Текст книги "Домохозяйка для дракона"

– Мама, познакомься, это Милалика Сергеевна. – Руки Туманова легли на мои плечи, обещали защиту. Только надолго ли? Я ведь ему, по сути, никто, так… временный работник, а родители – это навсегда. – Она будет жить в МОЕМ доме. – Голосом, не терпящим возражений, проговорил дракон, еще и интонацией слово «моем» выделил. – Милалика Сергеевна, это мать моя. – Прозвучало странновато, но я решила не заострять на таком сочетании слов внимания. – Она заглянула… ненадолго, – с нажимом произнес он. – И сейчас уже покидает наш дом. Это больше не обсуждается! – Последняя фраза явно относилась к брюнетке, она на нее и ответила.

– А я и не обсуждаю ничего! – Уперла руки в бока… э-э-э… кто? Мне ее Арсений по имени назвать так и не удосужился. Ладно, пусть пока ведьмой будет – ей подходит. – Я всего лишь забочусь о здоровье и мозгах моего единственного сына. – Единственного?! Вот черт! – Ты же у меня такой доверчивый, – тяжело вздохнула она. Я покосилась на ну очень доверчивого двухметрового гиганта, мягко выходя из-под его рук. Хм, может, мадам и права: он ведь привел меня в дом, полный тайн, даже толком не проверив. Или проверял? Не помню, что там, в прошлый раз, по этому поводу решила моя паранойя. – Вы только послушайте, Милочка! – внезапно обратилась ко мне ночная гостья. – Одна из нянь, которую этот олух нанял для детей…

– Гувернантка, – скрипнул зубами «олух».

– Один черт, профурсетка! Строила из себя такую вежливую и порядочную, а сама мало того что близнецов сонным зельем опоила, так еще и в постель к этому… к сыну моему бестолковому залезла. Да не одна, а с видеокамерой! – Последнее, похоже, возмущало драконью маму больше всего.

– Как залезла, так и вылезла. И в тот же день вылетела с работы, – парировал Туманов.

– А та лисичка, помнишь? Оборотница недобитая! Брачными узами под предлогом охранных заклинаний пыталась тебя, дурака, спеленать!

– Не спеленала же.

– А Гертруда Арнольдовна?!

– Гертруда-то тут при чем? Ей уже лет сто, не меньше, – буркнул Туманов, понимая, что заткнуть маменькин «фонтан» не в его силах. – Ее ты тоже подозреваешь в покушении на мою честь? – съехидничал он.

– Она чуть всю семью своими грибочками не угробила. Карга старая! Вот и что я должна была подумать, когда ты очередную бабу в дом притащил, еще и чистокровного человека? Либо аферистка какая-то, либо твоя тайная любовница!

– Я не любовница! – воскликнула возмущенно. «И не баба», – добавила про себя.

– Она не аферистка, – вступился за меня Туманов. – И не баба! Мама, следи за языком, а? Так, дорогая моя, ты уже во всем убедилась. – Он кивнул на еду. – Никаких приворотных и прочих чар нет. Просто ужин, остатки которого чудом уцелели, потому что было очень и очень вкусно. – Туманов вновь опустил руку на мое плечо, а я опять из-под нее аккуратненько выскользнула, дабы не провоцировать ведьму на неверные умозаключения. – Давай, мам, тебе пора.

– Но она не из наших! – выдала главный аргумент гостья. – Ничего личного, деточка, – сказала она мне, но так, что личное я все же усмотрела. – Пустил бы лучше Эвочку к себе пожить. Она бы и за ребятишками присмотрела, и за домом…

– …и за мной. – Улыбка дракона выглядела угрожающей. Я поежилась, сделав еще полшажочка в сторону. – Спасибо, мама! И тебе, и твоей Эвочке-людоедочке.

– Полно, Арсюш… Эвелина – вегетарианка. А еще молодая, красивая, успешная ведьмочка. Звезда нашего ковена!

Ковен, ведьмы, драконы… мне точно нужна эта работа?

– Уж ее бы бутерброды на привороты ты точно проверять не стала, – усмехнулся Туманов. – Зачем, если сама инструктировала. – Он язвил, не желая даже слышать о протеже своей матушки. А мне, наоборот, стало любопытно. – Все, мам! Заканчивай балаган, – сказал Арсений, поморщившись, как от зубной боли. – Угощать ничем не буду – ты уже сама, смотрю, угостилась, – поддел сын, лишний раз напоминая, на каком именно «месте преступления» была застукана матушка. – Бери свою метлу и лети домой.

– Метлу? – вырвалось у меня.

– Красная «Мазда» CX-5 во дворе стоит. Мама ласково называет ее метелкой, – пояснил он, а потом снова обратился к визитерше: – Как доберешься, отзвонись. Пока, мам! – Он решительно взял меня за руку, намереваясь увести с кухни, даже если я стану активно сопротивляться.

За ту самую руку, в которой был зажат Лем.

Ой!

Медленно раскрывая ладонь, я боялась увидеть там придушенного мышонка, но обнаружила вполне себе живого и бодрого майского жука (естественно, синенького), который шустро взлетел, видимо, чтобы поприветствовать ведьму, и… вернулся ко мне.

– Гляди-ка! Твоя якобы не иная уже и Лемку приручила! – Зеленые глаза женщины прищурились, губы изогнулись в улыбке, которая ничего хорошего мне не предвещала. Ох, не люблю я стерв… особенно таких, которые чувствуют себя хозяйкой даже там, где таковыми не являются. – Пожалуй, у тебя переночую, Арсюш. Темно, холодно, скользко – не хочу домой по такой погоде ехать. Да и с подготовкой праздника помогу как раз. Эвочке позвоню…

– Только попробуй, – мягким незлобным шепотом процедил дракон. Я испугалась, ведьма – нет.

– Так и быть, не буду девочку раньше времени дергать. Пусть она лучше себя к празднику подготовит, – хихикнула драконья мама, проходя мимо нас в столовую. – Ну? И где спит твоя повариха? Надеюсь, не в моей комнате?

– Нет, – устало ответил Туманов, понимая, что первый бой проигран. – Простите, Лика. Мать моя, как тот ураган, если уж налетела, – шепнул он, склонившись к моему ушку, – лучше переждать, а потом спокойно уже разгребать последствия.

– Мамы есть мамы, – улыбнулась я, желая его поддержать. – Моя тоже была активная и громкая, но хотя бы колдовать не умела… к счастью, для всех нас.

Мне хотелось побольше узнать о ведьме, умудрившейся родить дракона, но спрашивать сейчас об этом было бы глупо, да и неловко как-то. Мысленно решая, что лучше: пойти готовить для всех завтрак или все же вернуться к себе в комнату, я переводила взгляд с Лема, деловито ползающего по моей руке, на Арсения, дожидавшегося меня у лестницы, и на его маман, для которой, как выяснилось, внизу была подготовлена целая комната, вызываемая из подпространства одним коротким и непонятным мне словом.

Только я подумала попросить у Лема и мне такую же «норку» на первом этаже выделить, как со стороны подвала раздался дикий кошачий вопль. Не сговариваясь, мы с Тумановым рванули туда, но, не успев и десятка ступеней пробежать, я шарахнулась обратно и на сей раз все-таки налетела на него.

Хор мартовских котов так не орал, как голосил мой родной любимый Рыжик, вылетая из распахнутых дверей, ведущих в подземелья. Заполошно махая крыльями, его тащила в когтях сова, глаза которой были круглыми, как блюдца, и почему-то удивленными. Следом за этой парочкой выскочил разъяренный скелет… чтобы рассыпаться прямо на лестнице грудой пожелтевших костей. Череп раздраженно щелкнул зубами, огоньки в пустых глазницах потухли, и вокруг воцарилась тишина.

– Кто опять потревожил прадедушку? – голосом строгой учительницы спросила ведьма, чья темная фигура нарисовалась возле перил.

– Прапраправнучка, – сдал дочку дракон, помогая мне подняться наверх. Рыжик с Соней давно уже улетели, и только по обрывистому «мяв» можно было установить, куда именно они отправились.

– Златочка! – довольно заулыбалась бабуля, вмиг растеряв всю свою строгость. – Вот умничка какая. Вся в меня.

Действительно, в нее. А я-то думала, откуда в юной дракайне[1]1
  Дракайна – в древнегреческой мифологии змей (дракон) женского пола, часто с человеческими чертами. – Примеч. авт.


[Закрыть] столько стервозности?

Глава 4

Когда Туманов, прежде чем уйти на работу, под предлогом показать что-то важное наверху, заманил меня на чердак, а потом еще и дверь на ключ запер, я, признаться, напряглась. А когда он прижал меня к стеночке рядом с окном – и вовсе заволновалась. Может, Регина Юрьевна (так, как выяснилось, зовут его маму) неверно оценивает ситуацию и на самом деле это ее сы́ночка всех нянь и гувернанток соблазняет (включая старую каргу Гертруду), а вовсе не они его?

– Расслабьтесь, Милалика Сергеевна, – с улыбкой искусителя сказал чешуйчатый гад. – Я ничего плохого вам не сделаю. Просто боюсь оставлять вас сегодня дома.

О как! И поэтому он решил вжать меня в стену, да? Может, и вообще замурует? Ну, так… для надежности.

– И какой у вас план? – уперев ладони ему в грудь, дабы хоть немного выдержать дистанцию, спросила с вызовом. – С собой меня заберете? – Я шутила, пытаясь скрыть напряжение. – Арсений Романович, говорите уже прямо, что вы сейчас делаете! – Прожив в этом доме меньше суток, понимала: здесь не все то, чем кажется, а значит, и объятия могут на самом деле быть… да чем угодно!

– Привожу вас в состояние душевного и физического волнения. Получается? – шепнул он, наклоняясь.

– Есть немного, – призналась я, продолжая мало чего понимать. – А зачем нам это? – Тоже перешла на шепот, а то вездесущая драконья мама, не приведи небо, услышит. Не знаю, правда, как, но эта дама способна на многое – ведьма же!

– Чтобы вы стали уязвимы… – Ой, какое нехорошее начало-то. – И особенно восприимчивы к моим чарам, – закончил свою мысль дракон.

– Надеюсь, не к приворотным? – Я нервно хихикнула, чувствуя, что градус неловкости растет, приправленный моим беспокойством. – А то имейте в виду, я на вас в суд подам. Есть же у иных какие-то свои суды, да? – иронизировала, прекрасно понимая, что мне скорее память подчистят, чем я доберусь до органов, осуществляющих у нелюдей правосудие.

– К защитным. От шалостей детей хватило бы чар и первого уровня, а вот от выходок мамы… – Туманов многозначительно замолчал.

Дыхание мужчины обожгло шею, заставив замереть в груди испуганное сердечко, а потом Арсений скользнул губами по моей коже, запечатлев мимолетный поцелуй… от которого меня будто током прошило. Счастье, что все быстро закончилось – я даже понять не успела, что происходит. Дернулась, вздохнула прерывисто – вроде ничего, жива.

Дракон резко отступил, давая мне свободу, дернул шеей и рывком ослабил узел галстука на белоснежной рубашке. Проследив за этим движением, я только сейчас заметила, что его дыхание сбилось куда больше моего, будто мы не разговаривали тут у стеночки о всяких заклинаниях, а не пойми чем занимались. Эх, как бы ведьма, коршуном оберегающая личную жизнь сына, опять не заподозрила меня в чем-нибудь нехорошем.

– Вам плохо? Выглядите не очень, – пробормотала я, рефлекторно потрогав то самое место, которого касались безупречные мужские губы. Кожа казалась неровной, будто… меня заклеймили! – Что там? – нахмурилась я, осматривая чердак на предмет зеркал, коих тут, к сожалению, не было. – Что вы со мной сделали?!

– Защитил вас, – с гордостью сообщил мой ненормальный работодатель.

– От чего?

– От всего.

– Гм, – выдала я, продолжая ощупывать то ли знак на шее, то ли шрам. Короче, какую-то блямбу! – А можно поточнее?

– Можно, но вечером. Сейчас уже опаздываю на встречу, – взглянув на часы, сказал он. – Идемте, Лика. Вас тоже дела ждут, – подмигнул мне хозяин дома. – Занимайтесь ими и ничего не бойтесь, любые вредоносные чары, направленные на вас, отзеркалят в их создателя.

– А будут чары, да? – Если честно, я надеялась, что травить меня магически в этом доме не станут: с детьми перемирие, с Региной Юрьевной тоже вроде все с утра прояснили. Разве что прадедушка опять соберется, как конструктор, и устроит охоту за моими мозгами в стиле живых мертвецов.

– Надеюсь, что нет. В противном случае кому-то не поздоровится.

Туманов уехал на работу, а я осталась… с едва заметной крошечной змейкой, похожей на знак доллара, которая пряталась под волосами на моей шее. Как ни странно, это колдовское клеймо придало мне уверенности, вместо того чтобы повергнуть в панику. Я ведь на слово дракону поверила, а что действительно означают его охранки – бес знает.

На кухне…

День шел своим чередом. Я оккупировала кухню, заявив, что буду заниматься приготовлением праздничной еды, раз Регина Юрьевна с Соней готовы взять на себя уборку и украшение столовой. Сова, не в пример своему обычному дневному поведению, впахивала в поте лица (точнее, мордочки) и даже не пыталась перечить драконьей маме. Ей никто особо не перечил, ибо себе дороже.

Дети, отучившись онлайн, периодически забегали ко мне стрельнуть чего-нибудь вкусненького. Потом Злата, прихватив с собой Лема в образе мышонка, составила компанию бабушке, а Ярослав устроился рядом со мной делать уроки и гладить кота, который тоже ошивался рядом в поисках вкусненького. Рыжик окончательно освоился на новом месте и, забыв уже про историю со скелетом, чувствовал себя тут как дома. Закончив с уроками, Ярик позволил мне их проверить, потом взял кота и отправился наверх играть в компьютерную игру. Я не возражала.

Изначально планировала начать готовить ближе к вечеру и продолжить уже с утра, чтобы на праздничном столе все было свеженькое, но ведьма пообещала «заморозить» блюда с помощью магии так, что завтра они будут словно только что из печи. Я еще тогда подумала, что Туманов зря беспокоился – его мама просто чудо.

Наивная, ага!

Неприятности начались ближе к обеду, когда я, подпевая песне, звучавшей в одном наушнике (второй не использовала, чтобы не потерять из виду закипающие кастрюли, подгорающие сковородки, подходящее тесто или подкрадывающихся домочадцев), вдохновенно взбивала нежнейший крем для моего любимого тортика. И хотя знала, что Арсений Романович заказал десерт в модной кондитерской, все равно решила испечь свой. На всякий пожарный. Вдруг одного мало окажется? Пироги, среди которых был и рецепт с вишней, запавший в душу дракону, планировала сделать по той же причине. А еще вафли, рулет и пятислойное желе.

Хм… может, действительно многовато?

– Милалика Сергеевна, там курьер! – Влетевшая в кухню Злата выглядела растрепанной и раскрасневшейся, будто она не бабушку разговорами развлекала, а за Соней по комнатам носилась.

– Угу, – кивнула я, вынимая наушник. – Спасибо.

Несколько раз к нам уже приходили доставщики продуктов, заказанных онлайн, но их обычно встречала Регина Юрьевна, сейчас же она, по-видимому, находилась где-то далеко в доме, вот дракайна и прибежала ко мне. Проходя мимо девочки, я почувствовала какой-то странный холодок, будто перышком мазнули по шее. А в следующее мгновение Злата громко ойкнула, уронив на ногу миску (слава богу, не сковородку – она как раз рядом стояла). Забыв про курьера, я бросилась к девочке, чтобы помочь, но та шарахнулась от меня как черт от ладана.

– Дай гляну ступню, может, смазать чем надо…

– Н-не надо! – заявила дракайна, обходя меня по длинной дуге – благо размеры кухни позволяли. – Курьер, помните? Он вас ждет.

Девочка в задумчивости похромала к выходу из кухни, я, пожав плечами, отправилась следом, потому что идти нам было в одну сторону. И только забрав пакеты с контейнерами из ресторана (с теми самыми, что заказал Туманов для вегетарианцев), я наконец поняла, что сейчас произошло. Маленькая стервочка, вопреки нашим договоренностям, не сумела удержаться от мелкой пакости и… получила зеркальный ответ.

М-да. Выходит, папа наказал дочурку. Что ж, поделом!

Следом за Златой на кухню явился ее брат. Естественно, я напряглась, ожидая очередной гадости. Но Ярик, уточнив, когда мы будем обедать, налил себе сока из холодильника, взял бутерброд, наскоро собранный мною из того, что было под рукой… и снова уселся за стол, передумав уходить в комнату. Из рук у него ничего не валилось, под ноги не бросалось, и вообще все было тихо-мирно-спокойно. Как затишье перед бурей.

Мальчик, потягивая апельсиновый напиток, расспрашивал меня про группу, клип которой показывал ноут, про еще не приготовленный торт и про Рыжика, оставшегося спать в его комнате. А потом, оборвав разговор на полуслове, он внезапно воскликнул:

– Вам письмо, Милалика Сергеевна! С пометкой «важно».

Я настороженно посмотрела на Ярика, ожидая очередного подвоха. Злата тоже под предлогом курьера ко мне подобралась, что ее брату мешает использовать почту с той же целью? Вдруг уже на ноут какую-нибудь бяку повесил, пока рядом сидел, и, когда я открою письмо, кого-нибудь из нас «осчастливит» вредоносным заклинанием?

Рассуждая так, медленно вытерла руки, подальше отставила все бьющиеся предметы и то, что особенно жалко, потом подошла к столу под удивленным взглядом мальчишки и открыла электронную почту. Вопрос – зачем? Мало ли спама каждый день на ящик приходит. На кой черт я сунулась проверять письмо именно сейчас?

– Что там? – Ярослав сунул любопытный нос в экран.

– Ничего важного, – выдавила улыбку я, закрывая страницу. Но настроение, такое хорошее с утра, испортилось безнадежно, потому что письмо было вовсе не спамом, а приветом из прошлого. И первую строчку я успела прочесть, даже не открывая его.

– Там что-то про папу было, я видел, – нахмурился Ярик.

Я хотела соврать, убедив его, что он ошибся, но потом сказала полуправду:

– Это письмо от одного сумасшедшего тролля, который не давал мне спокойно жить, а теперь пишет гадости про моих знакомых. Ты ведь знаешь, кто такие хейтеры?

– Конечно! – На мальчишеской мордашке появилась понимающая гримаска.

– Значит, нет смысла объяснять. Не бери в голову, позже удалю письмо и заблокирую контакт.

Я вернулась к своим делам, и какое-то время мы мило беседовали под один из рок-концертов «Алисы», а потом с улыбкой чем-то очень довольной крокодилицы на кухню вплыла драконья мама и с радостным: «Милочка, у меня для вас сюрпри-и-из…» осела кулем к моим ногам.

– Ни хрена себе сюрприз! – выдохнула я, застыв со сковородкой в руке, которую зачем-то схватила со стола.

– Очешуеть! – выдал восторженно Ярик и посмотрел на меня ну о-о-очень уважительно.

– Вы что… оглушили бабушку?! – Вернувшаяся Злата выглядела потрясенной. Я покосилась на грозное орудие всех домохозяек, зажатое в руке, поняла, как все выглядит, и поспешно поставила сковороду на место.

Дракайна первой бросилась поднимать похрапывающую ведьму, на лице которой по-прежнему цвела счастливая улыбка. Мы с Ярославом ей в этом помогали. Общими усилиями дотащили Регину Юрьевну до кресла в столовой и оставили там досыпать.

Это что же получается… Она решила меня вырубить сонными чарами, чтобы самой встать у плиты? Или надеялась, что подгорит часть блюд и Арсений, разочаровавшись в моих кулинарных талантах, наконец сдастся и пустит в дом ее обожаемую Эвочку?

Да черта с два!

Разочарованная в женской половине семьи Тумановых, я вернулась к своим успокоительным пирожкам с тортиками, которые у злой меня выходили даже лучше обычного. Правда, понятия не имела, кто их теперь «замораживать» будет, чтобы сохранить свежесть, но все равно готовила. Резала ингредиенты для семи видов салатиков, делала холодные закуски в виде роллов, канапе и рулетов, драила с остервенением использованные тарелки, невзирая на то что рядом стояла посудомоечная машина, слушала тяжелый рок на довольно большой громкости и думала, думала, думала… что бы такое еще сотворить для завтрашнего праздника, чтобы понравилось не только детям, но и гостям, а главное, моему работодателю. Ведь лучший способ отомстить его мамаше – остаться в этом доме надолго.

Близнецы то ли виноватыми себя почувствовали, то ли просто чем-то своим занялись, не знаю – вокруг меня они не бегали и лишних вопросов не задавали. Взяли поднос с едой, поблагодарили, как и положено вежливым детям, а потом отправились наверх в комнату, не желая мне мешать. Ну или, как вариант, пошли жаловаться отцу в мессенджере на домработницу, обезвредившую их горячо любимую бабушку. Зато со мной остался молчаливый Лем, а на спинке кресла, в которое загрузили Регину Юрьевну, заснула сова.

Соня потрудилась на славу: в доме было свежо и чисто, а еще в столовой, как и в моей спальне, появились диковинные лианы, крупные бутоны которых излучали мягкий свет. Хоть сегодня столы накрывай и приглашай гостей! Еды вагон, обстановка подходящая… и только громкий храп ведьмы всю картину портит.

Я сделала музыку погромче, присела на табурет и… вспомнила про письмо от бывшего, о котором успела позабыть в потоке более насущных проблем. Даже удивительно как-то, раньше Владислав был всегда на первом месте. Его пожелания, звонки, эсэмэски, прочее. Я и после развода думала лишь о нем, пусть и в другом ключе. А тут несколько часов прошло, а я даже не удосужилась открыть письмо.

Хм, так, может, и вовсе не открывать? Отправить сразу в корзину, не читая. Нет, не вариант. Любопытство сожрет мой мозг, а несварение будет у меня.

Нажав значок почты на панели, щелкнула курсором на «привет от бывшего», лаконично озаглавленный одним-единственным, но говорящим словом «берегись!». Думала, внутри какие-нибудь угрозы или что-то подобное, но нет: Влад писал об опасности моих отношений с Тумановым, чем полностью подтвердил продолжающуюся за мной слежку. И все же тон письма цеплял своей заботой и той подзабытой нежностью, которую бывший использовал как оружие, чтобы одерживать победу в наших спорах. Когда хотел, супруг был идеальным кавалером. Жаль только, что в последние годы он хотел совсем другого… то есть другую.

Чувствуя, что начинаю расклеиваться, я удалила письмо. Подумала немного, глядя на опустевший экран… и открыла его снова, достав из корзины, чтобы в очередной раз пробежаться взглядом по пропитанным беспокойством строчкам.

«Ликуся, солнышко! – писал человек, выкинувший меня месяц назад из своей жизни. – Девочка моя непутевая, ну зачем… ЗАЧЕМ ты связалась с Тумановым? Это страшный человек! Он запудрит тебе мозги, заговорит зубы и пустит пыль в глаза, а потом ты исчезнешь с лица земли, как другие глупышки, поддавшиеся его чарам. Мила, послушай меня! Я не шучу! Туманов очень опасен. Люди для него просто куклы, которыми он играет и ломает которых тоже. Беги от этого чудовища, дурочка. Если дела настолько плохи и ты пошла к нему из-за денег, я помогу. Только, ради всего святого, не ведись на сказки про иных и прочую ересь, а то окажешься главным блюдом на званом ужине его дружков-сектантов. Лика, я надеюсь на твое благоразумие. Ты же умная девочка. Если уже вляпалась – звони! Обещаю – я тебя вытащу. Жду».

Подписано письмо было «Твой Влад», и это при том, что он давно уже не мой. Все же что-то екнуло в груди, запустив цепочку воспоминаний. А следом за ней и цепочку сомнений, тревог, подозрений. Больно удачное бывший супруг подобрал сравнение про званый ужин. Вдруг Арсений Романович был со мной столь откровенен потому, что живой из его особняка я больше не выйду?

Плюхнувшийся на клавиатуру Лем вырвал меня из объятий мрачных мыслей.

– Ты ж моя прелесть, – прошептала я, погладив кончиком пальца мышонка. Поверить в то, что это дружелюбное создание, украсившее ночью мою спальню, ждет не дождется, чтобы меня сожрали, не получалось. – Умеешь свежесть блюд сохранять? – спросила я, закрывая почту, но пока не удаляя письмо и не блокируя контакт Влада. – Надо, чтобы гости были сыты и довольны, – пробормотала больше для себя, нежели для мышонка. – Тогда им вряд ли захочется человеченки, – пошутила я, но осадочек все равно остался.

Возвращаясь к своим обязанностям, направилась в прачечную, чтобы бросить в стирку пару кухонных полотенец, да так и замерла, держа их в руках, потому что обнаружила между стиральной машиной и сушильной… заплаканную Злату.

«Начинаются чудеса», – вздохнула мысленно, хотя уместней тут было слово «продолжаются».

– Что случилось? – задала самый банальный вопрос, который только можно придумать.

– Ничего, – буркнула дракайна, обняв острые коленки. Вскакивать и убегать она явно не собиралась, но и душу передо мной раскрывать тоже не была настроена.

А я стояла, не зная, как ее разговорить. Вроде и опыт общения с девочкой-подростком есть, да только толку в нем? Каждое дитя индивидуально, а эта конкретная девочка тем более.

– С Ярославом поссорились? – решила не отступать я, бегло осмотрев Злату на предмет повреждений. А то вдруг она от боли плачет, а не от обиды на кого-то.

– Нет.

– А с кем? – спросила, бросив полотенца в корзину.

– А вам не все равно?! – вспылила дракайна. Не так и грубо вышло – могла и на три буквы послать, учитывая нравы нынешней молодежи и отношение близнецов ко мне и к моим предшественницам.

– Представь себе, нет! – сказала я уверенно и уселась прямо на пол напротив нее. – Рассказывай давай, что у тебя стряслось?

Девочка громко шмыгнула носом, смахнула навернувшиеся слезы и… уставилась в пол. Ну, елки зеленые! Ох уж мне эта нежная детская психика вкупе с переходным возрастом и стервозной наследственностью. Вздохнув, я начала первой:

– Видишь ли, Злата… с одной стороны, я, конечно, не твоя подруга и не родственница, чтобы со мной откровенничать, но с другой – постороннему человеку зачастую гораздо проще рассказать о своих проблемах, чем родному. Особенно если знаешь, что этот человек никому не проболтается.

– Почему не проболтается? – Девочка щурилась и терла глаза, глядя на меня. Одного я точно добилась – она заинтересовалась. И даже поток слез, усилившийся при моем приходе, заметно поубавился.

– Потому что по контракту, заключенному с твоим отцом, я обязана не только ухаживать за домом и присматривать за вами, но и хранить ваши тайны.

– Контракт можно нарушить, ничего он не значит, – привычно начала спорить девочка.

– А папа твой? Он что-то значит? Он бы не привел человека, которому не доверяет, в свой дом и точно не оставил бы наедине с любимыми детьми.

– Ты не человек! – со злостью, смешанной с обидой, выплюнула Злата. На мгновение черты лица ее исказились, на скулах проступила тонкая сеть чешуи, а зрачки сузились, делая серые глаза звериными. Но стоило мне моргнуть, как видение исчезло.

– С чего ты взяла? – Я нахмурилась, заподозрив, что ребенок плачет из-за меня. Сейчас было важно не потерять контакт. Пусть злится, ругается, пусть… главное, чтобы высказалась.

– Бабушка сказала.

– Бабушка ошиблась. Я обычный человек.

– Врешь! – Очередная вспышка злости отразилась в глазах дракайны. Полыхнула и погасла, будто совсем другая тема причиняла ей боль, а эта так… лишь чуть-чуть раздражала. – Я проверяла.

– Это как же? – вскинула бровь я, стараясь вести себя спокойно и расслабленно. Мы просто решили поболтать, да… в прачечной… на полу… Самое место для дружеских посиделок, угу.

– Я бросила в тебя легенькое заклинание, а оно не сработало.

– А ничего, что мы договорились ничего друг в друга ближайшие три дня не бросать?

– Я хотела проверить! – насупилась Злата, снова изучая пол. Извиняться она, похоже, не умела от слова совсем. Впрочем, мне оно сейчас и не требовалось. – А потом ты еще и бабушку усыпила! – обвинила меня девчонка, отстаивая свою правоту. – Ты не человек, зачем врать?

– Во-первых, я не имею такой привычки… врать, – сказала, поправляя очки. – Во-вторых, если я не человек, то об этом точно не знаю. В-третьих, я не усыпляла твою бабушку…

– А…

Я жестом ее остановила и продолжила:

– Твой отец наложил на меня какую-то мудреную защиту, отражающую чужие чары. Так что Регина Юрьевна сама себя усыпила, когда попробовала зачаровать меня. Как и ты сама себя ударила на кухне, когда использовала на мне заклинание. Оно же было для этого, я права? Я что-то должна была уронить, так?

– Так, – признала Злата, слегка покраснев.

– Вот видишь! Вы с бабушкой сами заварили эту кашу. Знаешь, Злата, чего я никак не пойму… – Я машинально погладила поставленную драконом метку, скрытую собранными в косу волосами. – У меня такое ощущение, что завтрашний праздник никому, кроме меня, не нужен. Я ведь не для себя весь день готовила, а для вас. Неужели выжить из дома очередную домработницу важнее, чем справить ваш с Ярославом день рождения? Зачем ты заклинаниями швырялась, я еще могу понять – проверяла слова бабушки, но она-то чего добивалась? – Дракайна пожала плечами. – Странная женщина.

– Ги не странная! – Злата внезапно усмехнулась, только как-то нервно. – Вот Агриппина Павловна – да. Странная. А еще злая и противная! – выдала она, снова злясь, но на этот раз, к счастью, не на меня.

– А кто у нас Агриппина Павловна? – осторожно спросила я.

– Мамина мама.

– И завтра она тоже будет среди гостей? – уточнила, понимая, что поток вредоносной родни еще не иссяк.

– Да! Чтоб она ногу сломала! – выдало «добрейшее» дитя, стиснув кулачки. Хорошо хоть не шею свернуть бабушке пожелала.

– Ты из-за нее плакала? – нащупав проблему, задала вопрос я.

Злата какое-то время молчала, кусая губы, но потом не выдержала и сказала:

– Да! – Ребенку очень хотелось с кем-то поделиться, но ведьма, которую она за глаза называла Ги, дрыхла в столовой, а Ярослав, по-видимому, на роль благодарного слушателя не подходил. За неимением лучшего сошла и моя кандидатура. – Она мерзкая… высокомерная грымза! – обласкала внучка бабушку. – Сказала, что если я надену платье, подаренное мамой, то буду выглядеть как шлюха!

Я аж воздухом подавилась, невольно соглашаясь с дракайной, – Агриппина Павловна, похоже, действительно ку-ку.

– Что за платье?

– Я увидела его зимой в каталоге, оно очень дорогое было, а мама с дядей Айваром мне его на Новый год все равно подарили. Мама подарила!

Злата выкрикнула это с таким отчаянием, что у меня сердце сжалось. По ее щекам снова потекли слезы, а кулачки сжались, царапая ногтями кожу. Порыв обнять девочку пресекла, когда уже подалась к ней. Настороженность во взгляде, недоумение… нет, нельзя ее трогать, не поймет.

– Покажешь платье? – предложила я, грустно улыбнувшись. – Оно, наверное, очень красивое.

– Лучшее! – с жаром отозвалась Злата. – А грымза Агриппина требует, чтобы я традиционный халат надела на день рождения!

– Традиции – это серьезно, – задумчиво протянула я и, видя, как уголки девичьих губ снова задрожали, опускаясь, добавила: – Но можно ведь и совместить!

– Это как?

– Обычно. Некоторые невесты, к примеру, на свадьбу не одно праздничное платье готовят, а два или даже три. В белом в ЗАГС едут или венчаться, а в ресторан приходят уже в другом. И тебе в течение дня тоже никто не запрещает переодеваться. Не запрещает же? – уточнила, ибо могла и ошибаться. Я очень хотела подбодрить девочку, обнадежить, пусть и чувствовала, что наживаю таким образом себе очередного врага в лице ее второй бабушки. Агриппина… имечко-то какое, аж холодок по позвоночнику!

– Я не знаю, – неуверенно пробормотала Злата.

– А мы сейчас папе твоему позвоним, – предложила я, поднимаясь сама и протягивая руку ей. – И все выясним.

В комнате Златы…

Дракайна рассказывала про последний Новый год, проведенный с мамой и отчимом, прижимая к груди расшитое золотой нитью платье. Темно-синее, коротенькое, но с полупрозрачной верхней юбкой, которая начиналась с боков и пышным многослойным хвостом спускалась сзади до самых пят. Очень красивое и действительно дорогое, с вышивкой ручной работы. Ничего общего с гардеробом женщин легкого поведения я в этом наряде не углядела, как и отец девочки, разрешивший дочери к столу спуститься в том, в чем хочет она, а не что требует надеть его бывшая теща.