложил ее и приписал: «Надеюсь, все остальные свидания ее разочаруют».

Прежде чем я успеваю подумать, что ответить, Гриффин присылает следующее сообщение.

ГРИФФИН: Видимо, я не ожидал, что ты так быстро пойдешь на свидание с кем-то другим. Знаю, что облажался, и прошу прощения. Меня убивает видеть тебя с этим парнем.

– Господи, нет! – восклицает Чарли у меня за спиной. На этот раз ему удается отобрать у меня телефон. – Он не имеет права заставлять тебя чувствовать себя виноватой, когда сам же и хотел расстаться.

Чарли начинает быстро печатать ответ. Я пытаюсь отобрать телефон у него.

– Что ты там пишешь? – Мой пронзительный голос звенит в кухне, но никто не реагирует, разве что бросают на меня недоуменный взгляд.

– То, что ты должна была сказать ему несколько дней назад.

Когда Чарли наконец отдает мне телефон, сообщение уже отправлено. И, когда я читаю, что он написал, мои щеки розовеют от смущения. Чарли очень детально описал, что и куда Гриффин должен себе засунуть.

Я пялюсь в свой телефон, когда бабушка зовет меня в холл.

– Пойди оденься. Поедешь со мной в магазин, потому что Оливия сегодня утром должна помочь маме. Мы там посмотрим тебе наряд на вечер.

Позавтракав, большая часть семьи разбредается по дому. Чарли останавливается у задней двери и кричит:

– Будь готова к шести тридцати!

Я продолжаю поглядывать на телефон. Неудивительно, что Гриффин ничего не отвечает.

* * *

Мы с бабушкой едем в магазин, когда звонит моя мама.

– Привет, дорогая, как дела? Вероятно, ты пережила вчерашнее свидание?

Думаю, она хочет казаться бодрой и веселой, но ее голос звучит устало и обеспокоенно.

– Это было ужасно, но ничего другого от тети Патрисии ожидать было нельзя. Как Марго?

Мама медлит с ответом.

– Она в порядке. Вот, ходит туда-сюда.

Я пытаюсь говорить, но чувствую, как в горле застревает комок. Наконец спрашиваю:

– Что происходит? Что ты скрываешь?

– У нее повышенное давление и еще отечность. Было несколько схваток, но врачи капают магнезию, чтобы снизить тонус матки. Нет причин беспокоиться! Мы за ней очень внимательно следим!

Голос мамы звучит слишком оживленно, и это заставляет меня насторожиться.

– С ней будет все нормально? И с малышом?

– Да, дорогая. Они в порядке. Как ты? Если хочешь, могу положить конец этой игре со свиданиями вслепую. Мне так тяжело от мысли, что тебе там плохо.

Ох, последнее, чего бы мне хотелось, так это чтобы они волновались обо мне.

– Нет, все отлично. Это хорошо отвлекает. Говорю себе, что это работа на будущее.

Мама мягко смеется.

– Мы все любим тебя. Очень сильно.

– Я тоже всех вас люблю. Скажи Марго, чтобы написала мне, если будет настроение.

– Передам, дорогая. Сейчас она спит, но я знаю, что ей нравится слушать о том, как ты там развлекаешься. Она так хохотала, получив фотку Чарли, которую он послал ей вчера вечером.

Что ж, по крайней мере, хоть что-то хорошее от вчерашнего свидания.

Мы прощаемся, и я вешаю трубку как раз, когда мы заезжаем на парковку.

– Все так плохо? – спрашивает бабушка.

– Что?

– Марго и ее ребенок. Твоя мама ведет себя так, словно я не вырастила восьмерых собственных детей. Она думает, что я слишком ранима, чтобы рассказывать мне о том, как у них там дела.

Я вздыхаю.

– У нее повышенное давление и сильные отеки. Было несколько схваток, но врачи пытаются остановить их.

Бабушка кивает.

– Хорошо. Удивительно, на что способна нынешняя медицина! Я уверена, все будет просто отлично!

И теперь я понимаю, откуда мама заряжается этим ложным энтузиазмом.

Мы заходим в магазин и направляемся в отдел рукоделия, обсуждая, что нам может понадобиться, чтобы сделать самый убогий свитер всех времен. Утром бабушка нашла в шкафу старый красный свитер, так что нам осталось его только украсить.

Она держит в руках пакетик с серебряной мишурой.

– Как тебе? Мы можем прикрепить ее на рукава горячим клеем.

О боже.

Она замечает выражение моего лица.

– Софи, нужен уродливый свитер.

Я киваю, и она начинает кидать в корзину все подряд: банты, разноцветную проволоку, пушистые помпоны. Ее глаза сверкают.

– Когда я сделаю этот свитер, ты никому не оставишь шанса на победу.

Я запрокидываю голову и смотрю на потолок.

– Именно этого я и боюсь.

Наполнив корзину, мы направляемся к кассе, и вдруг бабушка останавливается.

– Ой! Чуть не забыла. Нужно взять кое-что для Гиги. – Она вытаскивает из кошелька бумажку, и я узнаю мелкий почерк своей прабабушки.

– Можешь собрать все, что тут написано? А я пока займу очередь. Мы оставим вещи в доме престарелых по дороге в магазин.

Я читаю список и ужасаюсь некоторым пунктам вроде «памперсы для взрослых». Найдя все, бегу через магазин с вещами из списка так незаметно, как только могу. Бабушка выгружает реквизит для моего свитера на ленту и разговаривает с парнем-кассиром.

Я подхожу к ней как раз в тот момент, когда она спрашивает его:

– Какие у вас планы на канун Нового года? Я ищу парня для свидания с моей внучкой!

Что… она… делает?

– Ну, – протягивает он, – думаю, соберемся у моих друзей на вечеринку, но пока еще точно не решили…

Его взгляд перемещается с бабушки на меня, а затем на вещи у меня в руках. Он фокусируется на креме от геморроя.

– А, вот и она! Это моя внучка Софи, – говорит она, потом смотрит на его бейдж. – Софи, это Дэвид.

Я сваливаю все вещи на ленту и смотрю на бабушку.

– Жду тебя в машине.

Выйдя из магазина, слышу, как она продолжает:

– Что ж, если вечеринка с твоими друзьями не состоится, позвони в оранжерею «Цветы и подарки» и спроси Софи.

* * *

Мы с Оливией прячемся на заднем дворе оранжереи и поедаем бутерброды, приготовленные для нас тетушкой Лизой. Оливия переписывается с Дрю, на ее лице играет улыбка, и я ненавижу себя за то, что – признаю – завидую ей.

Я получила несколько сообщений от Сэта, но наше общение сейчас какое-то странное. Я тоскую по более глубокой связи с кем-нибудь. Сегодня я уже дважды разговаривала с Эдди, один раз – утром: рассказывала ей о вчерашнем свидании, и второй – после того как была выложена моя фотка с Сэтом.

Так что, вместо того чтобы сдаться и написать Гриффину, пишу Марго.

Я: Как ты?

МАРГО: Хорошо!

Я: Ну хватит уже. Мама звонила мне сегодня утром.

МАРГО: Ну ладно тогда. Задолбали все! Я переживаю за ребенка, а мама, папа и родители Брэда просто СВОДЯТ МЕНЯ С УМА.

Мне так хочется сказать ей, что я очень боюсь за нее и за малыша. Но это не то, что она хочет услышать от меня сейчас.

Я: Скажи маме, что хочешь ее овощного супа. Ты же знаешь, что она готовит его несколько часов. А мама Брэда шьет или что-нибудь в этом роде? Скажи ей, что хочешь, чтобы она связала или сшила что-то особенное для ребенка. Нужно, чтобы они были заняты.

МАРГО: Ты права. Не бросай трубку, я здесь.

Съедаю половину бутерброда, прежде чем приходит сообщение от Марго.

МАРГО: СРАБОТАЛО! Папа повез маму в овощную лавку, хотя этот суп, наверное, раз сто успеет скиснуть, прежде чем мне разрешат его поесть. А Билл повез Гвен в магазин за какой-то тканью для одеяла, хотя она уже штук десять их наделала.

Я: Вот видишь! Я гений.

МАРГО: Какие планы на сегодняшнее свидание?

Я: Вечеринка уродливых свитеров с кем-то, кого выбирает Чарли.

МАРГО: Пришли мне фотки! И не вынуждай меня подкупать для этого Чарли.

Мы обмениваемся сообщениями: я рассказываю ей о своем ужасном свидании с Гарольдом и о том, как бабушка не оставляет попыток познакомить меня со случайными парнями, перед которыми мне каждый раз удается предстать в самом нелепом виде. Перед тем как закончить ланч, я пишу:

Я: Я очень стараюсь не бояться за тебя и малыша.

МАРГО: Я тоже, Соф. Я тоже.

* * *

Толпа народа этим вечером у бабушки в доме беспрецедентна. Проще перечислить тех, кого здесь нет. Оливия одета в нечто настолько странное, что мне даже трудно сообразить, что это. Она словно взяла маленькую искусственную украшенную елку (вместе с огоньками), разрезала ее до середины, а потом приклеила клеем к переду своего свитера.

Тетя Лиза и несколько моих кузенов помогают бабушке закончить колдовать над моим чудовищным свитером. У Оливии свитер тематический, а мой представляет собой совершенный хаос. На нем банты, мишура, бахрома, орнаменты и бог знает что еще, приклеенное горячим клеем к каждому свободному дюйму. Этот свитер весит, наверное, добрых пятнадцать фунтов[2]2
  Около 6,8 кг.


[Закрыть].

– Ты готова? – спрашивает Чарли из холла, а затем проходит к нам.

Мы все таращимся на его свитер.

– Чарли, этот северный олень… блюет? – спрашивает бабушка.

Чарли входит в комнату с самодовольным видом, широко раскинув руки, демонстрируя свой костюм. У правого плеча приклеен кусочек коричневого фетра, вырезанный в виде морды северного оленя с широко открытым ртом. Ко всему остальному пространству свитера горячим клеем прикреплены всевозможные виды конфет, словно олень выблевывает их.

– Разве это не восхитительно? Подожди, еще увидишь свитер Джадда.

– Кто такой Джадд? – спрашиваю я Оливию, но та буквально меняется в лице.

– Только не говори, что ты пригласил для нее на свидание Джадда!

– А что? – спрашивает Чарли со смущенным видом. – Джадд прикольный.

– Джадд противный, к тому же идиот, – ругается Оливия.

Я падаю на край кровати и смотрю на Оливию.

– До такой степени противный, что мне нужно воспользоваться моей карточкой «пропуска свидания»?

Бабушка выпрямляется и смотрит на меня.

– Это после всех наших трудов, чтобы украсить этот свитер?

– Джадд крут, и я еще раз говорю тебе: прибереги эту карточку для Злодеек Джо.

Бабушка прищелкивает языком.

– Что я тебе говорила, когда ты так называешь их?

– Не называть их так, – отвечает Чарли, потом хватает меня и тащит из комнаты. – Джадд ждет внизу. Пойдем, встретим его.

В сопровождении нашей свиты мы шагаем к кухне, где нас ждет Джадд. Он стоит к нам спиной, но бросает плутовской взгляд через плечо в ожидании Чарли. Чарли встает рядом с ним, плечом к плечу, словно они заранее отрепетировали эту сцену, и оба медленно оборачиваются.

Бабушка издает удивленный вопль, а все остальные просто пялятся на ребят. Если у Чарли на свитере голова и передняя часть блюющего оленя, то у Джадда – задняя часть оленя. И тут примерно такое же количество конфет, вылетающих из заднего места.

Они вместе прыгают по кухне, потрясая кулаками.

– Сегодня вечером мы порвем всех! – вопит Джадд.

– У остальных нет шансов выиграть! – кричит вместе с ним Чарли.

Единственный плюс в этом свидании – это то, что, по всей видимости, Джадд должен будет держаться рядом с Чарли весь вечер.

И хотя вечеринка устраивается через несколько домов на той же улице, где живет бабушка, мы вваливаемся в машину Чарли, чтобы забрать его подружку Иззи, которая обитает в другом конце города. Джадд устроился на заднем сиденье, рядом со мной, Чарли выступает в роли нашего шофера.

Он щелкает замком ремня безопасности и поворачивается ко мне.

– Итак, Софи, у тебя уже есть на примете колледж, куда хочешь поступать?

Чарли смеется, а я отвечаю:

– Да, есть.

– Ты уже определилась с выбором или все еще выбираешь из нескольких вариантов? – Джадд задает вопросы формальным тоном, словно заранее заготовил список вопросов.

– Я подала заявление в двенадцать разных колледжей, – отвечаю.

Чарли резко оборачивается, смотрит на меня и обалдело спрашивает:

– Двенадцать? Есть двенадцать разных колледжей, куда ты хотела бы поступить?

– Хочу, чтобы у меня было много вариантов! – отвечаю я.

– Какие двенадцать?

Тебе лучше смотреть за дорогой.

Господи боже, сколько еще ехать до этой Иззи?

Я снова перевожу внимание на Джадда.

– Какие двенадцать колледжей ты рассматриваешь?

Фу ты!

– Ну, я подумываю о сельскохозяйственном колледже Техаса… – останавливаюсь от фырканья Чарли. – Что не так с сельскохозяйственным колледжем Техаса?

– Ничего. Но туда собирается поступать миллион! А ты же не любишь толпы.

– Нет, не люблю, – признаюсь. Я действительно не люблю большие скопления людей.

– Куда еще? – спрашивает Джадд.

– Ну, жду ответа от маленького гуманитарного колледжа в Массачусетсе.

– Массачусетс! – стонет Чарли, и автомобиль ведет в сторону, когда он пытается снова посмотреть на меня. – Ты представляешь, что там зима длится весь год и температура в основном ниже нуля.

– Ты преувеличиваешь и знаешь это, – отвечаю я.

Чарли тормозит перед аккуратным двухэтажным домом и сворачивает на парковочное место.

– Схожу за Иззи. Не разговаривайте, пока не вернусь.

И исчезает.

Джадд наблюдает, как Чарли идет по дорожке к дому Иззи, потом снова поворачивается ко мне со смущенным выражением лица.

– Подожди, Оливия говорила мне, что вы все вместе собираетесь поступать в университет Луизианы.

У меня скручивает живот.

– Мы говорили так, но я не знаю…

Но Джадд не дожидается моего ответа. Увидев Иззи, он выпрыгивает из машины, чтобы совместить свой свитер со свитером Чарли.

Иззи, похоже, впечатлена обоими. Сама она иначе подошла к выбору костюма: вместо уродского свитера надела как юбку ткань, которой обычно укрывают основание настоящей елки.

Когда все залезли в машину, Чарли начинает нас знакомить, и наконец-то про колледж больше никто не вспоминает.

* * *

Я волновалась идти на вечеринку в таком убожестве, но хватило нескольких минут, чтобы понять, что мой свитер – это еще цветочки. Все толпятся на улице, и невозможно не остановиться и не начать разглядывать каждого проходящего мимо человека.

Главная площадка дома Браунов – огромное открытое пространство. Бо́льшую часть мебели придвинули к стенам, чтобы всем гостям хватило места. В одном углу стоит огромная рождественская ель, обеденный стол завален едой, а на кухонном островке разместился бар. В толпе снует человек, одетый в костюм Санта Клауса, и угощает всех шотами. Уверена, что он должен наливать только взрослым, но так как сам постоянно угощается алкоголем, то наливает уже всем без разбора.

Как и ожидалось, Чарли и Джадд имеют грандиозный успех. И, как я и предполагала, Джадд не очень похож на человека, пришедшего сюда на свидание. Сейчас он играет с какой-то двенадцатилетней девочкой в танцевальную видеоигру. Но я совершенно не в претензии!

Приезжают Оливия и Дрю, и она знакомит меня со всеми собравшимися. Немного позже приходят Уэс и Лаура. На его футболке написано «Это мой рождественский свитер». Я хмурюсь при виде Лауры, одетой в костюм сексапильной миссис Клаус.

– Привет, Софи! Помнишь Лауру? – говорит, подходя к нам, Уэс.

Мы киваем друг другу, но она тут же отвлекается, ища глазами кого-нибудь другого, с кем можно поговорить.

– Камми! – кричит она и бросается к кухне. Уэс садится рядом со мной на диван, и я подвигаюсь к Оливии, чтобы освободить для него побольше места.

– Ты видел Чарли и Джадда? – спрашивает Оливия, наклоняясь через меня к Уэсу.

Уэс смеется.

– Да, они послали мне свою фотку. – Потом он смотрит на меня и спрашивает: – Ты здесь с Джаддом?

Прежде чем я успеваю ответить, Джадд стаскивает меня с дивана и кричит:

– Софи, наша очередь!

– Наша очередь для чего? – пытаюсь понять я, пока он тащит меня куда-то, но мой вопрос так и остается без ответа до тех пор, пока мы не останавливаемся перед установкой караоке.

– О нет! – кричу я и пытаюсь отойти.

Джадд хватает меня за руку и тянет обратно.

– Это будет так весело!

Чарли, уже увидевший нас, начинает хлопать в ладоши и выкрикивать наши имена.

Вступает музыка, и я пялюсь на маленький экран. Может быть, если не буду отрывать от него глаз, то все обойдется.

И вот только я подумала, что хуже уже быть не может, как на экране всплывает название песни.

– Мы будет петь «Бабушку сбил олень»?! – с ужасом спрашиваю я.

– Да! – Джадд показывает на свой свитер. – Это как раз мне подходит!

Песня начинается, и мы запеваем. В какой-то момент я поднимаю глаза и вижу Уэса. Он корчится на диване и плачет от смеха. Я смотрю на Оливию и замечаю, что и она помирает со смеху.

«На месте нападения…» – поем мы.

Джадд запевает громче.

«У нее на лбу были следы от копыт и отпечатки Санты на спине».

Я опускаю микрофон и смотрю на Джадда.

– Это худшая песня всех времен.

Он смущенно смотрит на меня.

– Правда? Ты так думаешь?

Я отдаю Джадду свой микрофон и возвращаюсь на диван, а он продолжает петь.

Песня подходит к концу, когда в комнату входит миссис Браун, хозяйка вечеринки. Она хлопает в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание. Миссис Браун – приятная, энергичная женщина – говорит с сильным южнолуизианским акцентом, который делает некоторые слова совершенно непонятными.

– Время начинать игры! – перекрикивает она музыку.

Я поворачиваюсь к Джадду.

– Какие еще игры?

Он ухмыляется так, что мне становится страшно.

– «Веселые игры», – отвечает он, а потом тащит меня в центр комнаты.

– Итак, молодежь против старичков, – поясняет миссис Браун. – Мне нужны две команды: молодежь – слева от меня, старички – справа. Строимся парами: мальчик – девочка, мальчик – девочка.

Я смотрю, как люди делятся на две группы. Джадд встает рядом со мной и выглядит очень взволнованным предстоящей игрой. Уэс с Лаурой следуют за нами.

Миссис Браун располагается перед всеми, держа в руках два огромных апельсина.

– Вот что мы будем делать. Я кладу апельсин под подбородок первому человеку в ряду, он должен повернуться и передать его человеку, стоящему за ним, но без рук!

О господи.

Кто-то врубает музыку, а миссис Браун делает то, что сказала. Первым в нашем ряду стоит, конечно же, Чарли, он подмигивает Иззи.

Я должна получить апельсин от Джадда и передать его Уэсу. То, что мои руки потеют от волнения, не имеет никакого значения, ведь я не могу ими пользоваться!

Миссис Браун кричит: «На старт! Внимание! Марш!», и Чарли бросается на Иззи.

Нет никакой возможности передать апельсин, не соприкоснувшись с человеком, которому ты пытаешься его вручить. Старшие роняют апельсин и вынуждены начинать все сначала. Они выпили предостаточно эгг-нога и теперь не могут унять смех, чтобы спокойно передать фрукт.

Прежде чем я успеваю сообразить, Джадд получает апельсин и поворачивается ко мне.

– Я уже иду, Софи! – говорит он, а потом притягивает меня к себе. Я наклоняю голову и пытаюсь схватить подбородком апельсин. Джадд – высокий парень, к тому же вся эта мишура на наших свитерах мешает нам соприкоснуться. Наконец мне удается ухватить апельсин подбородком. Джадд медленно отодвигается, я поворачиваюсь к Уэсу.

И вдруг начинаю колебаться.

Его брови изогнуты, голова повернута набок, он дразнит меня. Почему я так волнуюсь, приближаясь к Уэсу? Ведь знаю его тысячу лет.

Чарли скандирует мое имя, и я делаю это. Обнимаю Уэса за плечи и притягиваю к себе, наклоняя голову. Он обнимает меня, и вот мы уже тесно прижаты друг к другу. Я чувствую, что Уэс ухватил апельсин, и начинаю отодвигаться, но слишком рано. Уэс прижимается ко мне, останавливая апельсин у моей ключицы, где он застрял между блестящим красным бантом и аппликацией Санты.

– Как все нелепо, – говорит он и смотрит на меня, удерживая апельсин на мне своей щекой.

Он выглядит уморительно. Смеясь, я смотрю через комнату и вижу, что взрослые быстро перемещают свой апельсин по ряду, и потом снова гляжу на Уэса.

– Мы не можем позволить старым перцам выиграть, – говорю. – Хватай апельсин!

Он начинает передвигать апельсин своим лицом, пытаясь переместить его под подбородок. Апельсин катится к моему плечу, потом вниз по руке. Уэс склонился надо мной, потому что гораздо выше меня ростом, а я стою на цыпочках, пытаясь поднять плечо к его подбородку.

– Перестань вертеться!

– Это у тебя не получается!

Чарли стоит рядом с нами, пытаясь давать Уэсу указания, но все, что удается сделать Уэсу, – это катать апельсин вверх-вниз по моей руке, пока тот не оказывается прямо у моей груди.

– Ты должен схватить апельсин и передать дальше, – говорю я.

Наконец у него получается ухватить апельсин в нужном месте. Уэс прижимает меня к себе в последний раз и отпускает.

Он аккуратно передает его Лауре, и она поворачивается к следующему парню.

Уэс оглядывается на меня, и у меня заходится сердце. Мы смотрим друг на друга несколько секунд, затем он отворачивается.

Мы победили взрослых, Джадд хватает меня и кружится со мной по комнате.

Миссис Браун объявляет новую игру.

Я выберу по шесть человек для каждой команды.

Джадд прыгает вокруг как маньяк, показывая на меня, чтобы миссис Браун выбрала меня. Она дает мне прямоугольную коробку с салфетками, к которой снизу привязана длинная лента. Я трясу коробку и слышу, как внутри перекатываются шарики для пинг-понга.

Не могу даже представить себе, к чему это все.

– Теперь каждый завязывает ленту на поясе так, чтобы коробка оказалась прямо над попой и открывалась наружу.

Оливия помогает мне привязать ленту как нужно. Замечаю, что Чарли и Уэса тоже выбрали для участия в этой игре. Ищу глазами Лауру, но нигде ее не вижу.

Уэс стоит с поднятыми вверх руками, пока Чарли прилаживает коробку на его талии. Его футболка немного тесновата ему в бицепсах: видно, что он качается в спортзале. Он выглядит… хорошо.

Я тут же прогоняю эту мысль. Почему я вообще обращаю внимание на руки Уэса?

Миссис Браун хлопает в ладоши несколько раз.

– Хорошо, когда я крикну «марш», вы начнете танцевать и трясти всем, чем одарила вас природа, пока все шарики не выпадут из коробки.

Я смотрю на Оливию и трясу головой, беззвучно шевеля губами: «Нет!».

На что она, смеясь, кивает головой и так же, одними губами, говорит: «Да!».

Вновь гремит музыка, миссис Браун кричит: «Марш!».

И мы начинаем двигаться. Я быстро обнаруживаю, что движение вверх-вниз не работает, поэтому приступаю к раскачиваниям. Со стороны это выглядит так, будто я заперта в работающей стиральной машинке.

Вроде бы я должна чувствовать себя униженной, но почему-то этого чувства не возникает.

Чарли выделывает какие-то сумасшедшие па: опираясь руками о землю и подняв попу вверх, он трясет ею туда-сюда. Его шарики разлетаются в разные стороны. У Уэса, похоже, та же проблема, что и у меня. Он придвигается ко мне, тряся бедрами взад-вперед.

– Ну разве ты не рада, что пришла? – вопит он, перекрикивая музыку.

– Пока не знаю! – кричу я в ответ.

– Мы поможем друг другу. Дай мне руку. Я наклоню тебя, и все они тут же выскочат.

Я протягиваю ему правую руку и отклоняюсь назад. Одной рукой он обнимает меня за плечи, а я трясу бедрами.

– Вы мухлюете! – кричит взрослая женщина, скачущая вверх-вниз как кузнечик.

– Сказали танцевать, и мы танцуем, – отвечает ей Уэс.

Чарли подходит к нам, кричит: «Скажите «Сы-ы-ыр!» – и продолжает фоткать.

– Вот Марго повеселится! – кричит Чарли.

Я закатываю глаза, а Уэс смеется.

Моя коробка пуста, и я кричу:

– Теперь твоя очередь!

Мы меняемся местами, и теперь я держу Уэса. Мы все кружимся, кружимся и даже уже немного выбились из сил.

– Мы должны Джадду за это, – говорю я Уэсу.

Ведь и Уэса выбрал Джадд.

Его брови взлетают вверх, и он притягивает меня к себе.

– Когда закончим, положи мой телефон Джадду в задний карман штанов.

Я кидаю взгляд на Джадда, потом поворачиваюсь к Уэсу:

– Зачем?

– Ты сказала: мы в долгу перед ним. Я кое-что придумал.

Еще несколько поворотов, и последний шарик выпадает из его коробки. Правда, нас уже обыграла одна взрослая пара. Я отвязываю свою коробку, когда Уэс протягивает мне свой телефон.

– Просто положи его в карман.

Я качаю головой.

– Нет. Ни за что.

Уэс закатывает глаза.

– Да брось! – Он кладет руки мне на плечи, потом разворачивает меня лицом к Джадду, который болтает с Брэндоном, сыном миссис Браун. – У него такие широкие штаны, он ничего не почувствует.

Давненько я никого не разыгрывала. Делаю глубокий вдох и иду к Джадду.

– Привет! – говорит он, когда я останавливаюсь рядом с ним. – Ты знакома с Брэндоном?

– Спасибо, что позволил мне прийти без приглашения. – Подвигаюсь к Джадду еще ближе и кладу одну руку ему на плечо, словно хочу сообщить ему секрет. Как я и надеялась, он наклоняется ко мне.

– Знаешь, где здесь туалет? – спрашиваю я. В тот момент, когда Джадд оборачивается и показывает на коридор с другой стороны комнаты, я аккуратно кладу телефон Уэса в его задний карман.

– Вторая дверь справа по коридору.