Текст книги "Последний черный кот"

Красавчик Расмин
Глава четвертая,
в которой белый кот-красавец милостиво принимает заботы людей, а в это время за ним наблюдают две пары кошачьих глаз

Придя к Исмине Парлавиде, я обшарил весь цветущий сад, потом вскарабкался на черепичную крышу, прошелся по мраморным верандам с витыми колоннами, пробрался в стеклянную оранжерею, залезал в беседки и домики, увитые виноградными листьями, запрыгивал на все каменные скамейки и на все балконы, но нигде не обнаружил и следа Расмина. Тогда я еще раз обошел дом кругом – и через стеклянную дверь увидел впечатляющую картину.

Среди экзотических растений всех цветов радуги трапезничал белоснежный кот. Он лениво пробовал разнообразные лакомства с фарфорового блюда. А на блюде затейливыми буквами с росчерками было выведено его имя: Расмин. Я даже немножко позавидовал этому баловню судьбы. Никогда в жизни я не ел из такой красивой посуды. Да и вообще из посуды не ел – если, конечно, не считать посудой крышки мусорных баков.

И тут в комнату вошла рыжеволосая горничная в отутюженном платье с накрахмаленным передником. Она несла атласную подушечку изумрудного цвета. Вслед за горничной вышагивал франтоватый господин, на нем был жилет персикового цвета с перламутровыми пуговицами, брюки с идеально ровными стрелками и шейный платок из пурпурного шелка.

Расмина бережно опустили на мягкую подушечку, и франт, который оказался – о-о! – кошачьим парикмахером, стал причесывать его тремя разными щетками с золотыми ручками. При этом стоящий в углу граммофон с красной трубой наигрывал менуэты.

– Тебе нравится музыка? – раздался вдруг рядом голос.

– Предпочитаю мусаку[1]1
  Мусака – традиционное греческое блюдо из баранины, баклажанов и помидоров.


[Закрыть], – буркнул я, обернулся – и увидел прелестную кошечку.

Ах, какая это была красавица! Блестящая черная шерстка, тонкий хвост и сияющие синие глаза. На шейке – бархатная розовая ленточка с серебряным колокольчиком, который сверкал и переливался в лучах солнца. Не будь я влюблен в Глорию, ни за что не прошел бы мимо.

– Ты его знаешь? – спросил я, кивнув на Расмина, который с важностью ста баронов принимал ухаживания парикмахера.

– О-ох! – простонала она. – Ну конечно же!

– Отчего ты стонешь? Съела несвежую рыбью голову, и разболелся живот?

– Вот балда! Я его люблю.

– Кого? Этого изнеженного бездельника?

– Расмин вовсе не изнеженный бездельник!

– А кто же он, скажи на милость?

– Обворожительный кот, красивый, как картинка! Увы, у меня нет шансов.

– Да? Почему?

– Я узнала, что хозяева собираются просватать за него одну ангорскую кошку. Какую-то Глорию.

– А-а, понятно… – немного растерялся я.

– Попадись мне на глаза эта Глория – знаешь, что бы я с ней сделала?

– Что?

– Я бы ей глаза выцарапала! – прошипела в ярости черная красотка. – Я бы ей по волоску повыдергала все ее усы!

Ха-ха, именно такие любезности я мечтал оказать Расмину, да еще опрокинуть ему на голову кастрюлю с горячей вермишелью. Однако я прекрасно понимал, что, если это сделаю, тут же сбегутся люди, навалятся на меня и выдерут волосок за волоском мои собственные усы.

– Как тебя зовут? – спросил я незнакомку, к которой испытывал все большую симпатию.

– Агата.

– А ответь-ка мне, Агата, на простой вопрос: ты где живешь?

– В двух кварталах отсюда. В доме Лоренцо Латремура.

– Кто он такой?

– Оперный тенор. Ты наверняка его слышал.

– К счастью, нет.

Агата бросила на меня осуждающий взгляд.

– При первой возможности я выскакиваю из дому и мчусь сюда, полюбоваться на этого божественного кота!

Тем временем парикмахер развязал ленточку с бантом на шее Расмина и отдал ее рыжеволосой горничной.

– Зачем он отдает ей ленточку? – спросил я Агату.

Она наверняка знала все про кота своей мечты.

– Чтобы она постирала ее в цветочной воде и выгладила. Расмин, между прочим, меняет ленточки каждый день. И все они из чистого японского шелка.

– Да что ты говоришь!

– А по воскресеньям он носит ленточку из венецианского кружева.

– С ума сойти!

Агата, казалось, не замечала моей иронии.

– Потрясающий кот! – продолжала она с восторгом. – Он ест только крокеты из омара и пюре из вареных золотых рыбок.

Мне было что на это сказать, но я сдержался.

Я бросил последний взгляд на стеклянную дверь. Парикмахер спрыснул божественного кота духами из голубого хрустального флакончика (небось дорогущими), а горничная внесла на подносе свежевыглаженную лиловую ленточку. Ладно, с меня довольно.

Я распрощался с Агатой, которая с обожанием взирала на своего кумира, и направился к выходу. Погрузившись в свои мысли, я не заметил садовника, который опрыскивал розовой водой из серебряной чашки кусты роз, и наскочил на него. От неожиданности он выронил чашку, выругался и наподдал мне тяжелым грязным сапогом. Э-эх, будь это не я, а Расмин, этот тип не то что ударить меня не посмел, но еще и раскланивался бы передо мной угодливо! Ну да что уж тут говорить…

Покинув роскошную виллу, я принялся бесцельно бродить по улицам, улочкам и переулкам. Нам с Агатой, думал я, нужно объединиться, чтобы расстроить помолвку Глории и Расмина. В голове у меня роились планы один хитрее другого, как нейтрализовать Расмина и сделать обожаемую Глорию безраздельно моей.

И вдруг… Запах! Тот самый запах! Я его сразу узнал. Не колеблясь ни секунды, я решил следовать за этим запахом, куда бы он меня ни привел и какие бы опасности ни встретились на пути.

Я глубоко вдохнул, чтобы удостовериться. Сомнений нет. Йод и мята! Мята и йод! Замедлив шаг, я спрятался в тени дверного проема.

Вот он, таинственный коротышка в кепке! Перед каким-то складом по соседству с бакалейной лавкой. Вдвоем с верзилой в растянутом свитере они затаскивали в грузовичок деревянные ящики – с дюжину, наверно. Грузовичок старый, помятый, кое-где измазанный темно-красной краской.

До моих ушей долетали из ящиков приглушенные звуки – словно кто-то скребся и сдавленно мяукал. Впрочем, может, это были мои фантазии…

Коротышка в кепке, тяжело дыша, свалил в кузов последний ящик. Достал из кармана коробочку с мятными карамельками, одну протянул человеку в растянутом свитере, а другую положил себе в рот; его короткопалые руки в ссадинах и царапинах были залеплены пластырем и перемазаны йодом. Залез на переднее сиденье и захлопнул дверцу.

Что там, в ящиках? Неужели то, что я подозреваю? Куда он их везет? Что собирается с ними делать? Нужно действовать не мешкая.

В мгновение ока я забрался на ближайший эвкалипт, примерился, прыгнул и бесшумно приземлился на решетчатую крышу грузовика. Чудом успел! – в ту же секунду он тронулся и с грохотом уехал в неизвестном направлении.

Хамам – Оазис счастья
Глава пятая,
в которой я веду тайное наблюдение за сделкой, совершающейся в одном хамаме под прикрытием пара

Едем мы довольно долго. Проезжаем районы, в которых я ни разу не был. Пустующие стройки, улицы в рытвинах и канавах, убогие кварталы, где дети пинают тряпичный мяч. Наконец грузовичок тормозит у какого-то старого здания с куполом. При входе – облупившаяся табличка, на ней три слова:

ХАМАМ

Оазис счастья

Невдалеке припаркована машина с откинутым верхом и бежевыми кожаными сиденьями.

Коротышка в кепке вылезает из грузовика. Я – за ним. Он открывает обшарпанную дверь с табличкой «Только для постоянных посетителей» и входит в хамам[2]2
  Хамам – турецкая общественная баня.


[Закрыть]. Я успеваю проскользнуть в дверь; к счастью, он меня не замечает. Когда дверь захлопывается, из нее выпадает треснутое стекло и разбивается, усыпав мелкими осколками тротуар.

Хамам наполнен паром. Сквозь мутные стекла в крыше просачивается бледный свет. Пол и стены облицованы потрескавшейся белой плиткой. Я с трудом различаю мраморные ванны и каменные скамейки. Внезапно из пара, будто призрак, возникает силуэт высокого худого мужчины в белом костюме и темно-зеленых очках. К лацкану его пиджака приколот значок – такой же, как тот, что я нашел невдалеке от приморской таверны в день встречи с похитителями котов.

– Принес?

Голос у него хриплый.

– Да, – отвечает коротышка в кепке и кладет в рот мятную карамельку.

– Сколько?

– Шестнадцать.

– Все черные?

– Как ночь.

– Отлично!

Человек в белом вытаскивает кошелек из белой кожи, отсчитывает восемь хрустящих купюр и протягивает их коротышке.

– Разберись с ними.

– Считать не будете?

– Я тебе доверяю.

– Ладно.

– Что с твоим значком?

– Наверно, обронил где-то.

– Попроси другой у Сотириса. А мне нужно идти.

– В клуб?

– Да, у нас заседание братства.

Что за чудеса происходят в этом хамаме? Зачем сюда привезли ящики с кошками? Что с ними будет?

Я устремляюсь за коротышкой в кепке, которого скрыло облако пара, случайно наступаю на скользкую обертку от мыла и с пронзительным воплем растягиваюсь на полу.

– Как здесь оказалась эта кошка? – острым как нож голосом спрашивает человек в белом.

– Понятия не имею!

– Разберись с ней! Сейчас же!

– Сию секунду!

С непомерным пылом коротышка в кепке бросается ко мне, но наступает на ту же обертку, что и я, и начинает вращаться на месте, словно танцует зейбекико[3]3
  Зейбекико – греческий танец, исполняющийся, как правило, мужчинами.


[Закрыть]. Это дает мне возможность ускользнуть. Я несусь к выходу и, как выпущенная из лука стрела, вылетаю в дырку от разбитого стекла во входной двери. Еще один прыжок – и я в открытом автомобиле. Быстро забираюсь под плащ на заднем сиденье.

Раз уж мне не удалось увидеть, что будет делать коротышка в кепке, я должен узнать, куда поедет человек в белом костюме и темно-зеленых очках. Что это за клуб он упомянул? О каком братстве шла речь? С кем у него встреча? И как они «разбираются» с кошками?

Братство суеверных
Глава шестая,
в которой члены таинственного братства принимают серьезные решения, не подозревая о том, что за ними наблюдает черный кот

Сижу под плащом и слышу приближающиеся шаги. Если человек в белом потянется к плащу – брошусь на него, оставлю на память царапин и испарюсь. Однако моя решимость не пригождается. Человек в белом садится за руль, не заметив меня, и заводит машину. Она вздрагивает и трогается с места.

Едем мы довольно долго. Немного задерживаемся на какой-то улице, где проходит шумная демонстрация почтовых служащих, и на перекрестке, где нам преграждает путь митинг мороженщиков. Что-то многовато демонстраций и митингов стало у нас на острове… Наконец машина тормозит. Я слышу, как открывается и затем хлопает дверца. Выжидаю пару минут, а потом набираюсь решимости и вылезаю. Успеваю заметить, как человек в белом входит в многоэтажный дом неподалеку.

Ну что ж, последую за ним. Вхожу в ту же дверь, но человек в белом словно испарился. Куда же он пошел?

На первом этаже все двери закрыты, кроме одной, на которой значится:

Наташа Буковская

Балетная школа

Через полуоткрытую дверь вижу немолодую женщину за пианино и трех девчушек в юбках из белого тюля, танцующих старательно и неуклюже.

Нет, не нужна мне балетная школа Наташи Буковской. Подозреваю, что объект моей слежки зашел сюда не для того, чтобы разучивать пируэты.

На втором этаже две двери. На одной написано:

Бюро находок

А на другой:

Эдуард Анемодур

Приставные лестницы

Импорт-экспорт

Что ж, если мне понадобится приставная лестница, буду знать, где искать. Лезу выше.

На третьем этаже вижу двустворчатую дверь из орехового дерева с отполированной до блеска бронзовой ручкой. На двери значится:

Клуб Братства суеверных:

Пожалуйста, входите с правой ноги!

Похоже, это то, что я искал. Человек в белом костюме упоминал в разговоре с коротышкой о каком-то клубе и каком-то братстве. Вот только дверь плотно закрыта, ни щелочки.

Ничего, выход всегда есть. Бесшумно поднимаюсь по лестнице, нахожу открытое окошко, разбегаюсь, вспрыгиваю на подоконник и, используя свои акробатические способности, залезаю на полукруглый балкон. С него прыгаю на соседний, еще один – и оказываюсь у нужной балконной двери. Она плотно закрыта изнутри тяжелыми складчатыми шторами. К счастью, шторы задернуты не до конца.

Осторожно оглядываю комнату. Да, все правильно: это оно, Братство суеверных. На стенах висят картины в золоченых рамах, и на всех – клевер с четырьмя листочками. Вокруг резного стола в форме подковы сидят с суровым видом участники заседания. Их немного, человек десять. Самому молодому нет и тридцати, самому старшему – лет семьдесят на вид. У всех к одежде приколот тот самый значок – с четырехлистным клевером внутри серебряной подковы.

– Господа! Наше заседание объявляется открытым!

Это говорит немолодой господин в галстуке-бабочке и голубом бархатном жилете – наверное, председатель. Все взгляды обращаются к нему.

– Прежде всего я бы хотел высказать вам свою глубокую удовлетворенность. Действия, которые вы предприняли для того, чтобы наша непростая миссия увенчалась успехом, достойны всяческих похвал. Я уверен, что благодаря преданности делу, упорству и изобретательности мы доведем до победного конца борьбу с последствиями дурных предзнаменований. И в один прекрасный день освободим наш остров от гнета бед и несчастий, виновники которых – черные кошки. Напоминаю вам: через несколько месяцев, к началу тайфунов, на острове не должно остаться ни единой черной кошки!

Собравшиеся аплодируют. Один протирает очки белоснежным платочком, другой ослабляет узел галстука.

Что он несет?! Что за несуразица?! По-моему, у него с головой неладно. «Психиатрическая больница: входите задом наперед!» – должно быть написано на табличке, а не «Клуб суеверных: входите с правой ноги!»

– Начнем с отчетов, – продолжает председатель, нежно поглаживая заячью лапку, извлеченную из жилетного кармана. – Что нам имеет сообщить начальник отдела преследования и ликвидации?

– Наше дело, как и предполагалось, продвигается вполне успешно, – откашлявшись, сообщает знакомый мне человек в белом костюме. – Вчера мы обнаружили семь черных кошек и должным образом разобрались с ними. Если добавить их к тем, с которыми мы разобрались на прошлой неделе, общее число составит семьдесят восемь.

Раздаются одобрительные возгласы:

– Превосходно!

– Браво!

– Отлично!

– Поздравляю! – улыбается председатель, поправляя бабочку.

– И я рад сообщить, что все семьдесят восемь черных кошек были уничтожены методом УХ.

– Напомните-ка мне, пожалуйста, – спрашивает человек с тонкими усиками, которые он постоянно слюнявит и разглаживает, – что это за метод УХ?

– Это метод утопления в хамаме. Мы топим их в ваннах уединенного хамама; его любезно предоставил в наше распоряжение один из членов братства.

У меня темнеет в глазах. Чувствую, как дрожат мои усы. О боже, их топят!..

– Помимо метода УХ у нас на вооружении также метод ОК – отравленной рыбьей косточки, метод ДГ – дубинки с гвоздями, метод ВК – взрывающейся канарейки и много других оригинальных и действенных методов, – сообщает человек в белом.

У меня подкашиваются лапы. Я крепко сжимаю зубы, иначе они застучат, как кастаньеты, и я выдам себя.

– Превосходно! – председатель с улыбкой гладит заячью лапку. – Передаю слово начальнику отдела информирования и пропаганды.

– Для наших планов необходимы одобрение и поддержка всего населения, – встает сладкоголосый господин средних лет с двойным подбородком, волосатой бородавкой на кончике носа и блестящей лысиной. – Не будем забывать, что многие хозяева черных кошек попытаются их защитить. Домашние черные кошки – не такая легкая мишень, как бездомные. Поэтому мы подготовили плакаты, воззвания и листовки. Будем разбрасывать их с аэростата. Кроме того, мы наняли опытных лекторов и знаменитых ораторов, чтобы они убеждали в необходимости избавить наш остров от черных кошек, приносящих несчастья. Будем добиваться, чтобы в нашем проекте приняли участие и другие известные люди, может, даже видные политические деятели.

Мне плохо. Голова кружится, как волчок на полированном паркете. Какой кошмар! Они собираются уничтожить всех черных кошек. Всех до единой. И семьдесят восемь уже утопили…

Далекий раскат грома заставляет меня подпрыгнуть в испуге. Если меня обнаружат на этом балконе, я рискую покинуть наш мир при помощи метода УХ, или ОК, или ДГ. Пора бежать! Прыгаю с балкона на балкон, теряю равновесие, едва не падаю. Нет, стоп, так нельзя, не следует поддаваться панике. Я должен узнать как можно больше о планах котоубийц. И я снова поднимаюсь – со всеми предосторожностями – на балкон клуба.

– В заключение нашей встречи давайте исполним гимн борцов с несчастьями, – объявляет как раз председатель.

Все встают, скрещивают пальцы и запевают. Лысый толстяк подыгрывает на трубе.

 
Вперед! Вперед!
Борьба нас всех зовет!
 
 
Долой несчастья,
невзгоды и напасти!
 
 
Гоните кошек черных,
ленивых и проворных,
игривых и суровых,
домашних и дворовых!
 
 
Вперед! Вперед!
Борьба нас всех зовет!
 
 
На кошек нападайте,
ловите, убивайте
секирами, мечами,
лопатами, ножами!
 
 
Прогоните из домов,
из чуланов, с чердаков
черных кошек и котов,
баламутов, наглецов!
 
 
Ловите и давите!
Страну свою спасите!
 
 
Вперед! Вперед!
Борьба нас всех зовет!
 

От их мерзких голосов у меня звенит в ушах. Нет, не могу я это слушать!

Снова слышатся раскаты грома. Один из заседающих подходит к балконной двери – посмотреть, не начался ли дождь. Внезапно он замечает меня. Наши взгляды скрещиваются. Он подает знак остальным. Десять пар глаз впиваются в меня, как стрелы. Плохи мои дела! Сейчас с меня спустят шкуру. Я спрыгиваю на выцветший тент нижнего балкона, потом на следующий – и покидаю Клуб суеверных.

Серое небо разрывают молнии, а потом разражается ужасная буря. Я бегу как можно дальше от этого места, насквозь промокая под проливным дождем. А вода потоками льется с крыш, ветер бушует, и молнии без конца сверкают в почерневшем небе.

Пятно на галстуке
Глава седьмая,
в которой оратор доказывает, что черные кошки ответственны за икоту, насморк, невыводимые пятна и прочие беды

На следующее утро под дикой смоковницей в одном заросшем травой саду я сообщил во всех подробностях невероятные новости своему другу Куцему. Поначалу он решил, что у меня нервное расстройство и что рассказанное – плод моего воображения. Но я смог убедить его в том, что все это правда. Ужасная правда.

– Значит, все черные кошки в опасности! – воскликнул Куцый.

– Все без исключения.

– Тогда нужно всех оповестить. Мы должны придумать, как расстроить их планы.

– Что ты предлагаешь?

– Срочно собрать черных кошек острова. Из всех кварталов и пригородов.

– Ты прав, – согласился я. – Мы должны держаться вместе, тогда нас так просто не одолеют.

Мы решили действовать как можно скорее. Назначили собрание на ближайшую пятницу, на крыше старого угольного склада за мельницами. С Мурлыкой, Шишкой и еще несколькими приятелями разделили между собой районы и постарались оповестить о собрании как можно больше кошачьего народу. Однако не так просто оказалось созвать всех пользующихся авторитетом котов. Одних мы не смогли найти, другие нам не поверили, а третьи заявили, что у них есть более насущные заботы.

Сам я отправился к Бродяге – старому боевому коту с вывернутым хвостом и разодранным ухом. Он жил в заброшенном доме за городом.

Когда я пришел, Бродяга беззаботно грелся на солнышке, разлегшись на бортике высохшего колодца. В его районе тоже пропало несколько черных кошек, и Бродяга недоумевал, что с ними могло произойти. Когда я ему рассказал все в подробностях, он пришел в ужас. Пообещал, что обязательно придет на крышу угольного склада в условленный час и к тому времени составит план действий.

Я возвращался в город, довольный успехом своей миссии. Услышал громкие голоса и осторожно приблизился к полю, откуда они доносились. И вот что я увидел.

Человек в клетчатом пиджаке и с развязанным галстуком ораторствовал, стоя на бочонке из-под сыра фета. От возбуждения он охрип и раскраснелся, глаза у него были выпучены. Вокруг столпились люди.

– Любезные сограждане! – надсаживался оратор. – Кто виноват во всех бедах, неотступно преследующих нас?

– Наша дурость! – выкрикнул беспризорник с грязными щеками.

– Наши грехи! – воскликнула какая-то старушка.

– Ошибаетесь! Причина в другом! Причина – черные кошки! – торжественно возвестил клетчатый.

– Ты это серьезно, дружище? – спросил бронзовый от солнца крестьянин с недоеденным персиком в руке. – Какое отношение имеют черные кошки к цене на кефаль и на оливки, объясни-ка?

Оратор вытащил платок и вытер вспотевшую шею.

– Совершенно серьезно. Сейчас докажу… Есть неоспоримый факт: все черное приносит несчастье!

– Это как? – уточнил крестьянин с недоеденным персиком.

– Черная магия. Черный рынок. Черный ворон. Черные помыслы. Черная метка. Черная зависть… Да, уважаемые господа, очаровательные дамы, прелестные барышни и достойные юноши! В черных душах гнездятся постыдные прегрешения. Черной ночью совершаются самые ужасные злодеяния.

Театральным жестом он указал на пузатого дядечку.

– Вот вы, например. Да, вот вы, с пятном на галстуке… Отчего у вас грязный галстук?

– На меня напала икота, когда я ел гювеч[4]4
  Гювеч – блюдо из овощей и мяса, запекаемое в глиняном горшке.


[Закрыть], – охотно ответил толстяк.

– Но почему на вас напала икота именно в этот момент?

– Да кто ж его знает…

– Я скажу вам почему! – с воодушевлением объявил оратор. – На вас напала икота, когда вы ели гювеч, потому что по дороге в таверну вам перебежала дорогу черная кошка!

– А я ел гювеч не в таверне, – разочаровал его пузатый и икнул. – Меня угостила кума Евталия.

Оратора, похоже, не смутил этот аргумент.

– Значит, пока ваша кума готовила, – рассудительно произнес он, – на нее смотрела через окно злосчастная черная кошка. И не сомневайтесь.

Пузатый ослабил узел галстука и принялся заинтересованно изучать пятно, будто видел его в первый раз.

Разоблачитель черных кошек вытер пот со лба тыльной стороной ладони и ткнул пальцем в худого прыщавого паренька с велосипедным насосом.

– Вот вы, юноша!

– Что?

– Почему у вас столько прыщей?

– А я почем знаю, – промямлил тот смущенно.

– А я знаю! – твердо заявил клетчатый. – Вас просто сглазила черная кошка.

Парень в задумчивости почесал прыщ.

– А вы, дедушка! – повернулся в другую сторону оратор. – Вот скажите мне, почему у вас выпали все зубы?

Старик поднес к уху дрожащую руку.

– Что ты сказал, сынок?

– Я спрашиваю, почему у вас нет ни одного зуба, дедушка?

– Не слышу! Говори погромче, мальчик мой, да хранит тебя Господь!

– Почему у вас выпали все зубы, дедушка? И если уж на то пошло, почему вы оглохли? Не утруждайте себя, я сам скажу. Все это случилось с вами, потому что в молодости вам повстречалась черная кошка!

– Что-что? Ты ешь черствые крошки? Но почему?

– Видите, дамы и господа, до чего может дойти человек, который в молодости повстречался с черной кошкой!

Люди с жалостью поглядывали на старика.

Оратор набрал в грудь побольше воздуха и направил палец на упитанного господина средних лет с огромной шишкой на лбу.

– А вот вы, вы, с шишкой! Знаете, чему вы обязаны этим украшением на лбу?

– Знаю, как не знать. Горшку с гиацинтами, который свалился на меня с чьего-то балкона.

– А почему он свалился?

– Что значит «почему»?

– Потому что вы столкнулись с черной кошкой и она навлекла на вас эту беду.

– Да не сталкивался я ни с какой черной кошкой!

– О, вы просто ее не заметили. Черные кошки коварны и вероломны. Они невероятно хитры! Она промелькнула мимо вас как молния, прежде чем вы успели ее заметить.

– Ах, вот оно что! Да я б на части разорвал эту тварь, попадись она мне!..

Клетчатый возвысил голос. Он уже почти кричал.

– Так кто же виноват во всех наших неудачах, дорогие сограждане? В нашем невезении? Во всех наших бедах?

– Черные кошки! – закричали самые сообразительные.

Я заметил у нескольких значок с эмблемой Братства суеверных.

– Кто виноват в том, что мы падаем, поскользнувшись на банановой кожуре? – вопрошал оратор.

– Черные кошки!

– Кто виноват в том, что самые дорогие вазы разбиваются?

– Черные кошки!

– Кто виноват в том, что комары нещадно кусают нас?

– Черные кошки!

– Кто виноват в том, что голуби портят нам шляпы?

– Черные кошки!

– Кто виноват в том, что рвутся карманы и носки?

– Черные кошки!

– Кто виноват в том, что наши футболисты не забивают голов?

– Черные кошки!

– Кто виноват в том, что ключи теряются и их не найти?

– Черные кошки!

– Кто виноват в том, что автобусы не ходят по расписанию?

– Черные кошки!

– Кто виноват в том, что у нас лысина и насморк?

– Черные кошки!

– Кто виноват в сложных вопросах на экзамене?

– Черные кошки!

– Кто виноват в том, что воры гуляют на свободе?

– Черные кошки!

– Кто виноват в коррупции и безработице, в непосильных налогах и сборах?

– Черные кошки!

– Кто виноват во всех катастрофах и стихийных бедствиях, в тайфунах, наводнениях, обвалах, землетрясениях?

– Черные кошки!

– Правильно! Это все проклятые черные кошки!

Толпа кричала все громче и громче. Передо мной были горящие глаза, сжатые кулаки, пылающие щеки, вспотевшие лбы.

– Где же избавление? – надрывался клетчатый. – Как можно остановить все эти несчастья?

– Как?.. Скажи нам!.. Спаси нас!.. – раздавались со всех сторон умоляющие голоса.

– Есть только один выход. Один-единственный. Все черные кошки должны исчезнуть навсегда с лица земли! Все до единой!

– Все до единой! – повторяли люди как загипнотизированные. – Все до единой!..

– Так в чем состоит долг каждого сознательного гражданина? – возопил оратор, подняв кулак.

– Истреблять черных кошек! – закричали воспламененные гневом люди.

Он простер руку в сторону города.

– Так пойдите же и разыщите этих гнусных тварей! Пришло время им расплатиться за те неисчислимые бедствия, которые они навлекли на наши головы!

И толпа хлынула в сторону города с яростными криками:

– Вперед!..

– Отыщем проклятых!..

– Уж они за все поплатятся!..