Текст книги "Домохозяйка для дракона"

Надо отдать Туманову должное, он ответил на мой звонок сразу, хотя, судя по фоновым звукам, был занят. Извинившись перед коллегами (или партнерами?), дракон вышел на свежий воздух (опять же по звукам судя) и первым делом спросил:

– Лика, с вами все в порядке?

Будто с кем-то другим в этом чудо-доме ничего произойти не могло, только со мной.

– Все хорошо, – ответила, подмигнув Злате, настороженно прислушивающейся к разговору.

– А мама? Мама вас не достает? – продолжал напряженно допытываться дракон.

– Ваша мама отдыхает, – сказала я, не в силах сдержать довольную улыбку. – И с одной стороны, это хорошо: высыпаться в ее возрасте надо обязательно. Но с другой – я не знаю, кто, кроме холодильника, будет теперь «замораживать» еду для праздника. У вас есть идеи, Арсений Романович?

– Вы поэтому мне звоните? – слегка опешил он.

– Нет, конечно! Но от идей точно не откажусь.

– Я часа через три вернусь домой и разберусь со всей вашей едой, – пообещал Туманов. Надеюсь, он не имел в виду ее преждевременное уничтожение… за ужином. А то аппетит у двухметрового дракона хороший, угу. – Что-нибудь еще надо купить? – спросил он, и так это обыденно прозвучало, будто мы старая семейная пара, где жена просит мужа зайти после работы за хлебушком.

Отгоняя дурацкие сравнения, я перешла к тому, ради чего, собственно, и позвонила. Выслушав мою идею с переодеваниями, Арсений пару раз согласно угукнул, один раз задумчиво хмыкнул, а, реагируя на упоминание Агриппины и ее требований, прошипел что-то нецензурное, извинился, после чего дал нам с дракайной полную свободу действий. Только попросил на сам оборот выйти в традиционном одеянии, чтобы теща не испортила церемонию скандалом.

Узнав вердикт отца, Злата моментально повеселела, подобрела и принялась болтать без умолку, хвастаясь своим любимым платьем, рассказывая о дне его появления и о маме… очень много о ней. Какая она была красивая, добрая, умная, веселая – одним словом, идеальная. Мама же! Единственная, родная.

Я слушала, кивала, иногда задавала какие-то незначительные вопросы и думала, как же, наверное, на самом деле тяжело близнецам, ведь с момента гибели их матери еще не прошло и года. Возможно, именно поэтому они такие «колючие», особенно дракайна. Когда мои родители попали в автомобильную аварию, я долгие месяцы украдкой плакала в подушку, делясь с ней своей болью, потому что больше не с кем было поделиться. Бабушка покинула этот мир раньше мамы и отца, из Светки «жилетка» паршивенькая, а Влад с Дианой на полном серьезе считали, что время скорби – дни до похорон, остальное все дурь и любовь к страдашкам.

– А грымза даже пригласить его на день рождения не позволила! – с обидой выпалила Злата, отвлекая от грустных воспоминаний. Из-за них я прослушала, о ком идет речь, но переспросить не рискнула, чтобы девочка не заподозрила меня в невнимательности. Только-только она начала оттаивать, разговорилась… брякну что-нибудь не то – и снова закроется.

– Почему? – спросила, рассчитывая по контексту понять, кого обсуждаем… ну, кроме грымзы, конечно.

– Потому что он человек! – продолжала бушевать Злата, обнимая платье. – Когда мама переехала к дяде Айвару, грымза от нее отречься хотела, но дедушка удержал.

Ага, значит, речь об отчиме, который человек. Все интересней и интересней.

– Отречься? Кошмар какой! – Я откровенно недоумевала. У обычных людей и всей этой нечисти… то есть иных какая-то межвидовая несовместимость, что ли? Как у людей и животных, к примеру. Но тогда как ее мать жила с отчимом? Или я в неправильном направлении рассуждаю? Вдруг там все проще. – Агриппине Павловне так сильно нравился ваш папа, да? Она поэтому не хотела их развода?

– Не хотела! Но не потому, что ей папа нравился. Ей никто не нравится, она злая и вредная и любит только себя и свои традиции. Она маму ненавидела, – пожаловалась Злата. – Хотя знала, что драконы однолюбы, и если мама полюбила Айвара по-настоящему, ей больше никто не будет нужен.

– А как же ваш папа? – вырвалось у меня.

– Мама рассказывала, что ее и папу родители пожениться заставили, потому что они, по их мнению, были идеальной парой. Оба драконы, хорошо обеспеченные, перспективные, молодые. Слава огненной чешуйке, мама с папой быстро разобрались, что не подходят друг другу, и, когда мама встретила свою настоящую любовь, папа ее отпустил. Он все понимал, и маму он любил, – начала противоречить самой себе дракайна. – По-дружески! – добавила она, спохватившись. – А бабушка ее не любила! От любимых не отказываются! И не портят им жизнь, пытаясь сорвать свадьбу, подкупить жениха или отсудить опеку над нами. – Злата снова начала заводиться. – Знаете, почему, по мнению грымзы, Айвар женился на маме? – Я отрицательно мотнула головой, ожидая услышать нечто любопытное. – Чтобы продлить свою жизнь и дольше не стареть!

– Разве так можно?

– Можно, – кивнула девочка, отчего ее изрядно растрепавшиеся косички весело подпрыгнули. – Брачный обряд драконов с иными другого вида увеличивает силу иного, а людям он дарует молодость и долголетие, чтобы они могли до самой смерти жить со своим избранником. А вы думаете, почему всякие Эвочки и прочие тетки пытаются папу окрутить?

Была мыслишка, что из-за денег. Ну или потому, что мужик видный. А оно вон как все закручено, оказывается.

– Тяжко твоему папе, наверное. – Я искренне пожалела Туманова, вновь касаясь метки, оставленной им, чем невольно привлекла к ней внимание дракайны.

– Что это? – заинтересовалась она.

– Магическая защита, – решила не делать тайн я, тем более уже упоминала об этом в разговоре.

– Папина? – прищурилась Злата. Я кивнула. Подавшись вперед, она принялась разглядывать «клеймо» в виде змейки. – Хм, – задумчиво протянула девочка спустя минуту. – А на других он никакую защиту не ставил.

– Так, может, другие сами себя могли защитить? – предположила я. – А мне, обычному человеку, с вашими магическими атаками, увы, не справиться.

– Может быть, – согласилась она, но по мордашке видно было, о чем-то другом думает. Причем сосредоточенно так. И мысль, засевшую в ее хорошенькой головке, дракайна явно смакует: глазки блестят, на губах улыбочка появилась… пакостная.

Ой-ей! Не зря ли я с ней разоткровенничалась тут, поддавшись моменту? Злата ведь все та же очаровательная стервочка, которая терпеть не может посторонних в доме. Я хотела вернуть разговор в прежнее русло, чтобы отвлечь девочку от дурных идей, как та внезапно заявила:

– А давайте мы всем скажем, что вы папина невеста?

Будь здесь чем подавиться, я бы подавилась.

– А давайте не будем, – ответила, совладав с удивлением, ибо такого финта я от нее точно не ожидала.

– Ну, Милалика Сергеевна… – заканючила мелкая интриганка. – Вам что, сложно?

Не просто сложно, а еще и смертельно опасно, учитывая наклонности драконьей родни, которые и прислугу-то «сожрать» готовы. Страшно подумать, что они сделают с мнимой невестой. И все же любопытство взяло верх над голосом разума, задумчиво посмотрев на Злату, я спросила:

– Зачем тебе это?

– Грымза, если узнает, что папа тоже женится на человечке, от злости свой хвост без соли сгрызет! – радостно сообщила юная мстительница.

– Угу, и мною закусит, – пошутила я. – Нет уж, Златушка, спасибо, но я еще пожить хочу… и поработать. Кстати, хотела узнать у тебя насчет твоего отчима… – сменила тему, искренне надеясь, что вопрос с невестами закрыт. – Бабушка понятно: против вашего общения с ним, а дедушка, другая бабушка, папа?

– Папа не возражает. Он знает, что дядя Айвар сильно маму любит и нас. Папа все понимает.

Надо же… какой понятливый. Или, может, действительно такой? Не все ведь мужики ведут себя, как Влад. Отпустил же Арсений бывшую с миром, опеку над детьми делил с ней и ее мужем. Да и времени много с развода уже прошло, чтобы обиды хранить. К тому же обижаться больше не на кого. Женщина, связывающая обоих мужчин, мертва. Зато скорбь по ней вполне могла их объединить, так что не доверять словам Златы повода у меня не было.

– А Регина Юрьевна и ваш дед… у вас же есть дедушка? Один или два?

– Папин отец в Ирландии живет. Они давно с Ги разошлись, – поведала мне девочка. Похоже, тоже любовь была ненастоящая, если брать за основу версию Златы. Хотя… слова ее вполне могли оказаться красивой сказкой, которую мать рассказывала детям, чтобы объяснить расставание с отцом и появление в их жизни отчима. – Мы с дедой Ромой видимся, когда туда на учебу ездим. Они с бабушкой плохо ладят, поэтому на наше первое совершеннолетие он не прилетит, – вздохнула дракайна. – Зато он нам уже подарки отправил и обещал сюрприз при новой встрече! Ждем-с! – снова заулыбалась она. – А деда Алекс придет обязательно. Мы все грымзу только из-за него и терпим, – поделилась секретом внучка. – Нельзя ведь его одного приглашать, без жены. Да? Папа говорит, так не принято.

– Не принято. – Я тоже вздохнула.

Среди друзей бывшего мужа были такие пары, одну половину которых век бы не видела, но из-за второй приходилось звать обоих. А тут не просто гости, еще и родственники! К тому же ближайшие. Ох, чую, непростым будет этот день рождения. Лучше бы толпа детей явилась, вот честно! А тут сплошные взрослые, один другого заковыристей. Как там говорится? Нам бы ночь простоять да день продержаться.

Злата опять начала вспоминать эпизоды из жизни в Таллине, откуда родом был Айвар. Тот злосчастный Новый год, на котором ее мама сообщила детям и мужу, что ждет маленького, а потом заявила, что, пока живот не полез на нос, ей обязательно надо съездить в горы и в последний раз покататься на лыжах, которые она так любит. Домой Антонина Яансон больше не вернулась.

Слушая девочку, я предложила ей переплести косы, и, к моему удивлению, Злата согласилась. А вскоре в комнату влетел встревоженный Ярослав, который явно потерял нас обеих, сообщил, что у меня там что-то странно булькает в духовке, выяснил, что это мясо тушится на ужин, и, немного помявшись в дверях, тоже плюхнулся на кровать, желая участвовать в разговоре.

Какое-то время мы еще посидели все вместе, обсуждая завтрашний праздник, детские наряды и персонажей из игры, которой был увлечен Ярик, потом я пошла вниз к своим баранам… в смысле, к баранине, которую надо было проверить на предмет готовности. Заодно проверила и Регину Юрьевну, все еще спавшую в кресле. Даже пледом ее накрыла, чтобы она не замерзла. Нехилое, видать, заклинание ведьма ко мне применила, раз ответка до сих пор действует.

Немного похлопотав на кухне, я повторно набрала Туманова. После беседы с детьми в голову пришла одна сумасшедшая идея, выполнить которую было реально, но проблематично. Сама я точно ничего сделать не могла, а вот Арсений Романович при желании мог. Осталось только вызвать у него это самое желание. Попросила работодателя позвонить мне, когда будет подъезжать к дому, чтобы я вышла его встретить, а заодно и поговорить без посторонних ушей. Судя по тону мужчины, удалось его как минимум заинтриговать. Что ж, значит, будет стимул вернуться поскорее. Как говорит Злата, ждем-с!

На улице…

Я нервничала.

После общения с детьми многое встало на свои места, но и вопросов тоже появилось… много! Надо было, конечно, внушить себе, что идея, к тому же неозвученная, всего лишь «набросок», которому необязательно становиться «картиной», а потому невыполнение моей шальной задумки никого, кроме меня, не разочарует, но… я все равно не находила себе места, прогуливаясь по осеннему саду, полному ярких цветов.

Хорошо все-таки, что настроение нашего склонного к депрессии домика заметно улучшилось, и он порадовал нас пусть не жарким летом, но теплой пестрой осенью, что опять же не соответствовало календарю. Впрочем, я не внакладе – красота же неописуемая! И воздух такой чистый, свежий, ароматный… дышала бы и дышала.

Этим и занималась, дожидаясь приезда Туманова. Прикрыв глаза, наслаждалась тишиной колдовского места, которое одновременно было частью нашего мира и не было. Мне даже интересно стало, являюсь ли я попаданкой в такой ситуации? Вроде ж в иномирье нахожусь, откуда своим ходом вряд ли удастся выбраться, но если поехать с кем-то из семьи – вернусь в Питер без проблем. Надо, кстати, личный пропуск будет попросить у работодателя, а то чувствую себя как в клетке, пусть и в огромной.

Любопытно все же, какого размера подконтрольная Лему территория? Метров пятьсот или, может, расстояния тут измеряются километрами? А что, если десятками километров? Или даже сотнями! Есть ли в волшебном лесу какие-нибудь секреты, порталы или другие фантастические вещи, о которых мы, простые смертные, и не подозреваем? Думая об этом, я немного отвлеклась от своей гениальной (или идиотской?) идеи, отчего и не заметила, как подкрался дракон.

– Приятно, когда встречают, – сказал Туманов.

На нем был все тот же зачарованный пиджак, но уже без пятнышка на кармане. А вот галстук Арсений Романович снял, и я невольно уперлась взглядом в верхнюю часть его груди, видневшуюся в увеличенном из-за расстегнутых пуговиц вырезе сорочки. Кипенно-белой и идеально отутюженной… Тоже, наверное, зачарована!

– Вы это обо мне или про Лема? – спросила, заметив севшую на плечо хозяина бабочку.

– Догадайтесь, Лика… Сергеевна, – широко улыбнулся подозрительно довольный дракон.

Вот чему, спрашивается, радуется? Тому, что меня его родственнички раньше времени не съели? Или антураж на него действует столь благотворно? А может… стоп! Осадив разгулявшуюся паранойюшку, я сделала самый простой и логичный вывод: домой мужик вернулся – ужинать, отдыхать – отличный же повод для прекрасного настроения.

– Вы сильно устали? – спохватилась я. А то тяну тут кота за хвост, вместо того чтобы быстренько все рассказать, а потом усадить хозяина за стол, как и положено хорошей домработнице. – Выкроите минутку?

– Для вас хоть целую жизнь, – пошутил Туманов.

– Спасибо, конечно, за щедрость… – Шутку я не очень поняла, но улыбку выдавила. – Мне и десяти минут хватит. Прогуляемся? – предложила ему, кивнув на сад, в гуще которого пряталась резная скамейка с навесом от дождя.

Дракон охотно кивнул, предлагая мне руку, но я лишь головой мотнула в ответ и принялась кутаться в расстегнутую куртку, хотя холодно не было. Меньше всего мне хотелось лезть в чужую жизнь, но именно это предстояло сделать для осуществления возникшей идеи. Я еще немного помолчала, собираясь с мыслями. Спутник меня не торопил – он медленно брел рядом, с повышенным вниманием разглядывая собственные цветники. А когда я наконец решилась, Туманов внезапно сунул мне под нос сорванный бутон.

– Это вам.

Я растерянно моргнула, глядя на бело-розовые лепестки. Видя, что я торможу, Туманов воткнул свой подарок мне в волосы, причем так ловко, что тот даже не выпал.

– Спасибо, – наконец отмерла я, сообразив, что мое поведение по меньшей мере невежливо.

– Пожалуйста, – ответил дракон, решив заодно и метку на шее проверить. Прикосновения его прохладных пальцев к коже вызвали знакомую волну дрожи. Это встряхнуло, выводя из ступора.

– Арсений Романович, тут вот какое дело… – быстро заговорила я, моментально перестав тормозить. Рассказала ему вкратце про нашу беседу со Златой, про ее воспоминания о маме, про негатив девочки в отношении одной из бабушек и про то, как сильно она скучает по отчиму. Информацию подавала осторожно, строго дозированными порциями, чтобы иметь возможность наблюдать смену эмоций на лице Туманова. Правда, ничего конкретного я там не высмотрела. Он слушал, иногда улыбался чему-то, иногда хмурился. Не более того. – Я бы не затронула эту тему, но… – перешла к главному я. – Завтрашний праздник, названный вами семейным, очень уж напоминает какое-то официальное мероприятие, заточенное скорее под взрослых, а не под детей.

– Продолжайте, – потребовал Туманов, когда я замолчала, обдумывая очередную фразу. – Ну же, Лика! Прекращайте пытаться выверить каждое слово. Просто скажите, что у вас на уме?

– Мне бы не хотелось лезть в вашу личную жизнь…

– А я совсем не против, чтобы вы в нее влезли. – Арсений от моего заявления только развеселился, я же, наоборот, почувствовала неуверенность.

Он вел себя не так, как ожидалось. И я совершенно не понимала, он играет со мной или действительно считает нормальным обсуждать с домработницей свою бывшую жену и ее супруга. Решив, что думать мне надо поменьше, а то начну рефлексировать, как Лем, я выпалила все, что у меня накипело о детском дне рождения, который вовсе не для детей, а для их бабушек, дедушек и прочих гостей.

– Ваши предложения?

– Начало застолья в обед, за три-четыре часа, полагаю, все успеют высказаться и поесть, отмечая первый оборот близнецов. Надеюсь, никто не упьется… – рассуждала я.

– Если и упьется, мама быстро это исправит, – успокоил меня Туманов. – Она в этом деле профи.

– Угу, – буркнула я, криво улыбнувшись. – Исправит. Если снова не решит немного поспать.

– О! Не беспокойтесь. – Дракон продолжал веселиться. – Мама и на чужих-то ошибках быстро учится, а уж на своих и подавно. Так все же, какие у вас предложения, Милалика?

– Сергеевна.

– Сергеевна, – ничуть не обиделся собеседник за очередное мое напоминание. – Я жду! – Он принялся поправлять цветок за моим ухом.

– Вы специально?

– Что?

– Отвлекаете!

– Вовсе нет, – серьезно ответил дракон, спрятав руки в карманы, а глаза при этом такие хитрющие стали – совсем как у близнецов, когда они что-то задумали.

Мысленно махнув рукой на его мальчишеские выходки с этим дурацким цветком, обрисовала в общих чертах задуманную для завтрашнего вечера программу. В нее входила прогулка на арендованном катере по ночному Санкт-Петербургу, рядом с которым дети живут, но сомневаюсь, что часто там бывают, раз даже школа у них онлайн. Также я предложила вспомнить не только о драконьих ритуалах, но и о человеческих и устроить торжественное задувание свечей на торте, который пеку. Но главной частью ночного праздника должна была стать встреча ребятишек с отчимом, который растил их с малых лет и любил, как родных. Правда, я тут же оговорилась, что, если Арсению это неприятно, можно обойтись и без экстренного выдергивания Айвара из соседней страны.

– Почему неприятно? Мне очень нравится идея! – Никакого раздражения в поведении и голосе Туманова я не уловила – это радовало. – Отличный план, Лика Сергеевна, – похвалил меня он. – Конечно, еще надо найти подходящий катер, но, думаю, деньги все решат. Айвар же примчится по первому зову, тут я даже не сомневаюсь – он, несмотря на запрет Агриппины, давно названивает, спрашивая, не хотят ли дети скатать в Таллин. Предложим ему альтернативный вариант – пусть сам приезжает в Питер.

– И вас правда его визит не заденет? – спросила я, улыбаясь. Так легко на душе стало, что он меня поддержал, будто тяжелый груз с плеч скинула.

– Ничуть! Я проверил этого парня вдоль и поперек, когда согласился доверить ему моих детей и Тоню. Айвар – хороший человек. И Антонину любит… любил.

Едва заметные морщинки в уголках его глаз стали чуть резче, а на четко очерченных губах замерла грустная улыбка. Туманов принялся сосредоточенно разглядывать куст, ближайший к скамье, на которой мы сидели. Если он сейчас еще один цветок мне в подарок сорвет, я сама его вставлю… ему за воротник.

– Вы скучаете по ней? Дети очень скучают, – пробормотала я, решив, что, раз мне разрешили говорить и спрашивать все, что хочется, грех не воспользоваться.

– Тони всем не хватает. Им особенно, – кивнул Туманов, опять потянувшись к проклятому бутону на моей голове, который явно не давал ему покоя, но я вовремя перехватила инициативу, поправив прическу сама. А потом, чтобы пресечь новые поползновения, и вовсе вынула из косы цветок и сунула в нагрудный карман куртки, зафиксировав молнией, чтобы не выпадал.

– Так тоже неплохо, – оценил маневр дракон. – Но в волосах было интересней. А если в распущенных…

Он так заинтересованно посмотрел на мою растрепавшуюся за день косу, что я снова принялась болтать в попытке его отвлечь. Как-то слишком много у нас физических контактов для отношений хозяин – прислуга. Надо соблюдать дистанцию, а то, не ровен час, кто-нибудь из родни опять заподозрит, что у нас роман. А мне оно не надо.

– Восхищаюсь вашей выдержкой. Я после развода долго захлебывалась своими обидами, и до сих пор иногда накатывает, – сказала, чтобы вернуться к интересующей меня теме. – А вы не только не ревнуете бывшую жену к ее новому избраннику, но и готовы отмечать вместе с ним день рождения детей.

– А вы разве ревнуете Владислава? – прищурился Туманов, переводя стрелки на меня, а ведь это я как раз собиралась спросить его об Антонине. И не ответить нельзя, сама же разговор начала.

– Не знаю, – призналась, немного помолчав. – Иногда меня несказанно радует, что бывший нашел себе новый объект для… да для всего! А иногда становится безумно обидно, что я оказалась недостаточно хороша для него.

– Это он недостаточно хорош для вас, Лика.

– А кто в вашей паре был недостаточно хорошим? – спросила я в лоб.

Возможно, получилось грубовато, но это все от неловкости. Как-то за последние годы я разучилась принимать комплименты. Хотя, может, дело было конкретно в Туманове, некоторые утверждения которого меня вгоняли в краску.

– По мнению мамы, слабым звеном в нашей паре была моя жена. По мнению бывшей тещи – я. Ну а мы с Тонькой просто хотели быть счастливыми, пусть и порознь. Злата ведь рассказала вам, как нас родители едва ли не силком жениться заставили? А как всеми правдами и неправдами сводили до этого, подстраивая романтические встречи и подливая приворотные зелья в бокалы? – Арсений улыбался, вспоминая прошлое, а у меня волосы начинали шевелиться от такой бурной деятельности, развернутой их родней. Фиг с ними, со свиданиями… но зелья?! Жуть какая-то. – У нас с Тоней было несколько лет, чтобы разобраться в отношениях и понять, что как друзья мы устраиваем друг друга куда больше, чем как супруги. А потом появился Айвар, и развод стал необходимостью. Близнецы маленькими тогда еще были, поэтому с детства привыкли, что у них одна мама и два папы, пусть и звали Айвара по настоянию бабушек дядей. А теперь мамы нет. Скверно.

– Арсений Романович. – Я куснула нижнюю губу, готовясь задать щекотливый и, возможно, болезненный вопрос. – Скажите… как погибла Антонина? Это действительно был несчастный случай?

– Да. Правда, мать ее все равно винит Айвара.

– Думает, он причастен?

– Нет, его непричастность к смерти Тони доказана. Но грымз… Агриппина Павловна, – исправился он, – винит его, что не отговорил жену от этой сумасбродной поездки. Только она постоянно забывает, что дочка вся в маму – если что-то в голову втемяшилось, разубедить нереально.

– Но, насколько я поняла со слов Златы, Антонина была отличной лыжницей, разве нет?

– Была. А еще она была на ранних сроках беременности.

– Так несчастный случай из-за этого произошел? – осенило меня. – Ей стало плохо прямо во время спуска?

– Нет. Но из-за беременности Тоня не смогла применить чары, чтобы избежать случайного падения. – Я вопросительно смотрела на него, не улавливая связи. – Если дракайна беременна от иного, она не может менять ипостась, но магия ей по-прежнему доступна. Если же она ждет ребенка от обычного человека… – Туманов многозначительно замолчал, вероятно, подразумевая, что в таком случае дракайна не может ничего.

– И поэтому Агриппина Павловна тоже ненавидит Айвара. Это ведь был его ребенок. – Я скорее утверждала, нежели спрашивала, но Арсений все равно ответил:

– Да.

Мы немного помолчали, думая каждый о своем, а потом дракон внезапно заявил, возвращаясь к теме завтрашнего праздника:

– Надеюсь, вы не задумали отправить нас одних в путешествие по Неве? – Вообще-то задумала, так как считала, что посторонние там будут лишними, даже если этот посторонний – прислуга. – По лицу вижу – угадал! – рассмеялся он, щуря глаза, напоминавшие мне сейчас осеннее небо. Не мрачное предгрозовое, а серебристо-серое с проблесками солнечных искр. – Учтите, Милалика Сергеевна, либо вы едете с нами, либо я даже не буду озадачивать своего секретаря поиском подходящего суденышка. Ваше решение?

– Конечно, я с вами поеду. – Будто он выбор мне оставил! – Прослежу, чтобы торт дожил до встречи со свечами. Их, кстати, еще надо купить. – Я вернулась в привычное амплуа кухарки. – Кстати! Там ужин стынет. Что-то мы засиделись. Вы голодны, Арсений Романович?

– Как зверь! – весело сообщил… зверь. Дракон же!

– Тогда идемте. Кормить вас с детьми буду. А может, и матушка ваша к нам присоединится, если уже проснулась, конечно. – Я поднялась и первой засеменила к дому, невольно вспоминая, как вчера провалилась в подвал, не дойдя до крыльца. Надеюсь, сегодня такого экстрима не будет, что-то я подустала за день, охота тихого уютного вечера в кругу семьи… пусть и чужой.