Текст книги "10 свиданий вслепую"

Понедельник, 21 декабря

Свидание вслепую № 2: выбор тети Патрисии

Ближе к полудню мы с Оливией приходим в магазин. До Рождества осталось четыре рабочих дня, поэтому сегодня здесь будет столпотворение.

Так как Оливия работает здесь давно, она помогает покупателям выбирать подарки, а я стою на кассе. Бабушка собрала несколько подарочных корзин, в которые положила засушенные цветы, растения и травы, книги по садоводству, небольшие инструменты вроде ножниц и совков и другие симпатичные садовые принадлежности. Однако быстро собирать такие подарки у нее не получается.

В утренний перерыв я прячусь в кухне, чтобы просто побыть одной. Присаживаюсь на маленький диванчик, который старше меня, и пишу сообщение Марго.

Я: У меня есть десять минут, пока бабушка не хватится меня и не вернет на кассу, так что, если хочешь послать мне какие-нибудь ужасные фотки, присылай сейчас.

Марго присылает мне фотку своего лица крупным планом. Я не видела ее довольно давно и поражена тем, насколько она изменилась.

МАРГО: У меня отекает лицо. Особенно распухает нос. Теперь он у меня просто огромный. Это самый большой нос, который я видела в жизни.

Я: Ты действуешь покруче противозачаточного средства. Даже если когда-то раньше я и подумывала о том, чтобы заняться сексом, то теперь ты меня совершенно отвратила от этого дела.

МАРГО: Отлично! Мама все время говорит, что я быстро забуду обо всем, когда родится ребенок, но я уверена: Я НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ЗАБУДУ ЭТОТ НОС!

Я: А что говорит твой врач? Это нормально?

С того дня, как Марго уложили в постель на сохранение беременности, я пытаюсь не сильно волноваться за нее, но каждый раз, получая ее фотку, чувствую уколы страха.

МАРГО: Это нормально. И я под постоянным наблюдением. Сегодня вот иду на очередное обследование. За меня не беспокойся. Беспокойся о том, кого тетя Патрисия выбрала тебе для свидания.

Я: Ты слышала, во что мне придется одеться?!

МАРГО: Ха-ха, да. Мама утром разговаривала с бабушкой. Мне обязательно нужно увидеть это и парня, который придет на свидание. Тебя надо называть не Марией, а миссис Робинсон.

Я: Кто такая миссис Робинсон?

МАРГО: Уф! Теперь я чувствую себя старухой. Погугли.

Я: Ладно, мне пора возвращаться к работе. Напиши мне после визита к врачу.

Чарли и Уэс входят в кухню, неся снеки и напитки, которые складывают в старенький холодильник. Бабушка заставляет их делать странную работу, или, как она это называет, «делать всю ту ерунду, которую никто другой не хочет делать». Следующим заданием для них будет замена лампочек и воздушных фильтров, поэтому мне на кассе просто грех жаловаться.

– Ты уже ищешь прически эпохи Раннего Вифлеема? – интересуется Чарли.

Я кидаю в него журнал.

– Очень смешно, – отвечаю я и вытаскиваю из ящика колу без сахара.

Уэс кидает мне пачку сдобного печенья nutter butter, которое я люблю больше всего.

– Знаешь, нам придется пойти туда, когда тебя увезут на это жаркое свидание. Мы не можем пропустить такое феерическое зрелище.

– Если вы меня действительно любите, вам должно быть жалко меня, и вы могли бы предложить отработать за меня эту смену.

И я строю по-настоящему умильное выражение лица.

Несколько секунд Чарли и Уэс смотрят друг на друга, словно размышляя над этим предложением. Потом оба восклицают:

– Не-а!

Чарли садится рядом со мной.

– Эй, пока у тебя перерыв… – Он вытаскивает телефон из заднего кармана, выводит что-то на экран, потом показывает мне. – Тебе нужно пройти этот тест.

Уэс стонет.

– Ты шутишь? Мы снова будем это делать?

Я смотрю на экран: «Кто вы из персонажей сериала “Офис”?», потом перевожу вопросительный взгляд на Уэса. Он берет стул у маленького стола, ставит его рядом с диванчиком и садится.

– Знаешь, Чарли фанатеет от этого сериала. Он уже посмотрел каждую серию два раза.

– Три раза, – поправляет его Оливия, входя в комнату. – Он заставляет ее пройти тест?

Уэс кивает, и я снова смотрю на телефон Чарли. Смутно припоминаю, что Чарли много говорил об этом сериале, но я не в курсе, что все зашло так далеко.

– А почему мне нужно пройти этот тест? – спрашиваю я.

Уэс уж было собирается ответить, но Чарли закрывает ему рот рукой.

– Пусть сначала пройдет тест.

Я начинаю. Вопросы с несколькими вариантами ответов кажутся мне довольно странными: какой тип бумаги я предпочитаю, моя любимая приправа, и все в таком духе.

– Ладно, я закончила. Считай результат.

– Ты, наверно, Эрин. Или Келли, – делает предположение Уэс. – Или даже Пам.

– Они хорошие? – спрашиваю я.

Уэс улыбается и кивает.

– Да, они классные.

– А ты кто получился? – спрашиваю я Чарли.

Губы Уэса дрожат, и он смотрит на Оливию. Потом оба разражаются смехом.

– Это не смешно, – говорит Чарли.

Я ничего не понимаю. И не могу поверить, до какой степени меня это бесит. Но потом вспоминаю, что так и бывало в последние несколько раз, когда мы собирались все вместе: всегда были какие-то школьные или командные шутки, которые я не понимала.

Наконец Оливия поясняет:

– Чарли каждый раз проходит тест лишь с одной целью – получить персонаж Джима, потому что Джим – самый классный парень в этом шоу. Все любят Джима.

Она так заливается, что не может вымолвить ни слова, поэтому Уэс продолжает за нее:

– Но у него каждый раз получается Дуайт. Каждый раз.

– Я даже специально неправильно отвечал на вопросы и все равно получаю его! – жалуется Чарли, затем показывает на Уэса. – А вот у него как-то получилось!

Я смотрю на Уэса.

– И давай я угадаю. Ты получил Джима?

Он кивает:

– Угу.

Я смотрю на телефон, где высветились результаты теста, и говорю:

– Я – Кэрол Стилс, риелтор.

Теперь все трое пристально на меня смотрят.

– Что? Это плохо?

Оливия в конце концов переводит взгляд на Чарли.

– Кто эта Кэрол?

Чарли выглядит удивленным.

– Это женщина, с которой Майкл недолго встречался. Она была только в нескольких эпизодах. Может, пяти.

Я морщу лоб.

– А сколько всего эпизодов в этом сериале?

– Двести один, – отвечают все хором.

Это звучит так, словно весь мир пытается напомнить мне, что я здесь лишняя, просто случайный гость. Я закатываю глаза:

– Мне нужно вернуться на кассу. Увидимся.

И, не дожидаясь ответа, выхожу из комнаты.

* * *

«Я пропускаю это свидание», – говорю я, в последний раз глядя на себя в зеркало. Как и ожидалось, Оливия и Чарли помирают со смеху. Они буквально катаются по полу, держась за животы. Уэс, по крайней мере, имеет мужество оставаться в вертикальном положении, хотя и его накрывает истерический смех. После странной сцены в магазине я должна бы злиться на них, но не могу, потому что слишком расстроена Меня просто ужасает предстоящее свидание.

На мне три слоя одежды: мои обычные вещи, потом что-то типа туники и сверху роба. Мне ужасно жарко, и я вся чешусь. И еще этот ужасный запах, свидетельствующий о том, что все эти вещи не извлекались на свет божий с прошлого Рождества.

– А как же свидание, которое придумают Злодейки Джо? – спрашивает Оливия. Мои руки все еще лежат на ремне, который я начала было расстегивать. – Или тети Мэгги Мэй? Я приберегла бы возможность для этих случаев.

– Не говоря уже о том, что тебе уготовили Злодейки Джо, – поддерживает ее Чарли, передергивая плечами. – Сохрани шанс.

– Думаете, будет еще хуже, чем сейчас? – спрашивает Уэс Оливию и Чарли, показывая на меня.

Оливия склоняет голову набок.

– Думаю, вечер будет странный, но безобидный. Я бы больше волновалась из-за Злодеек Джо.

Чарли согласно кивает.

– Злодейки Джо злые.

Я поднимаю руки вверх.

– Вы хорошо рассмотрели, во что я одета? Вариантов ужасного развития событий сегодня вечером – бесконечное множество!

– Может, мы придем и спасем тебя? Бабушка говорила, что ты должна ходить на свидания, но она ничего не говорила о том, что ты должна оставаться там до конца, – предлагает Оливия.

Я надеюсь, что выражение моего лица становится грозным:

– Вы клянетесь прийти за мной?

– Да, – уверенно отвечает Оливия.

Чарли смотрит в потолок, теребя подбородок.

– Я не знаю. Это будет против правил, Софи. Особенно после того, что тетя Патрисия так постаралась учесть твои личные интересы и предпочтения, когда планировала столь глубокомысленное свидание.

Я кидаю в него свою туфлю и поворачиваюсь к Уэсу:

– Ну ты-то придешь за мной, правда?

Он пожимает плечами и спокойно говорит:

– Я не смогу помочь тебе. У меня есть планы на вечер.

Конечно, у него есть планы. Мне не следует забывать, что у него есть подружка.

– А, ну да. Встречаешься с Лаурой?

Чарли поворачивается к Уэсу, вскидывая бровь.

– Правда, что ли?

– Да, – говорит Уэс таким тоном, что никто больше не хочет задавать ему вопросы на эту тему.

Бабушка входит в комнату, неся стопку полотенец.

– О боже, – бормочет она, увидев меня.

Я вытаскиваю руки.

– Это все из-за тебя, бабуля.

Она бросает полотенца на кровать и обходит меня со всех сторон, цокая языком. Потом проводит рукой по моей руке.

– В шов что-то вшито, – говорит она. Присев, она поднимает подол и несколько секунд что-то в нем ищет. – Ага!

В следующее мгновение я вся начинаю сверкать огнями. В швы робы вшиты маленькие лампочки.

– О боже мой, – едва выговаривает Оливия, а потом снова заливается смехом. Чарли и Уэс с недоумением разглядывают меня.

– Зачем эти огни? Я не понимаю, – говорит Уэс.

Бабушка встает.

– Это смотрится празднично!

– Это пожароопасно! Бабуля, ты должна освободить меня от этого! – лихорадочно кричу я.

Она вскидывает бровь.

– Ты хочешь воспользоваться правом отменить свидание?

Я бросаю взгляд на остальных. Уэс горячо кивает, а Оливия и Чарли мотают головами и шепчут: «Злодейки Джо».

– Думаю, что нет, – бормочу я и падаю на край кровати.

Бабушка быстро обнимает меня.

– Это свидание не будет длиться долго – спектакль «Рождество» заканчивается около девяти вечера.

– И, вероятно, парню, который придет на свидание, в это же время пора ложится спать, – бормочет Чарли.

Бабушка бросает на него неодобрительный взгляд, потом снова поворачивается ко мне.

– Я приготовлю свежие бенье[1]1
  Французские пончики-пышки.


[Закрыть], и после твоего свидания у нас будет над чем посмеяться.

Отлично. Я буду париться в этом прикиде около пяти часов просто для того, чтобы потом у нас было над чем посмеяться при поедании пончиков.

Бабушка уходит. Оливия и Чарли продолжают таращиться на горящие лампочки как загипнотизированные.

– Мы пройдем мимо несколько раз, – говорит Чарли, очнувшись. – И сделаем фотки. Тебе совершенно необходима новая аватарка – так всегда поступают, когда расстаются с недоумками. Как думаешь, все будут сверкать или только ты?

Я бросаю в него подушку.

– Никаких фоток!

Уэс берет последний элемент костюма, которого я избегаю: головной убор. Он честно пытается не смеяться, пока надевает его мне на голову.

– Подожди, в нем, кажется, тоже есть лампочки. – Слышу, как он нажимает на кнопочку, и я поворачиваюсь к зеркалу. Ясное дело, над головой у меня сверкает кольцо из лампочек – нимб.

Рядом с моим в зеркале появляется лицо Уэса.

– Становится все лучше и лучше.

Я толкаю его в грудь, и он, не удержавшись, падает и смеется.

– Вы все придурки, – говорю я, поднимая робу со всем достоинством, на которое способна в таких обстоятельствах, и выхожу из комнаты, пытаясь не споткнуться.

Зайдя в кухню, бросаю взгляд на часы. В карман штанов кладу телефон и достаточно денег, чтобы при необходимости вызвать такси. Я совершенно уверена, что такая необходимость возникнет.

Дедушка сидит во дворе, наблюдая за парочкой ребят, которые разгружают вязанку дров у черного входа, а бабушка за кухонной стойкой выписывает чек и разговаривает с другим юношей, на вид моего возраста.

Я прячусь обратно. Мои сверкающие лампочки отражаются от белых стен, и я чувствую приступ тошноты.

– Большое спасибо за то, что вы делаете, миссис Мессина.

– Пожалуйста. Спасибо, что доехали до нас так быстро.

Я выглядываю из-за угла. Парень уже собирается уйти, но бабушка кладет свою руку ему на плечо, останавливая.

– Сколько тебе лет? – спрашивает она.

О господи. Что она делает?

– Хм, восемнадцать, – смущенно отвечает он.

– У тебя есть девушка?

Я прислоняюсь головой к стене и стону.

– Хм… да, мэм, у меня есть девушка.

– Черт! – хмыкает бабушка. Я жду, когда он уйдет из кухни, а потом выхожу из своего тайного места.

– Ты серьезно, бабуля? Ты действительно собиралась устроить мне свидание в канун Нового года с человеком, которого даже не знаешь?

Она пожимает плечами.

– Я знаю его. – Она берет его визитку, оставленную на стойке, и быстро читает. – Его зовут Пол.

– Пол, ха. Скажи его фамилию, не заглядывая в визитку.

Я вижу, что ей очень хочется взглянуть туда. Но ее спасает от провала звук открывающейся двери.

– Я забыл отдать вам ваш чек, – говорит Пол, снова заходя в кухню. Его глаза расширяются при виде меня, и он пытается понять, что же такое перед ним стоит: сверкающие роба и нимб.

– О, спасибо, Пол, – говорит бабушка, метнув взгляд в мою сторону. – И это очень плохо, что у тебя есть девушка. Я собиралась пригласить тебя встретиться с моей внучкой Софи. – Бабушка с улыбкой до ушей показывает на меня.

Пол не произносит ни звука. Он кивает, что-то мямлит и практически выбегает из дома, как при пожаре.

– Не могу поверить, что ты все-таки это сказала, – говорю я.

Бабушка смеется и, услышав, что открывается входная дверь, говорит:

– Тебе лучше приготовиться. Думаю, это Патрисия.

– Я еще раз повторяю: если свидание будет с учеником средней школы, то ты попадаешь на штраф.

* * *

Небольшая группа родственников собралась лицезреть мое унижение. Мамины шпионы, тетя Лиза и дядя Брюс, сидят в гостиной с бабушкой и дедушкой, но их стулья развернуты лицом к холлу. Единственное, чего им не хватает, так это стакана попкорна в руках. Конечно, на месте и Оливия, и Чарли, и Уэс – разве могут они пропустить такое?! Дядя Майкл ночует в одной из гостевых комнат, поэтому неудивительно, что он тоже здесь. Джейк и Грэхем стоят рядом, делая вид, что пришли поискать солнцезащитные очки Грэхема. О, ну и, конечно, дядя Сэл и тетя Камилла «просто выгуливали собак и подумали, что надо бы заглянуть».

Да, правильно подумали.

Тетя Патрисия и дядя Ронни стоят в холле и поддерживают очень юного мальчика невысокого роста, с которым, как я предполагаю, у меня и назначено свидание. Он одет в робу наподобие моей, которая, правда, еще не сверкает лампочками.

Или… о господи. Может быть, они горят только у меня?

– Софи, хочу познакомить тебя с Гарольдом Риггзом. Он учится в девятом классе школы Иглз Нэст.

Девятиклассник.

Вы, должно быть, разыгрываете меня.

Я поворачиваюсь к бабушке с умоляющим видом, но она подходит к Гарольду и обнимает его.

– Приятно познакомиться, Гарольд, – говорит она с чересчур большим энтузиазмом.

Он кивает и потом смотрит на меня.

– Привет! – здоровается он. У него, похоже, голос еще не начал ломаться. – В каком классе ты учишься?

– В двенадцатом, – бормочу я.

И слышу, как Оливия, Чарли и Уэс давятся от смеха за моей спиной, поэтому мечу на них убийственный взгляд: все трое – с красными лицами и в слезах от едва сдерживаемого безудержного смеха. Джейк и Грэхем – такого же вида в другом конце комнаты.

Глаза Грэхема загораются.

– Выпускница! Это невероятно круто!

Я готова провалиться сквозь землю.

Повернувшись к бабушке, цежу сквозь стиснутые зубы:

– Ты говорила, что свидания будут со сверстниками. Он точно не мой ровесник.

Она взмахивает рукой у меня перед носом.

– Вы оба учитесь в старших классах. Этого достаточно!

Я показываю пальцем на группу, собравшуюся в холле:

– Позвольте мне на минутку отлучиться.

Затем тащу Оливию в кухню, а Чарли и Уэс мчатся за нами.

Как только мы оказываемся вдали от посторонних ушей, я выпаливаю:

– Один час. Вы забираете меня из этой средней школы через час. – Я указываю на каждого. – Ни один из вас не будет делать фотографии или каким-то иным способом упоминать об этом до конца своих дней – или же я собственными руками задушу этого человека во сне.

Оливия и Чарли умирают от смеха и даже не могут ничего мне ответить. Уэс салютует:

– Как прикажете, Диско Мария.

Я направляюсь к входной двери. Увидев нас на дорожке, дядя Майкл вопит:

– Детки, хорошо вам повеселиться!

* * *

Машину ведет тетя Патрисия, потому что, естественно, у пятнадцатилетнего Гарольда Риггза нет прав.

Мы сидим на заднем сиденье, а дядя Ронни – на переднем, рядом с тетей. Я по возможности отодвигаюсь к окну, а Гарольд сидит настолько близко ко мне, насколько позволяет его ремень безопасности. Нас разделяет лишь несколько драгоценных дюймов.

Тетя Патрисия смотрит на меня в зеркало заднего вида.

– Софи, тебе надо выключить лампочки, пока мы не доехали до места. Я не знаю, как надолго хватит батареек.

На это и надеюсь. Согласно киваю, но не выключаю их и продолжаю гипнотизировать взглядом часы. Если моя спасательная команда не прибудет туда к пяти, я вызову такси. Эта средняя школа находится в какой-то глуши. Боже, надеюсь, Оливия сможет найти ее – или же мне придется заплатить целое состояние, чтобы вернуться в бабушкин дом. Я смотрю на свой костюм, а потом на этого мальчика. Никаких денег не пожалею.

Мы останавливаемся у входа, и я вижу группу людей, одетых так же, как и я, за исключением того, что лампочки горят только на мне. Вдоль дороги в ряд стоит несколько деревянных скульптур и вьется тропинка, по которой, думаю, будут заходить зрители.

– Мы здесь! – кричит тетя Патрисия с переднего сиденья.

Я выпрыгиваю из машины, Гарольд бежит за мной. Несколько раз по дороге к школе он пытается взять меня за руку, но я каждый раз успеваю увернуться.

– Привет! Взгляните на мою девушку! Она выпускница средней школы! – объявляет Гарольд толпе.

Мне хочется вырыть яму, лечь в нее и умереть. Все остальные одетые в робы, похоже, тоже ученики средней школы, но мы с Гарольдом самые старшие.

Я поворачиваюсь к тете Патрисии.

– Не понимаю, в чем прикол этого свидания. При чем тут средняя школа?

Тетя Патрисия улыбается и гладит меня по руке.

– Это будет так весело! Когда двое ребятишек, которые должны были играть Иосифа и Марию, заболели, Гарольд вызвался заменить Иосифа. Его младший брат тоже здесь – вот он, – говорит она и показывает на уменьшенную копию Гарольда, одетую в костюм пастушка. – Нам просто нужна была Мария! Поэтому, когда мама придумала эту безумную идею со свиданиями, я сразу ухватилась за нее, потому что подумала, что это может быть отличным решением нашей проблемы.

Вы, должно быть, шутите.

– Это будет весело! – вновь восклицает она визгливым голосом.

Она подводит нас с Гарольдом к центру яслей, где женщина с клавиатурой показывает наши места.

Ко мне подходит девочка, на вид лет двенадцати. Она одета во все белое, а за плечами виднеются крылья больше нее самой. Она шепчет:

– Ты раньше с ним хоть раз встречалась? – и кивает на Гарольда.

Я мотаю головой.

– Нет.

Она морщит лоб.

– Что ж, берегись. Не зря его называют Гарольд Тысячерукий.

Прежде чем я успеваю сообразить, что она сказала, тетя Патрисия кладет мне на руки настоящего живого младенца.

– Вот зачем ты была нам нужна. Та Мария тоже была ученицей средней школы. Мама этого ребенка не желает отдавать его в руки никому моложе. Увидишь, все получится!

О господи.

Младенец – ему не больше нескольких месяцев – поднимает на меня глаза. Мы таращимся друг на друга несколько секунд, а потом он открывает рот и выдает самый пронзительный крик из всех, которые я когда-либо слышала.

И это не преувеличение – ведь вокруг меня всегда было много малышей.

Я пытаюсь вернуть его тете Патрисии, но она отстраняется.

– Мы хотим, чтобы все было аутентично, поэтому все нормально, пусть немного поорет.

Аутентично? На мне роба, сверкающая огнями. Я кладу младенца на свое плечо и похлопываю его по спинке. Делаю все, чтобы успокоить его, и так сильно потею, что мой нимб постоянно соскальзывает с головы.

Через десять минут малыш наконец успокаивается. Если я буду продолжать так качать его, то, возможно, он больше не будет вопить. Не облегчает задачу и то, что каждые тридцать секунд мне приходится шлепать Гарольда. Прозвище «Тысячерукий Гарольд» ему подходит абсолютно. Я двигаюсь ритмично: качаю ребенка, пихаю локтем Гарольда, посылаю убийственный взгляд тете Патрисии. Ближе к пяти уже думаю о том, что свалю раньше, чем придет за мной Оливия.

А потом сюда приводят животных.

* * *

Когда наконец приходят Оливия и Чарли, козел рядом со мной съел уже три дюйма моей робы и не намерен на этом останавливаться.

– Вы опоздали! – цежу я сквозь стиснутые зубы.

Чарли вытаскивает свой телефон и, прежде чем я успеваю спрятаться за Гарольда, делает фотку.

– Я убью тебя, Чарли Мессина. Ты – покойник.

Он быстро что-то пишет, потом поднимает руки вверх, сдаваясь.

– Прости, но Марго написала мне, что предлагает двадцать баксов за фотку. Я не мог не откликнуться.

Гарольд пользуется моментом, чтобы заявить о своих претензиях на меня. Он обнимает меня рукой и говорит:

– Мы просим тебя не останавливаться на дорожке.

Я толкаю его большим пальцем и смотрю на Оливию.

– Вот с этим пора завязывать. – Я поворачиваюсь к Гарольду и спрашиваю: – Кто это – «мы»? У тебя что, в кармане мышь сидит?

Его рука скользит по моей спине, и я понимаю, что она движется к моей попе. Снова.

Я высвобождаю одну руку из-под ребенка, хватаю Гарольда за шкирку и подтягиваю так сильно, что он поднимается на цыпочки.

– Если ты еще раз попытаешься потрогать мою попу, я буду держать тебя до тех пор, пока козел не съест твои штаны, начиная с ширинки.

Глаза Гарольда становятся огромными, и он вытягивает руки по швам.

– Понял.

В этот момент раздается леденящий душу визг козла, а потом лампочки на моей робе гаснут.

– Думаю… козла ударило током от лампочек в твоей робе, – ошеломленно говорит Оливия.

Чарли ржет так сильно, что вот-вот надует в штаны.

– Это самое потрясающее зрелище!

Я отпускаю Гарольда и поворачиваюсь к козлу. По всей видимости, ничего слишком серьезного не случилось, потому что животное уже вернулось к своему занятию – поеданию подола моей робы.

Прежде чем Чарли успевает опомниться, я вручаю ему младенца.

– Стой! Стой! Что ты делаешь? – кричит он, а я бросаюсь к выходу.

– Собираюсь снять эту робу, прежде чем козел откусит мне полноги. Мама этого ребенка стоит вон там, в голубой блузке. Отдай его ей, и уходим отсюда.

Люди вокруг шепчутся и показывают на меня пальцем, но мне плевать. Я ни секунды больше не могу выносить Гарольда. И козла.

Ныряю за ясли, срываю с себя костюм и отдаю его какой-то женщине, которая присматривает за цыплятами.

– Что это? – смущенно спрашивает она.

– Костюм Марии. Его нужно будет подремонтировать перед следующим новогодним спектаклем.

Когда я встречаю Чарли и Оливию на парковке, до меня доносится крик Гарольда:

– Ты была моей лучшей подружкой, Софи! Позвони мне, если захочешь встретиться снова!

– Боже, это восхитительно! – улыбается Чарли.

Оливия обнимает меня.

– Ты умеешь производить впечатление! Сначала Сэт захотел повторить свидание, теперь вот – Гарольд!

Мы уже почти доходим до машины, когда вдруг слышим позади себя тяжелые шаги. Нас преследует тетя Патрисия.

– Как мы будем играть сцену Рождества без Марии? – кричит она через всю парковку.

– Не останавливайтесь, – шепчу я Оливии и Чарли. Мы ускоряем шаг, а потом переходим на бег. Когда добегаем до машины Чарли, тетя уже здорово отстала от нас.

– Прыгайте! – командует Чарли.

В мгновение ока мы оказываемся в машине и срываемся с места.

– Ну и сколько раз этот ребенок пытался ухватить тебя за попу? – спрашивает Оливия, когда мы наконец выезжаем на трассу.

– Да я сбилась со счета! У него есть прозвище – Тысячерукий Гарольд. Какая-то маленькая девочка предупредила меня об этом еще в самом начале.

– Тысячерукий Гарольд! – ржет Чарли. Он бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида. – Давненько я так не смеялся, как сегодня. А ты выглядишь гораздо лучше, чем несколько дней назад.

У меня щеки болят от смеха. Припоминаю, что то же самое сказал мне вчера вечером Уэс.

– Я тоже согласна, что ты выглядишь намного лучше, – говорит Оливия. – Мы скучали по тебе.

Впервые один из нас сказал вслух о том, что мы отдалились друг от друга.

– Я тоже. Спасибо, что приехали за мной. Уверена, что у вас и без меня полно дел.

Оливия бросает на меня смущенный взгляд.

– Пожалуйста. Я рада, что ты проведешь с нами всю следующую неделю.

– А я рад тому, что старик Гриффин больше не мешает нам, – добавляет Чарли. – У нас не получилось бы так повеселиться, если бы ты забила на нас ради встречи с ним.

Опускаю глаза. Именно это я и планировала сделать, если бы мы не расстались. Каждый раз, когда мама хотела приехать в Шривпорт на денек или на выходные, я предпочитала остаться с папой или у Эдди, чтобы быть с Гриффином.

– Давненько мы так не тусили, – говорю я. Впервые с моего приезда к бабушке чувствую, что между нами все снова стало хорошо. – Если бы еще Уэс был здесь, то все было бы как в старые добрые времена.

Чарли фыркает.

– Что это значит? – спрашиваю я.

Он качает головой.

– Ничего. Мне просто не нравится Лаура.

Мне ужасно хочется расспросить его о них, но вместо этого я упираюсь лбом в окно и наслаждаюсь поездкой без Гарольда.

* * *

Мы с бабулей убираемся на кухне после поедания бенье, когда вдруг раздается стук в дверь, от которого мы обе едва не подпрыгиваем на месте: обычно никто не стучит в дверь, прежде чем зайти в дом.

– Открыто! – кричит бабушка.

Уэс просовывает голову внутрь и рыщет глазами по комнате.

– Только не говорите мне, что я упустил их.

Я слегка улыбаюсь.

– Прости, но Чарли и Оливия ушли минут десять назад.

Он хихикает.

– Да не их! Я про бенье. Пожалуйста, скажи, что несколько штук еще осталось!

Бабушка ставит тарелку с оставшимися пончиками на стол.

– Угощайся, дорогой.

Уэс садится за стол, а я сажусь напротив.

– Твое свидание рано закончилось, – говорю.

Он пожимает плечами.

– Слышал, что и твое – тоже.

Роняю голову на стол и издаю стон.

– Не представляешь, до чего оно было ужасным. Я не знала, удастся ли мне выйти живой из переплета с Тысячеруким Гарольдом и голодным козлом.

– Чарли прислал мне репортаж с места событий, – говорит Уэс. Повисает пауза. – И фотку.

Я вскидываю голову.

– Нет, не может быть!

На перепачканном сахарной пудрой лице Уэса расплывается улыбка. Он разворачивает ко мне свой телефон, и теперь я вижу себя: всю потную и красную, с орущим младенцем на руках. Вокруг меня горят огни, мой нимб съехал набекрень. Гарольд прижимается ко мне, широко улыбаясь.

Это теперь новая заставка главного экрана в телефоне Уэса. Я снова издаю стон.

Он кладет свой телефон и проглатывает последнее бенье.

– Теперь ты знаешь, почему мое свидание закончилось так рано, а твое почему? Еще девяти нет.

Он снова пожимает плечами.

– Нам нужно было поужинать, и вот мы поужинали, и все.

Я жду продолжения рассказа, но он только молча стряхивает с пальцев сахарную пудру.

– Завтра свидание за Чарли. Не знаешь, кого он для меня нашел? – спрашиваю я.

Уэс стряхивает пудру со стола и качает головой.

– Я спрашивал его, но он мне не сказал.

Я ставлю локти на стол и кладу голову на руки.

– Он выберет одного из наших друзей. Тебе будет весело.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, и я наконец говорю вслух то, о чем на самом деле думаю:

– Сегодня вечером я поняла, как сильно соскучилась по нашим прогулкам… с тобой, Чарли и Оливией.

Уэс смотрит на меня таким взглядом, которого я раньше не видела: то ли улыбаясь, то ли ухмыляясь.

– Мы тоже по тебе скучали.

И впервые после того, как заварилась вся эта каша, я чувствую радость оттого, что я здесь.