Текст книги "Попаданство со скидкой. Архалор и Ледяной мир"

* * *

– Ваша прелесть, все в порядке? – обеспокоенно спросил граф дер Грандер-Стант, поспешно подходя ко мне вместе с дочерью и услужливо предлагая бокал с легким алкоголем. Говорю – с легким алкоголем, потому что конкретнее разобраться не смогла, что-то среднее между сладковатым сидром и белым вином.

Если у меня и сохранялось какое-то негативное эмоциональное послевкусие от встречи с местным монархом, то оно тут же исчезло, гонимое прочь правильным лестным обращением и первым глотком веселящего напитка.

– Разумеется! – уверенно заявила я и обнаженным плечом повела с элегантной небрежностью: мол, какие вообще могут быть проблемы? Если только у вашего короля, но никак не у меня.

Краем глаза заметила, что монарх мой жест и выражение физиономии заценил, губы оскорбленно поджал и, повернувшись вполоборота, поощрил мадам Попу ласковой многозначительной улыбкой. Лошадиная красавица на приглашение охотно откликнулась и направилась к королю быстрой поступью, едва не срываясь на откровенный радостный галоп. Ее товарки робко последовали за ней, бросая на суверена и его окружение игривые восторженные взгляды.

Ну-ну, пусть развлекутся. Я иронично хмыкнула и отвернулась совершенно индифферентно: ведь еще во времена своей юности, не имея личного транспорта и вынужденно пользуясь общественным, выработала четкое правило – не бегать ни за трамваями, ни за мужчинами. Точно знаю: всегда придет другой.

Так что я сосредоточила свое драгоценное внимание на Грандер-Стантах, тем более что в облике Сесилии произошли знаменательные перемены.

– Вижу, вы сняли воротник, – одобрительно заметила. – Выглядите эффектно и достойно, как и полагается знатной даме.

– Благодарю, – порозовела девушка. – Я решила во всем брать пример с вас.

Я наградила ее ласковой улыбкой, а граф вполголоса сказал, наклоняясь ко мне:

– Я тоже не устану благодарить вас, ваша прелесть. Вы вдохнули в Сесилию не только жизнь, но и уверенность в себе.

Пожала плечами: ну да, я такая, необыкновенно восхитительная и заразительная своим очевидным удовольствием от жизни. Кстати об удовольствиях. Встрепенулась, осознав, что время-то идет, а я с поиском подходящего покровителя так и не продвинулась. А ведь как любит повторять уважаемая Зинаида Петровна, любовники не блохи, сами не заводятся. По крайней мере, престижные.

Вообще-то в этом плане я на местного монарха рассчитывала… Покосилась изучающе в сторону усиленно флиртующей группы, от которой донесся громкий смех мадам Попы, подозрительно напоминающий ржание ее тотемного животного, и едва заметно поморщилась. Понимаю, что красавица стремится вернуть пошатнувшиеся позиции и оттого усердствует чрезмерно: и в лицо беспрестанно заглядывает, и руки касается, и грудью напирает, и болтает без умолку, и шагу монарху ступить в сторону не дает, но… нельзя же так назойливо? Решительная атака скорее отпугнет мужчину, чем привлечет. Они же это… любят быть если не охотниками, то соблазненными. Но соблазненными ведь, не изнасилованными!

Почувствовав мой взгляд, король обернулся и движением бровей послал мне сообщение. Усмехнулась язвительно и глаза с великолепным пренебрежением закатила: ой нет, не стану я мериться с мадам Попой ни обаянием, ни грудью, ни другой частью тела, созвучной ее фамилии.

В ответ на мой отказ король высокомерно задрал нос, но обществом наседающих на него красавиц уже начинал тяготиться. По крайней мере, он этак ненавязчиво проводил их до кресел и усадил, дополнительно вручив мадам Попе бокал с напитком, видимо, чтобы занять ее руки, беспрестанно тянущиеся к его дублету. Если думал этим общение с красавицей прервать и уделить время ожидающим его господам, то напрасно, потому что мадам бокал поспешно сунула молодой товарке, а сама монарха за руку удержала. И не просто удержала! А приглашающе прижала ее к своей роскошной груди. Ну, он же стоял, а она сидела, так что королевская длань очень удобно легла на гостеприимно подставленные дары.

Ой, ну что это! Я поморщилась даже с какой-то жалостью. Нужно же различать, с кем флиртуешь, где и с какой целью! Нельзя так грубо атаковать, да на официальном приеме. Мужчину надо подманивать осторожно: на улыбку, на ласку, на пирожок, в конце концов! А вот когда он приблизится, пообвыкнет, расслабится и пригреется, тогда и подсекать решительно! И диктовать свои условия. Я неодобрительно покачала головой, глядя, как король с вежливой улыбкой руку свою от красавицы пытается отодрать и покинуть столичный цветник, а мадам Попа, великолепная в своей упертости, вскакивает с кресла и за монархом увязывается, настойчиво добиваясь внимания.

– Сесилия, – позвала, – вы видите, чем занимается мадам Попа?

– Простите, кто? – удивилась девушка, и я, фыркнув, исправилась:

– Дер Попагранд.

– О! – пробормотала графиня, понаблюдав за первой красавицей (или уже второй? Я-то ведь здесь), и сконфуженно залилась краской.

– Вот именно, – печально подтвердила я. – Никогда так не делайте, если мужчина действительно вам интересен и вы надеетесь на долгие здоровые отношения. Ваш избранник до последнего должен сохранять иллюзию, что это была его инициатива и его решение.

– Вы так думаете, мадам?

– Я в этом уверена, – усмехнулась. – И не знаю, открою ли вам секрет, но, хотя доброта нынче не в моде, мужчинам, как это ни банально, нравятся добрые женщины. По крайней мере, женятся они на них гораздо охотнее, чем на стервах. Так что не стесняйтесь проявлять доброту: никакой критики в начале знакомства, почаще хвалите, проявляйте интерес к его делам. Прикармливать тоже бывает плодотворно, – спохватившись, добавила важное, – пирожками там или котлетами. Но понемногу, чтобы не приелось и продолжалось цениться.

– Ах, я вам так благодарна! – растроганно воскликнула девушка, и я собиралась по-быстрому еще пару полезных советов подрастающему поколению дать, как вмешался граф дер Грандер-Стант.

– Мадам, ваша прелесть! – хрипло и пылко проговорил он. – Я и без пирожков ваш! А если вы меня еще и похвалите…

– Ваше свинятельство! – нахмурилась недовольно. – Нехорошо подслушивать женские разговоры!

И вслух этого говорить не стала, конечно, но я давала инструкции Сесилии для построения серьезных отношений, а у меня-то ведь отпуск! Он в общем-то тем и привлекателен, что ничем вроде готовки и восторженного писка (чаще всего, мало заслуженного) себя утруждать не надо. Да и в этом мире, слава Богине, ее дары не то что за пирожки, за праздничные тортики пойдут!

Граф ожидаемо зарделся в семейных традициях, но я еще не закончила:

– И вообще, почему вы постоянно передо мной маячите, обзор собой загораживаете? Или вы так мою красоту от чужих взглядов прикрываете?

Румянец на щеках графа стал насыщеннее, и он негромко произнес:

– Ваша прелесть, я вас сам с нужными и полезными людьми познакомлю. А остальным… не надо вас без воротника видеть. Во дворце же массовые беспорядки начнутся!

– Да? – с сомнением переспросила я и на пробу высунулась из-за графа.

Тут же стоявший к нам ближе всех господин выпучил на меня глаза, захрипел, словно задыхаясь, и из рук бокал на пол выронил.

– Пожалуй, вы правы, – хихикнув, признала я и за Грандер-Станта отступила, благо фигура у него была внушительная.

Так что граф нас с Сесилией аккуратно в уголок зала оттер и в плане светских знакомств полностью взял инициативу на себя, приглашая к нашему трио только избранных. Поскольку на приеме находились исключительно аристократы («дер») или содворяне («ден»), да и присутствие короля дисциплинировало, никакой особой суеты или неподобающей сутолоки не возникло. Реплики новые знакомые, правда, подавали с опозданием в минуты три-четыре, но я к этому быстро привыкла и не раздражалась: в конце концов, у нас в управлении компьютеры тоже иногда висли от перегруза, а тут такой шок для иномирцев… Реально почувствовала что-то сродни легкой благодарности столичным обольстительницам Попагранд со товарищи: ну хоть как-то они своей красотой публику к встрече со мной подготовили.

Сесилия, хоть и меняла окраску лица от бледно-розового до свекольного, но общалась активно и в обморок падать больше не думала, изредка бросая на меня взгляды, словно в поисках поддержки. Милая девушка. Вообще, я вдруг поймала себя на том, что смотрю на Грандер-Стантов с ненужной сентиментальностью. Мое отпускное время истечет быстро, да и планов у меня громадье, так что необходимо намекнуть графской семье, что наша совместная жизнь подходит к завершению. Двух-трех достойных кандидатов я себе за вечер присмотрела, теперь надо окончательно определиться с выбором, но сперва…

– Я горжусь вами, – шепнула девушке, и та покраснела так стремительно и ярко, как никогда раньше.

– Фридрих, – кончиками пальцев придержала за локоть графа, порывающегося принести нам новую порцию тарталеток. – Я вам тоже благодарна: за гостеприимство, за приглашение на этот прием и за новые знакомства.

– Ваша прелесть! – В насыщенности цвета лица мужчина перещеголял даже дочь. – Счастлив вам помочь. Только прикажите – все сделаю.

Вгляделась пытливо и вздохнула с грустинкой: похоже, не врет. Привык ко мне быстро, ну и тортики Богини свое наркотическое действие оказали. Еще чуток – и граф на меня окончательно подсядет, потом без жесткой ломки не отучить. Пора, пора двигать дальше.

– Ничего не нужно, – сказала негромко, – дальше я сама.

Этак простилась завуалированно и потянулась чмокнуть мужчину в щеку. Напоследок. Все же у меня секс-тур, а я хорошую возможность упускаю, так что вполне естественно компенсировать сожаление невинным удовольствием. Ну и графу подарок сделать. Пусть порадуется.

Не успела я оторвать губ от щеки Фридриха, а тот – осознать всю грандиозность произошедшего в его жизни события, как в зале началась непонятная активность. Все энергично задвигались, поспешно возвращая бокалы лакеям, раскланиваясь с собеседниками и выстраиваясь по периметру в определенном порядке, предположительно в соответствии с табелью о рангах.

– Что случилось? – удивилась я, никуда, понятное дело, не двигаясь, отчего наше застывшее трио уже пару раз задели пробегавшие мимо придворные.

– Король, – вышел из транса Грандер-Стант и с усилием сглотнул.

– Что с ним опять не так? – осведомилась недовольно.

– Его величество подал знак к завершению приема, – проявила похвальное знание этикета Сесилия и, оценив, должно быть, беспомощное состояние отца, потянула нас обоих за руки к ближайшей стене.

Сопротивляться я не стала, а граф, еще трижды сглотнув и разочек прокашлявшись, смог вернуться к разговору, дав мне вполголоса пояснения:

– Согласно традиции король лично поприветствует и поблагодарит каждого присутствующего перед окончанием вечера.

Грандер-Стант еще дважды прокашлялся и проинформировал:

– Это прекрасная возможность обратиться к нему с просьбой. Поэтому многие стремятся попасть на ежегодный прием, чтобы привлечь внимание короля, минуя многочисленные бюрократические препоны.

Граф понизил голос и выдал совсем ненужное взволнованное дополнение:

– Ваша… моя прелесть… Альда.

Я задумалась. И так думала, и этак, занимая отведенное мне место у стеночки. Тьфу! Даже попросить у монарха нечего! Все есть. А если чего пока нет – то, несомненно, скоро обрету и без монаршей помощи.

Король тем временем начал обход. Здоровался душевно, иногда подавал мужчинам руку или наклонял голову, приветствуя дам. В ответ все кланялись с гораздо большей амплитудой и эмоциональностью. Два раза подали какие-то прошения, которые король тут же развернул и, пробежав глазами, передал сопровождавшим его лицам.

Странная, конечно, традиция… В нашем мире вроде в начале приема торжественно представляли прибывших королю, а не он прохаживался вдоль придворных рядов по окончании, но… чужой мир – чужие правила.

Монарх выглянул в соседнее помещение – явил себя, так сказать, остальным гостям, которым повезло меньше, – и возобновил неторопливое продвижение по периметру.

Пригласил графа бывать почаще при дворе, сделал любезный комплимент очаровательно вспыхнувшей Сесилии, глянул на меня и… прошел дальше.

Вот сейчас не поняла… Меня что, проигнорировали?! И это когда я взяла себя за горло и сделала в угоду местным обычаям вполне симпатичный реверанс, хотя до последнего момента не собиралась прогибаться под этого голубоглазого нахала?! Это он мстит мне за то, что на остаток вечера совсем о нем забыла и даже не оглянулась ни разу на взрывы смеха мадам Попы, что ли? Вот так, значит? Демонстрирует характер и даже хамство, и это когда я, заметьте, без маскировочной пелерины!

– Ваша прелесть, Альда! – Граф испуганно тронул меня за руку.

– Мадам, он не со всеми беседует, – подхватила и Сесилия, показывая глазами на короля, завершающего свое круговое движение.

Да какое мне дело до всех прочих! В мои недоуменные мысли вторглось возмущенное пыхтение, и если сначала оно интенсивностью напоминало обиженного ежика, то через несколько секунд доросло до звука паровозной трубы. Нет, я этого так не оставлю!

Решительно выставив вперед дары Богини (ничуть на них не спекулируя, просто машинально так вышло), я шагнула из рядка придворных прислужников, сбрасывая с себя руки Грандер-Стантов, и… наткнулась на короля, внезапно материализовавшегося передо мной.

– Госпожа Альда дер Траун, – проговорил он, и раскаты его баритона долетели до каждого в этом зале, а возможно, и в соседнем, – подхожу к вам последней, потому что…

Он взял многозначительную паузу, но взглянул на мою гневную физиономию и затягивать с ней (с паузой, имею в виду) не стал, сообщив отчетливо и весомо:

– Прошу вас задержаться и составить мне компанию.

Волну приглушенных охов и вздохов перекрыл скрежет зубов мадам дер Попагранд. А может, и чьих-то еще: ну не могла же она одна произвести столько неприятного шума?

Король размеренно и торжественно подал мне руку раскрытой ладонью вверх и дрогнул ресницами, не получив ничего в ответ. Шагнул и крепко взял за руку, не дожидаясь моей реакции.

– Все остальные свободны. Ежегодный королевский прием окончен, – объявил монарх, сжал мою руку крепче, чтобы я не вздумала вырываться, и попытался увлечь к выходу из зала, не нарушая общей торжественности.

Я улыбнулась. По-доброму так, как я умею, и…

– Дворец подарю, – шепнул король, проявив неожиданную находчивость и смекалку.

– Не этот, – быстро уточнил, отследив мой жадно заметавшийся по сторонам взгляд, – но тоже красивый и со всеми удобствами.

Хм, однако… Прикусила губу задумчиво. Буду откровенной – в моей реальности у меня из недвижимости была только квартира; дачу и ту продала три года назад по причине удаленности от города, так что идея побыть в отпуске дворцевладелицей показалась не лишенной смысла и потенциального удовольствия.

Король мои колебания отловил и, воспользовавшись ситуацией, к двери направился величественной неторопливой поступью, гордо ведя меня за вытянутую вперед руку, а не волоча, как ранее собирался.

– Три этажа, свежий ремонт, идеальное состояние, – продолжал нашептывать король.

Что ж, понятно, перепугался, что я королевской милости не оценю и устрою скандал на глазах у всех. Правильно, кстати, боялся, я так и хотела поступить. А он что, ожидал иного? Избаловали голубоглазика.

– Не в столице, за городом, но природа чудесная, отменные виды и богатые охотничьи угодья, есть просторный парк и система фонтанов, – уговаривал монарх.

Система фонтанов, действительно?! Умеет же он соблазнять, зараза!

Улыбнулась уголком губ с намеком на вероятную благосклонность и вырываться из королевского захвата не стала: плавно прошествовала с ним рука об руку через весь зал к дверям, ведущим в еще неизвестные мне помещения. К тому же во время нашего дефиле все присутствующие склонились в низком почтительном поклоне: и министры, и советники, и столичные красавицы… Получилось, что и передо мной тоже. Пустячок, а приятно.

У самых дверей заметила одно досадное несоответствие и затормозила, взглянув на спутника хмуро.

– А вы почему не кланяетесь?

– Я король, – опешил он.

– Это что, заболевание такое? – не поняла. – Типа радикулита?

Голубые глаза нестерпимо ярко сверкнули, он на миг закусил губу, сдерживая то ли улыбку, то ли ругательство, но ответил на редкость учтиво:

– Вы правы, мадам, совсем позабыл про галантность.

При этом король перехватил мои пальцы так, чтобы, наклонившись, пылко поцеловать их. Не самый низкий и подобострастный поклон, скорее светски-куртуазный, но и он произвел впечатление, судя по прокатившемуся по залу шелесту.

Я еще решала, зачесть ли поклон за полноценный, как король выпрямился, одной рукой продолжая удерживать меня за руку, а второй обнял за талию и, чувствительно надавив на поясницу, подтолкнул в соседнюю комнату. Воспользовался грубой физической силой, слегка замаскированной под галантность, нахал такой!

Лакеи быстро затворили за нами дверь.

– Расслабьтесь, – фыркнула монарху, – нас уже никто не видит. Кроме обязательной охраны, конечно.

Тот покосился на меня, но руки не убрал, продолжая увлекать в неизвестном направлении.

– Я объявил вас своей новой фавориткой, – сообщил ласково на случай, если я оказалась слишком тупой, чтобы догадаться.

– Это вы поспешили, – ответила. Не из идейных противоречий – сама к нему час назад присматривалась, – а чисто из женской вредности. Что значит – он объявил?!

– Это очень лестное и щедрое предложение, – в голосе монарха проскользнули нотки уязвленного самолюбия, – и никто в этом никогда не сомневался.

Он глянул на меня недовольно и исправился:

– До вас.

Я взбрыкнула бровями, продемонстрировав, что искусством игры лицом тоже владею не понаслышке. Король тут же привлек меня к себе ближе, вцепился мертвой хваткой, убоявшись освободительных действий, и обижаться дальновидно передумал.

– Мадам, вы оценили перспективы? – осведомился вкрадчиво, сменив выражение на физиономии с надутого на многозначительно-соблазнительное.

И поскольку я опять молчаливо изобразила бровями что-то сложное, пустил рекламу бегущей строкой:

– Модные наряды, дорогие украшения, парадные и повседневные выезды, всеобщее восхищение и влияние при дворе…

И, не найдя на моем лице ни толики заинтересованности, продолжил:

– Роскошный дворец в благодатной сельской местности недалеко от столицы.

– Вот тут поподробнее, – оживилась я.

– Двести сорок пять комнат, восемнадцать ванных, стильная современная мебель, – проникновенно заговорил монарх Кальдастории.

– А в этом дворце сколько комнат? – перебила я, будучи экономистом даже в отпуске.

Красавчик моргнул, но лгать не стал.

– Пятьсот, – сознался, и я ожидаемо помрачнела. Ведь это в два раза больше, чем в моем! И я еще округляю.

– Три гектара прилегающего леса, обновленный каретный парк, штат прислуги около ста человек…

Под гипнотизирующий речитатив монарха мы прошли через анфиладу комнат и поднялись на следующий этаж. Дежурившие здесь солдаты взяли на караул.

– Апартаменты короля, – вскользь сообщил змий-искуситель и гостеприимно толкнул одну из позолоченных дверей. – Моя спальня.

Я хмыкнула, остановившись и крепко задумавшись. С одной стороны, плюсы были очевидны: ведь как бы я ни упахивалась в родном управлении, но все, на что могла реально рассчитывать в итоге, – небольшой коттедж в пригороде, комнат так максимум на пять-шесть, и то если экономика страны не проделает очередной неожиданный кульбит. Когда еще представится возможность побыть полновластной хозяйкой обширного поместья с парком, прислугой и системой фонтанов? И вот еще полчаса назад у меня вроде все было, а сейчас резко поняла: дворца-то нет! Кроме того, перед внутренним взором все чаще всплывало суровое лицо Зинаиды Петровны с застывшим на нем молчаливым упреком и большим требовательным знаком вопроса. С другой… быстренько прикинула альтернативные издержки: в деревню к новой собственности сразу не уехать, надо будет потусоваться с королем какое-то время, завистников и прихлебателей появится – умаешься отбиваться, плюс на официальных мероприятиях, наверное, надо присутствовать, какие-то обязанности выполнять, значит, минус свободное время и расслабление, а ведь я в отпуске…

– Я не уверена, – протянула, не спеша перешагивать через порог. – Есть еще аргументы?

Красавчик наклонил голову набок, подумал и с самым серьезным видом застенчиво поделился:

– У меня тоже восхитительная поросль на груди.

Ха, однако! Вскинула на него полыхнувшие насмешливым удивлением глаза: не думает же он, что в таких важных вещах я положусь исключительно на его слово?

– Покажите, – безапелляционно потребовала.

* * *

Смотрины королевской груди затянулись, окончившись только где-то под утро. А после легкого, но очень вкусного завтрака вдруг оказалось, что все мои вещи уже доставлены из дома Грандер-Стантов и размещены в королевских апартаментах. Хотела было возмутиться подобной поспешностью, но подумала: а куда, в самом деле, Арману одному столько комнат? Так что ладно, задержусь, все равно же в отпуске, никуда не тороплюсь, а кормят и прибирают во дворце на редкость качественно. Глянула искоса на мужчину рядом и добавила мысленно: ну и все остальное тоже… понравилось. Понравилось настолько, что после недолгой утренней внепостельной активности, состоявшей из завтрака и быстрой ознакомительной пробежки по апартаментам короля, я не стала возражать против повторного перемещения в роскошную королевскую постель.

Села, подоткнув под спину пару подушек, и с познавательным интересом посмотрела на сыто дремавшего соседа по ложу. Взглянула на него свежим взглядом в утреннем свете, так сказать.

Хм. У него было сильное лицо. Теперь, когда очаровательные голубые глазки были закрыты и не перетягивали на себя внимание, я подивилась, как могла хоть ненадолго посчитать его глупым или легкомысленным. Словно исчезла маска капризного простодушного дурачка, озабоченного только брачными играми с дамами, и проступил настоящий Арман дейр Рутгард, король Кальдастории, с тяжелой упрямой челюстью, суровой складкой между бровей, с резкими, даже мрачными чертами лица, сейчас смягченными удовлетворением.

– Ты меня разглядываешь, – сонно уличил король, не размыкая век.

– Вот еще! – фыркнула я.

– И как, находишь красивым? – проигнорировав мою реплику, поинтересовался мужчина, добавив в голос затаенного кокетства.

– Э-э-э… пока не решила, – дипломатично ответила.

Угольно-черные ресницы взлетели, и на меня уставились два пронзительно-голубых огня без всяких признаков заспанности.

Король побуравил меня взглядом, потом поиграл ресницами и придал взору глубину и томность.

– А теперь? – спросил требовательно.

Я рассмеялась.

– Как раз об этом размышляла, – призналась. – Твои глаза обладают таким же гипнотическим действием на окружающих, как и мои… хм, дары Богини. Кроме них уже ничего не замечаешь и теряешь всякую волю к сопротивлению.

Мужчина приподнялся на локте, поглядывая на меня с прищуром.

– Но у тебя иммунитет, – негромко заметил он.

– Как и у тебя, – парировала, одновременно прикидывая, известно ли слово «иммунитет» в этом чуть ли не Средневековье или это мой внутренний переводчик подправил сказанное Арманом под мои реалии.

Монарх Кальдастории усмехнулся, но тут же добавил во взгляд глуповатого восхищения, а в голос – хрипловатого мурлыканья.

– О чем ты? Я совершенно тобой очарован. – Он сдвинул простыню вниз и запечатлел поцелуй на моем плече.

– Бесконечно. – Поцелуй на ключице.

– Бесповоротно. – Снова чувственное касание губ, теперь – с оттенком благоговения, оттого что пришлось на один из даров Богини.

– У тебя прекрасная чистая кожа, – похвалил Арман, проводя ладонью вдоль моего тела, любовно оглаживая. – Первозданная красота. Никаких следов темного колдовства. Тебя берегли как принцессу, Альда дер Траун.

И хотя сказал он это легко и ласково, я невольно напряглась, вспомнив, что отличаюсь от большинства местных женщин не только дарами Богини: на мне нет ни отметин от многочисленных эпидемий и зараз, сотрясавших этот мир, ни какого-либо самого малюсенького и неприметного клейма.

Внутренне приготовилась к расспросам, спешно выстраивая линию поведения, но Арман вдруг перевернулся и занял позицию сверху, невежливо и мгновенно прервав все мои мыслительные процессы.

– Принцессу, предназначенную только для короля, – многозначительно заявил мужчина и, видимо не находя на моем лице понимания, добавил разъяснение: – Для меня.

– А! – обозначила я просветление с оттенком сомнения.

Король нахмурился и, слегка придавливая меня весом своего тела, как аргументами, назидательно проговорил:

– Это самая лучшая для тебя доля.

– Да? – не поверила.

– Да! – едва ли не рявкнул Арман и, разместив локти справа и слева от моих плеч, полностью меня блокировал. Хм, кажется, кто-то любит доминировать. В общем-то извинительный недостаток для монарха. Или дурная привычка?

Я не успела серьезно обдумать этот вопрос, потому что король продолжил:

– В твоем положении полно плюсов.

– Правда? – слабо удивилась я и попыталась пошевелиться. – В смысле лежа?

– Вообще-то я имел в виду положение моей фаворитки, – хмыкнул Арман и добавил многозначительно: – Но и конкретно в этом плюсы, несомненно, есть.

– Ну не знаю, не знаю, – завредничала. – Душно, жарко, вес опять же терплю немаленький…

Честно говоря, последнее замечание было не вполне справедливо, потому как он приподнимался на локтях, чтобы на меня не давить, но после моей жалобы с большим удовольствием опустился всем телом, отчего я придушенно ойкнула.

– Терпите, мадам, терпите, – одобрительно сказал. – Это вес вашего короля.

– Я и терплю, – прогнусавила недовольно, – из последних сил.

– Из последних сил терпите? – переспросил он, переиначивая мою интонацию, и добавил с тонкой снисходительной улыбкой: – Какая вы нетерпеливая! Что ж, так и быть, проявлю к вам милость…

Поскольку к данному моменту никакой простыни между нами не осталось, было весьма затруднительно продолжать пикировку, о чем красноречиво свидетельствовали участившиеся паузы между репликами и томные сдавленные вздохи. Но я все-таки собралась и, старательно абстрагировавшись и от щекотки восхитительной порослью на груди монарха, и от всех прочих внушительных ощущений, спросила с вызовом:

– Так вы не уточнили, чем так хороши короли в любовниках. Они что, как-то по-особенному занимаются любовью?

Насмешливо вздернуть бровь в конце провокационной фразы не удалось, потому что Арман коварно сжал дары Богини и принялся их ласкать, вырвав у меня приглушенный стон.

– Конечно, – важно ответил он. – Они делают это, как и полагается королям: очень величественно. С большим достоинством.

Я хихикнула недоверчиво:

– Как-как? Большим достоинством?

– Да не большим, а с…

– То есть все-таки небольшим? – расстроилась я.

Не уверена, но, кажется, король что-то пробормотал сквозь зубы перед тем, как, прикусив мне мочку уха, зловеще пообещать:

– Ну-ну. Кому-то скоро станет не до смеха.

– Все грозишься впустую, – с пренебрежением отмахнулась я.

Но это, собственно, были мои последние слова в диалоге, потому как Арман дейр Рутгард, король Кальдастории, решил, что и в самом деле пора от слов переходить к делу. Я ему в этом препятствовать не стала: во-первых, мое положение, напомню, было подчиненным, с крайне ограниченным набором движений, а во-вторых… надо же было перепроверить свои ощущения? Нам действительно было замечательно вместе или мне просто показалось на волне радости от приобретения солидной недвижимости за городом? Я люблю во всем точность и ясность.

* * *

Лето в Кальдастории наступило стремительно и неожиданно, как это обычно бывает с зимой в России для городских коммунальных служб. Весна оказалась чрезвычайно краткой в плане смены погоды на устойчиво теплую и солнечную, и не прошло и недели, как деревья обильно зазеленели, а клумбы внутреннего дворцового парка плотно украсились нежными цветами ярких, совершенно праздничных оттенков. Днями небо радовало безмятежной ласковой лазурью, а ночами – томной бархатной синевой, медленно, но неуклонно перетекающей и застывающей в насыщенный аметист, стоило только треугольной бордовой луне слиться в жарком объятии с бледно-желтой. Обретенный гармоничный союз ночных светил укрывал мир Двух Лун полупрозрачной вуалью цвета земной сирени, которая с приближением утра бледнела, робко трепетала и, наконец, истаивала, сверкнув напоследок романтичным розовым.

Дрожащий, восхитительно звенящий полуденный воздух, вкусный, как поцелуй в старших классах, а также непривычно лирическое течение моих мыслей доходчиво намекали, что проводить выстраданный отпуск в подобных благоприятных погодных условиях лучше ближе к природе, чем в столичном дворце, пусть и королевском. Нет, экологию в этом мире еще не успели изгадить, и в местной столице дышалось заметно легче, чем у нас, но после первого жадного попаданского любопытства ожидаемо наступил период насыщения, призывающий делать то, за что, собственно, и было заплачено: отдыхать. Лениво и размеренно.

Об этом я и размышляла, стоя у приоткрытого окна выделенной мне спальни и терпеливо ожидая, пока гофмейстерина дер Грензен под приклеенные подобострастные взгляды служанок закончит расправлять складки на моем пышном платье и поправлять шелковые цветы в моей прическе, добиваясь совершенства, достойного любовницы короля.

Понятия не имею, есть ли должность гофмейстерины в нашей реальности или это слово из мира сто шестьдесят девять, но вот схожее занятие наверняка было: эту благородную даму приставили ко мне, чтобы помочь сориентироваться как во дворцовом этикете, так и, собственно, в самом дворце: в здании с пятью сотнями комнат я даже из королевских апартаментов не сразу научилась выбираться самостоятельно.

– Хорошо, – подытожила мадам дер Грензен, окидывая меня заключительным критическим взглядом и почтительно отступая.

Служанки выдохнули с заметным облегчением, а я, разворачиваясь, мазнула взглядом по зеркалу: и в самом деле неплохо. В связи с дневным временем суток и отсутствием официальных мероприятий мое главное украшение прикрывал воротник (из-за жары сделанный из невесомого кружева и едва достигающий плеч), но в общем и целом вид роскошный, при этом элегантный.

Отсутствие хоть сколько-нибудь интенсивных эмоций по поводу пышного платья и тяжелых аутентичных украшений подвело меня к неутешительному выводу о том, что костюмированная дворцовая жизнь становится мне скучновата. Может, действительно уехать в сельское имение, тупо понежиться на солнышке? Ведь Арман сдержал слово и подарил мне поместье Барнетен-Швейр, с обширными лесными угодьями и системой фонтанов, как и обещал, а моя обязательная попаданская программа уже могла считаться благополучно выполненной: альфа-самца соблазнила, дворец получила, прислугой покомандовала, кучу принцессиных платьев и драгоценностей перемерила… Я вон даже перья неизвестной земной науке птицы приобрела, и в двойном размере, чтобы обставить мадам дер Попагранд!