Текст книги "Очень важные люди. Статус и красота в мире элитных вечеринок"

Поезда бутылок, соревнования между богачами и фонтаны шампанского создавали определенную атмосферу игривости, благодаря которой демонстративное потребление казалось чем-то несерьезным. Для того чтобы поддерживать веселье, владельцы клубов предлагали клиентам особое меню, куда входило более дешевое просекко, подходящее для фонтанов. Некоторые клиенты могли просто разбрасывать деньги, позволяя зеленым бумажкам медленно падать на пол, – это достаточно распространенный ритуал среди представителей хип-хоп культуры, который в их мире называется «устроить дождь». А еще были клубы, которые славились театральной подачей, их подход к выносу бутылок на английском называли bottle staging. Например, ходили слухи, что один клуб в Лос-Анджелесе придумал оригинальную подачу шампанского: бутылки клиентам подносили «летающие карлики», которые спускались с потолка на специальных тросах{62}62
  Vankin and Donnely, 2011.


[Закрыть]. Или вот еще пример, когда во время одного субботнего бранча в клубе Jewel на Манхэттене дорогие бутылки выносили супергерои: Супермен, Бэтмен и Чудо-женщина.

Также клубы манипулируют вниманием толпы, используя музыку и театральные эффекты. Например, если заказ был действительно крупным, диджей резко останавливал свое выступление и говорил: «Сегодня с нами в зале Алекс из Лондона, и он только что потратил сто штук баксов на бутылочку Dom». Один двадцатичетырехлетний клиент клуба показывал мне фотки их сумасшедшего кутежа в Лос-Анджелесе, где находится офис его финтехкомпании, хвастаясь тем, что за последние полгода его компания потратила около пятисот тысяч долларов на шампанское. На фотках было видно, как гости соседних столиков держат в руках белые плакаты, на которых были написаны его инициалы. Диджей в это время играл «его песню», хип-хоп трек «I’m a Boss» от Мика Милла. Слова песни совершено случайно содержали такие строчки: «Он босс, и ему плевать, сколько это стоит»[53]53
  Хип-хоп музыка играет огромную роль в таких заведениях, даже несмотря на то, что ночные клубы и тусовки все же стали популярными благодаря электронной музыке. Девушки, промоутеры и клиенты были намного лучше знакомы с хип-хопом, где широко были распространены общепринятые разговоры о желании преуспеть, избежать бедности и фантазии о богатстве (Watson, 2016, P. 190).


[Закрыть].

В клубах на всеобщее обозрение выставляют даже пустые бутылки, так, например, в Nikki Beach Club (Сен-Тропе) ящики, заполненные пустыми бутылками от шампанского, стоят около столиков клиентов в течение всего вечера как подтверждение грандиозной тусовки, которая тут происходит. Иногда девушки снимают свои туфли, чтобы было удобнее танцевать. И тогда они засовывают свои дизайнерские шпильки, вроде лабутенов с их фирменной красной подошвой, в эти ящики. Получается своеобразный букет настоящего изобилия секса и денег.

Но, несмотря на этот дикий вайб, на самом деле все, что происходит в клубах, – это прописанные по четкому сценарию действия. Существует определенный последовательный и довольно предсказуемый порядок, который повторяется каждую ночь. Собирается свита, настраивается сцена, достается реквизит, и как только создается определенная атмосфера, под ликующий шум толпы выносят бутылки. Представьте себе настоящую потасовку между двумя VIP-клиентами клуба и то, на каком поразительном контрасте она происходила. Июнь 2012 года, раннее утро четверга, клуб W.i.P, в Сохо. Тогда случилась драка между двумя клиентами-соперниками: R&B певцом Крисом Брауном и рэпером Дрейком{63}63
  Buckley, 2012.


[Закрыть]. Неприязнь между ними была еще и в связи с их отношениями с певицей Рианной. Но в тот вечер в клубе оно накалилось. И из невинного перебрасывания льда за столик друг к другу оно превратилось в реальное метание бутылками от шампанского. Эта кровавая драма закончилась тем, что некоторые гости были ранены, включая австралийскую туристку, которой пришлось наложить шестнадцать швов, после того как бутылка разбилась об ее голову. Полиция расследовала инцидент, были заведены судебные дела, в результате которых были выписаны штрафы обоим певцам и клубу. Мне кажется, эта война бутылками лишний раз подчеркивает то, насколько VIP-клубы стимулируют соревновательное поведение, интерпретируя его аллегорически и символически и преподнося как что-то, от чего не может быть никаких потерь, кроме потери авторитета, разумеется.

Статусность клиента четко определяется телами, пространством и деньгами, что олицетворяется в размере и количестве заказанных бутылок, а также в высоте, красоте и количестве девушек за его столом.

– Если у тебя есть столик, значит, ты ценный клиент, – говорит глава одной продуктовой компании, мужчина, которому за пятьдесят и который является постоянным клиентом VIP-клубов с конца 90-х годов. И хотя сегодня он уже почти не тусуется и почти не тратит деньги на бутылки, как раньше, он прекрасно понимает все варианты, которыми клуб может помочь ему поддержать свой статус и произвести впечатление на женщин.

– Девушки сразу все понимают, когда на тебе дорогие туфли и часы. Но в клубе, среди кучи других мужчин, там тебе надо придумать что-то, чтобы выделиться из толпы. Знаешь как? Покупаешь три сотни бутылок шампанского и разбрызгиваешь его по стенам, чтобы все поняли, кто здесь главный. И тогда у тебя будет много девочек, много шампанского, лучший столик, а не тот, что в углу. У тебя реально будет лучший столик на этой VIP-тусовке. И ты будешь самым главным.

Победители, бигмены, боссы: успех каждого из них – результат тщательно спланированных и организованных действий. Каждый посетитель в клубе имеет свое значение в этом шоу, и «наполнитель» как зрители, и туристы, и небольшие бизнесмены, чьи счета финансируют подобные тусовки.

По правде сказать, мне было очень интересно быть частью этих шоу.

«Кит» и «латук»

Обычно большие клиенты, которые за вечер тратят сотни тысяч долларов, не посещают вечеринки постоянно. Один владелец клуба рассказывал мне:

– Они заходят раз в два-три месяца, а потом исчезают.

Так что клубы не особо рассчитывают на постоянную прибыль от клиентов-китов. Поэтому основной контингент, на который рассчитывают клубы, – многочисленные жители города, туристы и бизнесмены, которые стабильно ходят в клубы вечер за вечером. Эти завсегдатаи тратят достаточно скромные суммы, зато делают это постоянно.

– Вот представь, что ты делаешь салат, – продолжает свой рассказ владелец клуба. – Какой ингредиент в салате самый важный? Латук. Это и есть наши обеспеченные нью-йоркцы, ребята с небольшими счетами, от трех до пяти тысяч долларов.

За время моего исследования поезда шампанского, состоящие из трех-шести бутылок с фейерверками, стали для меня обычным делом, их заказывали за разные столики по несколько раз за ночь. При этом ваш счет в Клубе Х за вечер, если вы закажете шесть бутылок Dom Perignon, будет всего шесть тысяч долларов. Фонтан из шампанского своими глазами я видела всего один раз, это было на одной вечеринке в Сен-Тропе. Тогда шампанским обрызгали всех, кто был рядом со столиком. А еще как-то в Майами я наблюдала настоящую «войну бутылок», когда двое мужчин, пытаясь доказать свое превосходство, соревновались, кто больше бутылок закажет. Счета с шестью нулями в клубах во время эксклюзивных вечеринок обычно приходились на пиковые сезоны – кинофестиваль в Каннах или лето в Сен-Тропе.

Но я много, очень много слышала о потлаче. Промоутеры часто рассказывали о крупных клиентах VIP-тусовок, но видели настоящие ритуалы потлача с шампанским они не чаще чем раз в месяц, скорее всего, потому, что крупные клиенты много путешествовали.

Людям нравится рассказывать истории о крутых вечеринках и фантастических тратах, которые они либо видели лично, либо о которых слышали. Самый знаменитый кит моего времени – Джо Лоу – был легендой. Все в клубной индустрии слышали о его счете в баре Сен-Тропе, который превышал один миллион долларов. На фотографиях того вечера Джо за столиком в окружении дюжины бутылок магнума, фейерверками и Пэрис Хилтон. Эти фотографии были везде – от малазийской до нью-йоркской прессы. Причем на той вечеринке было мало людей, но знали и говорили о ней все. Вот, например, обычная беседа между Дре и Рюсом (финансовым инвестором и крупным клубным клиентом). Они прогуливались вместе по одной из улочек Сохо, когда Рюс спросил:

– Слышал про Сен-Тропе? Там один чудак потратил миллион двести тысяч евро за вечер!

– Да, это же Джо Лоу, – ответил ему Дре, – он из Малайзии. Как-то в одном клубе он потратил полтора миллиона долларов, а на открытие этого клуба владельцы потратили миллион триста тысяч долларов, то есть он за одну ночь окупил его. Так что теперь они весьма прибыльны[54]54
  На самом деле Джо Лоу и его брат потратили около двух миллионов евро, или двух миллионов шестисот тысяч долларов. Это было в Сен-Тропе, в клубе Le Caves, в июле 2010 года. Тогда они выиграли «войну бутылок» у Уинстона Фишера, знаменитого представителя одной нью-йоркской семьи, занимающейся недвижимостью. Финальный счет Лоу в тот вечер был объявлен ди-джеем в конце вечеринки (PageSix.com; Staff, 2010).


[Закрыть].

Несмотря на нечастые появления клиентов-китов, менеджмент клубов все равно ориентировался на них, всегда имея в запасе множество дорогих бутылок и фейерверков. И хотя свою репутацию клубы строят на экстравагантных тусовках с участием китов, деньги им все же приносит «латук».

Чтобы понять, как это работает, давайте посмотрим на простого клиента, например, возьмем Брайана из Аризоны. Брайан – финансовый консультант, я познакомилась с ним на одном праздничном бранче в воскресенье, который проходил в VIP-ресторане и клубе на Манхэттене – Club Jewel. Днем в выходные дни там накрывали столы для бранча, приглашали диджея, промоутеров и девушек на тусовку. Таким образом они создавали эффект ночной вечеринки днем, благодаря чему такие мероприятия часто называли «пьяными бранчами»{64}64
   Stuyvesant, 2009.


[Закрыть]. В итоге промоутеры днем работали на бранчах в Jewel, а вечером перемещались в клубы, которыми владели партнеры Jewel, то есть вечеринка как бы перетекала из дня в ночь. Брайан и пять его коллег были в городе, на выездном корпоративе. Два раза в год босс Брайана арендовал для своей команды особняк на Манхэттене, чтобы они могли отдохнуть и в расслабленной обстановке поработать над нью-йоркскими сделками. Брайану было тридцать два года, его боссу тридцать пять. Счет за их бранч был около шести тысяч долларов. И это был скромный счет, особенно по сравнению с суммами, которые на подобных мероприятиях тратили более богатые клиенты, с которыми Брайан был знаком. Однажды в Вегасе один его друг, богатый наследник, подбросил в воздух фишки из казино общей стоимостью в двадцать пять тысяч долларов просто так, просто потому, что ему так захотелось. Брайан считал подобные траты глупыми: просто парни хотят повыпендриваться. А вот Брайан и его коллеги были не такими, ведь они профессионалы в своем деле, а после работы они просто хотят расслабиться и повеселиться.

Брайан в жизни не стал бы сорить деньгами за столиком в окружении незнакомцев, так что киты вызывали у него почти столько же любопытства, сколько и у меня. Заплатить за вечер в клубе более тысячи долларов для него было нормой, только при условии, что этот счет он делил с друзьями и другим участниками вечеринки. «Откуда вообще берутся такие люди?» – задавал он, имея в виду китов, риторический вопрос.

Забавно, что хоть Брайан и относился к китам с презрением, но вечеринки и представления, которые те устраивали в клубах, были ему любопытны. На том воскресном бранче в Jewel блестящие бутылки шампанского выносил менеджер в костюме гладиатора, которого в колеснице вез помощник официанта, а всю эту процессию активно приветствовала толпа в ресторане.

– Эта колесница просто снесла мне голову, – рассказывал мне потом Брайан. В какой-то момент бранч трансформировался в вечеринку, а Брайн продолжил: – Я даже не мог предположить, что дневной бранч превратится в такую крутую тусовку! Я был в восторге! – Ему настолько все понравилось, что фотку колесницы он разослал всем друзьям. – Мне казалось это нереальным, просто охренеть! А еще я надеялся, что эта штука не взорвется, но на всякий случай поискал глазами запасные выходы, – смеется он.

«Ну это просто нереальная штука, конечно», – снова повторяет он в изумлении, показывая фотографии колесницы на телефоне. Тщательно спланированный потлач создает особые отношения между клиентом-китом и аудиторией в клубе: его траты воодушевляют толпу, а клуб тем временем эскалирует эту коллективную эйфорию, чтобы увеличить и сделать сверхприбыль чем-то абсолютно нормальным, используя декор, красоток, театральность и главные символы мужественности – бутылки шампанского. Все помещение клуба пропитывается пьяным весельем и праздничным настроением, которое чувствуют все: и девушки, и бигмены, и даже «латук» из Аризоны.

Возбуждение

Как и любой социальный ритуал, потлач в ночных клубах объединяет людей, дает им уникальную возможность разделить вместе эмоции и опыт. Трудно объяснить, насколько эти ночи и вечеринки бывают соблазнительными и волнующими. Определенные события в течение всего вечера несут в себе реальное наслаждение. Все начинается с роскошного ужина в дорогом ресторане в компании красивых людей, которым не надо думать о ценах. Дальше вас пропускают за бархатную веревку в клуб, где сажают за столик и обслуживают, пока остальные люди стоят в очереди. Внутри клуба вас продолжают баловать бесконечными бездонными бокалами шампанского, шотами дорогой текилы, а в некоторых заведениях вас могут угостить MDMA[55]55
  MDMA, или «Молли», – это форма синтетического наркотика, похожего на стимулятор и галлюциноген. Чаще всего бывает в форме таблетки, реже – порошка в напитке. Вызывает иллюзию увеличения энергии и эйфорию.


[Закрыть] или кокаином. Люди употребляют алкоголь и наркотики под тщательно продуманное световое и звуковое сопровождение, за которое отвечает известный диджей, чаще всего это хаус или хип-хоп. Все это вдохновляет вас, ваших друзей и окружающих незнакомцев забыть о своих комплексах, громко кричать, танцевать на столиках и диванах, флиртовать с промоутерами, целовать незнакомцев и выставлять свои селфи в Instagram и Facebook[56]56
  Instagram и Facebook – сервисы, которые принадлежат компании Meta, признанной в Российской Федерации экстремистской организацией, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации. – Прим. изд.


[Закрыть] на зависть старым друзьям и ради восхищения новых приятелей. Кульминацией этого действа может стать возбуждающее чувство принадлежности к недоступному привилегированному миру – миру изобилия красоты, денег и веселья[57]57
  Удовольствие находиться в клубе с промоутерами может приносить ощущение эйфории, как описано в исследованиях культурного потребления (Benzecry and Collins, 2014).


[Закрыть].

Многие люди ищут это ощущение трансцендентности на стадионах, на маршах протеста, на карнавалах вроде Марди Гра или на фестивалях, как Burning Man, на разнообразных парадах, да по факту везде, где люди собираются вместе ради каких-то совместных действий и впечатлений{65}65
  Tutenges, 2013.


[Закрыть]. Они ищут его также в церковных церемониях и ритуалах, потому что именно это чувство, по мнению французского социолога Эмиля Дюркгейма, лежит в основе религии. Чувства общности и превосходства лежат в основе человеческих связей.

Для того чтобы понять, как коллективные ритуалы влияют на современное общество, Дюркгейм изучал различные ритуалы среди австралийских аборигенов. В его работах начала XX века по тотемизму он утверждал, что жизнь аборигенов четко разделена на два этапа. Первый – когда люди сфокусированы на работе, охоте и рыбалке и буквально распределяются по территории обитания. И второй – когда все население племени собирается вместе для религиозных обрядов. Во время этих церемониальных периодов люди собираются все вместе, что позволяет им осуществлять социальное взаимодействие, в результате которого они ощущают коллективное возбуждение, сильное социальное впечатление, которое принято считать социальной эмоцией. Возбуждение от ощущения близости с другими людьми, как эмоциональной, так и физической{66}66
  Durkheim (1912) 2001. Р. 283–285.


[Закрыть].

Вот как Дюркгейм описывал тотемные ритуалы{67}67
  Durkheim (1912) 2001. Р. 162–163.


[Закрыть]: «Как только индивиды собираются, их близость генерирует некое подобие электричества, которое быстро переводит их в состояние невероятного возбуждения. Каждая эмоция в этих открытых для мира мозгах воспринимается без сопротивления, каждая отражает предыдущую. Первоначальный импульс усиливается в многократных повторениях, наподобие эффекта лавины в горах. И в тот момент, когда такие сильные и неконтролируемые страсти соединяются с целью найти выход наружу, появляются резкие жесты, крики, завывания и другие оглушительные звуки со всех сторон, которые еще больше усиливают то состояние, которое выражают».

Это достаточно драматичное описание для Дюркгейма, которому обычно присущ лаконичный стиль, отражающий его стремление к исследованию социального мира в качестве научного объекта{68}68
  Tutenges, 2013.


[Закрыть]. В этом отрывке Дюркгейм также пытается передать то, насколько сильно возбуждение ощущается, как только ты попадаешь в толпу. Просто тот факт, что вокруг тебя много людей, стимулирует появление энергии, которая вдохновляет каждого индивида на большее, чем по отдельности. Эта энергия способна передавать чувства на высоких частотах. Она способна приводить к импульсивности и несдержанности: когда ты выкидываешь вверх руки, теряешь себя в ритме, чувствуешь, что влюбляешься или принимаешь наркотики[58]58
  В своей книге «Фанатик оперы: этнография одержимости» Клаудио Бензекрай (2011. Р. 39–62) схожим образом описывает чувства оперного фаната. Он ощущает эмоциональный подъем к музыке, как будто он влюбляется или теряет себя в толпе таких же, как и он, поклонников оперы.


[Закрыть].

Ночные клубы занимаются тем, что направляют эмоциональную энергию толпы, создавая коллективное возбуждение, которое еще иногда называют энергией ночи или ночным вайбом. Клубы умеют создавать разные настроения и задают вайб и стиль вечеринки при помощи изменения музыки, освещения и реквизита, типа светящихся палочек и забавных очков, которые раздают толпе; некоторые клубы нанимают танцовщиц в экзотических, сексуальных костюмах и распределяют их по залу, тем самым прокачивая энергетику пространства.

Точно так же промоутеры прокачивают энергетику толпы, но уже за столиками. Особенно сильно вайб ощущается там, где сидят друзья, потому что тусоваться и отрываться всегда проще в компании знакомых тебе людей. Это одна из причин, почему промоутеры всегда стараются наладить отношения среди девушек. С большой неохотой они приглашают девушек, у которых часто бывает плохое настроение. Или тех девушек, которые выпадают из компании, потому что они быстро уничтожают атмосферу за столиком.

– Ну вот если другие девчонки пару раз пожалуются на какую-то девушку, типа, что она недоброжелательная или делает что-то, что напрягает других, тогда я скажу ей: сори, но ты больше не тусуешься с нами, – объясняет Тревор.

Чтобы задать нужный вайб и раскачать его среди гостей, промоутеры заказывают шоты, разливают шампанское и постоянно говорят тосты. Они обнимают, дают «кулачок» и целуют девушек в щеки. Они обязательно знакомят всех за столиками, чтобы гости подружились друг с другом. Промоутеры всегда танцуют, иногда с одной девушкой, а иногда скачут на диванах с целой толпой. Когда я тусовалась с Тиболтом, Фелипе и их помощником Джеком, я видела, как они делят между собой территорию клуба, чтобы привлечь к тусовке больше девушек и распространить тусовочную энергию на весь зал. Каждый промоутер занимает свой угол и развлекает как минимум одну девушку танцами. Им важно, чтобы всем было хорошо. А у Фелипе и вовсе был талант растормошить даже самых грустных девчонок – он просто перекидывал девушку через плечо и тащил ее танцевать, даже если она не знала движений.

Близость и вайб были главными движущими силами за столиками Ванны и Пабло, которые владели квартирой для моделей в Нью-Йорке, где я временно проживала вместе с двумя американскими моделями – девятнадцатилетней Катериной и двадцатиоднолетней Рене. Так как проживание для девушек было бесплатным, в их обязанности входило как минимум четыре раза в неделю ходить с промоутерами и их помощниками тусоваться по клубам. Это накладывало определенные сложности на их ежедневные планы и отношения, но как только наступала суббота, они вновь становились одной любящей друг друга компанией в ночном клубе.

– Для нас это самая сумасшедшая ночь. Мы просто забиваем на все проблемы, отдыхаем и веселимся. Мы так сильно веселимся, что, когда мы начинаем кричать, все в клубе поворачиваются на нас и думают: «Какого черта!..» А мы реально просто сходим с ума. Нам так весело! – рассказывает Катерина.

– Эта компания для нас как семья, – вторит ей Рене.

Энергия веселья и сумасшествия привлекает внимание менеджеров в клубах, поэтому они часто подсаживаются за их столик, чтобы тоже хорошенько провести время.

– Менеджеры нас обожают, – говорит Рене. А Катерина подтверждает:

– Потому что мы приносим в клуб бешеную энергетику.

Коллективное возбуждение, которое возникает между Катериной, Рене и их друзьями-промоутерами, является кооперативным социальным продуктом: девушки объединяются с промоутерами, чтобы создавать атмосферу, а управляют этой атмосферой менеджеры клуба{69}69
  Tutenges, 2013.


[Закрыть].

Необузданность, которая возникает, когда вместе сходятся толпа, музыка и вайб, иногда граничит с опасностью, потому что «схождение с ума» иногда действительно может быть деструктивным и привести к страшным последствиям. Страсти, которые аккумулируются в толпе, могут нарушать стандартные правила и запреты, например, широко известны случаи вандализма на спортивных мероприятиях или обнажение на фестивале Марди Гра[59]59
  Справляться с определенными вещами типа диких танцев, криков и чрезмерных растрат, при этом следя, чтобы веселье не переросло в вандализм и драки, – это одна из основных организационных проблем клубов. Именно поэтому физически развитые ребята из секьюрити постоянно мониторят зал, чтобы предотвратить любое опасное проявление эмоций. Клуб в этот момент делает все, чтобы поддерживать позитивную энергетику. Подробнее см.: Shrum and Kilburn, 1996.


[Закрыть]. Богатые мужчины в VIP-клубах покупают дюжины бутылок, поливают из них друг друга шампанским и разбрасываются деньгами, по факту нарушая общепринятые культурные нормы, которые считают такое поведение вульгарным.