Текст книги "Колесо крутится. Кто-то должен поберечься"

Глава 22. Ожидание

Как правило, миссис Фрой отличалась жизнерадостностью. Однако сегодня вечером длинные черные тени вязов, казалось, дотянулись и до ее сознания, поскольку в душе она чувствовала непривычную опустошенность.

Лучи солнца уже не пробивались сквозь зелень, занавесившую окна, но как раз к полутьме она привыкла – из экономии свет не зажигали до самого последнего момента. Точно так же на нее не влиял и печальный вид из окна спальни, откуда был виден уголок церковного кладбища. Мистер Фрой долгое время служил священником, и селиться неподалеку от церкви стало семейной традицией. Каждый раз, когда взгляд миссис Фрой падал на покривившиеся могильные камни давно забытых покойников, она заставляла себя думать о грядущем вознесении, когда могилы вдруг раскроются, а их возвращенное к вечной жизни содержимое взлетит ввысь сверкающим фейерверком.

Этим вечером, когда падающий из окон зеленый свет сменился серым, ее впервые посетили сомнения – не вредно ли для здоровья жить в непосредственной близости от разлагающихся тел? В обычное время она отбросила бы подобные мысли прочь, но сегодня не думать о черной обезьяне не получалось. В душе теснились дурные предчувствия.

Миссис Фрой думала, как она будет благодарна судьбе, если Винни доберется до дома без происшествий. Железная дорога все-таки опасна, иначе вместе с билетами не предлагали бы приобрести страховку. Винни может расхвораться в пути, и ее высадят из поезда в чужом городе. Случиться может вообще все что угодно, даже авария, если не что-нибудь похуже. В газетах пишут, что с молодыми девушками, путешествующими в одиночку, иной раз происходят ужасные вещи. Слава богу, Винни уже не молодая девушка, хотя порой ведет себя не так, как подобает в ее возрасте…

Миссис Фрой взяла себя в руки.

«Осталось всего два дня, – напомнила она себе. – И ты будешь счастлива, как дитя, а не хныкать, словно плакальщица. И что на тебя нашло?..»

Довольно скоро она поняла, в чем причина депрессии. Черничное пятно на лучшей скатерти так и не удалось вывести до конца.

Показав могильным камням язык, миссис Фрой вышла из спальни и заковыляла вниз по лестнице в поисках мужа. Тот сидел во мраке гостиной, что было не вполне обычно.

– Что ж ты, лентяй, лампу-то не зажег?

– Обожди минутку. – Голос мистера Фроя был необычно тусклым. – Мысли какие-то дурные… Странно, Виннифред уже столько раз уезжала за границу, а я впервые всерьез озаботился ее безопасностью. Эти их поезда на континенте… Хотя, наверное, просто старость, начал ощущать холод могилы.

Сердце миссис Фрой дрогнуло – и у мужа предчувствие! Не говоря ни слова, она чиркнула спичкой, зажгла лампу, подкрутила фитиль и приладила стекло на место. Ожидая, пока лампа разгорится, она смотрела на лицо мужа, озаренное неярким пока светом. Оно выглядело белым, бескровным, костлявым – обладателю такого лица пристало спать не в одной с ней кровати, а на том сыром клочке земли за окном. И миссис Фрой вскипела, исполненная благородного гнева человека, который терпеть не может призраков:

– Чтоб я больше от тебя такого не слышала! Ты хуже мисс Парсонс! Ей всего-то шестьдесят шесть, но когда мы в прошлый раз вместе возвращались из города, она разворчалась – дескать, автобус полон, и ей приходится стоять. Я ей говорю – дорогая, при королевском дворе все стоят, ты бы особо не хвалилась, что не вхожа в те круги. А потом еще добавила – садись на мое место, а я постою, я все-таки помоложе буду.

– И как, засмеялись вокруг? – с интересом спросил мистер Фрой. В теплом свете лампы его лицо утратило прежнюю бледность.

– Еще как, прямо-таки грохнули. Кто-то даже зааплодировал. Тут я решила, что шутка зашла слишком далеко, и все прекратила – так на них всех посмотрела!..

Миссис Фрой по праву гордилась своим комическим даром, но чувство собственного достоинства было важней. Вот и сейчас она выпятила подбородок, словно все еще утихомиривая пассажиров автобуса, и спросила:

– А где Сокс?

– Боюсь, дорогая, ждет снаружи, чтобы побежать навстречу поезду, когда он придет. Не знаю, как и объяснить бедолаге, что еще не пятница.

– Я объясню, – объявила миссис Фрой. – Сокс!

Огромный пес поспешно ввалился в комнату. Обычно он не подчинялся сразу, будучи здорово разбалован, но определенные нотки в голосе хозяйки все же привык уважать. Та достала из жестянки три собачьих сухарика и выложила их рядком на стульчик у камина.

– Посмотри, моя радость, у мамочки для тебя три сухарика. Один – на сегодня, но сегодня Винни еще не приезжает. Другой – на завтра, но и завтра Винни еще не приезжает. А вот этот – на пятницу, а в пятницу Винни будет здесь, и тогда ты побежишь встречать поезд. Запомнил? Вот этот сухарик.

Сокс глядел на нее снизу вверх, словно пытаясь уразуметь сказанное. Янтарные глаза, полускрытые прядями шерсти – голову ему не остригли, – сверкали интеллектом.

– Он все понимает, – сообщила миссис Фрой. – И вообще я умею разговаривать с животными. Наверное, мы настроены на одну волну. Я всегда знаю, что у него на уме, и в состоянии донести до него, о чем думаю сама.

Обернувшись к камину, миссис Фрой взяла один сухарик.

– Это – на сегодня, – еще раз пояснила она. – Сегодня уже прошло. Так что можешь съесть.

Сокс не заставил себя упрашивать. Пока он грыз сухарик, рассыпая крошки по коврику, миссис Фрой обратилась к мужу:

– Для нас сегодня тоже закончилось, и слава богу! И я хочу, чтобы ты не забывал – не нужно искать проблем на собственную голову, и тогда они сами обойдут тебя стороной… А что это ты ухмыляешься?

Трясясь от смеха, муж указал на Сокса, который уже догрызал последний сухарик.

– Он все понимает, – передразнил мистер Фрой.

Выражение его лица не дало миссис Фрой по-настоящему рассердиться. Оно помолодело на много лет. Где именно он ляжет сегодня спать, не было ни малейших сомнений. Погладив Сокса, миссис Фрой поцеловала его в нос и стряхнула крошки с шерсти.

– Именно понимает, – сказала она недовольным тоном, – причем получше некоторых. Разве не видно – он хочет, чтобы время пролетело быстрей?

Глава 23. Делайте ваши ставки

Миссис Фрой была не единственной, кто в этот самый момент хотел бы ускорить бег времени. Многие другие, желающие того же, находились в поезде, на который сейчас загружали уголь для финишного рывка, чтобы достичь Триеста по расписанию.

Миссис Тодхантер скрывала свое нетерпение под напускным безразличием. Где бы она ни появлялась, она привлекала всеобщее внимание, а также возбуждала зависть других женщин той романтической атмосферой, которую создавала вокруг себя. Казалось, у нее есть все, о чем может мечтать женщина – красота, манеры, изысканная одежда, наконец, молодой и обеспеченный муж.

В действительности именно обратно к мужу она сейчас и стремилась.

Сесил Пармитер, плотный, средних лет, был главой строительной фирмы. Миссис Лора Пармитер жила в прекрасном новом доме, располагала приличным состоянием, вышколенными слугами, уймой свободного времени, любящим и доверчивым мужем и, наконец, двумя детьми.

В своем окружении она была королевой, однако втайне мечтала о большем. Как-то во время репетиции поставленной местным обществом исторической пьесы, где классовые различия не имели такого уж большого значения, она познакомилась с некоей восходящей звездой адвокатуры – тот гостил здесь у родственников, и его заманили принять участие в постановке. Он играл короля, она – королеву, это придало их встречам особый царственный блеск.

Он потерял голову – во всяком случае, на какое-то время, – пораженный ее красотой и легкостью, с которой она цитировала четверостишия Суинберна и Браунинга (у нее был целый сборник четверостиший). Они несколько раз встречались в Лондоне, пока наконец он не увлек ее с собой в романтическое путешествие.

Но хотя миссис Лора и отдалась на волю обстоятельств, ее мозг продолжал функционировать. Для того чтобы уступить, у нее имелась вполне определенная причина. Посещая в свое время лекции по поэзии Браунинга, она познакомилась с поэмой «Статуя и бюст» о двух рискнувших всем любовниках и глубоко прониклась ее духом. Поэтому, когда момент настал, она решилась сделать ставку на адюльтер, рассчитывая на выигрыш в виде двойного развода. Когда первоначальный шум уляжется, она сможет занять достойное место в высшем обществе как прекрасная жена преуспевающего адвоката. Прошлое скоро забудется; она полагала также, что сумеет убедить бывшего мужа признать ее право на детей.

Увы, миссис Лора проиграла… Но Браунинг гордился бы тем, как решительно она пошла на риск!

У адвоката была некрасивая и немолодая жена, однако именно жене принадлежали и титул, и состояние. Когда миссис Лора обнаружила, что адвокат вовсе не воспринимает их приключение как пролог к будущему бракосочетанию, гордость не позволила ей показать, насколько она разочарована. Впрочем, безразличие далось легко, поскольку и во многом другом ее ожидания были обмануты. Романтическое приключение оказалось не столь увлекательным, как обещало поначалу. Выяснилось, что во многих существенных вопросах между аристократом и буржуа нет особой разницы, а без рубашки и с утренней щетиной они и выглядят-то почти одинаково.

Мало того, по сравнению со строителем у адвоката даже имелся существенный недостаток – он громко храпел. А хуже всего было то, что, не замечая за собой никаких грехов, адвокат ожидал от женщин соответствия чрезвычайно высокому стандарту, что требовало постоянного напряжения. Она не могла ни расслабиться, ни повести себя естественно, не рискуя вызвать критики или вывести его из себя.

Будучи женщиной практичной, миссис Лора решила прервать путешествие и, пока еще не поздно, вернуться к мужу. По счастью, мостов она за собой не сожгла. Муж купил ей билеты до Турина и не ожидал от нее писем – она сказала, что оттуда собирается в морской круиз. Сейчас она планировала расстаться с адвокатом в Турине, где они и начали свое путешествие, и остановиться там на день в отеле, чтобы на чемоданах появились наклейки. В конце путешествия ее ждало счастливое воссоединение с мужем плюс возросшее взаимопонимание – получив возможность сравнивать, она теперь по-настоящему оценила его солидность. Таким образом, очередной распад семейных уз оказался предотвращен не такой уж высокой ценой пробной измены и попранного морального кодекса.

Сидя в купе в ожидании второй смены ужина, Тодхантеры представляли собой привлекательное зрелище для протискивающихся мимо окна пассажиров. Мы будем и дальше использовать фамилию, под которой они зарегистрировались в гостинице, поскольку адвокат был слишком осторожен, чтобы подписываться собственной.

Его звали Браун.

Впрочем, при выборе имени родители постарались, и полный титул – сэр Певерил Браун – был достаточно узнаваем и потому представлял опасность, вдобавок к тому запоминающийся профиль адвоката часто появлялся в иллюстрированной прессе.

Миссис Лора, подобно героине Браунинга, достойно принявшая поражение, продолжала играть роль. Она уже не всякий раз по-аристократически тянула слова, временами возвращаясь к более естественной для себя речи, но все же поддерживала тот изысканный и несколько отстраненный вид, делавший ее похожим на прекрасную принцессу, далекую от плебейской суеты. Однако пальцы ее нетерпеливо постукивали по засаленному плюшу обивки, а сама она то и дело поглядывала на часики.

– Еще ехать и ехать, – наконец потеряла она терпение. – Так мы и до Триеста не доберемся, не говоря уже о Турине!

– Спешишь от меня избавиться? – с деланым недоверием спросил Тодхантер.

– Не в тебе дело… Дети, бывает, подхватывают корь, а оставленные надолго мужья изменяют. Вокруг так много симпатичных машинисточек.

– Тогда, если все вдруг откроется, у него и у самого будет рыльце в пушку.

– Все откроется? – громко воскликнула миссис Лора. – Слушай, я и так вся на нервах. Этого ведь не случится, правда?

Тодхантер задумчиво погладил губу.

– Пожалуй, мы более или менее в безопасности. Однако за свою адвокатскую карьеру я чего только не наслышался. Никогда не знаешь, где ждать подвоха. Не повезло, что в гостинице были и другие англичане. При твоей красоте трудно долгое время оставаться неузнанной.

Миссис Лора стряхнула с плеча его руку. Лучше бы успокоил, чем лез с комплиментами!

– Ты же говорил, что риска никакого! – И, забыв, что по первоначальному плану как раз и требовалось, чтобы муж обо всем узнал, она горько добавила: – Какой я была дурой!

– Вдруг захотелось поскорей воссоединиться с муженьком? – поинтересовался Тодхантер.

– Ну, если уж говорить со всей прямотой, человек ищет где лучше. А от мужа я могу получить значительно больше, чем от тебя!

– Разве от меня не останется незабываемых воспоминаний?

Миссис Лора сердито сверкнула глазами, и Тодхантер рассмеялся. Ему уже успели надоесть ее подмороженная красота и выспренние манеры. Однако теперь, когда она ожила, он вдруг остро почувствовал, что скоро ее потеряет.

– Я всего лишь шутил! Разумеется, никто ничего не узнает. Хотя мы действительно могли бы влипнуть, не подумай я на шаг вперед, когда та девушка спросила про женщину, что заглянула к нам в окно.

– Каким образом? – удивилась миссис Лора, которая из всей истории вынесла впечатление, что ради какой-то непривлекательной дамы средних лет Тодхантер не счел нужным и пальцем шевельнуть.

– Каким образом? Так женщина-то исчезла. Если бы я не сказал, что мы ничего не видели, в Триесте с нас сняли бы показания. – Он снова рассмеялся. – Только представь заголовки: «Исчезновение англичанки в континентальном экспрессе! На фото – мистер Тодхантер, проводивший свой медовый месяц, когда…» Газетчики быстро выяснят, кто я на самом деле. Это один из недостатков известности, пусть даже и не столь широкой.

Миссис Лора, впрочем, не выразила того восхищения, которого он ожидал, поскольку его слова означали новый поворот событий. Возможно, ее ставка не проиграна, так как и игра еще не окончена. Тодхантер, подбивая ее на побег, не собирался рисковать возможностью скандала, однако сейчас появился шанс такой скандал организовать и выкрутить ему руки. Если она отправится к профессору и подтвердит, что мисс Фрой существовала, осложнений будет не избежать. Как честность, так и дух справедливости, присущие профессору, не вызывали сомнений. Он настоит на расследовании, невзирая на неудобства для самого себя.

В фиалковых глазах появился новый блеск. Прекрасная жена так называемого Тодхантера тоже будет важной деталью в расследовании, причем такой, мимо которой не пройдет ни один репортер. Она всегда великолепно выглядела на фото. Последует сенсационный развод, и сэр Певерил, подчиняясь требованиям чести, будет вынужден сделать ее второй леди Браун.

При этой мысли она азартно вдохнула. Колесо еще вращается. Ее ставка пока не пропала.

Глава 24. Колесо крутится

Миссис Лора сидела и с триумфальной улыбкой смотрела в окно, в котором на фоне проносящейся мимо тьмы отражался освещенный вагон. Ее колесо еще вращается!

Поскольку их судьбы оказались переплетены, колесо продолжало вращаться и для мисс Фрой. В каком бы опасном положении ни находилась сейчас маленькая учительница, она была оптимисткой и упрямо цеплялась за надежду, что в конце концов все обернется к лучшему.

Мисс Фрой любила свой дом той несколько извращенной любовью, которая отправляет записного патриота подальше за границу, а верного мужа – в чужую постель. Чем легче оставляешь то, что любишь, тем сильнее радость возвращения.

Нынешнее путешествие было одним из самых увлекательных. Первые полгода добровольного изгнания мисс Фрой не уставала восхищаться новизной жизни в замке. Все вокруг было настолько фантастическим и преувеличенным, что казалось, ее по ошибке занесло в сказку. Она бродила, не находя дороги, по лабиринту колоннад и золоченых покоев. Мраморных лестниц и балкончиков и так было бесчисленное количество, а огромные зеркала увеличивали масштабы царских палат вдвое.

Пейзажи, от красоты которых захватывало дыхание, тоже изумляли своей нереальностью. Мисс Фрой оставила попытки описать в письмах домой сине-пурпурные горы, снежные вершины которых упирались прямо в небо, кипучие изумрудные реки, ярко-зеленые долины, нависающие над головой утесы.

– У меня кончаются прилагательные, – жаловалась она. – Но все это так круто!

Однако на седьмой месяц ее блаженство затянули первые тучки, и мисс Фрой стала сознавать, что у жизни в замке есть свои недостатки. Во-первых, она наконец перестала теряться, да и мраморных лестниц, когда она разобралась с зеркалами, оказалось не так уж и много. Были и другие неприятности. Так, ковры и мягкая мебель кишели блохами – собак в замке было едва ли не больше слуг. В ее огромной спальне, больше похожей на киношные королевские покои, было зябко, поскольку дров для чудовищных размеров фаянсового камина, который мисс Фрой сперва приняла за алтарь, постоянно не хватало. К обеду подавали десять перемен блюд, но на все был один нож и одна вилка, приходилось вытирать их о хлеб.

К концу годичного срока ностальгия дошла до такой степени, что ее любовь к скромному каменному домику с яблоневым садом по соседству с церковным кладбищем превратилась во всепоглощающую страсть. Ей осточертела окружающая театральность, и она, не задумываясь, променяла бы все эти горы и реки на один маленький уголок английского луга с рощицей вязов и утиным прудом.

В последнюю ночь мисс Фрой не могла уснуть, предвкушая завтрашнее путешествие. Лежа в темноте и ворочаясь с боку на бок, она услышала отдаленный крик паровоза. Это был тот самый экспресс, который разбудил в ту ночь скучающих по Англии постояльцев гостиницы, и его свист еще долго звучал в их ушах, словно дудочка огромного железного крысолова.

Как и Айрис чуть позднее, маленькая учительница выбралась из постели, подбежала к окну и успела увидеть, как поезд скрывается за изгибом ущелья золотой цепочкой огней, соскальзывающей во тьму.

– Завтра ночью я тоже буду в поезде!

Мисс Фрой с восторгом представляла себе грядущее путешествие, границу за границей, город за городом, вплоть до самой последней крошечной станции, фактически всего лишь платформы среди безлюдных полей. Никто ее там не встретит – папа боится, что бестолковый Сокс в экстазе попытается кинуться на паровоз, чтобы и его лизнуть в лицо. Родители будут ждать ее на дорожке, ведущей к дому, – и глаза мисс Фрой затуманились при мысли об этой встрече. Но конец пути наступит, лишь когда она пробежит сквозь белую калитку, через освещенный звездным сиянием сад, чтобы увидеть, как из распахнутой двери льется яркий свет.

– Мама, – прошептала мисс Фрой, пересиливая комок в горле. И ее сердце тут же обожгло внезапным холодом. «Я никогда так не тосковала по дому. Не предчувствие ли это беды? Что, если… если со мной что-то случится и я не попаду домой?»

И вот что-то действительно случилось. Настолько чудовищное и неожиданное, что просто не верилось. Подобные вещи могут происходить только с другими!.. Сперва она надеялась, что кто-то вот-вот придет ей на помощь. Она говорила себе, что познакомиться с той милой английской девушкой было большой удачей. Разумеется, на нее, как на соотечественницу, можно спокойно положиться. Если бы девушка оказалась сейчас на месте мисс Фрой, та разнесла бы по винтику весь поезд, но обязательно ее отыскала!

Однако время шло, и в душу стали закрадываться сомнения. Она вспомнила, что девушка перенесла солнечный удар и чувствовала себя далеко не лучшим образом. Возможно, ей стало хуже, она могла даже совсем разболеться. Кроме того, бедняжка не знала языка, и ей было бы трудно объяснить другим, что произошло.

Существовала даже худшая возможность: Айрис попыталась вмешаться, и ее затянула та же бездушная машина, в шестерни которой угодила сама мисс Фрой. Когда эта мысль пришла ей в голову, губы от ужаса и отчаяния покрылись холодным потом. И в этот самый момент она вдруг почувствовала, что поезд тормозит. Рев и грохот сменились шипящим скрежетом, состав резко дернулся и замер.

«Меня хватились! – торжествующе подумала мисс Фрой. – Сейчас начнут обыскивать вагоны».

Она снова увидела льющийся из двери родительского дома свет.

К предвкушению счастья добавился бы оттенок благодарности и удивления, узнай она, что в этот самый момент о ней думала прекрасная новобрачная, так похожая на кинозвезду. На шахматной доске разыгрывающейся в поезде партии новобрачная была всего лишь пешкой, но пешка эта занимала центральное положение в комбинации по освобождению мисс Фрой. Профессор стоял в коридоре у самой двери купе миссис Лоры. Стоило ей его окликнуть, и вот она, свобода!..

До Триеста, однако, было еще далеко, и миссис Лора не торопилась, боясь принять неверное решение. Ведь только чиркни спичкой, и пожар не потушить. Хотя на самом деле она уже определилась с выбором. Да, у адвоката обнаружились недостатки, тем не менее именно он изначально был ее целью. Когда она наконец станет леди Браун, сэр Певерил будет всего лишь ее мужем, а дрессировать мужей миссис Лора умеет. До сих пор она сильно переживала, что в планы адвоката новая женитьба не входит, лезла из кожи вон, чтобы он передумал, и успела даже усомниться в своей привлекательности. Пойти ва-банк было куда как приятней. Когда она заговорила, в ее голосе прорезались дерзкие нотки:

– Что это мы остановились?

За окном была грязная платформа, с трудом различимая в свете нескольких мигающих фонарей.

– Граница, – пояснил адвокат.

– О боже! Нам что, нужно выходить в таможню?

– Да нет, они пройдут по поезду… Этот лохматый что, с ума сошел? – нахмурился адвокат, увидев, как Хэйр выскочил наружу и устремился к окошку телеграфиста. Пограничник закричал на него, Хэйр что-то проорал в ответ. Очевидно было, что в перебранке оба проявили высший словесный пилотаж, хотя пассажиры-англичане, к несчастью, оказались лишены возможности оценить каждый перл. Так случилось, что Хэйру пришла в голову умная мысль – он может не терять драгоценного времени в Триесте, если отправит в Англию телеграмму миссис Барнс сейчас. Среди соотечественников, однако, идея не снискала ему популярности.

– Мы ведь задержимся из-за этого болвана! – выругался адвокат, глядя на часы. К его удивлению, на миссис Лору угроза выбиться из расписания не произвела ни малейшего впечатления.

– Да какая разница, – протянула она. – Рано или поздно доедем.

– Мы опоздаем на пересадку! У нас и так все впритирку. Кстати, о пересадке. Как ты думаешь, не в твоих ли интересах, если мы разделимся, прежде чем въехать в Италию? Там есть риск наткнуться на знакомых.

– Ну, это все-таки Италия, а не Пиккадилли. Хотя, с другой стороны, там полно туристов. Что ты предлагаешь?

– Я мог бы сесть на экспресс Триест – Париж. Ты справишься одна в Милане?

– Безусловно. Найду кого-нибудь, кто мне поможет. Или кто-нибудь сам предложит помощь. Так или иначе не пропаду.

В ее голосе прозвучала уверенность – таким тоном отдают указания кухарке, – поскольку профессор только что вернулся в купе. Миссис Лора поднялась, чтобы проследовать за ним – и в этот момент в вагон пришли таможенники. Для мисс Фрой задержка оказалась фатальной. Миссис Лора не хотела, чтобы профессор отвлекался во время разговора, поэтому решила дождаться, пока досмотрят его багаж. Адвокат же нутром почувствовал неладное и профессионально отреагировал серией вопросов.

– Что это ты такая серьезная? – начал он.

– Ты просто забыл, что я ко всему этому и отношусь серьезно.

– Почему? Мы же не навсегда расстаемся? Можно было бы опять встретиться в Лондоне.

– Как мило с твоей стороны!

Гордость больше не мешала, миссис Лора чувствовала себя хозяйкой ситуации, ведь ей выпала выигрышная карта.

– Вот интересно, – заметила она, – не скучно ли мне будет носить фамилию Браун после Пармитер?

– Ты выходишь за какого-то Брауна?

– Ну, если дойдет до развода, ты никуда не денешься. В твоем кругу не принято увиливать, правда, дорогой?

– Радость моя, я не собираюсь разводиться.

– А это будет видно. Ты, конечно, сказал, что не хочешь давать жене повода. Но когда она прочитает обо всем в газетах – такого ни одна женщина не простит!

– Ты, похоже, неплохо осведомлена о планах прессы.

Произнося эти слова, адвокат нахмурил брови, словно допрашивая в суде свидетеля противной стороны. Он осознал угрозу, скрытую за приятной улыбкой миссис Лоры, – она намерена спровоцировать скандал.

– Тебе, впрочем, следует учесть… – холодно продолжил мистер Тодхантер. – Если твой муж потребует развода, ты действительно рискуешь лишиться нынешней красивой фамилии. Но дальнейших жертв в этом плане от тебя не потребуется. Леди Браун уже существует, и ее все устраивает.

Миссис Лора уставилась на спутника широко раскрытыми глазами:

– Твоей жене… все равно, что об этом будут говорить? – с недоверием спросила она.

– Поговорят и перестанут. Между нами полное взаимопонимание, и расставаться – ни в моих, ни в ее интересах… Только я сомневаюсь, что газеты что-то пронюхают. А ты как думаешь?

Он знал, что победил, и она тоже это поняла. Ровный, холодный голос адвоката разворошил тлеющее в ее душе чувство.

– Получается, никто, кроме меня, не пострадает… Вот ты говоришь, что твоя жена не потребовала бы развода. Ну а мой муж – потребовал бы. И хвала Господу! По крайней мере я замужем за настоящим мужчиной, способным на человеческие чувства!

Адвокат, в инстинктивной попытке сохранить лицо, вставил в глаз монокль.

– Очень жаль тебя разочаровать. Я и не догадывался, что подал тебе надежды на что-то большее, чем приятный отдых вдвоем.

Миссис Лора не успела ничего ответить – в купе появился таможенник, крайне вежливо и обходительно осмотревший багаж и паспорта английского джентльмена и его прекрасной супруги. Когда таможенник вышел, в коридоре показался профессор – как обычно, потягивающий трубку. При виде его миссис Лора поежилась – поторопись она с признанием, потеряла бы прекрасный дом, положение в обществе, свободу в средствах, уважение окружающих, возможно, даже детей – и все ради человека, который никогда на ней не женился бы.

«Хорошо, что я начала с адвоката», – подумала она.

Но в результате она-то выиграла, а мисс Фрой, напротив, проиграла. На поезде был пассажир-невидимка, ее паспорт, хоть и в полном порядке, так и не прошел пограничный контроль. Когда поезд снова тронулся, мисс Фрой, опытный путешественник, сразу поняла, что это было.

– Граница…

За то время, пока таможенники проверяли поезд, она успела пережить полный цикл эмоций: взлететь от полуночного мрака к яркому сиянию дня, пройти сквозь сумерки неопределенности, волнений и тщетных надежд и снова рухнуть в бездну мрака.

Поезд набирал ход.