Текст книги "В тисках мирового заговора"

Куда смотрели колонизаторы?

Сегодня Бермуды – английское владение. Однако так было далеко не всегда. Копаясь в архивах, я с удивлением обнаруживал, что подозрительно долгое время колонистов на островах не было.

Это тем более странно, что острова, с географической точки зрения, расположены исключительно выгодно. Они находятся на достаточно оживленных морских путях и могут быть использованы как перевалочная станция для купеческих кораблей, идущих из Европы в Америку и обратно. Однако ни англичане, ни кто-либо другой не использовали их в этом качестве, предпочитая более далекие Багамы. Это решение малопонятно, если, конечно, не знать мрачную историю островов.

Дело в том, что поселенцы, которые пытались основать здесь колонию, дважды погибали при загадочных обстоятельствах. Британский корабль высаживал их на берег, отплывал, а когда несколько месяцев или недель спустя приплывало другое судно, оно не находило никаких следов пребывания колонистов – не говоря уж о самих людях. Колония была основана только с третьей попытки и оказалась не слишком жизнеспособной. Район Бермудских островов пользовался весьма дурной славой среди мореходов. Именно здесь еще в те времена гибли многие корабли; правда, тогда это приписывали коварным штормам и течениям, а порой – и морским чудовищам. Суеверные моряки старались обходить острова стороной.

Конечно же, они не знали, что перед ними – последний осколок древнего острова – зловещие горы Шаккаб. Археологические раскопки в этом месте наверняка дали бы потрясающие результаты, однако до сих пор никто не считал нужным всерьез заниматься ими. А ведь на побережье островов кое-где невооруженным глазом видны остатки древних стен…

На многие островки в Бермудском архипелаге нога человека не ступала вообще. Это большие, поросшие лесом скалы, подходы к которым затруднены мелями и рифами. Короче говоря, не самое приятное место для морехода. Что удивительно, точной лоции, на которой были бы обозначены все подводные препятствия, нет до сих пор. Вот что писал в судовом журнале капитан одного британского фрегата, который в XVIII веке пытался подробно обследовать весь архипелаг:

16 июля. Попытался подойти к острову Рейс, на который пока никому еще не удавалось высадиться. Говорят, что на пути к нему лежат множество мелей, рифов и сильных водоворотов. Действительно, в двух тысячах ярдов от острова корабль начал касаться дна. Лот показал, что дальше мы не продвинемся. С трудом, при помощи шлюпок, отвели корабль назад.

18 июля. Снова подошел к острову Рейс. Спустил шлюпку для обследования острова. Бесполезная затея – в 1500 ярдов от острова шлюпка попала в водоворот и перевернулась. Спасти никого не удалось.

21 июля. Очередная попытка подойти к острову сорвалась – мы наткнулись на риф. К счастью, повреждения небольшие, но дальнейшие попытки придется оставить: я не вправе рисковать фрегатом. Можно считать установленным, что подходы к острову несудоходны и он не может быть пиратским гнездом, о чем упорно ходят слухи среди местных жителей.

К сожалению, капитан ничего не пишет об этих слухах. Почему местные считали остров пиратским гнездом? Они видели там людей или, быть может, корабли? Только ли про остров Рейса ходили легенды или, может, этим славились и другие острова? Загадка за загадкой. И ни одного ответа…

Мое расследование явно зашло в тупик. Информации было слишком мало, моя фантазия – слишком буйной. Срочно требовался какой-то дополнительный импульс. И должен сказать, что я его получил.

Утренний посетитель

Честно признаюсь, по утрам я люблю поспать где-нибудь до полудня. А то и, по возможности, еще дольше. Когда я был простым газетным писакой, меня доставала необходимость вскакивать ни свет ни заря и тащиться на какие-то дурацкие интервью с самовлюбленными нуворишами, лопающимися от гордости за свой толстый кошелек. Слава богу, теперь эта темная полоса моей жизни осталась позади и я вполне могу позволить себе валяться в постели допоздна.

Тем более неожиданным и раздражающим стал для меня звонок в дверь в одиннадцатом часу утра. Сначала я хотел просто не реагировать на него, но звонки – робкие и нерешительные – повторялись с завидной настойчивостью. Я накинул халат и, бормоча проклятия, отправился в прихожую.

Впрочем, при виде раннего посетителя мое недовольство пропало. Передо мной стоял невысокий забавный человечек в огромных старомодных круглых очках. Он был явно очень взволнован, и только это помогало ему побороть видную невооруженным глазом застенчивость.

– О, господин Кассе! – воскликнул человечек. – Простите, что разбудил вас! Мне так неловко!

– Раз уж вы сделали это, извольте пройти и объяснить, что вам нужно. – Я искренне надеялся, что это не очередной поклонник моего творчества и не наемный убийца.

– Меня зовут Марк Руж, я почтовый служащий. Понимаете… Вы известны как очень… ммм… неординарный…

– …скандальный, – помог я ему.

– …о да, скандальный… в хорошем смысле слова… писатель. И я решил прийти к вам, поскольку у меня есть для вас кое-что интересное.

– Садитесь! – Я широким жестом показал на диван, плюхнувшись в свое любимое мягкое кресло. – Валяйте, выкладывайте, что там у вас.

– Месье Кассе, это такая честь для меня… это… это невероятная история. Я с детства увлекаюсь всякими тайнами и загадками. Вот, в частности, «летучие голландцы», такие… корабли-призраки, которых видят мореходы… ну вы знаете, да?

Разговор начинал действовать мне на нервы, но я хранил терпение, лишь слегка кивнул в ответ на дурацкий вопрос, всем своим видом изобразив заинтересованность.

– И что же вы открыли, месье Руж?

– Я тщательно собирал все данные обо всех встречах с «летучими голландцами». И вот что интересно: складывается впечатление, что в их действиях есть какие-то закономерности! – Руж увлекся и говорил все быстрее и быстрее, без малейшей запинки. – Как известно, «летучими голландцами» называли корабли с вымершими командами, странствовавшие по волнам без смысла и цели. Как здравомыслящие люди, мы отвергнем версию команды из привидений; следовательно, «летучими голландцами» никто, тем более никакие потусторонние силы, не управлял. Но очень редко такие корабли удавалось перехватить, хотя, казалось бы, что может быть проще? Более того: у команд судов, видевших «летучие голландцы», создавалось впечатление, что ими кто-то искусно управлял! Объяснить это простым суеверием нельзя!

– Простите, – я все еще не находил в нашей беседе ничего интересного, – но ведь, согласно поверьям, все, кто видели «летучего голландца», попадали в беду и их корабли тонули!

– Все… кто не поворачивал обратно, а плыл к своей цели, – хитро прищурившись, ответил Руж. – Вы знаете, кто встречался с призраками? Почти исключительно английские, голландские и французские суда, шедшие через Атлантику в Новый Свет! Известно очень мало случаев встреч с ними испанских судов. У меня собраны все доказательства, и я с удовольствием продемонстрирую вам свои материалы. Правда, я не понимаю причин, но уверен, вдвоем мы быстро раскроем эту тайну!

Я хотел было вежливо отказаться, но что-то шевельнулось в глубинах моего сознания. Я еще не понял, что же задело меня в словах Ружа, но поспешил согласиться. Мой гость засиял, как лампочка в сто свечей.

– Замечательно! Я зайду к вам через неделю, если позволите. Меня как раз выпишут из больницы.

– Из больницы?

– Да. – Сияние на лице Ружа поубавилось, как будто в сети упало напряжение. – Сегодня утром врачи обнаружили у меня рак и настояли на срочной операции. Правда, болезнь на ранней стадии – я совсем ее не чувствовал – и потому есть стопроцентная уверенность в успехе. Просто, узнав диагноз, я подумал о том, какой короткой может оказаться наша жизнь, что все надо успеть, – и пришел к вам!

Мы распрощались, я отвлекся на другие дела, но не забыл о своем посетителе. Однако Руж не пришел ни через неделю, ни через две. Спросонья я забыл попросить у него номер телефона, и мне оставалось лишь одно: обзванивать все парижские больницы. Пятый или шестой звонок попал в точку.

– Месье Марк Руж? – переспросил приятный женский голос. – Увы, должна вас огорчить: он умер две недели назад во время операции.

– Да, я знаю, у него был рак…

– Нет, – перебила меня девушка на другом конце провода, – рак тут совсем не при чем. У него не выдержало сердце: наркоз был неправильно подобран. А рака у него не было – к сожалению, врач ошибся при диагностике.

Ошибся при диагностике! Как бы не так! Ружа убили – убили сознательно и хладнокровно. Судя по почерку, это были те же люди, которые скормили крокодилам моего друга Аарона. Что же такое обнаружил мой покойный собеседник в истории «летучих голландцев», что поставило под угрозу интересы моих невидимых противников?

Где кончается легенда?

На квартиру к Ружу я не поехал. Слишком хорошо я знал, что застану там перевернутую вверх дном мебель и пустые ящики письменного стола. Нужно было отталкиваться от той информации, которую он сообщил мне во время нашего короткого разговора. Ее было откровенно мало. Значит, надо будет заняться поиском данных о «летучих голландцах».

К сбору информации я привлек весь наличный коллектив агентства «СофиТ» (за исключением мадам Федак, занятой расшифровкой папирусов). Вскоре я узнал, что о «летучих голландцах» ходит множество страшных легенд. Одна из них рассказывает, что виновник появления призрака – голландский капитан Ван дер Декен, который был пьяницей и богохульником. Однажды близ мыса Доброй Надежды его корабль попал в сильный шторм. Штурман посоветовал ему укрыться в одной из бухт, но капитан не внял его предостережению и застрелил моряка. Вспыхнул бунт, но Ван дер Декен в припадке ярости перебил практически всю команду. С тех пор его корабль с прогнившим корпусом и истлевшими парусами скитается по морю. Свою команду проклятый богом капитан набирает из утопленников. Встреча с кораблем-призраком грозит в лучшем случае несчастьем, но чаще всего – смертью.

Вторая легенда рассказывает, что во время страшной бури на мостик, где стоял упрямый капитан, опустилась призрачная фигура. Нечеловеческий голос призвал голландца повернуть назад, но капитан лишь осыпал божественного посланца бранью и попытался застрелить его. Тогда призрак проклял капитана, заявив, что с тех пор он никогда не сможет зайти в порт. Его лицо превратится в морду тигра, а на лбу вырастут рога. Пить он сможет лишь желчь, а питаться – раскаленным железом. И с тех пор бороздит проклятый капитан моря. Говорят, что порой он заманивает встречные суда на скалы или подводные рифы. Иногда корабль-призрак обвиняли в том, что внезапно портился весь провиант. Бывало и так, что замаскированный под обычный корабль «летучий голландец» причаливал к другому кораблю и передавал на борт пачку писем. Стоило матросам вскрыть и прочитать хотя бы одно письмо, как их корабль тут же шел ко дну. Немногие выжившие рассказывали, что видели команду призрака – жуткие скелеты.

Согласно третьей легенде, капитан пиратского голландского корабля убил альбатроса – священную для всех моряков птицу. Проклятый, он мечется теперь по морям, неся с собой ужас и смерть.

Будь я человеком робким, эти истории, несомненно, вызвали бы у меня леденящую дрожь. Но я – старый скептик и, если бы не смерть Ружа, не обратил бы на них никакого внимания. Итак, перейдем к сухим фактам.

«Летучие голландцы» видели как минимум начиная с XVI века. Практически каждый раз эта встреча заканчивалась каким-либо бедствием: либо корабль налетал на скалы, либо погибал в бурю, либо вовсе пропадал без вести. Несколько раз (приблизительно один-два раза в столетие) морякам удавалось захватить «летучие голландцы»: на палубе не было ни одной живой души, лишь иногда попадались тела давно умерших матросов. Предполагалось, что экипажи становились жертвами эпидемий: как, например, охваченное желтой лихорадкой судно, которому не разрешали пристать к берегу ни в одном из портов и которое в конце концов сгинуло бесследно. Подозревали и таинственный инфразвук – особые волны, распространяющиеся над поверхностью воды во время бури и способные вызвать у людей приступы помешательства и безотчетный ужас. Якобы именно они заставляли экипажи кораблей прыгать в воду или убивать друг друга, после чего судно превращалось в «летучий голландец».

Однако этим никак нельзя объяснить десятки встреч с призрачным парусником, которые случались каждый год. Есть, конечно, и еще один, весьма прозаический, вариант – массовые галлюцинации, но это слишком неправдоподобно.

В процессе поиска Жерару удалось выйти на группу энтузиастов: фанатов всего потустороннего, которым удалось набрать достаточно много информации о встречах с «летучими голландцами». Осталось только взять карту и нанести на нее те точки, где видели корабли-призраки. Эта кропотливая и довольно-таки нудная работа отняла у меня целый день, зато результат оказался потрясающим.

Как и говорил мне Руж, встречи с «летучими голландцами» происходили почти исключительно в Атлантике, на путях между Европой и Южной Америкой! Весьма значительное их количество пришлось и на Карибский бассейн. Впрочем, это вполне могло быть случайным совпадением, ведь через эти районы проходят оживленные торговые пути.

«Стоп! – подумал я. – Но ведь эти пути использовались прежде всего испанцами! Так почему же „летучие голландцы“ попадались в первую очередь англичанам и французам? Может, все-таки правильна версия о коллективных галлюцинациях и у испанских моряков просто не было поверья о „Летучем голландце“»?

Оказалось, что поверье было, и не одно. И все, как на подбор, довольно жуткие. То есть, по идее, испанские моряки должны были видеть «голландцев» не реже а, пожалуй, даже чаще, чем представители других наций. Отчего же это не происходило?

Несколько приблизили меня к разгадке отсканированные страницы какой-то древней книги, найденные Софии на бескрайних просторах (или, правильнее будет сказать, в бездонных глубинах) Интернета. После некоторых усилий я понял, что они написаны на английском языке. Но очень старом английском – на таком разговаривали, наверное, века четыре назад. При всем моем блестящем знании этого языка – ведь я полтора года работал репортером в Штатах и, признаюсь, кое-чего там добился – я с трудом мог понять смысл каракулей. В конечном счете мне удалось выяснить, что это записи в судовом журнале некоего судна под названием «Уэльс». Судя по всему, оно вышло из Глазго и следовало в Южную Америку. Цель плавания я понять не смог. Несколько страниц журнала были банально похожи одна на другую, а затем началось нечто интересное.

21 мая. Море неспокойно. Ожидаем сильный шторм, но мы его не опасаемся. Экипаж знает, что переход будет рискованным, и готов ко всему.

22 мая. Шторма все еще нет. В вечерние часы далеко на горизонте наблюдаем некий парусник. Попытки рассмотреть его сквозь подзорную трубу не дали никакого результата. Приказал немного изменить курс, поскольку не хочу попадаться на глаза испанским ублюдкам. Надеюсь, парусник нас не заметил.

23 мая. Утром с рассветом обнаружили, что парусник приблизился. Значит, ночью нам не удалось от него оторваться. Долго смотрел на него сквозь подзорную трубу: весьма странная конструкция. На испанца не очень похож, но флаги мне по-прежнему не рассмотреть – они невероятно грязны. На палубе не видно ни души. Судно изрядно потрепано штормами, возможно, терпит бедствие. Думаю о том, чтобы подойти к нему поближе, раз скрыться не удалось. Впрочем, команда против: среди матросов ходят слухи о «летучем голландце». Да к тому же дует сильный норд, и такой маневр выполнить было бы трудно. Странно, почему тогда эта дряхлая посудина приблизилась к нам ночью? Сейчас мы уходим от нее все дальше и дальше, и думаю, что к утру мы ее уже не увидим. И слава богу – дурацкие басни наконец-то прекратятся!

24 мая, утро. Спаси нас Господь! На рассвете мы обнаружили чертову посудину совсем рядом. Такое впечатление, что ночью она шла быстрее нас! Все ее паруса в дырах, вместо флага – какая-то тряпка. Команда требует, чтобы мы повернули назад. Ну уж нет! Мы сумеем уйти от этого дьявольского корабля, кто бы им ни управлял. Небо затягивает облаками; похоже, будет буря.

24 мая, день. Бури не будет, но то, что мы видим, хуже бури. Страшный призрак приблизился. У штурвала лежит скелет, еще один – на носу корабля. Там одни мертвецы! Они догоняют нас! О Господи! За какие грехи? Прощайте!

После этого записи в журнале обрывались. Сначала этот документ не вызвал у меня особого интереса. Да, еще одно свидетельство из тысяч, ну и что в нем такого? И все же что-то настораживало. И только потом я понял: записи обрываются на 24 мая! Следовательно, судно или его команда погибли. Но как же тогда уцелел судовой журнал? Конечно, экипаж в припадке помешательства мог выброситься за борт, а неуправляемый корабль сам стал «летучим голландцем» и был выброшен на берег либо перехвачен другим судном. Но на таких кораблях судовые журналы находились, как правило, в полуистлевшем состоянии; эта же рукопись была почти не повреждена (если судить по фотокопии). Эту загадку я разгадать не мог, пришлось обратиться к архивам.

Сперва я обратился к знакомому филологу и попросил его определить, в какое примерно время был написан этот текст. Ответ был прост и исчерпывающ: в течение XVI века, на это указывают характерные орфографические и грамматические особенности, которые не существовали ни до, ни после указанного столетия. Оставалось найти судно «Уэльс», которое в XVI веке вышло из Глазго в Америку и пропало по дороге. Мне пришлось отправиться в Шотландию к тамошним специалистам.

В музее города Глазго мне назвали адрес старого моряка, который давно находился на пенсии и все свое время посвящал истории мореплавания. И вот я, держа в руках папку с распечаткой журнала «Уэльса», уже сижу в старом кресле в гостиной дома этого моряка и слушаю неторопливый рассказ об истории здешней гавани. В XVI веке Глазго не был особенно оживленным портом: отсюда любили выходить в море каперы, контрабандисты и искатели приключений. Особенно любили Глазго те, кто стремился прорваться со своим товаром в Америку, обходя строгий запрет испанской короны торговать с колониями.

– Видимо, «Уэльс» принадлежал к тому же типу судов, – сказал мне старый моряк. – Я пороюсь в архивах и постараюсь через пару дней сообщить вам что-либо об этом судне.

Я уходил из дома с нехорошим предчувствием: слишком часто люди умирали, не успев сообщить мне важную информацию. Однако через два дня я нашел старика в добром здравии и прекрасном расположении духа.

– Проходите, молодой человек! – приветствовал он меня. – Кое-что по вашему «Уэльсу» я откопал. Если верить архивам, судно было построено в Кардиффе в 1575 году. Затем его приобрел некто Джеймс Килан, о котором мне ничего не удалось узнать, – темное прошлое было у человека, да. Корабль несколько раз ходил с грузами в Африку, но затем Килан, похоже, решил хорошенько подзаработать и отправиться в Америку. Судно вышло из Глазго 28 апреля 1580 года – и с тех пор о нем никто ничего не слышал.

– И не были найдены никакие его обломки?

– Нет, ничего, иначе я был бы в курсе. – Тон моряка не допускал возражений. – Если то, что вы мне показали, – подлинник, я действительно не представляю себе, как журнал мог уцелеть. Что ж, это – еще одна загадка шотландских кораблей!

– А что, были еще таинственные пропажи?

– Да, правда, совсем другого характера. К северу от города есть бухта, которую все называют Бухтой Скупщика. Вы, конечно же, не знаете, почему она получила это имя?

– Не имею ни малейшего понятия.

– В этой бухте на протяжении многих веков жили странные люди. Они скупали старые корабли по достаточно высоким ценам. При этом никто не знал, что они дальше делали с этими дырявыми посудинами. Вроде бы, кто-то видел, как корабли уплывали на запад, но никто ничего не мог сказать точно.

– Может, у них была какая-то верфь и они занимались ремонтом судов?

– Нет, это сразу стало бы известно. Вроде, они латали пару совсем уж дырявых «калош», но не особенно долго и усердно. Вообще, в их дела никто нос не совал: они это не любили.

– Когда они жили там? – Я еще сам толком не понимал, зачем мне все это, но методично продолжал расспрашивать старика.

– Впервые люди обосновалась там примерно в XV веке, и вплоть до конца XVIII занимались этим бизнесом. А потом исчезли, как ветром сдуло.

– Что в этой бухте сейчас?

– Ничего, ровным счетом ничего. Ни малейшего камушка или гвоздя, который говорил бы о том, что здесь жили скупщики.

Я уходил от старика с каким-то смутным ощущением, что таинственные скупщики и гибель «Уэльса» как-то связаны между собой. Однако пока я не находил никакой удовлетворявшей меня разгадки всей этой истории.