Текст книги "Магическая академия. Достать василиска!"

– Это что у нас? – спросил лепрекон, схватив пузырек. – Так, угу… «Супермарт». А что делает? Весну вызывает?

– Ага, – хохотнула Арина. – В кошачьих сердцах! Хотя погодь, рукастый! – Она вырвала у него зелье и бросила обратно в сумку. – Этот образец еще на тестировании. Сейчас другой найду. – Вытащив очередной флакон, она радостно заявила: – О! Антистресс!

– Депресняк лечит? – на этот раз новинкой заинтересовалась мрачная гарпия, у которой на физиономии было написано – ее тема.

– Ага. Пара капель в напиток тому, кто депресняк спровоцировал, и цирк на ближайшую пару часов гарантирован. Веселит, – со знанием дела поведала бабушка.

– Ставки приняты, – вынесла вердикт крылатая, пыхнув самокруткой, и скомандовала оборотню сдавать карты.

Играли в покер, знакомились, общались, даже похихикали, обсуждая не питающийся человечиной рыбрарий, в котором искупалась Арина. Бабушкой я ее старалась не называть, не желая портить родственнице развлечение, так как остальные приняли нас за сестричек Страховых, волей судьбы и ректора оказавшихся на втором курсе АРиС и поселившихся в цокольном этаже башни отщепенцев. К концу первой партии мы остались без зелья, прибранного к рукам явно мухлевавшей хозяйкой. Зато отбили амулет у грустно вздыхающего лепрекона, а заодно выиграли и перо, на которое положила глаз моя бабушка, оказавшаяся лучшим шулером, чем все присутствующие, так как ее трюки с картами никто не заметил.

А потом, выпив притащенной лешим воды и закусив бутербродами, приготовленными раскрашенной под боевой камуфляж феечкой, тоже приглашенной на вечеринку у гарпии, мы сели за вторую партию, так как бабушка заявила, что пойдет спать только после третьей игры. Боевая фея с укуренным лешим вновь занялись музыкальным сопровождением немноголюдной (если наш мини-зоопарк из представителей разных видов можно было так назвать) вечеринки. Играли они на удивление слаженно, несмотря на витавший аромат дурмана. Или именно благодаря ему?

А на кресле, щуря хитрые глазищи, сидел треххвостый кот, которого раньше в комнате не было, и, что вполне нормально для мелкой нечисти, ухмылялся. В сумке же дрых зачарованный бабушкой домовенок, которого она отправила в вынужденную спячку, чтобы не мешал ей вспоминать молодость. Ох, будет дуться утром Веня, как пить дать, будет! Все самое интересное ведь пропустил!

Катарина

– Помогите… – Я запнулась, увидев их. Красивых, молодых, нарядных студенток с разного вида травмами, сидящих на скамьях просторного белого помещения и с нехорошим таким интересом изучающих меня. И это поздним вечером! Время повышенного травматизма, что ли?

– О! Еще одна явилась, – фыркнула седая ведьма, расположившаяся за полукруглым столом, на котором стояло овальное зеркало. – И что у тебя болит, голубка? – насмешливо спросила она, глядя на мое платье.

– Она у меня болит! – указала я на медленно вплывающую следом Клару. Та уже вовсю изображала умирающего лебедя, и перебирающая теневыми пальцами рука на ее горле тому активно способствовала. – Она потеряла контроль над собственным проклятием! Пожалуйста, сделайте что-нибудь, – глядя на женщину, по-прежнему ехидно улыбающуюся, взмолилась я. – Да что же вы сидите-то! Рука же ее задушит!

– Да-а-а, – протянула ведьма, сложив под подбородком руки. – Чего только девки не придумывали, чтобы к Сигурду попасть. Но это что-то новенькое. Вы как мужика делить-то собираетесь, изобретательные мои?

Я ошарашенно уставилась на нее, она с иронией – на меня, а больше десятка потенциальных пациенток начали тихо перешептываться. Так «тихо», чтобы все обязательно услышали, как они расправляются с наглыми конкурентками. И, не выдержав, я воскликнула:

– Черт знает что! Это целительский корпус или конкурс красоты? Ей помощь нужна! – Клара очень кстати захрипела, как по команде придушенная своим творением. – А мне валерьянка! – И, оглядев присутствующих, зло рыкнула: – И подавитесь вы своими мужиками! Позовите уже кто-нибудь лекаря… женщину!

Вот тут всепонимающий взор ведьмы сменился на озадаченный. Девки на скамьях заткнулись, и в воцарившейся тишине раздался спокойный мужской голос, прозвучавший из зеркала на столе:

– Ко мне обеих, Раиса! Ехтиндру тоже вызови. Немедленно!

Под завистливые вздохи сидящих в приемной девиц нас с Кларой препроводили за дверь одного из кабинетов. Там тоже была дверь, а за ней очередной кабинет. И еще одна дверь, и… Да что за ерунда?! Когда пожилая ведьма направилась к шестой двери, я не выдержала и возмутилась:

– Может, сразу в морг? А то, пока дойдем, тело уже остынет.

На что мне спокойненько так порекомендовали заткнуться и топать дальше. Ну а когда мы наконец пришли, я подумала, что с удовольствием прошла бы еще столько же, лишь бы оказаться подальше отсюда. Потому что целитель, стоящий возле кушетки, был мне знаком.

– Сигурд, принимай пациентку. То есть обеих! – пряча улыбку в уголках губ, отрапортовала наша сопровождающая. – Ехтиндра сейчас поднимется.

– Ты свободна, Раиса.

Подхватив потерявшую сознание Клару на руки, мужчина переложил ее на кушетку и, не глядя на меня, принялся осматривать шею, в которую вцепилась ожившая страшилка. Я же, пользуясь его занятостью, начала осторожно пятиться к выходу, намереваясь отправиться вслед за ведьмой, как вдруг услышала язвительное:

– Что-то мне это напоминает, госпожа Ирмин. Я, вы… и пациент без сознания. – Блондин медленно обернулся и потянулся рукой к своим очкам, на что я испуганно выкрикнула:

– Не смейте!

– Что не сметь? – не понял он.

– То, что вы хотите сделать, – севшим голосом пробормотала я.

– Поправить очки? – уточнил мужчина и чуть тронул черную дужку, убирая с нее серебристую прядь, выбившуюся из короткого хвоста.

– Поправить? – Я окончательно растерялась и поэтому, наверное, сморозила то, что говорить не следовало: – А снять?

– А надо снять? – Краешек его губ дрогнул в полуулыбке.

– Меня спасать кто-нибудь будет? – раздался возмущенный хрип с кушетки, и Сигурд, обернувшись к Кларе, ровным голосом сказал:

– Проклятия – не моя специализация. А физические повреждения у вас не критичны. – И сквозь зубы добавил: – Так что подождите своей очереди, Клара.

Ведьмочка задохнулась. То ли от обиды, то ли от нового сжатия черной пятерни. Потом захрипела, закашлялась, пытаясь уцепиться наманикюренными пальчиками за ворот мужской рубашки, но лекарь легко уклонился от ее рук, и брюнетка, закатив глаза, рухнула обратно.

– Вы, вы… Да как вы можете с ней так! – Я не находила слов. Их нашел василиск.

– Вода на столе, – спокойно проговорил он. – Выпейте и успокойтесь, Катарина. Только постарайтесь ничего мне там не разбить. – И таким тоном он это все сказал, что я тут же подчинилась.

Пальцы дрожали, зубы стучали, стакан трясся. Пила я медленными глотками, полностью сосредоточенная на том, чтобы, как и просили, сохранить посуду в целости. Видимо, из-за этой сосредоточенности и не заметила, как сзади подошел хозяин кабинета. Когда его рука коснулась моего плеча, я вздрогнула, выронила стакан, расплескав содержимое по полу, развернулась и, сложив на груди руки, открыла рот, чтобы проговорить…

– Скажешь сейчас «дяденька, отпустите!», и я запру тебя в лазарете на месяц, – без тени улыбки пообещал блондин. Затем взял с подноса чистый стакан, налил туда воды, уронил в нее несколько черных капель из миниатюрного флакона и, протянув потемневшую жидкость мне, велел выпить.

– А это… – с сомнением покосилась я на лишенную запаха жидкость.

– Приворотное зелье, – съязвил лекарь, но, видя, как вытягивается мое лицо, скрипнув зубами, проговорил: – Успокоительное! Пей.

– Точно не приворотное? – на всякий случай переспросила я.

– По-твоему, мне для подобных целей нужно зелье? – криво усмехнулся он, окончательно перейдя на «ты».

Я подумала, что не нужно, поэтому взяла лекарство. И все повторилось заново: пальцы задрожали, зубы застучали, стакан затрясся. И если бы мужчина не придержал очередной стеклянный сосуд, он наверняка упал бы вслед за своим предшественником. Зелье оказалось не только без запаха, но и без вкуса. Я как раз сделала последний глоток и собиралась уже ответить на вопрос Сигурда, что случилось с Кларой, как в кабинет вошла покрытая змеиной чешуей женщина, которая, с хрустом разминая непропорционально длинные пальцы, с порога заявила:

– Ну? И где тут труп?

«Труп», услышав эти слова, распахнул черные как ночь глаза и зло выдал:

– Сейчас как встану, и будут тут трупы!

Теневая конечность, шарфиком обвившая длинную шею Клары, выпрямила указательный палец, вывернула его вертикально и помахала из стороны в сторону, грозя «ящерице». Однако похожая на рептилию особа была не робкого десятка, поэтому лишь фыркнула в ответ на возмущение пациентов.

– Лежачая пациентка твоя, Ехтиндра, – сказал блондин, даже не посмотрев на брюнетку и ее нашейное проклятие. – А у меня случай нервного срыва с переходом в истерику, – добавил он.

– И что тут у нас? – Чешуйчатая женщина потерла руки, демонстрируя в широкой улыбке два острых змеиных клыка, и, облизнувшись раздвоенным языком, двинулась к Кларе. – Какой прелестный ошейничек! – Ведьмочка заерзала, напряженно глядя на решительно настроенную целительницу. – Как раз такого мне в коллекции и не хватает.

Черная рука, отпустив шею девушки, скрутила из трех пальцев фигу. Освобожденная ведьмочка откинулась назад, «ящерица» бросилась вперед, но успела ухватить призрачную кисть только за мизинец – все прочие пальцы снова вцепились в горло жертвы. Процесс лечения напоминал детскую забаву «примирение», когда детишки цепляются мизинчиками и повторяют хором «мирись-мирись-мирись и больше не дерись». Только вот Ехтиндра за оттопыренный палец тянула всей своей когтистой пятерней, упираясь при этом ногой в край привинченной к полу кушетки. Клара, хватаясь обеими руками за края оной, придушенно хрипела. Целительница же в процессе перетягивания руки еще и умудрялась бормотать нараспев какое-то заклинание.

Я нервно хихикнула, наблюдая за ними.

– А вот и истерика! – почему-то обрадовался Сигурд, отвлекая меня тем самым от занятного зрелища.

– Неправда! – возмутилась я, когда он, продолжая удерживать меня на месте, начал заглядывать в глаза. – Я не истеричка!

– Так, зрачки нормальные, – констатировал василиск и добавил: – Как же не истеричка, если пьешь успокоительное?

– Так вы же сами… – И запнулась, когда мужчина коснулся пальцами жилки на моей шее.

– Красивое платье, Кати. Новое? – спросил он тихо и как-то слишком проникновенно, проведя при этом кончиками пальцев от подбородка до моего плеча.

Я замерла, боясь пошевелиться. Это что еще за осмотр такой с элементами ощупывания? Странный и совершенно ненужный! Да с чего он вообще взял, что мне требуется его помощь? И что за намеки на платье? Сразу вспомнился выписанный им чек, и, подумав, что самое время прояснить ситуацию, я сказала:

– Нет. Старое! И кстати, спасибо, конечно, за компенсацию, но вы там слишком большую сумму написали. На нее не один наряд, а все двадцать купить можно.

– Ну так купи двадцать, – убрав от меня руки, с некоторым раздражением заявил василиск.

– Или десять дорогих, – не слушая его, продолжала рассуждать я, но, заметив, как сжались в линию губы мужчины, замолчала. С одной стороны, не видя за стеклами очков глаз собеседника, сложно было общаться. С другой – век бы этих глаз не видеть!

И что девки в нем находят? Себя калечат, надеясь к нему на лечение попасть. Или это из-за многократного воздействия его дара? Последняя мысль не радовала. Близость блондина – тоже. Отступив от него на шаг, я нарочито вежливо произнесла:

– Благодарю за помощь, господин лекарь, но мне пора.

Чуть приподняв подол длинной юбки, попыталась резко рвануть к выходу, но меня так же резко рванули обратно за рукав.

– Куда? – Раздраженный окрик блондина дополнил характерный треск ткани.

Я, вынужденно развернувшись, посмотрела сначала на свою обнаженную руку, потом на полупрозрачный кусок ткани, зажатый в ладони целителя, и, заторможенно моргнув, предельно ровным голосом (спасибо лекарству) поинтересовалась:

– И сколько еще платьев вы намерены на мне разорвать?

В комнате повисла странная тишина, и в ней особенно отчетливо прозвучал голос Сигурда:

– Ну, если учесть, что я оплатил тебе девятнадцать лишних… – невозмутимо проговорил этот чертов василиск, нагло улыбнувшись.

– Не нужны мне ваши деньги! – опрометчиво воскликнула уязвленная я, так как деньги как раз были нужны, и очень, ибо одолженные у Каина монеты ушли на билет и еду. – Верните то, что украли! Свою же подачку заберите обратно.

Ехтиндра выронила из рук какой-то металлический инструмент, а с шеи Клары мешком свалилась черная рука. И обе, пациентка и ее целительница, с жадным интересом уставились на нас.

– Украл? – ледяным тоном переспросил Сигурд. – Это что же?

И снова тишина. Хоть убейте, но опять странная.

– Девичью честь? – предположила чешуйчатая целительница, опередив меня с ответом.

– Что-о-о?! – в один голос протянули блондин и Клара. А я, чувствуя, как начинает гореть лицо, выпалила:

– Чек на мое имя! – И уже тише добавила: – Тот, который не ваш.

– А, те жалкие гроши, – снисходительно проговорил мужчина. – Что ж, придешь после десяти вот по этому адресу. – Взяв со стола аккуратный бумажный квадратик, мужчина быстро нацарапал на нем пару строк и сунул записку мне в руку. – Охрана тебя пропустит на жилой этаж, я договорюсь.

В районе кушетки кто-то сдавленно пискнул, но я туда не смотрела. Все мое внимание было приковано к каменной физиономии одного очкастого господина. Интересно, он правда считает, что я буду по ночам к нему бегать?

– После десяти к неженатым мужчинам не хожу! – заявила раздраженно.

– А кто тебе сказал, что я не женат? – делано удивился он.

– К женатым тем более не хожу! – уперлась я.

Сигурд чуть склонил набок голову, потер висок, а потом вздохнул и ласково так, словно с душевнобольной разговаривает, поинтересовался:

– Милая моя Кати, ты ведь понимаешь, что мы сейчас не о свидании говорим, правда?

И почему-то так обидно вдруг стало. Будто я блоха какая-то назойливая, а не девушка, которую можно пригласить в гости. Поправив пока еще целый рукав, я гордо вздернула подбородок и сказала:

– Завтра после занятий зайду сюда. Будьте добры, господин лекарь, оставьте мой чек в приемной. И я обменяю его на ваш.

Мужчина молчал секунд двадцать, молчали и все присутствующие в кабинете. А потом он абсолютно бесстрастным тоном выдвинул мне ультиматум:

– Или сегодня после десяти ты придешь ко мне в комнату, ведьма, и получишь свой чек, или купи уже себе эти несчастные двадцать платьев и хотя бы одну пару обуви. – На последних словах его бесстрастность дала брешь, пропустив иронические интонации.

Я собралась уже возмутиться, как вдруг почувствовала, что по ноге кто-то ползет. Невесомо, немного щекотно… будто паук! Мгновенно забыв о лекаре, резко дернула вверх подол и увидела сотканную из теней пятерню, которая, сливаясь с моей кожей, добралась уже до колена и, судя по напору, на достигнутом останавливаться не собиралась.

– Ты решила меня собла… – Сигурд оборвал пропитанную сарказмом фразу и метнулся ко мне. – Клар-р-ра, отзови сейчас же эту дрянь! – потребовал мужчина, разрывая подол многострадального платья по мере продвижения «страшилки» вверх. От его ладони шло мягкое свечение, но впитавшееся в мое тело проклятие не желало сдавать позиции. Разве что двигалось оно из-за усилий лекаря не так стремительно, как поначалу.

– Ничего не могу поделать, «черная рука» мне не подчиняется, – фальшиво всхлипнула черноволосая ведьмочка.

– Ехтиндра! – крикнул блондин, но женщина-ящерица и так уже стояла возле меня, сплетая сеть защитного заклинания.

Дальше все происходило словно не со мной. Помню, как рвалась голубая ткань, оставляя меня в нижнем белье. Как потела от страха спина, когда черные пальцы «ласкали» горло. Как яркая вспышка слепила глаза, а тепло целебной магии разлилось по телу, отгоняя прочь страхи и боль от удушья. Проваливаясь в спасительный обморок, я упала в чьи-то объятия и, прежде чем отключиться, услышала тихое:

– Спи, чудовище.

Эллис

Слово ведьмы – закон. Отыграв три партии, Арина Ильинична, которую новые знакомые уже звали Аришкой и дружно упрашивали сделать скидку на редкие зелья, поднялась из-за стола, сгребла в карманы широких штанов выигрыш и, заявив: «До скорой встречи, народ!», направилась к выходу.

– Проводить? – спросили лепреконы.

– Не надо! – гордо вскинув голову, отказалась ведьма. – Я немощная, что ли? Сама дойду. Какая комната, говорите?

– Шестая, – шагая за ней со звякающей сумкой на плече, отозвалась я и поудобней перехватила наши метлы. Ступа, так и провисевшая под окном, пока мы находились в гостях, начала плавно снижаться, чуя, как хозяйка спускается по лестнице, так что за нее я не переживала. А вот за пошатывающуюся бабушку – да. – Может, все-таки позвать кого? – спросила тихо, боясь неосторожным словом задеть самолюбие родственницы.

– Не мели ерунду, Элька! – отмахнулась ба.

– Но ты пьяна в стельку! – возмутилась я, повысив голос.

– Йа-а-а? – Ведьма обернулась, взглянув на меня зелеными глазами, ярко мерцающими в приглушенном свете настенных ламп. – Да что б ты понимала в пьянстве!

– Так ты ее, Ариш, скоро и этому научишь, – мурлыкнули сверху. Посмотрев на площадку, я увидела сидящего там треххвостого кота, которого заприметила еще в комнате гарпии.

– Учандр! – воскликнула бабушка, расплываясь в радостной улыбке. – Ты до сих пор в академии, что ли?

– Куда ж мне, старому, еще податься? – мягко ступая по каменным плитам, вздохнул говорящий зверь, которого бабушка, судя по реакции, на вечеринке не видела.

– У-у-у ты, моя кис-с-са, – протягивая к нему руки, зашептала Арина, а я закатила глаза, предчувствуя очередную заминку на пути к вожделенной кровати.

– Хорош дурочку валять, Ариш, – отозвался «кот», хлестнув ее по ногам одним из своих пушистых хвостов. – Девчонка совсем умаялась, а ты комедию ломаешь.

– Йа-а-а? – снова взвыла ведьма, стрельнув на меня подозрительно хитрыми глазами.

– Ба? – удивилась я.

– Вовсе и не комедию, – перестав шататься, заявила родственница. – Я ввожу в действие стратегический план, вот.

– Какой план? – все еще пребывая в ошарашенном состоянии, переспросила я.

– Как какой? Думаешь, я с тобой тут все четыре года учиться буду? Неделю-другую поживу, а потом обратно в лес отправлюсь, пока народ тропу к избушке не забыл. Одно дело небольшой отпуск взять, другое – совсем заработка лишиться. – И, видя, что я не улавливаю связи, со вздохом пояснила: – Нелюдимая ты у меня, Эллисандра. С людьми и нелюдями плохо сходишься, – решила разъяснить свою фразу она. – А что это за учеба будет – без друзей-то?

– То есть ты меня таким макаром с соседями решила познакомить, да? – Я чуть не выронила от изумления метлы.

– И решила, – подмигнула мне Арина, – и познакомила! Люська же сказала, что будет рада нам в любое время. А леший обещался редкой травки раздобыть для экспериментальных зелий. Лепреконы и вовсе…

– Ба! – перебила я, глядя на молодую девицу с такими же, как у меня, каштановыми кудрями до талии, которые все еще немного топорщились после истории с молнией. – Только не говори, что и в рыбрариуме ты вела себя так странно… специально.

– Чего это странно? – поджала губы она. – Нормально я себя вела! Ну, с учетом побочных эффектов от молодильных яблочек, конечно.

– А к Ёжику… э-э-э, то есть к Ежи Вацловичу зачем на колени садилась и предлагала выпить на брудершафт? – прищурилась я, вспоминая их фривольное общение.

– Так по старой памяти, – невинно хлопнула ресницами ведьма, и под тихое хихиканье хвостатой нечисти поинтересовалась: – Ты отдыхать-то пойдешь? Или так и останемся тут, между пятым и четвертым этажом?

– Идем, – покрепче обняв метлы, кивнула я и, буркнув под нос «комедиантка», продолжила путь вниз, больше не переживая о том, что бабушка может спьяну не удержать равновесия.

Вот же сводница старая… Друзей она мне подобрала, угу. Самых отпетых обитателей башни покорила своим обаянием, а я так и осталась тенью при яркой и общительной «сестричке». Впрочем, меня все устраивало. Меньше друзей, больше знакомых, и никто не нанесет удар в спину, не предаст, не обманет… красота!

До цокольного этажа добирались под тихое перешептывание бабушки с Учандром. Потом «кот» растворился в темноте, а мы разошлись по комнатам, от которых получили ключи у секретарши Камински. На моей двери мелом была выведена цифра пять, на бабушкиной краской намалевана шестерка, а на черной створке, похожей на могильную плиту из-за золотистого орнамента, красовалась бронзовая чеканка с жутковатой четверкой. Комнаты под номерами три, два и один были заколочены досками и запечатаны магическими оберегами, будто из них могли выползти какие-нибудь иномирные твари. Милое местечко! Чую, скучно тут не будет. Я, наигранно веселая Арина и некромант или вампир по соседству, который, судя по декору двери, наверняка спит в гробу и гуляет ночами по кладбищам. Да уж, веселуха.

Катарина

Меня окружали! Кольцо контуженных красоток сжималось все теснее, и довольные улыбки на их ярко накрашенных лицах начинали напоминать зловещий оскал. Не зная, куда спрятаться от жаждущих крови девиц, я принялась дергать одну дверь за другой, но все они были заперты.

– Попалас-с-сь, принцесс-с-ска, – зашипела эльфийка, ловко прыгая за мной на костылях.

– Врешь, не уйдешь! – захихикала однорукая дриада в алом венке, глядя на мои отчаянные попытки вломиться в какой-нибудь кабинет целительского корпуса.

 
Если хочешь, убегай, –
 

нараспев протянула белоглазая мавка, которую я уже где-то видела.

 
Мы поймаем, так и знай.
Будем резать, будем бить,
В черном омуте топить,
Жечь, пить кровь и…
 

– Заткнись, малахольная! – оборвала ее жуткую песенку Клара, возглавлявшая охоту на меня. – Хватит уже развлекаться, девочки, – стукнув метлой об начищенный до блеска пол, заявила неблагодарная ведьма. Я на нее столько сил истратила, пока левитировала к лекарям, а она… стерва! – Давайте просто свернем ей шею и пойдем уже спать.

– Правила АРиС запрещают драки вне арены! – выкрикнула я то, что прочла в памятке, подаренной вахтершей, и, активируя магию воздуха, вынесла одну упрямую дверь, чтобы тут же перепрыгнуть через нее и скрыться в темноте просторного помещения.

– Хватай ее!

– Лови! – донеслось в спину.

Обернувшись на бегу, я инстинктивно активировала магический щит и закрыла им дверной проем в надежде, что он задержит погоню хотя бы на пару минут. Мне всего-то и надо было добраться до окна, распутать наложенные на него чары прочности и улететь наконец из этого жуткого места, где людей не лечат, а калечат. Щит трещал по швам, искрил и переливался под натиском травмированных на все места девиц, а защитное плетение на стеклах отказывалось поддаваться.

– Поджарим мерзавку, девчата! – воинственно воскликнула одноногая эльфийка.

– И съедим! – охотно поддержала ее вампирша.

– Бред, – сказала сидящая на подоконнике чертовка – та самая, встреченная мною утром у ворот. Вот только откуда она здесь взялась, если секунду назад вокруг не было ни души, не считая рвущихся в зачарованную «дверь» студенток?

– А ты… – Я запнулась, облизав от волнения губы. Хотелось узнать у рогатой девушки многое, но время поджимало. – Ты как здесь оказалась?

– Туда иди, – игнорируя вопрос, она кивнула на пустую стену и, зевнув, добавила: – Должна будешь.

Я растерянно уставилась в указанном направлении: никаких дверей там не наблюдалось. Перевела вопросительный взгляд на брюнетку, но ее уже и след простыл. Обманула? Издевалась? Или в стене есть потайной ход? А щит того и гляди лопнет, не выдержав усердия Сигурдовых поклонниц. Что же делать-то? Не тратя времени на раздумья, я бросилась проверять догадку. Зеркало портала замерцало почти в тот же миг, как в помещение ввалилась целая толпа разъяренных мстительниц. Шаг – и я выпала из искрящего опасными заклинаниями места в полупустую аудиторию, где присутствовали только группа разряженных девиц, сидящих на первом ряду, и светловолосый лектор с серебристо-серыми глазами… без темных очков.

– Вы слышите меня, студентки? – вопрошал бессовестный василиск у зачарованных идиоток. И те стройным хором отвечали:

– Мы слышим тебя, Сальдозар!

Девушки смотрели на него влюбленными глазами и ловили каждое слово, на лицах их блуждали глупые улыбки, а вокруг, повинуясь чьей-то магии иллюзий, летали золотые звездочки и розовые сердечки.

– Что вы делаете?! – воскликнула я, обретя наконец дар речи, который позорно дезертировал от увиденной картины. – Прекратите на него глазеть! Он же вас использует. Перестаньте! – Подбежав к сидящей с края блондинке, я схватила ее за руку и затрясла, но та даже не взглянула в мою сторону, продолжая пожирать глазами жуткого лекаря. А он стоял у доски и улыбался, глядя на мои отчаянные попытки сломать его чары. – Отпустите их сейчас же! – обратилась я к нему, понимая, что до тряпичной куклы, которую напоминала студентка, мне не достучаться. Но мужчина лишь пожал плечами и, словно забыв о моем присутствии, продолжил лекцию по основам целительской магии.

 
Мы нашли тебя, беги!
Наши слышишь ты шаги, –
 

раздалось за спиной. Испуганно оглянувшись, я увидела вываливающихся из портала преследовательниц.

 
Раз, два, три, четыре, пять –
Начинаем убивать, –
 

напевала мавка, покачиваясь из стороны в сторону, словно пританцовывая. Видать, ее тоже кто-то подсадил на песнетерапию. Причем без возможности слезть с этой иглы, потому что говорить девчонка просто разучилась.

 
Нож в руке, на пальцах пламя,
Поиграй, принцеска, с нами…
 

– Туда, – кивнул на дверь лекарь, и я невольно поежилась от ощущения дежавю. Всего несколько минут назад теми же словами и жестом мне указала на спасительный выход чертовка. Однако медлить было нельзя, и я рванула к двери. – Должна будешь! – донеслось в липкую от пота спину, по которой от еще одной идентичной фразы пробежал неприятный холодок.

Они все тут сговорились, что ли? Или я просто схожу с ума?

За дверью вместо коридора обнаружился очередной портал. Он-то и вывел меня в уютную гостиную, где за столом сидели двое: большая чешуйчатая женщина в розовой шляпе и черный треххвостый кот в белом котелке. Помешивая серебряными ложечками чай, они вели непринужденную беседу, совершенно меня не замечая, будто я была призраком, а не живой девушкой.

– И что же он? – мурлыкающим голосом спрашивал Учандр Урчарович. – Вот так вот взял и ее подставил?

– Именно так, – бросив еще сахара в свой и без того сладкий напиток, вздохнула Ехтиндра. – При Кларе потребовал, чтобы девочка к нему ночью пришла. Это ж надо было до такого додуматься! Даже не знаю, то ли у него от усталости в голове помутилось, то ли в каком-то другом месте. Клара же конкурентку со свету сживет, она из семьи потомственных ведьм с не самой хорошей репутацией. Эту девицу с пеленок науськивали, как порчу да сглаз наводить да жизнь людям и нелюдям портить. Ее и учиться-то только к нам взяли на факультет разрушений. С такой-то репутацией!

– Да ладно, нормальная девка, – пригубив чай, возразил привратник. – Если ее не провоцировать и не злить.

– Спровоцировали и разозлили, – снова вздохнула «ящерица».

– Но не Катюшка же, а сам Сальдозар. С него, значится, и спрос должен быть.

Они разговаривали, а я стояла прямо напротив них и слушала, но меня по-прежнему не видели. Чары? Или очередная галлюцинация? От этого жуткого лазарета, похожего на замок ужасов, я ждала чего угодно.

– А какая теперь разница? Ему-то Клара врагом не станет, он ей нравится, и у нее на него большие планы. А вот подопечной твоей… – Чешуйчатая целительница многозначительно замолчала.

– Влетит мне от Камински, – настала очередь Учандра вздыхать.

– И правильно! – без тени сочувствия заявила его сотрапезница. – Хвост тебе надо выдрать, раз за девчонкой не уследил. А лучше два!

– Вот еще, – недовольно муркнул кот, поджав свои пушистые достоинства. – Я, между прочим, занят был. Аришку Страхову с внучкой до комнаты провожал. А ты тут находилась, и что? Проклятия – твой конек! Почему допустила, чтобы «черная рука» на Катарину напала?

– Я?! – возмутилась Ехтиндра. – Не виноватая я! Это Сигурд месть Кларкину проворонил, ему и отвечать.

– Не ори, Тиндра, – зашипел на нее привратник. – Девочку разбудишь.

Последние слова подействовали как заклинание, сцена чаепития смазалась, отдалилась и растаяла в сгустившемся мраке, но вот голоса никуда не делись. Разговор, врезавшийся в мой кошмарный сон (просто сон? Какое же облегченье!), не прекращался. И я, уже окончательно проснувшись, продолжала лежать с закрытыми глазами и слушать. Знаю, что это нехорошо, но после таких пугающих сновидений очень уж хотелось побольше узнать про случившийся со мной инцидент, его причины и последствия.

– Я не ору, – прошипела чешуйчатая особа, – я возмущаюс-с-сь. И потом, девчонка тоже не робкая овечка. Платье-то не повседневное нацепила, когда сюда шла. Явно ведь очаровывать нашего горе-василиска явилась. А он, болван, и повелся на ее невинные глазки! Запустил в кабинет их вместе с Кларкой, даже успокаивающее зелье ей сам приготовил, а она… – Женщина тяжело вздохнула, по-видимому, желая лишить меня удовольствия узнать, что же такого я сделала этому несчастному лекарю.

– И что она? – озвучил мои мысли привратник.

– А ничего! Еще и претензии ему какие-то высказала… финансовые. – Мне почудилось, или в ее голосе прозвучала плохо скрываемая обида?

– А он? – Любопытство Учандра Урчаровича было даже сильнее моего.

– А он, видать, в отместку и ляпнул, чтоб за чеком своим к нему в башню явилась, – поделилась информацией Ехтиндра. – Сегодня, – добавила она чуть тише. А потом еле слышным шепотом поведала: – Ночью, после закрытия нашего корпуса.

– Ы-ы-ы-ы, – как-то совсем не по-кошачьи взвыл «кот».

– Ыгы, – в тон ему отозвалась целительница. – Вот Кларка и не выдержала. Ведьмы – народ мстительный и хитрый. Ложь с вышедшим из-под контроля проклятием пригодилась не только в охмурении Сальдозара, но и в наказании соперницы. И попробуй докажи теперь, что ночная страшилка не сама на Катарину бросилась.

– Не докажем, – согласно вздохнул привратник.

– Да и не будем мы ничего доказывать! – воскликнула его собеседница. – Сама девка напросилась, нечего было выряжаться и с Кларой сговариваться.

От возмущения я засопела громче, но доказывать свою невиновность не кинулась. Вдруг они еще что-нибудь интересное скажут?

– Не выряжалась она, – встал на мою защиту привратник. – В гардеробе всего три платья: одно рваное, второе постиранное, а третье, – раздалось шебуршание, видимо, он что-то искал, но открыть глаза и посмотреть я не рискнула, – третье… вот!