Текст книги "Кукла его высочества"

Да что там Валария! Даже в Календуссе, где культ Матери-Добродетели, требующий закрывать руки полностью (до кончиков пальцев), а платье снабжать шлейфом в полметра (и это минимум, для низших слоев населения, а чем знатнее дама, тем рукав ниже, а подол – длиннее), женщины не сдались! Они принялись шить наряды из полупрозрачных и откровенно прозрачных тканей и достигли истинного мастерства в искусстве многочисленных разрезов в самых неожиданных местах. Ну и кого волнуют кончики пальцев, когда вся спина просвечивает, а разрез в длиннющем балахоне чуть ли не до бедра?

Про Межмирье вообще молчу… Мы одевались каждый на свой вкус и кошелек, руководствуясь исключительно желанием то стать незаметными (в рабочие моменты), то как следует выпендриться (во времена цеховых тусовок) попеременно.

Так что придворная женская мода Итерстана, мягко говоря, удивляла. Хотя, может, это я просто за последние три года испортилась, а в приличных королевских дворцах все так и бывает? Ну вот и принц себе куклу магическую завел, потому что у них тут все строго, даже за руку не подержись, а он для официальной женитьбы еще не созрел? Ну или партию достойную не подыскали? А так он нормальный вполне! А, Мейра? Не то чтобы мне очень уж хотелось отдаться в сексуальное рабство, но, повторюсь, это всяко лучше тюрьмы… Мейра фыркнула насмешливо и отвернулась. Я пожала плечами: ну помечтать-то ведь можно…

Лийра Марасте и лийра Демонти вынули из шкафа два платья, а лийры Бри и Фриз на полном серьезе обсуждали, какой цвет пойдет мне больше: песочный или бледно-кремовый. Это для торжественного приема, да? Не пойму, они серьезно не могут решить, надеть на меня песочное платье с огромным бантом на попе или кремовое, но без оного, или издеваются так утонченно?

Я вздохнула украдкой и продолжила разглядывать изменения, произошедшие в комнате. Это было гораздо увлекательнее, чем спор придворных дам. Итак, за время моего отсутствия, кажется, сделали влажную уборку и перестелили белье, заменили даже покрывало, теперь оно в золотых цветочных узорах… красиво. На прикроватной тумбе появился обещанный принцем кристалл свежести, оттого по комнате разлилась приятная, вроде как морская, прохлада. А еще… еще на всех доступных поверхностях стояли объемные вазы с цветами: на тумбочке у кровати, на столике у окна, на туалетном столике, на столе в обеденной зоне… Камина, кстати, в комнате не было. То ли климат настолько теплый, то ли магией обогреваются. Ой, или это просто для куклы не стали отопление делать?! Типа она же не мерзнет… Ну… хм… хорошо, что сейчас уже середина весны.

– Лийра, вам совсем не интересно?! – с упреком воскликнула лийра Бри. Они что, так и не смогли определиться, поражу я их величества бантом на попе или пойду на свой первый (и, боюсь, последний) прием в Итерстане совершенно… безбантово?

Дама Бри проследила за моей рукой, невольно потянувшейся к алым королевским лилиям Итерстана и замершей на полпути, и ее лицо смягчилось.

– Его высочество не знал, какие цветы вы любите. Приказал доставить разных, – пояснила она и добавила: – Выберите, что захотите оставить в спальне и ванной комнате, остальное вынесут в кабинет или коридор.

– А она сможет? – с обидным сомнением протянула вполголоса лийра Демонти. – Разве у куклы могут быть любимые цветы?

– Вот сейчас и узнаем, – сдержанно ответила лийра Бри и повернулась ко мне: – Вам что-то понравилось?

Вообще-то мне понравилось все. Цветы действительно оказались самыми разными: от простых (некоторые выглядели как луговые и лесные) до экзотических (не иначе как из королевской оранжереи). Но, несмотря на такое разнообразие видов, форм и цвета, огромные букеты были составлены настолько гармонично, неожиданно, даже изысканно и сочетали в себе, казалось бы, совершенно несочетаемое, что я искренне восхитилась мастерством дворцовых флористов. Да уж, качество местного сервиса здесь на высоте. Ох, Мейра, а может, у них цветочные феи по найму работают? После всего случившегося меня бы это даже не удивило. Вру. Удивило бы, конечно, но уже не очень.

Я жестами приказала перенести букет с туалетного столика в ванную комнату (чтобы не мешал, я же за ним прихорашиваться буду, за столиком, я имею в виду), но все остальное оставила. Спальня быстро наполнилась смешанным цветочным ароматом, ощутимым, но не удушающим, как можно было опасаться при таком многоцветье: то ли букеты были подобраны специально, то ли кристалл свежести нивелировал запах, не давая ему превратиться в навязчивый или тяжелый.

«Все себе оставлю! – подумала мрачно. – У меня, может, последний день на свободе… или вообще последний. Так что лучше его провести в приятной обстановке». Я вздохнула.

– Лийра, – тут же оживилась дама Бри, – а платье вам какое нравится? Лийра Марасте, покажите наряды.

Юная фрейлина перво-наперво с гордостью продемонстрировала мне уже набившую оскомину песочно-кремовую пару, но, не дождавшись одобрения, вынула из шкафа темно-зеленый туалет с серебряным шитьем. Ну… хм… уже лучше, но темно-зеленый явно не мой цвет, да и старческий он какой-то. Но если больше ничего не будет… Лийра Марасте сдвинула вбок костюм для верховой езды (у них куклы на лошадях скачут, да?!), и тут в глубине что-то мелькнуло… Глазам своим не верю!

Я приблизилась к шкафу настолько стремительно, что фрейлины, не ожидавшие от меня такой прыти, вздрогнули. Нет, ну не сидеть же мне истуканом, когда, кажется, только что мелькнул… Я выразительно посмотрела на лийру Марасте, и та, отчего-то невольно втянув плечи, потащила прозрачный футляр с платьем наружу. Нет, не кажется! О Мейра, это же настоящий валарийский атлас! Последнего поколения! Вишневого и малинового оттенков! Откуда такое чудо в местной унылой коллекции? А шкаф-то у меня полон неожиданностей: то кукла сломанная, то супермодное платье…

От нетерпения я даже запереступала ножками. А лийра Марасте повесила платье на подставку, аккуратно сняла футляр и…

– О! – воскликнули хором все дамы. И я тоже, только мысленно: «О!»

– Я… не уверена, – замялась лийра Бри, но я встрепенулась. А я так уверена. Абсолютно!

Ткнула пальцем в платье, таким незамысловатым способом дав понять, что выбрала наряд для вечернего приема.

– Лийра, – мягко начала дама Бри, – может, сначала примерим платье песочного цвета? Посмотрите, какой у него бантик!

Я посмотрела и отчетливо вздрогнула. Нет уж, к Мейре ваш песочный бантик! Отрицательно покачала головой и вцепилась в платье из валарийского атласа.

Три фрейлины вопросительно перевели взгляды на лийру Бри.

– Хорошо, – сдалась та. – Давайте попробуем.

И мы попробовали. Лийра Фриз активировала платформу для одевания, на которую я ступила, не дожидаясь приглашения. Ведь я точно знала, что ничего другого не надену. Потому что… несмотря на то что я упорно гнала от себя плохие мысли, они все равно роились в голове и противно так жужжали, что разоблачение близко… очень близко… как неминуемо близким становится этот мейров королевский прием! Как долго мне удастся успешно притворяться куклой? У меня уже живот от голода сводило, ладно хоть не урчал пока. А все остальное? Как мне двигаться, говорить, как себя вести? Я ведь даже к Мейре вслух воззвать не могу, сразу себя выдам! Предположим, я как-нибудь выкручусь на представлении королю, но самое страшное… а что дальше? Что будет после королевского приема? Первый принц пожелает мне спокойной ночи и отправит спать, да? Или нет?

Я с трудом перевела дыхание, участившееся от тревожных мыслей, и подставила руки, нацелив их в короткие рукавчики платья. Если нет, мне придется тут же сознаться. Прекрасный выбор: или на приеме расколят, или после. Но… я выпрямила поникшие плечи… все приму с достоинством. И выглядеть буду достойно. Не как песочный календусский тушканчик, а как…

Я развернулась к зеркальной стене гардероба. Фрейлины отступили от меня на шаг, молчаливо разглядывая.

– Она выглядит настоящей лийрой, – удивленно заметила фрейлина Демонти, и на этот раз ее удивление меня не покоробило, а даже польстило.

– Принцессой! – едва слышно прошептала лийра Марасте.

– Лийра, – дама Бри вышла из легкого ступора, в который ее повергло мое преображение, – это платье вам чрезвычайно идет.

– Конечно, – обиженно хмыкнула лийра Демонти, справившись с первым удивлением. – В таком наряде каждая смотрелась бы принцессой!

– Хотите надеть что-нибудь подобное? – нейтрально поинтересовалась дама Бри, насмешливо приподняв бровь, и лийра Демонти неожиданно смутилась.

– Я прошу прощения, – быстро сказала она, и лийра Бри коротко кивнула.

– Очень красиво! – выдохнула лийра Фриз, как мне показалось, совершенно искренне.

Очень красиво. Да, я согласна. Платье было удивительным. По крайней мере, для меня, привыкшей за три межмирных года к штанам и свободной рубашке, точно. Казалось, что шили его в Валарии, но по заказу Итерстана, оттого его фасон являл собой нечто среднее между откровенностью первой страны и сдержанностью второй. У платья было декольте, достаточное, чтобы так называться, но не настолько глубокое, чтобы вываливалась грудь. Узкие короткие рукавчики тоже имелись. Их я потянула вниз, оголяя плечи и делая образ завершенным. На юбке был изображен огромный морковно-оранжевый цветок тюльпана, словно причудливый язык пламени, от которого волнами расходились, набирая тон, все оттенки красного: сначала алый, потом рубиново-красный, темно-красный, винно-красный, вишневый и, наконец, насыщенный малиново-бордовый. Лиф платья был однотонным, малиново-бордовым, как и задняя часть юбки. К платью полагался корсет, который, как и сам наряд, застегивался на магизастежку (вещь дорогая и еще крайне редкая), поэтому сам подстроился под фигуру, комфортно обхватил и утянул ее. С магизастежкой можно покупать готовые платья, а не шить на заказ: саморегулирующееся в груди и в талии платье всегда придется впору, главное, конечно, чтобы размер более-менее совпадал. Потому-то магизастежки так дороги, да и производят их крайне мало. Ох, Мейра, я и не думала, что воспользуюсь такой…

Силуэт, четко очерченный строгим бордовым, был безукоризненным, спереди внимание привлекал огненный цветок на юбке, которая тоже оказалась пышнее местных, а на спине вспыхивала огоньками магизастежка, декорированная рядом полудрагоценных герционов. Подходящие темно-красные туфли на невысоком каблуке тоже нашлись, как ни странно. Что ж… Я окинула себя придирчивым взглядом.

Наверное, глупо какой-то кукле, а уж тем более неудачливой воровке бросать вызов королевскому двору Итерстана. Но… я так захотела. Раз спрятаться невозможно, пусть смотрят.

Лийра Фриз усадила меня за туалетный столик и принялась сооружать прическу, убирая наверх локоны. Лийра Марасте и лийра Демонти с разрешения дамы Бри ушли переодеваться, а сама старшая фрейлина присела рядом на стульчике, следя за работой лийры Фриз.

– Мы совсем не подумали о косметике, – сказала она. – А между тем на королевский прием невозможно идти без макияжа.

– Вы правы, лийра Бри, – кивнула лийра Фриз. – Ресницы и брови гостьи принца и так хороши, но ее бледность…

– Попрошу Марасте принести пудру, а с собой у меня есть магибом. – Лийра Бри достала из крохотной сумочки-мешочка на поясе коробочку с магическими промокашками и протянула мне: – Лийра, возьмите одну и промокните лицо, особенно губы, – сказала она, и я все послушно исполнила, вяло удивляясь (уже который раз за сегодня!), насколько тут в ходу бытовая магия.

Магибом был из лучших: кожа засияла, получив подпитку из легчайшей магии, а губы покрылись несмываемым блеском нежно-розового цвета. Я не удержалась и провела языком по губам: мм, вкус малины, как здорово! Совсем проголодаюсь – можно будет лизать саму себя, магибом ведь несмываемый, ну по крайней мере часов пять.

– Так, осталось чуть-чуть, – прокомментировала свои действия лийра Фриз, пристраивая на затылке непослушный локон, и тут…

– Его высочество Родерик Делаэрт, первый принц Итерстана! – От громогласного (и внезапного) оповещения вздрогнули все, даже я. Ну я-то уже знала, чего ждать. Вернее кого. Не мальчика.

– Уже? – едва слышно поразилась лийра Бри, и я была с ней совершенно, хоть и молчаливо, согласна. Неужели пора топать на прием?! Иначе зачем он приперся? Мейра, чего ж так страшно-то!

Дамы заполошно выскочили на середину комнаты, а я поднялась с табурета, бросив быстрый взгляд на магичасы на тумбочке: половина восьмого! Мы и не заметили со всей этой суетой по подготовке к приему… Но все равно, зачем он пришел?! Не поведет же он меня на прием лично, это нонсенс какой-то!

– Ваше высочество! – Лийры склонились в глубоком реверансе, и я тоже присела. Не так расстаралась, как фрейлины, но все же проявила почтение и знание придворного этикета. В общем-то роскошное платье и высокая прическа знатной лийры обязывали к соответствующему поведению.

Взгляд я скромно уставила в пол, прямо в пышный ворс календусского ковра. Это не стоило мне никаких усилий, так как я была немало смущена заставшим меня врасплох визитом. Впрочем, через минуту разглядывать ковер мне надоело, и, поскольку пауза затягивалась, я рискнула разогнуть занывшие коленки (ну не было у меня выучки и многолетней практики, как у придворных дам!) и поднять глаза на первого принца. И… о да! Я знала, что красива, а в этом платье так вообще неотразима, но видеть тому настолько явное подтверждение было… приятно. Да что там! Я откровенно упивалась произведенным эффектом: шокированно застывшей фигурой принца, судорожно сжатыми кулаками, немигающим взглядом широко распахнутых глаз, в которых плескался потрясенный, искренний, обжигающий восторг. Сказать, что первый принц обалдел, увидев меня, было бы сильным преуменьшением. В чем-то я его понимала: принц, может, впервые в жизни увидел открытые женские руки и грудь, ну не вообще, конечно, а вот так, в придворном платье. При их-то моде зрелище непривычное, скажу я вам! А когда девушка недурна и фигуриста…

Удовлетворенное женское тщеславие породило легкую улыбку на влажных от магибома губах (откровенно лыбиться я все-таки поостереглась): не важно, какое будущее уготовил мне принц, здесь и сейчас я владела им, а не он мной.

Родерик Делаэрт с усилием разжал кулаки, вдохнул и совершенно спокойным, хорошо поставленным голосом произнес:

– Лийра Бри, примите искреннюю благодарность за заботу о моей дорогой гостье. Я доволен.

Дамы за спиной первого принца облегченно выдохнули, стараясь сделать это незаметно: ну, лица Родерика они видеть не могли, а продолжительное молчание заставило их понервничать.

– Счастлива служить вашему высочеству, – с очередным поклоном заявила старшая фрейлина. Физиономии придворных дам довольно засияли, а моя, наоборот, потускнела. Лийра Бри, значит? А я тут и рядом не стояла? Ну-ну.

– Оставьте нас, – приказал Родерик Делаэрт, и фрейлины проворно покинули помещение. Я настолько разозлилась на принца, что даже не сразу осознала этот факт. И испугалась тоже не сразу, а только когда он ласково позвал: – Подойди, пожалуйста.

Я с трудом отлепилась от туалетного столика и сделала несколько не очень уверенных шагов вперед.

– Еще, – приказал принц, и я нехотя приблизилась. А он вдруг растерял королевскую надменность и сдержанность, качнулся с каблука на носок и радостно воскликнул: – Вот это да! Какая же ты все-таки красавица, моя дорогая! А какие достоинство и грация! А платье… – Принц обошел меня кругом. – Платье просто убийственное! Я и не знал, что такие бывают… – Он заглянул мне в лицо и с легким недоумением поинтересовался: – Неужели это я заказал?

Э-э-э? Это он у меня спрашивает, да? Я старательно удерживала на физиономии вежливо-нейтральное выражение. А принц уронил взгляд на мое правое плечо и ме-э-эдленно повел его вниз по руке.

Итерстан стал для меня местом открытий, как страна, где поговорки и метафоры воплощаются буквально. Исключением не явилось и выражение «прожигать взглядом», потому как вместе с передвижением пристального взгляда принца я неожиданно почувствовала ползущий по моей коже жар. Что за глупость? Я нервно дернула рукой, стремясь избавиться от странного ощущения.

– Что? – испуганно вскинулся принц, и я опять замерла в наигранной безмятежности.

– Все хорошо? – уточнил Родерик Делаэрт, и я кивнула.

Первый принц рассиялся такой широкой ослепительной улыбкой, что я забыла, что надо моргать.

– Это… хорошо. Просто замечательно! Великолепно! – экспрессивно заявил он, и я впала в легкий ступор от его бурных восторгов.

А первый принц склонил голову набок, аккуратно расправил мне складку на юбке, переложил так и не убранный в прическу длинный локон со спины на грудь, потом добавил еще один и отступил на шаг. Точно ведь, как с куклой играется!

– Совершенна, – вздохнул Родерик Делаэрт с умилением, и я едва не хрюкнула.

«Все-таки хорошо, что я ему нравлюсь, – подумалось мне. – Это может смягчить мою дальнейшую судьбу. Ну там камеру выделят покомфортней или вообще отпустят после небольшого выговора. А, Мейра? Может, прямо сейчас признаться и попросить прощения, пока он в таком… – я скосила глаза на принца… – лирическом настроении?»

Родерик Делаэрт медленно провел рукой по моему платью, описал окружность вокруг бедер, заставив нижние юбки приглушенно шелестеть, а валарийский атлас – переливаться и сверкать миллионами огней и оттенков.

– Красота! – восхищенно констатировал он, завороженно наблюдая за игрой цвета.

Э-э-э… гм. А его ничего не смущает в таком поведении, нет? Под платьем как бы девушка есть… или он куклу за таковую не считает?

Хотя… я бросила взгляд в зеркало. Красота, с этим не поспоришь. Ну я же для приема старалась, платье подыскивала. Первый принц и сам приоделся. Я воспользовалась тем, что он опять начал кружить вокруг меня, и присмотрелась. Родерик Делаэрт выбрал для вечера все черное, за исключением белоснежной сорочки: кафтан, камзол, кюлоты, башмаки и даже чулки. И перчатки. Да, последние тоже присутствовали, и это слегка удивило. Днем, в сочетании с сапогами, они смотрелись органично, мало ли, принц выходил куда-нибудь или даже выезжал, пользовался оружием, но теперь… Он же собирался на королевский прием и для этого сменил обувь, а перчатки, как часть костюма, оставил. Почему? А почему нет? Никаким этикетом это не запрещено, а местных правил я вообще не знаю. У них женские платья весьма закрытые, может, есть и определенные требования к мужчинам? Вдруг вид обнаженных мужских кистей рук будит в итерстанских дамах непристойные желания? Вот приличные лийры без перчаток в обществе и не появляются. Я развеселилась. Ох, Мейра, какая мне, в сущности, разница?!

Первый принц, сделав круг, снова оказался в поле моего зрения, и я недоверчиво прищурилась. Э-э-э… вот сейчас не поняла… у него что, по кафтану и камзолу идет вышивка? Точно, изысканная такая… сложнейшая… ни один элемент не повторяется. Мейра! Я едва не задохнулась. Это же… это же работа риольских пауков! Кому в голову могло прийти сделать вышивку риольских пауков черным по черному?! Черным по черному! Какое кощунство! Ее же не заметишь, пока носом в принца не уткнешься, ну или… Родерик Делаэрт в очередной раз поправил мне волосы, и от этого движения узоры на ткани заиграли мягким отливом. Ну да, пока двигаться не начнет или свет не упадет под особым углом. Но в любом случае это еще рассмотреть надо! О Мейра! Вышивка риольских пауков не то что очень редкая, она эксклюзивная! Заказы расписываются на годы вперед, а цены, даже на небольшой фрагмент, зашкаливают. Пауки-умельцы водятся только в одном месте: в малодоступных горах Риоля, маленького закрытого государства, и только там приспособились некоторые их колонии использовать для вышивки человеческой одежды. Одно-единственное производство на весь мир: сотканную пауками паутину (тонкую, необыкновенно прочную, ярче и намного крепче шелковых ниток, можно сказать, нестареющую и немеркнущую) аккуратно распутывали подмастерья, красили в нужный заказчику цвет и… отдавали паучкам для вышивания.

Что происходило дальше – держалось в строжайшем секрете. Впрочем, я думаю, что и сами риольцы до конца не понимали того механизма, который заставлял выпущенных на полотно паучков самозабвенно протыкать ткань собственными жвалами, вышивая сложнейшие фантасмагорические узоры покрашенной паутиной. Что двигало пауками и откуда они черпали картинки для своих причудливых вышивок, до сих пор неизвестно. Ну или неизвестно широкой публике. Пауки считались условно разумными, и от тех денег, что водопадом лились в риольскую казну, им перепадали только хороший уход и питание. Странно, но они как будто вдохновлялись цветом ткани и ее фактурой и, действуя слаженно, словно единый механизм, в конечном итоге выдавали такую гармоничную картину, не восхищаться которой было невозможно.

В лучшие времена у меня имелась пара туфель с риольской вышивкой. Так я под эти туфли специальное платье сшила, чуть короче обычных, чтобы хорошо были видны вышитые мысочки. Туфли, которыми я необыкновенно гордилась! Туфли! А тут кафтан и камзол сплошняком затканы. И главное, черное на черном! Что за возмутительное расточительство?!

Я не сдержалась и уставилась на первого принца с таким негодованием, словно оплатила его костюм из собственного кармана.

– Что случилось? – тут же отреагировал Родерик Делаэрт, на минутку став почти адекватным.

Я качнула головой. Ну а что мне ответить? Что у меня приступ зависти от того, что он щеголяет вышивкой, о ценности которой, скорее всего, даже не знает, а я на жизнь зарабатываю кражей артефактов? Фу, хватит себя жалеть. Я покачала головой чуть убедительнее, показывая, что у меня все в порядке, но разглядывать принца продолжила с несколько тягостным чувством. Ох, Мейра, перчатки у него бесподобные! Тоже с вышивкой, ромбовидной, золотом и кроваво-красными герционами. А завязанный ворот тончайшей сорочки закреплен крупным рубином.

Ну что тут скажешь… Я вздохнула. Выглядит настоящим принцем.

– Платье великолепное, – негромко сказал Родерик Делаэрт, как видно, вдоволь налюбовавшись, и, встав передо мной, поймал взглядом мой взгляд. – Но оно всего лишь оправа для истинного бриллианта – тебя, моя дорогая.

Он подхватил пальцами в перчатке мою правую руку и склонился над ней в светском полупоклоне, намекая на поцелуй, но не касаясь губами. Хм, как куртуазно. Может же, если захочет. Я слегка растерялась. Его поведение, настроение… да даже сама энергетика опять изменились, и я забарахталась в чем-то тягучем, обволакивающем, волнующем, подавляющем и, если уж честно, пугающем. Пугающем своей непонятностью, инородностью и… совершенной необузданностью. Ох, Мейра! Я глубоко вздохнула, прогоняя наваждение. Что-то совсем воображение разыгралось…

Между тем принц замер, опустив взгляд на женские пальчики, которые держал в руке, и пристальный интерес, с которым он их рассматривал, начал несколько нервировать. Родерик Делаэрт медленно выпрямил мою ручку, покачал ее на весу, перевернул кисть ладошкой вверх и деликатно ласково погладил большим пальцем. Вернул руку в исходное положение, надавил мне на кончик мизинчика, сгибая пальчик, коснулся крохотного суставчика, отчего-то радостно разулыбался и поиграл так со всеми пальцами, сгибая их и тут же отпуская. Методично обвел каждый ноготок, потом с большим увлечением тихонько понадавливал (тоже на каждый, чтобы не обидеть, видимо) и наконец, ласково потер. Все пять, разумеется.

Я искренне порадовалась, что не забываю ухаживать за руками и держу ногти чистыми и аккуратно подстриженными. Кто бы знал, что им доведется испытать на себе высочайшее внимание! А вот ведь!

Первый принц медленно и осторожно переплел свои пальцы с моими и поднес наши сцепленные руки к своему лицу, повернул, рассматривая, и так, и этак, сжал чуть сильнее, отпустил не спеша и крайне аккуратно высвободился… От постоянного неторопливого скольжения по коже теплой… нет, даже горячей замши перчаток меня пробрала нервная дрожь. Ох, Мейра, и это он еще только по ладошке елозит! Как бы это тонко намекнуть, чтобы заканчивал с исследованиями, а то мы на королевский прием опоздаем?

Родерик Делаэрт развернул ладонь вверх и разместил на ней мою ручонку. Ласково провел сверху другой, осторожно раздвигая мои пальцы так, чтобы они совпали с его собственными, и… замер, уставившись на мою бледненькую пятерню поверх своей черной лапищи. Ну в смысле руки в черной замшевой перчатке.

Ох, Мейра, потребовалось немалое усилие воли, чтобы удерживать на его ладони ручонку и не дрожать, тем более что в кожу моментально впились малюсенькие раскаленные иголочки. У него перчатки с подогревом, что ли?! Или я просто психую? Моргнула – вроде ничего такого…

– Какие маленькие, – негромко заметил первый принц, внимательно разглядывая мои пальцы на своей ладони. – И такие тонкие, изящные… Не помню, они у всех женщин такие?

Мм? Я сглотнула. Надо что-то сказать или он тихо беседует сам с собой?

– Конечно же нет, – тут же уверенно ответил себе принц. Ну я так и думала, что от меня реплики не ждут. – Такие красивые пальчики только у тебя, моя дорогая. А ладошка совсем детская.

Он ласково улыбнулся. Э-э-э… Ох, Мейра, он нормальный вообще?! Понимаю, что вопрос риторический, и все же…

– Ручка аристократическая и… невесомая! – Родерик Делаэрт перехватил меня за запястье и пораженно покачал головой. – Бессмертные, какое узкое! Двумя пальцами обхватить можно…

Он тут же это наглядно продемонстрировал: в кольце его пальцев моему запястью было весьма свободно. Ну а что он удивляется? Я же юная девушка, а не портовый грузчик, в конце концов!

– Какая тонкая кость, – вполголоса заметил первый принц, водя пальцем по моему запястью и чуть выше. – Ты такая хрупкая, моя дорогая!

Последнее восклицание было приглушенным и полным неясных эмоций, которые меня… вдруг напугали. Я аж задохнулась от внезапно пришедшего подозрения: а чего это он мои косточки разглядывает? Примеряется к пальцам? К запястью? Неужели хочет проверить их на прочность?! Прикидывает, легко ли сломать, да?!

От нахлынувшего ужаса я побледнела и нервно дернула рукой.

Родерик Делаэрт вздрогнул и тут же ее отпустил.

– Все хорошо? – спросил он с беспокойством.

Мейра, сил покладисто кивнуть я не нашла. Чего тут хорошего, если каждую минуту ждешь его издевательств? Или своего разоблачения? Ничего хорошего в общем, ежесекундное напряжение. Все, что смогла, это уставить относительно бесстрастный взгляд в пространство. Ну я же кукла.

По счастью, принц вышел из транса, и его поведение вновь изменилось.

– А я принес тебе подарок! – с загадочным видом сообщил он и полез во внутренний карман кафтана. Ну внешние, они же декоративные, да и внутренними, я полагала, никто не пользуется. Ну уж принцы-то точно. – Спрятал, чтобы никто не увидел, – доверительно шепнул принц с легким насмешливым смущением: отловил мое недоумение, что ли? – Хотел, чтобы ты всех поразила. – Он достал кожаный бордовый футляр. Немаленький такой, надо было постараться впихнуть его в карман… Несмотря на неоднозначность ситуации, мои губы дернулись в улыбке. – Но… с эффектностью ты и сама прекрасно справилась, моя дорогая. – Принц легонько провел пальцем сверху вниз по моей обнаженной руке. – Из фамильных драгоценностей Галрадов, – пояснил Родерик Делаэрт и открыл футляр. – Посмотри, тебе нравится?

На черном бархате приглушенно сиял гарнитур из тяжелых рубиновых серег и ожерелья из герционов и рубинов. Не новодел, искусная старинная работа, очень изысканная, даже завораживающая. Творение настоящего мастера. О качестве камней вообще молчу: оно было безукоризненным, но особенно впечатляли огромные рубины в серьгах и в центральной подвеске ожерелья. Недурной такой комплектик стоимостью с небольшой замок со всеми удобствами. Вместе с хозпостройками, прилегающими землями и парой-тройкой деревень.

– Моя дорогая? – негромко позвал принц, и я едва удержалась, чтобы не потянуться и зачарованно не коснуться огненных камней на черном бархате. Вместе с искренним благоговением я ощутила и тоскливое чувство сожаления. Когда я в последний раз видела подобные вещи? Да и видела ли вообще, не говоря уж о том, чтобы ими обладать? Мейра, это ведь подлинная ценность и настоящая роскошь! Если принц планировал шокировать весь двор и их величеств, нацепив на свою игрушку гарнитур, из-за которого передрались бы принцессы, то да, он бы в этом стопроцентно преуспел. – Примеришь? – предложил Родерик Делаэрт, и я, вздрогнув, отвела от невероятного соблазна взгляд. Нет, не примерю. – Пожалуйста, – вежливо и ласково дополнил принц, и я напряглась.

Я не могу надеть эти драгоценности. И дело не в том, что я не понимаю игр и замыслов принца, а в том, что… я не могу снять свои серьги! И не потому, что они не расстегиваются, это-то без проблем, а потому, что это мой единственный шанс выжить! Нельзя, нельзя снимать сережки! Вдруг их выбросят? Куда-нибудь уберут? Спрячут? Или не вернут? Или служанка случайно надавит на жемчужинку? Или они попадутся на глаза лийру Термонту, и тот, не приведи Мейра, заинтересуется их устройством?! А самое главное… вдруг мне придется срочно убегать во время королевского приема, и уже все равно, куда и как далеко? Что мне делать без своих магисережек?!

– Позвать лийру Бри помочь тебе? – предположил принц, следя за мной с легкой задумчивостью, а я отрицательно помотала головой. Уставилась в пространство, с ужасом гадая, что же делать?! А если он начнет настаивать? А если разозлится, что не хочу принимать его щедрый дар? Не пищу от восторга и не прыгаю до потолка? Ну я же кукла, зачем мне рубины? Я, может, не понимаю, чего он от меня хочет, а к драгоценностям так и вообще равнодушна? Ага, и это после того, как едва слюнями футлярчик не залила от вожделения! Ну… принц, может, и не заметил, а? Ох, Мейра! Сознаться, что ли, во всем прямо сейчас? Я сжала зубы.

– Они созданы для тебя, моя дорогая. И с цветом, как оказалось, я угадал. – Принц дернул уголком губ.

Мейра! Надо лицо попроще сделать и, главное, не смотреть на первого принца. Не смотреть! А лучше вообще не шевелиться.

– Почему? – тихо спросил Родерик Делаэрт. Ну… хм… например, потому что я – тупая кукла. Не надо мне ничего. Делаю опять мордочку кирпичом, а взгляд – безмятежно-глуповатым. Пусть сам меня разоблачает, помогать не буду.

– Я прошу прощения за навязчивость, лийра, – сказал первый принц и захлопнул футляр. Сделал шаг в сторону и положил его на прикроватную тумбочку. – Может быть, в другой раз. – Он помолчал и добавил сухо: – В любом случае подарок сделан, и вы вольны им распоряжаться по вашему желанию.