Текст книги "Nirvana: Правдивая история"

Этот диск я сделал синглом недели в Великобритании, написав в «Мелоди мейкере»: «Бессознательный, первобытный рок – такой, каким он должен быть. „Sub Pop“ скоро до вас доберется – лучше поберегитесь».

Казалось, Брюс и Джонатан выпускали сингл каждую неделю – «Blood Circus», «Tad», «Swallow», «The Fluid», «Screaming Trees»… у этого списка не было конца. Тогда существовали и другие лейблы – «C / Z», «Pop Llama», «T / K» из Портленда, – но настоящим лидером был именно «Sub Pop», движимый энергетикой Джонатана и проницательностью Брюса. Снимки делал Чарлз Питерсон, альбомы записывал Джек Эндино… «Sub Pop» – кустарное производство – был впереди всех.

– Во сколько обошелся диск «Touch Me I’m Sick», в 100 долларов? – задает риторический вопрос Пэвитт. – На запись «Bleach» ушло 600 долларов, а диск разошелся 1,5-миллионным тиражом. Это, видимо, самый крупный возврат капиталовложений в музыкальную пластинку со времен «Sun Sessions» Элвиса[120]120
  Дебютный альбом «The Beatles», «Please Please Me», был записан 11 февраля 1963 года за 10 часов. Брутальные рокеры с примесью соула «The Animals» записали «The House Of The Rising Sun» за 14 минут с двух заходов, причем первый был лучше. «The Who» записали «Anyway Anywhere Anyhow» за час между саундчеком и концертом в «Marquee» 13 апреля 1965 года.


[Закрыть]. Эндино великолепен. Кто-то должен уметь увидеть талант и проводить последовательную политику – мне кажется, именно в этом заключалась моя заслуга.

– Джек работает очень неброско и очень тщательно, – говорит Марк Арм. – Был какой-то период, когда он стал работать по шестьдесят часов в неделю, и именно тогда, мне кажется, он утратил какую-то часть своей спонтанности.

– Примерно в течение года мне казалось, что все без исключения группы записывались у меня, – комментирует Эндино. – Может быть, они мне доверяли, потому что я сам был музыкантом. Я играл не только в «Skin Yard», я был ударником в «Crypt Kicker Five», басистом в нашей с Терри Ли Хейлом [музыкант, записывающийся на «Sub Pop»] группе «The Ones» – в 1988 году я был участником трех команд. Кроме того, мы записывали практически даром. Как бы то ни было, я оказался в эпицентре всех этих событий. «Sub Pop» постоянно присылал мне записи. Каждый раз, когда Джонатан или Брюс занимались одноразовым синглом для своего «Клуба синглов», они отправляли группу ко мне.

Чаще всего записывали семидюймовые пластинки, – продолжает продюсер. – За время расцвета гранжа я записал больше сотни семидюймовых дисков. Сейчас про них все забыли, но тогда они высоко ценились. Сердце коллекционера при виде их начинало биться чаще: «О, это коллекционное издание, вышло только 500 экземпляров». Мне очень нравились семидюймовые пластинки. Удовольствие достигалось мгновенно. Идешь в студию, записываешь пару песен, они выходят пару месяцев спустя, и ты с полным правом можешь говорить, что ты записал пластинку. В общем, нам надо было записывать все эти одноразовые синглы для других групп не из Сиэтла – «L7» [женская группа из Лос-Анджелеса], «Babes in Toyland», «Helios Creed»[121]121
  «Helios Creed» играли задумчивый кислотный рок.


[Закрыть].

Больше других я любил «Babes In Toyland». Все, что я находил важным в рок-музыке, было связано с этими тремя женщинами из Миннеаполиса. Кэт Бьелланд стояла на сцене с искаженным от ярости лицом, выплевывая слова о любви и ненависти поверх изломанного гитарного риффа. Она носила низкие каблуки, шифон и вообще создала странный образ маленькой девочки: сильно обесцвеченные кудри, как у малышки из детского сада; порванное «кукольное» платьице; красная помада и широко распахнутые глаза. Кортни Лав позднее утверждала, что это она изобрела взгляд «девочки-шлюхи» (она играла в командах вместе с Бьелланд и бас-гитаристкой «L7» Дженнифер Финч) – но первенство, без сомнения, принадлежит Кэт. К концу выступления ее ноги были сплошь в синяках – от соприкосновения с гитарой; эта боль заглушалась нескончаемым потоком виски.

Но ничего «девчачьего» или детского в ее выступлениях не было. От ее криков кровь стыла в жилах, они были очищением, изгнанием дьявола прошлого и вереницы недавних бойфрендов-ублюдков. Рядом с ней стояла Мишель Леон, которая могла бить по бас-гитаре с адской силой – от девушки ее габаритов ничего подобного не ожидаешь. За ними сидела Лори Барберо – нахальная, громкая, любимая сестричка всех и каждого – и выбивала дурь из ударной установки, иногда подпевая в своей оперной, протяжной манере. В конце выступления она вскакивала из-за установки и фотографировала зрителей – как будто все мы были гостями на какой-то частной вечеринке. Тем не менее все внимание публики было каждую секунду приковано к Кэт – она закатывала глаза к небу, стучала ногой по сцене и била своей гитарой, облепленной стикерами, по бедрам. От Кэт исходило электричество.

– Пластинка «Spanking Machine» [группы «Babes In Toyland», 1989] – один из самых гениальных альбомов за всю историю, – сбивчиво рассказывала мне Кортни в 1992 году. – Это истина, уверенность, кислотные приходы, бэд-трипы, ложь, идиоты из Миннесоты, открытые рваные раны, дешевое вино, День святого Валентина, старые вонючие ночнушки, никаких парней, обожание Ника Кейва и «Butthole Surfers», суровая зима и клевые киски, чувство, что ты одна на свете чокнутая девушка, да и еще какие-то мои тексты, но это не важно, просто от этого даже лучше.

– Вначале мы даже не понимали, что создаем какую-то особенную, уникальную, по общему мнению, эстетику, – объясняет Чарлз Питерсон. – Мы были больше впечатлены деятельностью «Touch And Go», «Homestead», «SST» и «Dischord». Брюс с Джонатаном шутили о «всемирном господстве „Sub Pop“», говорили, что мы станем популярны. Мы отвечали: «Да-да, конечно». Мы просто хотели поменьше платить за аренду. И с музыкальной точки зрения было интересно, прикольно, ребята записывали хорошие альбомы… но, черт, у нас не было групп вроде «The Replacements», «Sonic Youth», «Black Flag» или «Butthole Surfers». Вот что было реально.

Я: Сколько людей приходило на ранние концерты групп из «Sub Pop» в Сиэтле?

– Мало, – отвечает Питерсон. – Не больше ста человек. «Central Tavern» вмещал максимум двести пятьдесят.

Я: Как одевались зрители?

– Ужасно, – смеется фотограф. – Насчет одежды в Сиэтле никто особенно не запаривался. Как и сейчас. На одной фотографии, сделанной в 1983 году, изображены зрители того времени – мы их называли «деревенскими бродячими собаками». Нет какого-то одного представления о стиле. Что-то от хиппи, что-то от глэм-рока; на одном тренч, на другом фланелевый плащ, на третьем кожаная куртка со значком «Сид Вишес»; что-то от панка. Просто все тогда одевались в дешевых магазинах. Носили всё подряд. Потом началось разделение на лагеря. Я больше общался с фанатами «Mudhoney», которые носили «дудочки» и олдскульные рубашки «Пингвин». Это было ближе к гаражному року.

Я: Я всегда считал, что у «Mudhoney» чувствуется это влияние модов.

– За исключением Мэтта Люкина, никто из них в жизни бы надел фланелевую рубашку, – кивает Чарлз. – Это идет от эстетики олдскульного панка. Именно он был нашим вдохновением, и именно на нем мы выросли. По сравнению с ними я больше любил английские группы. Марк больше слушал чокнутые американские хардкор-команды вроде «The Angry Samoans». Значение, которое имел для всех нас панк-рок, часто недооценивается. То, что делала «Soundgarden», кардинальным образом отличалось от той музыки, которую играли «Mudhoney» и «Nirvana». На концерте «Alice In Chains» не найдешь никого, кого можно было увидеть на концерте «Mudhoney». На выступления «Pearl Jam» я не ходил уже много лет.

– Тем, кто приходил на концерт, было от 18 до 29 лет, – вспоминает бывший звукооператор «Nirvana» Крэйг Монтгомери. – Одеты они были в старые джинсы и футболки с символикой рок-команд, кожаные куртки, много фланелевых рубашек, трусы торчали над джинсами… У многих были длинные волосы, ботинки «Доктор Мартенс» или кеды «Конверс». Это были студенты колледжей или бездельники – уж точно не поклонники мейнстримовых рок-н-ролльных команд и не фанаты готических или хардкорных групп. Ненавижу слово гранж, но…

– Я родилась в Истсайде, поэтому казалось, что мы сделали частью своей культуры эти садо-мазо штуки, которые тогда приходилось покупать в жутких подпольных секс-шопах. Все носили черные джинсы, – говорит Джулиан Андерсон. – Всем было по хрен. Мы носили футболки с переведенными вручную изображениями. Многие девушки, например я, очень любили вещи из секонд-хендов, скажем, домашние платья 50-х годов и прочие вещи в стиле ретро. Не было какой-то системы или моды; вся эта чепуха насчет пристрастия к фланели – это все выдумки СМИ. Да, некоторые люди носили фланелевые рубашки, но…

Я: А как же «Tad»?

– Они были из Бойза! – восклицает Андерсон. – Фланелевые рубашки, эти плотные шерстяные клетчатые рубашки? Ну поймите же, здесь холодно и влажно! Никто не носил их с каким-то расчетом, намерением. Люди ходили каждый день в рок-клубы и надевали то, что находили в секонд-хендах и считали на тот момент прикольным. Это происходит каждый день в этой стране – даже сейчас, пока мы говорим. Будут об этом написаны книги или нет – именно в этом заключается волшебная неопределенность жизни…

В августе была организована фотосессия для обложки сингла «Love Buzz» – в черно-белом цвете, для экономии, – с фотографом из Сиэтла Элис Уилер. За работу ей заплатили 25 долларов. Уилер познакомилась с Пэвиттом, когда жила в Олимпии и была студенткой колледжа Эвергрин. «Он постоянно говорил о том, что покорит мир, и все такое», – рассказывала она Джиллиан Дж. Гаар. Уилер также помогала в управлении клубом «GESCCO» в Олимпии и дружила с Трэйси Марандер.

Крист отвез всех в Такому, где группа позировала на фоне местных достопримечательностей, в том числе Пойнт-Дефайнс-парк и Нэрроус-Бридж. «У меня были проблемы технического характера, – рассказывала Уилер Гаар. – Я взяла не очень хороший фотоаппарат. Снимки получились в инфракрасном свете и поэтому немного размытыми».

Статья Доун Андерсон в журнале «Бэклэш» появилась примерно в это же время. «Я знала только то, что они дружили с „Melvins“, – смеется она. – К счастью, они еще и оказались крутой командой». В том интервью Курт признавал, что поначалу больше всего боялся, что «люди будут думать о нас как о подражателях „Melvins“». «Melvins» очень часто упоминались в этой статье. Доун считала, что, набравшись опыта, «Nirvana», может быть, станет даже «лучше, чем „Melvins“».

– Про нас и про другие команды в то время писали одни банальности, – улыбается Чед. – «„Nirvana“ – это шквал грязных, спутанных, взлохмаченных волос; их музыка – это резко, дерзко, мерзко, зверско; топко, липко, мягко». Ближе к делу, черт возьми! Отзывы всегда были положительными, но они продвигали что-то свое.

В сентябре Шелли ушла от Криста – сказалось напряжение, возникшее в результате различных образов жизни. Шелли работала по ночам; Крист только что бросил работу. Они решили разойтись. Шелли шел 21 год, и до того момента она никогда не жила одна. В разлуке они долго не протянули – слишком сильно скучали друг по другу, – но без последствий не обошлось.

После того как Крист просадил 400 баксов за две недели на пиво и вечеринки, ему пришлось переехать жить к матери в Абердин. «Однажды ящик пива у меня ушел за две минуты, – говорил он. – И в тот же момент я понял, что я на мели». Зато теперь Крист мог посвятить всего себя репетициям со своей группой. Репетиционная база переместилась из подвала в Такоме в комнату над «Парикмахерским салоном Марии» (фирма мамы Криста).

Расставание Криста и Шелли внесло дополнительное напряжение и в отношения Курта и Трэйси: Трэйси любила Курта и ждала от него каких-то знаков привязанности, особенно после того, как их лучшие друзья расстались. Курт не реагировал, поэтому она решила блефовать – начала угрожать, что выгонит его из дома. Курт также решил ответить блефом и заявил, что будет жить в машине. Он победил в этом споре – и продолжил жить с ней: поздно вставал и смотрел телевизор, в то время как Трэйси тщетно составляла для него списки заданий по дому.

– Я пошел к ним, чтобы узнать, не хочет ли «Nirvana» дать какую-нибудь песню на кассетный сборник, которым мы с Донной тогда занимались, – вспоминает Джон Гудмансон, – а он в это время рисовал в гостиной, в одном белье. Я часто видел, как Курт ездил на машине Трэйси, и думал: «Да уж, этот чувак умеет воспользоваться ситуацией. У нее хорошая работа, а он сидит дома и рисует».

Трэйси жаловалась, что Курт не написал ни одной песни о ней, хотя даже сочинил оду мастурбации («Spank Thru»[122]122
  Одна из старейших песен «Nirvana» – появляется уже на демо «Fecal Matter».


[Закрыть]), поэтому на следующей неделе он начал писать песню «About A Girl»; Курт никогда не признавал, что она о Трэйси, хотя строчка в припеве «I can’t see you every night for free» («Я не могу встречаться с тобой каждую ночь бесплатно») недвусмысленно намекает на их спор. Это потрясающая песня, грустная, мелодичная – Курт рассказывал своему другу, что в тот день, когда он ее написал, он три часа кряду крутил альбом «Meet The Beatles», чтобы поймать правильный настрой. Название появилось после того, как Курт сыграл песню участникам своей группы, и Чед спросил, о чем она. «О девушке („About A Girl“)», – ответил Курт, и фраза осталась.

В это же время «Nirvana» продолжала давать выступления по всему штату Вашингтон – Такома, Беллингэм, Сиэтл, студенческие вечеринки в Эвергрине. «Те ранние концерты были просто сумасшедшими, и именно поэтому там было так весело, – вспоминает сотрудник „Sub Pop“ Меган Джаспер. – Это было круто – когда Курт разбивал гитару при любой возможности; все знали, что у него нет денег, но он все равно ломал инструменты».

– Я слышал тогда, что один парень был настолько сумасшедший, что сломал свой абсолютно новый усилитель, – подтверждает бывший генеральный менеджер «Sub Pop» Рич Дженсен. – Джими Хендрикс так делал. «The Who» так делали[123]123
  Собственно, «The Who» разбивали инструменты задолго до Хен-дрикса. Притом тогда у них и денег не было.


[Закрыть]. «Nirvana» продолжила традицию – и это производило сильное впечатление, поскольку у чуваков было не густо денег. На одном из первых концертов «Nirvana», которые я посетил, они выступали в клубе «Vogue» вместе с «Pussy Galore» или с «Tad» – это был один из вечеров «Sub Pop». В конце они сломали всю свою аппаратуру. Было очевидно, что Курт готовился к этому. Иэн Диксон рассказывал мне, что его усилители были предварительно наполовину сломаны, поэтому Курт мог просто прыгать на них и крушить их, крушить, крушить.

Концерт, на котором впервые, по общему мнению, была полностью разбита гитара, состоялся 30 октября в колледже Эвергрин-Стейт (через два дня после выступления на разогреве у «Butthole Surfers» в клубе «Union Station»). После неистового выступления группы «Lush» – во время которого барабанщик ударил Слима Муна в лицо и была вызвана охрана студенческого городка, – «Nirvana», вымазавшись поддельной кровью, вышла на сцену.

– Моя группа не была выдающейся, но когда мы играли слаженно, мы могли дать очень хорошее выступление, – говорит Слим. – Тем вечером мы сыграли свой лучший концерт в жизни, а затем вышли они и разломали на хрен свои инструменты. Мне показалось, что они сделали это, чтобы нас переплюнуть в тот вечер. Меня это ранило, потому что мы были близкими друзьями, и, несмотря на это, они не позволили нам затмить их на сцене хотя бы один раз.

«Nirvana» не была чужда шоуменства – в тех ситуациях, когда оно требовалось.

– Мне как-то рассказывали об одном благотворительном концерте на Хеллоуин, – вспоминает Дженсен, – возможно, в пользу площадки в «GESCCO» в Олимпии; очень давно, году в 1987-м или 1988-м. Там Курт изображал рок-звезду – поддельные шприцы то ли висели у него на руках, то ли были воткнуты в кожу. Я хочу сказать, что тогда смешно было представить, что он станет выродком, рок-звездой на героине.

«Love Buzz» вышел в ноябре 1988 года – сингл от «Sub Pop» номер 23; конверты с дисками были пронумерованы вручную. Именно на этих конвертах Курт впервые публично употребил альтернативное написание своего имени – «Курдт[124]124
  Курт придерживался такого написания вплоть до выхода «Never-mind», а порой и позже. Это поклон в сторону Курдта Вандерхуфа, гитариста абердинской трэш-металлической группы «Metal Church».


[Закрыть] Кобейн». Поскольку не за горами было Рождество, Курт раздал экземпляры этого диска в качестве подарков своим близким родственникам. «Я была очень рада и гордилась им, – вспоминает Мэри Эрл. – Засовывая пластинку „Love Buzz“ в карман куртки, я засмеялась, увидев надпись на ней: „Почему бы тебе не сменить гитару на лопату?“ Эти слова любил повторять отец Криста».

Диск сопровождался пресс-релизом, который сочинил Курт:

ПРИВЕТ,

«Nirvana» – это группа из трех человек, явившаяся на свет из чрева гопнического городка лесорубов под названием Абердин (штат Вашингтон) и коммуны хиппи на Бейнбридж-Айленд. Несмотря на то что Курт (гитара, вокал), Крис (бас) и Чед (ударные) всего лишь семь месяцев вместе, у нас уже вышел сингл на «Sub Pop Records», один номер на сборнике «Sub Pop 200» и демокассета, а затем нас ждет полноценный альбом (в апреле), успех, слава и поклонение миллионов.

Продавая свой пот в бутылках и волосы, мы уже стали самыми успешными предпринимателями в истории, но в будущем у нас запланировано следующее: куклы, корки засохшей мочи, коробки для обедов и постельные простыни.

Работая в прекрасных офисах всемирной штаб-квартиры «Sub Pop», наши талантливые агенты Брюс Пэвитт и Джонатан (так!) Поунмэн с пониманием относятся к группе.

«NIRVANA» надеется на дальнейшее сотрудничество с ними в будущем.

Музыка «NIRVANA» похожа на: «Black Sabbath» с песнями «The Knack», «Black Flag», «Led ZEP», «The Stooges» и немного на «Bay City Rollers». На нашу музыку наибольшее влияние оказали: «H. R. Puffnstuff»[125]125
  Верное написание – «Pufnstuf», американская телепрограмма 60-х для детей, известная своими психоделическими образами и метафорами.


[Закрыть], «Морской мальчик»[126]126
  «Морской мальчик» – мультфильм 60-х о приключениях мальчика, который мог дышать под водой, жуя «кислородную жвачку».


[Закрыть], разводы, наркотики, кассеты с записанными звуковыми эффектами, «The Beatles», «Young Marble Giants»[127]127
  «Young Marble Giants» – минималистское валлийское трио, выпустившее в 1980 году свой единственный альбом, пугающий «Colossal Youth». Их солистка Элисон Уиттон вышептывала слова под странную мелодию. Когда она пела о том, как девочка красит себе ногти, почти можно было услышать звуки опустевших валлийских деревень при угольных шахтах. Гитарист Стюарт Моксхэм позднее стал продюсером «Beat Happening». В 1992 году Курт включил «Colossal Youth» в число своих любимых 10 альбомов. «Я впервые услышал „Colossal Youth“ за год до того, как мы выпустили „Bleach“, – рассказывал мне Курт. – Я фанател некоторое время от их солистки, а кто не фанател-то?» Позднее «Hole» перепели песню «Giants» «Credit In The Straight World», которую Курт изначально застолбил для «Nirvana».


[Закрыть], «Slayer», Лидбелли и Игги.

«NIRVANA» считает ОЧЕВИДНЫМ, что андеграундная музыка заходит в тупик в своем развитии и все больше уступает крупным лейблам, которые преследуют только коммерческие интересы.

Чувствует ли «NIRVANA» моральный долг искоренить это ужасное зло?

Конечно же, нет! Мы хотим воспользоваться этой ситуацией и выжать из крупных шишек все до последнего и надеемся на то, что нам тоже удастся СЛОВИТЬ КАЙФ и ПОТРАХАТЬСЯ. СЛОВИТЬ КАЙФ и ПОТРАХАТЬСЯ. СЛОВИТЬ КАЙФ и ПОТРАХАТЬСЯ.

Скоро цыпочки будут валиться перед нами штабелями. Скоро мы будем в вашем городе и попросимся к вам переночевать и воспользоваться плитой.

Скоро мы будем петь на бис песни «Gloria» и «Louie Louie» на благотворительных концертах вместе со всеми нашими знаменитыми друзьями.

98101, штат Вашингтон, Сиэтл, 1103, 1-я авеню, 1932, «SUB POP», для «NIRVANA».

Спасибо за внимание.

Сама же песня была монотонной, нарочито упрощенной. На фоне навзячивой бас-партии из семи нот Курт не переставал умолять, выкрикивая один и тот же рефрен: «Can you feel my love buzz / Can you feel my love buzz». Сдерживаемые эмоции, клаустрофобичная атмосфера – гитара лишь иногда спускалась с поводка, после чего взрывалась фидбэком.

Сдерживаемая мощь – вот что было важно.

После выхода сингла незамедлительно появились положительные отзывы.

– Осенью 1988 года мы выпустили сингл, и они сыграли несколько концертов вместе с «Mudhoney», – вспоминает Брюс Пэвитт. – В то время больше всего для меня значили мнения двух людей – Чарлза Питерсона и Стива Тернера. Чарлз подошел ко мне через несколько дней после выхода сингла: «У меня вчера была вечеринка, мы включили „Love Buzz“. Потом мы поставили ее еще раз. Мы играли ее всю ночь – больше ничего на вечеринке не было». Стив Тернер сказал: «Мы ездили в турне с этой группой – они великолепны. Курт Кобейн играл на гитаре, стоя на голове [11 февраля 1989, Сан-Хосе, штат Калифорния]». Я бы ни за что не поверил, если бы Чарлз не сфотографировал его тогда. Взгляните на эту фотографию!

Все стало меняться, и очень стремительно, – продолжает Брюс. – Мы выпустили «Bleach» – реакция была просто ошеломительной, особенно учитывая тот факт, что «Bleach» был, по сути, всего лишь неплохим альбомом с парочкой отличных песен – «About A Girl» и «Blew». Его не назовешь блестящим, но у него была особенная магия, которая и покорила людей. В период между 1988-м и 1990-м годами просто стали появляться другие песни. Такие потрясающие изменения происходили как будто по волшебству.

В самом начале центром внимания был вовсе не Курт Кобейн, а компанейский гигант, игравший на бас-гитаре, – Крист Новоселич.

– Крист обладает потрясающей интуицией, – говорит Джонатан Поунмэн. – Его вклад в творчество «Nirvana» недооценивается. Он был единственным басистом, кто мог бы играть в этой группе. Курт писал очень хорошие песни, но именно благодаря Кристу они обретали плоть и кровь. Крист не был просто довеском к Курту – а такая точка зрения очень распространена.

Я: Запомнилось ли вам что-нибудь особенное на первом концерте Nirvana, на котором вы побывали?

– Крист, – отвечает бывший гитарный техник «Nirvana» Эрни Бэйли. – Крист находился в центре внимания. Он был уморителен. Он показывал в лицах телевизионные шоу 70-х, пародировал персонажей «Деревенщины из Беверли-Хиллз». Я просто умирал со смеху. Парни из «Nirvana», наверное, такие же смешные, как и чуваки из «Mudhoney», – если рок-группа не только классно играет, но и хороша в жанре стенд-ап камеди, это, по мне, большой плюс. После первых концертов Курт мне не очень запомнился – просто гитарист с восхитительным голосом, чьи длинные светлые волосы постоянно падали на лицо. Звук его гитары, конечно, выделялся – много скрипов и скрежетов из-за того, что гитара фонила; но он не пытался этого избежать, наоборот, он всячески к этому стремился, добиваясь все новых звуков. Но больше всего запомнился Крист.

– Крист был очень общительным, – вспоминает Брюс. – Он любил ходить на вечеринки. Он и Мэтт Люкин из «Mudhoney» – эти парни были просто неистовыми. Основная часть любого турне – это коммуникация, знакомство с людьми, налаживание контактов. Курт от природы был достаточно замкнутым и стеснительным. Поэтому Крист выполнял роль человека, завязывающего социальные связи, парня, с которым весело тусоваться.

В частности, я помню, что он сумел оказаться на первом альбоме «Jane’s Addiction»[128]128
  «Jane’s Addiction» – эстетствующая готическая лос-анджелесская рок-группа Перри Фаррелла; они выпустили два студийных альбома, в том числе напыщенный «Ritual de lo Habitual» 1990 года, после чего распались из-за проблем с наркотиками.


[Закрыть]. Он был очень прогрессивным. Но это не значит, что он был металлистом, а Курт – чувствительным панком. Дело было в социальной динамике.

Я: А что насчет Чеда?

– Чед, мне кажется, был больше похож на Курта, – отвечает Пэвитт. – Очень чувствительный парень, деликатный, творческий человек.

В декабре песня «Spank Thru» «Nirvana» вошла в бокс-сет «Sub Pop 200». 27 сентября в студии «Reciprocal» трек был заново сведен и записан поверх оригинальной версии «Blandest». Это странная песня, можно даже сказать, отрешенная: мешанина эмоций от рока 60-х и речитативных фрагментов, приправленная сверху могучим ревом Курта. «Гранжевая» составляющая налицо – грязный гитарный звук, тяжелые ударные, дисторшн. Хотя, по правде говоря, это одна из самых слабых песен на том сборнике.

Бокс-сет, изданный тиражом в 5000 экземпляров, состоял из 19 песен на трех 12-дюймовых EP-пластинках и буклета; все это было упаковано в простую белую коробку. Несмотря на то что сборник был рассчитан на Северо-Запад, широта охваченных музыкальных стилей потрясала и опровергала утверждение о том, что «Sub Pop» являлся лейблом одного направления. Независимый поэт-битник Стивен Джесси Бернстайн соседствовал с неистовой поп-музыкой от «Beat Happening»;«Soundgarden» со своей энергичной песней «Sub Pop Rock City», инспирированной «Kiss», высмеивали «позицию» Сиэтла; «Mudhoney» перепевали «The Rose» Бетти Мидлер с восторженным задором; «The Walkabouts» и Терри Ли Хейл переосмысливали сладко-горькие мелодии кантри; в жестком рубилове «Tad» заключалась как будто квинтэссенция ярости, фрустрации и боли тысячи жизней, которые должны окончиться смертью. «Screaming Trees» играли кислотный блюз. «Nights And Days» здесь напоминали группу, оказавшую влияние на «The White Stripes» в самом начале их пути, – «The Gories»[129]129
  Как и многие группы из Олимпии, детройтское гаражное трио Ми-ка Коллинза «The Gories» не озаботилось приглашением басиста.


[Закрыть]. «Fastbacks» играли поп – беспримесный и простой; «Girl Trouble» – чистый рок.

– Моя философия «Sub Pop» заключается в следующем, – говорил мне Пэвитт в то время. – Я три года работал в «Muzak» со многими из этих парней. Это была классическая корпоративная система. Начиналось все непринужденно и легко, но вскоре, как это всегда бывает в бизнесе, свобода выражения стала ограничиваться. И если восемь-десять часов в день вашу личную свободу ограничивают, наказывают за проявление творческого начала – это значит, что вы живете не в свободной демократической стране. Вы живете при режиме фашистской диктатуры. «Sub Pop» – это компания, созданная для поощрения свободы мысли.

– Которая, конечно, зависит от менеджеров, – добавил Джонатан. – Отправляешься посмотреть на группу одного из друзей и думаешь: «Да, это круто». Мы очень редко позволяем себе идти на риск. Я рискнул с «Nirvana».

В буклете было 14 страниц черно-белых фотографий от Чарлза Питерсона, никаких слов (кроме имен музыкантов или названий групп) – создавался неизгладимый визуальный образ длинноволосых музыкантов из Сиэтла и окрестностей образца 1988 года. Размытые линии движения; руки молотят воздух; фотографии гитар, в основном с живых выступлений – в руках у музыкантов; невероятно захватывающие, невероятно привлекательные.

Пэвитт и Поунмэн поступили умно: поручив одному фотографу запечатлеть всех музыкантов, они создали такой яркий образ своего молодого музыкального сообщества, какой им не удалось бы создать и с помощью тысячи слов.

Я: Одно время, казалось, все группы, заключившие контракт с «Sub Pop», в обязательном порядке записывались у Джека Эндино и фотографировались у Чарлза Питерсона. Насколько намеренным это было?

– Более чем, – отвечает Брюс Пэвитт. – Прежде всего, они оба делали свою работу великолепно. Я очень хотел создать индивидуальный стиль лейбла, держа в уме примеры «Blue Note» и «4AD»[130]130
  «4AD» – британский лейбл, давший приют бостонским группам «Pixies» и «Throwing Muses». Стилизованный, эстетский, по происхождению готический.


[Закрыть]. Прекрасным примером служил «Factory»[131]131
  За дизайн обложки на манчестерском лейбле отвечал гениальный Питер Сэвил.


[Закрыть], поскольку там большое внимание уделялось и дизайну, и процессу производства. Я хотел перенять все это. Панк-музыка казалась очень разрозненной, очень расхлябанной – за исключением «SST».

– Что касается графического образа, это было в основном видение Брюса, а также Джеффа Амента и Линды Оуэнс, нашего первого графического дизайнера, – говорит Джонатан. – Брюс изъяснялся очень просто. Он сразу же определял, что ему нравится и что не нравится в оформлении альбома.

Брюс вспоминает, как он впервые оказался дома у Чарлза и увидел его огромные фотографии на стенах.

– Все было именно так, – соглашается Джонатан. – Чарлз был основным компонентом, особенно в самом начале. Его фотографии – я ничего подобного никогда не видел. Снимки передавали саму суть этой музыки. Кроме того, они были отличного качества. Все было преувеличено: тяжелее тяжелого и максимально сексуально. По большому счету эти фотографии являлись противоположностью всему тому, что пользовалось популярностью в то время.

Фотография «Nirvana» в буклете «Sub Pop 200» была сделана во время первой официальной фотосессии Питерсона с группой – в начале того лета в Бейнбридже.

– Мы ехали по проселку, в магнитофоне играла кассета «Shocking Blue», – вспоминает Питерсон, – и занимались обычным «поиском натуры». Я ни хрена не представлял, как будет проходить эта фотосессия. Было неудобно, что Крист почти на две головы выше каждого из двух других участников группы. Они выглядели очень клевыми, слегка хиппанутыми. Курт был немыт, застенчив и очень хрупок. В конце дня мы в итоге сделали фотографию в поле с засохшими цветами. Все чувствовали себя неловко по этому поводу. Но, хоть нам это и казалось тупостью, фотографии получились достаточно милые.

– Шесть месяцев спустя после моего первого знакомства с ними они начали реально прогрессировать, – рассказывает Пэвитт. – Поворотным моментом я считаю выступление в «Annex Theatre» на 4-й авеню. Хотя они и настраивали инструменты по пять минут после каждой песни – было в них нечто. Мой друг из Олимпии, Дэйв Тодд, присутствовал на этом концерте и сказал: «Они будут новыми „Beatles“». Неожиданная реакция, потому что я не мог понять, шутит он или говорит серьезно; мне кажется, что я думал тогда примерно то же самое – хотя они были очень молоды, неопытны и не могли даже нормально настроить инструменты. Там творилась какая-то магия, а я не мог к этому даже притронуться.

– Реально я подсел на «Nirvana» после вечеринки по поводу выхода диска «Sub Pop 200», – говорит Джеймс Бердишоу. – Для продвижения альбома Джонатан и Брюс два вечера подряд, 28–29 декабря, устраивали вечеринки в клубе «The Underground», где выступали восемь их групп. «Nirvana» открывала первый концерт. Там было около сорока человек. Я стоял с открытым ртом – Курт начал играть свои мелодии. Я этого не ожидал. Такого таланта я и не подозревал в чуваке, который два месяца назад со своей группой «Squid Row» только и мог, что орать. Оставшийся вечер я не обращал внимания на другие группы; все, о чем я мог думать, – как же крута «Nirvana».

Окрыленные реакцией на «Love Buzz», Джонатан и Брюс начали разговоры о выпуске альбома. Но при одном условии: «Nirvana» придется оплатить все расходы по записи – сразу же. Курт понял, что ему нужен человек, который представлял бы интересы группы; он начал искать среди своих друзей кандидата, подходящего на роль менеджера. Он остановил свой выбор на Тэм Ормунд, составив для нее кассету с подборкой своей любимой музыки – «Bay City Rollers», «The Velvet Underground», «The Knack», «Soundgarden», «Blondie», «Metallica», «AC / DC», «Redd Kross»[132]132
  «Redd Kross» – лос-анджелесские братья, любители попсовой жвачки с извращенным чувством юмора.


[Закрыть], – и предложил ей стать менеджером группы, несмотря на то что у нее не было никакого опыта в этой сфере. Ормунд дали кучу дисков с «Love Buzz» и велели разослать их потенциально заинтересованным лицам. В это время – в конце декабря – «Nirvana» вернулась в студию «Reciprocal» для записи песен, которые войдут на их дебютный альбом «Bleach».

Курт взял в библиотеке книгу Дональда Пассмана «Все, что вы должны знать о музыкальном бизнесе» и, прочитав ее, начал более настороженно относиться к богемному подходу Пэвитта к записи дисков. В результате однажды вечером пьяный Крист пришел к дому Пэвитта на Кэпитол-Хилл и потребовал, чтобы «Sub Pop» заключил с «Nirvana» контракт. 1 января 1989 года «Sub Pop» заключил с «Nirvana» договор на три альбома в течение трех лет. Было достигнуто соглашение о том, что за первый год лейбл выплатит группе 6 тысяч долларов, за второй – 12 тысяч, за третий – 18.

– Они спросили: «Мы платим за запись или за адвоката?» – вспоминает Джонатан. – Мы пытались оттянуть дело насколько можно, потому что хотели сделать все сразу. Нам нужно было заплатить «Reciprocal», но я не хотел подписывать контракт сам, потому что я ни хрена не понимал в этом. Поэтому я взял книгу о музыкальном бизнесе, переписал оттуда какую-то хрень, которая звучала солидно, отксерокопировал и сказал: «Вот ваш контракт!» Чуваки, видимо так же смущенные, как и я, увидели числа, которые я там нацарапал, – около 30 000 долларов или что-то такое. Отлично! Мы подписали контракт на три вроде бы лонгплея.