Текст книги "Трасса Ноль"

– Я-а-аныч? Ау?!

– Да здесь я, здесь!

На этот раз она откликнулась почти сразу. Сид склонил голову, внимательно прислушиваясь. Голос слегка нервный и все же бодрый. Чудесно. Значит, полет нормальный.

– Смотри, какая красота! Бэби!

– Я не понимаю, как им управлять!

Сид с удивлением отметил, какая, оказывается, тишина в небе – чистая, прозрачная и все же осязаемо давящая. Тишина места, в котором человеку вообще-то не положено находиться. Крики звучали здесь неуместно.

Он пригляделся к сплетению строп над головой, плавно потянул за одну, другую. Купол начал наклоняться и медленно поворачиваться.

– Дергай стропы, лево-право!

– Что?!

Сид был тяжелее и опускался вниз быстрее. Расстояние между ним и Яной незаметно, но неуклонно увеличивалось.

– Стропы!!!

Ответом ему было молчание. Сид представил, как Яна сосредоточенно закусывает губу, морщит нос и перебирает стропы.

«Девочка в небе. Моя девочка!»

Губы снова сами собой растянулись в идиотской счастливой ухмылке. В груди потеплело.

Сид очень быстро снижался. Под ногами уже можно было рассмотреть ветки деревьев в стороне от поля и провода на линии электропередачи поодаль.

Потянув носом воздух, Сид закрутил головой в попытке на прощание ухватить всю птичью красоту поднебесья, попробовать ее на вкус, чтобы уж точно не забыть. Хотя разве такое забудешь…

Уже на излете он выставил ноги вперед, как учил инструктор, покрепче ухватился за лямки на плечах и приготовился к жесткому приземлению.

Но никакого удара не последовало: просто земля упруго кинулась под ноги, Сид пробежал пару коротких шажков и завалился боком в душистую, пожелтевшую на солнце траву. За спиной плавно осел, негромко хлопнул на ветру и сложился парашют.

Вот и все, полет был окончен.

Сид еще с минуту повалялся на земле. Траву в этой части поля не скосили, и из-за высоких стеблей нельзя было разглядеть ничего, кроме безбрежно-голубого неба. Не верилось, что ты сам только что спустился оттуда, сверху.

Он отломил длинную травинку и зажал ее в зубах. Вставать не хотелось, хотелось просто продлить эти минуты безмятежности, в которых не оставалось места извечным понтам, рисовке и напрягам.

Внезапно он ощутил острую усталость от необходимости находиться среди людей. С ним такое случалось, в последние годы все чаще, но почему-то именно теперь на него нахлынуло осознание своей полной неуместности в этом глупом обществе, придуманном взрослыми разумными людьми.

Сид вздохнул и поднялся. Все же пора было возвращаться в деревянный домик на поле.

Нести рюкзак по высокой траве оказалось тяжело и неудобно. Сиду не удалось запихнуть весь парашют обратно в брезентовый мешок, и кусок белого купола так и тащился следом, цепляясь за траву.

Навстречу ему уже спешил веснушчатый инструктор. Сид весело окликнул его шагов за десять:

– Снаряжение у вас – олдскул! Килограмм восемнадцать, поди, весит?

– По земле парашют не волочим! Порвется же, – огрызнулся парень.

– Как скажешь, начальник.

Сид скинул поклажу на землю, закурил и оглядел поле. Солнце слепило глаза, заставляло щуриться. Сид повернулся к инструктору. Тот возился с парашютом, утрамбовывал его в рюкзак.

– Приятель, у тебя мои телефон и очки.

На секунду оторвавшись от снаряжения, парень вытащил из кармана камуфляжной куртки желтые авиаторы и пару телефонов:

– Держи. Один трезвонил все время.

«Почему телефонов два?»

Скамейка у деревянного домика пустовала, по полю двигались несколько фигурок с рюкзаками. Сид вгляделся в их силуэты.

– А где девочка, которая со мной прыгала?

– А-а-а, – инструктор фыркнул, – подружка твоя в лес улетела.

Сид моргнул. Перед глазами встала хрупкая фигурка, проламывающая собой густые кроны деревьев, ударяющаяся о сучья. И упругие ветви, хлещущие прямо по лицу…

– Не понял, – он молниеносно повернулся к веснушчатому.

– Да не парься, – отмахнулся парень. – Ничего страшного, у нас постоянно так бывает. Уже отправили команду за ней.

– В какую сторону улетела? – голос Сида не предвещал ничего хорошего.

– Туда, – инструктор мотнул головой в сторону дальнего перелеска. – Не парься, я тебе говорю: там деревья совсем редко растут…

Сид не дослушал. Он круто развернулся и торопливо зашагал к перелеску.

Но не успел он пройти и десяти шагов, как один из двух телефонов ожил, тревожно взвыл в кармане.

– Во, я же говорил. И он так всю дорогу разрывался, – хохотнул инструктор за спиной.

Сид вытащил телефон, кинул раздраженный взгляд на экран.

– Блин.

Отвечать не хотелось.

Все же он чертыхнулся и принял вызов. Не сбавляя шага, поднес телефон к уху:

– Привет, Лиза. Не могу сейчас, занят.

– Ну здравствуй, мой хороший, – голос в трубке разлился теплым насмешливым смехом. – Давно не слышались. Поговорить надо.

– Лиз, я занят, – Сид раздраженно дернул щекой.

– А это и не телефонный разговор. Я в Питере, встретимся у тебя через час.

Лизин голос звучал весело и ласково. Сид по опыту знал: это не к добру.

Он выудил из кармана пачку сигарет. Щелкнул зажигалкой и небрежно бросил:

– Я не дома. Позвоню тебе вечером.

– Нет, не позвонишь, – в трубке раздался злой смешок. – Да и хрен бы с тобой. У меня все еще твои ключи, забыл? Жду тебя дома через час.

Жду дома.

Сид моментально осатанел:

– Много на себя берешь. Не смей туда приезжать!

– О-о-о, я еще и не такое посмею!

Трубка взорвалась счастливым безбашенным смехом. Сид глубоко затянулся.

– Слушай сюда, – теперь от Лизиного голоса так и веяло холодом. – Я приеду к тебе домой и закинусь всем, что найду. А что-то мне подсказывает, что найду я там немало.

Сид сбился с шага и застыл как вкопанный.

– А дальше, мой хороший, я сразу звоню в скорую. И пусть меня забирают… Если успеют. Как тебе такой план?

– Дура, – Сид выплюнул это слово и ощутил, как сжались кулаки.

– Ну что ты, родной, – из трубки донесся издевательский смешок. – Должны же у нас с тобой сбываться хоть какие-то планы?

– Ты этого не сделаешь.

– Еще как сделаю, – Лизин голос угрожающе зазвенел. – У тебя есть час. Я жду.

Вызов прервался.

– Сука, – выдохнул Сид.

«Блефует», – мелькнула спасительная мысль.

Но он прекрасно знал, что Лиза больная на всю голову. И если сказала – значит, сделает.

Воображение услужливо подсунуло картинку: необъятный матрас Сида, разворошенная постель, в которой еще утром спали они с Янкой. Блевотина на простыне, безвольное тело поперек подушек. Синюшные губы, разметавшиеся черные волосы…

Сиду даже не хотелось думать о том, что произойдет, когда в его квартиру приедет скорая, а затем – неизбежно – и менты.

«Только вот возьмутся они не за тебя, а за меня, стерва!»

Лиза знала, чем это ему грозит.

Нет, Сид никогда не был трусом. Но сейчас ему стало страшно.

Он заметался, окинул взглядом кромку леса за полем – не покажется ли на опушке знакомая неуклюжая фигурка?

Там было пусто. Перед глазами снова встала картинка хрупкой девичьей фигурки, бьющейся о стволы, напарывающейся на сучья.

«Ненавижу!»

Нервным движением Сид отбросил тлеющий окурок прямиком в сухую траву, сунул телефон в карман и надел очки. Решение было принято.

Он развернулся и легко, чуть пританцовывая, пошел по полю в обратном направлении. Поймал озадаченный взгляд веснушчатого и небрежно кивнул:

– Говоришь, у вас еще никто там не пострадал?

– Да не, говорю же, там деревья совсем редко растут. А ты-то куда? – Парень сосредоточенно хмурился, словно пытался что-то сообразить.

– Да по работе позвонили. Надо отъехать.

«Что ты несешь, buddy? Какая, к чертям, работа?!»

Сид тряхнул головой и невозмутимо продолжил:

– Очень срочные дела. Когда девочка появится, – он кивком указал на лес вдалеке, – можешь ей передать, что мне пришлось уехать? Буду на связи.

– Ага, конечно, – парень прищурился и окинул Сида издевательским взглядом.

– Спасибо, приятель! Только обязательно передай, будь другом. – Сид предпочел не заметить сарказм веснушчатого.

– Да сделаю, че.

Парень пожал плечом.

Сид кивнул на прощание и размашисто зашагал прочь, к дороге в город. За спиной раздался глумливый смешок:

– Позвонит она тебе, как же…

Слова прозвучали обидно, потому что были правдой. Сид еще сильнее ускорил шаг.

Час – это очень мало. Но он обязан успеть.

«Такое Яна точно не простит. И будет права».

Он мотнул головой и перешел на бег – прочь с поля, прочь от безмятежной сини и запаха сена вперемешку с моторным маслом.

В кармане он уносил два телефона.

Яна

Яна так и не поняла, как ей удалось выпрыгнуть из самолета. Просто инструктор махнул рукой, и в голове пронеслось:

«Надо прыгать! Не стой дура дурой – прыгай!»

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она шагнула за борт самолета, хотя на самом деле шаг этот занял доли секунды.

Прыжок – и ветер наотмашь бьет по лицу, заставляет зажмуриться, воздух со свистом вырывается из груди.

Не открывай глаза, скоро это все закончится.

Может быть, Яна на секунду отключилась. Из ступора ее вывел мягкий толчок в плечи. Мир вокруг замедлился, над головой надулся спасительный белый купол.

«Ну вот, теперь ты сама стала частичкой гигантского одуванчика».

Вид завораживал. Прозрачная голубизна неба уходила в бесконечность, плавно перетекала вниз и встречалась у линии горизонта со сверкающими волнами залива. Яна почувствовала, что улыбается.

И все же она ощущала себя такой незащищенной в подрагивающем гнезде врезающихся в тело лямок.

Внизу что-то счастливо кричал Сид.

– Мама, как этим управлять?

Яна закусила губу. Стропы над головой спутались и обвились друг вокруг друга. И только выше, через пару метров, они расходились в стороны, к краям раздувшегося купола.

– Ау?!

Окрик снизу привел ее в чувство.

– Да здесь я, здесь!

Яна судорожно сглотнула. Она почувствовала себя ужасно одинокой и уязвимой.

– Я не понимаю, как им управлять!

Сид что-то прокричал в ответ, но порыв ветра подхватил слова, унес их прочь.

– Что?!

Яна снова закрутила головой, вглядываясь в спутавшиеся стропы.

– Стропы!!!

– Офигеть, – Яна скрипнула зубами. – Сама знаю, что стропы. Спасибо!

Она не стала больше окликать Сида – поняла, что бесполезно. Ничем он ей не поможет.

И все же надо было что-то делать.

«Вдох, соображай!»

Стропы зацепились одна о другую, спутались в единый неопрятно вьющийся канат.

Значит, если раскрутиться…

Яна посмотрела вниз, оценила высоту под ногами. Они уже порядочно снизились, действовать нужно было быстро.

– А, была не была! – Яна решилась.

Она осторожно потянула за стропы, раскручивая их. Как и следовало ожидать, ее тут же закрутило вокруг своей оси.

Мир завертелся перед глазами, теряя свои очертания. Зато стропы над головой плавно разматывались.

Еще чуть-чуть…

Яну мотнуло туда-сюда, зато вращение земли под ногами замерло. Стропы распутались и теперь тянулись к парашюту тонкими строгими линиями.

– Получилось! – радостно выдохнула Яна.

Она только сейчас осознала, что все это время сдерживала дыхание.

Земля заметно приблизилась. Яна опустила взгляд, ожидая увидеть далеко под ногами выцветшее на солнце поле, может быть, крохотную фигурку самолета на взлетной полосе.

– Твою мать! – из горла вырвался невразумительный писк.

Поля под ногами не было. Яна стремительно снижалась над лесом, под ногами уже можно было разглядеть в деталях кроны деревьев. Ни единого просвета впереди, летное поле неуклонно ускользало куда-то за спину.

Яна порывисто задрала голову и уставилась на стропы, отыскивая основные две.

– Так, попробуем…

Она потянула на себя одну стропу. К ее радости, парашют отозвался почти сразу, плавно заворачивая вбок.

– Есть! Давай, еще чуть-чуть…

В спину неожиданно подул порыв ветра. Парашют заколебался, и Яна поняла, что все пропало.

Она все еще разворачивалась в сторону поля, но слишком медленно. На ветру парашют неуклонно относило влево и вперед, в самую гущу леса.

От одной перспективы приземления на кроны деревьев Яне стало дурно. Она буквально ощутила, как ветки бьют по глазам, распарывают одежду, как она стремительно летит в толстенный ствол…

– Соберись! Сейчас не время, – она прорычала это вслух, силясь привести себя в чувство.

Лес внизу наплывал неотвратимо, но плавно. Яна успела рассмотреть деревья под ногами и приметить, в какой стороне осталось летное поле.

– Пора!

Она приподняла колени и прижала к груди руки крест-накрест, защищая вены от веток. Подумала еще с секунду и опустила подбородок, пряча лицо. Хотелось надеяться, что выставленный вперед шлем защитит ее от удара о ствол дерева.

Подошвы кедов ушли под верхние ветки, зарылись в листву. Яна зажмурилась. По рукам и лицу что-то мягко хлестнуло, в бок ударился и тут же с хрустом сломался сук.

Еще секунда – в плечи и бедра больно врезались лямки. Яну качнуло вверх-вниз, как на пружине, и падение прервалось.

Приземление окончилось.

Яна открыла глаза.

Парашют зацепился за кроны деревьев, и она повисла метрах в трех над землей. У нее получилось! Она была цела, если не считать мелких царапин. Непонятно как, но ей удалось пройти между деревьями, ни во что не врезавшись.

– Блин, я живая, – Яна сглотнула и расслабилась.

Что дальше? Наверняка на поле видели, куда она приземлилась. Скорее всего, сюда уже бегут люди, они помогут – нужно только подождать. Во всяком случае, хотелось бы в это верить.

Висеть на стропах было неудобно, уже через пару минут ноги начали неметь.

Яна представила, как выглядит со стороны: неуклюжий тюфяк, подвешенный между деревьев. Беспомощный взгляд, нелепые покачивания на тонких стропах. Ей стало противно.

«А ведь Сид наверняка прибежит сюда первым! И что он обо мне подумает?!»

Нужно хотя бы попытаться слезть.

Так, под ногами заросли крапивы. Чуть левее – канава с черной стоячей водой.

Яну передернуло. Ничего не скажешь, приятная перспектива приземления. И все же, это лучше, чем болтаться в трех метрах над землей.

«Спасибо хоть не вверх тормашками!»

Для начала Яна решила проверить, насколько прочно парашют застрял в кроне дерева.

Вздохнув, она принялась раскачиваться из стороны в сторону и подпрыгивать на стропах. Ветки потрескивали, но крепко держали белый купол.

Расстегнуть обвязки тоже не получилось. Обламывая ногти, Яна попыталась хоть чуть-чуть ослабить крепления на бедренных лямках, но бесполезно. На них слишком сильно давил вес ее тела.

«Если немного подтянуться и ослабить давление…»

Но подтягиваться Яна не умела.

С каждой секундой ремни все ощутимее давили на бедра. Яна поморщилась, вообразив, какие в этих местах останутся синяки.

Нет, так не пойдет. Надо выбираться.

Она закрутила головой. До ближайшего ствола не меньше пары метров. Значит, нужно хорошенько раскачаться…

Ветки жалобно заскрипели. Яна скривилась, когда лямки обвязки еще сильнее впились в кожу. Ничего, еще чуть-чуть… Она удвоила усилия.

Когда до ближайшего ствола оставался всего метр, Яна сделала отчаянный рывок и вытянула руку. Кончики пальцев только бесполезно чиркнули по коре.

– Ай, блин!

Она отдернула руку. Подушечки были содраны. Слизнув капельку крови, Яна зажала руку в кулак.

Она вдруг представила себя молодым солдатом-янки, который только что десантировался в джунглях Вьетнама. Яне стало смешно, душу заполнил злой азарт.

«Нет уж, не дождетесь – так легко наши не сдаются!»

Еще один рывок, Яна услышала, как хрустнули суставы. Судорожно извернувшись, она поймала-таки дерево.

Половина дела сделана, оставалась сущая ерунда.

Яна подтянулась вверх по стволу и ухватилась за ветку. Взобралась повыше, перенесла вес на дерево и шустро расстегнула обвязку.

– Свобода! – Она испустила победный клич и залилась счастливым смехом. – Люди, а-у-у-у!!! Я здесь!

Лес ответил ей безмятежным молчанием.

Прикинув расстояние до земли, Яна обхватила дерево руками и ногами и легко соскользнула вниз. Прикосновение шершавого ствола тут же отозвалось острой болью в бедрах и ладонях.

И все же она была на земле! Яна ощутила, как нахлынула волна облегчения.

Да, но что делать дальше? По ощущениям с момента ее позорного приземления прошло не меньше пятнадцати минут. «Где Сид? Где инструктор и спасатели?»

Чем дальше, тем интереснее.

– А-у-у-у! Си-и-и-ид!!!

Никакого ответа.

Яна попыталась сообразить, в какой стороне осталось поле. Вроде бы, когда она садилась, солнце светило по левую руку.

Раз никто не спешил ее спасать, придется делать все самой. Как и всегда.

Яна тряхнула головой и решительно углубилась в лес. За спиной оставалась безмятежная поляна, заросшая крапивой, и обвисший белым флагом парашют.

«Вот удивится Сид, когда я выйду на летное поле победителем – целая и невредимая!»

Яна самодовольно хмыкнула.

Сид

Сид бежал по проселочной дороге. До шоссе не больше километра, значит, еще минут пять – и можно будет ловить попутку до города. Сейчас он отдал бы любые деньги за мотоцикл, который продал две недели назад.

У Сида вырвался нервный смешок.

Яна начала искать работу сразу же, как переехала к нему, но Сид быстро это пресек.

– Работа – это для нищих. Не напрягайся пока, – бросил он в один из вечеров, собираясь на смену.

За последнюю пару дней его квартира преобразилась до неузнаваемости. Переехав, Яна тут же намыла пол, забила своими чисто женскими штучками всю полку в ванной, и вешалка в комнате тоже пестрела новыми шмотками. Даже на подоконнике умудрилась отметиться: резному жирафу пришлось сойти со своего пьедестала и потесниться. Теперь рядом стоял портрет Яниной кошки.

Только вот Сид слишком привык жить один. Каждый раз, налетая на чужие вещи, он с трудом подавлял приступы раздражения. Вот и теперь куда-то запропастились телефон и ключи, а ведь всегда лежали на столе! Теперь там громоздились стопка Яниных книг, фаянсовая миска с зелеными яблоками, наушники, неопрятный ворох каких-то бумаг… Посреди всего этого втиснулся ноут, над ним сгорбилась Янка. Сосредоточенный взгляд, прикушенная губа, мышка деловито щелкает по вкладкам сайта вакансий.

– Каких еще нищих? – Яна едва повернула голову. – Вот еще – «не напрягайся»! Ты же работаешь.

«Черт, да куда же они запропастились?»

– А я тоже скоро уволюсь, – небрежно бросил Сид. – Для духом нищих, бэби.

Он пинком отшвырнул с дороги Янин пустой рюкзак и продолжил метания по комнате.

– Shit! Да где же они?

– Не поняла, – Яна рывком обернулась к Сиду. – Зачем уволишься?

Но Сид уже не слушал. До его смены оставалось меньше часа, если опять опоздает, одним штрафом уже не отделаться.

Перед глазами замаячила управляющая баром, стальной взгляд и усталый прокуренный голос: «Еще раз не откроешь бар вовремя – можешь вообще не приходить».

– Куда они, на хрен, могли деться?!

Сдерживать раздражение он уже не мог. Сид подлетел к столу и одним нервным движением сдвинул все вещи. Фаянсовая миска не удержалась на краю, опрокинулась и упала на пол, с отчаянным дребезгом раскололась на четыре куска. Зеленые яблоки вприпрыжку покатились по деревянному полу.

– Твою мать!

Сид в сердцах толкнул стопку книг. Она тут же развалилась, несколько толстых томов с грохотом полетели на пол.

– Да пропади оно все!..

Он сделал пару шагов назад, все еще вне себя от спонтанно накатившей ярости. Ясный и негромкий голос прозвучал словно откуда-то издалека:

– Ничего, я все уберу.

Сид моргнул и повернул голову. Яна застыла на стуле гипсовой статуэткой и глядела на него во все глаза, без тени укора, скорее сочувственно. Ему показалось, или в ее голосе были извиняющиеся нотки? Сиду стало стыдно, он не знал, что сказать.

– Что ты искал, Сид?

Яна по-прежнему сидела без движения и неотрывно смотрела ему в глаза. Сид небрежно махнул рукой:

– Я потерял телефон и ключи от бара. Да неважно, я уже опоздал…

– Они в прихожей.

– Что?

Яна кивнула в сторону коридора:

– Ты их сам сегодня днем оставил на тумбочке в прихожей.

Сид молча рванул прочь. Янин взгляд так и жег лопатки. Он почувствовал облегчение, скрывшись в темноте коридора.

Телефон, ключи и сигареты сиротливо лежали на полке у двери.

«Извиниться перед ней не хочешь?»

– Бэби, ты лучшая!

Сид присел и принялся впопыхах шнуровать кеды. Если бегом до метро, то он еще успеет…

Он торопливо натянул косуху и мельком глянул в зеркало.

«Неплохо выглядишь, buddy!»

Сунув телефон и ключи в карман, он уже взялся было за ручку двери.

– Так почему ты сказал, что уволишься?

Яна тихо стояла в дверном проеме комнаты и все так же серьезно смотрела на Сида.

Он легко рассмеялся:

– Так лето же заканчивается, глупыш! А мы с тобой еще нигде не были.

– То есть как – нигде? А надо было? – Яна наморщила лоб.

Сид вздохнул и одарил подругу ласковой улыбкой.

– Покажу тебя настоящий Север. И чтобы было приключение, а не как в прошлый раз…

– Погоди. – Яна явно была сбита с толку. – А жить мы на что будем?

«Женщины…»

Сид сделал шаг назад, потрепал Яну по щеке и заглянул ей в глаза.

– А вот это предоставь мне. Не парься, бэби. Наслаждайся.

Яна неуверенно ответила на его улыбку, порывисто прижалась к нему и шепнула:

– Как скажешь.

Сид довольно хмыкнул.

Уже через плечо, с лестничной площадки, он бросил на прощание:

– До завтра, бэби! Ложись, не жди меня.

Он летел по лестнице, прыгая через две ступеньки, и все еще улыбался.

«Предоставь это мне».

Ему нравилось, как это звучало. Если бы еще он не опаздывал так на смену. Если бы деньги от проданного мотоцикла не таяли так быстро.

«На Север хватит. А там разберемся!»

Сид тряхнул головой.

«А все же с Янкиным приездом дома стало гораздо уютнее…»

Дыхание сбилось, и Сиду пришлось перейти на широкий шаг. Впереди уже маячило шоссе.

Он не хотел смотреть на часы, да и какая разница? Он должен успеть. Сид не позволял себе даже думать о том, что будет, если он не успеет.

Выскочив на обочину, он едва глянул по сторонам, кинулся опрометью через дорогу. Вслед ему возмущенно загудел черный внедорожник.

– Расслабься, buddy! – Сид едва отмахнулся от водителя и напряженно уставился на поток машин, едущих в сторону города.

Эти три едут слишком плотно и быстро, зато за ними…

«Пропусти, выжди секунду… Еще немного… Давай, пора!»

Пружинистым рывком Сид бросил свое тело прямо на проезжую часть, в двадцати метрах от стремительно приближавшейся желтой грузовой «газели».

«Газель» пронзительно загудела, водитель резко ударил по тормозам. Сид вытянул руки вперед и вверх, перегораживая путь, и ринулся к машине.

Внутри сидел только один водитель – коренастый узбек средних лет в растянутой черной футболке. В первый момент он, казалось, опешил от наглости Сида, но быстро пришел в себя и решительно вылез из кабины.

До Сида донеслась брань на чужом языке. Он упрямо мотнул головой и преодолел последние метры, не сбавляя шага.

– Ты что тваришь? А?! Ба-а-алной! А ну, с дароги!

Густой южный акцент водителя подсказал Сиду, как вести себя дальше.

– Брат, прости! Подкинь в город, очень надо! – Сид умоляюще схватил узбека за плечо. – У меня мама в больницу попала! Сейчас, только что!

Водитель помедлил, хмуро изучая лицо Сида. Было очевидно, что он взвешивает его слова.

«Ну же, поверь мне!»

– Очень срочно, брат! – Сид умоляюще наморщил лоб, приплясывая от нетерпения.

– Са-адис, – наконец кивнул узбек.

«Газель» тронулась.

Спустя пару минут водитель заговорил:

– Мать – это святое. Как не помочь? А что случилось-то?

– Сердце прихватило, – мрачно обронил Сид.

– А-а-а… Пожилая совсем, да?

Сид быстро прикинул в уме. В этом году его матери исполнится пятьдесят пять, и в последний раз он видел ее девятнадцать лет назад. Он сокрушенно кивнул:

– Восьмой десяток пошел.

Водитель сочувственно цыкнул.

«И не стыдно тебе, приятель?»

Прислушавшись к себе, Сид понял: не стыдно. Ни перед водителем, ни тем более перед матерью – она его бросила, не он ее!

«Отчаянные времена – отчаянные меры».

А положение и правда было отчаянным. Сид не хотел думать о том, что будет, если он опоздает. Его квартира, наполненная чужими людьми в форме, отделение полиции, участковый и все, что последует затем… Нет, он не выдержит этого снова.

«Сука, как она может так со мной поступать?!»

Июньская ночь два года назад, то время, когда прозрачные рассветные сумерки тают, светлеют на глазах. Свет заливает комнату, и постепенно все очертания становятся до безжалостного будничными и трезвыми, только по углам еще остается уютный сумрак легкомысленной белой ночи.

Простыни на постели сбились, подушки раскиданы как попало. В углу на полу работает проигрыватель, но пластинка давно закончилась, из динамиков льется негромкое шипение. Всю ночь комнату освещали свечи. Теперь почти все они потухли, только на столе еще мерцает одна, толстая, винно-красная. Когда потухнет и она, закончится эта ночь.

Сид берет свечу в ладони, подносит огонек к лицу, вдыхает. Расплавленный воск пахнет гранатом.

Ночь, сгоревшая как одна сигарета. И все же этой ночью они делали невозможное, они были почти что боги.

– Иди сюда, – хрипловатый голос Лизы звучит полусонно, в нем маняще переплетаются приказ и нежность.

Она лежит на постели голая, с закрытыми глазами. Ее маленькая грудь с напряженными сосками почти неподвижна – можно подумать, что она не дышит. Только пальцы плавно скользят по животу, рисуют на нем замысловатые узоры.

Сид смеется.

– Не спать, бэби. У меня для тебя кое-что есть.

Он склоняется над столом. На осколке зеркала еще осталось то, что может продлить их ночь, а значит, спать не нужно вовсе.

Он чертит две дороги, резко затягивает одну. Розовый порошок исчезает с серебристого стекла, и Сид снова чувствует, что сегодня он может все.

Только вот свет, свет бьет по глазам, заставляет щуриться и отвлекает. Сид подходит к окну и опускает шторы из плотного небеленого полотна. Переворачивает пластинку на проигрывателе, и реальность, посрамленная, отступает прочь, растворяется в бесконечной ночи.

«Show must go on, не так ли, приятель?»

Интересно, рок лучше всего звучит на виниле, потому что они ровесники?

Сид бережно, как величайшую ценность, берет со стола осколок зеркала и садится на постель.

Лиза кладет ладонь на его голое бедро, и Сид чувствует, как подступает нетерпение. Он снова в игре, и плевать на реальность.

– Догони меня, бэби!

Лиза наклоняется над зеркалом. Сейчас она такая беззащитная и мягкая, без своих привычных очков в строгой оправе, без непробиваемой холодной иронии, давно въевшейся в самую ее суть. Сид успевает заметить, как в свете последней свечи среди ее гладких черных волос блестит один седой.

«Сколько лет мы знакомы – шесть или восемь?»

А Лиза уже откидывается назад на подушки, увлекает его за собой. Она смотрит на него, не мигая, и Сид видит, как расширяются ее зрачки.

– Иди сюда, – повторяет она, и на этот раз он не может отказать.

От Лизы пахнет миндалем, сандалом и сигаретным дымом. Она обнимает его и шепчет:

– Я хочу умереть в этой комнате, на этой постели. Потому что ничего лучше со мной все равно уже не случится.

Сид слизывает с ее щек горячие слезы, целует и прижимает к себе крепче.

– Пусть это будет твой escape-план, бэби.

– Ты будешь со мной?

– Ну конечно.

Сейчас он готов пообещать ей все что угодно. Пока они не спят, ночь будет длиться, и Сид этому чертовски рад. Сегодня он почти что счастлив.

– Мать – это святое, – важно повторил узбек. – Куда везти-то надо?

Сид повернулся к нему с отсутствующим видом.

– Да мне лишь бы в город, дальше я уж сам…

«У тебя осталось минут сорок. Не успеешь!»

– Ее в Алмазова везут, это на Ланской, – он назвал ближайшую к своему дому больницу.

– Мне по пути, подкину! – водитель повернулся к Сиду и ободряюще улыбнулся.

Сид заметил, что у него кривые зубы, зато улыбка широкая и добрая. Хорошая улыбка.

Он хотел было ответить, но слова застряли в горле.

Вместо этого наружу рвется панический крик:

– Тормози!!!

Дальше все происходит как в замедленной съемке.

Сид успевает в мельчайших деталях рассмотреть мигающий зеленым светофор впереди и серебристую малолитражку с финскими номерами. Она дисциплинированно застывает перед зеброй как вкопанная. А «газели» такие сомнения неизвестны, она несется во всю мочь.

«Разница менталитетов, чтоб ее…»

До серебристого зада остаются считаные метры.

Вот водитель бьет по тормозам, упирается руками в руль.

Пахнет чем-то горелым.

«Не успеем, слишком близко!»

Машину заносит, колеса скользят по асфальту, тошнотворно скрежещут колодки.

– Твою мать…

Удар швыряет Сида вперед, вышибает дыхание.

«Что ж ты, приятель, не держал дистанцию?»

Яна

С высоты лес казался совсем не таким густым. Очень быстро Яна поняла, что не знает, в какой стороне летное поле. Продираясь через третьи по счету заросли кустарника, она почувствовала, как постепенно звереет.

В какой-то момент под ногами предательски захлюпало, еще два шага – и она провалилась по колено в болото. Яна сделала было шаг назад, но поскользнулась на какой-то коряге и чуть не упала прямиком в коричневую жижу.

– О-о-о, чтоб тебя!

Упрямо мотнув головой, она пошла вперед уже напролом. Болото омерзительно чавкало, а Яна старалась не думать о том, во что превратились ее розовые кеды.

В конце концов ей все же удалось выбраться на сухое место. Только вот Яна поняла, что уже окончательно заблудилась. Она побрела вперед, не сильно заботясь о направлении.

Запястье обожгла крапива. От неожиданности Яна взвизгнула и отдернула руку, но было уже поздно. На запястье и ладони расцвело целое созвездие волдырей, ободранные кончики пальцев все еще саднили.

Джинсы были до самых колен испачканы бурыми разводами, и, кажется, от нее несло болотной тиной.

«То-то Сид надо мной посмеется! Снова…»

Накатила жалость к себе. Яна всхлипнула и беспомощно огляделась.

– Э-э-эй, люди!

Ее голос больше не звучал победно, теперь он напоминал скорее вой побитой собаки. Но Яне было уже плевать.

Она замерла, прислушиваясь.

Вдали раздался слабый крик. Померещилось или?..

– А-у-у-у! Кто-нибудь!!!

Яна замерла. Казалось, тишину леса нарушают только лихорадочные удары ее сердца. Пара секунд томительного ожидания – и вот снова!

На этот раз Яна была уверена: ей ответили! Кричали где-то далеко впереди и справа.

Она бросилась сквозь лес, уже не разбирая дороги.

– Си-и-и-ид!

Крик сбивал дыхание, и все же не кричать она не могла. Вот сейчас он покажется за теми деревьями, сейчас… Он обнимет ее и, конечно, посмеется над тем, как она выглядит.

«Эй, бэби, ты между делом угодила в партизанскую стычку?»

А Яна расскажет ему о том, как страшно было снижаться над лесом и как нелегко оказалось выпутаться из парашюта и спуститься на землю.

Впереди забрезжила прогалина, и Яна увидела, что за ней мелькают человеческие фигуры. Одна, две…

– Сид!!!

Она выскочила на открытое место и замерла, силясь отдышаться.

Из леса навстречу ей вышли двое. Яна растерянно моргнула.

Это был не Сид. Двое мальчишек в камуфляжной форме, лет по пятнадцать, не больше. Один близоруко щурился из-под очков в металлической оправе, второй явно страдал одышкой из-за излишнего веса. Тот, что покрупнее, волочил за собой по траве длинную ржавую пилу.